История четвёртая

Обновлено: 12.04.17 11:56 Убрать стили оформления

 

Девушка сидела перед зеркалом и тщательно наносила на веки серебристые тени, затем так же долго и аккуратно орудовала тушью для ресниц, стараясь, чтобы ресницы выглядели объемно, но естественно, перебарщивать тоже было нельзя. Раздавшаяся трель мобильника практически не была для нее неожиданностью, впрочем, как и сама звонившая.

- Так, и где тебя носит Тихомирова? Наши уже все здесь. – Услышала Марина, как только подняла трубку. Ее губ коснулась грустная усмешка: «Наши...». На заднем фоне звучали шум голосов и смех. – Надеюсь, ты не собираешься слиться, как делала это последние девять лет? – голос Верки как и в школьные годы перед каким-либо важным событием наполнился пронзительными звонкими нотками и Марина, поморщившись, отодвинула трубку подальше от уха. – Даже если у тебя были такие мысли, я уже сказала нашему Лидусику, что ты будешь и она очень огорчится, если одна из ее лучших учениц так и не появится. Ты же не хочешь расстроить старушку? Между прочим, у нее сердце пошаливает в последнее время.

- Я же сказала, что буду, - девушка поймала свое отражение в зеркале. Угрюмый взгляд, губы сжатые в тонкую ниточку и куча морщинок пересекающих лоб. Усилием воли она заставила себя улыбнуться и продолжила. – Просто задержали на работе...

Закончить фразу Марина не успела, так как неугомонная Верка ее тут же перебила.

- Господи да за те деньги, что тебе платят, ты и лишних пяти минут не должна там сидеть, давай быстрей, после школы мы решили с ребятами отправиться в ресторан. Бессонов даже уже договорился, у него там какие-то связи.

Услышав фамилию одноклассника, девушка едва не уронила кисточку от туши на свое платье, но быстро взяла себя в руки, не позволяя воспоминаниям проникнуть в ее мысли. Ее действительно задержали на работе, но если бы она собиралась быстрей, то уже давно была в школе. И надо было признаться хотя бы самой себе, что всему виной была не ее работа, а ее страх вновь окунуться в свои школьные воспоминания, увидеть в глазах бывших одноклассников все то же превосходство, а в словах насмешку и нежелание принимать ее в свой круг.

- Буду минут через десять - пятнадцать, если ты, конечно, не собираешься названивать мне каждые пять минут и оттягивать это время до бесконечности.

- Окей, окей, все я не мешаю, - Вера рассмеялась, - ждем тебя.

Марина уже практически нажала отбой, когда услышав по ту сторону телефона чей-то вопрос, замерла.

- Кого это мы еще ждем, Верунчик? Вроде все наши здесь.

- Тихомирова должна подойти, - раздался ответ подруги.

- Да ладно, плюшка...

Девушка быстро нажала клавишу окончания разговора, не дожидаясь, больше ничьих реплик.

На самом деле мысли пропустить очередную встречу выпускников и в этот раз, посещали ее ни один раз. И совсем ни уговоры Верки заставили ее согласиться. Пожалуй, самой веской причиной, стало последнее предложение о работе. Она на него не согласилась, хоть и считала его хорошей возможностью улучшить свой профессиональный опыт. Окончив институт, Марина долго не могла устроиться по специальности, но уже три года как она работала в детском саду психологом с маленькими детьми. А совсем недавно ее пригласили в школу, в ту самую в которой когда-то училась она сама. Оперируя тем, что именно она им нужна, что она сама в свое время была в такой ситуации, в какой сейчас находятся одни из самых сложных их учеников, только вот ничем им Марина помочь не могла. Она сама с содроганием вспоминала свои школьные годы, те издевательства и насмешки своих одноклассников, которым, по сути, она ничего не сделала и перед которыми ни в чем не была виновата, что даже отчасти понимала нынешних детдомовских ребят, предпочитающих нападать первыми.

Но будучи сама психологом, девушка справедливо считала, что большинство проблем взрослых идет из детства. Именно поэтому ей было так важно решить свои. Как специалист может в чем-то помочь, если сам не в состоянии из-за детских обид двигаться дальше.

