Еще несколько замечаний по образу Сони Ростовой в романе Толстого «Война и мир»
Первое замечание касается того определения, которое дала Наташа Соне в эпилоге – она, дескать, «пустоцвет». Но была ли Соня «пустоцветом»?
Меня всегда возмущала сцена, в которой Наташа говорит Марье о том, что Соня – это пустоцвет. Возмущала не менее, чем то обстоятельство, что в эпилоге нет ни слова ни полслова о том, что между Наташей и Соней сохранилась какая-то прежняя дружба. Ведь они были очень близкими подругами и практически сестрами до того, как Наташа вышла замуж. Но в эпилоге эта дружба словно испарилась. Более того, у меня создалось четкое впечатление, что после выхода замуж за одного из первых богачей России Пьера сиятельная графиня Наталья Ильинична Безухова начала считать, что нищая приживалка Соня не годится ей больше в подруги. И со спокойной совестью заменила ее на Марью. Марья по статусу ей подходила – ведь она урожденная княжна Болконская, тоже богатая и тоже после замужества сиятельная графиня Ростова. И вот сидят близкие по богатству и общественному статусу две близкие подруги и, образно говоря, «перемывают косточки» нищей приживалке Соне, обзывая ее пустоцветом. Правда, Наташа в своей речи прибавляет, что ей жалко Соню, но я не верю в жалость Наташи. Если бы она жалела об участи Сони, то обошлась бы без унизительного обзывательства в ее адрес. Не сказала бы, что она пустоцвет. Это во-первых. Во-вторых, она бы не заявляла, что Соня якобы не умеет чувствовать. А сказала бы что-то вроде: мне жаль Соню, но я предчувствовала, что она никогда не выйдет замуж за Николая. И на этом все. Но она унижает Соню в своих словах, обзывая ее «пустоцветом» и обвиняя в бесчувственности. Понятно, что здесь Наташа выдает мысли самого писателя. Он ловко переводит вину за несложившуюся судьбу Сони с Ростовых на саму Соню. Переводит стрелки, как сейчас выражаются. И получается, что это не Николай долгие годы держал Соню в подвешенном состоянии, но в конце концов бросил ее, женившись на богачке вместо нищей девушки, не сама Наташа холодно отставила ее из своих подруг, заменив ее на Марью, не старая графиня злостно давила на Соню, чтобы заставить написать письмо Николаю, в котором Соня возвращает ему данное ей слово жениться на ней. Нет, все Ростовы в понимании Натальи и Марьи в этом разговоре, а также в понимании самого Толстого – все они белые и пушистые. Вина в том, что ее судьба не сложилась возложена на Соню. Она якобы бесчувственная, прирожденный пустоцвет и якобы не тяготится своей судьбой. Только я в этом Толстому и Наташе с Марьей не верю. Эти оправдания выглядят как-то нечестно по отношению к Соне, и даже жестоко к ней. Просто надо приукрасить свои собственные поступки (Наташе и Марье) и свое отношение к Соне (Толстому), чтобы виноватой осталась она. Про то, как Ростовы, и особенно старая графиня, давили волю во всем зависимой от них Сони на протяжении всего ее взросления Толстой даже и не упоминает. Как будто этого и не было.
Еще в чем я вижу скверность слов Наташи о Соне как «пустоцвете». От ее диалога с Марьей на эту тему явно несет дурным запашком. Я не раз анализировала этот отрывок из романа:
– Знаешь что, – сказала Наташа, – вот ты много читала Евангелие; там есть одно место прямо о Соне.
– Что? – с удивлением спросила графиня Марья.
– «Имущему дастся, а у неимущего отнимется», помнишь? Она – неимущий: за что? не знаю; в ней нет, может быть, эгоизма, – я не знаю, но у нее отнимется, и все отнялось. Мне ее ужасно жалко иногда; я ужасно желала прежде, чтобы Nicolas женился на ней; но я всегда как бы предчувствовала, что этого не будет. Она пустоцвет, знаешь, как на клубнике? Иногда мне ее жалко, а иногда я думаю, что она не чувствует этого, как чувствовали бы мы.
И несмотря на то, что графиня Марья толковала Наташе, что эти слова Евангелия надо понимать иначе, – глядя на Соню, она соглашалась с объяснением, данным Наташей».
