himera "Гастролер"

Гастролер.

От автора

Мне всегда нравилось читать об исторических личностях. Однажды, в поле моего внимания попала семья Борджиа, а в частности Лукреция, дочь папы Александра VI. О злодеяниях этой женщины ходят легенды. Отравительница, кровосмесительница - те из немногих эпитетов, которыми характеризовали ее современники. При этом часто забывая о том, что она являлась и покровительницей средневековых поэтов, художников, музыкантов. К сожалению, из всего прочитанного об этой удивительной женщине, я не могу точно сказать, где правда, а где вымысел. Но могу предложить вам свой небольшой рассказ, приправленный мистицизмом. Историю, где наше время переплетается со временем Венеции эпохи Ренессанса. Историю о том, как потеряв нечто важное, мы понимаем об этом слишком поздно. И, все что нам остается - выть от бессилия, невозможности исправить ошибку.

«Вампира, в отличие от оборотня, нельзя убить серебром, но можно серьезно ранить».


Портовый город, расположенный на юге Франции.
Наши дни.

Я сошел с лайнера на пристань и поднял голову вверх.
Небо, затянутое серыми тяжелыми тучами, вот-вот прольется дождем. Волны со злостью бьются о каменный пирс, и беснующийся ветер завывает похлеще волка в полнолуние.
Я люблю такую погоду. Хотя нет, слово «люблю» не совсем можно применить к чувствам такого человека, как я.
«Человека...» - мысль скользнула в голове, так до конца и не сформировавшись, заставляя мои тонкие губы скривиться в хищной улыбке.
Любовь.
Я никогда не смогу узнать, что же это за чувство, о котором на протяжении многих веков поэты слагают поэмы, а художники, архитекторы и скульпторы запечатлевают в своих нерушимых временем произведениях искусства.
Ведь я вампир. У меня нет души. Лишь холодная пустота, моя вечная спутница.
Я повернулся лицом к горизонту. Но вместо него увидел лишь сгущающийся туман, да тусклые огни нескольких торговых судов, спешащих в гавань.
«Туман – это хороший знак, охота будет удачной» - решил я, направляясь к зданию морского вокзала, где должна состояться встреча с посредником.
Пока шел, люди инстинктивно расступались передо мной, пропуская вперед. Они ощущали тьму клубящеюся вокруг меня, но не придавали ей значения, потому что я навел на них морок.
Я необычный вампир.
Я сменил столько имен, что уже не могу с уверенностью сказать, действительно ли имя Армандо Сфорца было дано мне при рождении.
В последнее десятилетие за мной закрепилось прозвище Гастролер - вампир, бредущий из века в век, меняющий страну за страной, утоляющий жажду крови только в объятьях шлюх и убивающий своих сородичей.
Да, я охотник на вампиров, уничтожающий себе подобных не раде каких-то высших целей, не раде собственной защиты или желания выжить в опасном мире бессмертных и даже не для удовольствия. Я убиваю во имя мести.
Я никогда не хотел становиться тем, кем сейчас являюсь. Меня обратили против воли. Бездушная тварь - вот кто я.
Не гнушаюсь я и убийствами людей за деньги. Очень большие деньги.
Обычно, приезжая во Францию, я сотрудничаю со стариком по имени Франсуа, но в этот раз посредником оказался тощий паренек. Даже на расстояние более пятидесяти ярдов я разглядел у него на лице веснушки.
- Салют, дядя! - воскликнул он, лучезарно улыбнувшись, когда заметил меня. Молодец пройдоха, хорошо играет роль племянника встречающего дядю.
Я приблизился к нему и к стоянке такси мы отправились вместе. Попутно, паренек давал инструкции на счет заказа. Я слушая его в вполуха, осматривал окружавшую нас территорию на наличие незваных гостей, вроде других вампиров или полиции.
Будучи недавно на выполнении заказа в Лондоне (грохнул одного политика), ко мне на «хвост» сели ребята из Ми-6. От них удалось избавиться только в Амстердаме. То-то полиции будет потеха вылавливать из реки два трупа без опознавательных знаков. Я предусмотрительно отрезал им руки по локоть, обезобразил с помощью серной кислоты их лица и татуировки.
- Merde*! – выругался паренек, споткнувшись.
При других обстоятельствах такая оплошность могла бы стоить ему жизни.
Когда я сел в такси, паренек сунул мне в окошко ключ от камеры хранения на автовокзале, сказав все также улыбаясь:
- Там твой рабочий инвентарь дядя. Я бы с радостью прокатился с тобой, но ты же знаешь папу. Он убьет меня, если я пропущу тренировку.
Дело в том, что мое оружие путешествовало отдельно от меня. Так безопаснее. Пока я плыл на лайнере из Италии во Францию, его специально перевозили через горы Сьерра-Невады на легковушке.
Сейчас я еду на автовокзал забрать оружие. Затем отправлюсь в отель, а ночью на охоту.
Вся поездка «гавань – автовокзал – отель» заняла около двух часов, по прошествии которых я обустроившись в номере, пил виски. А также изучал полученные по электронной почте сведения о предстоящей жертве.
Иногда удача улыбается и такому ублюдку, как я.
- Здравствуй Лукреция, вот мы почти и встретились, - выдохнул я, разглядывая прекрасную вампиршу на фотографии в ноутбуке.
Я был одиннадцатилетним мальчишкой, поющим в церковном хоре, когда впервые встретил её. Тогда она мне показалась самой красивой женщиной в мире. Женщина достойная кисти величайших художников, таких, как да Винчи и Тициан.


