Дорогие читатели и участники, вот и подошла к завершению очередная "Фантазия".
Эта игра особенная. Весной 2014 года нашему Клубу исполнилось пять лет - настоящий юбилей.
Кроме того, осенью вышла долгожданная экранизация романа Дианы Гэблдон "Чужестранка". Конечно, все это не могло не найти отражения в игре.
Итак, смотрим, что у нас получилось.
Фото №1
Иринка Твои глаза смотрели на меня, В них страсть и боль, безмерное мученье. Прости, но все напрасны сожаленья И не разжечь потухшего огня.
Kimana Картина первая. Маслом. Ассоциации у меня не совсем привычные, но почему нет? Подсознание вообще вещь такая... непознанная, почти, как космос )) Вот и выдало оно мне примерную схему расположения этих картинок в мире искусства. Итак... если бы эти глаза были музыкой, то они были бы песней.
|
Фото №2
Изума
"Ох, уж эти романтичные горцы,"- думала несчастная. "Вчера комплимент о моих бедрах, широких и вместительных... способных родить не одного наследника. Сегодня этот великолепный полевой букет". Несчастная смотрит на сено, зажатое в руке. Протянутое ухажером. И думает как ответить на такую щедрость. Поди всю ночь собирал. По огородам лазил, всю попу под килтом занозил. На губах томится желание отправить товарища куда подальше. Руки чешутся схватить сковородку и надавать по рыжей кудрявой голове. Но... Он так смотрит... этими глазами. Такими грустными. Такими жаждущими ласки...Смотрящими точно в декольте. Руки сами тянутся к богатому букету. Улыбка украшает лицо. А глубокий вздох приподнимает грудь в корсете еще больше. Ну надо же чем-то наградить в ответ. Ох, уж эти падкие до горцев Леди...
Иринка Не тюльпаны и не розы Подарю я ей одной. Сердце вынуть? Это просто ... Только будь ты лишь со мной.
Kimana Картина вторая. Эпизодическая. Если бы эти руки были словом, то они были бы стихотворением. Девушка и лесовик На старой осине в глуши лесной Жил леший, глазастый и волосатый.
|
Фото №3
Иринка Домики и мостик Прилеплены друг к другу. Жаль, что даже рядом Я никогда не буду.
Kimana Картина третья. Печальная. Если бы этот замок был взглядом, то он был бы фильмом. Смотришь в глаза женщины, и тебе кажется, что за ними ничего нет, а в действительности там целый мир. (с) |
Фото №4
Kimana Картина четвертая. Решающая. Если бы эти камни были движением, то они были бы танцем.
Так стучат сердца, и осыпается с порванной нитки жемчуг.
|
Фраза
-Да встаньте же!- повторила я. - Глупый вы человек, ведь это всего-навсего...
Kimana Заключительная часть. Если бы эти слова были картиной, то они были бы произведением искусства.
Все относительно |
Миниатюры, в написании которых использовалось несколько исходников.
aria-fialka
Последняя встреча
Она. Смотреть в глаза любимого и знать, что наступило прощанье, это ли невыносимая боль, разрывающая все внутри и превращающая трепещущее сердце в холодный бездушный камень. Ну зачем, зачем они встретились, не будь этой встречи, не было бы боли и страданий, она бы не узнала, что может так хотеть свободы, что может просто чего-то хотеть ... как же это больно, отрываться от любимого ... по живому ... с кровью ... как пережить и не сойти с ума ... Его глаза не отрывались от глаз любимой, слезы на морозе превращались в замершие льдинки, как рассыпанный жемчуг с разорванной нити скатывался из под ресниц, застывая на них. Пора. Прощаться. Боль. Чувство обреченности и слабый, наивный, вспыхивающий глубоко и потаенно лучик надежды, который вопреки всему и всем, еще надеется, еще ждет - чуда ... |
lisitza
