Эмансипе
- Липочка! Поликсена Ильинична, она же Полинька, миловидная двадцатитрехлетняя девица, радостно помахала рукой сестре Олимпиаде из окна вагона поезда. Как только состав окончательно затормозил, Полинька сошла на перрон и бросилась обниматься. - Милая Липочка, как же хорошо вернуться в Москву! - и с этими словами она расцеловала раскрасневшуюся от волнения сестру. – Мне столько нужно тебе рассказать! - Едем домой, Полинька, извозчик ждет, - как можно громче ответила Олимпиада Ильинична и подозвала носильщика. Вокзал походил на гигантский улей, где шум паровозных гудков заглушал человеческую речь, а в толпе приезжающих и встречающих можно было затеряться. Поклажа путешественницы состояла из двух баулов, один из которых Полинька подхватила и понесла сама, а другой доверила носильщику. Всю дорогу домой сестры обменивались последними новостями, тем более что новостей за две недели набралось порядочно. В доме Олимпиады Ильиничны, старшей из сестер, приезда младшей ожидали со смешанным чувством – та славилась своими чудачествами. То на крышу дома заберется, чтобы разглядывать в телескоп звезды на ночном небе, то увлечется химическими опытами на кухне. Того и гляди, взлетишь на воздух! А на Рождество барышня Поликсена заказала себе из Англии женскую модель велосипеда и радовалась ему как дитя малое. Виданное ли дело – женщина на велосипеде?! Петр Трофимович, муж Олимпиады, считал это блажью и посмеивался над свояченицей. Тем более что в матушке России дамская езда на велосипеде по городским улицам официально запрещена. И ничего, что на дворе конец XIX века, и в Европе и Америке женщина на велосипеде давно никого не пугает. Только позавчера в Лондоне Полинька наблюдала, как англичанки раскатывали в свое удовольствие по Баттерен-парку. - Женщина, выехавшая на велосипедную прогулку, пусть и в сопровождении мужчины, будет высмеяна, да-с! – уверял Петр Трофимович Полиньку. – В прошлом году в Париже видел я дамочек на велосипеде. Зрелище, я вам скажу, презабавное. Он чуть не произнес «препротивное», но не хотел обидеть свояченицу. В сущности, он относился к ней с симпатией и по-отечески опекал. В ответ Полинька невозмутимо заметила, что вот-вот наступит двадцатый век, и она готова стать первой женщиной в России, которая въедет в него на велосипеде. Для нее велосипед символизировал ни много, ни мало достоинство и равноправие женщин. - Помилуйте, Поликсена Ильинична, - не отступал Петр Трофимович, - но костюм для подобной езды, который вы называете «дамским рациональным», чудовищно неприличный и безвкусный! Проехать в нем на глазах у всех – это, несомненно, станет очень дерзким поступком. Назавтра ваша фотография будет в одной из газет. Липа, а ты почему молчишь? В глубине души Олимпиада Ильинична была солидарна с Полинькой, но боялась высказать эту мысль вслух и тем самым рассердить мужа. Ей не хватало природной смелости, авантюризма, чего с избытком было в ее сестре. Полинька всегда была готова к покорению новых вершин в своей жизни, чтила науку и выписывала журналы – «Ниву» и «Вокруг Света». А Олимпиада ограничилась «Журналом для домохозяек» и чтением художественных книг. Кухарка Пелагея, глядя на чудачества младшей сестры хозяйки, неодобрительно качала головой и крестилась. В ее родной деревне за сотню верст от Москвы крестьяне принимали велосипедистов за нечистую силу и разбегались в ужасе. Могли и поленом огреть такого «черта на колесах». А тут барышня желает ездить! А извозчики на что? Коляска домчала сестер к дому Маковецких на окраину Москвы. Дворник Григорий помог дамам сойти и подхватил дорожные баулы. Полинька вошла в дом вслед за сестрой и направилась на второй этаж, пропустив вперед Григория с поклажей. - Мне нужно распаковать вещи, Липочка, а после спущусь к обеду. Попроси Пелагею, пусть положит салат на отдельную тарелку, не смешивая с гарниром. И самовар поставит! Полинька распаковала баулы, выложила на кровать подарки сестре и Петру, свои личные вещи, но, главное, костюм для прогулок на велосипеде. Он представлял собой кофточку с отворотами, которую надевали на цветную рубашку с галстуком, и широкие шаровары, больше похожие на короткую юбку. Подобную модель она видела в февральском номере журнала «Велосипед», и там ее дополняли цветные чулки и лёгкие башмаки, а также шляпки самых разнообразных фасонов. Полиньке особенно нравились шаровары – она считала, что подражание в костюме дамам мусульманского Востока очень оригинально и красиво. Подойдя к зеркалу и приложив костюм к себе, Полинька уже видела себя резво мчащейся по дорожкам парка. Для прогулки сестры выбрали ближайшее воскресенье и позвали с собой Петра. Увидев экзотический костюм свояченицы, тот надсадно кашлянул, но сдержался от высказываний. Он понимал, что никакие слова не удержат Поликсену от желания прокатиться на велосипеде в подобном одеянии. Прохожие провожали ее красноречивыми взглядами, но кажется, именно этого она добивалась. Она махала им рукой и смеялась, ее глаза светились от счастья. Вскоре Полинька умчалась на велосипеде от родных так далеко, что превратилась в маленькую точку в конце дороги. Петр Трофимович перепугался, что с ней может что-нибудь случиться, и долго бежал вслед, пока хватало сил и не начала мучить одышка. Он уселся у дороги и откинулся прямо на траву, не обращая внимания на то, что могут подумать о нем. - Петруша! Как ты? - Олимпиада Ильинична догнала мужа и села рядом с ним. – Тебе плохо? Поликсена сумасшедшая... - Эмансипе, Липочка, – поправил ее Петр Трофимович . - Эмансипе! И расхохотался.
|