Венеция эпохи Ренессанса. Осень 1509 года.

Закончилась утренняя месса, я собирался идти в трапезную.
- Армандо, Армандо! – хорошо поставленным голосом позвал меня отец Аурелий.
Заслышав его, я тут же подбежал к старику. Он являлся моим наставником и учителем пения. Мы жили при церкви Святого Андриана в предместьях Венеции.
- Отец, вы искали меня? – Я почтительно склонил голову.
- Да мой мальчик. У нас гостья. От того, как ты покажешь себя перед ней, зависит наше будущее. Твой отец скончался в прошлом месяце, успев оплатить за твое обучение и жилье лишь до конца года, а его наследник отказался в дальнейшем давать деньги на содержание. О чем он и сообщил в своем письме настоятелю.
Я понимающе кивнул.
Дети того времени взрослели очень рано. Я не исключение.
Я отлично знал, что незаконнорожденный сын Джованни Сфорца. Моя мать была служанкой в его доме. Она умерла, сразу после моего появления на свет.
До семи лет я жил при дворе отца, работал на кухне поваренком. Затем, его гости стали приглядываться ко мне, и пошли ненужные сплетни.
Именно поэтому Джованни Сфорца решил удалить меня со двора в один из церковных приходов. Как говорится: с глаз долой, из сердца вон.
- Иди, она ждет тебя.
Я спустился с балкона вниз, где увидел молодую женщину.
Невысокая, с длинными золотистыми волосами, с которых мягкими волнами спускался белый кружевной платок и плавными складками ложился ей на плечи, закрывая собой часть глубокого декольте. Ее светло-карие глаза с любопытством разглядывали меня.
Я поздоровался, и она через некоторое время спросила:
- Ты знаешь кто я?
- Нет, Ваше сиятельство.
- Я герцогиня Ферарры, Модены и Реджио Лукреция Борджиа, дочь Папы Александра VI. Тебе это о чем-нибудь говорит?
С минуту я молчал. Теперь я знал кто она такая.
Вечно молодая красавица Лукреция, именно так называли её в обществе. А еще отравительница, кровосмесительница, убийца.
Ходили слухи, что она душу продала дьяволу, чтобы оставаться молодой и прекрасной, что она спала с собственным отцом, братом, отравляла любовников и любила наблюдать за тем, как они корчатся в предсмертных муках. Яд она прятала в кольцах, чтобы незаметно подсыпать его в пищу жертвам.
- Да, - тихо ответил я. - Вы недолгое время были женой графа Сфорца.
- А ты его внебрачный сын, верно?
Я промолчал и стал разглядывать её пальцы, унизанные перстнями и кольцами. Она, заметив это, спросила, вытягивая руки вперед:
- Тебе нравятся?
- Да, Ваше сиятельство, они очень красивы.
- Называй меня просто Лукреция. Хочешь посмотреть поближе?
- А можно? – осмелел я.
Она, улыбаясь, сняла одно золотое кольцо с большим сапфиром и протянула его мне со словами:
- Оно не обычное, а с секретом. Нажми слегка на камень. Да, правильно. А теперь отодвинь в сторону.
Кольцо внутри оказалось заполненным желтоватым порошком.
Значит, слухи правдивы!
- Для чего он?
- Осторожно, это яд. Я дарю тебе кольцо, как знак своего расположения. Может когда-нибудь, оно пригодится. Я слышала, как ты пел с хором, но хотелось бы услышать тебя и отдельно.
Закрыв глаза, я запел. Запел от всей души, от всего сердца молитву, посвященную Деве Марии. А когда закончил, посмотрел на Лукрецию. На ее слезы, стекающие по щекам к подбородку.
Заметил её слезы и отец Аурелий, подходящий к нам.
- Вам нехорошо, моя герцогиня? – с тревогой осведомился он.
- Нет, все в порядке. У Армандо просто божественный голос, - ответила она, вытирая слезинки платком.
- Я же говорил, - улыбнулся старик, - он станет величайшим певцом. Армандо, - Наставник повернулся ко мне, - беги в трапезную, иначе останешься без завтрака.
- До свидания, Ваше сиятельство, - попрощался я с самой великолепной женщиной на свете.
- Лукреция, - поправила она. Улыбаясь, золотовласая богиня приблизилась ко мне и запечатлела на лбу легкий поцелуй, прошептав:
- До скорой встречи, мой сладкоголосый.
Я, вздрогнув от неожиданности, выбежал из зала, но потом вернулся, спрятавшись за алтарем. Мне хотелось еще раз взглянуть на Лукрецию, да и разговор между ней и отцом Аурелием интересно послушать. О чем я вскоре пожалел. Оказывается, он собирался продать меня, как какого-то никчемного раба герцогине. Но она отказалась, сказав, что придет за мной позже, а пока будет оплачивать мое содержание.
От внезапно нахлынувшей злости я крепко сжал кулаки. Что-то маленькое твердое приятно холодило ладонь.
Кольцо. Я разглядывал его, а про себя уже размышлял о том, как убью негодяя Аурелия.


Портовый город, расположенный на юге Франции.
Наши дни.


