Роза Египта

- А если нет, то я скормлю тебя крокодилам, - холодно говорит мне царица, поглаживая леопарда.

Леопард на ласку женщины довольно помурлыкивает. Ему хорошо - не нужно решать проблему женской красоты, в отличие от меня. Цап! Нет человека - нет проблемы. Разрази гром тех, кто придумал женщин. В особенности тех, что восседает на троне и желает невозможного. Как я могу сделать женщину внешне моложе лет на 25? Ну ладно, могу. Но ведь она просит моложе на все 35!

- Послушай, Аменхотеп, твои молочные ванны с лепестками роз хороши, но мне нужен эффект для лица. Я хочу быть такой же прекрасной как в молодости.

- О царица, это посильно только богам...

- Молчать! Даю тебе срок неделю. Выполняй или сам попросишь у них за меня!

Семь дней... Я услышал урчание в брюхе крокодила, что пристально посмотрел на меня при этих словах. Сомнений было мало, что "неделя" это его имя.

- Да, госпожа, - поклонился я ей и попятился из тронного зала.

И что мне теперь оставалось делать? Я придумал ей пудру, когда после рождения Тутмоса щеки пошли краснотою, крем, что скрывал бы недостатки кожи и выравнивал его тон, когда у нее проявилась аллергия на мандрагоры. Я раздобыл секрет помады - цветной воск на губы. Углем рисовал ей соколиные брови. Что же эта женщина хочет еще от меня? Я даже рекомендовал добавлять в сок белладонну, что привозили с Севера, чтобы ее глаза были шире. Что ей нужно теперь? Может быть посоветовать накладывать на ночь ил из Нила?

Грустно вспомнил о том, что в последний раз делал ей подтягивание лица золотыми нитями. Помогло, конечно, но больше мне нечего было предложить.

Солнце палило так землю так, как если бы желало сжечь меня и все окрестности Египта именно в этот полдень. Дышать было невозможно, песок скрипел на зубах. Пришел к себе в комнату и лег спать. А что может сделать еще мужчина, когда спиртное не достать, а без этого проблема не решается?

Проснулся я под вечер. Тихий ветерок заносил в комнату ароматы цветов, что только сейчас оживали от немыслимой жары Упет-Ренпета. Оставалось меньше семи суток для того, чтобы найти несуществующее решение. Я чувствовал как моя жизнь покидает меня с каждым выдохом.

Спустя трое суток Хатшепсут получила письмо и розу.

«О прекраснейшая из женщин! Солнце на небосклоне скопляется вечером в землю, не выдержал соперничество с твоей красотой. Ветер не может лежат на земле спокойно, если ты бодрствуешь. Он стремится приблизиться к тебе и охватить твой стан в свои трепетные объятия. Только я, твой верный слуга, могу быть так близко к тебе, чтобы наслаждаться просто тем, что ты есть. Моя Царица, ты прекрасней цветущей лилии.»

Хатшепсут поморщилась - такие письма, ей, дочери божеств, писали в прошлом часто. А цветы присылали великолепнее, чем простая роза из сада, который погибает от испепеляющего солнца.

Вечером она заметила, что ей приносит удовольствие держать папирус и прочитывать иероглифы на нем. Она, хоть и великая из величайших, но женщина.

Уже сияло солнце огненным золотом, а птицы забивались в тень, когда чернокожий раб принес письмо и розу на коротком стебле к ногам царицы.

С нетерпением Хатшепсут провела пальцами по бархату лепестков и развернула послание.

«Ты божественна. Твои алые губы мне хочется целовать и гладить нежные волосы, что подобны струям горного водопада. Если бы я только мог. О Небеса! Кто я для тебя? Ты столько раз видела меня, но даже не запомнила мое лицо. Твое же - нарисовано мною сотни раз. Твое изображение по всей моей комнате. Ты в Моем сердце. Я умоляю птиц в твоем саду спеть тебе о моей любви.»

Хатшепсут улыбнулась и вновь погладила лепестки розы. Конечно, такие слова ей говорили и прежде. Но любой женщине приятно знать, что ее любят и боготворят. Что она прекрасна.

Прошло утро следующего дня и уже улицы города наполнялись людьми, спешащими на вечернюю молитву в храм, но послания не было. Хатшепсут нервничала - даже царицы быстро привыкают к поклонению, что не просит ничего взамен. Только в полночь с низким поклоном раб принес ей один раскрывшейся бутон розы и свиток.

«Хатшепсут... Твое имя подобно меду на устах. Нил разливается весною, чтобы быть ближе к тебе. Ночь захватывает вечером землю, не выдержав ревности к солнцу, на которое ты подобна. если бы я мог только прикоснуться к тебе, то принял бы смерть после этого с радостью... Тут же.»

Утренняя молитва не дала измученному сердцу покоя. Но не смерть пугала меня. Я отправился во дворец со стойким желанием не становится завтраком для крокодила. Но мне бы все равно пришлось. Ведь я так и не смог придумать никакого вещества для воссоздания красоты царицы.

- Итак, Аменхотеп, твой срок вышел, - нотки умиротворения и спокойствия, но не прежней нервозности были в голосе Божественной.

Я поднял глаза на прекраснейшую из женщин всего Египта и, грустно улыбнувшись, рассыпал лепестки розы из ладони.

Удивление в глазах женщины, что сияла молодостью и красотой, сменилось румянцем щек и нежной улыбкой губ.

Ведь единственное, что делает женщину поистине красивой - это любовь.