Если бы не было Рождества...

24 декабря 20.. года, поезд по дороге в Манчестер

   - Элен! Ты хоть слышала о чём я тебе говорила? – прозвучал возмущённый голос откуда-то сбоку.

   Я равнодушно глянула в сторону, и обнаружила, что на меня выжидательно смотрит моя сестра, Джессика.

 - Да. Майкл опять пренебрежительно отнёсся к твоей новой причёске? – наугад выпалила я. Мне хотелось подумать, или просто смотреть на проплывающий за окнами поезда пейзаж. Но моя неугомонная сестрица вряд ли оставит меня в покое.

 - Нет, мы поругались с ним из-за моего нового платья! Ну, помнишь того, что мы вместе на днях взяли в Лондоне? – с искренним возмущением проговорила Джесс.

 - Ну тогда всё ясно. – ухмыльнулась я. – Я ж тебя предупреждала, что ему не понравится цена.

 - Элен, милая ты моя! Ну, подумай хоть немного! Это ж мне подарок на Рождество! А если мужчина, да не просто мужчина, но ещё и любимый мой мужчина, жалеет для меня свои деньги, разве это нормально? Я после такого с ним вообще не хочу разговаривать! Вот.

 - Как хочешь. Лично я полностью на стороне Майкла. Вы должны скоро пожениться, а ты, пусть и на подарок себе, тратишь 200 фунтов стерлингов! Что он должен подумать?

 - Сама-то хоть приготовила ему подарок? – спросила моя мама, которая ехала с нами вместе в купе. Отец, сидящий у окна с газетой в руках, неодобрительно посмотрел на Джессику. Но та всего лишь отвернулась и замолчала.

   Я мысленно вздохнула. Наконец я могу подумать о своём! Хотя да, думать в общем-то не о чём. Я еду в Манчестер к тётке. Надо сказать, в мои неполные двадцать лет, я впервые уезжаю из Лондона. Кто бы знал, засмеял меня до смерти! Вообще, я не горю особым желанием проводить Рождество в Манчестере. Мне нравится мой город, а здесь... Ну разве может что-нибудь сравниться с моим Лондоном? Вряд ли.

   С другой стороны, меня туда неосознанно тянет. Не знаю даже, что со мной такое? Последние дни мне снится какой-то странный сон.

   Я в лесу. Ели и сосны обступили меня со всех сторон. Они как живые, шепчутся у меня за спиной, заманивая меня куда-то дальше в темноту леса. Я, как ни странно, нисколечко не боюсь и иду дальше без всякого опасения. Наоборот, ожидаю чего-то чудесного, что в корне изменит мою жизнь. Я выхожу на какую-то опушку. Темно, и я ничего не вижу вокруг, но чувствую чьё-то невидимое присутствие. Потом слышу тяжёлое дыхание. Внезапно становится очень светло, словно за какое-то мгновение ночь уступила место утру. И я вижу... вижу волка! Это так странно, что даже во сне я поражённо застываю. А потом... просто просыпаюсь!

   Вот и что мне об этом думать? Раньше мне никогда не снились такие сны. Да и чтобы несколько дней подряд?.. Да ещё и к Рождеству, когда все тёмные силы должны отступить? Но, может, это и не тёмные силы? Я ведь не боялась во сне. А вообще, хватит мне об этом думать! Сон он и есть сон, всего лишь моё богатое воображение, которое не находит места в реальности.

  Я посмотрела в окно. Так красиво... Люблю зиму, снег, и, конечно же, Рождество. Каждый год я ожидаю чего-то чудесного в этот день, правда никогда ничего особенного ещё не случалось... Ну да ладно, что-то меня сегодня на плохие мысли тянет! Пора перестать думать о всяких снах и прочей ерунде. Сейчас наступает другое время – время волшебства!

Утро 25 декабря, дом на западной окраине Манчестера

   Сегодня я встала с отличным настроением. Правда, мне снова приснился тот сон... Честное слово, мне уже становится не по себе! Но пока я не хочу об этом думать, не сегодня точно.

   Я одела мои любимые старые изношенные джинсы, в которых, конечно же, позволяю себе ходить только дома (а дом моей тёти я, наверное, могу считать и своим домом) и любимую кофточку, в которой я смотрюсь особенно хорошо. Жаль, что никто не сможет оценить это... Ну вот снова плохие мысли лезут в голову!

   Спустившись по лестнице на первый этаж и войдя в гостиную, я увидела всех родственников. Мать с отцом и тётя с дядей сидели вчетвером на диване и обсуждали свои «взрослые» дела. Джессика сидела на стульчике возле пианино, на котором периодически выводила какие-то ноты Виктория, наша кузина. Виктория была спокойной и тихой девушкой, Джессика же что-то нашёптывала ей на ухо, отвлекая мою кузину. Не иначе как о Майкле. Она только о нём и говорит. Рядом с ними крутился шестилетний Джон, дёргая за хвост Джесс. Бедняга, в доме у него нет ровесников и никто не принимает его всерьёз. Хотя что это его жалею? Сам Джон похоже нисколько не расстраивался, наоборот, заливался весёлым смехом, когда Джессика раздражённо поворачивалась в его сторону и сквозь зубы угрожает выволочкой.

