«Для меня существует лишь одна церковь – это Германия»
Книги о палачах читать всегда тяжело, но по большому счету, необходимо. Необходимо, потому что нельзя забывать. Нельзя забывать, чтобы никогда больше такого не повторять. Тем, кому довелось жить в первой половине XX века, суждено было пройти едва ли не самые тяжелые вехи человеческой истории, ведь на их долю выпало целых две страшные мировые войны. Герой романа французского писателя Рудольф Ланг имел своего реального прототипа, коим являлся Рудольф Хёсс. Рудольф Хёсс был комендантом концентрационного лагеря Освенцим, а позже инспектором всех концентрационных лагерей, сооруженных для массового уничтожения тех, кто по разным причинам не соответствовал фашистской идеологии. Характер человека закладывается в детстве. Отец Рудольфа Ланга был домашним тираном и религиозным фанатиком. Он никогда не бил жену и детей, но в семье царила напряженная атмосфера: нельзя было говорить без разрешения главы семейства, сесть или встать без его разрешения, а главное, запрещалось самостоятельно думать. Рудольф вырос, а думать самостоятельно так и не научился. Он был натренирован не думать, а беспрекословно выполнять приказы. В детстве Ланг разочаровался в религии, потому как священник его предал. Но место Бога не осталось надолго свободным, в сознании мальчика выросло божество иное – Германия. Ланг родился в 1900 году, а значит, его детство уже пришлось на непростое для Германии время. В 1914 году началась I мировая война, Рудольф два раза пытался сбежать в армию, но каждый раз его возвращали домой. Однажды ему удалось сбежать. И теперь дьявол, изображенный на гравюре, висевшей, пардон, в уборной семьи Ланг (удивительные педагогические приемы воспитания детей у герра Ланга, нечего сказать), превратился в француза, а потом и в еврея...
«Грех - быть плохим немцем...»
Хороший немец не думает, хороший немец без лишних разговоров подчиняется вышестоящим. Хороший немец все делает основательно, будь то чистка обуви, или уничтожение «ничтожных французов» и «международного еврея», потому что из-за этих последних, да еще и «проклятых коммунистов» у Германии никак не настанет всестороннее благоденствие. Хороший немец не спрашивает, хороший немец вырежет всю деревню «врагов» германской нации. А если хороший немец видит своего соседа, укрывающего еврейского ребенка, или немецкого солдата, пытающегося помочь раненому арабскому мальчику, или другого немецкого офицера, спорящего с начальством, потому что хочет позволить женщинам и детям выйти из окруженного селения, - хороший немец знает точно, трое перечисленных немцев плохие, и вообще никакие не немцы...
«Какое имеет значение, что думаю лично я? Мой долг - повиноваться.»
Рудольф Ланг не думал. Есть приказ, он должен его исполнить, а еще лучше если постараться улучшить собственную производительность. И сидит Рудольф Ланг в Освенциме, и думает, как бы наладить печи и газовые камеры, чтобы они быстрее и лучше уничтожали «человеческие единицы». И не понимает, как это некоторые его подчиненные кончают жизнь самоубийством, несколько раз прослушав крики убиваемых. Они тоже не немцы, потому что трусы, ослушавшиеся приказа. Рудольф – педант, а значит, машина должна работать как часы. Но Ланг знает, что все должно быть так, как положено, и если Рождество, значит, ставим елочку в лагере. Потому что так надо. Начальство сказало утилизировать столько - то тысяч евреев в день, значит, столько – то утилизируем, нет, лучше увеличим «производительность». Хорошему немцу и эсэсовцу не пристало думать. Промелькнуло в голове призрачная мыслишка, что как-то странно и неправильно убивать невинных, не солдат, безоружных...этой крамольной мыслишке не позволим надолго задержаться в голове. Хороший немец не думает, хороший немец исполняет приказы точно и основательно. Герр Гиммлер и уж тем более, герр Гитлер не должны разочароваться в работе верного и хорошего немца.
«А что сделал для Германии ты?..»
Рудольф Ланг использовал весь свой потенциал на максимуме. Машина по уничтожению «человеческих единиц» работала бесперебойно. Трупы утрамбовывались в общие могилы. Зубы, золотые кольца и прочие вещи «человеческих единиц» сдавались на благо Германии. Хорошие немцы – эсэсовцы делились производственными наработками и опытом для улучшения системы утилизации «человеческих единиц». Рудольф Ланг был чудовищем, но так до конца и не понял, что он был чудовищем. Герр Гиммлер покончил жизнь самоубийством. У Ланга шок, ведь герр Гиммлер неожиданно оказался плохим трусливым немцем. Германия войну проиграла, и оказалось, что судить будут не только начальство. У Ланга снова шок: судить должны были Гиммлера, а не его, ведь он «всего лишь исполнитель», ведь он не отдавал приказ, он его только исполнял, а не исполнять он не мог, потому что хороший немец так не поступает. Ланг был человеком точной исполнительности, честности и прямолинейности. Замечательные качества, кто бы спорил. Но в случае с Лангом, они смешались с зомбированностью, бесчувственностью и безразличием. Безразличие – самое страшное? Да. Может ли человек с такой историей, «всего лишь исполнитель» быть оправданным? Нет, не может. Ланг был чудовищем, пусть последователи Чезаре Ламброзо считают, что некоторые люди с рождения преступники, а я увидела в этой истории творца чудовища – отец Ланга. Хотя разные люди по-разному реагируют: одни ломаются, другие сбегают, а третьи подчиняются. Судьба Рудольфа Ланга отражает то, как зомбировались многие немцы, ставшие фашистами. Робер Мерль не сентиментальничает, не пытается выбить слезу и ударить по эмоциям, нет, он довольно сухо, но чисто по делу рассказывает об ужасах фашизма глазами коменданта Освенцима. Рудольф Хёсс перед казнью просил прощение за все, что совершил, вроде как «искренне». Робер Мерль не позволил своему герою раскаяться, потому как не считал, что в данном случае возможно искреннее раскаяние...
«...- Значит, дело вам это нравилось?
- Нет. Оно мне совсем не нравилось, - решительно ответил я.
...- Тогда не скажите ли нам, что вы думали о таком задании?
....- Это была нудная работа.»
Мне понравилось!