Гаврюша

Он стал для меня живой игрушкой, любимой игрушкой, птенец голубя, которого мы обнаружили вместе с мамой, возвращаясь из детского садика. Дрожащий, облезлый комочек, притулившийся к стене дома у нашего подъезда. Птенец жалко пискнул, раскрыв клюв, и мама вдруг склонилась над ним и взяла на руки.

Поселили его в клетку, оставшуюся после гибели попугая Гоши. И мне очень нравилось наблюдать, как мамочка кормит птенца, оказавшегося очень даже прожорливым. Мама наполняла обрезанный шприц кормом, купленным в ближайшем зоомагазине, и, раскрыв пальцами клюв найдёныша, закладывала в него.

Наевшись, Гаврюша, так назвала его мама, засыпал в углу клетки, нахохлившись.

Постепенно Гаврюша похорошел, оперился, и мы стали выпускать его из клетки. Он ходил по комнате, по- хозяйски обследуя все уголки, а я следом за ним, иногда брал на руки, гладил, и он тихо ворковал, рассказывая свои птичьи истории.

Однажды Гаврюша взлетел и уселся наверх шкафа в моей комнате, поглядывая на меня оттуда весело. Мама прибежала с кухни, услышав мой крик.

- Вот и славно, - сказала, - скоро можно будет выпускать Гаврюшу на волю.

С тех пор он частенько, взлетая, усаживался на шкаф и внимательно наблюдал, как я играл внизу с игрушками. И мне было уютно и хорошо, я был не один, а с другом.

Но стоило маме крикнуть: «Гаврюша!», как он стремглав летел к своей клетке обедать.

Постепенно мой дружок стал летать всё чаще. Иногда рано утром, проснувшись, начинал хлопать крыльями, пищать, и мама выпускала его на волю. Налетавшись, усаживался на любимый шкаф и дремал там.

Прошло месяца два с тех пор, как его нашли, и мы решились выпустить его на волю. Вынесли на площадку перед домом, посадили на травку, Гаврюша не шевелился, поглядывая насторожённо вокруг. Я сказал маме:

- Ему здесь не нравится, давай унесём домой.

И вдруг он взлетел. Мы ещё постояли, увидели, как он присоединился к голубям, затем стая встрепенулась и улетела, и Гаврюша вместе с ними. Мне стало так грустно, что я заплакал.

А мама сказала:

- Радуйся, Гаврюша на воле, а лучше воли для птицы и человека ничего нет на свете!