Блоги | Статьи | Форум | Дамский Клуб LADY

Далекое и близкоеСоздан: 30.01.2012Статей: 10Автор: miroslavaПодписатьсяw

Трагедия в Майерлинге: окончание

Обновлено: 01.02.12 15:52 Убрать стили оформления

 ... После того как Рудольф рано утром 30 января разбудил лакея Йоханна Лошека, тот понял, что ложиться снова не имеет смысла, встал, оделся, пошел на кухню, чтобы дать поручение приготовить заказанный Рудольфом чай. Ровно в половине восьмого с чашкой чая на подносе он постучал в дверь спальни — и не услышал ничего. Он начал стучать сильнее, потом еще сильнее, потом отставил поднос и стал просто бить в дверь — сначала кулаками, потом поленом для растопки камина, громко крича: «Ваше высочество! Ваше императорское высочество!» Изнутри — только зловещая тишина.  Лошек вспоминает, что в спальню есть еще вход, к которому можно попасть по узкой винтовой лестнице из другого, нежилого помещения (этот вход часто фигурирует в тех версиях расследования майерлингской трагедии, в которых утвреждается, что Рудольф и Мария не покончили жизнь самоубийством, а были убиты — якобы убийцы проникли через этот вход). Лошек бежит к этому входу, но напрасно дергает дверь — она тоже заперта. Тогда он возращается. 

На шум и тарарам, который поднял Лошек, сбегается вся челядь. Все понимают, что надо ломать дверь, но никто не решается. Чтобы снять с себя груз ответственности, зовут графа Хойоса. Тот прибегает и тоже начинает стучать — с тем же результатом, что и прежде стучал Лошек. Тогда он отдает приказ лакею — взять топор и взломать дверь. Лошек вполголоса объясняет: наследник в комнате не один. От этого сообщения граф Хойос, который за два дня пребывания в замке ни на минуту не заподозрил присутствия в Майерлинге Марии Вечера, приходит в оторопь и тоже начинает раздумывать. К его немалой радости, в это время появляется князь Филипп Саксен-Кобургский, который вернулся на поезде, чтобы продолжить охотничьи увеселения вместе с Рудольфом и графом Хойосом. У графа вырывается вздох облегчения: князь как-никак родственник Рудольфа и ответственность теперь можно разделить на двоих. Граф и князь вместе уходят в соседнюю комнату совещаться, а когда возвращаются, то приказывают Лошеку ломать дверь, прежде удалив от дверей спальни всю прислугу. 

Лошек, не сумев разбить замок, прорубает над ним дыру и заглядывает в комнату, а потом говорит: «Лежат в постели! И оба мертвые!» Князь и граф опять совещаются — как теперь быть, они оба понимают, в какую щекотливую ситуацию попали. Но делать нечего, надо доделывать дело. По их приказу Лошек просовывает руку в прорубленое отверстие, поворачивает ключ в замке и открывает дверь. Войдя в комнату (граф Хойос и князь Саксен-Кобург так и не решаются это сделать), он подходит к кровати и смотрит на мертвое тело Рудольфа, застывшее на краю кровати в неестественной позе — полулежа-полусидя, с головой, свисающей над огромной лужей крови, а потом произносит странную фразу: «Цианистый калий! Поэтому они и истекли кровью!» (Видимо, он перепутал последствия отравления цианистым калием с последствиями отравления другим ядом — стрихнином, для которого действительно характерно кровотечение). На Марию лакей практически не обращает внимания, но она тоже лежит на постели, тоже мертвая, только голова ее прикрыта подушками и одеялом (так как точно известно, что она умерла за несколько часов до наследника, то скорее всего он прикрыл ее простреленную им голову, чтобы не смотреть на нее в те несколько часов, что он провел в одиночестве, пока не решился на свое самоубийство). Как бы ни приняла Мария свою смерть, трудно сказать, что пошла она на нее совсем спокойная и расслабленная: в одной ее руке был судорожно сжат кружевной носовой платочек — перед смертью она так сильно стиснула руку, что потом доктор еле вытащил его из застывших пальцев (в других версиях говорится, что вместо платочка в руке была зажата роза). 

Граф Хойос, так и не зайдя в спальню, отправляет телеграмму домашнему доктору императора Видерхоферу, чтобы тот немедленно ехал в Майерлинг. Новость о смерти Рудольфа он телеграфу не доверяет и немедленно приказывает кучеру Йозефу Братфишу везти его на вокзал, чтобы успеть на поезд, идущий в Вену. Граф считает своим долгом лично сообщить о смерти кронпринца императору Францу Иосифу. 

Князь Саксен-Кобургский остается в Майерлинге и отдает распоряжение Лошеку погасить еще горящие свечи в спальне наследника, чтобы не получилось пожара. На сей раз и он вошел вместе с лакеем, и увидев тело наследника, наполовину свесившееся с кровати, велел лакею поправить его. Тут-то и обнаружилось, что у Рудольфа снесено чуть ли не полголовы — и это полностью исключает версию отравления цианистым калием или каким-то другим ядом. Более того, в руке Рудольфа был зажат револьвер, с указательным пальцем на спусковом крючке. Князь, собрав все душевные силы, вынимает этот револьвер из руки покойного, но тут силы оставляют его, он падает в кресло, сотрясаемый рыданиями и рвотой. Толку от него уже никакого нет, одни лишь дополнительные заботы. Лошек кое-как приводит его в чувство и уводит в соседнюю комнату. (Вообще, если бы не простолюдин Лошек, который единственный хоть как-то действовал в это трагическое утро, неизвестно, как бы повернулись события: эти благородные господа «голубых» кровей в решающие моменты выказали себя удивительно неспособными принять на себя бремя ответственности: это доказывает и поведение графа Хойоса, когда он прибыл в Вену с донесением императору — об этом ниже). В это время, пользуясь тем, что спальня наследника остается без присмотра, туда битком набивается вся челядь, которую прежде разогнали. Они-то и рассказали впоследствии, какое огромное количество крови — на постели, на полу, на стене и даже на потолке — было в этой смертной комнате. 

Тем временем граф Хойос в 9.50 прибывает на поезде в Вену и в наемном экипаже в 10.10 прибывает в императорскую резиденцию Хофбург (Бург). Тут запал оставляет его и он начинает раздумывать: нельзя же просто ворваться к императору со страшной новостью. Он обращается к главному гофмейстеру кронпринца Рудольфа графу Бомбелю, но тот тоже не решается сообщить о гибели сына императору и говорит, что это дело главного гофмейстера самого Франца Иосифа — князя Гогенлоэ. Однако князь в отлучке и будет в Вене лишь к вечеру. Пришлось обратиться к другому главному гофмейстеру — уже императрицы Елизаветы, обычно отсутствующей, но в данное время приехавшей в Вену на помолвку дочери. Гофмейстер императрицы барон Нопча был ошарашен страшной новостью, но тоже заявил — у него нет полномочий явиться перед самим императором. Посовещавшись уже втроем сиятельные господа приходят к выводу, что сообщить императору должен генерал-адьютант, так как кронпринц Рудольф был армейским офицером. Приняв очередное «трудное» решение вся троица спешит в канцелярию генерал-адьютанта графа Паара — но и его одолевают сомнения. Эта практически комедийная сцена, отлично показывающая как работает имперский бюрократический аппарат, продолжается до тех пор, пока графа Паара не осеняет: пусть императора в известность поставит его жена, императрица Елизавета! И тут возникает еще одна проблема — а кто сообщит императрице? Театр абсурда продолжается — гофмейстер Елизаветы барон Нопча не рискует сообщить своей госпоже столь страшную вещь, но додумывается до простой вещи: сообщение должно сделать лицо, наиболее близкое к императрице, а следовательно, наименее всех рискующее впасть в немилость. Таким лицом, без сомнения, является компаньонка и близкая подруга Елизаветы — Ида Ференци. 

И вот ровно в 10.45 ошеломленная трагической вестью Ида Ференци входит в апартаменты императрицы и сообщает матери о смерти единственного сына, причем в той версии, которую привез граф Хойос: наследник в Майерлинге отравлен вместе с барышней Вечера, и есть подозрения, что это дело рук ревнивой девушки — сначала она отравила Рудольфа, потом отравилась сама. Оба мертвы. 

Елизавета просит всех оставить ее, и только вместе с компаньонкой переживает первое, самое страшное горе. 

