Пришел, увидел, победил

В начале XIX  века южное побережье Крыма нисколько не походило на курортную зону. Эта местность представляла собой пустынную картину первозданного величия. Огромные обнаженные скалы в беспорядке прорывались сквозь буйный покров растительности. Здесь полновластно царили море, ветер и горы. Лишь кое-где можно было наткнуться взглядом на редкие сакли татарской деревушки, каковой была тогда Алупка.

Первые изображения Алупки были сделаны художником Н.Г. Чернецовым в 1833 году: плоские глиняные крыши татарских домиков, утопавших в зелени, горы, море и мечеть, которую выстроил в том же 1833 году граф Воронцов для немногочисленного местного населения.

С появлением этого энергичного и волевого человека все изменилось. В 1823 году император Александр I назначил на пост генерал-губернатора огромного Новороссийского края, в который входил и Крым, графа Михаила Семеновича Воронцова. И к середине XIX века на Южном берегу Крыма находилось уже до 20 крупных и более 50 мелких помещичьих землевладений. Сам император Николай I сделал своей резиденцией Ореанду и подарил ее императрице Александре Федоровне.

Граф Воронцов начал интересоваться южным побережьем Черного моря еще до своего назначения новороссийским генерал-губернатором, поэтому к 1823 году у него уже были здесь обширные земельные владения. Местные жители, татары, у которых граф покупал землю, вынуждены были перебираться ближе к горам. Как бы компенсируя моральный ущерб, граф построил для них мечеть.

В 1824 году Воронцов приглашает в Алупку талантливого немецкого садовода-ботаника Карла Кебаха, который оказался неординарным, как сказали бы сейчас, ландшафтным дизайнером. Кебах начинает посадочные работы в будущем Воронцовском парке. А граф мечтает о дворце.

Приступают к планировке. Граф привозит в Алупку итальянского архитектора Франческо Боффо, который строил ему дворец в Одессе, и маститого английского архитектора и инженера Томаса Харрисона, известного своей приверженностью к неоклассическим формам. К 1828 году фундамент и первая кладка глубокой портальной ниши центрального корпуса уже готовы. Мастера приступают к подготовительным строительным работам. В 1829 году Томас Харрисон умирает. А в 1831 году граф внезапно распоряжается приостановить строительство будущего дворца. Возможно, он почувствовал, что эстетические настроения и вкусы меняются, что на смену неоклассицизму с его четкими и чистыми линиями приходит другое искусство - с более раскрепощенными формами. Граф Воронцов решает изменить первоначальный замысел. Он предлагает проектировать дворец Эдварду Блору, молодому английскому архитектору, который уже зарекомендовал себя на родине как талантливый и оригинальный мастер, страстный приверженец английской готики.

Именно в создании Воронцовского дворца воплотился архитектурный гений Блора. Любопытно, что сам мастер на место стройки так и не попал. Достоверно известно, что Блор располагал множеством натурных рисунков побережья. Он смог прочувствовать характер и дух этой местности, подчиненной громаде Ай-Петри.

В 1831 году начинается возведение главного корпуса. В 1833 году наблюдать за строительством приезжает ученик Блора Вильям Гунт, внесший свои изменения в проект.

Вместо геометрически строгой группировки корпусов Блор живописно расположил их в направлении с запада на восток, сообразно движению гор, благодаря чему дворец органично «вошел» в окружающий ландшафт и обрел свой неповторимый образ. От корпуса к корпусу дается наглядное представление о том, как развивалась средневековая архитектура, начиная от ранних форм и кончая XVI веком. Упор при этом сделан на английский вариант зодчества.

Дворцы, парки, сады, виноградники, принадлежавшие графу М.С. Воронцову, его родственникам Нарышкиным, Потоцким и другим представителям дворянской аристократии России, полностью изменили облик побережья от Алушты до Фороса.

После назначения на Кавказ (1844 год) Воронцов появлялся в Алупке все реже.

Здесь в конце 1840-х годов поселилась с детьми его дочь, графиня Софья Михайловна, которая в 1844 году стала женой графа Андрея Павловича Шувалова.

Счастливая случайность

Вид гигантской скалистой горной гряды, острый мыс и каменные россыпи поразили графа Михаила Семеновича Воронцова. Он застыл на месте и долго не мог отвести глаз от дикого берега, полусонного и величавого. Командир сторожевого батальона Феодосий Равелиети, который выступал посредником в сделках с местным населением Крыма, нарушил задумчивость графа: «Алупка», - сказал он и кивнул на ветхие крыши татарских домиков крохотной деревушки, расположившейся среди скал. «Алупка», - повторил генерал-губернатор и улыбнулся чему-то своему. Именно здесь, на неуютном, вздыбленном, но таком живописном каменном мысу решил граф Воронцов построить свою крымскую резиденцию.