   А ещё в углу комнаты стояла Люси. О, а я-то думала, куда она делась? Опять что-то натворила и тётя Саманта поставила её в угол. Я подошла к ней и спросила:

 - Как дела, Люси?

 - Отвратительно. – сказала она, поджимая губы и сердито сверкая глазами.

   Я весело рассмеялась, обняв Люси, и прошептала ей на ухо:

 - Послушай, давай сделаем так, чтобы этот день не был отвратительным?

 - Это как? – вмиг оживилась девочка.

 - Ну, смотри, что мы будем делать весь день?

 - Ну-у... Мама сказала, что они будут украшать зал, потом стол... А мне сказала, чтобы я не мешалась! – возмущённо закончила она.

 - Давай сделаем приятное нашим родителям. Например, принесём веточки падуба из сада твоей мамы...

   Похоже эта идея не особо вдохновила Люси. А чего я ожидала, интересно? Она ещё нормально реагирует. Я в её возрасте наверняка бы высокомерно отказалась и ушла бы гулять. Всё приятнее. Другая мысль посетила мою голову и я с воодушевлением начала:

 - А развлечения? Какое Рождество без развлечений?

 - Какие развлечения? – глаза у Люси вновь засветились в предвкушении.

   Обрадованная своей маленькой победой, я сказала:

 - Без чего точно нельзя – так это без короля и королевы!

***

   Где-то в четыре часа дня я вышла на крыльцо дома. Просто постоять на свежем воздухе...

   Весь день мы готовили, украшали и ещё нужно было занимать чем-то Люси (не знаю почему, но я взяла на себя эту роль), ещё мы решили поставить сценку, в которой должны были участвовать я, Люси и Джек. Два часа мы учили свои роли, и сейчас у меня голова раскалывалась от их радостных визгов.

... Просто постоять мне не удалось, ибо я увидела красивого парня, идущего мне навстречу.

   Я поначалу не обратила на него внимание. Может, хочет спросить дорогу или он знакомый моих тёти и дяди? Но, кажется, именно ко мне он и хотел подойти, потому что остановился передо мной, весело улыбаясь, и сказал:

 - Элен! Я так долго ждал тебя.

 - Мм... – промычала я, отчаянно пытаясь вспомнить где и когда я могла его видеть. Чёрт, он меня помнит, а я его – нет? – Привет.

 - Ты помнишь меня? – спросил он и вдруг перестал улыбаться.

 - Конечно! – воскликнула я. Сейчас я особо не задумывалась над тем, что говорю, потому как мне очень не хотелось, чтобы он обиделся на меня. – Сколько лет мы не виделись! – наугад выпалила я, чтобы не молчать, ну и, чтобы хоть что-то узнать.

   Этот красавчик как-то странно на меня посмотрел, а потом развернулся и пошёл в другую сторону. Я осталась на крыльце, опешив, и совсем не понимая, что такого я сказала? Я совершенно уверена, что не встречала его в последние полгода точно! Так что же не так?

 - Погоди! – я догнала его, схватив за рукав. – Что с тобой? Почему ты уходишь?

 - Потому что мы никогда ранее не встречались, – сказал он и уже совсем загадочно продолжил: - а ты не узнала меня.

 - Как я могу тебя узнать, если мы не встречались никогда? – непонимающе спросила я. Что за чушь он несёт?

   Я посмотрела в его глаза и отшатнулась. В них было столько боли, тоски и разочарования!..

   Он ушёл, не ответив на мой вопрос, а я всё стояла на том же самом месте, как парализованная. Он ушёл в сторону леса, заметила я. И я знала, что этим вечером обязательно пойду в лес. Потому что встречу его там. А зачем хочу его увидеть, я не знала, но просто чувствовала, что так нужно.

***

 - Элен, кто это был, а? – спросил Джек, когда я вошла в дом.

 - Спросили дорогу, а я не ответила, потому что совсем не знаю Манчестер.

 - Но ты выглядишь расстроенной. – робко произнесла Виктория.

 - Я вовсе не расстроена. – улыбнулась я и вышла из гостиной.

   Да, теперь всё готово к Рождеству. Через час мы все подарим друг другу подарки. Настроение у меня немного поднялось: я обожаю подарки и уже в нетерпении. После вручения будет рождественский ужин. Вот эту часть я не особо люблю. Потому что никогда не могу попробовать все блюда, а чересчур заботливая мама постоянно так и норовит подложить мне всего «понемногу» в тарелку. Правда, мне нравится, когда сжигают святочное полено. А ещё мне нравится вид горящего пудинга. К тому же, у тёти Саманты он получается особенно вкусным.

   Вечер должен быть замечательным. По старым традициям, мы выберем короля и королеву, а после все разбредёмся в поисках сокровищ. Ещё мы поставим сценку, где я буду Марией Стюарт, Люси – королевой Елизаветой, а Джек – Робертом Дадли. Да, согласна, не очень весёлая сценка для Рождества, но её предложила Люси, а я не хочу её огорчать. В зале мы повесили и тут и там (опять по настоянию Люси – начиталась она всяких любовных сказок) омелу. Наверное, всем известно, что, если ты окажешься под ней, то должна поцеловаться со счастливчиком, который будет рядом с тобой. Конечно, в это Рождество омела излишня: ну, кто у нас может целоваться? Разве что мои родители, да тётя с дядей.