Я вышел из лифта под руку со своей спутницей, девушкой по вызову. Кажется, её зовут Мишель, но это неважно. Для эскорта в казино в самый раз. Я отлично провел время с ней в номере и насытился её кровью.
У девушки был остекленевший взгляд. После кормления они всегда бывают такими. Мягкие и податливые, делай с ними все что захочешь.
Возможно, через несколько часов она умрет, а возможно ей повезет, и на следующее утро она просто ничего не будет помнить.
Казино находилось прямо в здании отеля, на первом этаже.
Лукрецию я заметил сразу, думаю, она тоже почувствовала мое присутствие.
Герцогиня не изменилась. Все такая же волнующе прекрасная.
Прятаться нет смысла. Лукреция являлась одной из самых влиятельных и уважаемых особ в мире не-мертвых. За века вампирша обрела десятки бессмертных последователей, готовых ради неё на все. Они боготворили её, обеспечивали охрану.
По прибытии в отель, я заметил парочку её «людей» на улице и в вестибюле. Однако они не обратили на меня внимания. Что ни говори, а искусством морока я владел мастерски. Я мог применять его на вампирах, если конечно эти самые вампиры младше и слабее меня. Но такой фокус с Лукрецией не прошел бы, ведь это она, в свое время, обучала меня мороку.
Сейчас вампирша, стоя у рулетки, огляделась по сторонам и что-то шепнула находившемуся около неё вампиру. Тот, кивнув в ответ, на время скрылся с моего поля зрения. Видимо отправился проверять обстановку.
Я, не сводя с нее взгляда, двинулся к бару, потянув за собой, спотыкающуюся на каждом шагу Мишель. Один из проходящих мимо парней присвистнул, когда девушка упала, и при этом задрался подол её короткого платья.
Черт! Я уже жалею, что притащил её сюда!
Но злость мигом испарилась при виде того, что спутник Лукреции, заинтересовался девушкой.
Отлично, она сможет послужить наживкой. Я отдал приказ Мишель занять вампира, а сам поспешил к рулетке.
- Армандо, мой сладкоголосый, вот так сюрприз. Кажется, я знаю, зачем ты здесь, - низкий голос вампирши заставил вздрогнуть.
- Уж наверняка, - хмыкнул я. - Видел твоих упырей на улице.
- Тогда ты дурак, раз явился сюда, - заметила она, скользнув по мне многообещающим взглядом.
- Не пытайся, наша связь оборвана.
- Ты уверен? Я думаю, ты обманываешь сам себя. – Она приблизилась.
- Пора паковать вещи в Ад. Тебя порядком заждались там. - В моей руке оказался меч, вытащенный из-под плаща. Я сделал им взмах, она отпрянула назад, развернувшись, побежала.
Кто-то заорал. В помещении началась паника. Я ринулся за ней, расталкивая по дороге людей.
Тут путь загородил спутник Лукреции. Хищно оскалившись, он стал наступать. Я вытащил из пристегнутой к ремню кобуры кольт, заряженный серебряными пулями.
Два выстрела в голову вампира и он валяется у моих ног. Острым лезвием меча перерезаю ему глотку. Кровь хлещет на мраморный пол. Через полчаса от вампира останется лишь горстка праха. Не-мертвые быстро разлагаются.
Стоявшая рядом Мишель, тихо всхлипнув, упала в обморок. Давно пора, при такой-то потере крови.
- Лукреция! – выкрикнул я, оглядываясь в её поисках.
Я выбежал в холл и увидел, как она села в один из лифтов.
- Поймай меня, если сможешь! – засмеялась она. - Я буду ждать тебя на крыше!


Венеция эпохи Ренессанса. Зима 1521 года.

Венецианский карнавал масок.
Аромат роскоши и веселья витает по узким улочкам и каналам города. Толпы разодетых людей стеклись на площадь Сан-Марко, чтобы увидеть красочные театральные представления, потанцевать и просто отлично провести время.
Карнавал особый праздник. Он пропитан тайнами и загадками, волнующими воображение историями. И нельзя понять, кто есть кто. Возможно, вот эта задорно смеющаяся Коломбина одна из богатейших женщин Венеции, а возможно куртизанка.
Повсюду куда ни глянь маски. Сотни масок. Белые и красные, золотые и серебристые, маски украшенные драгоценными камнями, эмалью и перьями.
Я с приятелем Джакобо, смеясь над его очередной шуткой, сошел с гондолы. Сегодня мы были приглашены на бал-маскарад во дворец Медичи. Чтобы быстрее попасть туда, мы избрали самый короткий, но не самый безопасный путь. Нам предстояло пройти темный глухой проулок, соединявший пристань с мостовой, ведущей прямо к воротам дворца.
Я не из робких и пугливых, поэтому, подтрунивая над Джакобо, первым шагнул в черноту проулка. Сделав еще пару шагов, позвал:
- Эй, Джакобо, ты где?!
В ответ лишь тишина.
Я пошел дальше, ориентируясь на свет от огней, который становился все ближе.
- Неужели ты струсил?! Тут идти-то нечего, раз и ты уже во дворце флиртуешь с какой-нибудь хорошенькой gatto**.
Странно, обычно, при упоминаниях о девушках, мой друг очень оживляется. Интересно, что же случилось сейчас?
Глухой стук о камень тротуара, заставил обернуться меня, где я увидел валявшегося Джакобо и склоненных над ним людей. Доли секунд, и вот они уже окружают меня.
Четыре фигуры в темных одеяниях, укрывающих их с ног до головы. Вместо лиц - античные белые маски трагедии и комедии.
- Человек, - зашипел один из них в маске трагедии, - что ты делаешь здесь, в этот час, когда должна начаться схватка?
Язык, словно примерз к небу. Я не мог ответить.
- Ну, ничего страшного, - хихикнула «комедия». - Мы выпьем его. Ты только понюхай, как он вкусно пахнет. Свеженький, здоровенький.
- Молчать, вы ничтожные твари! – приказал женский голос. Когда-то давным-давно я уже слышал его, но где?
У самого входа в проулок стали проявляться очертания невысокой женской фигурки в пышном платье. Света было очень мало, так что я не смог разглядеть её, хоть и пытался.
Плавной походкой, женщина направлялась к нам.
- Госпожа, это человек. - Одна из «комедий» склонила голову, указывая на меня.
- Вижу, - мурлыкнула она, нагибаясь и беря меня за подбородок.
Я заглянул в её глаза, в прорезях красной с белыми перьями маске и сразу вспомнил кто она.
- А-а-аа, сладкоголосый, не думала, что мы так скоро встретимся, я планировала подождать еще несколько лет. Но ты и сейчас парень хоть куда. Думаю, женщины всех возрастов от тебя без ума.
Долгие годы я с трепетом ожидал, когда она заберет меня. Иногда я даже мечтал об этом, но потом пугался собственных мыслей, и старался заглушить их. Она все не приходила. Потом, я узнал: она умерла летом 1519 года.