В архиве сохранилось письмо Феодосия Равелиети графу: «4 ноября куплено у трех татар деревни три куска земли, заплачено за оные 600 рублей. 22 ноября куплено у шести татар сей же деревни шесть кусков земли, заплачено за оные 1780 рублей. Ямщикам за отвоз двух садовников немцев в Алупку дано 15 рублей».

Граф Воронцов

Михаил Воронцов родился 19 (30) мая 1782 года в Санкт-Петербурге. Его детские и юношеские годы прошли в Англии, где в течение 20 лет служил посланником его отец, граф Семен Романович Воронцов. Глубокую привязанность к этой стране Михаил Семенович пронес через всю жизнь. Воспитание и образование будущего светлейшего князя проходило под руководством отца, с ним занимались опытные домашние педагоги. Вместе с сестрой Екатериной он изучал европейские языки, овладел латынью, на которой читал древних авторов.

Вернувшись из Англии на родину, молодой Воронцов удивил своих родственников образованностью и прекрасным знанием русского языка. Было ему в то время 19 лет.

Как и все дворянские дети, Михаил стал военным. Еще грудным ребенком его записали в бомбардир-капралы лейб-гвардии Преображенского полка. В 1803 году молодой офицер Воронцов участвовал в сражениях с горцами. В боях Отечественной войны 1812 года он показал себя храбрым и умелым воином.

М.С. Воронцов был первым генералом, раненным в Бородинской битве. Когда его спросили: «Где ваша дивизия? Она исчезла с поля боя?» - он ответил: «Она исчезла не с поля боя, а на поле боя».

Воронцов закончил войну в Париже в звании генерал-лейтенанта.

После женитьбы на Елизавете Ксаверьевне Браницкой его состояние почти удвоилось, и он стал богатейшим помещиком Российской империи. Только дворцов в разных уголках страны у графа было сорок.

За большие заслуги перед отечеством в 1844 году Николай I пожаловал графу М.С. Воронцову титул князя и, наделив неограниченны­ми полномочиями, назначил наместником на Кавказе и главнокомандующим кавказскими войсками.

В начале 1853 года Воронцов, чувствуя крайний упадок сил, попросил государя уволить его от должности и оставил Тифлис.

В 1856 году в день коронации императора Александра II Воронцов был пожалован званием генерал-фельдмаршала.

Он скончался 6 (18) ноября 1856 года в Одессе. Похоронен светлейший князь в одесском Спасо-Преображенском кафедральном соборе. Там же упокоилась и его жена Елизавета Ксаверьевна.

После смерти графа Михаила Семеновича Воронцова во владение алупкинским имением вступил его сын - Семен Михайлович. Он посвятил себя армии, дослужившись до генерал-адъютанта. В годы Крымской кампании принимал активное участие в боевых действиях. В последние дни обороны Севастополя был ранен. Женой Семена Михайловича была красавица Мария Васильевна (в девичестве - княжна Трубецкая), фрейлина императрицы Александры Федоровны.

Детьми Семен Михайлович и Мария Васильевна так и не обзавелись. После смерти мужа Мария Васильевна уехала за границу и вывезла из дворца ценности, накопленные семьей Воронцовых за многие годы. Позже она вышла замуж за итальянца. Жила долго - смерть ее настигла в Ницце в 1895 году. И Семен Михайлович, и Мария Васильевна похоронены в Александро-Невской Лавре.

В последние десятилетия XX века жизнь алупкинского майората замерла. Величественный дворец стоял пустой и унылый, в роскошных апартаментах царил беспорядок, остался без хозяйского глаза очаровательный парк. Образцовая ферма, которая давала местному населению работу и имела, несомненно, большое значение для всего Крыма, пребывала в разорении - весь скот из нее исчез, здания были пусты. Печальная участь постепенного разрушения грозила Алупке.

В 1904 году здесь появились новые хозяева - Воронцовы-Дашковы, представители другой ветви рода Воронцовых. Полновластной хозяйкой алупкинского дворца стала жена наместника царя на Кавказе графиня Елизавета Андреевна Воронцова-Дашкова, урожденная графиня Шувалова. Она сдала в аренду земли под санатории имени Александра II для учащихся церковно-приходских школ. За это Николай II пожаловал ей бриллиантовые украшения к золотой нагрудной медали на анненской ленте. Накануне Первой мировой войны в Алупке было 3 санатория, один частный противотуберкулезный диспансер, 6 пансионов и свыше 120 крупных дач.

