Офицеров, получивших маршальский жезл из рук императора Наполеона I, насчитывается всего 26 человек. Все маршалы получали особое признание своих заслуг перед государством не просто так, однако, 26 держателей жезлов с орлами, не одинаковы в своих профессиональных талантах, человеческих качествах и жизненном пути. Среди них, есть и более известные имена, а есть и менее, к сожалению. Маршал Ней входит в ряды первых лиц, вспоминаемых в данном контексте. Человек уникальной храбрости, доблести, мужества, прирожденных лидерских качеств, которым до сих пор восхищаются мальчики, любящие играть в войны, – с одной стороны, но с другой, - проглядывают сомнительные черты характера, предательство императора и короля, и чуть ли не основная вина в поражении французов в битве при Ватерлоо. Вырисовывается, мягко сказать, неоднозначный портрет. Так каким же он был, этот Храбрейший из храбрых, чья огненно - рыжая голова возглавляла корпуса Великой Армии в дни ее славных побед, и последней покидала «снежный ад» России, ценой собственной жизни спасая остатки некогда первой из вооруженных сил Европы?..«Это не человек, это лев!» (Наполеон Бонапарт о маршале Нее)
Известно, что во времена императора из Корсики любой, при известных способностях, личных заслугах и извечной удачи мог рассчитывать вознестись на вершины избранной карьерной лестницы. В стане генералитета и среди имперских маршалов Наполеона Бонапарта преобладали выходцы из простонародья, хотя присутствовали и сыны аристократии, во время Великой Французской Революции, перешедшие на сторону республиканцев. Мишель Ней родился 10 января 1769 года, в один год со своим будущим императором, в городке Саарлуи, Лотарингия, прямо на границе между Францией и Пруссией. Место рождения будущего маршала еще не раз сыграет свою роль в его дальнейшей жизни. Сейчас же оно дает Нею возможность с детства воспитываться в двуязычной семье. А семья, надо сказать, совершенно далека от будущих титулов герцога и князя – бондарь Пьер Ней из Энстроффе, и его супруга Маргарита Гревенингер. Мишель родился вторым сыном, и был предназначен отцом для почтенной и, главное, надежной профессии юриста. Так, первые годы своей жизни, мальчик из протестантской семьи, обучался в католическом колледже, а потом, поступил в нотариальную контору. Но у рыжеволосого Мишеля не было никакого желания оставаться в душной конторе, да еще и за занятием, явно не отвечающим горячему сердцу юноши. В 19 лет Мишель Ней решает поступить на военную службу, не встречая сильного сопротивления родителей.
«Времена не приспосабливаются к людям, но люди должны приспосабливаться к временам» (Фридрих Великий) В декабре 1788 года Мишель Ней записывается в гусарский полк, и здесь же с рядового, начинает восхождение к будущему званию маршала Империи. Ней отличается практически сразу, его явно выделяет безответная храбрость, да еще и рыжая шевелюра, за которую к солдату прочно прилепится прозвище «краснолицый». Надо сказать, что при всей своей отваге, Ней здраво оценивает свои силы. Так, получая очередное повышение, он от него отказывается (!), отвечая, что не набрался еще умения для него. При этом он очень привязывается к своим начальникам, умеет с каждым построить уважительные отношения. Когда грянула Революция, Мишель Ней не задумывался к какой стороне примкнуть. Долой лилии, да здравствует трехцветное знамя! Долгие годы Ней оставался приверженцем революционных идеалов, но все-таки он склонится перед собственными амбициями, положением, новыми титулами и состоянием.
«Один из особых талантов Первого консула заключается в том, что он безошибочно выделяет людей, обладающих истинными достоинствами» (Мишель Ней о Наполеоне Бонапарте)
После свершившейся Революции Франция оказалась, не в первый раз в своей истории, в тяжелейшей ситуации внутренних кровавых распрей и внешней агрессии. Однако настало время для честолюбивых и амбициозных людей, чье несчастье родиться в простой семье совсем недавно казалось пожизненной трагедией, добиваться больших высот. Ней верно почувствовал дуновение, нет аж ураган, поглотивший страну. В это же время он вновь повышается по званию, но радости это практически не приносит, ведь Мишель теряет любимую маму...Пока народ с остервенением, накапливаемым многие века, режет головы аристократам, новые власти ломают головы над проблемой защиты молодой Республики, да еще и условиях практически полной международной изоляции, и сыплющихся от европейских держав угроз в нападении. Такие вещи, как правило, сплачивают нацию. Французы массами записывались добровольцами в наспех создаваемые войска, откуда изгонялись дворяне, не пожелавшие услышать мелодию Марсельезы. 
