Только не отводи взгляд

Темные волосы веером рассыпались на подушке и свисали с койки. Странно, что она их не обрезала, обычно подобные ей не заботятся о своей внешности. Да Людмила бы и не заботилась, просто волосы – это то, что всегда привлекало в ней окружающих и помогало заработать. И то, что когда-то нравилось ему... Но это не важно теперь, ничего не важно. Жизнь для неё теперь забвение, где ничто не имеет значения, кроме отсутствия боли.

Почему-то сейчас, когда она раскинулась в нелепой позе на жестком матрасе, в голове крутились его слова, сказанные на годовщину их знакомства:  «Оставайся всегда такой, никогда не меняйся. Если только ради меня». Может потому, что она давно не была наедине с собой, а может потому, что ее рука сжимала маленькую тряпичную сумочку – последний подарок ее любимого Руслана. 

Их познакомили друзья на одной из студенческих вечеринок. И как-то сразу между ними вспыхнуло чувство. Кажется, так не бывает, но не у них. Целый год безоблачного счастья, где краткий миг без любимого кажется вечностью, длиною в жизнь. И целая жизнь, разрушенная одним мигом – на голову Руслана упала сосулька с крыши десятиэтажного дома. Нелепейшая смерть.

Людмила всегда была перфекционисткой: если учиться то на отлично, если любить то навсегда. Выросшая в интеллигентной семье, она отлично танцевала, писала стихи, да и школу окончила с золотой медалью и поступила в самый престижный вуз в области. Такой она была когда-то. А теперь... теперь она отброс общества, отрыжка социума. Когда внутри все сжималось от боли, кто-то предложил легкий выход. «Хочешь забыть его? Хочешь перестать плакать и начать смеяться? Хочешь вернуться в институт и поговорить, наконец, с матерью, не сжимая судорожно в руках телефонный провод и перестав сглатывать слезы в горле? Я покажу тебе Рай!». Рай оказался сопровожден одноразовыми шприцами, темными подворотнями с наглыми дилерами, и тянущей болью в исколотых венах.

Жизнь вернулась, только Людмила не поняла сначала, что это просто имитация, бессмысленное барахтанье в говне. Первое время было здорово: мир обрел краски, она снова стала лучшей студенткой, вернулась в танцгруппу и стала улыбаться друзьям. А главное, ей перестал сниться Руслан. Цена – одна доза, и это ведь так мало! Если захочет – бросит сразу же, стоит только щелкнуть пальцами. Она же сильная.

Уверенность пошатнулась, когда одногруппница застала ее в туалете со шприцем в руках. И такое презрение читалось в ее глазах, что, казалось, Людмилу окатили ушатом холодной воды. «Все, хватит! Так нельзя больше!»

Говорят, первая ломка – самая страшная. Кажется, что твою кожу сдирают живьем и ты умираешь медленной, мучительной смертью. Кости невыносимо ломит, страх накатывает волнами, тебя рвет и знобит. В голове одна мысль – прекратить это во что бы то ни стало. И биться головой о стену до потери сознания – лишь временное решение.

Тогда она не смогла.

Героин – дорогое удовольствие, требующее больших денег. То, что присылали родители, хватало от силы на пять-шесть доз. Что можно было продать - Людмила продала, а о стипендии и говорить нечего. Из института ее по-тихому отчислили, поймав на воровстве. Друзья быстро исчезли, не желая мараться о наркоманку, и девушка осталась один на один со своей зависимостью. Укол уже не приносил кайфа, он стал просто кратковременной гарантией отсутствия боли. Жизнь сузилась от дозы к дозе.

Иногда, когда становилось особенно невыносимо, ей хотелось умереть. А потом на кончике иглы приходило кратковременное успокоение, где нет прошлого, и никогда не будет будущего. В те мгновения блаженства она лежала на полу в очередном притоне и мечтала, что никогда не уезжала из родного города. Даже Руслан не казался теперь ей кем-то единственным. Она его давно забыла.

Сейчас, по прошествии нескольких лет, ей не стыдно за то, что она совершала ради нескольких грамм белого порошка. Те, кто велся на уговоры и покупал у нее наркоту -  виноваты сами, а тех, кто пользовался ею, она даже не помнит. Это такие мелочи. Единственное, о чем она жалеет – это слезы мамы и ее родные глаза в тот момент, когда она увидела, во что превратилась ее умница-дочь. Людмила напоминала скорее скелет, обтянутый серой кожей, с лихорадочным взглядом и трясущимися руками.

Мама плакала, стоя перед ней на коленях, умоляла прекратить. Ради нее Людмила решилась пройти через ад, а когда собирала вещи, нашла замусоленную косметичку, когда-то подаренную Русланом. «Это знак» - решила она, с силой сжимая ее в руках и смело вошла в первую в ее жизни реабилитационную клинику. Она верила, что сможет...

К сожалению, вера не удержала надолго. Год «чистой» жизни и она сорвалась. И снова клиника, психологи, священники, маги с бубнами и чистенькие волонтеры-энтузиасты. И так по кругу. Бесконечно. Несколько раз она пыталась закончить, прекратить мучить родных. Но ее упрямо вытаскивали, не признавая ее право на выбор. Лучше бы ей дали умереть. «Кого я обманываю»- усмехнулась Людмила, неуклюже приподнимаясь с койки в очередной палате – «Смерти я боюсь больше».