Грозовая ночь сменилась тихим влажным утром. Я собиралась в путешествие по окрестностям. В пустом сонном городе каждый человек бросался в глаза. А особенно такой – мне навстречу шел старик в поношенном килте. Когда он приблизился, на морщинистом лице неожиданно молодо сверкнули карие глаза. Их пронзительный взгляд словно полоснул меня, вызывая что-то среднее между неловкостью, страхом и ожиданием. Эти глаза продолжали меня преследовать, пока я искала нужный автобус, а потом проезжала по спящим окрестностям городка. Вот и нужная развилка. Автобус уходит направо, к Каллоденскому полю, а мне нужно совсем в другую сторону. Всего в полутора милях стоят древние мистические каменные круги, и лучше познакомиться с ними сейчас, ранним утром, пока все нормальные люди еще спят. В ожидании встречи с мечтой дорога казалась бесконечной. Но вот полторы мили остались за спиной, и я могу прикоснуться к древности. Как же тут хорошо! Я сидела в каком-то полутемном помещении, похоже, в амбаре на копне сена и нервно крутила в пальцах сухой колосок. Об мои ноги терлась грубая ткань юбки, грудь сдавливал корсаж, а голову и плечи грел теплый платок. Рядом сидел совсем юный – лет семнадцати – кареглазый великан с каштановыми волосами и возбужденно тараторил. Что? – А Бог его знает. Но вскоре гул в ушах рассеялся, и я начала понимать. Совсем близко стоят войска принца Чарли! Не сегодня – завтра он победит сассенахов и станет самым лучшим шотландским королем! Пропустить такое нельзя, надо поспешить и вступить в войско! Где это все? – Да здесь же, совсем рядом, в Каллоден-Мур! О, нет! Что я могла сказать? Что совсем скоро шотландцев разобьют, власть возьмут англичане, а он и множество ему подобных погибнут? Вряд ли в таком состоянии он меня услышит. Оставалось одно – идти с парнем. Не зря же сумасшедшее время притащило меня сюда. «Совсем рядом» превратилось в несколько часов пути. Я уже сбивалась с ног и мечтала присесть, но такие глупости не могли остановить юного воинственного шотландца. В предрассветный час мы добрались до армии Красавчика Чарли. Здесь царило совсем не радужное настроение. Уставшие и промокшие после ночного похода воины мечтали выспаться, ходили слухи, что войска должны отвести. Пока же все стояли на месте и ждали приказа. И вот страшный момент настал. С жутким оглушающим воем шотландцы ринулись вперед. Я спряталась за деревьями и принялась смотреть, просто не в силах отвести глаз. Точно, как по учебнику, часть строя вышла далеко вперед и уже приближалась к расположению англичан, другие, хлюпая в болоте, отстали. Слышался звон мечей и разрывы артиллерийских снарядов. Разглядеть в этом месиве одного человека казалось просто невозможным, но нас с молодым шотландцем как будто связала невидимая нить. Вот он бежит, размахивая мечом, кричит, падает... Больше я не выдержала. Скинув тяжелые жесткие башмаки, выскочила из-за деревьев и побежала так, как никогда раньше. В ушах стоял шум битвы и крики раненых, в нос бил запах крови. Мгновенно промокшие тяжелые юбки лупили по ногам, а ступни заледенели от воды. Но все это не имело значения. Все по той же нити я добралась до своего шотландца, помогла ему подняться. Похоже, он получил лишь несильное ранение в ногу и кое-как мог держаться. Наполовину таща, наполовину поддерживая, я вывела его с поля битвы. Каким-то чудом нас больше не задело, и кое-как перетянув рану, мы медленно побрели прочь. Кажется, прошла целая вечность прежде, чем мы добрались до ближайшей фермы. Здесь моего спутника перевязали и накормили. А я сидела и лихорадочно соображала, насколько далеко мы ушли и что делать дальше. Ведь англичане не удовлетворятся победой там, на поле. Пройдет совсем немного времени, и они начнут разыскивать спасшихся. Все самое плохое еще только начинается. В этот момент я почувствовала головокружение и полетела в неизвестность. А затем вновь очутилась у древнего расколотого камня. Не удержавшись на ногах, я плюхнулась на землю и долго сидела, подпитываясь, теперь уже по праву, старой силой. А когда, наконец, смогла встать, то решила, что просто обязана побывать на Каллоденском поле. Неизвестно, сколько людей из тех, кого я видела в живых совсем недавно, лежали под этими камнями. Но в одном я почему-то была абсолютно уверена. Тот юноша выжил, женился и оставил после себя ребенка, а может, и не одного. Его потомки до сих пор ходят по шотландской земле и, возможно, даже помнят имя своего далекого предка, которое я так и не успела узнать.