Но эти наспех сформированные отряды с трудом, а поначалу, совсем ничего не могли противопоставить отлаженным профессиональным войскам противника. Однако, постепенно, на волне истового патриотизма «сыновей кухарок», готовых лечь под пули, но не сдать родину (Мишель Ней: «Только в случае настоящей агрессии можно ожидать чудес настоящей доблести»), появляются умелые военные. Формируются два армейских крыла: Северная армия, или Рейнская, и Южная, более известная, под названием Итальянской армии. Ней, уроженец Лотарингии, логично оказался в Северной армии, которая в отличие от своих южных собратьев по оружию была лучше экипирована, а вот у «итальянцев» не хватало не то, что оружия, но и военной формы и обуви. Хотя у южан оказалось что-то намного большее, а именно, талантливые генералы, во главе, конечно, с молодым Наполеоном Бонапартом, чья звезда уже засияла на небосклоне истории. Теперь уже «северяне» с завистью узнают о немыслимых победах вчерашних оборванцев на южных рубежах.
Но эти наспех сформированные отряды с трудом, а поначалу, совсем ничего не могли противопоставить отлаженным профессиональным войскам противника. Однако, постепенно, на волне истового патриотизма «сыновей кухарок», готовых лечь под пули, но не сдать родину (Мишель Ней: «Только в случае настоящей агрессии можно ожидать чудес настоящей доблести»), появляются умелые военные. Формируются два армейских крыла: Северная армия, или Рейнская, и Южная, более известная, под названием Итальянской армии. Ней, уроженец Лотарингии, логично оказался в Северной армии, которая в отличие от своих южных собратьев по оружию была лучше экипирована, а вот у «итальянцев» не хватало не то, что оружия, но и военной формы и обуви. Хотя у южан оказалось что-то намного большее, а именно, талантливые генералы, во главе, конечно, с молодым Наполеоном Бонапартом, чья звезда уже засияла на небосклоне истории. Теперь уже «северяне» с завистью узнают о немыслимых победах вчерашних оборванцев на южных рубежах.«Примите корону императора, которую вам предлагают тридцать миллионов людей. Карл Великий, величайший из наших прежних королей, когда-то получил корону из рук Победы, Вы же, осененный еще более крупными достижениями, получаете ее из рук Признания» (Мишель Ней – Наполеону Бонапарту)
18 брюмера, или 9 ноября 1799 года Наполеон Бонапарт совершает государственный переворот. Ней пока не рядом с корсиканцем, он продолжает служить под началом генерала Моро в Рейнской армии. Лишь весной 1801 года уже Первый консул Бонапарт пригласил Мишеля Нея на встречу Париж. «Прием, оказанный мне генералом Бонапартом, невозможно описать». Они друг другу сразу понравились. Бонапарт умел разглядеть чужой талант. Однако еще не время для боевого товарищества. Наполеон, придя к власти, окружает себя сторонниками, которым может доверять, и ими разумно оказываются выходцы из Итальянской армии. В «северянах» Бонапарт пока сомневается, потому что практически не знает их, да и к тому же в их рядах его явные противники. Мишель Ней возвращается в Рейнскую армию, но вскоре понимает, настало время выбора, который определит его дальнейшую судьбу. Он очень уважал генерала Моро, но понял, что с Бонапартом вернее достичь славы, к которой всю жизнь ревностно стремился. Итак, выбор сделан...