   Единственное, что меня озадачивает, так это тот парень. О чём он говорил? В любой другой день я бы подумала, что это бред сумасшедшего или надо мной смеются, но не в этот, не в 25 декабря. Я знаю, что он не сумасшедший и знаю, что он сказал что-то очень важное. И я должна узнать это, во что бы то ни стало.

   Сейчас, на время, я выбросила эти мысли из головы. Нарядившись в красивое шоколадного цвета платье, которое мать считала неприличным, ибо оно «едва-едва прикрывает мой зад». Ну и ладно, здесь меня никто не увидит, так что могу находиться в нём вволю без причитаний мамы. Краситься мне не хочется. Я вообще это дело не особо люблю. Главным образом потому, что перед сном лень смывать макияж. А сегодня мне будет лень вдвойне. К тому же, не буду скрывать, я довольно хороша собой. При этой мысли я улыбнулась своему отражению и, не удержавшись, накрасила губы блеском.

   Я посмотрела на часы и обнаружила, что уже почти пять часов. Наверное, все понемногу собираются в гостиной. Я тоже спущусь, уж очень хочется узнать, что мне подарили!

   Внизу была предпраздничная суета. Я отыскала взглядом родителей. Отец при всеобщей суматохе сидел как ни в чём ни бывало, а мама наводила последние штрихи: передвинула горшок с цветами, поправила скатерть на столе и всё в таком же духе. Джессика с отстранённым видом ходила туда-сюда и, похоже, только мешалась, так как непрестанно с кем-нибудь сталкивалась. Виктории не было, но Джек с Люси сидели рядом и, судя по их виду, повторяли свои роли. Я улыбнулась и хотела было пройти на кухню, но тётя вытолкала меня за дверь, сказав, что ещё ничего не готово. Можно подумать, я поесть туда пошла!

   Я подошла к окну и посмотрела на лес. И не страшно же моим родственникам жить в такой глуши? Я приложила ладони к стеклу, наслаждаясь прохладой. Через секунду я прижалась к стеклу лбом и стала бездумно наблюдать. Я смотрела на верхушки дерьев, раскачивающихся на ветру. Снежинки кружились в воздухе, но не они привлекли моё внимание. Всюду бушевал ветер, но не в одном месте. Там как будто была какая-то стена. Вроде небольшой дорожки, по которой вполне может пройти человек. Она вела к лесу. И я, не особо задумываясь, вышла в том самом коротеньком платье на улицу.

   Меня тут же пронзил невыносимый для моего теплолюбивого тела холод. И нет чтобы поскорей обратно зайти в дом, я побежала к той самой дорожке. Два раза ветер сбивал меня с ног. Я падала, но опять вставала и бежала к той дорожке. Там моё спасенье. Ещё несколько секунд – и я влетела в то пространство, где не было ни снега, ни ветра.

   Упав на землю, я задрожала. Ноги покраснели и, прикоснувшись к ним, я их совсем не почувствовала. Я просидела на земле минут пять и с удивлением обнаружила, что почти согрелась. Но как такое может быть?.. Теперь, придя немного в себя, я почувствовала спиной тёплый ветер. Что за... мм... чудеса?

   Я встала и побрела туда, куда вела дорога. Казалось, будто я отгорожена от всего мира. Там, за «стеной» была буря и всё остальное, я же была здесь и удалялась всё дальше от дома.

   Я не запоминала куда иду и сколько иду. Я даже не думала, а зачем я, собственно, вообще сюда пошла? Правда, возвращаться всё равно бессмысленно: ещё одной такой дороги я не вынесу. Переждать бурю я решила здесь. Но стоять на месте не позволило мне любопытство и кое-что ещё...

   Через какое-то время я вышла на опушку леса и остановилась в нерешительности. На этом мой путь заканчивался. Если я сделаю ещё хоть шаг вперёд, то снова попаду в ту жизнь, из которой я на время выпала. Я застыла, почему-то не в силах повернуть назад. Было странное ощущение, словно на меня кто-то пристально смотрит. И я не могла понять, что сулит мне этот взгляд. Я лихорадочно огляделась по сторонам, высматривая кого-то. Сначала я ничего не увидела, но была уверена, что рядом кто-то есть. Теперь я смотрела более внимательно, стараясь не упускать не единой детали. И вскоре увидела того, кто меня беспокоил.

   Это был волк. Но... разве такие существуют? Волк был огромен: наверное, доходил мне до груди. А ещё, он полностью белоснежен! Я знаю, что существуют белые волки, но есть ли они в этих краях? И разве белый волк и белоснежный – одно и то же? Сильно сомневаюсь. Но я не могла отрицать какой-то завораживающей красоты зверя. Казалось, что его, как и меня, снежная буря не может достать. И он шёл ко мне, неторопливо, сливаясь с окружающим снегом.