|
Sunny
ШОТЛАНДСКАЯ БАЛЛАДА
|
Peony Rose
Мальчишка с краннога - Эй, парень! Грубый оклик владельца постоялого двора Патрика О’Бэниона застал Мэла врасплох. Он тут же сунул корку хлеба, поданную сердобольной служанкой, за пазуху, и вскочил. Темно-карие умные глаза загорелись решимостью: - Здесь, добрый сэр! Мужчина поманил его толстым заскорузлым пальцем: - Давай-ка сюда. Значит, так – господин Шаувельт хочет видеть товар прямо сейчас. И смотри, не вздумай подсовывать ему всякий мусор! Двух последних прохиндеев я лично спустил с лестницы, катились отсюда аж до Тэя! Мэл замотал круглой вихрастой головой: - Что вы, добрый сэр! Товар хороший, лучший жемчуг во всем Хайлэнде и Лоулэнде, клянусь святой Бригиттой! - Смотри у меня, - густые брови ирландца сдвинулись, он оглядел парнишку с головы до ног и в который раз наморщил нос. Голье с Лох-Тэя, а туда же – хвастается добычей. Ха! Готфрид Шаувельт был занят делом – важным делом. Пожевывая нижнюю мясистую губу, он сосредоточенно считал лежавшие на большом деревянном столе, на черном бархате, жемчужины и раскладывал их по кучкам в определенном порядке. В кратких перерывах немец насвистывал веселую пастушью песенку. Мэл запнулся на пороге – песенка оказалась знакомой. Такую поют горцы, в редкие часы отдыха и дружеской пирушки в родном клане. Мама ее напевала, когда была жива. И Бригитта, старшая сестра... Темноватая комната с небольшими, не слишком чистыми окнами и тяжелой дубовой мебелью показалась вдруг тесной. Захотелось обратно – на родное озеро, на кранног, спрятаться в дедовой хижине да переждать. Нельзя. Никак нельзя. Дед уж почти не встает, ухаживать за ним некому, вот только добрая Мария, служанка лэрда Макнамара, вызвалась заходить, пока сам Мэл здесь, в Эдинбурге. И нужны деньги. Без них не вернуться, лучше смерть. - Ну-с, молодой человек, - он чуть не подпрыгнул, услышав родной гэльский, пусть плохой, с кошмарным акцентом, но свой, - ты принес мне блестящие маленькие кругляшки, да? Торговец поднял голову, блеснули диковинные стекла – кажется, это называется очки, Мэл слышал о них, но увидел впервые в жизни – и за ними обнаружились проницательные серые глаза много повидавшего человека. - Итак? Мэл шевельнул пересохшими губами и отважился сказать: - Доброго вам дня, милостивый сэр. Слышал, вы просили привозить к вам хороший жемчуг. - Меня зовут Малколм Макбрант, - мальчик с удивлением различил в собственном голосе нотки гнева. – У нас, у Макбрантов, в заводе нету привычки врать да предлагать негодный товар. - Майн готт, да тебе палец в рот не клади. Мне нравится такая решимость и напор в молодых людях. И Шаувельт жестом предложил посетителю показать добычу. Мэл шагнул к столу, свет упал на его личико, и торговец подавил вздох – оно оказалось очень худым, скулы торчали, глаза глубоко ушли в глазницы, а желтовато-синее пятно на лбу указывало на недавнюю драку... или, скорее на избиение. Доннерветтер, почему местные родители так поступают с собственными отпрысками? То ли дело добрые бюргеры его родной страны – попади мальчуган в их руки, живо бы наел щеки, порозовел и стал глядеть веселее... Где-то на задворках сознания шевельнулось давнее, неистребимое желание стать отцом и учителем такому вот сорванцу. Ах, бедняжка Лотхен, сколько они ни пытались родить здорового малыша, ничего не вышло. Схоронив пятого младенца и отправив