Жемчужина графа Шереметева

Начала рассказывать эту историю Vlada. И сразу вспомнились истории о помещиках и их похождениях, их вольном обращении с крепостными крестьянками. Но эта история о подлинной любви, и все же это трагическая история, в которой искусство и любовь переплелись, поддерживая друг друга в борьбе за жизнь и счастье.

Vlada:

Жизнь и судьба этой женщины широко известна в нашей стране, был снят чудесный двухсерийный фильм с Дарьей Юрской в главной роли. Но вот эти книги мало кто читал! Речь идёт о выдающейся крепостной певице Параше Жемчуговой. Именно ей посвятил свои книги писатель Анатолий Рогов. «Графиня Шереметева» и другие его произведения открывают для нас мир далекий, но удивительный.
В книге перед вами предстанет трогательная и удивительная судьба известнейшей русской крепостной актрисы и певицы. Автор поведает читателям историю о любви Прасковьи Жемчуговой и ее «хозяина» графа Николая Шереметева. Их брак держался в тайне: истории, когда помещик влюблялся в крепостную, не были редкостью и не осуждались, но венчание - совсем другое дело. Странным казался обывателям союз самого богатого человека Российской империи графа Николая Петровича Шереметева и актрисы его домашнего театра, какой бы умной, образованной и талантливой ни была Прасковья Ивановна Жемчугова. Однако чего только ни случается в жизни...
В России не было Истории любви светлей и печальней, чем Любовь великой крепостной актрисы Прасковьи Жемчуговой и ее "хозяина" графа Николая Шереметьева.
Маленькой девочкой Параша за талант и красоту была взята в обучении в дом графа. Подростком она влюбилась в своего барина – и это не удивительно. Николай Шереметев был хорош собой, образован, цивилизован. Оба они обожали оперное искусство. Это могло остаться только интрижкой, но переросло в большую любовь. Всю свою короткую (прожила 34 года) жизнь посвятила пению и Николаю Петровичу хрупкая Параша. А теперь представьте. Каково это – и от своих крестьянских корней оторваться, и никогда не стать в глазах высшего общества графиней. Крестьяне называли её «барскою канарейкою», т.е. любовницей. А дворяне, не смотря на то, что восхищались пением Параши (у неё был редчайший голос) и дарили ей подарки (сама императрица одарила её перстнем с бриллиантом), всё равно смотрели на неё свысока.
От переживаний у Параши рано открылась чахотка. Петь она больше не могла. Николай Петрович тайно женился на ней, а Параша родила ему сына и через несколько недель умерла.
Я была несколько раз в Останкинском дворце, где пела Параша. И так прониклась этой историей!

И в эту же тему: фильм  "Крепостная актриса",  1963 г.

По оперетте Николая Стрельникова и Евгения Геркена "Холопка". Россия начала 19-го века - 1801 год. Граф Иван Павлович Кутайсов - деспод, самодур, крепостник, покровитель муз и любитель молоденьких актрис - ожидает приезда первой певицы Парижа Анастасии Батмановой, когда-то бывшей его крепостной. Вместе с певицей в Россию направляется и влюбленный в неё молодой  Андрей Туманский. Нехорошее дело задумал бывший барин: решил он снова прибрать к рукам свою крепостную.
Настя Батманова – красавица, стала прославленной актрисой придворного театра. Поглядев на мир, завоевав Париж, она возвращается домой, попадает в роскошные залы особняка графа Кутайсова, в окружение дам и гусаров, сталкивается с новыми испытаниями: любовью и сердечными хлопотами...
Выдающийся актерский ансамбль с незабываемыми ролями Евгения Леонова, Сергея Юрского оттеняет жемчужину национального характера – Тамару Семину.

От редактора:

Кстати, кроме романа «Графиня Шереметева» Д. Рогова, есть еще  художественно написанная биография Прасковьи Ковалевой-Жемчуговой Л. Третьяковой.

Вот, я нашла кадры из фильма "Крепостная актриса", где за актрису Тамару Семину поет наша выдающаяся певица сопрано Большого театра Тамара Милашкина. Это возвращение певицы Анастасии Батмановой в родные места и сцена выступления в крепостном театре.

Музыканты и дирижер, певцы и кордебалет - все крепостные. За испорченный спектакль, за плохо пропетую ноту пороли на конюшне.