Она давно уже не та пышка, какой была в школьные годы, но до сих пор не умеет принимать комплименты, считая их враньем. Ей сложно общаться со своими сверстниками, а про мужской пол она вообще молчит. То, что она периодически общается с Веркой, пожалуй, удачное стечение обстоятельств и Веркина настойчивость, а не ее собственная инициатива. В школе они не были подругами, в школе у Марины вообще не было подруг, все одноклассницы, считали ниже своего достоинства общаться с бедной детдомовской толстушкой, ну или просто боялись, тоже стать изгоями, если хотя бы улыбнутся ей и поддержат в попытках доказать свою правоту. Вера пришла в их класс после девятого, никогда ее не задирала, но и не пыталась поддержать, с остальными одноклассницами у нее были такие же нейтральные отношения, казалось, что она отбывает занятия в школе как наказание и как только звучал звонок с последнего урока тут же исчезала. Так что их первую случайную встречу три года спустя после выпуска Марина ошибочно посчитала последней. Но, похоже, сама Верка Полозкова так не думала и периодически появлялась в жизни Тихомировой, дабы привнести в нее хаос, как иногда выражалась сама виновница этого хаоса.

Нет, эту встречу выпускников она обязательно посетит и утрет нос всем своим бывшим одноклассникам, а так же выкинет свое прошлое из головы. Ей давно уже надо было сделать это, но как то не хватало духа, впрочем, и сейчас она периодически ощущала охватывающую ее нервную дрожь, представляя, как появится в классе. Может ей совсем не стоило опаздывать? А прийти самой первой и тихонечко сесть в углу на самой последней парте.

Марина снова поймала свое отражение в зеркале и, решительно подмигнув ему, прогоняя из глубины глаз, вновь поднявшуюся неуверенность, завершила макияж, двумя точными мазками подводя губы алой помадой. Еще раз расправив несуществующие складки на платье, девушка накинула пальто и поспешила на улицу, пока ее решимость не испарилась сама собой.

По какой-то иронии судьбы квартира, которую она получила при выходе из детского дома, находилась как раз напротив ненавистной школы и для того, чтобы туда попасть, необходимо было лишь перейти дорогу.

Марина все равно опаздывала, а потому решила, что спешка ей ни к чему. Холодный февральский воздух, приятно освежал и бодрил. В школьные ворота то и дело заходили бывшие ученики, ни одна она задержалась в этот день. Но чем ближе девушка подходила к калитке, тем тяжелее становилось у нее на сердце. На школьном дворе мало что изменилось за прошедшие десять лет, та же площадка с турниками, все тот же стадион, по которому они бегали на уроках физкультуры, которые она больше всего не любила и именно на них ощущая себя наименее защищенной. В классе всегда можно было забиться за парту, сделать вид, что увлеченно читаешь очередной учебник или вообще спрятаться в туалете до звонка, но только не на физкультуре, где все твои изъяны как на ладони, где любой может подойти и толкнуть, сказать что-то обидное или просто сделать вид, что ты пустое место. Марине казалось, что она помнит каждый из них. Вот на том подъеме Иванов поставил ей подножку и она упала, разодрав руки в кровь, но самым обидным в то время казались совсем не ссадины на руках, которые прошли уже через пару недель, а вот единственные разорванные на коленках штаны – это действительно тогда было трагедией. Маринка до сих пор помнила то чувство отчаяния и безысходности, которое ее охватило, когда она отстирывала свою форму в школьном туалете, понимая, что навряд ли в ближайшем будущем ей святят новые штаны. Как ей влетело от воспитателей в детском доме за то, что она не бережет вещи, которые государство предоставляет ей совершенно бесплатно. И стыд, который она испытала, когда на одном из классных часов первая красавица их класса предложила скинуться бедной сиротке на новые штаны, дабы Тихомирова не позорила их перед всей школой своим ужасным видом и заштопанными на коленях спортивками. В тот день она убежала из класса в слезах и спряталась под лестницей, рядом с подсобкой трудовика. Вытирая все никак не кончающиеся слезы, она пыталась найти ответ на свои вопросы: чем она не угодила своим одноклассникам, ведь это не ее вина, что она живет в детском доме, что не имеет возможности одеваться, так как они и даже ее вес совсем не повод для насмешек.