Первое что я ощутил, это разочарование. Но вскоре оно покинуло меня, оставляя за собой лишь облегчение и чувство свободы.
Но если она мертва, то кто тогда сейчас стоит рядом со мной? Кто разговаривает её голосом? У кого такой же выразительный взгляд?
- Лукреция... это невозможно, вы ведь мертвы!
- Мертва? – переспросила она и засмеялась. - О, да! Я мертва уже очень давно. Порядком более сорока лет.
- Так вы ведьма?
- Нет, мой сладкоголосый, я вампирша. И сегодня ты станешь таким, как и я. Ты останешься молодым навечно и даже больше. Ты будешь сильным и неуязвимым. Разве может смертный мечтать о чем-нибудь больше?
Она облизнулась, в темноте блеснули вытянувшиеся клыки. Я попятился, но меня схватил за плечи один из ее приспешников. Я попытался вырваться, но ничего не вышло.
- Бесполезно сопротивляться, твоя судьба предрешена.
- Вы убили моего друга! Отпустите меня!
- Кстати, я слышала, что отец Аурелий скончался через два дня после нашей с тобой встречи. Он долго мучился, его выворачивало наизнанку. Выходит, мое кольцо пригодилось тебе?
Я нервно сглотнул.
- Так чем ты лучше нас? Такой же убийца!
- Он хотел продать меня, как домашний скот! – разозлился я.
- Неважно, какой изначально была причина для грехопадения. - Лукреция приникла к моей шее. - Важно, что я помогу тебе избежать Ада...
Острая боль. Пресвятая Дева Мария прости меня!
Все происходившее со мной ужасало. Вместе с кровью, я чувствовал, как меня покидают жизненные силы. На некоторое время, я потерял сознание, а потом вновь пришел в себя. Она все также жадно пила кровь, но я уже не испытывал боли. Лишь ощущения легкости и счастья переполняли меня.
Я засмеялся, прижимая её голову сильнее к себе. Пусть пьет, если ей нравится. Я подожду.
- Госпожа, они здесь, - откуда-то издалека, будто сквозь толщу воды, послышался голос.
Лукреция нехотя подняла голову, и я увидел, как с её губ и клыков стекает кровь.
- Закончим позже, мой сладкоголосый, - сказала она, отходя от меня в сторону.
Я покачнулся и осел на тротуар. Перед глазами все закрутилось, завертелось, и прежде, чем отключиться, я различил смутные очертания какого-то крупного зверя накинувшегося на Лукрецию.
Позже, намного позже я узнал, что кланы вампиров и кланы оборотней издавна считались врагами, и что в то время между ними шла скрытая война за территорию.
В ту карнавальную ночь, во время моего обращения, между Лукрецией с её вампирами и вер-тиграми произошла схватка, повлиявшая на исход этой войны.
Вампиры со значительными потерями выиграли, а выжившим оборотням пришлось в скорой спешке покинуть не только Венецию, но и всю Европу.
Несколько десятков лет, я покорно следовал за Лукрецией, выполнял её прихоти. Убивал ради неё, ради одного её взгляда.
Но потом все изменилось. Я научился бороться с её скрытым на меня влиянием, подавлять зов. Я стал сильнее, умнее и в какой-то момент смог оборвать ту невидимую нить, что связывала нас, как мастера и его творение.
Я поклялся, что если еще раз судьба случайно сведет нас вместе, то в живых останется лишь один.


Портовый город, расположенный на юге Франции.
Наши дни.

Ледяные капли дождя стекали по лицу. Я остановился, чтобы отдышаться.
Ха! Вампир и отдышка, вот так анекдот! Но временами даже мы бессмертные нуждаемся в ней. Особенно если один бессмертный гонится за другим, перепрыгивая с крыши на крышу.
Она подкралась сзади. Шум дождя заглушил ее приближение.
- Очень жаль убивать тебя, но у меня нет выбора! Я хочу жить! – выкрикнув эти слова, она повалила меня. Меч выпал рук, я оказался прижат сверху.
- Жить?! Когда-то ты сказала, что давно мертва! Что ты понимаешь, под словом «жизнь»? Мы не живем, мы существуем! Мы паразитируем на людях! – зарычал я.
- Смотрите, какой гуманист нашелся! В свое время я обратила тебя из-за твоего божественного голоса. Подарила бессмертие! А ты как отплатил мне? Неблагодарный! – Лукреция потянулась за мечом.
Я не дал ей поднять его, подмяв её под себя. У меня есть «козырь в рукаве», а точнее осиновый кол. Я занес его над вампиршей.
- Не убивай меня. - В светло-карих глазах вампирши отчетливо читался ужас. Я впервые видел её такой. - Если ты это сделаешь, другие вампиры начнут охоту на тебя.
«Она боялась за себя или за меня?» - мелькнула в голове мысль.
- Они и так давно уже охотятся на меня, - сказал я.
- Ты знаешь, кто тебе заказал убить меня? Это вер-тигр, один из потомков тех, которых я убила в ночь твоего обращения. Убрав меня, он тем самым отомстит мне за своих предков и развяжет новую войну между вампирами и оборотнями. Пакт о мирном договоре между нашими расами, заключенный два столетия назад, будет нарушен. Это политические игры.
- Мне плевать на вашу политику! – выкрикнул я.
Я отлично знал, что за все существование мирного договора, те или иные отдельные представители обеих рас пытались разорвать его. Но до сих пор, никому еще не удалось это сделать.
Она пронзительно закричала, так как я вонзил кол ей в сердце. Кровь полилась из её открытого рта.
Я не мог поверить! Она практически мертва. Окончательно и безвозвратно.
Я столько веков мечтал об этом моменте! Но радость оттого, что моя мечта сбылась, отчего-то быстро померкла, оставляя за собой шлейф из удивления и тоски.
- Прости меня, - прошептала вампирша, из её глаз одна за другой скатывались слезы, смешиваясь с дождем и кровью.
- За что? – не понял я, не сразу заметив, что и сам плачу.
Почему? Ведь я ненавижу её. Она сломала мою жизнь, превратила в ничтожество!
В груди неприятно защемило. Казалось, я что-то потерял. Что-то очень важное.
- За то, что прокляла тебя, обрекла на страдания. За то, что я полюбила тебя.
- Полюбила? Но ведь вампиры не могут испытывать чувства такие, как любовь, сострадание, милосердие.
- Ты как был дураком, так и остался, - слабо улыбнулась она. - Даже когда ты был ребенком, я наблюдала за тобой. За тем как ты растешь, как смеешься, поешь, встречаешься с девушками, влезаешь в драки. Я видела все твои победы и неудачи. Я помню тот случай, когда разгневанный папаша синьорины Марчелло узнал, что по вечерам вы занимаетесь не только пением. Помню, как он гнался за тобой по улице с раскаленной кочергой, грозясь кастрировать тебя на месте. А она, выйдя на балкон, умоляла его остановиться, а тебя – как можно быстрей бежать.
Я улыбнулся воспоминаниям.
- Так значит, это ты оказалась тем самым грабителем, что напал и убил в тот вечер сеньора Марчелло?
- Я, - согласилась она и зашлась в хриплом кашле. Её глаза стали медленно закрываться.
- Нет! Не умирай! – неужели это сейчас сказал я?!
- Армандо.
Только она называла меня этим именем. Она единственная, кто еще помнил его. Для неё я был не бездушным Гастролером, а человеком, которого она любила на протяжении нескольких веков.
- Армандо, - Лукреция сжала мою ладонь. - Спой мне. Спой мне «Аве Мария», как тогда. Помнишь? В день нашего знакомства, в день, когда я впервые услышала твой голос и влюбилась в него, а затем и в тебя. Ты был таким невинным. Спой, прошу тебя.
Я запел. И пел до тех пор, пока она не стала распадаться на кусочки, а вместо её ладони, в моей руке не оказалась зажата лишь горстка праха.
Я взвыл от отчаяния и одиночества. От того, что потерял её навсегда, оттого, что любить это оказывается очень больно.
Мое горе ни знало границ. Оно засасывало в черный водоворот из ненависти и мести.
Тогда, я даже не подозревал о том, что в скором времени буду сражаться на стороне вампиров, моих извечных врагов, в жестокой войне нелюдей.
А холодные капли дождя все стекали по моему лицу.


Россия. Дальний Восток. Два месяца спустя.

Мягкий лунный свет окутывал верхушки деревьев и сосен в серебристое покрывало. Кое-где он проникал сквозь ветви на лесную тропу, поросшую местами мхом и лишайником, заиндевевшим от морозного воздуха. Осторожно, следя за каждым своим движением, пружинистой походкой упругих лап, из лесной чащи вышел тигр.
Животное было поистине великолепным. Под белым мехом с черно-коричневыми полосами скрывалось четырехсотфунтовое вытянутое мускулистое тело, достигавшее в холке около трех с половиной футов.
От обычного тигра – полуальбиноса он отличался тем, что вместо голубых глаз, они у него были ярко-зеленого цвета, сияющие в ночи изумрудным пламенем.
Подрагивая кончиками ушей и хвоста, остановился и, пригнув округлую голову к самой земле, принюхался.
Едва уловимый, тонкий след чужака тянулся в сторону домов, пристроившихся недалеко от леса. Зверь беззвучно зевнул. При этом обнажился ряд ровных белоснежных зубов и острые клыки, которыми еще пару часов назад, во время охоты, он перегрыз горло кабану.
Довольно зажмурившись, грациозно потянулся всем своим гибким телом и, подойдя к ближайшему дереву, принялся точить когти. Закончив, тряхнул поочередно каждой мощной лапой и отправился к жилым домам.
С каждым шагом незнакомый запах усиливался. Но вот показался первый дом коттеджного типа, выделявшийся среди всех остальных своей обособленностью.
Тигр важно прошествовал к задней слегка приоткрытой калитке. Черный влажный нос вновь потянул ниточку следа. Запах безжалостно ударил по всем обонятельным рецепторам, заполняя собой каждую клеточку мозга. Теперь он узнал этот запах. Узнал запах вампира, но слишком поздно.
Раздался выстрел.
«Оборотня, в отличие от вампира, можно не просто ранить, а убить серебром».


____________________________________________________________________________
Merde* - с фр. – дерьмо.
Gatto** - с ит. – кот, кошка.