Конечно, у Шереметьева таких порядков не было, но вольную он тоже им не спешил дать... Но в остальном он совсем не походил на Кутайсова. Его жизнь была отдана оперному театру и его жемчужине – певице Прасковье Ковалевой-Жемчуговой.

История жизни и любви Николая Петровича Шереметева и Прасковьи Ковалевой, его крепостной актрисы, певицы с уникальным голосом лирическое сопрано, удивительно трогательна, прекрасна и трагична. Это не только история любви крепостной актрисы, это гимн великой любви мужчины, который боготворил свою избранницу всю жизнь и умер вскоре после нее. Ее чувства выражались со сцены, когда она пела своим ангельским голосом:

...В 1773 году после четырехлетнего путешествия по Европе, где он выполнял некоторые задания для императрицы Екатерины, граф вернулся в Россию и посетил Кусково. Управляющий крепостным театром представил ему молодых талантливых воспитанниц и среди них граф впервые увидел юную и прекрасную Парашу Ковалеву, которая вскоре получила фамилию Жемчугова. Впечатление его было незабываемым: «Если бы ангел сошел с небес, если гром и молния ударили разом, я был бы менее поражен» — написал он в одном из писем. Любовь с первого взгляда в скором времени сделалась постоянной и единственной страстью Николая Петровича. Завидный жених (после смерти отца ему досталось громадное наследство: 200 тысяч крепостных, многочисленные имения — чуть ли не миллион десятин земли), Шереметев будет упорно отвергать самых родовитых московских невест. Зная о невозможности брака с собственной крепостной актрисой, граф раз и навсегда для себя решит: «Никогда и ни на ком, кроме Прасковьи, не женюсь». Условности и понятие о дворянской чести и достоинстве не давали Шереметеву возможности жениться на Жемчуговой, их брак был предельно невозможен, он — обер-гофмаршал императорского Двора, она — его крепостная, да еще и актриса! В те времена это не считалось «приличной» профессией, вспомните, ведь актеров даже хоронить-то полагалось за церковной оградой.

Спустя какое-то время Параша вынуждена была оставить сцену по причине нездоровья: все чаще давала о себе знать чахотка. Для актрисы это стало страшным ударом, ведь проститься с театром ей было очень тяжело. «Сцена подарила ей любовь графа. Сцена принесла минуты такого ликования, такой всепоглощающей радости, которая знакома только тем, кто приходит служить и умереть на этих досках. Актриса Жемчугова была отравлена сладким ядом зрительского признания. Сжиться с мыслью, что все это безвозвратно уходит в прошлое, было трудно. Ей, прожившей на сцене половину отпущенного на земле срока, и в опере, и в драме переигравшей столько ролей, сколько хватило бы на несколько благополучных актерских карьер, казалось, что не сделано ничего и что она только-только стала понимать тайны этого божественного и беспощадного ремесла», - пишет Л. Третьякова в биографии певицы.

31 января 1800 года графом Шереметевым был подписан приказ о роспуске театральной труппы. Для всех людей, которые отдали театру всех себя, это стало настоящей драмой. В Останкине остались не у дел 178 музыкантов, актеров и певчих. Благодаря советам Прасковьи, Шереметев назначил девушкам-актрисам приданое и дал позволение «приискивать себе женихов». Мужской части труппы повезло меньше – для ее бывших участников были подысканы должности при барском дворе.

Шереметев и Параша переехали в Петербург. С 1798 по 1800 год Николай Петрович и Прасковья перенесли множество тяжелых испытаний. Лишившись дела всей своей жизни – театра, не обладая и ранее крепким здоровьем, они были буквально свалены с ног болезнями. Граф страдал от боли так сильно, что его крики будоражили весь дом. Параша постоянно находилась рядом с любимым человеком. И граф с ужасом думал о том, что с ней будет, когда он умрет – ведь брак все еще не был заключен. «Шереметев молил Бога оставить ему жизнь ради Параши. И мольбы были услышаны. Он поднялся. Но словно для того, чтобы у Парашиной постели со страхом прислушиваться к ее тяжелому дыханию», - рассказывает читателям Л. Третьякова. После трагических событий в Михайловском замке (убийство Павла I) императором стал Александр, старший сын Павла. Несмотря на то, что Александр слыл человеком, не похожим на своего непредсказуемого отца, граф Шереметев решил обойтись без императорского вердикта, и на 8 ноября 1801 года было назначено тайное венчание, которое состоялось в московской церкви Симеона Столпника.