Именно там ее и нашел он, Бессонов. Заметив одноклассника, Маринка вся сжалась, ожидая новой порции унижений, но парень лишь молча подошел ближе и произнёс, что ее ищет классная, он подал ей руку и так же молча проводил до класса, где ее ждала Лидия Петровна, других одноклассников там уже не было.

Оторвав взгляд от стадиона, девушка, поежилась, все же стоять на одном месте в платье и тоненьком пальто было холодно. Она поспешила зайти в здание. Весь холл был заполнен выпускниками разных возрастов, они громко разговаривали, смеялись, а Марина впервые за долгое время переступив порог родной школы, оглядывалась по сторонам. Стены перекрасили, вместо огромной люстры под старину, сделали навесной потолок с множеством мелких ламп, но в целом все было таким же, как и прежде, даже пара зеркал висела на тех же самых местах, что и раньше.

Она прошла в гардеробную и скинула пальто, ощущая, как ветерок коснулся ее обнаженных плеч. Неловко перебросив сумочку, Марина передернула плечам. Может все же стоило выбрать более закрытое платье. Но уже спустя пару секунд, поймав на себе взгляд незнакомого мужчины, быстро пересекла холл, стараясь как можно скорей выбраться из этой толпы, и взялась за перила лестницы. Их классный кабинет находился на втором этаже, но девушка шагнула совершенно в другом направлении. Ноги сами повели ее вниз под лестницу, туда, откуда скорей всего все и началось, туда где, все впоследствии и закончилось. А спустившись на последнюю ступеньку, Марина обнаружила, что ее закуток и подсобка исчезли, рука прошлась по идеально ровной бежевой стене. Не единой трещины, бугорка, как будто никогда ничего и не было...

Марина сама не помнила тот момент, когда начала уделять пристальное внимание Бессонову, наблюдать за ним на уроках и переменах, украдкой, стараясь не выдать своего интереса. И чем больше она за ним наблюдала, тем больше он ей нравился. На уроках он всегда был серьезен и сосредоточен, а на переменах мог пошутить и поболтать, никогда не опускался до подлостей и не участвовал в авантюрах, которые и самой девушке казались совершенно дурацкими. Правда ее в отличие от него, никто и не приглашал в них участвовать. Он не оказывал ей каких - то особых знаков внимания, но в то же время никогда не пытался обидеть или оскорбить. Это ее подкупало и давало надежду, что он все же относится к ней не так как другие. Она все еще помнила, как он проводил ее до класса в тот день, пусть молча, пусть просто шел рядом, но он это сделал.

Маринка понятия не имела, каким образом она выдала свой интерес. Так как старалась всегда делать это незаметно, но к началу одиннадцатого класса о ее влюбленности знали все кому ни лень, а в одноклассниках поднялся новый виток озлобленности и желания ударить по самому больному, ее чувствам.

Она уже привычно пряталась под лестницей, не желая вновь быть источником насмешек и злых подколов одноклассников, когда сверху раздались знакомые голоса. Девушка вжалась в стену, опасаясь, что ее место раскрыли и теперь даже здесь не дадут ей покоя. Но парни совсем не планировали спускаться к ней.

- Эй, Бессонов, на пару слов, - услышала она крик одного из одноклассников, - Ты же в курсе, что Тихомирова по тебе слюни пускает? – поинтересовались они.

Слышать о своей влюбленности в такой интерпретации было неприятно, но выходить из своего убежища с возгласом возмущение Марина однозначно не собиралась, а наоборот еще больше прилипла к стене, стараясь, стать еще более незаметной.

- Дальше что?

- Есть идея...- Одноклассники стали говорить тише, и Марине не все удавалась расслышать из-за шума перемены все, что они говорили, но общий смысл был предельно ясен. На последок ее «любимые» одноклассники решили еще раз над поиздеваться, причем самым гадким способом, который только можно придумать. Слезы уже давно не появляющиеся, навернулись на глаза. Неужели он согласится? Девушка вся напряглась в ожидании ответа.

- Я не издеваюсь над сиротами и убогими - сказал Бессонов. А девушка поняла, что еще немного и она расплачется. Нет, он не согласился, но всего одной фразой разбил все ее мечты. Убогая сирота - вот кто она для него.