Проходит всего несколько минут и к покоям императрицы приближается император. Несмотря на распад их брака, Франц Иосиф и Елизавета соблюдают политес, и в те дни, когда она пребывает в Вене, супруги каждый день посвящают вежливому общению. Несомненно, император хочет нанести жене обычный протокольный визит. Гофмейстер императрицы барон Нопча, который стоит у двери в покои Елизаветы, хочет что-то сказать императору, но не может. Франц Иосиф берется за ручку двери, но барон, молча коснувшись его руки, дает понять — сейчас нельзя. Франц Иосиф глядит на него с недоумением и замечает, что барон сотрясается от молчаливых рыданий. Тем временем Елизавета перестает рыдать и отсылает Иду Ференци. Та выходит и увидев императора, молча впускает его к жене. 

Тем временем (вот некстати!) в приемной императрицы появляется... баронесса Хелена Вечера, мать Марии. Она пришла, чтобы поговорить с императрицей о поведении ее сына, который компрометирует дочь баронессы. Обращаясь к Иде Ференци, она просит об аудиенции. Но та только бормочет что-то непонятное: нет-нет, сейчас не время... да и вообще... уже поздно... А потом вообще отходит в сторону. Хелена Вечера поражена и не знает, что ей дальше предпринять. В это время открывается дверь и выходят император с императрицей. Должно быть, у них были такие лица, что находящаяся в полном неведении баронесса что-то почуяла, у нее подкосились ноги, и вместо того, чтобы сделать реверанс, она упала на колени. Император прошел мимо нее молча. Императрица остановилась и холодно сказала: «Уже поздно,  оба мертвы». И уходит за императором, бросив на ходу: «Запомните — Рудольф умер от сердечного приступа...» Баронесса Вечера падает без чувств. 

Скоро трагическая весть распространяется по всей императорской резиденции, а последней в Хофбурге  о смерти мужа узнает его жена принцесса Стефания — это очень хорошо показывает, насколько мало считались с ней в императорской семье. Даже спустя пятьдесят лет в своих мемуарах она не забывает о такой обиде. 

Специально снаряженая комиссия из нескольких человек отправляется в Майерлинг: они должны провести расследование трагедии и привезти в Вену тело наследника. Тем временем страшное известие выходит за пределы Бурга и начинает распространяться по Вене, а потом и по всей Австро-Венгрии, по Европе и всему миру. 

Пока происходят все эти события,  в Майерлинге уже начал свою работу личный врач императора доктор Видерхофер: получив телеграмму от графа Хойоса, он примчался первым, еще до прибытия специальной комиссии. Он приводит в порядок тело наследника: смывает следы крови, временной повязкой скрепляет раздробленный череп, с помощью Лошека покрывает пропитанную кровью постель и укладывает тело как положено. После этого Лошек посвящает доктора тайну: в доме есть еще один покойник, которого тоже надо осмотреть. Доктор не вдается в расспросы, а молча следует за лакеем в какую-то холодную заброшенную каморку, типа чулана с маленьким окошком. Там стоит большая плетеная корзина для белья, рядом разбросаны предметы дамского гардероба. Когда Лошек открыл крышку корзины, доктору впервые чуть не стало дурно — там лежал труп женщины, совершенно обнаженной. Батистовая сорочка — единственное, что было надето на ней — была задрана кверху, закрывая лицо. Доктор сказал, что в такой темноте не сможет осмотреть тело, тогда Лошек перенес труп в соседнюю комнату, оказавшуюся бильярдной и положил его на бильярдный стол. Когда Видерхофер откинул длинные волосы, закрывавшие лицо покойной, ему стало еще хуже — в ней он узнал Марию Вечера, которая была знакома ему с детства. Ее голова пострадала меньше, чем у Рудольфа — только одна половина лица была так изуродована пулей, так что даже глаз выпал из глазницы, но все остальное было нетронуто. Доктор вставил глаз на место, смыл кровь и,  обернув тело простыней, велел унести его обратно в чулан. 

Тем временем в Майерлинг прибывает назначенная императором комиссия, которая привезла с собой заранее приготовленный железный гроб для тела наследника. Члены комиссии изъяли прощальные письма, оставленные наследником и Марией, просмотрели все ящики, вытряхнули все бумаги и личные вещи принца, упаковали их в заранее приготовленные чемоданы. Из комнаты были полностью убраны все вещи принца, в том числе его револьвер и маленькое зеркальце на прикроватном столике (скорее всего, Рудольф использовал его, чтобы лучше прицелиться). Именно в резной деревянной стенке этого столика была найдена застрявшей пуля, которую Рудольф выпустил себе в голову. (А вот пулю, убившую Марию Вечера, так и не нашли — возможно, она осталась в теле девушки?) 

Все члены комиссии, без сомнения, осведомлены о наличии в Майерлинге тела Марии Вечера, но все ведут себя так, как будто его не было и нет, и ни в одном протоколе осмотра места происшествия не упоминается ее имени. Напоследок члены комиссии укладывают тело Рудольфа в гроб и везут его на ближайший железнодорожный вокзал, где его уже дожидается специальный поезд с траурной драпировкой. Это было  в конце дня 30 января — поезд отправляется в Вену. 

Во второй половине дня 30 января в столице появляется официальное правительственное сообщение: 

«Жестокий удар постиг высочайшую правящую династию, все народы Австро-Венгерской монархии, каждого австрийца и каждого венгра! Горячо любимый всеми наследный принц Рудольф скончался! Приглашенные на охоту гости были сражены горем, узнав страшную весть о том, что его высочество наследный принц испустил свой благородный дух в результате сердечного приступа». 

Это объявление просуществовало ровно один день — ему никто не поверил ни на минуту: подозрительнее «сердечного приступа» мог быть только «несчастный случай на охоте». Власти не сумели предотвратить расползание слухов и если австрийскую печать еще можно было как-то контролировать, то распространению неугодной для властей информации способствовала не только устная молва, но и более вольная венгерская пресса, а тем более иностранная (ничего не стоило провезти через границу, скажем, газеты, издававшиеся на территории Германии — а уж их-то никто не ограничивал в публиковании разнообразных версий трагедии в Майерлинге). Венские профессоры медицины, производившие вскрытие тела Рудольфа, тоже отказались констатировать смерть от сердечного приступа. Кроме того, голова Рудольфа была настолько повреждена, что скрыть следы раздробленного черепа не смог бы ни один, даже самый искусный бальзамировщик, и было слишком ясно, что когда тело наследника будет выставлено для прощания, то скрыть причину его смерти не удастся. 

В результате через день 1 февраля газеты вышли с жирным заголовком: «Страшная правда». Мол, к сожалению, первое сообщение основывалось на неверной информации. На самом же деле, неследник собственноручно покончил с собой под влиянием минутного умопомрачения. В подкрепление этой версии были опубликованы протоколы о вскрытии тела  Рудольфа. Венские светила медицины в данном случае позволили себя уговорить и констатировали, что самоубийство было совершено принцем в состоянии душевного и умственного расстройства (без такого заключения принц был бы признан самоубийцей и не имел бы права быть похороненным ни в церкви, ни на кладбище). Протокол вскрытия гласил: 

«Преждевременное сращение лобной и теменной костей, заметная глубина черепной ямки и явные пальцевидные углубления на внутренней поверхности черепных костей, явное сплющивание мозговых извилин и расширение мозжечка служат такими симптомами, которые, как правило, сопровождаются ненормальным душевным состоянием, а это дает основание предполагать, что поступок был совершен при помутнении рассудка». 

Однако эта псевдонаучная словесная эквилибристика не помогла: люди окончательно утратили доверие к правительственным сообщениям. Насколько же чудовищна может быть полная правда, если так страшна даже частичная? Все задают себе вопрос: какой же ужас на самом деле скрывает императорский двор и власти Австро-Венгрии? А между тем правда была почти полностью рассказана, цензура отказалась практически от всяких маскировок, кроме одной: ей нужно вычеркнуть из этой истории Марию Вечера — и только. Всю остальную правду власти уже выложили (или почти выложили), но на этом пункте они стоят упрямо и будут стоять настырно до последней минуты своего существования: до 1918 года, то есть до свержения династии Габсбургов на территории Австро-Венгрии нельзя было упоминать в печати имя этой девушки; по официальным данным сомнительно было даже, существовала ли такая подданная императора Франца Иосифа на самом деле. Однако австро-венгерским обывателям ничего не стоило прочитать сенсационные разоблачения с полным описанием роли Марии Вечера в майерлингской истории в немецких газетах, которые пачками ввозились контрабандой через границу. Все это еще больше усиливает недоверие к властям. 

