Глава 10 1/4

Утро Джулианы было таким же, как и все прежние. Она долгое время после пробуждения лежала в кровати и глядела в окно.

А за окном в это время кружились белоснежные снежинки, выполняя каждая свое очень замысловатое па. Танец каждой снежинки, как и они сами, были оригинальными. Они кружились в разные стороны, переворачивались, снова кружились. Вдруг порыв ветра относил какую-то малышку, и тогда танец начинался сначала, но уже более совершенный. Эта картинка настолько заворожила девушку, что она порывисто вскочила с постели и проследовала к окну, дабы впитать в себя красоту зимнего пейзажа. Долгое время она любовалась снегопадом, представляя строки для своей новой книги. Однако вскоре она увидела на подъездной дорожке подъезжающий шикарный экипаж черного цвета с четверкой великолепных коричневых лошадей. Джулиана догадывалась, кто находится в этом экипаже. Несомненно: в нем мать и отец Николя.

Девушка вздрогнула, внезапно почувствовав холодок за спиной. Ее будто пронзили сотни ледяных игл – страх. Примитивный и сводящий с ума страх. Страх перед неизвестностью, перед тем ударом судьбы, перед которым она считала себя неподготовленной, беззащитной и растерянной. Она жутко боялась не справиться с уготованной для нее ролью в предстоящем спектакле двух актеров.

Еще вчера она была почти счастлива, считая, что отныне у нее появится возможность контролировать свою жизнь, избавиться в некоторой степени от ненавистного брака, от глупой привязанности к человеку, который наверняка ненавидит ее больше самого злейшего врага. Но уже сегодня она снова не знает, что уготовано ей судьбой, чего ожидать и как скоро она все-таки сможет воплотить собственные радужные планы.

Поток ее грустных мыслей был прерван внезапным стуком в дверь. Девушка подумала, что это пришла ее горничная, дабы уведомить ее о прибытии важных гостей, поэтому она лишь пригласила стучавшего человека войти. Но тем, кто постучал, оказался сам Николя Дю Вилль, ее достопочтенный супруг, ее господин. Он – осудивший ее без следствия судья. Палач, который привел приговор в исполнение. Мужчина стремительно вошел в ее комнату и брезгливо поморщился при виде девушки. Как будто само ее присутствие у него на глазах оскверняло его тленное бытие. Возмущенная столь дикой ненавистью, сквозившей в его серо-голубых пронзительных глазах, Джулиана выше приподняла подбородок и вопросительно взглянула на него.

- Полагаю, вы уже заметили, что прибыли мои родители, - начал Николя. После ее кивка он продолжил, - я хотел удостовериться, что вы правильно поняли мой при... мою просьбу, - исправился он, - и сможете убедительно сыграть глубокую привязанность ко мне.

- Я справлюсь, - выдохнула девушка.

- Превосходно, - холодно откликнулся Дю Вилль. – Впрочем, я и не сомневался. Убедиться в ваших великолепных актерских способностях я смог лично, - отчеканил он, презрительно усмехнувшись.

- Милорд...

- Да, и, кстати, на время пребывания в имении моих родителей можете называть меня по имени. Но и только!

- Как скажете, Николя, - послушно пробормотала Джулиана.

- Какая же у меня замечательная, покорная жена! – воскликнул мужчина. – Как мне повезло! - как будто уже находится на сцене, продолжал язвить он. – Прошу вас, спускайтесь поскорее. Не заставляйте нас долго ждать вас, моя... дорогая.

И он поспешно ретировался.

Джулиана тяжело вздохнула и бессильно склонила голову. Как на самом деле безоблачно было то время, когда она тяготилась собственным одиночеством! И как славно ей было в своем заключении до сего момента!

Спустя пару десятков минут она спускалась по парадной лестнице. У двойных дверей в гостиную стоял Ларкин, приветливо ей улыбаясь.

- Их сиятельства совсем не долго дожидаются вас, миледи, - радостно сообщил дворецкий, пытаясь ободрить девушку.

- Благодарю вас, Ларкин, - пробормотала девушка, переводя дыхание перед тем, как войти в комнату.

Он открыл перед ней дверь, и она переступила порог. Итак, занавес поднят, все актеры на сцене. Акт первый.

- Джулиана! – радостно воскликнула Юджиния Дю Вилль.

- Миледи, как я счастлива, что вы присоединились к нам с Николя на время праздников, - пролепетала девушка, склоняя голову и приседая в изящном реверансе. – Милорд, - она взглянула на своего свекра.

Тот почтительно кивнул ей в знак приветствия, поддерживая свою супругу под руку. Видно было, что женщина очень слаба. И длительный путь сказался на ее и без того слабом здоровье не в сторону улучшения.

- Праздники лучше отмечать в семейном кругу, - с улыбкой произнесла Юджиния.