   Он остановился в шагах десяти от меня. Я, не шевелясь, смотрела на него. Его глаза резко выделялись и темнели на белоснежной шкуре. И, приглядевшись к ним, я увидела то, что никак не ожидала увидеть, то, отчего я отступила на шаг, при этом думая, а не сошла ли я с ума?..

   Это были глаза того человека, которого я сегодня встретила. В них была та же печаль и тоска, а также казалось, что он чего-то ожидает от меня.

   Мне было наплевать на то, что находится за пределами моего убежища; я видела только волка и безумно хотела дотронуться до него. Конечно, это не был праздный интерес, меня просто к нему тянуло. Чтобы добежать до волка, мне понадобилось полминуты, за которые всё моё тело закоченело до невообразимой степени. Я подумала, что теперь всё равно, и опустилась на колени перед зверем. Тела моего будто бы не было: я его не чувствовала. Была только душа, которая стремилась к нему. Я даже не опасалась того, что он может меня убить. Стоя на коленях перед зверем, я протянула руки и опустила их ему на голову.

   Я заплакала. Не знаю почему. Наверное, от холода... Когда слезинка упала на шкуру волка, глаза его, до тех пор отрешённые, наполнились новым смыслом. И то, что было дальше... Да нет, я просто от холода уже ничего не соображала!

   Зверь схватил мою руку зубами и потащил меня обратно к спасительной дороге, по которой я и пришла сюда.

   Наверное, я на несколько секунд потеряла сознание, потому что не помню, что случилось дальше. Помню только острую боль в руке, там, где схватил меня зверь.

   Очнулась я всё на той же дороге в лесу. Рядом со мной сидел тот загадочный парень, которого я видела днём.

 - Как ты? – спросил он.

 - Отвратительно. – дрожащим голосом сказала я, невольно вспоминая лицо Люси, когда она говорила то же самое совсем недавно, и нервно хихикнула.

 - Я... Ты всё поняла, не правда ли? – спросил он.

   Нет, ничего я не поняла, хотелось мне сказать. Возвращаясь в памяти к тому, что произошло совсем недавно и сопоставляя все факты, для меня не оставалось тайной, чем был этот человек...

 - Как такое может быть? – только и спросила я, делая глубокий вздох. Как же холодно!

   На некоторое время воцарилось молчание. А потом он ответил:

 - Я – оборотень.

 - И это всё? – спросила я, так как он, кажется, не собирался продолжать.

 - А что ещё тебе нужно знать?

 - Что за вопросы?! Думаешь, я каждый день встречаю оборотней? Думаешь, я верила в их существование до этого дня? Я хочу знать всё!

 - Оборотни существуют, как видишь. Хотя на своём веку я не встречал ни одного. Меня заколдовали, но теперь... я уже не буду прежним. – отвечал он, упорно избегая моего испытующего взгляда. Он точно что-то не договаривает, это же ясно!

 - Что значит – не станешь прежним?

 - Теперь я – человек. Навсегда.

 - Почему же?

 - Подожди, а ты не должна ли меня бояться?..

   Я рассмеялась.

 - Я не боюсь: ты не причинишь мне зла.

 - Но я уже причинил тебе боль. – сказал он, многозначительно посмотрев на мою руку.

 - Ты меня спасал. Это не одно и то же. Так ты не хочешь ответить на мой вопрос? – я выжидательно смотрела на него. Казалось, что сейчас он начнёт увиливать и так и не ответит на интересующие меня вопросы, но он глубоко вздохнул и, теперь уже смотря мне в глаза, проговорил:

 - Потому что ты меня спасла. Меня околдовали ещё давно. Превращаться в человека я мог только один раз в четыре года... – Как олимпиада, подумала я и невольно улыбнулась. Так всегда – в самые важные моменты у меня улыбка до ушей! – В день зимнего солнцестояния. Но заклятие могло пасть, если бы душа, полюбившая меня в обличье волка, именно в этот день, в Рождество, искренне захотела бы мне помочь.

 - Ты хочешь сказать... что я тебя люблю? – спросила я, округлив глаза. Нет, что-то не так с его заклятием, я уж точно не могла полюбить зверя! Да и увидела я его только сегодня. Ну, конечно, если не считать снов... Так вот, должно быть, почему они мне снились? Как раз перед Рождеством... Но я не могла понять смысл произошедшего. Почему я? Ведь я совсем его не знаю, и уж точно – не люблю!

 - Видимо, так.

 - Но это не так! – воскликнула я.

 - Может быть. Значит, так было предопределено. – задумчиво ответил парень. – А я с самого твоего рождения знал, что это ты – та, которая может меня спасти.

 - Откуда ты знал?

 - Просто знал. Несколько дней назад я понял, что ты рядом. Меня тянуло к этому дому, в котором ты остановилась.

 - Почему же именно в Рождество заклятие могло спасть?

   Я чувствовала себя идиоткой. Может, это вообще сон? Вот так спокойно (после того-то, что узнала!), я сидела с недавним оборотнем и обсуждала заклятие. Не в сказку ли я попала?..

 - Не знаю. Я почти ничего не помню о себе. Даже не скажу, сколько мне лет.

 - Понятно... То есть, подожди, ты хочешь сказать, я спасла тебя?

 - Да.