Новые времена пришли с пролетарской революцией. В 1920 году происходит национализация земель и дворца. 25 ноября 1920 года служащие алупкинского дворца просят культурно-просветительные учреждения и профсоюз Алупки «об оказании содействия по охране огромных ценностей и колоссального имущества имения». 22 февраля 1921 года в Крым поступает телеграмма В.И. Ленина: «Примите решительные меры к действительной охране художественных ценностей, картин, фарфора, бронзы, мрамора и т. д., находящихся в ялтинских дворцах и частных зданиях, ныне отводимых под санатории Наркомздрава...»

Результатом телеграммы явилось создание в ряде дворцов Южного берега Крыма музеев. Уже в 1925 году Алупкинский музей посетили 21679 человек. Богатейшее собрание позволило сотрудникам помимо экскурсионной работы заниматься еще и научной деятельностью.

Трагической эпохой в истории Алупки стала Великая Отечественная война. Быстрое продвижение немецких войск в 1941 году не позволило вывезти экспонаты из Алупки, как, впрочем, и из многих других музеев Крыма. Оккупанты похитили много художественных ценностей, в том числе 537 произведений живописи и графики. Лишь небольшую часть картин удалось разыскать после войны и вернуть во дворец. При отступлении гитлеровцы хотели его взорвать. Помешало этому стремительное наступление советских частей и выступление Ялтинского партизанского отряда.

С 4 по 11 февраля 1945 года проходила Крымская (Ялтинская) конференция руководителей трех союзных держав - СССР, США и Великобритании. Алупкинский дворец стал резиденцией английской делегации. В Парадной столовой дворца 8 и 10 февраля проходили встречи при участии Сталина, Черчилля и Рузвельта.

После Ялтинской конференции Воронцовский дворец был превращен в дачу НКВД. В это время из музея пропали многие экспонаты и вся библиотека.

В 1952 году государственную дачу ликвидировали, разместив во дворце санаторий.

В 1956 году по решению советского правительства во дворце стал функционировать Крымский государственный музей изобразительного искусства.

Сейчас музей работает 6 дней в неделю, а в летнее время - без выходных. Ежегодно его посещают почти 700 тысяч туристов.

Рукотворная жемчужина

 Фундаменты и первая кладка глубокой портальной ниши центрального корпуса уже были готовы, когда граф Михаил Семенович Воронцов охладел к первоначальному проекту и решил сменить архитектора. 

Начинал дворец строиться по проекту архитекторов Франческо Боффо и Томаса Харрисона.

В январе 1829 года уже разворачивались подготовительные работы. Однако в июне 1831 года от Воронцова, находившегося тогда в Англии, было получено неожиданное распоряжение о временном прекращении строительства. После этого он предложил взять на себя проектирование Эдварду Блору, придворному архитектору английской королевы Виктории.

Ровно через год пришли новые эскизы и чертежи, выполненные в принципиально иной стилистике, нежели первый проект. Страстный приверженец английской готики, Эдвард Блор был сторонником «исторического» направления в архитектуре.

Интересы заказчика и исполнителя совпали. Блор оказался тем архитектором, который сумел удовлетворить пожелания графа. Всего за один год он выполнил заказ. В декабре 1832 года началось возведение корпусов по новому проекту.  

Сам Блор в Алупке так и не побывал. Но, очевидно, он был хорошо осведомлен о рельефе местности. Архитектор принял во внимание то, что уже были готовы фундаменты и что существовала первая кладка глубокой портальной ниши центрального корпуса. Все это вошло в новый проект. Однако, в целом, он утверждал совершенно новые, по сравнению с классицизмом, архитектурно-строительные принципы.

Воздвигнув дворец из природного местного камня, расположив корпуса в направлении движения гор, применив стилистические особенности разных исторических эпох, Эдвард Блор добился поразительного эффекта. Внешняя отделка дворца изобилует деталями. Каждый корпус имеет свой неповторимый образ, но основной декоративный упор сделан на строгость английской готики и пышность мавританской архитектуры.