Накануне, 31 января, когда тело наследника привезли в Вену, доктор Видерхофер в 6 часов утра прибыл на аудиенцию императора. Рассказ об этой аудиенции сохранился в дневниках сестры Рудольфа принцессы Марии Валерии. Доктор начинает рассказ с утешения: «Прежде всего хочу заверить ваше величество, что его императорское высочество нисколько не мучился: выстрел привел к мгновенной смерти». Реакция Франца Иосифа на утешительные слова неожиданная: он багровеет и напускается на врача: «О какой пуле вы говорите? Ведь его отравили! Та женщина... она его отравила!» 

Доктор вынужден рассказать императору все в подробностях: о местоположении трупов, о раздробленном пулей черепе наследника, об огнестрельной ране в виске Марии Вечера. Франц Иосиф сломлен и произносит знаменитую фразу в адрес сына-самоубийцы: «Умер, как портяжка-подмастерье!» Император прекрасно понимает смысл последнего жеста Рудольфа: он адресован прежде всего ему — императору. 

(Как явствует из  слов «умер как портяжка-подмастерье», император  не слишком четко представлял себе, как умирали портные и вообще простолюдины из числа его подданных. Их чаще всего уносила в могилу чахотка, а если нет – то смертное дело свершал осколок шрапнели в какой-нибудь из многочисленных блистательно проигранных войн, которые вела Австро-Венгрия в годы его правления.  Совершить двойное самоубийство с возлюбленной, бросив на произвол судьбы стареющих родителей и жену с малолетней дочерью – выживайте дальше сами, как умеете, а я вам больше не кормилец – такой королевской роскоши простые люди, обремененные семьями и ответственностью перед ними, не могли себе позволить. Для большинства портняжек-подмастерьев и прочей бедноты такая возвышенность была просто не по карману.) 

Справившись с собой, император осведомляется — оставил ли Рудольф прощальное письмо. Доктор отвечает: «Нет, не оставил — во всяком случае для вашего императорского величества». Император понимает, что это очередной жест сына в сторону отца. Презрительное посмертное молчание сына было пронзительнее любого выстрела. 

После этого Франц Иосиф интересуется, доставлено ли тело, и, получив утвердительный ответ, в сопровождении адъютанта отправляется к апартаментам сына. Там на ложе покоилось тело Рудольфа, голова была обмотана толстой повязкой. Лицо, как можно судить по фотографиям, спокойное, ну разве что слегка утомленное. Император подошел к постели, замер по стойке «смирно» и молча, неподвижно простоял 15 минут. Ритуал почетного караула, в точности такой, какой предписан в служебном уставе соратникам усопшего офицера. Минули положенные по уставу четверть часа: Франц Иосиф слегка склоняет голову — короткий кивок, как и положено при воздаянии последней почести боевому товарищу низшего ранга со стороны старшего по званию. Прощание с сыном закончено, императора ждут неотложные дела. 

Все остальные дни перед похоронами Франц Иосиф усиленно загружал себя делами. Он сам скрупулезно точно разработал придворный траурный ритуал и детали погребальной церемонии; самолично прочитывал телеграммы с соболезнованиями и контролировал ответы на них. Он попросил всех европейских правителей не приезжать на похороны, поскольку в теперешнем расположении духа не смог бы принять их должным образом: телеграмма с подобной просьбой была послана даже вернейшему союзнику — германскому кайзеру Вильгельму. Так же он самолично заказал временный гроб и саркофаг для тела сына, распорядился о перестройке Майерлинга из охотничьего замка в монастырь кармелиток, чтобы там монахини вечно молились за душу несчастного грешника. После этого он велел передать графине Лариш-Валлерзее, чтобы та не вздумала появляться на траурной церемонии и вообще оставила бы все мысли о том, что она когда-нибудь будет вновь принята при императорском дворе. Похожее распоряжение было отдано им и в отношении матери Марии баронессы Хелены Вечера: посланный императором премьер-министр граф Эдуард Таафе передает ей приказ императора отбыть за границу и пока что не помышлять о возвращении. 

За упокой души Рудольфа по всей империи были уже отслужены первые мессы, когда в Майерлинге разыгралось еще одно действие трагедии: 31 января под вечер туда прибывают граф Александр Балтацци и граф Георг Штокау (дядья Марии Вечера: Александр Балтацци был братом Хелены Вечера, матери Марии; а граф Штокау был женат на сестре Хелены Вечера — Эвелине. Он был опекуном Марии Вечера, а также ее сестры и братьев). Они прибыли с разрешения шефа венской полиции барона Крауса с задачей вывезти из Майерлинга некоего «Мюллера». «Мюллер» - под таким «кодовым» названием числился в полицейских сводках, легших позже на стол барона Крауса, труп Марии Вечера. Сопровождавшим графа Балтацци и графа Штокау полицейским чинам был дан строгий приказ: не привлекать внимание! Что сподвигло их на «гениальную» идею. Они приказали дядьям Марии одеть тело девушки, лежащее обнаженным в замотанной простыне, в те предметы туалета, в которых Мария прибыла в Майерлинг. И прибавили: чтобы выглядела, как живая! Дальнейшая сцена напоминает фильмы ужасов: оба графа не протестуют и выполняют распоряжение. Длинные волосы Марии закалывают в пучок, при этом от неосторожного движения спадает повязка с глаза, ее наспех заменяют шелковым галстуком графа Штокау, потому что больше ничего под рукой нет. На тело девушки одевают белье, корсет, шелковые чулки и изящные туфельки, красивое зеленое платье, шляпку с пером, прикалывают вуаль — и все это замедленно, так как сноровки у графов нет, да еще их подгоняют — быстре, быстрее, а они наверняка нервничают и переживают. Вся эта зловещая сцена происходит при тусклом призрачном свете единственного фонаря. Одев тело девушки, оба графа выносят ее тело в холл — там, при более ярком свете, можно рассмотреть племянницу более явственно — и обоим становится дурно. Они временно усаживают Марию в кресло, но, справившись с собой, накидывают на ее плечи котиковое манто, а затем, взяв ее под руки с обеих сторон, слегка приподнимают и несут к карете — как будто она идет своими ногами, но между двумя мужчинами! Однако голова покойницы неестественно склонена — нет жизненной достоверности. Тогда один из полицейских берет метлу (или трость), засовывает ее сзади под корсет и собственным носовым платком привязывает шею девушки, чтобы голова держалась прямо. 

К тому времени (21 час 30 минут) вокруг стояла уже кромешная тьма, в замке же находились лишь те, кому и так все было известно — зачем понадобилась эта жуткая комедия, непонятно. Но приказ есть приказ, если велено не привлекать внимания и сделать вид, что Мария покинула Майерлинг на своих ногах, то это должно быть сделано — полицейские демонстрируют служебное усердие. В адрес вышестоящих властей спешно посылается телеграмма: «Мюллер (!) вскоре прибудет». 

В карете тело Марии усадили на заднее сиденье, оба ее родственника разместились напротив. От тряски труп девушки все время падал на них — хорошего настроения им это, понятное дело, не прибавляло. Следом ехала карета, где находились сопровождающие полицейские чины — только они, а не дядья Марии знали, куда едут. Через 2 часа они прибыли к аббатству Хайлигенкройц, где Мария должна была быть похоронена (согласно ее завещанию, которое она оставила в прощальном письме матери). Часы на башне аббатства как раз пробили полночь. 

В канцелярии аббатства тем временем подготовили необходимые документы — липовый полицейский протокол: 

«Утром 30 января 1889 года на территории деревни Майерлинг был обнаружен труп женщины. Присутствующий доктор... исключая всякие сомнения, констатировал, что причиной смерти послужило самоубийство, произведенное при помощи огнестрельного оружия... Присутствующий граф Георг Штокау и также присутствующий господин Александр фон Балтацци опознали в покойной свою племянницу...» и так далее. 