безутешную жену к матери и сестрам, Готфрид решил развеяться и заодно осуществить давно задуманное путешествие в Англию и Шотландию. Очки вернулись на законное место – на переносицу. Очень, очень осторожно торговец достал из кармана складную лупу, сделанную в Цюрихе по особому заказу, открыл, взял жемчужину двумя пальцами другой руки и посмотрел на нее через стекло. В комнате повисла тишина. Она продлилась недолго – мальчик не выдержал: Шаувельт прищурился, как наевшийся старый кот. «В подарок королеве. Да. Именно Ее величеству, и никак иначе. Майн готт, это же такой шанс наладить нужные связи в Лондоне, и кроме того...» - Сэр? – тонкий, еще не переломавшийся голос подростка звенел отчаянием. Мэл издал ликующий вопль, но тут же, спохватившись, прикрыл рот грязноватой ладошкой. На ней видны были пятнышки воспаления – результат долгих часов, проведенных в быстрой реке в поисках моллюсков. - Сэр, я буду век молить о вас святую Бригитту, Пресвятую Деву и Спасителя! – разволновавшись, мальчик стал сыпать словами. – И деда попрошу – говорят, молитва умирающего доходчивее, потому что около него уже витают ангелы, готовые проводить на тот свет. Я... Готфрид жестом прервал его речь. Снова порылся он в кармане, достал увесистый кожаный кошелек, спрятанный еще и в кольчужную сетку, непроницаемую для ножиков уличных воров, и положил на стол. Столбик рос. Легким движением Готфрид подтолкнул его через стол к гостю. Мальчик разложил их по одной. Шесть полусоверенов. - Три фунта. Ах, сэр... ах, сэр. - Да, да, - ворчливо отозвался торговец на немое восхищение, светившееся в глазах Мэла. – Я решил, что такому хорошему мальчугану пригодятся в хозяйстве лишние монетки. Не так ли? - Еще бы, добрый, милостивый сэр. Вы и не представляете... Захлебнувшись счастьем, мальчик сгреб монеты и, приподняв полу килта, уложил в потайной кармашек. - Ступай, - Готфрид завершил сделку и больше не интересовался судьбой гостя. Сентиментальный порыв давно прошел. - Да, сэр, спасибо вам, сэр, - мальчик несколько раз низко поклонился, прижав левую руку к сердцу, и, пятясь, словно перед ним был сам король, исчез. Шаувельт блаженно прикрыл глаза. Поистине день чудес и благоволения. День, когда казавшееся неопределенным будущее вдруг засияло неземным блеском идеально круглой малышки.
В углу хижины заплакал младенец. Мэл вздрогнул, вытер по-прежнему перепачканной ладошкой лицо и побежал туда. - Малютка Роз, - замурлыкал он колыбельную, улыбаясь крохе, - ты чище неба, ты прекрасней всех долин... Маленькая капризуля затихала. - Как ты ловко с ней, - пробурчала Мария, вытирая пот со лба. – Словно сама покойная Бригитта. - А как же. Я ведь теперь дядя, единственный родственник. Значит, мне и заботиться. И деньги есть. А надо будет – еще заработаю, вон меня в помощники паромщика зовут на Тэй. Солнце заходило, последние лучи падали на древний кранног. На том берегу высился замок владетеля здешних мест, гордо возносились башни, щетинились острые зубцы крепостной стены... А здесь все было мирно. Рождения и смерть переплетались в вечном круговороте дней. Глубоко на дне песчинка попала в приоткрытые створки юной жемчужницы. Та захлопнула их, но поздно – нежные внутренности уже вздрогнули от пронзившей их боли. На свет рождалась новая драгоценность, которой сотню лет спустя суждено было попасть в далекую северную страну...