«Я подтверждаю, что даже половины качеств, которыми обладает Ней, хватает, чтобы быть образцовым супругом» (мадам Кампан)
Одной из идей-фикс Наполеона было создание нового общества, основанного на смешении родового дворянства старого режима и молодой элиты, пробившей себе путь собственными талантами и способностями. В целях исполнения этой задачи использовался, как всегда самый надежный способ – матримониальный. Гортензия Богарне, дочь императрицы Жозефины, дружила с сестрами Огие, представительницами дворянства. Именно здесь и найдет свое семейное счастье герой баталий. Юную брюнетку звали Аглая Луиза Огие, и она, вместе с отцом, в январе 1802 года, ожидала приезда рыжеволосого претендента на свою руку и сердце. Кстати говоря, Аглая была племянницей знаменитой мадам Кампан, личной камеристки Марии-Антуанетты. Девушка не бросилась на шею Нею, но он потихоньку сумел завоевать ее расположение (как и всей семьи невесты). 5 августа 1802 года Аглая приняла фамилию Ней. Этот союз оказался на удивление крепким и счастливым. В браке родились четверо сыновей. Аглая была верной и преданной женой, однако, в момент, когда ее супруг в очередной раз оказался перед выбором, она подталкивала его к измене Наполеону...«Сир, мы французы и всегда должны побеждать!» (Мишель Ней – Наполеону Бонапарту)
Хотя Ней и не участвовал в жемчужине военного искусства Бонапарта – сражении при Аустерлице, 2 декабря 1805 года, в том же году, но в октябре месяце он отличился при Эльхингене. Настолько отличился, что в 1808 году Ней получит титул герцога Эльхингенского. В этом сражении, как, впрочем, всегда и везде, Мишель Ней покажет чудеса отваги и хладнокровия («героическая смерть слишком прекрасна, чтобы избегать ее»). Он не прятался от пуль неприятеля, наоборот, рядом с ним офицерам сносило ядрами части тела, лошадей под ним убивали, пули градом летели на французов, всеми силами, ценой огромных потерь, строивших мост через Дунай для дальнейшего продвижения французских войск. Наполеон, сам точно также ни разу не дрогнувший под пулями, высоко оценил талант и храбрость своего маршала. Кстати говоря, маршальский жезл Мишель Ней получил в числе первых 18 генералов, 19 мая 1804 года. Однако то, что навсегда обессмертит имя маршала Нея – снежная Россия – еще впереди...
Тем не менее, нельзя сказать, что между корсиканцем и лотарингцем сразу же сложились доверительные отношения. Нет, Бонапарт очень ценил невероятную храбрость Нея, но он не мог увидеть в нем нечто большее, чем просто талантливого исполнителя точных приказов. Без ясных, четких установок Ней начинал, к сожалению, теряться. Кроме того, он имел тенденцию спешить, опережать события, что шло лишь во вред кампании. Так, постоянно гоняясь за славой, Ней не желал уступать лавров никому из своих коллег, что вело к моментам отсутствия сотрудничества между маршалами и генералами. Не гнушался Ней и указывать императору на недостатки других маршалов. После получения титулов и земель, Ней оказался жаден до денег. Как заметил Эрик Перрен, военная карьера не предполагала для Нея обязательную честность и бескорыстие...«Наполеон оставляет за собой общее руководство, но при этом для исполнителей он предусматривает определенную свободу в выборе средств. Так, у подчиненного всегда есть возможность отличиться» (Эрик Перрен)
Наполеон Бонапарт, как известно, обладал гением и стратега, и тактика. В его окружении преобладали исполнители, лишь некоторые как, к примеру, маршал Даву, могли мыслить стратегически, видя всю картину целиком. У Нея такого таланта не было, он был тактиком. В этом плане, кстати, говоря, о распрях маршалов между собой, ревновавших друг друга к славе, Ней был в ссоре с Даву, даже пытался очернить его в глазах императора. Но когда Ней предстал перед судом, Даву, единственный из оставшихся на тот момент маршалов, не изменивший Наполеону, выступил стороной защиты...Кроме того, Наполеон приставил к Нею талантливого швейцарца, генерала Жомини который дельно помогал нетерпеливому маршалу. Несмотря на то, что между ними сложились хорошие отношения, Ней не выносил чужих советов и не желал делить славу с кем бы то ни было. В результате, Жомини, сославшись на то, что он не француз, переметнулся в русскую армию. Жомини был не глуп, он понимал, что без единого центра в лице Наполеона, маршалы практически бессильны...