Балтацци слегка поупирался из-за формулировки «самоубийство», но аббат успокоил его: несмотря на это, покойница будет пристойно похоронена на кладбище, в освященной земле. Однако похороны задерживаются: погода совсем испортилась, льет ледяной дождь. Чтобы скрасить часы ожидания, аббат велит принести из подвалов аббатства вина. Сопровождающие полицейские чины не просто помянули покойницу, а так надрались, что начали орать во все горло и даже петь песни — аббату с трудом удалось угомонить их. Тем временем Мария ждет погребения в коридоре, в некрашеном деревянном гробу под надзором двух караульных. К восьми часам утра 1 февраля подгулявшие гости трезвеют и решают начать церемонию похорон, не дожидаясь улучшения погоды. Могила была выкопана заранее — туда несут гроб с телом. На кладбище бушевала такая сильная буря и лил такой проливной дождь, что дядья Марии и сопровождавшие полицейские чины помогали закапывать могилу, так как могильщику в одиночку было никак не справиться. В результате погребальный обряд закончился лишь в половине одиннадцатого утра. 

Похороны Рудольфа были гораздо более пышными. В это время в Вене тысячи людей шли в часовню императорской резиденции Хофбург (Бург), чтобы поклониться праху кронпринца : гроб с его телом был выставлен для прощания 31 января. В течении 6 дней люди приходили взглянуть на мертвого наследника и проститься с ним. 5 февраля огромные толпы народа запрудили прилегающие к Бургу окрестности: на этот день были назначены похороны Рудольфа. В 4 часа пополудни гроб с телом наследника был закрыт и поставлен на погребальную колесницу, после чего траурное шествие двинулось под звон всех колоколов Вены к церкви капуцинов, где лежали 122 предка Рудольфа из династии Габсбургов. Рудольф стал 123-им. 

Улицы Вены были забиты народом, на похороны приехало около 20 тысяч иностранных граждан разных рангов. Жители домов, мимо которых проезжала похоронная процессия, неплохо нажились за этот день — они продавали вид из окон своих квартир тем, кто желал заплатить. Особо ценились окна домов рядом с церковью. 

Хоронили принца хотя и пышно (по меркам обыкновенных людей), но по императорским меркам — практически с вызывающей простотой: без полагающейся по церемониалу парадной сабли, наград, кивера, без траурного оркестра и пушечного салюта, даже практически без венков — на крышке гроба лежали лишь три венка из полуувядших ландышей: от матери — императрицы Елизаветы, от вдовы — принцессы Стефании и от дочери — принцессы Елизаветы. За катафалком с гробом Рудольфа в простой траурной карете ехал его отец — император Франц Иосиф. Молча, с каменным лицом, не отвечая на сдержанные приветствия и снятые шляпы подданных. 

В церкви произошло отпевание наследника, после чего гроб отнесли в склеп. В эти мгновения сверхчеловеческое самообладание, которое демонстрировал Франц Иосиф с момента известия о смерти кронпринца, покинуло императора: он рыдал, приникнув к гробу. Но в конце концов император справился с собой и покинул склеп, где навсегда остались останки его единственного сына. Мать Рудольфа императрица Елизавета на похоронах не присутствовала, но через 3 дня, в ночь на 9 февраля пришла в церковь капуцинов и велела привратнику пропустить ее в склеп: тот слегка поколебался, но отказать императрице не смог. Там она пробыла некоторое время и, вероятно, молилась, после чего молча вышла и уехала. 

Потом в течение нескольких месяцев шеф венской полиции барон Краус получает многочисленные донесения от различных осведомителей о слухах, сплетнях, настроениях публики, о конфискованных зарубежных газетах, где более откровенно, чем в австро-венгерской прессе рассказывается о майерлингской трагедии. В числе прочих донесение о посещениях баронессы Вечера и ее старшей дочери могилы Марии на кладбище в Хайлигенкройц — она приезжала туда по меньшей мере раз в неделю в течение 5 недель, молилась и возлагала на могилу цветы. В начале мая 1889 года недалеко от могилы начали возводить каменный склеп, куда позднее перенесли эксгумированный гроб с телом Марии — этот склеп стал ее окончательным последним пристанищем. 

Продолжает свою работу назначенная императором комиссия, целью которой была упорная работа по уничтожению всех улик и свидетельств трагедии в Майерлинге. Уничтожаются или развозятся по другим императорским резиденциям вещи из замка Майерлинг; сам он перестраивается и отдается под монастырь монахинь-кармелиток; со всех участников или случайных свидетелей трагедии берется подписка о неразглашении тайны; изымаются и исчезают в неизвестном направлении личные письма и бумаги Рудольфа, а также протоколы работы самой комиссии; чистятся все государственные и полицейские архивы, где упоминается об этом деле. Даже книгу рецептов придворной аптеки не обошли стороной: в ней были вырезаны подлинные и аккуратно подклеены новые листы в тех местах, где содержались рецепты лекарств выписанных докторами для Рудольфа (что хотели скрыть: следы лечения венерической болезни? или катастрофическое нарастание доз наркотиков в лекарствах принца?) Надо отдать должное комиссии: все, до чего она могла добраться, было уничтожено или спрятано так, что до сих пор не находят следов. 

Но  постепенно общественная жизнь империи приходит в норму, хотя при императорском дворе еще соблюдают траур. Такой же траур из солидарности объявили и другие европейские дворы, кроме российского — в Санкт-Петербурге уже через неделю после похорон австро-венгерского престолонаследника провели придворный бал, хотя дамы явились лишь в черных драгоценностях, а дипломаты, за исключением германского посла, вообще не явились. Это был яркий показатель испортившихся отношений Австро-Венгрии и России. Но постепенно и в Вене, и во всей Австро-Венгрии ослабевает парализующая скованность. Начинают работать театры, клубы, ипподромы: на весенних скачках на ипподроме под Веной появляются члены семьи Балтацци (дядья Марии) с траурными лентами на цилиндрах — венская аристократия, прежде несколько высокомерно относящая к «выскочкам», теперь встречает их вполне благожелательно и с сочувствием к их горю. 

Еще раньше, 10 февраля, в газетах появляется первый официальный портрет племянника императора эрцгерцога Франца Фердинанда: теперь он является наследником австро-венгерского престола. 

Газеты перестают публиковать чрезвычайные выпуски и возвращаются к привычному спокойному ритму работы и освещения местных и мировых событий: экономика, политика, новости культуры и общественной жизни, великосветские сплетни, криминальные сводки... В одной из венских газет рассказывается о необычном самоубийстве: молодая девушка купила себе билет на венский экспресс, переоделась в вокзальной уборной в белое подвенечное платье и с криком: «Рудольф!» бросилась под колеса поезда. Помешать ей не успели и смерть была мгновенной... 

Миф о несчастной любви кронпринца Рудольфа и красавицы Марии Вечера уже начинает оказывать свое воздействие на умы и воображение людей... 

ЭПИЛОГ 

Майерлингская история до сих пор будоражит умы. Как уже было сказано выше, назначенная тайная комиссия очень удачно поработала, уничтожая все следы и улики. Но не все оказалось ей подвластно. Часть документов (например, личные записи барона Крауса, сделанные им в начале 1889 года) были найдены в других архивах (в Берлине в 1955 году). Написали мемуары ряд участников этой истории: друг Рудольфа граф Хойос, который был вместе с ним в Майерлинге; мать Марии баронесса Хелена Вечера; и особенно  графиня Мари Лариш-Валлерзее. Изгнанная из Вены и отлученная от императорского двора, а позднее разорившаяся и испытывающая немалую нужду в деньгах, она была снедаема чувством мести, что развязало ее длинный и злобный язык. В правдивости части ее мемуаров исследователи сомневаются (она слишком явно пытается выгородить себя, хотя вполне очевидно, что именно она сыграла роль сводни между Марией и Рудольфом), но тем не менее именно ее воспоминания стали ценнейшим источником для всех, кто расследовал трагедию в Майерлинге. 

Не перестает будоражить воображение исследователей и судьба изъятых комиссией бумаг. Многие предполагают, что они не были уничтожены, а были собраны в специальный архив, который хранился у графа Таафе, который на момент майерлингской трагедии совмещал должности премьер-министра и министра внутренних дел и руководил деятельностью тайной комиссии. В 1893 году, когда его правительство пало, он удалился на покой в свой замок в Чехии, и туда же прихватил свои архивы — возможно, и архив со свидетельствами трагедии в Майерлинге. В 1895 году он умер, а его вдова передала запечатанный сундук с пачками документов на хранение одному венскому нотариусу. Нотариус умер в 1912 году, тогда сын графа Таафе потребовал вернуть эти документы. Но когда за ними пришли на чердак дома нотариуса, где они хранились, то в сундуке нашли лишь пустые конверты. 