 - И... ты останешься таким же, как сейчас?

 - Да.

 - И больше нет никаких условий? Ты уже точно не сможешь превратиться в волка обратно?

 - Не могу.

 - О... значит, сейчас ты пойдёшь своей дорогой, а я – своей? – спросила я, невольно затаив дыхание.

 - Нет. – ответил он.

 - Почему же?

 - Потому что мы не можем друг без друга.

   Я печально улыбнулась. К чему он всё это говорит? Я давно не ведусь на эти фразы. Но... какой же реакции я тогда ожидала на свой вопрос?..

 - Ладно, мне пора домой.

 - Хорошо, пойдём. – он взял меня за руку, помогая подняться.

 - Спасибо, но я дойду сама.

 - Интересно, как ты объяснишь свою рану? – поинтересовался он.

 - Что?.. Ах, это. Не знаю. На месте что-нибудь придумаю. А у тебя есть какие-то предложения?

 - Конечно. Я иду с тобой.

 - Послушай, - начала я, собираясь всё ему высказать, но остановилась, не зная как к нему обратиться. – А как тебя зовут?

 - Бродерик.

   Ну и имя! Сразу ясно, что он не из этих мест и не из этого времени. Зато красив... О чём я думаю, в конце концов?!

 - Так вот, Бродерик, я очень многое сегодня узнала. Того, чего никогда не хотела бы знать. И, знаешь, мне нравится жизнь, которой я живу. И я не хочу что-то менять. Ты стал самим собой – я рада. Но тут наши пути разойдутся, уж извини.

 - Как я буду без тебя? – спросил он, а потом добавил: - В этом мире?

   Этот вопрос меня озадачил. О, моя сострадательная душа! Разве могу я бросить его вот так? Что с ним будет здесь?..

 - Ладно, ладно! Пойдём со мной. Только не говори ничего лишнего. Наверное, все уже празднуют. Но, будем надеяться, что я успею до выступления.

***

   Пока мы шли, я успела узнать о Бродерике почти всё. Оказывается, он жил где-то на севере Англии, только когда – не помнил. Но, видимо, очень давно, раз этот факт стёрся из его памяти. На счёт заклятия он сильно не распространялся, сказал только, что чем-то навредил кому-то. Я спрашивала его о жизни, в которой он жил. Он отвечал нехотя, но по его рассказам я поняла, что он избегал людей, и вообще всяких существ. Странно, что он не одичал...

   Когда мы наконец пришли домой, я забежала к себе в комнату и перевязала руку. На самом деле всё было не так страшно – всего лишь царапины от зубов. Спустившись в гостиную, я с удивлением обнаружила, что всё так же снуют родители, наводя последние штрихи в гостиной, тётя с дядей до сих пор на кухне и никого не пускают, а Люси с Джеком сидят рядом и повторяют свои роли. Правда, не было Виктории, зато появилось одно новое лицо – Майкл. Джесс, стоя около него, улыбалась и выглядела весьма довольной.

   Но именно она первая и заметила моего нового знакомого.

 - Элен, что у тебя с рукой?

 - Разбила тарелку и поранилась о стекло. – жалобно сказала я.

 - А с кем ты? – спросила мама.

   Все, как по команде, посмотрели на Бродерика, а потом снова на меня.

 - Это мой бывший одноклассник, мы случайно с ним встретились. Он будет праздновать Рождество с нами, никто не против, надеюсь?

 - Не против, в принципе. – сказала мама. – А как зовут твоего бывшего одноклассника?

   Кажется, Бродерику вовсе не нравится, когда о нём говорят, словно его здесь и нет. Меня и саму это раздражает, но в данном случае так только лучше. Ох, чёрт, имя! Я уже видела, как Бродерик открывает рот, собираясь сказать...

 - Борис. – сказала я, не подумав. – У него по материнской линии родственники – русские.

 - О, русские! – восторженно вскричали Джек и Люси.

   Бродерик сразу оказался в центре внимания, со всех сторон на него посыпались вопросы.

 - Там, наверное, очень холодно? – практично спросил мой отец.

   Я подтолкнула Бродерика, и он со вздохом принялся отвечать на вопросы о «своей родине».

 - А я слышал, что там медведи по улицам ходят! – проговорил Джек.

 - Что ты ерунду всякую выдумываешь? – возмущённо сказала я. – Никаких медведей там нет. На улицах.

 - Зато они там водку каждый день стаканами пьют. – поморщилась Джессика и добавила, обращаясь к Бродерику. – Я не о вас говорю, если что.

 - Джесс! – поражённо воскликнула я. – Уж поверь мне, водку русские точно не пьют каждый день и не кружками. Может, и есть такие экземпляры, но не все же.

 - А Россия – это там, где Сибирь? – спросила Виктория.

 - Хороший вопрос. – рассмеялась я. – Да, это там. Хотя Сибирь – часть России.

 - А ты откуда всё знаешь? – спросил меня Майкл.

 - Увлечение.

 - А вы расскажите нам какую-нибудь русскую легенду?.. – оживлённо спросила Люси.

 - Обязательно. – ответил Бродерик.

   Мама приглядывалась к Бродерику, а после всех расспросов подошла к нему и начала расспрашивать, как он здесь оказался, в каком классе со мной учился и тому подобное. И дураку понятно, что она не поверила моему рассказу. Но, надо сказать, Бродерик с честью вышел из этого испытания. Только на вопрос сколько вам лет, он замялся и тогда я пришла на помощь, опять же выпалив первое пришедшее на ум:

 - Двадцать три.

 - Да? Как же вы учились в одном классе, если он старше тебя на три года?

   Ну вот кто меня за язык тянул?

 - А Бро... Борис, во-первых, поздно пошёл в школу, а, во-вторых, один раз оставался на второй год.

 - В самом деле? – заинтересованно спросила мать, повернувшись к Бор... тьфу ты, Бродерику!

 - Да, - опять ответила я. – Он... у него умерли родители в автокатастрофе, поэтому в один год он забросил учёбу, но потом наверстал.

 - Соболезную. – ответила мать, а я почувствовала себя неуютно. Слишком суеверной становлюсь – так и хотелось три раза плюнуть через плечо. – А почему ты, Элен, всё время отвечаешь за Бориса?

 - Я не люблю много говорить. – мрачно изрёк Бродерик. Я боялась даже подумать о том, как он себя сейчас чувствует. Должно быть, ему каждое второе слово не понятно.

   Мама мигом стушевалась и прекратила свои вопросы. Я решила, что в этот вечер ни на шаг ни отойду от Бродерика. Представляю, каких дел он может натворить, оставшись один!

   Время на этот раз прошло не заметно и вскоре все засели за праздничный стол. Когда все тосты были произнесены, тётя с гордостью пронесла к столу свой фирменный горевший пудинг.

   За столом начались разговоры, воцарилась та особая атмосфера, которая присутствует только на праздниках. У меня было отличное настроение, а вот Бродерик чувствовал себя неуютно. Оно и понятно, не дай Бог кому такое пережить.

   Чтобы он не чувствовал себя лишним (хотя Люси с Джеком не переставали задавать ему вопросы, а Виктория так и не могла отвести от него взгляд, отчего я неизвестно по какой причине нервничала), я заговорила с ним:

 - Ну как тебе?

 - Очень странно. – ответил он. – Я не знал, что бывают такие семьи. И что такое вообще бывает.

 - Какое такое?

 - Такое счастье, царящее везде и всюду.

 - Ну, не везде и всюду. – улыбнулась я. – Ты ведь видишь только, как мы живём.

 - Здесь так принято, собираться семьями и праздновать?

 - Не знаю. Но многие так делают, а в нашей семье – почти всегда. Правда, я была один раз в Рождество на Трафальгарской площади. Но мне тогда было мало лет: почти ничего не помню.

 - Где была? – не понял Бродерик.

 - Площадь есть такая в Лондоне. А Лондон – столица Англии. – поучительно сказала я и преувеличенно серьёзно продолжала: - А Англия входит в состав Великобритании. А на севере...

 - Я не идиот. – сказал Бродерик, улыбаясь.

   В наш разговор встряла Люси.

 - Элен! Пойдём, сейчас наше выступление.

 - О Боже! – пробормотала я. – Я совсем забыла... То есть, я даже не успела повторить.

 - Импровизируй. – подсказала Джесс.

   А что делать? Придётся, раз уж обещала.

   Втроём – я, Люси и Джек – мы пошли за «кулисы». Занавеской мы отделили небольшое пространство от гостиной, где и приютились. Даже не представить какая началась суетня! Так как в нашей компании были не только девочки, но и мальчик, и в без того тесном пространстве, пришлось возводить ещё одну «стену», отделяющую нас с Люси от Джека.

   Мы с Люси помогали друг другу переодеваться, надевая старые платья мамы и Джессики, при этом увешивая друг друга фальшивыми драгоценностями, которые Люси успела накопить за свою жизнь.

 - Ой. – внезапно сказала Люси. – Платье не застёгивается.

   Я как могла пыталась застегнуть его, но ничего не получалось. Обе мы приглушённо хихикали. Потом, когда стало ясно, что так у нас ничего не выйдет, Люси догадалась вытащить из воротника своей кофточки булавку. Я чувствовала, что мы задерживаемся, поэтому торопила Люси. Но она никак не хотела от меня отвязаться, настаивая, чтобы я размалевала себе лицо. В конце концов я уступила. Достав из предусмотрительно поставленной в углу сумки диадему, в которой когда-то давно щеголяла, я нахлобучила её на голову Люси: как-никак, она – королева!

 - Ой, зеркала-то мы не принесли! – обречённо простонала я. Теперь даже не посмотреть на свой вид. Хотя нас всё равно сейчас будут снимать.

   Наконец мы раздвинули занавеску, отделяющую нас от Джека. С минуту все трое хихикали друг над другом. Я так до слёз, ибо Джек выглядел просто убийственно. Он нарумянил себе щёки, немного криво, накрасил губы ярко-красной помадой (это ему я посоветовала!), одет он был в тёплые колготки, которые как-то умудрился нацепить так, что внизу они облегали ноги, а вверху были похожи на буфы, и в женскую блузку (как потом оказалось, принадлежащую Виктории). Весь вид его был полон высокомерия и напыщенности.