«Для большинства женщин свадьба знаменует начало новой жизни. Для Параши она оказалась финалом ее драматического земного пути. Зная о своем скором конце, Прасковья вымаливала у Бога право сделаться матерью. Она не могла уйти, не отдарив мужа за всё – за то, что дал ей счастье узнать любовь, единственную и неразменную, и за то, что свой трудный выбор он все-таки сделал в пользу их брака. Граф дал ей всё, что имел: привязанность, титул, богатство. Теперь ее черед»,

Беременность Прасковьи Ивановны протекала вполне благополучно, она родила мальчика, которого нарекли Дмитрием – в честь святого Дмитрия Солунского.

...Существует несколько легенд. По одной из них, Прасковью Жемчугову отравили дворовые люди. По другой версии, Параша умирала потому, что они с графом нарушили «установление придворного порядка» и тайно венчались – и ее смерть была наказанием за ослушание. Впрочем, первая легенда ничем не подкрепляется, а по поводу второй достоверно известно, что Александр I через своего придворного ответил, что «граф Шереметев властен жениться когда угодно и на ком хочет».

Прасковья Жемчугова умерла 23 февраля 1803 года, ей было тридцать пять лет. Граф Шереметев известил высший петербургский свет о дне, месте и часе похорон: Разумовских, Строгановых, Трубецких, Толстых, Гагариных, Щербатовых, Урусовых, Куракиных, Волконских, Олсуфьевых... Но на похороны никто не пришел. Когда Шереметев выходил из усыпальницы, он, осознав, что больше никогда не увидит свою любимую, впал в беспамятство. Лишь через несколько дней граф пришел в себя. «Его мысли неотступно остаются с женой. Графа часто видят в небольшом павильоне рядом с домом на Фонтанке, где любила уединяться Параша», - пишет Л. Третьякова. Скоро по велению Шереметева здесь поставили памятник из розового мрамора, в надписи на котором Параша впервые названа супругой. Французские строки гласили:

... Граф Николай Петрович Шереметев после смерти Прасковьи сторонился светской жизни. Шереметева не интересовало, чем живет общество, и он бывал на званых вечерах в Зимнем лишь в силу своего придворного звания. Последним воплощенным проектом графа, который они с Прасковьей обсуждали при ее жизни, стал Странноприимный дом для «всякого звания неимущих и увечных» и больница на 50 человек, открытые в Москве на Сухаревой площади уже через год после смерти самого Н. П. Шереметева (сейчас в нем находится больница имени Склифосовского).

Граф пережил супругу всего на шесть лет. Последние годы он провел в Петербурге, в Фонтанном доме. 1 января 1809 года Николай Петрович скончался. «В жизни у меня было всё. Слава, богатство, роскошь. Но ни в чем этом не нашел я упокоения. Помни же, что жизнь быстротечна, и лишь благие дела сможем мы взять с собой за двери гроба» — сказано в его завещании. Благотворитель и меценат Николай Петрович Шереметев получил от Сената золотую медаль за щедрую и бескорыстную помощь бедным. А между тем сам он был крайне скромен в оценке собственных заслуг и равнодушно относился к придворным званиям, называя себя «простым добрым человеком». В мемуарах очевидца мы читаем: «...Хоронили в простом гробу известного своей благотворительностью графа Н.П.Шереметева. По воле усопшего, все деньги, которые должны были пойти на богатое погребение, примерное его званию и большому богатству, были розданы бедным».

Интересно было бы узнать о жизни Дмитрия Николаевича Шереметева, полностью осиротевшего в пять лет. Мне известно только, что Параша, умирая, просила  свою подругу по театру, бывшую танцовщицу Татьяну Шлыкову-Гранатову вырастить ее сына. Театр к тому времени был распущен. Татьяна Васильевна Шлыкова-Гранатова стала воспитательницей юного графа-сироты. Можно предположить, что она много рассказывала ему  о рано умершей матери.

Лет двадцать назад в Петербург приезжал из Парижа  нынешний граф Шереметев. Он сказал в интервью замечательную фразу: " Во мне течет половина крови графа Шереметева, а вторая половина - крепостной крестьянки Прасковьи Ковалевой-Жемчуговой, моей прапрабабушки. Мы это не забываем."

М.де Р.