- Я согласна с вами. Николя, почему ты заставил родителей томиться? Очевидно же, что они устали в дороге, - упрекнула Джулиана, смелея на глазах.

- Прежде, чем отправиться отдыхать, маман изъявила желание поприветствовать хозяйку дома, - произнес он с великолепно исполненной виноватой улыбкой. Однако глаза его метали молнии.

- Ах, если бы мы знали точное время вашего прибытия, я смогла лично встретить вас вместо того, чтобы заставлять дожидаться мою скромную персону!

- Это ничего, Джулиана, уверяю вас, - вмешался в разговор Генри Дю Вилль. – Наша собственная дочь заставляет себя ждать того больше, - с любящей улыбкой заключил он.

После этого беседа мирно перетекала с одной темы на другую за чаем с круассанами, которые почти сразу принесли горничные. А некоторое время спустя старшее поколение Дю Виллей отправились в отведенную им комнату отдохнуть после утомительного путешествия. Джулиана смогла вздохнуть свободнее, когда зрители удалились наконец-то.

- Безукоризненно, миледи. Я и не подозревал в вас такого величайшего таланта. Жаль, что он зарыт из-за вашего нахождения в этой глуши, - язвительно заметил Николя, негромко аплодируя жене сразу после того, как его родители покинули гостиную.

Джулиана густо покраснела, теряясь, что следует отвечать на столь грубую реплику.

- Ну что вы? Не смущайтесь, милая моя, не стоит. Вы достойны высших похвал.

- Однако я не нуждаюсь в них с вашей стороны, - сказала Джулиана, гневно сверкая темно-синими глазами.

- Как угодно, душа моя, - все тем же оскорбительным тоном произнес Николя, приподнимаясь с кушетки. Не добавив более ни слова, он покинул комнату.

Первый акт окончен. Занавес.

Джулиану тяготила сама мысль о том, что этот кошмар должен повторяться для нее снова и снова на протяжении целой недели – времени пребывания Дю Виллей в гостях. Ей было невыносимо притворяться перед добрыми людьми. Правда, с ее стороны притворство было минимальным, так как она безгранично уважала своего супруга, не смотря на его явную ненависть к ней. Она жалела его. И бесконечно скорбела о тех днях, когда никто еще не презирал ее до такой степени. Девушка вспоминала, как ее подруга, Шеридан Уэстморленд всегда тепло отзывалась об этом французском аристократе. Она всегда представляла, как бы все могло сложиться, не будь их брак вынужденным. Не будь она навязана Николя в невесты, в ненужную жену, не будь затронута его честь. И эти мысли лишь еще больше расстраивали девушку. Если бы судьба так жестоко не поглумилась над ней из-за ее глупой просьбы, вполне возможно, они смогли бы быть счастливее. Нет, вероятнее всего, не счастливее, но ей бы жилось спокойнее – уж это точно. На счет Дю Вилля сложно что-то предполагать, ведь его образ жизни остался неизменным.

В тот же день, за ужином, разговор за столом велся весьма оживленный. Джулиана развлекала своих гостей, как только умела. И то и дело ловила на себе довольный взор свекрови. Вот этому она и могла только радоваться, зная, что приносит удовольствие пожилой женщине, пусть и ценой обмана. Себе оправдание она могла найти только в том, что человек на грани смерти заслуживает лишь положительных эмоций, несмотря ни на что. От Николя ей доставались лишь изредка довольные взгляды. Но она сомневалась в их чистосердечии. Он считал ее лицемеркой. И был недалек от истины, в принципе. К сожалению, она и сама считала себя таковой, когда закрывалась в своей спальне и изнывала от тоски, потому что теперь ей было известно, чем могла обернуться для нее супружеская жизнь, если бы Николя любил ее на самом деле.

Исполнять роль любящего и внимательного мужа было для него так же легко, как раскурить любимую сигару. И бывали моменты, когда Джулиана сама начинала верить в их мастерски разыгранный спектакль. Осознание этого лишало ее последних душевных сил.

Глава 10 2/4

- Мужчины так предсказуемы в этом плане, моя дорогая, - со знанием дела поведала Юджиния Дю Вилль. – Они все склонны полагать, что их первым ребенком должен быть только мальчик.

- И я совершенно не понимаю, отчего мальчики пользуются таким спросом среди отцов семейств, - сокрушенно покачала головой Джулиана.

- Все дело в глупом заблуждении, будто только продолжатель рода мужского пола может подтвердить их мужественность, - захлебываясь смехом, пробормотала женщина.

Джулиана рассмеялась вслед за свекровью.

Смеющимися их и застали мужчины, вернувшиеся с кабинета, где до этого обсуждали какие-то свои дела.

Николя в начале опешил, впервые видя свою жену такой счастливой. Он был невольно очарован этим созданием. В темно-синем бархатном платье, что красиво оттеняло ее красивые глаза, она выглядела безукоризненно прекрасной. И он залюбовался ею. Его мать переловила его восхищенный взор и понимающе усмехнулась, приговаривая:

- А это вы, мои дорогие...

- Что могло вас так рассмешить? – спросил Генри.

- Мы с Джулианой выбирали имена для деток.

- Что?! – ошеломленно переспросил Николя, ища подтверждения у Джулианы.

- Ты не ослышался, любовь моя, - сказала Джулиана. В ее глазах прыгали бесята. – Ты бы, кстати, кого хотел в первую очередь? Мальчика или девочку?

- Признайся, что мальчика, конечно, - напутствовала его мать.

Николя занял место подле жены на кушетке, сжав в руке ее маленькую ручку.

- Я пока не думал об этом, - честно признался мужчина.

- Но все же?.. – заинтересованно поинтересовалась Джулиана.

Его отец насмешливо посмотрел на него, прежде чем занять место у камина.

- Ведь это от тебя зависит, дорогая, - сокрушенно пробормотал он, сильнее сжимая ладонь девушки. – Кого ты предпочтешь подарить мне в знак своей безоговорочной любви?

- Джулиана предпочтет девочку, конечно, Николя, можешь даже не сомневаться, - ответила его мать вместо жены.

- Разумеется, - откликнулся Генри Дю Вилль. – Это женская солидарность?

- Больше похоже на бунт, - усмехнулся Николя.

- Нисколько! Вы заблуждаетесь, - слабо улыбнулась Джулиана, его юная жена, нимфа в человеческом обличье.

Она незаметным для его родителей движением осторожно отняла свою ручку из его захвата.

- Тогда в чем же дело? – полюбопытствовал он, интимно касаясь руки жены от кисти до локтя.

- Все дело в том, сын мой, что Джулиана уже давно придумала имя для девочки. А вот для мальчика имя мы так и не смогли придумать, сколь долго бы не размышляли.

- И что же это за имя? – раздался голос сэра Генри.

- Сара, - робко пробормотала Джулиана, по коже которой плясали тысячи мурашек от нежного прикосновения Николя. Она повернулась к нему, чтобы иметь возможность наблюдать за его реакцией. Но его лицо оставалось все таким же замкнутым. Ни единой эмоции нельзя было прочесть в его неприступном выражении. – В честь моей любимой бабушки.

- Прекрасное имя, - просто сказал Николя.

А после этого Юджиния Дю Вилль возжелала похвастать детскими рисунками Николя. Горничная была незамедлительно отправлена за ними. Женщины вздыхали и охали, делясь впечатлениями о них. И Николя не раз ловил на себя в это время на себе задумчивые взоры жены, кидаемые ею исподтишка.

Он не мог не оценить то мастерство, с которым Джулиана приступила к роли его глубоко любящей жены. И он готов был задушить ее за этот фарс, хоть и был его предводителем. Но вместе с тем в нем горело желание совершенно иного рода. Он просто хотел наслаждаться своей ролью, извлекая из нее только самые приятные моменты. Николя буквально купался в ее внимании. Его насквозь прожигали эти ее колдовские глазищи, завлекая своей притворной страстью. И тогда руки сжимались от грез стиснуть ее в объятиях и заставить признаться притворщицу в собственной порочности, невидимой другим людям, но осознаваемой им самим. А потом воспользоваться ее грешностью. О, эта женщина с ангелоподобной внешностью, но натурой дьявола! Такие женщины изначально были повинны в изгнании рода человеческого из райского сада.

Глава 10 3/4

Джулиана испуганно вскрикнула, когда поняла, что нарушила уединение Николя в гостиной. Вся семья собиралась в этой комнате после ужина, чтобы провести время за веселой болтовней перед сном.

- Отчего вы робеете, любимая? Разве вы боитесь провести пару минуток наедине со своим горячо любимым супругом? – издевательски спросил Дю Вилль, оборачиваясь.

- Если бы он являлся таковым, вряд ли я пребывала в боязни, - ответила Джулиана, останавливаясь посреди комнаты.

- Браво! По крайней мере, при мне вы еще в состоянии не надевать маску преданной жены.

Он подошел к ней и принялся оценивающе оглядывать. Девушке хотелось подальше укрыться от этого злобного взора. Но тут он прикоснулся к ее плечу, затянутому в кремовый шелк платья. Она невольно вздрогнула.

- А могли бы вы вот так же играть свою роль, не окажись замкнутой в этом поместье? Если бы вы жили со мной под одной крышей все время, вы ревностно играли свою роль передо мной? Вы бы окутали меня сетями лжи, чтобы я оказался под вашим каблучком? – злобно прошипел он свои мерзкие вопросы. – Пошли бы вы на соблазнение, дабы завладевать не только моим именем, но и мною в свое полное распоряжение, а, крошка?

И его рука опустилась на подрагивающую в глубоком декольте юную грудь девушки.

- Да как вы смеете? – воскликнула девушка, вскидывая руку, чтобы дать мужчине пощечину.

Но Николя перехватил ее руку и притянул девушку в свои объятия.

- Ты не посмеешь ударить меня за правду, маленькая дрянь, - прошептал он ей на ухо, обнимая за талию.

- Дети, вы должны немедленно поцеловаться! – воскликнула Юджиния, внезапно оказываясь в комнате.

- Вы под омелой, - сказал Генри.

И это было в действительности так. Ведь весь дом уже был украшен к Рождеству. Грянул Рождественский вечер, а потому незыблемая традиция должна была быть приведена в исполнение.

- Не стесняйтесь нас, - махнула рукой женщина.

Николя издевательски усмехнулся прежде, чем склониться к лицу жены и поцеловать ее. Это был легкий поцелуй, но тронувший Джулиану до глубины души, которую мужчины так раньше никогда не целовали.

- Ники, - выдохнула девушка, когда мужчина оторвался от ее губ, пытаясь в нем найти опору, которую внезапно потеряла.

- Позже, любимая, - прохрипел Дю Вилль, беря ее за руку. Он уселся в кожаное кресло, а ей пришлось сесть на подлокотник того самого кресла, так как он не позволял отойти от него ни на шаг.

Девушка длительное время не принимала участие в общем разговоре, погруженная в мысли о том поцелуе и о тех чувствах, которые нахлынули из-за него. Ее рука покоилась на плече супруга, благодаря его искушенности в том, что касалось притворства. Его же рука то и дело останавливалась на ее колене. И эта близость странным образом действовала на Джулиану. Все эти чувства и ощущения были для нее в новинку, непривычны, но от того еще более желаннее. Ей приходилось жалеть о превратностях судьбы в который раз. Если бы да кабы, все это могло быть естественным и привычным. Но оставалось таким же наигранным, как и все, что происходило с ними за эту неделю. Джулиана радовалась и горевала одновременно тому, что завтра родители Николя уже покинут их особняк. Да и Николя, стало быть, тоже. А она вновь останется одна. Но с ней останутся эти светлые воспоминания об утраченной жизни, которой бы она могла наслаждаться, будь любимой женой Николя на самом деле.

- ...в тот день Николя вернулся домой абсолютно поверженным, - между тем говорила свекровь Джулианы.

И все весело рассмеялись над случаем из детства взрослого ныне мужчины. Джулиана, к своему огромному сожалению, пропустила большую часть рассказа ее сиятельства. Но у нее не было выбора, поэтому она тоже громко рассмеялась, чтобы ее не заподозрили в невнимательности. Однако она так усердствовала, что нечаянно соскользнула с подлокотника кресла мужу прямо на его колени. Тот сразу напрягся и укоризненно посмотрел на нее. Отчего девушка моментально покрылась румянцем смущения и тут же вскочила с его колен. Эту неловкость старшее поколение восприняло по-своему, так как после этого они начали ссылаться на усталость. Супруги поспешили удалиться, оставив Николя и Джулиану наедине.

- Вы поразительная актриса, миледи, - произнес Николя, поднимаясь с кресла с издевательской медлительностью.

- Милорд, я...

- С Рождеством, милая моя! Будьте счастливы! – воскликнул он, сардонически усмехаясь. Ники подошел к ней вплотную и пробормотал напоследок: - Такие лгуньи, как вы, всегда живут, припеваючи. В отличие от праведных людей, которых Господь забирает раньше времени.

Он буквально обвинил ее в том, что его мать смертельно больна. Джулиана глядела ему вслед, а лицо ее покрывали слезы отчаяния. Она так любила его! Но его слова настолько больно поразили ее, что, несомненно, оставили зияющую рану в ее разбитом сердце.

- Ники, вы неправы!

- Позвольте мне самому об этом судить, - не оборачиваясь, на ходу произносил он. - Завтра мои родители уедут, а вслед за ними и я. Так что отвыкайте безукоризненно играть свою роль. Для вас я никогда более не буду «Ники». Я ясно выражаюсь?

- Более чем, ваше чертово сиятельство, - сквозь зубы пробормотала девушка, захлебываясь слезами, которые не позволила увидеть горе-мужу.

Джулиана не догадывалась, что провидение подарило ей смысл жизни. И что у него свои планы на ее совместную жизнь с Николя. Молодым людям судьбой было предначертано сквозь тернистый путь прийти к полному взаимопониманию и к всепоглощающей любви. И этот Рождественский вечер был последним в их жизнях, который завершился с грустным осадком. Потому что все следующие праздники были заполнены лишь счастливыми моментами!