В 1918 году, когда свершившаяся революция ликвидировала правление династии Габсбургов, исследователи искали следы пропавших бумаг в открытых наконец-то тайных архивах, в том числе в семейном архиве Габсбургов. Но там ничего не нашли. Небольшое количество бумаг было найдено в венском архиве и опубликовано тогда же. В 1929 году известный американский газетный магнат Херст предложил внуку графа Таафе двести тысяч долларов (огромные по тем временам деньги) за передачу архива деда. Но либо этого архива не существовало, либо внук оказался верен заветам деда, но он отказался поддаться соблазну. 

В 1926 году в библиотеке замка графов Таафе в Чехии случился пожар — некоторые исследователи предполагают, что документы майерлингского архива могли погибнуть тогда. Другая версия — сын графа Таафе, умерший в 1928 году, утверждал, что папку с документами отдал на хранение в архивы Ватикана. Возможно также, что он уничтожил эту папку в 1919 году, когда возникло опасение, что новые власти заставят открыть двери и домашнего архива графов Таафе. Тогда сын графа сжег все документы, чтобы они не попали в посторонние руки. 

Вскоре после аншлюса (присоединения Австрии к фашистской Германии) 1938 года часть известных бумаг (например, протокол вскрытия тела Рудольфа) были вывезены в Германию высоким эсэсовским чином, неким Фицтумом. Он же в 1941 году появился в аугсбургской богадельне, где недавно умерла в нищете графиня Мари Лариш-Валлерзее и конфисковал у санитара, который ухаживал за ней в последние дни, бесценную рукопись. Это был экземпляр последних мемуаров графини, которые она завещала опубликовать ТОЛЬКО после ее смерти, и можно было надеяться, что именно в этом варианте она наконец-то написала правду. К сожалению, эти конфискованные мемуары так и пропали. 

Пропавший майерлингский архив ищут до сих пор. Сейчас он находится... в Ирландии. Дело в том, что граф Таафе был потомком ирландских аристократов, которые в конце 17 века после неудачного восстания против англичан были вынуждены покинуть родину и оказались в Австрии. После первой мировой войны Ирландия получила независимость от Англии и семейство графов Таафе вернулось на родину предков в 1937 году, увезя с собой свои архивы. Последний в роду граф Таафе (после его смерти род прекратился) умер в 1967 году. Один из историков, расследующих тайну Майерлинга, наладил с ним переписку незадолго до его смерти и обратился с просьбой допустить в личные архивы семьи. Но на это граф ответил, что его отец, находясь на смертном одре, взял клятву не отвечать ни на какие вопросы, связанные с Майерлингом. После кончины графа выяснилось, что семейный архив так и лежит в подвале, как его вывезли из Чехословакии в 1937 году. Теперь лишь безразличие стережет тайну — если есть чего стеречь и майерлингский архив действительно сохранился там. 

Гадать по поводу того, что же на самом деле произошло в Майерлинге, начали сразу же после трагедии. Власти Австро-Венгрии так тщательно пытались скрыть подробности этого дела, что уже тогда невольно люди начали задавать себе вопрос: что же они скрывают помимо того, что всем и так известно? Кроме того, сохранились слова императора Франца Иосифа, своеобразное напутствие тайной комиссии, которая занималась скрытием улик: сделайте все, чтобы никто не догадался, в чем истинные причины смерти его сына; пусть, мол, люди думают, что угодно; все равно это будет лучше, чем настоящая правда. И с тех пор человечество мучает себя вопросом: что же могло быть страшнее того, что уже известно о трагедии в Майерлинге — что наследник одной из старейших и уважаемых европейских монархий убил 17-летнюю девушку, а потом застрелился сам? На эту тему написано большое количество литературы и выдвинуто много версий. Помимо официальной и наиболее распространенной версии о двойном самоубийстве Рудольф и Марии из-за несчастной любви  существует еще несколько версий майерлингской трагедии. Вот самые основные:

1.   Рудольф покончил с собой в приступе депрессии, потому что считал что сходит с ума, как его родственники из рода Виттельсбахов (особенно бывший баварский король Людвиг Второй, кузен матери Рудольфа императрицы Елизаветы, который подозрительно и странно скончался относительно недавно в 1886 году, а незадолго до смерти был объявлен психически невменяемым.) Мария же просто присоединилась к Рудольфу, не желая жить без любимого. 

2.  Рудольф был замешан в венгерском заговоре, целью которого было лишить императора престола (или же отколоть Венгрию от Австрии и создать независимое венгерское государство, правителем которого должен стать Рудольф). Заговор был раскрыт, кронпринц покончил с собой, спасаясь от бесчестия. Возникновению этой версии, конечно же, способствовали очень тесные связи Рудольфа с венгерскими либералами и оппозиционерами. На эту тему был даже создан мюзикл «Рудольф», представленный в Будапеште в 2006 году, где тема «венгерского» заговора получила свое распространение.  

3.  Рудольф не покончил с собой, но был убит, возможно по приказу отца — из-за участия в этом заговоре, который император воспринял как измену. Об этом знал премьер-министр Таафе, а у его потомков были документы, подтверждающие убийство Рудольфа.  

4. Другой вариант тоже поддерживает идею не самоубийства, а убийства Рудольфа, но оно было тщательно спланировано и успешно осуществлено не по приказу Франца Иосифа, а благодаря деятельности спецслужб Германской империи. Власти этого государства  опасались, что в случае смерти Франца Иосифа Рудольф, став императором,  круто развернет нос государственного корабля, разорвет союз с Германией и вступит в отношения с Францией. В последнем случае Мария рассматривалась не как добровольно пошедшая на самоубийство влюбленная девушка, а как «наживка», на которую поймали принца и заманили в Майерлинг. А потом и ее прикончили, чтобы не оставлять свидетелей. (Созданию этой версии, наверняка, поспособствовала деятельность уже упоминавшегося немецкого журналиста Эрнста Планица, который через несколько недель после трагедии прибыл в окрестности Майерлинга и опрашивал всех окрестных жителей, собирая свидетельства и слухи — один другого красочней. Он так намозолил глаза всем местным, что именно после его отъезда и поползли слухи о тайных германских агентах, которые якобы шныряли вокруг замка). 

5.   Рудольф покончил с собой не из-за любви, а по политическим причинам (смотри версию 3). И Мария Вечера вообще была не причем. На самом деле, она не умерла, вместо нее в Майерлинг привезли труп другой девушки, чтобы происшествие походило на любовную трагедию. Поскольку Мария Вечера слишком много знала о политических связях Рудольфа, ее увезли на военном корабле, отправили в Техас, где она вышла замуж за фермера и нарожала кучу детей (автор этой версии наверняка насмотрелся сериалов!) 

6.   Это было что-то вроде "американской дуэли" - так называли самоубийство чтобы сохранить репутацию. Якобы кронпринц соблазнил чью-то жену, потом он и ее муж бросали жребий, и Рудольфу выпал жребий умереть. 

7.   Крон-принца убил обезумевший лесник (тоже из-за соблазненной Рудольфом красавицы-жены), который сначала кастрировал его, а потом застрелил. 

8.   Случайное двойное убийство. Рудольфа и Марию застукал ее дядя граф Александр Балтацци, которые приехал 29 января в Майерлинг, чтобы вернуть  непутевую племянницу домой. Между ним и Рудольфом завязалась драка, в результате которой дядя случайно застрелил Марию. Затем он убил кронпринца ударом бутылки по голове. 

9.   Мария была беременной и они с Рудольфом решили, что лучше умереть, чем подвергнуть своего ребенка участи незаконнорожденного. 

10. Вариант: Мария была беременной, ей сделали то ли в Хофбурге, то ли уже в Майерлинге криминальный аборт, от последствий которого она умерла, а Рудольф покончил с собой после ее смерти, убоясь ответственности. 

11. Мария была незаконнорожденной дочерью Франца Иосифа. Ни она, ни Рудольф об этом не подозревали. Но когда император узнал об их отношениях, он поведал сыну страшную тайну. Поняв, что они совершили инцест, Рудольф и Мария покончили с собой (автор этой версии тоже насмотрелился сериалов — наверняка!) 