Итальянский одессит

Франц Карлович Боффо (1780 - 1868) родился в Италии, но, более 40 лет проработав в Одессе, считается истинно одесским архитектором. Он осуществлял проектирование и строительство самых парадных и представительных ансамблей и зданий в центральной части Одессы: дворца графа Воронцова, здания бывших присутственных мест на полукруглой площади Приморского бульвара, знаменитой Потемкинской лестницы, старой биржи. Боффо создал великолепные дворцы: бывший генерал- губернатора - ныне Центр детского творчества, графини О.С. Потоцкой - ныне Одесский художественный музей. Одним из первых он начал застраивать город многоэтажными доходными домами. До наших дней в Одессе сохранилось более 30 зданий, построенных Боффо. Умер замечательный зодчий в 1867 году. Похоронили его в Одессе на первом христианском кладбище (уничтожено в 1930 году).

Эдвард Блор

Профессиональный историк, один из первых в своей стране реставраторов, блестящий рисовальщик и архитектор, Эдвард Блор (1787 - 1879) в полной мере обладал знаниями, которые позволили ему избежать поверхностного стилизаторства. Им изучено, описано, зарисовано и обмерено множество старинных усадеб XVI века - времени правления Елизаветы Тюдор. В 1811 - 1813 годах в Англии при его участии стали издаваться увражи по истории отечественной архитектуры, в том числе серия «Шотландских древностей» Вальтера Скотта. В них архитектор выступал как автор статей и как рисовальщик. Три года спустя он вместе с Вильямом Аткинсом уже проектировал и строил под Эдинбургом личную усадьбу Вальтера Скотта - замок Абботсфорд, стилизованный под XVI век. Отныне Блора, вместе с Томасом Муром и Вашингтоном Ирвингом, называли в числе близких друзей писателя и завсегдатаев Абботсфорда.

В 1830 - 1832 годах Блор получал множество заказов от королевского двора и английской аристократии, что явилось следствием развившейся «моды» на него. В Букингемском дворце, Кембридже, Оксфорде по его проектам и эскизам реставрировались или создавались заново отдельные жилые постройки, интерьеры, общественные сооружения и церкви в стиле тюдоровской Англии. Из этих работ обращает на себя внимание госпиталь св. Магдалины, построенный в 1831 году в Вилтоне - владении лорда Джорджа Пемброка. Скорее всего, именно лорд Пемброк, женатый на сестре графа Воронцова Екатерине, рекомендовал русскому вельможе Блора.

Спроектированный дворец представлял собой пять корпусов, фланкированных разнообразными по форме и высоте башнями и объединенных между собой множеств ом открытых и закрытых переходов, лестниц и двориков. Асимметричный, вытянутый по горизонтали план напоминает родовой феодальный замок.

В 1833 году наблюдать за строительством приехал ученик Блора Вильям Гунт, который оставался в Алупке вплоть до 1852 года, за что и получил от графа Воронцова пожизненную пенсию в 1000 рублей. Гунт очень тактично откорректировал проект дворца в соответствии с рельефом местности, «притушил» некоторую пышность форм, позаимствованную Блором из архитектуры Индии периода Великих Моголов (XVIвек), и разработал ряд дополнительных чертежей для Шуваловского корпуса, хозяйственных служб и архитектуры малых форм в Нижнем парке. С подлинным блеском Гунт сумел распорядиться строительным материалом, выгодно выявив свойства диабаза, его цвет и фактуру.

Истинный англичанин

Английский архитектор и инженер Томас Харрисон (1744-1829) был приверженцем классических форм в искусстве. Этот именитый мастер многое сделал для своей страны. Он спроектировал и построил ряд мостов, самый известный из которых - мост через реку Лун в Ланкастере. Харрисон ставил мосты в Дерби, Кендале, Честере. Последний мост (через реку Ди) был единственным в то время однопролетным арочным мостом в мире. В 1786 году Харрисон выиграл конкурс на восстановление Честерского замка в неоклассическом стиле, посвятив этому более 30 лет жизни. В 1795 году он переехал в Честер. Кроме того, в Честере архитектор занимался восстановлением англиканского кафедрального собора.

В 1784 году Харрисоном были изготовлены купола для церкви святого Иоанна в Ланкастере и купол для городской ратуши. Между 1786 и 1799 он принимал участие в реконструкции Ланкастерского замка.

Несмотря на то, что добытый на месте диабаз удешевлял строительство, общие расходы на него составили, по подсчетам самого Воронцова, около 9 миллионов рублей серебром. Статьи расходов у супругов были разные. Елизавета Ксаверьевна оплачивала внутреннюю отделку дворца и уход за парком, а ее муж из доходов от молодого вина давал деньги на черные работы, закупку древесины, кирпича, строительных механизмов. Самым дорогим материалом был свинец, которым чеканили кладку камня и заливали фундамент.