|
Marinohka
Сидя за столиком в кафе на набережной, она вглядывалась в окна домов, стоящих на другом берегу. Конечно, её интересовали не все, а только те, на третьем этаже. И сделав очередной глоток кофе, до рези в глазах всматривается в стеклянные экраны жизни, в которою ей очень хочется вернуться. Порыв холодного ветра подхватил волосы, и забравшись под полы пиджака, заставил зябко поежиться. - Хотите пройти в помещение? - официант, бесшумно появившись рядом, поставил на столик ещё один кофе. - Нет, спасибо - улыбнулась уголками губ, - принесите плед, пожалуйста. Память странная штука. Как ей удается стирать острые углы проблем, оставляя только светлые моменты? И вот уже не вспомнить, что стало причиной той нелепой ссоры, а счастливые мгновения, появляясь, как мазки на холсте, заставляют сожалеть о том, что не сложилось. Воспоминания преследовали, не отпуская ни на минуту. Он чудился ей во взгляде незнакомца. Появляясь силуэтом в витрине магазина, заставлял оборачиваться и, понимая - " не он", раз за разом погружаться в разочарование. Являлся ночью и, прогнав сон, оставлял до утра смотреть в потолок... Наваждение. Как избавиться от него? Встать и уйти! Больше не приходить в это кафе, не сидеть, часами, поглощая кофе в тщетной попытке высмотреть что-то в окнах. Поменять маршрут и обязательно купить билет на какой-нибудь новомодный мюзикл. Решено. Рассчитавшись, решительно поднялась из-за стола и направилась к машине. Хватит вести себя как девочка-подросток. Повернув ключ в замке зажигания, вместе с ровным гулом мотора услышала мелодию вызова. Сунув руку в сумку, попыталась найти телефон на ощупь, но устав слепо шарить, просто перевернула её, высыпав содержимое на сиденье. Замолчавший аппарат нашелся, но сейчас все внимание было приковано к жемчужинам, тускло поблескивающим между вещами. « На удачу»,- сказал он, высыпая их в её ладонь. Собрав матовые шарики в ладонь, почувствовала их тяжесть, и глаза предательски защипало. А может... Вырулив с парковки, девушка минуту раздумывала и затем, решительно перестроив машину в другой ряд, повернула на мост.
|
Altair Плата Чем выше, тем теплее. Я чувствую солнечное тепло, не видя лучей, которые касаются меня в толще воды, обволакивая светлым коконом. Еще немного и вынырну прямиком к ним. Хочется скорее ощутить порыв ветра и вздохнуть свободно. "Но торопиться нельзя", - напоминаю я себе. Верхние течение подхватывает и выталкивает на поверхность, словно легкий пузырь воздуха. А говорила мне мама - бросай эту работу, у тебя слишком чувствительная кожа, и ты всегда торопишься. Но что сравнится с погружением в воду, с ритмом сердца, который ты ощущаешь в горле, и головокружительным азартом первооткрывателя мокрых створок, таящих в себе чудо природы? Ничего. Придя домой и быстро ополоснувшись, я подхватываю тонкий нож и сажусь за стол - предвкушение горячей волной обдает низ живота, заставляя плотно сомкнуть ноги. Ищу в ракушке небольшой зазор между створок и, не найдя его, вставляю острие в смыкание половинок и нажимаю - аккуратно, плавно - неповрежденную раковину можно тоже продать. Моллюск сопротивляется, отчего края ракушки ломаются, но под давлением жемчужница распахивается. Надеюсь, что он понимает. На склизкой поверхности в небольшом количестве воды лежит розоватая капля - жемчужина. На свету она переливается перламутром. А рядом с ней еще порядка десяти небольших, идеально круглых. По старой привычке бросаю одну на стол, наслаждаясь звуком - шарик падает и несколько раз отскакивает*. Я откладываю их все в сторону, и вскоре образуются россыпи жемчужин различных размеров. Отдельно собираю большие и идеально круглые - их я продам в первую очередь. Из радиоприемника доносится романтическая песня, в которой снова поют про безответную любовь. Поддаваясь прилипчивости мелодии, тихонько подпеваю и стучу по полу в такт. Увлеченная работой, не слышу, что меня кто-то окликает, и оборачиваюсь уже только на звук удара по дереву: - Ей! Что вы творите! - я подскакиваю на ноги, больше раздраженная, что меня прервали, чем злая от неожиданного вторжения. Я забыла закрыть дверь на замок - в проеме стоит темноволосый мужчина и, широко раскрыв глаза, смотрит на моллюсков, разбросанных по всему полу кухни, держа наготове палку, словно собирается отбиваться от них. - Они вас не укусят, - усмехаюсь я. Он такой забавный в своем испуге. Хватая ртом воздух как рыба, гость оседает на ступеньки, вытирая со лба проступивший пот. - Да встаньте же! - повторила я. - Глупый вы человек, ведь это всего-навсего моллюски! Я оглянулась - выкинутые из своих раковин, моллюски были разбросаны по всему полу - все никак не привыкну скидывать их в одно место! Некоторые, недавно выпотрошенные из своих домиков, чуть заметно шевелились. - Вы меня простите, но это моя фобия... Червяки, улитки, слизняки... - мужчина брезгливо передернул плечами. - Понимаю, но лучше всего поставить мою палку от собак там, где вы ее взяли, и наконец объяснить кто вы и что вам нужно, - улыбнулась я. У меня подобного чувства брезгливости никогда не возникало - все же мой хлеб, но ради гостеприимства отодвинула существ, освободив небольшой участок пола. Я оглядела трусишку - средний рост и чуть вьющиеся волосы. Лицо я видела мельком, но из увиденного сложилось только одно впечатление - симпатичный. Ступив на свободное пространство, он поднял на меня взгляд. Мать моя, вода! Какие же ласковые и нежные темные глаза. Я отступила подальше от черного омута и встряхнула головой, отгоняя наваждение. Посмотрела на себя в зеркало - загорелая, среднего роста. Просто обычная девушка. - Мне вас рекомендовали как ныряльщика за жемчугом. Я видел, как вы сегодня возвращались домой с уловом... И хотел у вас купить жемчуг. - Вы можете его купить и в магазине, - выдавала я из себя, немного разочарованная. - Еще бы, ведь вы сами сюда пришли! Жемчуг на столе. Выбирайте. Я отошла подальше и снова взглянула на свое отражение. Вытащив непослушный локон из «конского хвоста», оценила результат - да, так лучше. Мужчина выбирал из россыпи блестящих шариков, аккуратно трогая некоторые, но самые лучшие оставляя без внимания. - Вот эти, - он показал на две белоснежные и некрупные жемчужины и одну каплевидную, чуть розоватую. - Она будет рада... - еле слышно проговорил он. Я дернулась, как от ужала морского ската и заправила локон обратно. - Жемчуг ваш. Моя цена за него - ваши часы. - Но... - попытался возразить мужчина. - Или жемчуг или часы. - Я злилась сама на себя за то, что допустила вольные мысли о продолжении знакомства. - Хорошо, - он расстегнул застежки и протянул мне плату. Я наблюдала, как он неспешно вышел. В дверях он оглянулся, но поймав мой взгляд, потупился, ускоряя шаг. Засунув часы в ящик, я смахнула рассортированный жемчуг в мешочки, и хлопнув дверью, ушла. День не заладился.
А вон там, справа, город. Шумные мостовые сменяются тенистыми переулочками, где отдыхают старики от зноя дня. Я посмотрела на циферблат часов у себя на руке - полдень. - Может вы хотите обменять эти часы на что-то? - раздалось совсем рядом. Если бы можно было сказать, что звук голоса может пахнуть, я бы сравнила этот тембр с пачули - терпкий и жгучий в своей манящей горькой сладости. И даже в шуме шторма смогла бы узнать, кто именно это говорит. Пытаясь придать своей радости равнодушный тон, поинтересовалась, заглянув в темные глаза: - Не уверен, - спародировал он меня. - Она не сказала. И серьезным тоном продолжил: - Этот жемчуг я отнес на могилу своей матери. Сдержал свое давнее обещание. Она всегда хотела, чтобы я стал ныряльщиком, как наш отец. Но эти моллюски... - он поежился как и при нашей первой встрече, словно их снова увидел. - Мне в этом нравиться одно - находить жемчужины, ведь ныряльщик-то я неплохой. Мужчина прикоснулся к моей руке, отчего я порозовела, как морской коралл.
*2. Настоящий жемчуг «прыгает» от удара о твердое. |
Мирна
Рондо
Ей скоро пятьдесят. Она любит заниматься сексом, любит вкусную еду, шумные дружеские компании, джаз, немного рока, Моцарта и тишину. Уют в доме и в саду. Любит своего мужчину. Любит дорогу. Немного взбалмошна, иногда вспыльчива. Авантюристка и актриса. Не любит писать письма и вспоминать прошлое, это делает ее открытой и безобразной. Она красива, скорее шикарна, чем утончена. Яркая и очень земная женщина. Она никогда не была в Шотландии. Он спокоен, невозмутим, надежен. Каменная стена и опора. Настойчив, уверен и неглуп. Любит шумные дружеские компании, ветер в лицо. Море и латинские ритмы. Любит проводить ночи под открытым небом. Хороший секс и свободу... Он здесь надолго. Он дал ей уверенность в завтрашнем дне, ничего не обещая. Тепло, которое наполняет жизнь и греет ежедневно. Ее мир растет, становится больше, словно круги расходятся по воде, словно лучи весеннего солнца, которые проникают всюду. Ей захотелось оставить прошлое. Не скрыть безобразные шрамы, но погладить их теплой шершавой рукою и отпустить, навсегда. Ей захотелось посмотреть в будущее и подарить новую жизнь и новую историю старым вещам. Что может быть нового в первой встрече мужчины и женщины, в первом знакомстве, в первом поцелуе? Ведь это определенный ритуал, танец с тысячью вариаций па, пройденный миллиардами пар. Знатоки знают все вопросы и ответы наперед, эксперты снисходительны, новички волнуются, как перед первым балом, ученые строят гипотезы. Встречаются двое, и все повторяется вновь. В современном Лондоне все спешат. Жизнь размерена по часам, распилена по секундам и устремлена в будущее. Душ, кофе, дорога, окрашенная музыкой, книгой, уроками итальянского и лекциями по маркетингу. Работа, насыщенная встречами, планами, проектами, доведенная до азарта и возведенная в жизнь. Вечера в барах, клубах, с друзьями, хорошими книгами и едой из китайского ресторанчика. Свидания, мечты, надежды и письма из дома, как отголосок прошлого. Тоненькая нить тепла и надежный тыл. Он из Эдинбурга. Невысок, спортивен, кареглаз, пожалуй, сентиментален. Дома у него осталось три младших брата и сестренка. Мечтает стать знаменитым. Сочиняет стихи и музыку. Иногда выступает в клубах. В остальное время честно работает в баре. Он любит туманное утро, одиночество, крепкий чай и бокс. Ему интересно жить. Разве может быть первая встреча мужчины и женщины повторением пройденного, а первое свидание, первый поцелуй? В клетке каждого человека всего двадцать три пары хромосом, но разве каждый человек не уникален? Доверяй сердцу. «Дорогая моя девочка, поздравляю тебя с днем рождения! Будь всегда такой же солнечной и веселой. Воспоминания о тебе согревают мне душу. У меня к тебе небольшая просьба. Сделай мне маленькое одолжение, прими, пожалуйста, мой шотландский жемчуг в подарок. Я помню, как ты любила его примерять в детстве. Ему нужна новая отважная владелица, которой он нашепчет о пиратах, морях и океанах, отважных горцах и прекрасных девах. И пусть он принесет тебе удачу.» ..............................................................................Твоя О. |
IreneA
Жемчуг слегка холодил кожу. Всего несколько мгновений, пока не впитал в себя моё тепло, не признал хозяйкой. Роскошный подарок. Как мне сказали - семейная реликвия, передававшаяся из поколения в поколение. Одно неосторожное движение - и ожерелье рассыпается на моих плечах, крупными перламутровыми градинами скачет по полу. Сдавленные возгласы женщин, бледное лицо его матери... Плохое предзнаменование. Но он невозмутимо приобнял меня за плечи. «Не верь в предрассудки, всего лишь нить порвалась». Я была молода, я хотела верить в лучшее в день моей свадьбы. Чудес не бывает... Дети не спешили в наш дом. Врачи утверждали, что мы абсолютно здоровы и стоит лишь подождать. Мы ждали уже шесть лет, и надежда становилась все призрачнее. Я устала периодически встречать вопрошающие взгляды родственников и знакомых, устала делать вид, что все в порядке... Он замкнулся в себе, стал чужим и далеким. Все охотнее проводил время в компании друзей с выпивкой и полночными возвращениями. Я винила себя. А потом он пришел за своими вещами - встретил