«Что за солдат! Во французской армии много храбрецов, но Мишель Ней – храбрейший из храбрых!» (Наполеон Бонапарт)
Гроза 1812 года смела чуть ли не полностью Великую Армию. Но именно здесь, при тяжелейшем, страшном отступлении из холодных, заснеженных равнин России, родилась легенда маршала Нея. Он оказался отрезанным вместе со своим корпусом от основной армии, в кольце русских войск, не имея хороших карт, по сути, плохо понимая, где вообще находится. Русские отправили парламентеров с предложением сдаться. Все с уважением относились ко «льву французской армии», даже солдаты противника, еще не так давно, при Бородино, Ней, вместе с Даву и Мюратом, прорывавшими Три Флеши, удостоились похвалы от генерала Багратиона: «Браво, господа! Это великолепно!». На предложение сдаться, маршал ответил лаконично: «Маршалы Империи не сдаются!» «Это отступление, гибельное для многих других, его сделало бессмертным» (генерал де Сегюр)
Французы уже не ожидали увидеть живыми Нея и его солдат, ведь от них давно не поступало никаких известий. А в это время рыжий маршал решился переводить своих людей через Днепр, лед которого был тонок и не прочен. Здесь они потеряли большую часть отряда, многие потонули, сам маршал вытаскивал солдат из воды. Но все же им удалось прорваться сквозь холодную воду, несшую смерть, и русские пули, свистевшие над головами. По сути, вот это и есть характер Нея: «...- Мы в трудном положении...
- Что вы намерены предпринять?..
- Перейти Днепр.
- Вы знаете дорогу?
- Найдем.
- А если река не замерзла?
- Замерзнет...»
Его уже мало кто ждал, но он не бросил своих солдат, вывел их из ада, и последним покинул Россию. Пожалуй, именно в этот момент Наполеон не просто еще больше проникся уважением к своему маршалу, а по-настоящему проникся к нему доверием и восхищением. Еще бы, совершить невероятное! Только встретив Нея, Наполеон дает маршалу титул князя Москворецкого (битва у Москвы-реки, она же Бородино) и называет его Храбрейшим из храбрых. Это не просто обычное прозвище, оно было равносильно маршальскому званию. Кроме того, это прозвище не давалось просто так, до Нея его носил только один человек, погибший в 1809 году маршал Жан Ланн, полностью отвечавший такому званию, но и что немаловажно, Ланн был лучшим другом Наполеона, смерть которого Бонапарт тяжело оплакивал. Все понимают, что означает такая оценка...
«Мои подчиненные становились слабыми, нерешительными, неумелыми и неловкими; они уже были не те, что вначале нашей Революции, не те, кто был рядом в славные моменты моей жизни» (Наполеон Бонапарт) В 1814 году Наполеона убеждают отречься от трона. Во главе прибывших в Фонтенбло нескольких маршалов стоял Ней. Бонапарт отправляется в первую ссылку – на остров Эльба, с горечью бросая своим маршалам: «Вы ищете отдыха и покоя, да будет так! Но, увы, вы не представляете, какие огорчения и опасности ожидают вас на пуховых перинах». Ней приветствует вернувшегося из Англии Людовика XVIII, вместе с которым возвратились и эмигрировавшие при революции аристократы. Они ведут себя так, будто и не было никакой революции, никаких имперских орлов. Начинаются «белые» репрессии. Те, кому титулы вручал Наполеон, выходцы из низов, предсказуемо не приняты теми, у кого за спинами многокилометровая очередь титулованных предков. Ней и тут удивляет чрезмерностью: слишком льстит королю даже так, что Людовик XVIII удивляется. Маршалы, даже те, кто предал Наполеона вместе с Неем, не говоря уже об единственно верном Даву, с презрением относятся к стараниям любимого маршала Бонапарта. Ней чувствует, что он уже и не среди роялистов, никогда не принявших бы его, ни среди с осуждением отвернувшихся бонапартистов...
«Обещаю, что схвачу Бонапарта и доставлю вам в железной клетке» (Мишель Ней – Людовику XVIII после известия о побеге Наполеона Бонапарта с острова Эльба)Остров Эльба явно был маловат для Наполеона Бонапарта. Весной 1815 года он, вместе с последовавшим за ним окружением, высаживается на берегах Франции. Маршалы смотрят друг на друга, ждут реакции. Народ, который уже начал точить ножи для очередной расправы с Бурбонами, с восторгом примыкает к своему императору. Целыми дивизиями солдаты переходят к Бонапарту. Ней не мог не почувствовать куда дует ветер. Очередной выбор...
«Я стал самым счастливым человеком на земле, когда узнал, что снова могу предложить свою шпагу и свою жизнь единственному суверену, который может сделать счастливой нашу дорогую Отчизну. Пусть эти Бурбоны уходят и царствуют, как хотят» (Маршал Ней, 16 марта 1815 г.)
В душе Нея, без сомнения, творилась агония. От этого, последнего выбора зависела его жизнь. Кроме того, он очень беспокоился о будущем своей жены и четырех сыновей. Слова о клетке – это показательный пример невоздержанности Нея, всегда его сопровождавшей. Как всегда перегнул. Ночь перед встречей с Наполеоном была бессонной. Но сумеречные думы и сама встреча с Наполеоном не оставили маршалу выбора. Солдаты с радостными возгласами «Да здравствует император!» посрывали с себя белые кокарды, достав из ранца давно припрятанные трехцветные кокарды...
«Французы, не отступать!..Смотрите, как умирает маршал Франции!» (Маршал Ней при Ватерлоо)18 июня 1815 года. Ватерлоо. Сложно сказать, кто виновен в проигрыше французов. Над этой темой до сих пор бьются историки. Гений изменил Наполеону? Груши предал и специально запоздал? Ней слишком поспешил? Да, Ней поспешил. Он уже будто искал смерть, все никак к нему не приходящую. Это была явная агония: «Неужели для меня не найдется пули или ядра?». У Наполеона была возможность выиграть, но в тот день случилось то, что должно было случиться, потому что даже если бы победа досталась Бонапарту, ему не удалось бы жить в мире, войны не прекратились бы. Конечно, многих не хватало на поле боя: умницу Бертье, человека – компьютера, лихого сорвиголову Мюрата, скорее всего, не допустившего бы ошибки Нея, хладнокровного и образцово дисциплинированного Даву, храброго и разумного Ланна...можно перечислять и перечислять...
«Маршал Ней был верен надежде, иначе он не мог бы непрерывно творить чудеса. Этот выдающийся человек выглядел гигантом, в то время как многие другие высокопоставленные персоны превратились в карликов» (генерал Маршан)
7 декабря 1815 года, Храбрейший из храбрых был расстрелян по приговору суда, заведомо вынесшего великому герою смертный приговор. Солдаты не хотели стрелять, отворачивались, но судьбы маршала привела его к итогу. Ней отказался закрывать глаза повязкой, и лично руководил собственным расстрелом, также как и маршал Иоахим Мюрат (умирать они умели более чем достойно). На суде он держался так достойно, что вызывал уважение. Когда его попыталась спасти, сославшись на то, что родной маршалу Саарлуи передан Пруссии, Ней спокойно возразил: «Я француз, и хочу умереть французом». 
Как и всю свою жизнь, рыжеволосый маршал не отвернулся от нацеленных на него ружей. Да, маршал Ней запятнал свою легенду крайне некрасивой историей с предательством, да и далеко не всегда его поведение вне поля битвы достойно восхищения. Но это был великий герой, настоящий храбрец, не дрогнувший перед превосходящими во много раз силами врага, и вытащивший из снегов России остатки Великой Армии. Есть в нем что-то такое притягательное...в общем, мальчишек, играющих «в Нея», можно понять))
Как и всю свою жизнь, рыжеволосый маршал не отвернулся от нацеленных на него ружей. Да, маршал Ней запятнал свою легенду крайне некрасивой историей с предательством, да и далеко не всегда его поведение вне поля битвы достойно восхищения. Но это был великий герой, настоящий храбрец, не дрогнувший перед превосходящими во много раз силами врага, и вытащивший из снегов России остатки Великой Армии. Есть в нем что-то такое притягательное...в общем, мальчишек, играющих «в Нея», можно понять))«Перед нами снова Храбрейший из храбрых, который показывает Истории, что такое маршал Империи, который знает, как положено встретить смерть. Если военная жизнь и не сделала его умнее, то она выковала характер» (Эрик Перрен)
Биография, написанная Эрриком Перреном, просто прелестна. Он охватил все основные вехи жизни своего героя, при этом, изначально, я подозревала, что передо мной панегирик, как бы не так! Перрен не щадит Нея, совсем не щадит. Все слабые стороны великого героя не остаются прикрытыми. Но так получается более правдивый образ не легендарного героя, а человека из плоти и крови, ставшего легендой. И кроме того, язык автора легок, он заинтересовывает. Много мелких зарисовок, штрихов, таких укольчиков, наполняющих полотно изложенного материала. Иными словами, читала взахлеб, с огромным интересом, хотя с биографией Нея довольно хорошо знакома была и до этого.
«После смерти Ней снова стал первым солдатом Наполеона, который, не раздумывая, без колебаний бросается на вражеское каре» (Эрик Перрен)
Мне понравилось!