Из этого отрывка видно, что Марья все-таки чувствует какую-то вину перед Соней, несмотря на то, что не может пересилить себя, не любит Соню и таит в душе злые чувства против нее. И даже иногда может срывать свое раздражение на ней, недаром Толстой пишет, что:
«Соня всегда была первым предлогом, который избирала графиня Марья для своего раздражения».
Такое ощущение смутной вины перед брошенной невестой Николая, я думаю, не давало Марье как-то особенно «распоясываться» в отношениях с Соней. Т.е. чаще всего недовольство Соней, раздражение и злые чувства против нее оставались при Марье. Она их испытывала, но старалась не высказывать в лицо Соне. И что же сделала Наташа своими словами? Да она практически выдала Марье индульгенцию на дальнейшие шпыняния Сони, на проявление злых чувств Марьи к ней. Причем не про себя, как это старалась делать Марья, а вслух. Своими словами о том, что Соня якобы не умеет чувствовать горечь от своей несложившейся судьбы, боль и обиду от этого, Наташа словно подбадривает Марью в ее злых чувствах к Соне. Дескать, Мари, да не переживай ты так. Можешь шпынять и гнобить Соню как угодно, и словесно, и морально, и про себя, и вслух. Она все равно не почувствует никакой боли и никакого возмущения. Не дано Соне чувствовать глубоко. Вот мы с тобой можем переживать и плакать, когда нас задевают и обижают, а она – нет. Так что, вперед, не стесняйся ты с этой приживалкой!
Вот в чем самая большая скверность этих слов Наташи. А ведь она лучше всех знает, что Соня может и переживать, и плакать, и чувствовать обиду. Сама же утешала ее и плакала вместе с ней, когда в первом томе Вера оскорбила Соню во время именин и Соня плакала от обиды и унижения (том первый, часть первая, глава 17).
Что касается моего мнения о якобы «пустоцветности» Сони, то я с этим определением категорически не согласна. По моему мнению Соня совсем не пустоцвет. Если продолжать аллегорию с цветами, то Соня – нераспустившийся бутон самого прекрасного и редчайшего цветка, который только рождает земля. Редчайшего – потому что Соня имеет способность верно и преданно любить. Любить одного человека всю жизнь. Свойство, которое совершенно отсутствует у других героинь романа Толстого: у Наташи и даже у Марьи (Марья была готова влюбиться в Курагина с первого взгляда, а вот на Соню этот красивый, но глупый павлин никак не повлиял, хотя она и видела его). Этим свойством верности и преданности одной-единственной любви обладают редкие люди. Соня принадлежала к их числу. И Соня, как любой нераспустившийся бутон, была готова расцвести пышным и ярким цветом и принести прекрасные плоды. Но этому бутону не дали расцвести. С самого начала питали и поливали плохо, и потом вообще перестали это делать. А когда бутон пытался сам как-то подняться и расцвести, так его еще и придавливали сверху тяжелым башмаком: дескать, не смей поднимать голову, знай свое место! Вот этот бутон и не расцвел.
Соне не хватало любви в доме Ростовых. В материальном смысле ее не ограничивали: кормили, одевали, обували наравне со всеми. Но любви, той самой питательной среды, на которой и расцветают люди, словно цветы, ей недодавали. Вот почему я сравнила ее с нераспустившимся бутоном. Обделив любовью, ей действительно не дали расцвести, как не дают расцвести обделенному заботой бутону. А любую ее попытку самой как-то решить свою судьбу давили на корню. Точно так же, как на корню давят готовый самостоятельно расцвести бутон, придавливая его тяжелым башмаком.
Если продолжить дальше «цветочную» аллегорию, то Наташу и Соню можно тоже рассматривать как два бутона, росших рядом на одной грядке. Но один и питали, и поливали любовью с избытком. Укрывали от ветра, от мороза, от излишнего солнца, сдували пылинки. Это Наташа.
А другому все это недодавали, а потом вообще перестали давать. И да – придавливали сверху тяжелым башмаком (особенно старалась старая графиня, которая была готова костьми лечь, но не допустить брака Николая с Соней). Неудивительно, что при таком разном отношении судьба обеих бутонов была разной: Наташа расцвела, а Соня – засохла, не сумев расцвести. Но разве это ее вина?
