Лилия тишины

Я впервые слышу в тишине....

- Аккуратнее, черт! - огрызнулась Айша, когда невысокий парень захлопнул пассажирскую дверцу старенькой машины так, что жалобно звякнуло стекло. - Криворукий! Эту тачку и без того ждут на свалке, а новую не горишь желанием подарить!

- Детка, я мог остаться дома, смотреть телик, а ты приволокла меня на окраину и еще орешь. Так не пойдет! Сбавь обороты, малыш.

Щелкнула зажигалка, и красный огонек, хищно поблескивая искрами, зажегся на кончике сигареты.

Девушка, продолжая искать ключи в огромной сумке-торбе, тихонько пробормотала в ответ несколько ругательств насчет того, что можно было просто извиниться, а не с самодовольным видом курить с "затычками" в ушах, и еще несколько про то, что раскаленный салон напоминает духовку.

Словно оттягивая время, она неспешно вышла из красного поеденного ржавчиной Форда и, откинув назад иссиня-черные волосы, посмотрела на маленький дом, приютившийся в тени яблоневых деревьев.

- Я вот не понимаю, детка, неплохой дом, почему сама жить в нем не хочешь?

- Потому что продаю, - она сделала несколько шагов по песчаной тропинке и прищурилась, вглядываясь в разноцветные пятна возле крыльца. - А впрочем, в конце улицы бар, завались туда, пока я буду занята.

С улыбкой приняв предложение, парень вразвалочку двинулся вниз по улице, залитой утренним солнцем.

Девушка несмело сделала еще пару шагов к дому. Раньше, когда она девчонкой, он был для нее просто огромным, а потом стал сжиматься. Все меньше-меньше-меньше, пока она не сбежала из тесной каморки. 

Запах свежескошенной травы... Айша обернулась, чтобы поздороваться с сгорбившимся мистером Райтом, толкающим газонокосилку, но вместо него увидела насвистывавшего паренька-афроамерианца с триммером через плечо.

Розовые и красные настурции тянулись на крыльцо зелеными плетями, из последних сил цепляясь за сероватые перила с облупленной краской. Покачиваясь на ветру, они радостно кивали душистыми головками гостье, которую так ждали.

Девушка повернула ключ в замке и, резко выдохнув, шагнула в дом. Тишина оглушила. Долгая, пронзительная, от которой мутился разум, проникала в душу запахом лилий... К аромату цветов прибавилось монотонное тиканье часов, убаюкивающих маятник.

- Мам, - непроизвольно позвала Айша, но слово получилось невнятным, глухим. Никто не отозвался.

Она пошла по дому - идеальный порядок на кухне нарушал тонкий слой пыли на предметах. Все подоконники небольшой, но светлой гостиной были уставлены лилиями в декорированных горшках. Ярко оранжевая Шафранная, белоснежная Кандидум, словно невеста с розовой фатой Регале, только распустившиеся и уже роняющие лепестки, подпитывались водой из хитроумной системы трубочек. И пахли, пахли, пахли.

Старая лестница, забывшая легкую походку молодой хозяйки, поскрипывала, прогибаясь в половицах. Айша вошла в свою комнату и, упав на кровать, ткнулась лицом в вышитую подушку.

И снова пугающая тишина, отнимающая силы. 

Айша помнила звуки. Мама почти всегда пела – убираясь, готовя еду, занимаясь палисадником, убаюкивая колыбельной. Потом в гостиной появилось пианино, и они в четыре руки играли простые, а затем и сложные мелодии. А когда они с отцом сидели в беседке, то оттуда звучала страстная и нежная гитара. Но он ушел, и в доме стал греметь рок из детской. Или ссоры, слезы. Нежные сонаты, исполнявшиеся в семейном кругу, сменились плясками под замиксованную музыку в прокуренном клубе.

А потом она хлопнула дверью и ушла, бросив колкие слова матери, что вот ее-то жизнь состоится, она-то добьётся успеха, ее-то не бросят. Не звонила пять лет, не писала, гордячка. Не хотела. Да и что рассказать? Похвастать неудачами? 

Все изменило газетное объявление о продаже дома. 

Нотариус вручил конверт и коробку с похоронной урной. В письме мама написала, что она организует все так, чтобы не доставить хлопот своей смертью. Если дом продадут к возвращению Айши, то деньги будут лежать на счете вместе со сбережениями. Единственная просьба  - упокоить прах рядом с лилиями, которым, может быть, хватит сил дождаться.

***

- Так лучше, верно? Надеюсь, что нравится! – Айша кивнула в сторону свежеокрашенного дома. – Ах да, для настурции натянута бечевка, теперь она по ней забирается на крыльцо, не волнуйся. 

Она  аккуратно провела рукой по атласу розовато-белого лепестка лилии Bellsong, только что распустившей первый бутон, и тихо добавила:

- Я очень люблю тебя, мама.