 - Тебе в актёры нужно. – сказала я, давясь от смеха.

 - Ну пойдёмте уже! – торопила Люси.

   И, не дожидаясь ответа, распахнула занавеску. Естественно, что Майкл, а именно он фотал нас, в то время как мама снимала на камеру, сразу запечатлел нас. Я приняла серьёзный вид, и мы начали выступление. После нескольких вступительных слов мы поняли, что в этот вечер будет очень неуместна трагическая история, поэтому мы на месте импровизировали и придумывали всё новые и новые повороты сюжета. Так, у нас всё закончилось тем, что королева простила Марию Стюарт и, вопреки всему, вышла замуж за своего фаворита Дадли.

   В конце нам все хлопали, а чуть позже мы все хохотали друг над другом и смотрели видео да снимки. Я смеялась до колик, смотря на себя со стороны. Мы ещё долго бы так сидели, просто смеясь и ничего не делая, но мама предложила нам искать сокровища. Неугомонная Люси тут же начала суетиться и подбивать всех скорее разойтись по дому на поиски.

 - Но, подождите. – сказала Виктория. – Нужно сначала выбрать короля и королеву!

 - Точно! – вскричала Люси.

 - Несите пирог! – закричала я. А потом все стали скандировать: - Пирог! Пирог! Пирог!

   И вновь вокруг был смех, а крики продолжались до тех пор, пока тётя Саманта не принесла праздничный пирог. Тогда все мы снова сели за стол и уплетали за щёки всё то, что не успели в первый раз. Весь пирог, разрезанный на куски, тут же был расхватан множеством рук. Люси давилась, но пыталась поскорее съесть свой кусок, надеясь обнаружить там серебряный пенни. Но, к её величайшему сожалению, королевой стала я, а королём – Бродерик.

   Когда Бродерик показал всем пенни, доставшееся ему, я осознала, что даже и не вспоминала о нём всё это время. А ведь пообещала себе, что не отойду от него ни на шаг! Мы должны были пойти с ним на поиски сокровищ вместе. Остальные тоже разделились по парам. Даже тётя с дядей пошли искать «сокровище».

 - А что за сокровище? – поинтересовался Бродерик.

 - Ну, это определённый предмет, который нужно найти. Я сама не знаю что.

 - Как же мы найдём тогда это сокровище?

 - Да какая разница? – спросила я. – Это же просто игра!

   Мы обошли с ним весь дом, кроме подвала. Я зорко следила за тем, куда кто идёт и где ищут сокровище. Поэтому, обойдя все места, в которых ещё никто не искал, я поняла, что единственное место, где может находится сокровище – подвал.

   Я взяла фонарик и вместе с Бродериком мы пошли в подвал.

 - Так, давай я посвечу, а ты – ищи. – сказала я ему.

   Бродерик рассматривал всё, что попадалось ему на пути, я же в тишине и полутьме сразу почувствовала усталость. Неожиданно я вышла из полусна, споткнувшись о что-то на полу. При этом я упала на Бродерика, шедшего впереди меня. Бродерик от неожиданности тоже о что-то споткнулся и сел на подвернувшийся ящик. Фонарь выпал из моей руки и погас.

   Получается, я сидела на коленях Бродерика и, откинувшись на него, пыталась на ощупь найти фонарь. Я даже не задумалась над тем, как неподвижно сидит мой спутник. Наконец я достала фонарь, но он не включился.

 - Чёрт... – пробормотала я. – Ну ладно, никакое сокровище нам не светит здесь. Пошли.

   Я попыталась привстать, но Бродерик удержал меня. Я непонимающе обернулась к нему и охнула от неожиданности. Он хочет меня! Ну, конечно... Могла бы и догадаться. И, что самое странное, я вполне разделяю его желание.

   Уже ни о чём не думая, я обернулась к нему, удобнее устраиваясь на его коленях. Мы жарко целовались... Темнота только больше распаляла нас. Хотя я предпочла бы видеть его лицо и всё остальное... Мы лихорадочно срывали друг с друга одежду и вскоре сидели полностью обнажёнными посреди подвала. Он ласкал мою грудь, а я нетерпеливо водила руками по его груди, теснее прижимаясь и тихо постанывая ему на ухо.

   В тишине подвала слышалось только наше дыхание и стоны, и никто из нас даже не подумал, что кто-то может войти. Но, как назло, именно это и случилось. Майкл и Джессика ввалились в подвал.

   Джесс подсвечивала себе путь сотовым. Майкл так и норовил затащить её в угол потемнее, в ответ на его действия сестра шутливо давала по рукам Майклу и хихикала.

 - Джесси... ну, Джесси... зайчик мой, котёночек... любимая моя пышечка. – канючил он.

 - Иди ты... никакая я не пышечка!

   Чтобы как-то вернуться в реальность, я прикусила ладонь зубами. Внезапно мне стало смешно. Представляю, как мы смотрелись в тот момент, стараясь как можно быстрее и без шума нацепить на себя одежду. При этом, в любой момент нас могли заметить. Но, когда мы были готовы, я вышла навстречу Джесс с Майклом сама.

