Драматическое хулиганское стихотворение,

стопроцентовое внеконкурсное, так как написано на местном диалекте с использованием ненормативной лексики и оборотов,

о несчастной любви

(Для критиков и любителей красивой литературной речи - читать, только предварительно выпив ведро валерианки и съев пачку валидола!)

Я дородная свинья, по-простому Льоха.
Расскажу вам про себя честно, без подвоха.
В мэнэ трыста килограмм, коротэньки ножки.
Розовэнькый пысок мой, ще й в вухах сережки.
Маю гарный дом в хлеву – целых тры кимнаты.
Есть где йисты, есть где спать, та нужду справляты.
По соседству стоить конь, копытом бьеть ловко.
То хвостом махаеть мне, то кида морковку.
А хазяйка, не брешу, - лепшая подруга -
Льеть помои поутру, чешеть оба вуха.
Жизнь моя, как у раю: тока спать и йисты,
И помыють, уберуть, ще й потравлять глысты.
А ще був у мене муж, та ище скотина:
Кабан грязный, бэзкультурный, ще й зарос щетиной.
Тилькы знав, що у болоти целый день валятысь.
Спыть падлюка, чавка – йисть, не щоб цилуватысь.
Я знайома с детства з ным, разом выросталы.
Як у пору я ввийшла, з ным в хлеву побралысь.
Народылысь по весни мыли поросятка:
Сим сыночкив було в нас, щей двое – дивчатка.
Воны цыцьки ссуть мои, а мужу - до фени.
Хоть бы чем помог мэни, аж розпух вид лени.
Потим моду взяв дурну из дому тикаты.
Та з другымы свынкамы палко флиртуваты.
А хазяин тым доволен, рукы потырае,
Бо за каждую измену чарку налывають.
Так спаскудывся мой муж, вжэ мэнэ не хоче,
А за то и на козу ця зараза скоче.
Плачу я и плачуть диты, що симья розпалась.
Та однажды и ему кралечка досталась.
Пидцепыв якусь болячку, худнуть став, хыриты,
И хазяин приуныв: що тепер робыты.
Якось вранци пидийшов, чыкнув серпом яйця.
Вже нэ будэ никогда из нього коханця.
Як мий мылый не пручався, то тяжка кручина,
Бо тепер вин став як баба, а нэ як мужчина. 

И для особо непонятливых - перевод:

Я - холёная свинья, по-простому - Лёха.
Расскажу вам о себе честно, без подвоха.
Во мне триста килограмм, маленькие ножки.
Носик розовенький мой, а в ушах сережки.
Во хлеву стоит мой дом, комнат три - не тесно.
Есть где кушать, есть где спать, для отходов место.
По соседству стоит конь, копытом бьет ловко.
То хвостом махает мне, то угостит морковкой.
А хозяйка, я не вру, - лучшая подруга -
Льет помои поутру, чешет оба уха.
Жизнь моя, словно в раю: только спать и кушать,
И помоют, уберут, комнаты просушат.
У меня еще был муж, истинно - скотина:
Кабан грязный, безкультурный, весь зарос щетиной.
Только знал, что во грязи целый день валяться.
Как поспит, пойдет поест, нет, чтоб целоваться.
Я знакома с детства с ним, вместе подрастали.
А затем и под венец в том хлеву мы стали.
Родились весной у нас миленькие детки
Сем сыночков было, две - девочки-конфетки.
Я в заботах целый день, а мужу - до фени.
Хоть бы чем помог он мне, аж распух от лени.
Потом взял себе в привычку убегать из дома.
Покрывать других свиней, целовать их томно.
И хозяин тем довольный, песни напевает:
Ему за каждую измену стопку наливают.
Разгулялся мой кабан, ко мне безразличный,
Но зато козу покрыл -видела все лично.
Плачу я, рыдают дети, что семья распалась.
Но однажды и ему фифочка досталась.
Подцепив себе заразу, стал худеть, качаться.
И хозяин приуныл: как опохмеляться?
Как-то утром он зашел, серпом яйца чикнул.
Милый только завизжал и от боли крикнул.
Как он ни сопротивлялся, хуже нет кручины -
Стал теперь он словно баба, а не как мужчина.