Со всех концов России и из-за границы присылалось в Алупку все необходимое. Дуб и сосна покупались у одесских и херсонских купцов, чугунные решетки для каминов отливались на одесском заводе Фалька и у Мальцева в Туле. Остальной чугун, используемый на ограждение веранд и несущих колонн, привозился из Англии, оттуда же поступали известь и новейшие механизмы для инженерных работ. Большим новшеством для русского усадебного строительства явилось устройство во дворце канализации и горячей воды.

Диабаз (грюнштейн) - древняя полнокристаллическая мелкозернистая вулканическая горная порода; химически и по минеральному составу близок базальту. Окраска диабаза темно-серая или зеленовато-черная. Для диабаза характерны высокая твердость и прочность на сжатие. Диабазом вымощена Красная площадь в Москве. 

Еще будучи в Англии, Воронцов разослал управляющим своих имений и городских контор приказ о наборе мастеров для строительства в Алупке. И потянулись по дорогам России и Украины - где пешком, а где на подводах - потомственные московские каменотесы и камнерезы, искусные вологодские столяры и краснодеревщики, виртуозы-лепщики и резчики по дереву. Многим суждено было проработать в Алупке десять, а то и двадцать лет, некоторые останутся тут навсегда. На строительстве дворца использовался в основном труд оброчных крепостных из Московской и Владимирской губерний. К постройке привлекались каменотесы и камнерезы, имевшие опыт строительства и рельефной отделки белокаменных соборов. Все работы производились вручную, с применением самых примитивных инструментов.

Столярными работами руководил англичанин Чарльз Уильяме.

С 1834 года и до окончания строительства подрядчиками числились уроженец села Андреевское под Владимиром Гаврила Петрович Полуэктов и его сын Иван. Рядом с приглашенным из Англии столяром Чарльзом Уильямсом в дворцовой столярной мастерской трудились мошенские крепостные Аким Лапшин, Максим Тесленко и замечательный краснодеревщик из Костромы Наум Мухин. Лепщик-штукатур Роман Фуртунов вместе со своими четырьмя односельчанами из Мошен войдет в историю как автор уникального лепного декора Голубой гостиной, англичанин Эдвин Райе - как мебельщик и обойщик, а немец Бухнер оставит по себе память до сих пор «действующими» скобяными и слесарными изделиями.

В разные годы участникам строительства платили по- разному. Самая высокая ставка была у архитектора Гунта - 6000 рублей в год, у столяра Уильямса - до 3000 рублей. Несравненно меньше получал садовник южнобережных имений.

Кузнецы, маляры, штукатуры и плотники имели в среднем 300-500 рублей, а мраморщики и каменотесы - до 600. За ничтожно малую плату, а иногда и бесплатно работали учени­ки, которых мастера должны были содержать за свой счет. Количество занятых на строительстве рабочих колебалось в зависимости от сезона и иных обстоятельств. Так, в 1833 году их было 86 человек, с 1834 года - до трехсот, а перед приез­дом на Южный берег в 1837 году Николая I число рабочих достигло 1000 человек.

Документальное свидетельство

«Одесса 1834 год, февраля 15 дня. Мы, нижеподписавшиеся Орловской губернии Дмитровского уезда деревни Ворониной полковника Федора Афросимова крестьяне: Трофим Трифонов, Егор Матвеев, Свирид Трофимов, Харлам Ерофеев и Калужской губернии сельца Мольшанки, крестьянин Трофим Кирилов и того же уезда сельца Щуйсево крестьянин Ивлий Федоров дали сие обязательство Воронцову в том, что обязались мы отпра­виться всем в Крым, и только при фабрике составных камней производить из нас Трофиму Кирилову плотничную работу по 60 руб., а остальным 5 челов. так называемую черную работу по 35 руб. в месяц и по 2 пуда 20 фунтов муки на каждого человека в месяц. Обязываемся быть послушными, трудолюбивыми, рачительными и вести себя трезво во время продолжения работы...»

«Они сошлись. Волна и камень ...»

Южное побережье Крыма - место, куда хочется возвращаться. Сюда едут не просто отдохнуть. Древность и современность существуют здесь бок о бок и немыслимы друг без друга, так же как неотделимы в нашем сознании природа Крыма и его культурно-историческое наследие.