ту, что моложе, красивее, счастливее. Ночами мне снились его глаза, прежние, родные когда я еще не знала, что такое предательство. По утрам просыпалась в обнимку с мокрой подушкой, с трудом заставляя себя встать и заняться делами. «Нить порвалась», - вспоминала я, - «нить порвалась». Город жил своей жизнью. Ему не было дела до моих страданий. Из открытого кафе доносилась навязчивая модная мелодия, пахло свежей выпечкой и дождем. Я стояла на мосту, уставившись на мутные воды реки. Что привлекло внимание этого мужчины? Стрелка на моем чулке или пустота во взгляде? Он должен был спешить домой к семье, к друзьям или к возлюбленной. Но он задержался возле меня. Талантливый врач, он как-то разглядел то, что грызло меня изнутри. И не бросил, заставил очнуться, прийти в себя. Я стала его пациенткой, мир потихоньку обретал краски... Утро в парке туманное и сырое. Сеанс терапии сегодня будет здесь. В конце дорожки я вижу моего доктора - высокого, слегка ссутулившегося, воротник плаща приподнят. Он стоит спиной ко мне, заложив руки за спину, не зная, с какой стороны ожидать моего появления. Пальцы сжимают букетик сухих трав, собранных прямо тут. Тихо подкрадываюсь, улыбаясь. Мне смешно - и жутко интересно - каким будет его лицо в момент испуга. Он оборачивается на мгновение раньше. От неожиданности я взвизгиваю, в попытке удержаться на ногах. И понимаю, что не упаду. Никогда. Он не позволит. В детской пахнет присыпкой и отглаженным бельем. Крохотная ручка сжимает погремушку, и я затаила дыхание, боясь, что ее резкий звук нарушит сон малыша. Надо как-то ее забрать. Ласковое объятие, тихий шепот: «Ну, разве не чудо?» Всему свое время. И чудеса все-таки случаются. |
Вся правда об исходниках
Фото № 1. Это глаза Тобиаса Мензеса, который исполняет в фильме "Чужестранка" сразу две роли - Фрэнка и Черного Джека.
Фото №2. Джейми и Клер
Фото №3. Шотландский город Инвернесс. Именно с приезда в послевоенный Инвернесс началась удивительная история Клер.
Фото №4. Жемчуг
- Если ты готов, Джейми, давайте кончим с этим делом, - сказал он. Его пальцы слегка задержались у меня на шее. - Но ведь это жемчуг твоей матери! - сказал Дугал, взглянув на ожерелье. - Да, - спокойно согласился Джейми. - А теперь он принадлежит моей жене... Ну что, в путь?
Диана Гэблдон "Чужестранка" Фраза
При его появлении я встала на ноги. И, должно быть, бессознательно подошла к кромке воды, чтобы получше разглядеть это диво, потому что я обнаружила себя стоящей на каменной плите, одним концом погруженной в воду; я стояла и смотрела, как постепенно опадающие волны сливаются с гладью озера. Я простояла так недолго, глядя на бескрайние воды. Потом сказала: "Прощай!", обратившись к пустынной глади. Стряхнула с себя чары и вернулась на берег. Над самым спуском стоял мужчина. В начале я испугалась, но тотчас узнала в нем одного из наших погонщиков. Вспомнила, что зовут его Питером; ведро, которое он держал в руке, объясняло его присутствие. Я хотела спросить его, видел ли он чудовище, но выражение его лица было более, чем утвердительным ответом. Весь белый, чуть ли не белее маргариток, что росли у него под ногами, капли пота стекают одна за другой и прячутся в бороде, выкаченные глаза белые, как у испуганной лошади, руки так дрожат, что ведро бьет его по ноге. -Все в порядке, - сказала я, подходя к нему, - оно ушло. Вместо того, чтобы его успокоить, эти слова вызвали еще большую тревогу. Он выронил ведро, упал передо мной на колени и перекрестился. -Смилуйтесь, леди, - заикаясь, еле выговорил он и, к моему величайшему смущению, повалился ничком к моим ногам и припал лицом к подолу платья. -Это просто смешно, - сердито произнесла я. - Встаньте сейчас же! Я легонько подтолкнула его носком своей туфли, но оно весь трясся, распластавшись по земле, словно раскисшая плесень. -Да встаньте же!- повторила я. - Глупый вы человек, ведь это всего-навсего... Тут я запнулась, обдумывая, что ему сказать. Приводить латинское название животного явно не имело смысла. -Это всего лишь небольшое чудовище, - решилась я наконец. Взяла его за руку и помогла встать на ноги.
Диана Гэблдон "Чужестранка" |
Хочу поблагодарить всех, кто принял участие в игре. Это было здорово!