Урбанада

Иногда место, где живет человек, определяется тем, кто он есть, а иногда человек становится кем-то, потому что живет там, где живет.

Юля родилась и жила в большом-большом городе. И все у нее было хорошо. Она любила свой город и находила в нем все, чего хотела, даже если не знала, что хотела именно этого.

Иногда в полнолуние Юле снился странный сон. Будто бы встает она с кровати, выходит из квартиры, спускается по лестнице и шагает из дома, пока не останавливается на клумбе посреди двора. Поднимает руки под лунный свет и вдруг начинает расти. Босые ноги зарываются в землю и выстреливают струями корней, которые текут глубже и глубже в земляное нутро. Туловище бесконечно тянется ввысь. Над облаками руки становятся ветвями и усыпаются яркими листьями-лампочками.

Этот сон почему-то всегда ее утешал и подбадривал. Однажды Юля пересказала его подруге и в ответ услышала: "А ты, оказывается, дриада". И сразу после этих слов интуитивно поняла, что, нет, никакая она не дриада.

Юле нравилось ходить пешком по лестницам. Когда офис, в котором она трудилась, собрались перевести на верхний этаж высотного здания, она подумала сменить работу. Но потом отказалась от этой мысли. Потому что на новом месте нашлись свои хорошие стороны, к которым она быстро привыкла. Прежде всего, обзорная панорама на город из широченных окон. А во-вторых, замечательный лифт.

Для доставки на верхние этажи был отдельный лифтовой холл с шестью лифтами, каждый из которых назывался латинской буквой: A, B, C, D, E, F. Вызывались они не просто кнопкой, а специальным пультом на стене, похожим на калькулятор, – стоило набрать на нем номер нужного этажа, и на экранчике высвечивалась буква лифта, который туда доставит. После обычно недолгого ожидания медные двери избранника бесшумно разъезжались и открывалась кабина с ковром на полу, каменными стенами и светящимся потолком. Номера заказанных этажей высвечивались на стеклянных косяках, а еще был экран, позволявший в любой момент сориентироваться в пространстве и времени. Он показывал дату, время, адрес высотки, букву лифта, номер достигнутого этажа и разные рекламные картинки. Каждую остановку на двух языках объявлял приятный женский голос, пробуждая задумавшихся пассажиров.

Юле так нравилась высокотехнологичная мощь тех лифтов, что она приходила раньше остальных сотрудников, чтобы одной получить все удовольствие от утреннего вознесения. И потом без помех пила кофе, разглядывая с высоты свой город.

А город изо дня в день менялся: и рос, и хорошел. Вот только на стройплощадке близ Юлиной башни дело с котлована не двигалось. Весна, лето, осень, зима и снова весна открасовались за окном, а стройка соседней высотки оставалась замороженной на уровне дыры в земле. В свободное время Юля заходила на портал стройкомплекса и внимательно изучала несостоявшийся проект. Она так с ним сжилась, что порой удивлялась, глянув в окно и не увидев там это здание.

Однажды Юля сильно задержалась в офисе, так как ждала звонка контрагента из другого часового пояса. Прочие работники уже разошлись. Она долго смотрела на вечерний город. Во тьме он искрился, переливался, двигался и казался цельным и живым, словно выросшим, а не построенным. Юля привыкла относить людей к хищникам или травоядным, а город виделся ей лесом.

Закончив наконец свои дела, уставшая Юля прошла в лифтовой холл, нажала 1-й этаж, но экран не засветился и не выдал никакой буквы. Выбор предоставлялся нелегкий: переночевать на диване в приемной или долго-долго спускаться по лестнице.

Она еще сонно колебалась на месте, когда медные двери лифта F раздвинулись, открыв знакомую кабину. "Заходи", – с неожиданной фамильярностью предложил женский голос. Юля шагнула внутрь. Двери за спиной сомкнулись, и лифт с темными экранами рухнул вниз. После резкого торможения свет в кабине тоже погас. Потом дверцы открылись. Показался длинный сумрачный коридор с трубами и кабелями разной толщины, змеящимися вдоль стен и даже по потолку. Юля неуверенно двинулась к источнику света. Эллипсоидный фонарь сиял из переплетения кабелей. Стоило его коснуться, и он перезревшим плодом упал в Юлины руки. Теплый, нетяжелый и очень приятный на ощупь. Юля подняла фонарь к глазам и увидела внутри макет той самой непостроенной соседней высотки. Вдруг женский голос снова позвал: " Заходи". Кабина призывно засветилась. Юля, прижав к груди фонарь, поспешила в лифт. И ничуть не испугалась, когда он ринулся вверх – все выше и выше, быстрей и быстрей.

Неожиданно потолок и стены кабины распахнулись, словно грани ящика фокусника, и Юлю выбросило в небо. А потом она стала падать, падать и падать, но не камнем, а неспешно как перышко. И в падении крепко держала фонарь, который ощущался по-кошачьи доверчивым и беззащитным. Юлю занесло на глинистое дно котлована с лужами стоялой воды. Драгоценный груз внезапно неподъемно потяжелел, выскользнул из рук и зарылся в почву, сверкнув на прощание. Юля потерянно огляделась и увидела, что котлован обступают не здания, а ветвистые многоярусные деревья с листьями-лампочками. Огоньки ей светло помаргивали, а она смотрела и не могла насмотреться.

Юля проснулась на своем рабочем месте. Приподняла голову с рук, лежавших на столе, потянулась, встала и увидела, что ноги до колен измазаны глиной. В туалете по возможности привела себя в порядок. Туфли и колготки погибли, но у нее была замена. Она еще пила кофе, когда ворота в заборе, огораживающем заброшенную стройплощадку, отворились и туда заехала вереница грузовиков. Да, зернышку, посаженному состоявшейся урбанадой, не терпелось взойти и вырасти.