Почти в центре Алупки среди зелени старинного парка возвышается величественный Воронцовский дворец - уни­кальный памятник архитектуры первой половины XIX века. Построенный в эпоху романтизма, он поражает современно­го зрителя ярким своеобразием архитектурных форм. Оригинальная планировка, интересное стилевое решение каждого из корпусов, мастерство, с которым выложены стены, и, наконец, отделка внутренних помещений - все это восхищает уже не одно поколение любителей прекрасного. При строительстве авторы дворца настолько искусно использовали рельеф местности, что, кажется, он вырастает из окружающей природы. 

Очертания холмов и гор вокруг Алупки формируют нечто вроде амфитеатра. Но стоит повернуться, и на вас уже смотрит синее море, образующее здесь скругленный залив, который подчеркнут дугообразной кривизной террас. Органичное слияние форм дворца с природой дополнено линиями и объемом горы Ай-Петри. Со стороны Алупки зубцы ее напоминают развалины готического замка. Эти естественные живописные «руины» являются доминантой многих пейзажей архитектурно-паркового ансамбля.

Основное декоративное украшение Воронцовского дворца - мотив пологой стрельчатой килевидной арки - неоднократно повторяется и в чугунной балюстраде балконов, и в каменной резной решетке, ограждающей крышу, и в декора­тивном убранстве портала южного входа, оформленного с восточной пышностью.

Обращенный к морю южный фасад, выполненный в мавританском стиле, чем-то напоминает знаменитый дворец Альгамбру арабских правителей в Гранаде (Испания). Подковообразная арка, двухъярусный свод, великолепная резьба по гипсу в нише, где переплетаются рисунок тюдоровского цветка и мотив лотоса, завершаются шестикратно повторенной по фризу арабской надписью: «И нет победителя, кроме Аллаха».

Перед фасадом устроена так называемая Львиная терраса, от которой маршами спускается монументальная лестница с тремя парами львов белого каррарского мрамора работы итальянского скульптора Дж. Бонанни и его учеников.

Задний фасад дворца и его западная часть - вариация на тему тюдоровской Англии XVI - начала XVII веков. Со стороны гор дворцовые корпуса напоминают суровые загородные замки английских аристократов.

С западной стороны устроен главный подъезд к дворцу, который тут выглядит как типично феодальный замок-крепость VIII - XI веков: круглые сторожевые башни, глухие стены, замкнутые пространства. Таковы двор хозяй­ственных корпусов и узкий, суровый средневековый проезд, ведущий к центральному корпусу, высокие зубчатые стены грубой кладки, щелевидные окна-бойницы.

В парадном дворике, куда неожиданно врывается поток света и воздуха, ощущение замкнутости сменяется чувством простора. Открывается выразительный пейзаж с вершиной Ай-Петри вдали, вписанный в архитектурную раму, одной гранью которой служит часовая башня, а другой - восточный флигель. Снизу пейзаж ограничивает опорная стена с фонтаном в центре.

В резных каменных украшениях дворца удачно отражено сходство между отдельными стилеобразующими элементами восточной и западной архитектуры. Например, между готически­ми дымовыми трубами и минаретами мечети. Это сходство усиливается с переходом, к южному фасаду главного корпуса. Открытый в сторону моря и всегда освещенный солнцем, он имеет нарядный и праздничный вид.

Осмотр дворца начинается с широкого парадного двора, разбитого перед северным фасадом главного корпуса. Именно сюда стекаются все экскурсии, прибывающие своим ходом из Мисхора или морем. Первые входят на территорию парадного двора через восточные ворота, вторые - через западные крепостные ворота и узкий Шуваловский проезд. Необыкновенно выразительны две прямоугольные башни, внешне напоминающие рыцарские замки из романов Вальтера Скотта, башенные часы с боем, установленные в 1841 году, а также эркерные выступы по обе стороны от главного входа, характерные для тюдоровской архитектуры.

Войдя внутрь помещения - бывшую гардеробную, - посетители сначала осматривают вводный отдел музея. Здесь представлены документы, старинные рисунки и литографии, знакомящие с историей строительства дворца. Затем можно попасть в Парадный кабинет, украшенный английской мебелью, бронзовой скульптурой и портретной живописью первой половины XIX века. Последняя представляет собой военную галерею участников Отечественной войны 1812 года. Кроме того, в экспозиции имеются фамильные портреты работы В.Тропинина, B.Боровиковского, Д.Левицкого.

Изящно отделаны Ситцевая комната с живописными работами С.Ф. Щедрина, Н.Г. Чернецова, И.К. Айвазовского, Малая гостиная (или Китайский кабинет), вестибюль, Голубая гостиная, где в августе 1863 года по приглашению владельцев дворца выступал великий русский актер М.С. Щепкин с чтением отрывков из гоголевских «Мертвых душ». Переходом из Голубой гостиной в Парадную столовую служит Зимний сад, в котором среди зелени размещены декоративные мраморные скульптуры.

Парадная столовая - самый большой во дворце зал. Она напоминает парадные помещения тюдоровских замков: высокие потолки, дубовые

панели, балкончик для музыкантов. В резные настенные рамы вмонтированы четыре монументальных панно известного французского художника Гюбера Робера. Из полированного диабаза вытесаны камины, замысловатым орнаментом украшены пристенные буфеты, оригинальные канделябры, настенные бра.

Собрание произведений западноевропейской живописи XV - XVIII веков находится в бильярдной. В свое время библиотека графа Воронцова была одной из самых крупных в России. Она насчитывала 25 тысяч книг по истории, географии, искусству, философии, экономике, астрономии, мореплаванию, сельскому хозяйству, изданных на многих европейских языках.

Воронцовский парк

Парк составляет единый ансамбль с дворцом. Площадь парка свыше 40 га.

Руководил разбивкой парка немецкий садовник Карл Кебах. Построенная по принципу амфитеатра, композиция парка содержит пространственные связи со всеми архитектурными объектами парка и с дворцом. Все продумано и закреплено строгой логикой классического плана, скрывающегося под свободными живописными линиями пейзажного сада.

Прибрежное шоссе (Ялта - Симеиз) делит парк на Верхний и Нижний.

Нижний парк

Нижний парк решен в стиле итальянских садов эпохи Возрождения - внимание гостей приковывают «Фонтан слез», представляющий собой вариант знаменитого Бахчисарайского фонтана, воспетого А.С. Пушкиным, фонтан «Раковина», источники «Кошкин глаз», «Чайный домик», скала И.К. Айвазовского и, наконец, львиная терраса с тремя парами беломраморных львов: спящих, пробуждающихся и бодрствующих. Надпись на постаменте гласит, что все шесть изваяний выполнены из каррарского мрамора в мастерской итальянского скульптора Дж. Бонанни.

Много сделали для создания парка ученые Императорского Никитского ботанического сада, особенно его второй директор Николай Андреевич Гартвис. При участии Гартвиса Алупка была вовлечена в международный обмен растениями. Посылки с семенами и саженцами приходили из Америки, Италии, Кавказа, Карелии, Китая и Японии. Более 250 видов деревьев и кустарников насчитывала флора парка. Рассказывали, что здесь одновременно цвело более двух тысяч сортов роз. Специально для Алупки Гартвис селекционировал ряд новых сортов. Два из них - Алупка» и «Графиня Елизавета Воронцова», выведенные в 1829 году, - вошли в мировой каталог. В настоящее время можно еще увидеть в мае цветение нескольких старых роз. Обильно покрытый желтовато-розовыми махровыми цветками куст вот уже более 150 лет украшает газон перед Китайским кабинетом дворца. Выращивать иноземные растения даже в таком теплом крае, каким является Южный берег Крыма, нелегко. Сильно пересеченный рельеф и каменистая, малоувлажненная почва мешают этому. Трудно представить, сколько усилий потребовалось на создание воистину уникальной системы озер, водопадов, каскадов, полян и дорог, если принять во внимание то, что вся территория Алупки была покрыта россыпями диабазовых скал. Убирались тысячи тонн камней, и взамен на поляны и куртины привозился чернозем с Украины, в мешках и корзинах приносилась плодородная почва с Ай-Петринской яйлы.

Верхний парк

Алупке ее Хаосы природа подарила 150 миллионов лет назад. Излившаяся в наружные слои земной коры магма застывала в течение веков, а вследствие землетрясений и оползней превращалась в обломки.

Пройдя тропинками Малого хаоса, погружаясь то в сумрак, то в свет, можно вдруг оказаться на открытом пространстве перед Платановой поляной, где мощные, стволы деревьев ярко освещены солнцем. На плоскости изумрудного газона союз трех раскидистых восточных платанов противопоставлен группе крымских сосен и кедру гималайскому.

В Нижнем парке много великолепных точек обзора морских далей. Верхний парк, наоборот, как бы посвящен горам. Он насыщен суровыми каменными хаосами и зеркальными прудами, фрагментами природного южнобережного леса и группами прекрасных иноземных деревьев. Все объекты имеют поэтические названия: Лунный камень, Малый и Большой хаосы, Форельное, Зеркальное и Лебединое озера, Платановая, Солнечная, Контрастная, Каштановая поляны. Прекрасен фонтан «Трильби». Относительно его устройства есть два предположения: одно объясняет его создание в 1829 году желанием увековечить память о любимой собаке, другое связывает с метаморфозой образа изливающейся на дом благодати, охраняемой верным животным. И в самом деле, с именем Трильби, введенным в литературу французским романтиком Шарлем Нодье, ассоциируется добрый домашний дух.

Уже к середине XIX века Воронцовский парк был признан шедевром русского ландшафтного искусства. Его славу упрочили работавшие здесь на этюдах художники конца XIX - начала XX веков, среди которых были И. Левитан, В. Суриков, А. Лентулов, А. Осьмеркин, И. Машков, Е. Лансере.

Загадочная надпись

Много домыслов до последнего времени вызывала надпись на центральном портале дворца, напоминающем вход в мечеть. Она на арабском языке шесть раз повторяет изречение: «И нет победителя, кроме Аллаха». Сейчас происхождение надписи искусствоведы связывают с находящейся на юге Испании арабской крепостью XIII века. История сохранила рассказ о том, как правитель Гранады халиф Мухаммед I, проводя миролюбивую политику, обязался стать союзником испанского короля. Этим он спас Гранаду от разорения испанскими рыцарями, но в 1248 году был вынужден участвовать, согласно договору, во взятии королевскими войсками арабской Севильи. В Гренаде он был встречен с триумфом. На многочисленных арках было написано слово «Халиб» (победитель). Но Мухаммед воскликнул перед собравшимся народом: «Нет победителя, кроме Аллаха!» - очевидно, желая подчеркнуть, что его победа была только тяжким политическим компромиссом. Позднее он построил крепость Альгамбру, на стенах которой сотни раз повторено изречение Мухаммеда.

Львы на страже

Летом 1848 года на центральной лестнице, ведущей к главному входу Воронцовского дворца, были установлены три пары мраморных львов: львы спящие, львы пробуждающиеся и львы сторожащие, выполненные из каррарского мрамора в мастерской итальянского скульптора Джованни Бонанни, о чем свидетельствует выбитая на пьедестале спящего льва авторская надпись.

Город Каррара (в переводе с кельтского «каменоломня»), расположенный в итальянской провинции Тоскана, знаменит залежами белого мрамора, добываемого в каменоломнях в окрестностях города. Разрабатываемые месторождения этого мрамора находятся в Апуанских Альпах, которые представляют собой горную цепь протяженностью 60 км и шириной 20 - 25 км. Залежи мрамора здесь кажутся просто неисчерпаемыми.

Каррарские каменоломни эксплуатировались еще в Древнем Риме. Потом о них надолго забыли, но в позднем Средневековье и в эпоху Возрождения разработка этих месторождений возобновилась.

На берегу Средиземного моря находятся десять тысяч ломок мрамора: работы велись высоко в горах, а глыбы природного камня спускали на специальных катках, запряжен­ных быками. В настоящее время для доставки камня используются линии железной дороги, постепенно поднимающиеся все выше и выше. Сейчас здесь получают полмиллиона тонн мрамора в год.

Мрамор прочен и легок в обработке. Это делает его незаменимым материалом для архитекторов и скульпторов. Из белого каррарского мрамора высекал скульптуры великий мастер конца XV - начала XVI веков Микеланджело.

СПЯЩИЙ ЛЕВ – Львы на нижней площадке лестницы находятся в состоянии глубокого покоя. Царственное животное спит и, кажется, не подозревает о появлении чужака. Голова лежит на лапах, грива свесилась.

ЛЕВ ПРОБУЖДАЕТСЯ На средней площадке лестницы львы оживают: приподнимаются на передние лапы, раскрывают пасти. Такая поза говорит о том, что никто не пройдет незамечен­ным мимо каменной стражи.

ЛЕВ БОДРСТВУЕТ

На верхней площадке лестницы около входа во дворец львы полно­стью преображаются. Это уже не потревоженное животное, а царь зверей, сильный, опасный, но и мудрый. Он поднялся на лапы, рычит, выпустил когти. Ядро под правой лапой - символ непобедимости и мощи.

МРАМОР

Мрамор очень крепок, однако при этом легко поддается обработ­ке. Его можно обрабатывать с помощью пилы, резца или сверла, не боясь излома. Натуральный камень обладает зернистым строением, что позволяет ему быть устойчивым к внешним воздействиям.