Второе замечание касается того, что Соня в романе несколько раз сравнивается с кошкой:
«...видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin...»
«Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот-вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично».
«Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру».
«Она, как кошка, прижилась не к людям, а к дому».
Я в первом пассаже совсем не поняла Толстого. Не поняла его слов о «несколько хитрой» кошачьей манере Сони. У меня никогда кошки не вызывали впечатления хитрых существ. Скорее я считаю их осторожными и настороженными по отношению к людям. И это не отталкивает меня от кошек, а скорее, вызывает чувство уважения к ним. Кошки не доверяют людям, в отличие от собак. И правильно делают. Люди – самые опасные существа на свете и не особо заслуживают привязанности и доверия. Собаки очень часто излишне доверчивы к человеку, а вот кошки настороженны по отношению к людям, и в этом я на стороне кошек. Они правы в своей настороженности. Люди опасные существа даже друг для друга, что же тут говорить о маленьких кошках, которые не имеют особо ресурсов и сил, чтобы защитить себя. Собаки, даже не очень крупные, могут сильно покусать. А уж крупные вообще загрызть человека. А вот кошки только разве что поцарапать могут, но это не смертельно для человека. Поэтому настороженность кошек по отношению к людям понятна и вполне оправданна.
А вот что касается того, что Соня в эпилоге, как кошка, прижилась не к людям, а к дому... так и чувствуется в этом пассаже Толстого высокомерие барича, который крышу над головой имел всегда. Имел право жить спокойно и уверенно под этой крышей. И всегда имел возможность вернуться в свой дом. А вот Соня – нищая и бездомная, живущая из милости. Как же ей не «прижиться» к дому, если для нее это единственная возможность не быть выкинутой на улицу, на голод и холод. Но дальше своими словами Толстой словно упрекает Соню, что она не прижилась к людям, то есть к обитателям Лысых Гор. Это действительно звучит словно упрек. Но мне, наоборот, очень нравится то, что Соня, судя по этому пассажу, в глубине души перестала быть привязанной к Ростовым. Она уж слишком была привязана к ним на протяжении всего романа и слишком много пожертвовала им, и, прежде всего, пожертвовала своей любовью к Николаю ради материального благополучия Ростовых. Так что даже если Соня перестала к эпилогу дорожить людьми, живущими в Лысых Горах т.е. Ростовыми-Болконскими, то это в моих глазах нисколько не унижает образ Сони. Ростовы действительно не заслужили безусловной преданности Сони, и если она в эпилоге начинает смотреть на них более трезвыми глазами, перестает дорожить ими и дорожит только крышей над головой, то это очень хороший знак.
Мне во фразе, что Соня, мол, как кошка, прижилась не к людям, а к дому видна определенная надежда. Соня, как мне кажется из этой фразы, перестала любить «людей», то бишь Ростовых. Детей, впрочем, она ласкала, понимала, что они перед ней ни в чем не виноваты, и любила их. Но старших Ростовых любить перестала, посмотрела на них трезвыми глазами. И поняла, что кому-кому, но ей их любить не за что. Стала равнодушной к ним. А то, что она «прижилась» к дому, это вполне объяснимо. Любой человек, не имеющей собственного дома, ценит крышу над головой. Не ценить дома, где можно приклонить голову от голода и холода, может только избалованный барич типа Льва Николаевича. У него-то всегда была крыша над головой, он привык к этому и не замечал ценности дома, как мы не замечаем воздуха, которым дышим. Но попробуй нас лишить воздуха... вот то-то и оно. Соня была лишена своего «воздуха» и поэтому ценила возможность «дышать». А те, которые свой «воздух» имеют, обычно не замечают его ценности. И поэтому Толстой возмущается: ах, какая нехорошая Соня, любит дом, а не людей! Так она правильно делает. Дом дает ей добро – дает ей кров и еду. А Ростовы ничего хорошего, по крайней мере в последние годы ее жизни с ними, ей не делали. Сломали-согнули, заставили отказаться от любви к Николаю – единственному мужчине, которого она любила долгие годы. Вот она и сумела внутренне сепарироваться от них. Дом ценила, как что-то такое, что дает ей крышу над головой, тепло, уют и возможность не умереть с голоду, а обитателей этого дома уже не ценила и не любила. И правильно делала.
Мне понравилось!