12. Самая убойная версия: Рудольф из-за своей венерической болезни (гонореи или сифилиса), подцепленной в одном из венских борделей, расстроил здоровье и лишился мужской силы. В те годы еще была распространена средневековая вера в то, что излечить мужчину от венерической болезни или вернуть мужскую силу может только половой контакт с девственницей. С этой идеей императрица Елизавета, узнавшая о несчастье единственного сына, обратилась к своей племяннице графине Мари Лариш-Валлерзее. По поручению императрицы эта дама «подобрала» среди своих светских знакомых влюбленную в Рудольфа романтическую дурочку Марию Вечера, которая, впрочем, не знала, что ей назначена роль «лекарства». Для проведения сеанса «лечения» кронпринц с Марией прибыл в Майерлинг, но, увы, все его попытки «излечиться» кончились ничем — он так и остался импотентом. Тогда в приступе бешенства после неудачи Рудольф застрелил девушку, а потом, поняв, что натворил, застрелился сам.  

Это еще не все, есть и другие версии — но они менее распространенные. 

Каждая из приведенный версий имеет своих сторонников, по каждой из них написано по крайней мере одно или несколько исторических сочинений, где авторы приводят различные доказательства своих версий. Сложилось даже некое направление в исторической науке, которое называется «майерлингология» и которое посвящено раскрытию тайны трагедии Майерлинга. Каждая из версий имеет свои доказательства, и по просшествии такого количества лет трудно проверить, принять или опровергнуть все эти доказательства. Судя по всему, к согласию по поводу событий в Майерлинге ученые-«майерлингологи» не придут уже никогда. Тайну и загадку своей смерти кронпринц Рудольф и красавица Мария Вечера унесли с собой в могилу, где они до сих пор спят спокойным сном. Впрочем, насчет спокойного сна...  это не совсем соответствует действительности. Рудольфу, чье захоронение находится в склепе тщательно охраняемой церкви капуцинов в Вене, в этом смысле повезло. А вот Марии, чья могила находится на самом обычном кладбище – нет: ее прах не обрел покоя, так как захоронение уже не раз вскрывали. 

Первый раз это случилось в конце Второй мировой войны. Когда в апреле 1945 года в этих местах шли ожесточенные бои за Вену, район кладбища оказался в зоне боев. Многие склепы — вероятно, в поисках украшений — были вскрыты. Медный саркофаг Марии Вечера также не избежал повреждений. Сторож обнаружил сдвинутую крышку и разбросанные кости. Он с помощью соседей собрал разбросанные останки, сложил в гроб и закрыл крышку. Рассказал он об этом лишь в 1959 году, причем вспомнил, что кроме костных останков и клочков ткани в гробу ничего не было. Тогда же в 1959 году последний потомок рода Балтацци привел могилу Марии в порядок и приварил крышку, чтобы ее вновь не сбросили. Перед этим осмотрели сохранившийся череп и на виске (левом или правом — здесь свидетельства расходятся) нашли пробоину и отсутствие значительной части височной кости. Впрочем, остался неразрешенным вопрос, когда было сделано это повреждение: в 1889 году, когда Рудольф убил Марию выстрелом в голову, прежде чем застрелиться самому, или в 1945 году, когда череп с другими костями был выброшен из склепа (на эту мысль наводили слишком уж острые края пробоины – казалось, что повреждение было сделано совсем недавно, а не 70 лет назад). 

Но и на этом история не закончилась. 22 декабря 1992 года в газетах появилась информация об осквернении могилы на кладбище в Хайлигенкройце. Родные решили еще раз проверить содержимое саркофага Марии Вечера. Когда в присутствии официальных лиц его вскрыли, то останков девушки там, действительно, не обнаружилось. Расследование показало, что прах Марии выкрал некто Хельмут Флатценштайнер — якобы, с целью организации нового судебно-медицинского освидетельствования. Останки несчастной девушки были в очередной раз захоронены на рассвете 28 октября 1993 года. 

Что касается замка Майерлинг, то он по повелению Франца Иосифа был полностью перестроен и найти следы прошлой планировки  сейчас практически невозможно. Там, где была спальня со смертниками, по приказу императора была возведена небольшая часовня. На месте кровати Рудольфа теперь алтарь. Там, где лежал труп кронпринца, ныне стоит статуя Девы Марии с ростом и лицом императрицы-матери Элизабет. В сердце Богородицы воткнут кинжал. 

В заключение еще несколько слов о дальнейшей судьбе других персонажей этой истории. 

Император Франц Иосиф, отец Рудольфа, прожил долгую жизнь. Он умер 21 ноября 1916 года в возрасте 86 лет. Ему не суждено было дожить до конца Первой мировой войны, в которую Австро-Венгрия в союзе с Германской империей вступила в 1914 году. Поражение в этой войне привело к революции, свержению династии Габсбургов и распаду Австро-Венгрии. В этом смысле императору повезло: он не раз подчеркивал, что основная цель его царствования – не допустить распада империи, и, к его счастью, он не увидел этого распада (ради предотвращения которого он, возможно, пожертвовал единственным сыном – если правы те ученые-«майерлингологи», которые утверждают, что Рудольф покончил собой или был убит по приказу отца за участие в заговоре, имеющем цель свергнуть Франца Иосифа или отколоть Венгрию от Австрии). Впрочем, судьба оставалась достаточно жестокой к императору и после гибели сына: сначала он потерял жену, а летом 1914 года в Сараево был убит его племянник Франц Фердинанд, который стал наследником после смерти Рудольфа. Его убийство стало главным предлогом для начала Первой мировой войны. Новым наследником Франца Иосифа был объявлен его внучатый племянник Карл, который стал последним императором Австро-Венгрии и был свергнут в ноябре 1918 года. 

Императрица Елизавета, мать Рудольфа, с момента гибели сына и  до самой своей смерти надевала только черные траурные платья. От сильного потрясения у нее развился нервный тик, из-за чего в последние годы жизни она часто прикрывала лицо черным веером. На греческом острове Корфу, где она в основном жила, она поставила Рудольфу памятник и всегда винила себя в том, что именно через нее ее сыну передались гены наследственной душевной болезни рода Виттельсбахов, к которому она принадлежала. Елизавета пережила сына на 9 неполных лет и трагически погибла, когда ей было 60 лет. 10 сентября 1898 года, когда она с компаньонкой прогуливалась по набережной Женевского озера, на нее напал итальянский анархист Луиджи Луккени, который ударил ее острой заточкой из напильника. Елизавета сначала не почувствовала удара, но вскоре потеряла сознание и умерла от внутреннего кровотечения. Исполнилось её желание, высказанное после смерти сына: «Я тоже хотела бы умереть от небольшой раны в сердце, через которую улетит моя душа, но я хочу, чтобы это произошло вдали от тех, кого я люблю». С точки зрения политики ее убийство не имело никакого смысла: Елизавета уже много лет не вмешивалась в государственные дела и не имела влияния на своего мужа-императора. Ее убийца был схвачен, приговорен к пожизненному заключению и в 1910 году повесился в тюрьме. 

Принцесса Стефания, жена Рудольфа, осталась вдовой в возрасте 24 лет. Обстоятельства смерти ее мужа еще больше отдалили ее от императорской семьи, где она и так чувствовала себя чужой. В марте 1900 года в Италии она вступила в брак со своим давним поклонником, венгерским графом Элемером Лоньяя. Их встреча произошла еще при жизни Рудольфа в 1887 году, но даже после его смерти они не могли долго пожениться, так как это вызывало резкое неприятие всех царственных родственников Стефании, особенно ее отца, короля Бельгии Леопольда. Со вторым мужем они жили в его владениях в Венгрии и этот брак Стефании, в отличие от первого, был удачным. В 1917 году Элемер Лоньяя получил титул князя. В начале 1945 года, спасаясь от наступления Красной Армии, Стефания с мужем находят пристанище в аббатстве Паннонхалма (в Венгрии), где она скончалась 23 августа 1945 года от инсульта в возрасте 81 года. Похоронена она была на кладбище аббатства. Еще в 1935 году Стефания хотела опубликовать свои воспоминания, но суд запретил их распространение. Они были опубликованы позднее за пределами Австрии под названием «Я должна была быть Императрицей». 

Принцесса Елизавета Мария, единственная дочь Рудольфа и Стефании в 1902 году вышла замуж за эрцгерцога Отто цу Виндишгрец. В этом браке она родила 4 детей, но в 1918 году супруги разошлись (официально развод был оформлен в 1948 г.) Елизавета Мария (с установлением республики в Австрии она лишилась всех титулов) в 1921 г.  познакомилась с социал-демократом профессором Леопольдом Петцнеком. Они поженились лишь в 1948, когда она получила развод. В 1925 году она вступила в австрийскую социал-демократическую партию. Среди партийных товарищей она стала известна как «красная эрцгерцогиня» (видимо, она унаследовала «левые» взгляды от своего либерального отца!) Умерла она в возрасте 80 лет 16 марта 1963 года. Согласно её завещанию,  была похоронена в безымянной могиле на венском кладбище Хюттельдорфер. 

Баронесса Хелена Вечера, мать Марии, пережила не только младшую дочь, но и всех своих детей. Ее старший сын Ладислав (Ласло) еще при жизни Марии в 1881 году в возрасте 15 лет станет жертвой пожара. Старшая дочь Ханна выйдет замуж за графа фон Биланд-Рейд, но умрет рано в 1901 году в возрасте 33 лет. А младший сын Франц Альбин (Фери) погибнет в возрасте 43 лет на русско-австрийском фронте в 1915 году. Сама Хелена  Вечера после смерти Марии и Рудольфа впала в немилость при императорском дворе и позднее написала мемуары, в которых обвиняла бывшую подругу графиню Мари Лариш-Валлерзее в том, что та фактически была сводницей между Рудольфом и ее дочерью. После окончания Первой мировой войны экономические неурядицы и инфляция привели ее к потере состояния. Она умерла в бедности в Вене в 1925 году в возрасте 78 лет. 

Граф Александр Балтацци, брат Хелены Вечера и дядя Марии, по прежнему был принимаем и уважаем в свете, как известный спортсмен и владелец лучших скаковых лошадей. Он умер в 1914 году в Вене в возрасте 64 лет от аппендицита. 

Граф Георг фон Штокау, другой дядя Марии, который был опекуном Марии и организовывал ее похороны вместе с Алексадром Балтацци, умер в 1901 году в возрасте 47 лет. 

Графиня Мари Лариш Валлерзее прожила, пожалуй, самую потрясающую жизнь среди всех участников этой истории. После трагедии в Майерлинге она впала в немилость у императорской семьи, так как ее вполне справедливо считали ответственной за то, что она способствовала роману Рудольфа и Марии. Она больше никогда не появлялась при императорском дворе и жила в основном в имении своего мужа графа Лариш фон Моних в Чехии. Несмотря на рождение 5 детей (3 сына и 2 дочери), этот брак особо удачным никогда не был и в 1896 году супруги развелись (поводом послужил роман Мари с оперным певцом Отто Бруксом). В том же году Мари вышла за него замуж, а в 1899 году родила своего последнего шестого ребенка — сына. Последние годы совместной жизни они провели за границей и в 1913 году нуждающаяся в деньгах графиня в Лондоне выпускает мемуары, где подробно рассказывает о романе Рудольфа и Марии Вечера, одновременно давая очень неприятные комментарии по поводу всей императорской семьи Австро-Венгрии. В 1915 году ее второй муж умирает, а сама Мари во время Первой мировой войны и последующей революции теряет все свое имущество. В это время она живет на территории Германии, то в Мюнхене, то в Берлине, то в других городах и вынуждена работать, чтобы заработать себе на жизнь — контролером в Красном Кресте, фельдшером, медсестрой, официанткой, поварихой, посудомойкой и даже прачкой! В годы революционных событий в Баварии ей не раз приходилось бояться за свою жизнь как члену королевского дома. Позже Мария перебирается на жительство в Соединенные Штаты. Там в 1924 году она выходит замуж за некоего Уильяма Мейрса, всего лишь с одной целью — продлить визу на пребывание в Штатах. В 1928 году они разводятся, а в 1929 году Мари возвращается на родину в Баварию. К этому времени уже умерли четверо из ее шести детей (причем средний сын Генрих сошел с ума и покончил жизнь самоубийством в 1929 году - опять сказались несчастные гены Виттельсбахов!) Остались в живых только старший сын от графа Лариш, и младший — от Отто Брукса, тоже Отто (по профессии музыкант). В 1936 году Мари пишет вторые мемуары, которые издает под названием «Секреты королевского дома». В 1937 году умер ее первенец от брака с графом Лариш и пережил мать лишь самый младший — Отто Брукс, который умрет в 1977 году. Сама графиня умерла 4 июля 1940 года в возрасте 82 лет в богадельне города Аугсбурга. Находясь в этом заведении, она написала третий вариант своих мемуаров, которые завещала санитару, ухаживавшему за ней, со строгим наказом — опубликовать лишь после ее смерти. Но в 1941 году эсэсовский чин Фицтум конфисковал их, и дальнейшая судьба этих мемуаров неизвестна. 

Мицци Каспар после смерти Рудольфа не вернулась к своей прежней «профессии» - не было возможности. Если бы проститутки и куртизанки имели трудовые книжки, то теперь в ее послужном списке жирными буквами было бы написано «профнепригодна» - Рудольф оставил ей «наследство» в виде венерической болезни. Впрочем, она не нуждалась, так как другое наследство было очень значительным: принц оставил ей четырехэтажный дом и достаточно денег на безбедное житье (при его жизни она получила в деньгах и украшениях около 130 тыс.гульденов, и по завещанию дополнительно 30 тыс.). Жила она совершенно уединенно и после себя не оставила ни писем, ни дневников, ни мемуаров. Она прекрасно понимала, что любая попытка познакомить общественность с подробностями своей связи с Рудольфом вышла бы ей боком: власти и император Австро-Венгрии не простили бы ей этого и она могла очень жестоко расплатиться за болтливый язык. То, что могли позволить себе аристократы граф Хойос, графиня Лариш-Валлерзее или баронесса Вечера (но даже они выпускали свои мемуары за границей), не могла позволить себе отставная  куртизанка. Умерла она в Вене в 1907 году в возрасте 42 лет: по официальному заключению — от заболевания спинного мозга; а по менее официальному — эта болезнь (сухотка спинного мозга) была одним из последствий венерического заболевания, которым ее наградил бывший любовник. 

Граф Йозеф Хойос-Шпитценштайн позже написал воспоминания о событиях в Майерлинге. Он умер в 1899 году в возрасте 60 лет, и так как был убежденным холостяком, потомства после себя не оставил. 

Князь Фердинанд Филипп Мария Август Рафаэль Саксен-Кобург-Готский и Кохар присутствовал при вскрытии трупа Рудольфа. Он был женат на младшей сестре жены Рудольфа принцессы Стефании — Луизе Марие, принцессе Бельгийской. Но брак был неудачным из-за постоянных измен жены, и в 1906 году супруги развелись, несмотря на рождение двух детей. Младший брат князя стал царем Болгарии под именем Фердинанда I. Сам князь умер в 1921 году в возрасте 77 лет. 

Йозеф Братфиш — кучер кронпринца Рудольфа. Он умер через три года после трагедии в Майерлинге  (в 1892 году) от рака горла в возрасте 45 лет. Его до сих пор вспоминают не только как свидетеля майерлингской трагедии, но и как известного в свое время певца, а также мастера художественного свиста (которым он развлекал Марию и Рудольфа в ночь перед их смертью). На одном из старых домов Вены даже была открыта памятная доска, посвященная ему и другим известным в конце 19 века венским исполнителям народных песен. Оправдывая свою фамилию (Братфиш — жареная рыба по-немецки), он до самой смерти молчал как рыба о событиях в Майерлинге. Чего нельзя сказать о другом участнике этих событий:

 Йоханн Лошек — лакей Рудольфа, который и обнаружил тела кронпринца и Марии после их смерти. После трагедии в Майерлинге его отправили на пенсию, несмотря на беспорочную до этого 26-летнюю службу при дворе (личным камердинером Рудольфа он был 6 лет с 1883 года). Но в отличие от Братфиша ему был отпущен долгий срок жизни. После свержения монархии Габсбургов он снял с себя «обет молчания» и начал рассказывать всем интересующимся подробности последних дней Рудольфа и Марии. Однако его последние воспоминания во многом не совпадали с тем, что он показывал в 1889 году: то ли потому что тогда он что-то недоговорил или скрыл, то ли память начала подводить после 30-летнего молчания. В результате в продиктованных своему сыну незадолго до смерти воспоминаниях о Майерлинге Лошек во многом расходится со своими  показаниями следственной комиссии в 1889 году. Лошек умер в 1932 году в возрасте 87 лет. 