Сжав зубами кулак, Марина прикрыла глаза, надеясь, что оставшиеся на лестнице одноклассники сейчас разойдутся.

- Отбиваешься от коллектива, Бес, но да ладно без тебя что-нибудь придумаем, - услышала она, уже не особо размышляя, чем будет грозить ей придуманное развлечение, ее поглотила невыносимая обида и казалось, что весь мир только что разбился на осколки. Убогая...

- И вам не советую что-то делать, а то мало ли потом каких неприятностей огребете... - звонок на урок громким набатом отозвался в ушах Марины. Коридоры опустели, все ученики разбежались по классам и лишь ее всхлипывания нарушали абсолютную тишину. Она впервые за все годы прогуляла уроки просто так без причины, просто потому что не хотела сейчас видеть ни своих одноклассников, ни Бессонова, который, как оказалось, тоже считал ее хуже других, просто никогда этого не показывал. И именно этот факт ранил ее больше всего. Просидев в закутке несколько часов и выплакав все слезы, она дала себе слово, чтоб больше никогда не позволит себе расплакаться в присутствие своих одноклассников, что она обязательно добьется в этой жизни успеха и покажет им всем, на что способна Марина Тихомирова.

После подслушанного разговора, она постоянно находилась в боевой готовности, ожидая от мальчишек из класса чего-то сверх гадкого, но этого так и не произошло. Относительно спокойно прошел последний звонок, вручение дипломов, а на выпускной Марина не пошла. Платье ее размера найти не удалось, идти туда в форме она отказалась, да сам выпускной не вызывал у нее никаких положительных эмоций. Ей там не было места. В привычной детдомовской атмосфере, девушка чувствовала себя гораздо спокойней. А через две недели она уехала поступать и без всякого сожаления покинула их маленький городок на долгие пять лет...

Оторвав руку от стены, Марина очнулась от воспоминаний. Тогда, будучи обиженным подростком, она не придала значения тому, что одноклассники отказались от своих планов, ее больше волновали обманутые чувства, ее неразделенная никому не нужная влюбленность, но сейчас она все больше думала о том, что все же Бессонов пусть по-своему, но попытался ее защитить. Она считала, что исполнила обещание данное подростком. Она отучилась в институте, а не спилась как многие из детдомовских ребят, работает на любимой работе, и сейчас назвать ее толстой можно было с очень большой натяжкой. Грустно улыбнувшись, девушка взглянула на изящные часы на запястье. Резко развернувшись, она поспешила наверх, кинув через плечо последний взгляд на свое уже несуществующее убежище. Удивительно, что Верка еще не трезвонила, она задержалась на целых десять минут дольше положенного.

Впереди замаячила знакомая дверь, и девушка вдруг вновь растеряла всю свою уверенность. Дрожь в коленках явно указывала на то, что ее нервы на пределе. Марина шла к кабинету их классной, не замечая ничего вокруг. Замерев на мгновение перед открытой дверью, из которой доносились голоса, она сделала глубокий вздох. Руки покрылись испариной, и она совершенно по-детски отерла их парой движений о свое платье.

А затем резко шагнула в класс и поняла, что не может сдвинуться с места так как, кто-то удерживает ее сзади. Сердце колотилось как сумасшедшее, внутри еще никто не заметил ее появления, но она от переизбытка чувств даже не могла повернуться, чтобы посмотреть, что происходит за ее спиной. Марина, совершенно растерявшись, просто дернула юбку, пытаясь справиться с ситуацией, в очередной раз не выставить себя идиоткой перед уже бывшими одноклассниками.

- Осторожней, вы зацепились, - мужской голос с хрипоцой, возник с дуновением воздуха на ее плечах, - вы зацепились своим... - что вызвало заминку, девушка не имела понятия, но замерла как кролик перед удавом, руки повисли вдоль тела плетьми, совершенно не подчиняясь приказам мозга двигаться, – великолепным бантом за ручку. Но вы уверены, что не ошиблись кабинетом? Я не помню, чтобы мы с вами учились в одном классе.

Марина, наконец, отмерла, хотя сердце все еще билось через раз, а в ушах стоял звонкий гул. Голос за спиной не показался ей знакомым, но глаза уже выхватили бывших одноклассников, повзрослевших, но узнаваемых, некоторых из них уже привлекла ситуация в дверях класса. Вот и Верка, которая двигалась к Маринке как в замедленной съемке кинофильма, ее рот беззвучно открывался, или девушке только так казалось.

- Не думаю, что я ошиблась, - негромко произнесла Марина, удивляясь, что голос вообще ей подчинился. Осторожно вытянула пояс своего платья из мужских пальцев и сжала в своем кулаке, успокаивая нервы, в этот момент ей хотелось испариться из этого кабинета, этой школы и вообще оказаться где-то очень далеко отсюда.

- Я действительно училась в этом классе, - девушка пересилила себя и подняла наполненные грустью глаза на стоявшего рядом мужчину, чтобы понять, кто из одноклассников впервые оказал ей помощь.

За то недолгое время, что Глебу удалось наблюдать за тонким станом девушки, он рассмотрел все, и узкую талию и круглую попку, и длинные стройные ножки, но глаза незнакомки поразили мужчину до глубины души. Оленёнок! Подумал Глеб, глядя в серо-зелёные омуты, наполненные тоской, грустью и одиночеством. Что-то в её взгляде затронуло глубоко в нём, настолько, что непроизвольно, мужчина сделал шаг навстречу девушке, желая защитить её от всего мира.
- Тихомирова, я думала, что ты снова не придёшь! – нарушила волнующую тишину Вера Полозкова. – Привет, Глеб! Что стоите как неродные?
- Ничего себе Плюшка! – раздалось из глубины класса.
Глеб заметил, как в глазах девушки мелькнул испуг, а затем она резко опустила голову, скрывая щеки, покрывшиеся румянцем, и неосознанно шагнула в сторону Глеба, забыв, что он своей широкой спиной, полностью закрыл выход.
- Мы искали место для парковки, - ответил Глеб, обнимая Марину за талию и привлекая к себе как можно ближе.
Он ничего никому не объяснил, лишь сделал несколько шагов в класс, здороваясь с одноклассниками, при этом прижимая к своему боку Тихомирову. Одноклассники приветливо встретили Марину, и Глеб почувствовал, как женское тело, прижатое к его боку, постепенно расслабилось, она начала шутить и вполне раскованно отвечать на незамысловатые вопросы. Разговор завязался непринуждённый: о работе, о семье, о хобби, о путешествиях. Постепенно девушка оттаяла.
Он незаметно, почти привычно наблюдал за ней, как она говорит, как смеётся.  Он заметил, как Иванов подошёл к Марине. Как они отошли в сторону от остальных одноклассников. Непроизвольно Глеб сделал несколько шагов в сторону парочки.
- Марин, я давно хотел извиниться. – Иванов смущался так, будто впервые признавался в любви девушке. – Хотя мои извинения не так уж и нужны тебе, но я очень сожалею о своём поведении во время учёбы.
- Не стоит, все давно в прошлом. – Она ответила так, как посчитала нужным при этом ликуя в глубине души. Да, возможно Иванов извинился из-за тех изменений, которые произошли в жизни  девушки, но есть вероятность того, что он на самом деле раскаялся в своём поведении, а узнавать причину того, что сподвигло Иванова на извинения у Марины не было никакого желания. – Правда, все нормально.
Она улыбнулась мужчине и собралась отойти, но Иванов схватил её за запястье.
- Слушай, Марин, Верка сказала что ты психолог толковый, может ты у нас несколько тренингов проведёшь, а то фирма хорошая, а коллектив никак не найдёт друг к другу подход. – Иванов замялся на мгновение. – В общем, я тебе телефон оставлю, если надумаешь, позвони, а то платить деньги какому-то чуваку непонятному жаль, а Верка вряд ли стала бы врать о тебе.
Иванов ушёл, а Марина осталась стоять на месте, сжимая в ладони картонку с удивлением глядя вслед Иванову, который тут же влился в общее веселье

В ресторан они ехали вместе. Марина и Глеб. Конечно, на заднем сидении его автомобиля нашли приют Верка и ещё пара одноклассниц, но мужчине было совершенно не до них.
Он смотрел на дорогу, хотя неоднократно ловил себя на том, что разглядывает острые женские колени, обтянутые тонким капроном. Мысли о том, что на ней надето – чулки или колготки не давали мужчине сосредоточиться на дороге.
Она исподтишка посматривала на Бессонова, желая запомнить его, желая рассмотреть, как он возмужал, как изменился, борясь при этом с желанием коснуться его щеки, покрытой лёгкой щетиной.

Глеб не пил в ресторане, отговариваясь тем, что он за рулём. Он внимательно смотрел за Мариной, будто боясь, что окружающие вспомнят школьные годы и снова начнут издеваться над девушкой. Он понимал, что это практически невозможная ситуация, что все давно повзрослели и поумнели, но почему-то именно сейчас вспомнились все моменты, когда Марина звалась плюшкой и когда в её адрес сыпались нелестные отзывы и комментарии.
Глеб поймал себя на мысли, что не понимает, как так вышло, что он потерял Плюшку на целых десять лет. Он прекрасно помнил, как уходил в армию с мыслью о том, что вернётся и обязательно откроется Марине в своих чувствах. Но потом что-то пошло не так и всё изменилось. Сначала он поступал в академию, потом изнурительные учёба и работа, помощь больной матери, а затем неудачный брак. Он вспомнил, как Лена пришла к нему в слезах и рассказала о своей беременности, как он, приученный отвечать за свои поступки, сразу же сделал ей предложение и как через несколько месяцев после свадьбы выяснилось, что не было ни беременности, ни любви. Развод не был трудным или долгим, просто осадок от обмана остался глубоко в его, казалось бы, не особо чувствительной душе.
Глеб смотрел на девушку, наблюдая, как она веселится, как поднимает бокал с одноклассниками, как танцует с парнями, и в душе его поднималось какое-то тёмное, непонятное для него чувство. Хотелось схватить её и спрятать куда-нибудь, чтобы только на него она смотрела своими оленьими глазами, чтобы только его слушала и только над его шутками смеялась, красиво откидывая голову, обнажая при этом тонкую шею, к которой хотелось прижаться в бесконечно сладких поцелуях. Его выводила из себя ситуация в которой они оказались. Глеб злился, что сейчас он не вызывает в Марине даже толики тех чувств, что вызывал в ней в школе. Он за весь вечер не насчитал и тройки раз, когда Марина бы посмотрела на него.
Он так и не пригласил Марину на танец. Он не был робким. Его редко когда останавливало что-то в отношениях с девушками, которые привлекли его внимание. В свои годы Глеб многого добился сам, своим упорным трудом, но почему-то сегодня он не смог пригласить Марину даже на танец.
В окончании вечера Глеб Бессонов, развёз несколько девушек по домам, последней была Марина Тихомирова.
- Я дойду сама, - женская ладошка легко коснулась мужской груди, останавливая Глеба у подъезда. – Спасибо что подвёз.
Он пожал широкими плечами, пряча ладони в карманах брюк.
- Мне было нетрудно и даже приятно.
Марина кивнула то ли, соглашаясь то ли, поддерживая его в том, что вечер и правда был приятным.
- До встречи! – Девушка улыбнулась и, развернувшись к мужчине спиной, приложила таблетку, слушая противное пиликание открывающейся двери.
- Марина! – Перед лицом у девушки мелькнула мужская рука, не давая двери ни открыться, ни закрыться и не давая девушке зайти в подъезд.
Тихомирова вопросительно изогнув бровь, повернула лицо к мужчине, показывая насколько ей непонятна ситуация.
- Марина! – его губы оказались слишком близко, обдавая горячим дыханием женское ушко и шею, вызывая непрошенные и столь неожиданные мурашки на её коже. – Я позвоню тебе, если ты не против.
- Хорошо, Глеб! – она кивнула и, не веря сама себе, отстранила мужскую руку и прошла в подъезд, с трепетом вслушиваясь в тихий щелчок, раздавшийся за её спиной.

Марина поднялась в квартиру, разделась и залезла в ванну, задёрнув тонкую шторку, включила кран, сделала воду максимально горячей. Стоя под больно бьющими струями воды, она плакала. Ей было грустно от того, что понадобилось так много времени, чтобы понять, что все, что творилось в школьные годы не для кого не было столь запоминающимся, что никто не таит на неё никакой обиды или зла, что, несмотря на все изменения, которые в ней произошли тот человек, чьё внимание ей хотелось привлечь больше всего остался равнодушным.
- Позвонит! – шептала девушка, выключая воду. – Неплохо было бы для начала спросить мой номер.
Она знала, что он не позвонит. Она совершенно его не ждала. Поэтому спустя пару дней после встречи выпускников, незнакомый номер, высветившийся на экране её смартфона, более чем удивил Марину.
- Алло? – тихо произнесла девушка.
- Марина, здравствуй. – Глубокий мужской голос заставил девушку вздрогнуть и с удивлением посмотреть на экран смартфона. – Это Глеб Бессонов. – Мужчина немного помолчал, ожидая какой-то реакции.
- Привет, Глеб. - Ответила девушка спустя некоторое время.
- Я хотел пригласить тебя в кино в субботу вечером, - мужчина помолчал, снова ожидая какой-то реакции. – Если ты, конечно, не занята и не планировала что-то другое.
Она молчала, а он снова чувствовал себя пацаном, впервые пригласившим понравившуюся девочку на свидание и с тем же трепетом ожидая ответа.

 

________________________________________________________________________________________________

 ВНИМАНИЕ! ОТКРЫТОЕ ГОЛОСОВАНИЕ!

Если вам понравилась эта история, проголосуйте за неё ЗДЕСЬ! 

Или нажмите на сердечко "Мне понравилось", при этом не забудьте поставить галочку видимости.

Без неё ваш голос учтён не будет. Спасибо за понимание.

Вы можете проголосовать за 3 истории.

________________________________________________________________________________________________

 

Читайте также:

История №1 _*_ История №2 _*_ История №3 _*_ История №5

История №6 _*_ История №7_*_ История №8 _*_ История №9



Комментарии:
Поделитесь с друзьями ссылкой на эту статью:

Оцените и выскажите своё мнение о данной статье
Для отправки мнения необходимо зарегистрироваться или выполнить вход.  Ваша оценка:  


Всего отзывов: 13 в т.ч. с оценками: 4 Сред.балл: 5

Другие мнения о данной статье:


Aruanna Adams [02.05.2017 23:24] Aruanna Adams 5 5
Теплая добрая история.
Авторам спасибо!
Из минусов:
- обычно к выпускному классу дети перерастают желание издеваться на слабыми; апогей приходится лет на 13-14, а дальше идет на спад. Так что для 10-(или 11-?)-классников заявленное поведение странновато;
- Бессонова действительно мало во 2 части; просится еще.

Тем не менее "5" можно поставить - за то, что подарили улыбку.

nikulinka [03.05.2017 14:08] nikulinka
Aruanna Adams писал(а):
- обычно к выпускному классу дети перерастают желание издеваться на слабыми; апогей приходится лет на 13-14, а дальше идет на спад. Так что для 10-(или 11-?)-классников заявленное поведение странновато;


На самом деле не то что бы не соглашусь, но вспоминаю свой 10 класс, скажу лишь что шутки переходят на другой уровень, те кто 9 лет был так сказать изгоями не перестают ими быть в 10 классе, просто шутки уже другие. Хотя может сейчас все уже и не так))) давно я училась)

Aruanna Adams [03.05.2017 14:53] Aruanna Adams
nikulinka писал(а):
9 лет был так сказать изгоями не перестают ими быть в 10 классе

Я тоже давно училась. Но у нас ситуация к 9 классу выровнялась. И с теми, кто был изгоями, вполне нормально общаться начали. Не дружба до гробовой доски, конечно, но без издевательств и оскорблений однозначно.

  Еще комментарии:   « 1 2

Посетители, комментировавшие эту статью, комментируют также следующие:
Allegra: Дублин, 17 марта 2024 г. День Св.Патрика Perechniza: Книги о медиках-попаданках Perechniza: Бытовушки, которые мне понравились Нефер Митанни: Моя отдушина

Список статей:

Open woundsСоздан: 05.11.2009Статей: 80Автор: ФройляйнПодписатьсяw

Блоги | Статьи | Форум | Дамский Клуб LADY




Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение