Влад

- Влад, - голос Инги оторвал от раздумий и заставил поднять голову - Влад Дзаровский, о чем ты сейчас думаешь?

Странный вопрос, учитывая, что мужчине, которому он был задан, вчера исполнилось 35 лет, и на часах было 8 часов утра. Конечно, он думал о сне. Вернее, о том, что поспал бы еще часов 5-6, как минимум. Но вместо этого Дзаровский постарался открыть глаза пошире и ответил:

- О тебе.

Инга довольно улыбнулась, а Влад за это получил чашку ароматного кофе со сливками и пару тостов в придачу.

- Спасибо, дорогая.

Наверное, это и есть счастье. Когда за пару незначительных слов тебя поят кофе и кормят тостами.

- Куда сейчас отправляетесь?- как бы между прочим спросила его жена.

Обманчивое равнодушие не осталось незамеченным. Влад знал, что Ингу не устраивало его занятие, но менять его он не собирался до тех пор, пока  сможет им заниматься. В конце концов, Инга Дзаровская, ты знала, за кого выходишь замуж. Ты выходила замуж за каскадера, 5 лет назад тебе это нравилось, ты рассказывала всем подружкам о своем женихе. А сейчас ты вдруг решила превратить его в офисный планктон?

Влад подавил зарождающееся раздражение.

- На Тихий Океан. Наши решили переплюнуть Голливуд и снять свои «Челюсти».

- Надолго?- это сказала даже не жена, это высказала ее напряженная спина.

- Пока не знаю, режиссер сказал месяца два, как минимум.

Еще чуть-чуть, и вспыхнет скандал. Как после последних съемок криминального боевика, когда он провалялся в больнице 2 недели со сломанными ребрами. Финансисты сэкономили на машине и подсунули ему такие дрова, в которых тормоза отказали в самый неподходящий момент. Правда, кадр тогда получился убойный.

И, чтобы погасить напряжение, Влад вдруг сказал:

- А поехали со мной. Я договорюсь с командой.

Он увидел, как расслабились плечи жены, она повернулась, ее брови изобразили  мучительную работу, и Инга ответила:

- Нет, не получится. У меня дел много. Скоро отчетность, если я застряну в вашем океане, меня уволят. Езжай сам.

Ну, сам, так сам. Но, дорогая...

- Дзаровский, ты заболел? - прошептала Инга, когда его пальцы зарылись в ее темные блестящие волосы.

- Резонный вопрос - ответил он, прикасаясь губами к смуглой коже за ухом - учитывая, то что его задает жена мужу, и то, что муж уезжает на два месяца.

Да, оставь ты эту посуду в покое. За два месяца успеешь ее перемыть до блеска.

- Дзаровский- тихо простонала Инга- ты знаешь, что я тебя ненавижу? За то, что ты со мной делаешь?

- Знаю, дорогая. Знала бы ты, как мне нравится это делать.

В самолет грузились весело, со вкусом, сценарист уже по 20 раз всем пересказал свой сценарий, в ответ актеры слали его по матушке, раскупоривая коньяк.

- Влад, - позвал Горбунов (первая мужская роль, его и должен был заменять Дзаровский на съемках), - иди к нам, че застрял.

А правда, коньяку, что ли, принять? С Ингой помирились. Целых три раза мирились, чтобы уж наверняка, за это Влада потом накормили обедом и перекрестили на дорожку.

- Слышь, каскадер, - шепнул ему Горбунов- ты мамзельку из второго состава видел? Новенькая какая-то.

- Это та, которая по сценарию твою невесту будет играть?

- Она. Хороша, кукла. Завидую тебе. Говорят, она без дублеров работает.

Че за хрень, режиссер. Дзаровский отправился к главному, намереваясь закатить скандал.

- Петр Сергеевич - твердо начал он - я Вас предупреждал, что постельные сцены не входят в мой контракт?

- Предупреждал, - ответил спокойный, как удав, режиссер, - и что дальше?

- Тогда почему Горбунов говорит, что я буду его заменять?

Главный поднялся с кресла и положил Владу руку на плечо. Для этого ему пришлось подняться на цыпочки. Как специально получилось. У режика рост едва до 170 дотягивал, у каскадера далеко за 180 перевалил.

- Горбунов может тебе говорить все, что хочет. Ты свой контракт давно перечитывал?

Дзаровский почувствовал подвох. Контракт-то они с Ингой вдвоем читали, никаких подводных камней там не нашли. Стандартные формулировки, типа: подмена актеров в съемках сцен, прямо угрожающих жизни исполнителей.

- А сценарий?- продолжал режиссер.

И сценарий читали вдвоем, ничего тоже не обнаружили. Короче, Склифосовский, говори прямо, где собака зарыта.

- А сцена № 280? - этот гад наслаждался, - Не помнишь? Иди, перечитай.

И делать нечего, каскадер пошел читать сценарий, а именно пресловутую сцену 280.

« Ирина и Павел лежат обнаженные на палубе яхты. Павел проводит рукой по груди Ирины, она стонет и подает тело ему навстречу, второй рукой он обхватывает ее бедра, прижимая крепче к себе.

Неожиданно яхту сотрясает удар, направленный снизу, Ирина скатывается к левому борту, Павел пытается ее удержать. Она хватается пальцами за поручни, сверкает кулон, который он подарил ей на свадьбу, ее ноги погружаются в воду. Павел орет:

- Держись крепче.

Еще несколько ударов раскачивают небольшое судно. Ирина громко кричит:

- Спаси меня.

Он пытается ее вытащить.

Из пронзительной голубизны моря показывается голова акулы. Она раскрывает пасть, усеянную острыми, как ножи, зубами, и смыкает их на ногах девушки. Павел резко дергает вверх тело Ирины и на палубу падает только ее верхняя часть. Она еще жива, но кровь стремительно заливает доски.  Вода вокруг яхты приобретает красноватый оттенок. Павел замечает с другой стороны судна еще один плавник, быстро приближающийся к нему. Выбор у него небольшой, и, взвесив все обстоятельства, он бросает Ирину в воду, отвлекая этим вторую людоедку, успевая только сорвать с груди кулон.

Внезапно палуба под его ногами раскалывается, и в проеме показывается громадная акулья голова. Это- акула- королева, она пришла за ним, и не собирается уходить без добычи».

- Горбунов, блин - обратился он к засыпающему соседу - я не понял, это разве не монтаж?

- Петр сказал, что монтировать хочет по минимуму, - сонным голосом ответил актер, - якобы, сейчас такая тенденция в кино. Все должно быть натурально.

Дзаровский помрачнел. Это не айс, это совсем не айс. Не, Инги он не боялся, загримируют так, что родная мать не узнает. Но, господа... Влад Дзаровский никогда не снимается голым, как Брэд Питт. Ему, блин, стыдно. Он же не актер, он каскадер. Вот в горящей машине прыгать с моста- это  евонное, это хоть по пять раз на день. Из завалов выбираться, когда на тебя рушатся стены - с превеликим удовольствием. С красавицей подмышкой бежать, петляя темными улочками и отстреливаясь на ходу - да на раз. А голыми пусть Горбуновы снимаются. Каскадер так и заснул с мрачными мыслями себе на уме.

Самолет приземлился ранним утром, и по трапу небесного судна спускалась заспанная и раздраженная съемочная группа. Все нервировали друг друга с самого начала. Мамзелька из второго состава наступила Владу на ногу и не извинилась за это. Сначала он хотел ее послать, а потом вспомнил, что должен будет изображать страсть, и широко ей улыбнулся. В ответ она окатила его презрительным взглядом и отправилась за Горбуновым. Ну, да, его имя в титрах всегда в самом начале, в отличие от каскадера. Хорошо, автобусы подали прямо к трапу и быстро повезли в гостиницу. Хоть бы пожрать и поспать дали, а то с режика станется, загонит на съемки сразу после приземления для большей убойности образа.

- Итак, - начал главный после того, как группа помылась, наелась и выспалась, - завтра снимаем сцены в порту. Яхту должны сегодня пришвартовать. Акул смонтируют к вечеру. Чтобы к завтрашнему утру все знали роли назубок. Если кто забудет хоть слово, снижу гонорар. Сегодня свободны, погуляйте по городу, он отменно красив в это время года.

Актеры радостно загомонили, разгребаясь по номерам, барам и коридорам гостиницы. А что? Съемки отличного фильма в красивом портовом городе в самое его прекрасное время года.

- Дзаровский, - остановил его режиссер, - не вздумай сказать хоть слово.

- Петр, - (хотел добавить «блин», но удержался), - Сергеевич, я не играю постельные сцены. Я - каскадер.

Главный отер платочком пот со лба и глубоко вздохнул.

- Знаю, Влад, - мягко ответил он, - но на это есть масса причин. 1. Я не хочу лишний раз монтировать пленку. Сейчас это не модно. 2. Горбунов без одежды выглядит, как кузнец. И заросший, как орангутанг. 3. Бюджет и так трещит по швам, и я не могу позволить себе дублера на 10-минутную сцену. 4. Ну, и главное, продюссерша фильма изъявила желание, чтобы эту сцену сыграл именно ты. Ей, видите ли, до смерти хочется увидеть тебя без одежды. Ты ей после «Палача из Преисподней» жутко понравился. И последнее: выручи меня, Дзаровский. Ведь мы с тобой уже 10 лет работаем. Я даже партнершу подбирал по твоему вкусу. Глупа, правда, как пробка, зато фигура...

- Че? - вылупился на него Влад.

Про продюссершу его пробрало до глубины души. В «Палаче из Преисподней» он и, вправду, был хорош. Сцена, где он спускался по веревке с отвесной стены в смокинге, бабочке, и с потухшей брюнеткой на плече, принесла Горбунову массу восторженных писем от поклонниц.

- Не «че», а «что», - привычно поправил его Петр Сергеевич, - Ты когда по-русски научишься говорить? Поляк, - и добавил слово, которое сам терпеть не мог в лексиконе,-  блин.

Вот ведь попадалово. Не то, чтобы ему было чего стесняться, но как-то непривычно. Раздеться на глазах у изумленной публики и заняться сексом с посторонней женщиной... на это нужен особый героизм, которым поляк не обладал. По нему, так лучше, как Индиана Джонс, в холодильнике от ядерного взрыва убегать. Поэтому, Влад разжился бутылкой коньяка, заперся в номере, и стал раздеваться перед зеркалом.

Не, не катит. Плечи он свои уже сто раз рассматривал, грудь в буграх, живот в кубиках. Срочно нужен зритель. В дверь раздался осторожный царапающий звук. Поиграв мышцами перед зеркалом, полюбовавшись точеным лицом, Дзаровский отправился открывать. На пороге стояла красная, как борщ, актриса из второго состава. Она теребила сумочку, двигала губами, морщила нос и пыталась что-то сказать. Он ее не торопил, потому, что не понял, зачем она пришла. Потом она попробовала поднять глаза, и уперлась взглядом в 180 с лишним сантиметров роста и накачанную мужскую грудь.

- Владислав Казимирович, мне режиссер сказал, что мы с Вами должны играть сцену № 280.

Комарик пропищал? Или девочка что-то сказала?

- Да, я в курсе- ответил Влад.

- Я подумала, что нам не помешает репетиция. Вдруг Петр Сергеевич передумает и будет завтра снимать именно эту сцену. Я принесла сценарий.

Отпечатанные страницы сценария она достала из сумочки и сейчас прижимала к груди. Дзаровский сделал шаг в сторону, пропуская посетительницу. Репетиция... Святая вещь. Мы, конечно, не актеры, но попробуем.

- Коньяк? - широким жестом он указал ей на столик, - Для расслабления.

Девочка коротко кивнула белобрысой макушкой. «Первая роль- подумал Влад- понятно». Таких стажерок за более, чем 10 лет своей карьеры, он повидал множество. Большинство из них проходило через режиссерские постели, но встречались и откровенные таланты. На удивление, эта мартышка была из второй группы. Видимо, верещала от счастья, когда узнала, что ее партнером на съемках будет тот самый ( вы слышали все? Тот самый) Серега Горбунов. Мачо, герой-любовник, сергеи паратовы - все это был он - тот самый Горбунов. И вдруг ей сообщают, что в самой горячей сцене фильма ее партнером станет другой мужчина. Есть от чего покраснеть на самом деле.

Коньяк выпили, а она упорно смотрела в окно, теребя страницы сценария. И тут ... Дзаровского понесло. Учитывая, что до этого он уже прикончил чуть менее половины бутылки. Репетиция, так репетиция, блин...

- Э-э... - он забыл, как ее зовут.

- Вера - тихо напомнила она.

Да, точно, Вера Трубина.

- Верочка, - доверительно сказал он ей, - а Вы знаете, что по статистике поляки признаны лучшими любовниками в Европе?

На этих слова она заалела хуже борща. Она стала похожа на советский флаг.

- Нет, - прошептала актриса.

- Не хотите проверить?Заодно и порепетируем. Ведь завтра, возможно, нам играть на публику.

Она выдохнула, пошуршала страницами, нашла нужную сцену и начала...  читать вслух. Владу захотелось ее убить. Эту сцену он успел выучить наизусть. Дело-то не в том, куда он положит руку, и в какой момент прижмет ее бедра. Дело в том, что они должны привыкнуть друг к другу сейчас, чтобы потом раздеться под прицелом операторской камеры.

- Иди сюда, - он привлек к себе эту несчастную, глупую, как дерево, красивую девочку, -я тебе все сам продиктую.

А кольцо.. То самое, что в сценарии, ты спеиально надела? Для большей убедительности? Оп-па, а вот это оказалось сюрпризом.

- Блин, дура, - орал Влад, - ты мне сказать об этом не могла? Из какой деревни ты приехала поступать?

Она сжалась на постели, подобрав простынь к подбородку. Зеленые глаза заволакивало слезами. Она, честно, не могла понять, в чем ее вина. Разве только в том, что в первый раз. Дзаровский метнул в нее взгляд, и налил себе коньяка. Ну, нет, это не по его части. Он набрал номер мачо. В конце концов, она приехала к нему. И только прихоть климактерической продюссерши перетасовала карты.

- Горбунов, блин, закончи начатое.

- Давай ее сюда, - откликнулся пьяный голос героя-любовника.

Влад мотнул головой - сваливай. Второй номер напротив налево, тебя там ждет твоя мечта. Актриска быстро подобралась, сверкнув слезами, схватила вещички и ринулась по коридору. Поляк посидел в кресле, постоял посреди комнаты и набрал телефон фирмы досуга, услужливо светящий уголком из-под аппарата.

- Двоих, да.. Брюнетку и блондинку, да...

...Извини, Инга, репетиция.

- Слушаем внимательно, - режиссер хлопал в ладоши, - я передумал. Сегодня отличная погода, я хочу проверить акул. Сегодня снимаем сцену № 280. Влад, Вера, раздеваемся, и на палубу. Оператор, камеру

Дзаровский воткнулся взглядом в партнершу. Она побледнела, и стала похожа на зеленоглазое привидение.

- Горбунов, - шепотом спросил он своего номинала, - а она к тебе вчера приходила?

- Не-а, - тут же отозвался актер, - я вчера пьяный был, в доску.

Нормально, блин. Они раздевались, не глядя друг на друга.

Теплые, нагретые за день доски палубы, приятным теплом грели спины. Верочка лежала рядом, вытянувшись в струнку.

- Дзаровский, - орал режиссер, - ты же мужик, давай, блин, мать твою....

«Дзаровский,- подумал Влад, - вспомни, что по статистике поляки - лучшие любовники в Европе». И, приподнявшись на локте, он накрыл глупое хрупкое тело своими плечами. Оно вздрогнуло, выдохнуло, вхлипнуло, и задрожало. Тонкие пальцы врылись в волосы, маленькие груди напряглись, бедра подались навстречу. Нет, целоваться, она, наверное, когда-нибудь, целовалась. Но вот все остальное..

Бедная, ведь она была готова расстаться с девственностью еще вчера, но не получилось. Представляешь, Дзаровский, как у нее там за сутки все перебродило. Черт возьми, и откуда она узнала, что кулон между грудей заводит его не хуже сцепления.

- Влад, - закричал режиссер, - этого не было в сценарии. Куда руку потащил? Убери немедленно. Это что такое?

А рука Дзаровского в это время гуляла там, где только можно было гулять мужской руке.

Сценарист прыгал вокруг режиссера, пытаясь докричаться.

- Что? - наконец, услышал главный, - убойный кадр, говоришь? Оператор, камеру. И покрупнее.

...Извини, Инга... съемки.

- Дзаровский, - девушка на пятом месяце беременности пыталась качать права, - ты в третьей части «Челюстей» сниматься не будешь.