 - Здесь ничего нет. – сказала я. – Мы тоже подумали, что сокровище здесь.

 - О... вы? – спросила Джессика, снова захихикав.

 - Что тут такого весёлого? – мрачно спросил Бродерик.

   Если честно, я сама кое-как сдерживалась от смеха. Вот уж никогда не подумала бы, что попаду в такое щекотливое положение.

 - Да нет... ничего. – с паузой произнесла Джесс.

   Пока мы тут трое переговаривались, Майкл отошел в сторону и через несколько секунд сказал на весь подвал:

 - Сокровище!!! Я его нашел!

 - Что там? – с интересом воскликнула Джессика и пошла к Майклу.

   Я насколько могла быстро выскочила из подвала. Бродерик не отставал от меня. Я хотела остаться одна. Мне казалось, что слишком много случилось сегодня. Как я ещё не рехнулась за всё это время?

 - Что мы будем делать? –  спросила я его, останавливаясь перед дверями своей комнаты.

 - То, на чём прервались, конечно же. – ответил он, дерзко улыбаясь.

 - Нет, я имею в виду, что мы будем делать вообще? Ты не можешь у меня оставаться. Куда ты пойдёшь?

 - Я никуда не пойду, Элен. – пробормотал он, зарываясь лицом в мои волосы.

 - Давай серьёзно, ладно? Я не могу...

 - Ты, конечно, очень сильно наврала всем обо мне. – сказал Бродерик. – Придётся тебе рассказать всю правду своей матери. Остальным не обязательно.

 - Зачем? Оставайся русским парнем Борисом. – улыбаясь, сказала я.

 - Ну уж нет! Борисом я не хочу быть. Так что, у тебя только один выход – сказать правду.

 - Маме я скажу, а остальным?..

 - Остальным... Можно сказать, что ты над ними подшутила.

   Я скептично посмотрела на него. Хотя, в общем-то, что такого?..

 - Это мысль!

 - Ну а теперь...

   Бродерик открыл за меня дверь моей комнаты, и я шагнула туда вместе с ним, навстречу чему-то...

 - Новой жизни. – прошептал Бродерик, будто прочитав мои мысли.

Лондон, ровно через год после минувших событий

   Я полулежала на диване в гостиной, смотря в дневник, куда записывала всё, что со мной происходило когда-либо, и улыбаясь. Помимо меня в комнате были мама, Джесс с мужем и мой любимый.

 - Я хочу сделать заявление! – вставая, проговорила Джесс. Все выжидательно посмотрели на неё. – Я хочу сказать, что жду ребёнка.

 - О – воскликнула я, поднимаясь и обнимая её. – Как я рада за тебя.

   Минуту все поздравляли Джессику, Майкл стоял рядом с ней, улыбаясь и обнимая жену за талию.

 - Ну... – сказала я с некоторым смущением. – Я тоже жду ребёнка.

   Это заявление вызвало целую бурю. Один ребёнок, безусловно, хорошо, но два-то – лучше! Особенно обрадовалась мама, попеременно обнимая то меня, то Джессику.

 - Мои маленькие девочки, – при этих словах мы с Джесс обменялись понимающими улыбками. – Как я рада за вас. Какая радость! У меня нет слов.

   Мамочка совсем расчувствовалась, в глазах у неё стояли слёзы. И мы с Джессикой обняли её.

 - Бродерик! – сказала он, выскальзывая из наших объятий. – На пару слов можно?

 - Конечно. – с улыбкой ответил он.

   Я снова присела на диван, то и дело поглядывая в сторону говорящих матери и Бродерика.

   И не могла отвести глаз от своего мужа... Я буду вечность благодарить Бога, судьбу, все те обстоятельства, что свели нас с ним, даже того, кто проклял его, потому что встретила свою любовь.

   Теперь год прошёл с того времени, как я спасла его, а он спас мою душу, не дав ей увянуть в этой бесконечной череде дней без него, когда я даже не осознавала, что всю жизнь ждала встречи с ним.

   Я вновь взглянула на него и поймала его взгляд, полный любви и обожания.

   Через месяц после знакомства мы поженились. А если бы я не отговаривала его немного подождать, мы поженились бы ещё раньше. Маме я всё рассказала. Она поняла меня и очень прониклась нашей историей. Остальные ничего не знают; они ничего не заподозрили, когда я сказала, что пошутила над ними, представляя Бродерика с севера Англии как Бориса из далёкой России.

   Джессика вышла замуж за Майкла в тот же день, что и я за Бродерика. Свадьба была великолепной, главным образом потому, что никто не был тогда счастливее нас – двух пар.

   Это Рождество мы решили провести в Лондоне. Отец уехал в командировку, поэтому праздновали без него. Конечно, мама всё равно не удержалась и устроила целый пир. Сейчас же, поздним вечером, мы просто сидели и впитывали в себя волшебную атмосферу праздника. К Рождеству у меня теперь особая любовь. Я иногда думаю, а что было бы, если бы не существовало такого праздника, как Рождество?

   Бродерик подошёл ко мне и, как всегда угадывая то, о чём я думала, сказал:

   - Если бы не было Рождества...