Эдуард Франц Йозеф, 11-й граф Таафе был другом детства императора Франца Иосифа и его личным другом на протяжении всей своей жизни. Во время трагедии в Майерлинге занимал должность премьер-министра (с 1879 года) и одновременно министра внутренних дел. Он полностью разделял политику императора и был враждебно настроен по отношению к либералу-наследнику кронпринцу Рудольфу. Именно на него император Франц Иосиф возложил персональную ответственность за сохранение в секрете всех документов, относящихся к майерлингской трагедии. И именно ему, а не государственным архивам император доверил на сохранение эти документы. В 1893 году правительство графа Таафе пало, и он удалился на покой в свое имение в Чехии, куда и перевез майерлингский архив. Через два года в 1895 году он умер в возрасте 62 лет. Говорят, он взял со своего сына клятву никому ничего не рассказывать о майерлингской трагедии и не предоставлять любопытствующим никаких документов. А еще завещал, чтобы сын перед смертью взял такую же клятву со своего наследника, а тот — со своего. Чтобы получилась своеобразная эстафета по сохранению доверенной Францем Иосифом тайны. Действительно, потомки графа Таафе продолжали свято хранить «тайну Майерлинга». 

Барон Краус, начальник венской тайной полиции. Его деятельность во многом была тайной, и о нем мне не удалось откопать никаких особых сведений. Известно только, что он сохранил записки (нечто вроде дневника), в которых скрупулезно отмечал все события, которые происходили в дни майерлингской трагедии. Эти записки были найдены после Второй мировой войны в одном из берлинских архивов и стали одним из наиболее важных документов по «делу Майерлинга».

 

Захоронение в родовой усыпальнице Габсбургов в венской церкви капуцинов: в центре - император Франц Иосиф, слева - императрица Елизавета, справа - кронпринц Рудольф ) 

 

КОНЕЦ



Комментарии:
Поделитесь с друзьями ссылкой на эту статью:

Оцените и выскажите своё мнение о данной статье
Для отправки мнения необходимо зарегистрироваться или выполнить вход.  Ваша оценка:  


Всего отзывов: 5 в т.ч. с оценками: 2 Сред.балл: 5

Другие мнения о данной статье:


dilse [02.02.2012 05:13] dilse 5 5
Большое спасибо. Было очень интересно прочитать и поразмышлять. Вами тоже проделан огромный труд. Скажите, а как Вы относитесь к матери Рудольфа, императрице Елизавете? Вас интересует её личность и жизнь или нет? Не планируете ли какую-нибудь аналогичную статью про неё? А представители рода Виттельсбахов Вас интересуют? Не планируете ли статью?
Можно ещё вопрос? К какой из версий о произошедшем в Майерлинге Вы склоняетесь сами?

miroslava [02.02.2012 14:30] miroslava
Спасибо за Ваши отзывы, dilse! Рада, что статья Вам понравилась!
Что касается матери Рудольфа Елизаветы и вообще рода Виттельсбахов, то, конечно, они меня тоже заинтересовали, пока я выискивала материалы по майерлингской трагедии. Елизавета, безусловно, незаурядная личность. Но дело в том, что все, что я знаю о ней и о ее знаменитом роде, известно мне из Интернета – там в последнее время появилось очень много интересных материалов по этим темам. Чего-то своего, что я знала бы сама об Елизавете и Виттельсбахах, а в Интернете невозможно было бы найти, у меня нет. А я люблю выкладывать материалы, где было бы что-то новое и неизвестное (хотя бы отчасти). Дублировать (тем более полностью) уже опубликованные статьи мне кажется некорректным. Что касается трагедии в Майерлинге, то на каком-то этапе я поняла, что я сама уже знаю об этой истории больше, чем выложенные в Интернете материалы (хотя кое-что я и взяла для своей статьи). Поэтому я решила поделиться своей «добычей» со всеми интересующимися – большая часть материалов этой статьи прежде нигде не выкладывалась.
Теперь о моем отношении к этой трагедии. Я все же склоняюсь к версии о двойном самоубийстве, инициатором которого стал Рудольф. Если разбирать по отдельности, то многие факторы его жизни, которые указываются как причины, подтолкнувшие к самоубийству, могут показаться недостаточными для того, чтобы столь молодой человек, родившийся на высотах власти, решился бы свести счеты с жизнью. Нелады с отцом + чувство изолированности и невостребованности + резкое ухудшение здоровья – все это в отдельности можно перенести. Не в отдельности, а все вместе – тоже можно, но для этого нужно было иметь нервную систему покрепче, чем у Рудольфа. Злосчастные гены душевной болезни, унаследованные от Виттельсбахов, заставляли его преувеличивать свои несчастья и в конце-концов сломаться. Что касается Марии, то вряд ли со стороны Рудольфа была большая любовь к ней – она показалась ему просто удобной компаньонкой по пути на тот свет. Для таких невротиков, каким был Рудольф, колебания в вопросе о самоубийстве вполне характерны и присутствие человека, который согласился разделить с ним смерть, просто-напросто избавляло его от колебаний и придало решимости.

dilse [03.02.2012 10:30] dilse
miroslava, и Вам тоже большое спасибо и за Ваш труд, и за статью, и за Ваши ответы, я Вам очень благодарна. "Откопайте" ещё что-нибудь из далёкого и сделайте ближе, обязательно приду почитать и поразмышлять, и, думаю, не я одна. Удачи Вам и Вашему блогу!

IFANNA [06.02.2012 15:26] IFANNA 5 5
Спасибо за статью! Очень интересно!
Я скланяюсь к тому, что это было самоубийство, но уж точно не из-за трагической любви!
Рудольф не такой!

Тира [09.02.2012 05:30] Тира
Спасибо за проделанную колоссальную работу. Стать получилась интересной. Из трагедии в Майерлинге впоследствии получился настоящий детектив.

Посетители, комментировавшие эту статью, комментируют также следующие:
Настёна СПб : "Отверженный богом Басманов" Tannit: Ножка-«лотос» или женщины, подобные «тростнику, который колышется от ветра» Peony Rose: Черное поле.1944 Charisma: Жизнь продолжается...

Список статей:
ДатаНазваниеОтзывыОписание
25.04.13 13:15 Джо Беверли "Сломанная роза"6
О моем любимом романе
24.01.13 16:25 КОРОЛЕВА БАНДИТОВ5
Фулан Деви: история жизни и смерти
11.09.12 12:33 ОТЦЕУБИЙЦА8
Беатриче Ченчи
04.09.12 14:31 ПРЕКРАСНАЯ МАРГАРИТА2
"Гроза двенадцатого года" в жизни и судьбе Маргариты Тучковой
29.06.12 10:52 НЕ-БЕДНАЯ НАСТЯ: Настасья Минкина3
Это была одна из самых жестоких женщин своего времени. Когда я читала знаменитый роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», то в главе «Великий бал у Сатаны» впервые встретила фамилию этой женщины. В этой главе М
23.04.12 15:49 Несчастная жена "Счастливого"7
Гертруда Кристина Коморовская-Потоцкая
27.02.12 15:35 АРХАНГЕЛ СМЕРТИ3
Луи Антуан Сен-Жюст: история революционера
01.02.12 15:52 Трагедия в Майерлинге: окончание5
Гадать по поводу того, что же на самом деле произошло в Майерлинге, начали сразу же после трагедии...
31.01.12 14:34 Трагедия в Майерлинге: продолжение3
Многие факты свидетельствуют, что начиная с лета 1888 года Рудольф задумывался о самоубийстве. Но один он не хотел покидать этот мир...
30.01.12 14:41 Трагедия в Майерлинге: исторический детектив7
30 января 1889 г. в охотничьем замке Майерлинг кронпринц (наследник престола) Австро-Венгерской империи Рудольф застрелил свою юную подругу Марию Вечера, а потом застрелился сам. И до сих пор эта история будоражит умы своими загадками...



Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение