ЛЕЙТЕНАНТ И ЕЕ РОРК
или
следствие ведет Ева Даллас
«У нее был взгляд полицейского - взгляд, от которого мало что укрывалось. Глаза цвета неразбавленного виски смотрели строго, узкое лицо с острыми скулами и неожиданно большим чувственным ртом нельзя было назвать красивым, но оно невольно притягивало к себе взгляд. А маленькая ямочка на подбородке была просто очаровательной.»
«Рорк - ну не представляю я его физически, он СОВЕРШЕНСТВО, которому нет материального аналога..., он просто мечта, невоплощаемая в реальность.... кого-кого, а Рорка я не могу привязать ни к одному живущему ныне мужчине, он настолько противоречив, прекрасен, мужественен, не мужчина, а сказка"
(Freyja)
Ева впервые увидела его изображение в материалах дела:
"И вот наконец Рорк смотрел на нее с монитора. Он был невероятно, до неприличия красив: узкое лицо с правильными чертами, слегка выступающие скулы, восхитительный рот. Компьютер справедливо назвал его брюнетом, но, конечно, не сказал, как густы его волосы, зачесанные назад и почти достающие до плеч, какой у него высокий лоб. Рорк действительно был голубоглаз, но этого определения было мало, чтобы передать цвет его глаз и их притягательную силу. Даже по картинке можно было понять, что этот человек умеет добиться всего, что хочет, и использовать добычу по своему усмотрению, не считаясь с чувствами окружающих.»
Рорк заметил Еву на церемонии похорон жертвы убийства:
«Рорк не догадался, что находится под наблюдением у полицейского. Он увидел всего лишь женщину - высокую гибкую брюнетку с короткими взъерошенными волосами, с глазами медового цвета и ртом, созданным для поцелуев.»
Она ,что называеся, зацепила его. В результате на память будет похищена серая пуговица от ее костюма, а Еву Рорк попытается подкупить настоящим кофе с собственных плантаций. Сработало? За кофе она могла бы продать душу, но его она подозревала в убийстве, поэтому постаралась оставить душу при себе. Для нее душа и совесть были синонимами.
«Пока звучала погребальная мелодия, он смотрел прямо перед собой, потом внезапно, без всякой причины, обернулся и высмотрел на пятом от себя ряду Еву...
Их взгляды встретились, и она невольно поежилась от заряда властности, которым был насыщен его взгляд. Потребовалась вся сила воли, чтобы не заморгать или, того хуже, не отвести глаза. Целую минуту, показавшуюся ей вечностью, они смотрели друг на друга. Потом толпа неожиданно пришла в движение, по проходу потянулись люди, и они потеряли друг друга из виду.»
Первая встреча, первый взгляд... Первый толчок в сердце... Но он подозреваемый №1, а интуиция между тем отрицает, что он может хладнокровно застрелить женщину!
«Действительно, возможность у Рорка была, средства тоже. А если вспомнить о его высокомерии, то и мотив.
Прослушивая запись, Ева недоумевала, почему у нее не получается представить себе, как это происходило.»
«Впрочем, есть факты, от которых не спрячешься. Собрать побольше таких фактов - и можно выписывать ордер для психиатрического освидетельствования.
Разве не занимательно? Ева улыбнулась, хотя ей было не до смеха. Забраться Рорку в мозги - что за захватывающее приключение!
Первый шаг на этом пути уже был запланирован. Она сделает этот шаг завтра в семь вечера.»
У Норы Робертс два эпиграфа к первой книге серии, «Потрясающий мужчина». Второй эпиграф - это то, с чем героине приходится сталкиваться ежедневно: «Насилие - американская традиция, вроде вишневого пирога» (Рэп Браун). А вот первая цитата, из Вильяма Шекспира: «Прошлое - это пролог», определяет судьбу не только жертвы, но и следователя. У жертвы убийства были большие проблемы с прошлым и смерть должна была стать для нее последним действием пьесы, но пролог ведь подразумевает дальнейшее развитие сюжета. Ева берет на себя задачу раскрыть секреты прошлого, чтобы определить будущее преступника: он должен быть наказан. Но - кто поможет ей самой разобраться со своим прошлым, раскрыть для себя его секреты? Пока она борется с преступниками, кто поможет ей, поддержит, утешит и успокоит? Работая на износ, она остро нуждается в этом, но отказывается признаваться в своей слабости. Все читатели с интересом следят за тем, как Рорк упорно идет к цели, завоевывая право стать ее опорой. Он первым признается в любви и будет повторять снова и снова, приучая упрямицу к мысли о том, что теперь она не одинока. Первый шаг он сделал не откладывая.
"Ева покосилась на золотую фольгу и изысканный бант на пакете, который держала на вытянутых руках скорее с подозрением, чем с удовольствием. - Ума не приложу, от кого это может быть.
- Тут есть карточка, - сказала Мевис. - Прочти - узнаешь.
Ева извлекла карточку из позолоченного конверта.
РОРК
Прочтя фамилию через Евино плечо, Мевис присвистнула.
- Неужели тот самый Рорк?! Сказочно богатый, прекрасный, как принц, сексуальный, загадочный Рорк, владелец примерно двадцати восьми процентов мира, включая спутники?
- Другого не знаю, - раздраженно отрезала Ева...
- Ради бога, Даллас, не томи, быстрее открывай! Держу пари, он в тебя втюрился. Все-таки мужчины меня поражают! Им кажутся привлекательными холодные, не испытывающие к ним ни малейшего интереса, закомплексованные женщины. Они, видите ли, находят в них глубину... Наверное, там бриллианты! - Мевис была готова пуститься вокруг пакета в пляс. - Ожерелье, усыпанное бриллиантами! А может, рубины? Рубины пошли бы тебе больше всего.
Не в силах больше ждать, она сама безжалостно разодрала дорогую упаковку, отшвырнула крышку и запустила руку в коробку.
- Что за чертовщина?!
Но Ева уже почуяла аромат и поневоле расплылась в улыбке.
- Кофе... - пробормотала она, не замечая, как смягчился ее голос, и взяла у Мевис простой коричневый пакет.
- Кофе?! - Разочарованная Мевис вытаращила глаза. - Денег у него куры не клюют, а он присылает тебе кулек кофе?..
...Ева поднесла пакет к лицу и шумно втянула воздух.
- Только не этой женщине. Сукин сын, он знает, как ко мне подольститься! - Она перевела дух. - От такого можно ожидать всего."
( Просто удержаться невозможно, так и хочется процитировать половину книги!)
Мэвис - это уникальная личность! Лет восемь назад она попалась лейтенанту Даллас на мошенничестве. Ева помогла шумному вертлявому подростку, - Мэвис, должно быть, напомнила ей о своем детстве и своей судьбе. С тех пор они подружились, и Ева дорожила их дружбой , у нее больше не было друзей. Вся жизнь ее сосредоточилась на работе, там ее окружали мужчины полицейские, коллеги и единомышленники, а так же учитель, заменивший отца - капитан Фини. Но близкая подруга была одна. С Мэвис Ева могла разговаривать о чем угодно, позволяя той делать замечания по самым личным темам. Запретить что-нибудь или остановить Мэвис было практически невозможно. Но иногда она говорила умные вещи и давала полезные советы. Ева ее любила.
"Мевис Фристоун впорхнула в квартиру, звеня браслетами и источая благоухание. В этот раз ее волосы искрились серебром - цвет, который наверняка сменится уже завтра вместе с ее настроением. Мевис откинула волосы назад, и они, мерцая, закрыли всю ее спину, до самой осиной талии...
- Когда ты вспомнишь, что среди мужчин есть не только преступники, Даллас?
- Конечно, не только! Например, тот консультант по имиджу, с которым ты меня познакомила, - не преступник, а просто идиот.
- Уж больно ты разборчива! К тому же это было полгода назад."
Но по-прежнему главным в жизни Евы было найти и разоблачить преступника. И тут ей не было равных. Она мыслила широко, рассматривала все версии, и иногда они приводили ее к неожиданным выводам и решениям. Для Евы Даллас не было могущественных фигур вне подозрений.
- У тебя что-нибудь для меня есть?
- Исчерпывающая информация по Ричарду Деблассу, Элизабет Барристер и остальному клану. - Он подал ей дискету с красной пометкой "5". - Никаких неожиданостей - за исключением Рокмена. Оказывается, в молодости он входил в военизированную группу «Сеть безопасности»... Ясно одно: Рокмен летит на власть, как мотылек на огонь. Дебласс - очень могущественная фигура. Если он попадет в Белый дом, Рокмен окажется тут как тут.
- Я тебя умоляю! - Ева схватилась за живот. - Меня и без того мучают кошмары.
- Это, конечно, игра с дальним прицелом, но у Дебласса реальные шансы победить на предстоящих выборах, - сказал Фини, пожав плечами.
- У Рокмена все равно есть алиби. Зовется оно Дебласс. Оба были в ту ночь в Вашингтоне.
А у Рорка алиби не было, и он по-прежнему оставался среди подозреваемых. Возможность пройти в принадлежащий ему дом, где жила убитая, впечатляющая коллекция антикварного оружия, ужин с женщиной накануне ее убийства... Интуиции Еве было мало, нужны были доказательства в невиновности этого мужчины.
"Выйдя из машины, Ева поднялась по гранитным ступенькам. Дверь открыл дворецкий. С этой породой людей она была знакома только по старым фильмам. Дворецкий полностью соответствовал образу: седовласый, сдержанный, учтивый, в черном костюме с иголочки и старомодном галстуке.
- Прошу, лейтенант Даллас, - она уловила легкий акцент - то ли британский, то ли славянский.
- Будьте добры, вашу верхнюю одежду.
Ева оторвалась от созерцания картин. Ей показалось, что невозмутимый дворецкий смотрит на нее снисходительно. Она сбросила кожаную куртку и проследила, как он 
брезгливо взял ее двумя ухоженными пальцами.
Чего тут брезговать? Кажется, она смыла с куртки почти всю кровь..."
Так состоялось первое знакомство этой примечательной пары, которую будут связывать сложные отношения на протяжении всех книг серии. Ева, уязвленная высокомерием Соммерсета, все будет делать ему назло. А он исподтишка станет заботиться о том, чтобы лейтенант была по меньшей мере накормлена... Но от высокомерных замечаний он не откажется. Как и она не перестанет дразнить его видом своей потрепанной кожаной куртки.
"- Простите, что заставил ждать, - начал Рорк, сузив потемневшие глаза.
- Ничего, - ответила Ева, глядя, как он приближается к ней.
- Я тут... Вы что?!
Она дернула головой, когда он внезапно взял ее за подбородок и повернул левой щекой к свету.
- У вас синяк.
Это было произнесено холодным, даже ледяным тоном. Его глаза, рассматривавшие ее щеку, были непроницаемы. Но от прикосновения его теплых пальцев Еву пронзила дрожь.
Рорк убрал руку и засунул ее поглубже в карман. Он вдруг почувствовал, что это единственный способ побороть желание погладить ее по щеке. Ему очень хотелось оттереть этот чертов синяк. «Что за неуместная блажь?!» - подумал он и нахмурился."
Отношения следователя и подозреваемого начали выходить за рамки привычных для Евы допросов. То, что говорил Рорк об отношениях с убитой, приобретало двойной смысл, раскрывая его отношение к женщинам вообще. Он невольно позволял узнать себя лучше.
"- Но тут имеется загвоздка.
- Какая?
- Мне свойственна причуда, которую вы вправе назвать старомодной: не люблю применять к женщинам насилие. В любой форме.
- Какая же это старомодность? Вот если бы вы сказали, что вообще не перевариваете насилие в любом виде...
Рорк пожал плечами.
- Нет, этого я не скажу. Но что касается женщин... Я недаром назвал это причудой. Например, мне не по вкусу наблюдать, как свет свечей подчеркивает синяк на вашей щеке. - Неожиданно он потянулся к ней и ласково провел по больному месту пальцем. - Уверен, что убийство Шерон Дебласс еще больше противоречило бы моей натуре. - Он убрал руку и снова принялся за еду. - Впрочем, иногда мне приходится изменять своей натуре и делать вещи, которые мне не по вкусу. При необходимости. Как вам бифштекс?
- Чудесно! - Ева вынуждена была признать, что все вокруг - обстановка, освещение, угощение - превосходило самые смелые ожидания.
Это было все равно что оказаться в другом мире, в другом времени. - Кто вы такой, Рорк?
Он улыбнулся и снова налил вина ей и себе.
- Вы ведь из полиции, вот и догадайтесь.
Ева дала себе слово, что обязательно его раскусит. Видит бог, он у нее попляшет!"
Влечение между ними возникает как бы из ничего. А может, так и должна возникать любовь? Но лейтенант Ева Даллас еще меньше Рорка знает, что такое любовь. Она всю свою жизнь прожила без любви. Может, потому Рорк так упорно начинает доказывать, что то, что между ними происходит - это не желание секса, а неизмеримо большее.
"Ева мгновенно напряглась и уже занесла руку, чтобы высвободиться, но он поймал ее за запястье. Она могла бы уложить его на лопатки одним движением - во всяком случае, ей хотелось в это верить. Однако она стояла не шевелясь, задержав в легких воздух и слушая собственный обезумевший пульс.
Рорк вдруг перестал улыбаться.
- Вы не трусиха, Ева, - тихо произнес он.
Их губы разделял всего лишь дюйм. Ева даже не сразу сообразила, что произошло. Задыхаясь, она уронила руку, которой собиралась от него отпихиваться, и сама преодолела этот последний дюйм!
Если бы она не потеряла голову, то поняла бы, что нарушает все существующие правила. Но ей нестерпимо захотелось проверить, узнать, почувствовать..."
Лейтенант Даллас не привыкла уступать: ни обстоятельствам, ни мужчинам, ни себе. Им все время что-то мешает, но кажется, что так и должно быть. Рорк терпелив, а Ева постепенно привыкает думать и говорить с ним о такой возможности.
"Одни мужчины, пожелав чего-то, вступают в переговоры, другие просто берут что хотят.
- Не всем позволено потакать своим прихотям. Мне - не позволено.
- Наплюй на правила, Ева!
Рорк сделал шаг к ней. Если бы она отступила, он накинулся бы на нее, как охотник, которому посулили приз за добычу. Но она устояла - просто покачала головой и бесстрастно произнесла:
- Я не собираюсь проваливать следствие по делу об убийстве из-за физического влечения к подозреваемому.
- Черт, да не убивал я ее!
Ева не ожидала, что его покинет самообладание. Она не думала, что так отчетливо услышит в его голосе ярость, увидит на его лице отчаяние, и испытала потрясение. Страшнее всего было понимать, что она ему верит, и подозревать, что этому доверию грош цена!
Впервые Еве не справиться с ситуацией самой. Сложнейшее расследование должно отнимать все время, но сил на борьбу с собственными чувствами требуется все больше, даже при поддержке жизнерадостной Мэвис.
«Его поразил незамысловатый быт Евы. Совсем мало безделушек, почти ничего, что выдавало бы происхождение, рассказывало о семье, никаких овеществленных воспоминаний. Находясь в квартире один, он чуть было не соблазнился побывать у нее в спальне и хоть чтото о ней узнать, но удержался.
Ему хотелось разгадать ее, не пользуясь подсказками - и не из какого-то чувства деликатности. У него было ощущение, что она бросила ему вызов, в нем проснулся охотничий азарт, а победы он привык одерживать честным путем.
Впрочем, даже скудость обстановки могла многое поведать. Он понял, что она здесь не живет, а только ночует: жизнь протекает на работе...
Уловив ее скорбный вздох, он прижал ее к себе еще сильнее.
- Ты не хочешь поделиться со мной?
- Нет.
Рорк нахмурился. Он знал, что напрасно во все это ввязался. В конце концов, какое ему до нее дело? Увы, он чувствовал, что уже не может отступиться: эта женщина стала для него очень важна.
- Значит, есть кто-то еще, - пробормотал он.
- Да никого у меня нет! - спохватившись, что ее ответ приоткрыл ему слишком многое, она отпрянула. - Я не имела в виду...
- Знаю, знаю... - Рорк усмехнулся, но это была не очень-то веселая улыбка. - Боюсь, у нас обоих какое-то время никого другого не будет.
Она сделала шаг назад - это было не бегство, а подчеркивание дистанции.
- Звучит слишком самоуверенно, Рорк!
- Вовсе нет. Мне кажется, я уже достаточно хорошо тебя знаю. Ты - это твоя работа. Очень много работы, лейтенант. А ужин тем временем стынет.»
Для Рорка такие отношения тоже внове. Свидания с признанными красавицами, эффектными красотками, богатыми и знаменитыми женщинами проходили по другому сценарию и в других условиях, но ни с кем он наверняка не говорил откровенно и о серьезных вещах. Он ощущал потребность узнать о женщине по имени Ева все, но сознавал, что ничего в ней не поймет, пока не поймет лейтенанта Даллас.
«- Все равно я ничего не могла сделать! - взорвалась Ева. - Ничего не могла предотвратить!Ничего!
- Разве тебе полагается что-то предотвращать?
- Представь себе!
Он наклонил голову:
- Каким же это образом?
- Нужно просто соблюдать несколько заповедей: сообразительность, своевременность, верность долгу.
«Это не все, - подумал Рорк. - Проблема лежит гораздо глубже».
- Разве ты не проявляешь все три похвальнейших качества?
Перед ее мысленным взором вновь встали страшные картины. Смерть, кровь - и собственная беспомощность...
- Но тем не менее они мертвы! - Беспомощность была горька на вкус. - Наверняка был какой-то способ этому помешать!
- Чтобы не дать совершиться убийству, пришлось бы влезть в мозги убийцы, начать думать, как он. Кто бы такое выдержал?
- Я бы выдержала! - крикнула Ева, и это было чистой правдой: она выдержала бы все, что угодно, только не такое сокрушительное поражение. - «Служить и защищать» - это не просто девиз полиции, не пустая фраза: это клятва. Если ты не можешь исполнить клятву, то превращаешься в пустое место. А я их не защитила! Я никого не уберегла! Служить им я могу только после того, как они лишились жизни... Черт, если бы ты видел эту девочку! Он буквально разодрал ее на куски. А я не поспела вовремя. Должна была, но не поспела...
Ева всхлипнула и сама оторопела от своей несдержанности. Зажав рукой рот, она обессиленно опустилась на диван.
- Боже! - только и могла она пролепетать. - Боже, боже...»
Такой всплеск эмоций, такая откровенность сближают их и открывают скрытые от посторонних уголки души. Следователь и подозреваемый отступают перед мужчиной и женщиной. Вернее, они сливаются воедино. Ева начинает ощущать себя не только лейтенантом полиции, но и объектом восхищения и желания. А Рорк впервые понимает, что полицейский - хороший полицейский - имеет сердце и душу.
«- Знаешь, я всю жизнь недолюбливал полицию - по разным причинам. Очень странно, что теперь, при столь нестандартных обстоятельствах, я встретил полицейского, к которому испытываю не только уважение, но даже влечение.
Ева подняла глаза, хмурясь, но не выдергивая руку.
- Необычный комплимент...
- Наши отношения тоже не назовешь обычными. А сейчас тебе необходим сон. - Он встал и покосился на еду, к которой она почти не притронулась. - Когда проснется аппетит, ты сможешь все это разогреть.»
Необычная для Евы забота. Она никогда в жизни не знала такой, тем более - от близких людей. Мать просто не задержалась в детской памяти, даже тенью не промелькнула, зато чудовище, которое нельзя было назвать отцом, до сих пор являлось в кошмарах. Но хорошего, кроме работы и подруги, в жизни Евы Даллас не было. Побеспокоиться об ужине, пожелать доброго утра и заварить чашку кофе - о таком не стоило даже мечтать. Ева узнала, как это приятно, - впервые! Поэтому все больше склонялась стрелка весов в пользу того, кто ей подарил это. А раз так - появились «безумные» мысли о внешности и других, чисто женских проблемах, которые раньше не заботили ее.
«Ева не удивилась, когда ее провожатая нажала на кнопку последнего этажа: было бы странно, если бы Рорк довольствовался чем-то, кроме самой верхушки.
Провожатая молчала. От нее пахло восхитительными духами, и вся она, от носков туфель до прически, из которой не выбивалось ни единого волоска, представляла собой олицетворение аккуратности и деловитости. Ева втайне восхищалась женщинами, способными без всяких усилий сохранять подобную подтянутость. Ее собственная кожаная куртка выглядела при таком соседстве еще более потертой, а прическа и вовсе не выдерживала критики. Видимо, надо будет все-таки раскошелиться на парикмахера: собственными усилиями невозможно достичь сколько-нибудь приемлемого результата.
Как только Ева приняла это радикальное решение о судьбе своих волос, двери разъехались»
Но Еве трудно сосредоточится надолго на таких пустяках, все мысли в период расследования - только о деле. Рорк же напротив все больше времени тратит, чтобы разгадать загадку своего увлечения лейтенантом Даллас.
«Я предпочитаю женщин другого типа. - Его взгляд остановился на Еве и неожиданно стал серьезным. - Вернее - думал, что предпочитаю.Я еще не разобрался, почему вдруг 
увлекся женщиной одержимой, колючей и упрямой, как мул.
Она налила себе еще кофе и посмотрела на него поверх чашки.
- Ничего себе комплимент!
- Я не собирался тебе льстить. Хотя надо сказать, что для женщины, пользующейся таким неумелым парикмахером и пренебрегающей стандартными способами обольщения, ты смотришься удивительно приятно.
- Парикмахера у меня нет вообще, времени на обольщение - тоже. А также желания обсуждать то и другое. Лучше вернемся к дедукции.»
Беда Евы в том, что обычно одно дело переходит в следующее, а снять стресс, особенно после сложного психологического теста, который обязан проходить каждый полицейский - Еве удается только в «Синей белке», где поет Мэвис и подают низкосортные напитки. Рорк такие заведения обычно не посещает, но встретиться с Евой он готов где угодно, даже пойти в заведение, похожее на притон. Его появление произвело на Мэвис ошеломляющее впечатление, прямо со сцены она показала Еве, что восхищена.
«Он посмотрел на ее напиток, принюхался.
- Если будешь лакать этот яд, то не доживешь ни до какой встречи.
- Такое уж это место. Здесь не подают марочных вин и выдержанного виски.
Он дотронулся до ее руки, хотя и знал, что она наверняка ощетинится и отдернет руку.
- Почему бы нам не пойти туда, где есть то и другое?
- У меня паршивое настроение, Рорк. Назначь мне встречу в удобное для тебя время и проваливай.
- Меня интересует цель встречи. - Рорк откинулся на спинку стула, и в этот момент его внимание привлекла Мевис. Он приподнял бровь, заметив, как она жестикулирует и вращает глазами. - Послушай, либо у певицы припадок, либо она обращается к тебе.
Ева безразлично покачала головой.
- Это моя подружка. - Мевис улыбалась и показывала два больших пальца, Ева яростно покрутила головой. - Она думает, что мне повезло.
- Так и есть! - Рорк взял ее коктейль и поставил на соседний столик, где к нему потянулось сразу несколько жадных рук. - Только что я спас тебе жизнь.
- Какого черта?!
- Хочешь напиться - так хотя бы употребляй жидкости, которые не сожгут тебе оболочку желудка. - Он придирчиво изучил меню. - Здесь такого днем с огнем не сыщешь. - Рорк взял ее за руку и встал. - Пошли-ка отсюда.
- Мне и тут хорошо!
Он терпеливо наклонился и заглянул ей в лицо.
- Я тебя раскусил. Тебе хочется нализаться и затеять драку, не опасаясь за последствия. Так вот, со мной тебе не обязательно напиваться и совершенно нечего опасаться. Можешь скандалить сколько влезет.
- Почему ты решил, что я собираюсь скандалить?
- Потому что в глазах у тебя печаль. А копить ее в себе очень вредно.»
«- Я поеду домой, - упрямо заявила она.
- Не поедешь!
- Слушай, приятель...
Больше Ева ничего не успела вымолвить: он прижал ее к стене и впился губами в рот. Она не сопротивлялась: внезапность нападения перекрыла ей кислород. Она молча задыхалась от ярости, смешанной с внезапным приступом желания.Все это длилось считанные секунды, но, когда Рорк отпустил ее, Еве показалось, что он тоже борется с волнением.
- Не знаю, что ты там себе думаешь, - произнес он, слегка задыхаясь, - но бывают моменты, когда человеку нужен другой человек. Сейчас другой - это я. - Не говоря больше ни слова, он снова схватил ее за руку и потащил на улицу. - Где твоя машина?
Ева беспомощно ткнула пальцем в темноту.
- Не понимаю, зачем тебе-то это надо, - пробормотала она, еле поспевая за ним. - В чем твоя проблема?
- Моя проблема - ты! Знаешь, какой у тебя был вид? - Он рывком распахнул дверцу машины. - Сидит там с закрытыми глазами, а под ними тени на полщеки... - Вспомнив эту картину, Рорк еще больше рассвирепел, толкнул ее на сиденье и быстро занял водительское место. - Вот и машину забыла запереть. Давай ключи!
Побежденная его напором, она протянула ему ключи, и машина сорвалась с места.
- Я хотела расслабиться, - сказала Ева, опасливо косясь на него.
- Ты не умеешь расслабляться! - рявкнул Рорк. - Ты всасываешь в себя все невзгоды, и они накапливаются внутри, как шлаки. Ты движешься по прямой, но дорожка, по которой ты ступаешь, слишком узка.
- Ничего, я тренированная.
- В этот раз ты сама не представляешь, с чем имеешь дело!
Ева незаметно сжала кулаки.
- А ты представляешь?
Он немного помолчал, пытаясь унять волнение.»
Рорк привез Еву к себе домой. Ему постоянно нужно было ее видеть. Снять стресс лучше в тире, опробовав антикварное кремневое оружие, из какого совершено было преступление. Но было интересно так же и поговорить с ней. С этой женщиной было интересно делать все, даже обсуждать политику, а о том, чтобы заняться с ней сексом, можно было мечтать.
«- А что ты имел в виду, говоря, что я сама не знаю, во что суюсь?
Если он и колебался, прежде чем ответить, то совсем недолго и незаметно.
- Не уверен, представляешь ли ты себе, как силен Дебласс, какие ресурсы способен задействовать. Скандал с убийством внучки только сыграет ему на руку. Он ведь метит в президенты, чтобы диктовать стране и всему миру свою мораль!
- Ты думаешь, он может использовать смерть Шерон в своих политических интересах? Но каким образом?
Рорк затушил сигарету.
- Изобразив ее жертвой общества, а платный секс - орудием убийства. Общество, легализовавшее проституцию, контролирующее зачатие, позволяющее менять пол и так далее, не может не нести ответственности за последствия! Да, погибшая - его внучка, но она жертва сексуальной свободы и всеобщей незащищенности. Еще один яркий пример морального падения! Подобный довод Дебласс просто не сможет не использовать.
Консервативная партия набирает силу, а он - полководец, ведущий ее к победе! Кстати, тебе не приходило в голову, что он вовсе не хочет, чтобы убийцу поймали?
Ева вздрогнула и подняла глаза:
- Это еще почему?! Дебласс все-таки питал к Шерон родственные чувства. Кроме того, указание на конкретного человека могло бы прибавить силы его аргументации. «Вот он, низкий, насквозь прогнивший тип, погубивший мою несчастную, заблудшую внучку».
- По-моему, рискованно. Вдруг убийца тоже окажется таким же столпом общества, еще одной «заблудшей овцой»? Но козел отпущения, конечно же, требуется. Только важно, чтобы он был подходящим. А это значит, что необходимо все держать под контролем.
Рорк сделал паузу, чтобы она могла как следует обдумать его слова.
- Как ты считаешь, кто постарался, чтобы ты в разгар следствия угробила целый день на тестирование? Кто следит за каждым твоим шагом, зная, на какой стадии находится расследование?
Кто копается в твоем прошлом, в личной жизни и в послужном списке?
Чтобы не уронить чашку, Ева поставила ее на столик.»
«- Он наблюдает за тобой, а я - за ним. Я решил, что о тебе мне приятнее узнавать из первоисточника, чем из чьихто докладов.
Он подошел ближе и запустил пальцы в ее короткие волосы.
- Я уважаю личную жизнь людей, к которым неравнодушен. А к тебе я определенно неравнодушен. Сам не знаю, в чем тут дело. Ты задеваешь во мне какие-то струны.
Ева хотела отступить, но он не отпустил ее.
- Как мне это надоело! Всякий раз ты ставишь между собой и мной убийство.
- Но нас действительно разделяет убийство.
- Да нет же! Наоборот, из-за него ты оказалась сейчас у меня. Или ты и здесь видишь проблему? Неужели ты не можешь хотя бы ненадолго вылезти из мундира лейтенанта и дать волю чувствам?!
- Уж какая есть!
- Значит, такая ты мне и нужна.
Глаза Рорка потемнели от сдерживаемого желания. Если что-то и вызывало у него отчаяние, то только его собственное необъяснимое влечение к этой женщине. Ему казалось, что еще немного - и он взмолится о пощаде...
- Лейтенант Даллас не испугалась бы меня, пугаться позволено только Еве.
- Я тебя не боюсь, Рорк!
- Неужели? - Он взял ее за плечи. - Как ты думаешь, что случится, если ты оступишься?
- Слишком многое, - пробормотала она. - И вообще - секс не относится в данный момент к моим приоритетам. Он только отвлекает.
Рорк усмехнулся:
- Вот именно! Особенно - хороший секс.
А тебе сейчас как раз необходимо отвлечься.
Ева схватила его за руки, еще не зная, как поступит.
- Рорк, ты совершаешь ошибку!
- Вот и прекрасно. Ошибаться иногда очень полезно.
Он наконец впился губами в ее рот, и Ева почувствовала, что побеждена.»
Так может, это Рорк подсказал Еве новое направление расследования? Для Евы было полезно просто поговорить на такую щекотливую тему, которая могла бы иметь отношение к убийству. Тогда еще она ни за что не призналась бы, как он этим ей помог. После этого секс мог быть наградой за помощь, но на самом деле было не так. Они были бы оскорблены таким предположением, потому что оба были ошеломлены вихрем новых ощущений.
"Я совершила ужасную глупость. - Она взъерошила себе волосы. - Такого со мной еще не бывало. Я не думала, что это вообще возможно! Я всегда совершенно спокойно относилась к сексу - и вдруг...
- Милочка... - Мевис выпростала руку из-под одеяла и сжала Еве пальцы. - Всю жизнь ты запрещала себе удовлетворять нормальную потребность из-за событий, которые ты едва помнишь. Теперь нашелся человек, который помог тебе преодолеть запрет. Радуйся!
- Чего радоваться, если целиком попадаешь во власть другого человека и чувствуешь себя побежденной?
- Ерунда! - решительно сказала Мевис. - Секс - не гонка и не наказание, а удовольствие. Иногда - если сильно повезет - огромное удовольствие.
- Может быть. - Ева закрыла глаза. - Мевис, на карту поставлена моя карьера!
- В каком смысле?
- Рорк связан с делом, которое я сейчас расследую."
Ведь дело не давало передышки, появилась уже вторая жертва со зловещей запиской «Вторая из шести». Дело приобретало еще большую серьезность намеком на серийность. В руках Евы спасение будущих жертв - четырех женщин, четырех жизней, значит думать нужно только о деле и силы отдать только на гонку с преступником. Кто успеет скорее: убийца - настичь следующую жертву, или Ева - поймать и обезвредить. До личных ли тут переживаний?На работе лейтенант Даллас не отвлекается на постороннее. Она собирает все факты, все незначительные улики, составляя картину преступления и рисуя портрет убийцы. В этом неоценимый помощник - полицейский психолог доктор Шарлотта Мира. Их разговоры напоминают беседы коллег. Ева, скрупулезно собирающая мельчайшие детали преступления, умело анализирует их, стараясь представить дальнейшие действия убийцы. Мелочей для нее не существует.
«- Она решила зарабатывать на жизнь сексом. Плюнула в лицо своей изысканной семейке, включая архиконсервативного дедулю. Зачем?
Мира пожала плечами:
- При столь отрывочных, неконкретных сведениях трудно выделить единственную мотивировку. Первым приходит на ум самое очевидное: женщина не видела иного способа самоутвердиться, кроме секса. Сам половой акт она либо обожает, либо презирает.
Это звучало интригующе.
- Если ненавидишь половой акт, зачем становиться проституткой?
- Ради наказания.
- Самой себя?
- И себя, и близких.
Такая мысль не приходила Еве в голову. Она снова вспомнила о дневнике Шерон и подумала, что надо добраться до него как можно скорее.
- Ее убили, доктор. Жестокое, извращенное убийство, связанное с сексом и отмеченное неповторимым почерком. Убийца снял на видеокамеру процесс умерщвления, предварительно обманув бдительность современной системы охраны.
Запись подбросил следователю, а на месте преступления оставил хвастливую записку. Как по-вашему, что представляет собой убийца?
- Маловато информации, - пожаловалась Мира, но Ева поняла, что завладела ее вниманием. - Судя по всему, он изобретателен, любит строить планы и наблюдать их воплощение. Самоуверен - возможно, до самодовольства. Говорите, неповторимый почерк? Вероятно, преступник испытывает желание оставить некий след, продемонстрировать ловкость, хитроумие. Ну-ка, используйте свой талант наблюдателя и дедуктивные способности, лейтенант: он получал наслаждение от убийства?
- Да! Думаю, он не просто наслаждался, а упивался.
Мира кивнула:
- Значит, обязательно захочет повторения удовольствия.
- Это уже произошло. Два убийства, с разрывом не более недели. Боюсь, он не стерпит и скоро совершит третье.
- Наверное. - Мира невозмутимо прихлебывала чай, словно речь шла о модах последнего весеннего сезона. - Есть ли между двумя убийствами какая-либо связь - кроме автора и метода?
- Секс, - коротко бросила Ева.
- Так... - Мира наклонила голову. - При всем прогрессе технологий, несмотря на потрясающие достижения в генетике, мы попрежнему не в состоянии контролировать людские достоинства и пороки. Возможно, мы слишком гуманны, чтобы позволить себе вторжение в эти деликатные сферы. Человеческому духу жизненно необходимы страсти. К сожалению, иногда страсти принимают уродливые формы. Секс и насилие - некоторые до сих пор находят это сочетание естественным.
Она встала и отнесла чашки в раковину.
- Хотелось бы узнать об этом человеке побольше, лейтенант. Если вам понадобится его психологический портрет, надеюсь, вы обратитесь ко мне.»
Даже в самое горячее время отвлекают мысли о Рорке и о том, что происходит с ними:
« - Я буду отсутствовать дней пять, максимум неделю. Мне хочется снова с тобой увидеться. - Он внезапно остановился и взял ее лицо в ладони. - Мне надо с тобой увидеться!
Сердце Евы заколотилось как бешеное, словно имело о происходящем собственное понятие.
- Что такое, Рорк?
- Лейтенант. - Он прикоснулся губами к ее губам. - А ведь, судя по всему, у нас роман! - Заметив ее испуг, он засмеялся и поцеловал ее еще раз, уже всерьез. - Помоему, ты бы не испугалась так сильно, даже если бы я приставил к твоему виску револьвер. Что ж, у тебя есть несколько дней, чтобы все обдумать.
У Евы было ощущение, что она не разберется в себе и за несколько лет.»
Разбираться в себе как всегда не хватает времени. «Третья из шести». У Даллас даже нет времени терзаться чувством вины, что она не успела защитить эту женщину. Пока преступник идет впереди, а у Евы появилась цель - найти дневники убитой. Ева надеется, а преступник знает, что в них разгадка. Загадкой пока остается тот, кто совершает убийства старинным оружием и каждый раз, словно насмехаясь, оставляет этот дорогой «сувенир» для полиции.»
«. Мы имеем дело с пришельцем из прошлого, Фини...
- Да уж, прямо Жюль Верн!
- Настоящее преступление в стиле девятнадцатого века, - пробормотала она, не отнимая ладоней от лица. - Старинное оружие, чрезмерная жестокость, записка от руки... Послушай, а что, если наш убийца - историк? В любом случае это человек, помешанный на прошлом. Мечтающий, чтобы все стало таким, каким было когда-то.
- Должен сказать, что об этом мечтает немало людей. Доказательство - обилие исторических фильмов и вообще мода на всякое ретро.
Ева уронила руки.
- Центр по преступности не поможет нам проникнуть ему в башку. Мы все равно должны сами ворочать мозгами. Что он вытворяет, Фини?!
Зачем ему все это?
- Как что вытворяет? Мочит шлюх с лицензией.
- Спасибо, что объяснил. Кстати, шлюхи всегда были легкой добычей. Вспомни хотя бы Джека Потрошителя. Очень опасная профессия! Несмотря на все меры безопасности, клиенты попрежнему поднимают руку на зарегистрированных проституток, даже иногда убивают...
- Ну, убивают, положим, редко, - возразил Фини. - Иногда и какиенибудь студенты так разойдутся, что держись! Преподавателем в наше время работать опаснее, чем шлюхой.
- Все равно они сильно рискуют. Но убийство с помощью кремневого пистолета - это просто экзотика. Слишком дорого, слишком хлопотно раздобыть. А секс, между прочим, перестал быть такой сильной мотивацией, как раньше: наоборот, слишком дешево и легкодоступно. Мы пользуемся новыми методами расследования и имеем дело с новыми мотивами преступлений. Но если все это отбросить, то суть остается неизменной: люди попрежнему, как и сотни лет назад, убивают друг друга. Продолжай раскопки, Фини. А мне надо коекого допросить.
- Тебе надо поспать, детка.
- Пускай он спит! - процедила Ева. - Этот мерзавец!»
Столько всего произошло одновременно, что Ева могла бы растеряться: и новое убийство, в точности повторяющее первые два, и командировка Рорка, к счастью дающая ему стопроцентное алиби, и комментарии коллег по поводу дорогущей шелковой рубашки, которую пришлось позаимствовать утром, чтобы успеть на работу. Полицейские хотя бы ограничивались шутками, а вот замечание начальника полиции Нью-Йорка и сенатора, деда убитой, задели Еву за живое. Никто еще не подозревал ее в связи с подозреваемым. Это подстегнуло лейтенанта Даллас. Для нее делом чести было доказать, что ничто не может повлиять на профессионализм: ни Рорк, ни кот, которого впервые в жизни ей захотелось взять в свою одинокую, вечно пустую квартиру. Кота она подобрала в доме убитой.
«Негромкий звук за спиной заставил Еву выхватить оружие. Ее настороженный взгляд упал на откормленного серого кота.
- Господи, тыто откуда взялся? - Она облегченно перевела дух и убрала револьвер в кобуру.
Кот мигал желтыми глазищами. Она присела и погладила его по пушистой спинке. Кот заурчал, как щедро смазанный механизм.»
Живое мурлыканье рядом успокоило бы Еву, но ситуация стала уже слишком напряженной. Подозрение, хоть ненадолго, снова упало на Рорка и это выводило Даллас из себя. Она была уверена, что он не виновен, да и как он мог убить в Нью-Йорке, когда был далеко от него? Но оружие убийства было куплено на имя Рорка. Ева старалась подавить в себе гнев и страх и не думать ни о чем кроме улик и доказательств. А успокоить и снять напряжение постаралась доктор Мира, составляя психологический портрет убийства. Он мало походил на Рорка, каким его знала Ева. И все равно ей пришлось официальным тоном вызвать его на допрос. Кому это понравится?
«Скорее всего он выбрал именно этого человека, чтобы вас расстроить, отвлечь, может быть, даже навредить вам. Ведь, судя по всему, вы знакомы с владельцем? Я включила это в отчет. А на словах скажу: меня беспокоит его личный интерес к вам.
- Ничего, я постараюсь, чтобы его еще больше обеспокоил мой интерес к нему! Спасибо, доктор.
Выйдя от психиатра, Ева решила немедленно отнести отчет Уитни. Возможно, он уже успел проверить ее подозрения относительно приобретения орудия последнего убийства. Если она не ошиблась, то это - плюс отчет Миры - снимет с Рорка все подозрения.
Ева снова вспомнила его голос в телефонной трубке. Раньше он никогда не говорил с ней так холодно и официально. Все это свидетельствовало о том, что, исполняя свой профессиональный долг, она разрубила тонкую связующую нить, которая их соединяла... Это стало еще яснее, когда она вошла в кабинет майора и застала там Рорка.
Видимо, он воспользовался частным самолетом - иначе не примчался бы так быстро, закончив все дела. Увидев Еву, он ничего не сказал, только чуть наклонил голову. Она подала майору Уитни документы.
- Психологический портрет, составленный доктором Мирой.
- Благодарю, лейтенант. - Он перевел взгляд на Рорка. - Лейтенант Даллас проводит вас в помещение для допросов. Мы ценим ваше желание сотрудничать.
Рорк молча встал и направился вслед за Евой к двери.
- Вам разрешено пригласить адвоката, - напомнила она, вызвав лифт.
- Знаю. Меня обвиняют в каком-то преступлении, лейтенант?
- Вы привлекаетесь к расследованию в качестве свидетеля. - Мысленно проклиная все на свете, она вошла в кабину. - Мы поступаем соответственно закону. - Рорк упорно молчал, и Ева почувствовала, что сейчас не выдержит и закричит. - Черт, у меня нет выбора!
- Неужели? - тихо спросил он, выходя следом за ней из лифта.
- Это моя работа.»
Снова работа. Главное - это работа. Но разве Рорк не знал раньше, что работа у Евы на первом месте! И допрашивать человека, к которому испытываешь - что? не любовь же!!! - это тоже работа. Которая выполняется по всем правилам, даже если при этом разбивается сердце!
«- Клиенты по желанию могут лично присутствовать на аукционе. Для меня это главное. Ведь любой предмет при ближайшем рассмотрении может по ряду причин утратить свою прежнюю привлекательность...
Ева на секунду опустила голову. Она поняла подтекст и постаралась смириться с мыслью, что Рорк перестал ею интересоваться.
- Из названного оружия, зарегистрированного на ваше имя и приобретенного на анонимном аукционе фирмы Сотби в прошлом октябре, вчера примерно в семь тридцать вечера была застрелена Джорджи Касл.
Рорк нахмурился.
- Мы оба знаем, что вчера в семь тридцать вечера меня не было в Нью-Йорке. ..
...Ева пожала плечами:
- На месте преступления найдено ваше оружие.
- Разве установлено, что оно мое?
- Оно числится за вами. Кто имеет доступ к вашей коллекции?
- Я. Я один... Кодом владею только я.
- Любой код можно взломать.
- Вряд ли, хотя не исключено, - согласился он. - Однако если при открывании стеллажа не вводится нужный код, срабатывает сигнализация.
«Черт, дай же тебе помочь! Разве ты не видишь, что я изо всех сил пытаюсь тебя спасти?!»
- Сигнализацию можно обойти.
- Верно. Но если любой из стеллажей открывается без моего разрешения, все двери помещения блокируются. Выйти оттуда уже невозможно...
...Она встала и вышла в коридор.
Оказавшись с ней наедине, Фини засунул руки в карманы.
- Ты все верно угадала, Даллас... - Я провел проверку регистрации. Кремневый пистолет, из которого стреляли в Джорджи Касл, повис на Рорке всего неделю назад. В общем, нам его не прищучить. Шеф велел его отпустить.
Ева не могла себе позволить расслабиться и поэтому, осторожно кивнув, тихо сказала:
- Спасибо, Фини.
Потом она вернулась к Рорку.
- Вы можете идти.
Он удивленно привстал.
- Прямо так?
- В данный момент у нас нет оснований задерживать вас и причинять иные неудобства.
- Неудобства?! - Рорк двинулся на нее, она попятилась в коридор, и двери закрылись у него за спиной. - Вот, значит, как это, по-твоему, называется? Неудобства?
Ева заранее решила, что он вправе разозлиться, даже прийти в неистовство. Но должен же Рорк понимать, что она всего лишь выполняет свои служебные обязанности!
- Убиты три женщины. Мы не имеем права оставить без внимания ни один вариант.
- Выходит, я для тебя - один из многих вариантов? - Он неожиданно выбросил вперед руку и поймал ее за ворот. - Признаться, я претендовал на нечто большее.
- Я полицейский, Рорк! Я ничего не могу принимать на веру!
- То есть доверять? Ты никому и ничему не доверяешь. Если бы что-то там легло чуть иначе, ты бы спокойно заперла меня в камере. Неужели ты смогла бы бросить меня в тюрьму, Ева?
- Убери руки! - В коридоре внезапно появился сверкающий глазами Фини. - Отвяжись от нее!
- Оставь нас, Фини.
- И не подумаю! - Не обращая внимания на Еву, он накинулся на Рорка. - Не смей к ней цепляться, понял? Она за тебя поручилась, хотя могла из-за этого вылететь на улицу. Симпсон уже готовит ее на роль жертвенного агнца за то, что она сглупила и легла с тобой в постель.
- Заткнись, Фини!
- Слушай, ты! Как там тебя, Фини? Еще немного - и у тебя будут основания привлечь меня к ответственности за нападение на сотрудника полиции! Отвечай, что ты такое сболтнул про Симпсона?
- Заинтересовался, красавчик? - Фини оглянулся, подыскивая место, где бы их не подслушали, и показал кивком головы на мужской туалет. - Заходи на прием. Я тебе объясню, что к чему.»
Мужчины везде мужчины. Капитан полиции, вставший на защиту Даллас, ничем не отличается от бывшего уличного мальчишки, каким был в детстве Рорк. Наверное, если бы Рорк был родом из богатой и знатной семьи, он вел бы себя как джентльмен в любой ситуации, но конфликт с женщиной, мысли о которой не давали спать по ночам, вернул Рорка к тому времени, когда он выживал, действуя инстинктивно. Это и помогло ему преодолеть обиду на Еву, злость на обстоятельства, которые развели их по разные стороны стола в комнате для допросов. Если у его женщины неприятности, если ей угрожает потеря значка полицейского, до обид ли тут? Инстинкт толкает броситься на ее защиту, даже если защищать придется от собственной злости.
«Ева довольствовалась обществом кота. Она уже жалела, что придется вернуть это, в сущности, никчемное раскормленное создание семье Джорджи. Кто бы мог подумать, что так отрадно чувствовать рядом с собой живую душу - хотя бы кошачью!
Звонок в дверь ее разозлил: человеческое общество ей в данный момент не требовалось.
- Ах ты, сукин сын! - крикнула она выросшему перед ней Рорку. - Ты когда-нибудь оставишь меня в покое?!
Он спокойно убрал в карман кодовую карточку ключ.
- Почему ты мне ничего не сказала?
- Я вообще не хочу тебя видеть! - Собственный голос вызывал у нее отвращение: вместо праведного гнева она слышала в нем отчаяние. - Ты понимаешь намеки?
- Мне не нравится, когда меня используют, чтобы навредить тебе.
- Ты вредишь мне и без чужой помощи!
- А ты думала, что я стерплю, когда меня обвиняют в убийстве? Когда даже ты решила, что я виновен?
- Ничего я не решила! - закричала она. - Я никогда не верила. Никогда! Но на работе я отметаю личные чувства, если ты этого не понимаешь, то ты просто кретин! А теперь убирайся.
Ева первая бросилась к двери и, когда он поймал ее за плечо, резко обернулась. Рорк не собирался отражать удар, а преспокойно утер кровь со рта. Она замерла, глядя на него во все глаза, громко и тяжело дыша.
- Чего же ты остановилась? Бей дальше! Не волнуйся, я женщин не бью, даже не убиваю...
- Оставь меня в покое! - Ева отвернулась и схватилась за спинку дивана, с которого на нее равнодушно посматривал кот. От прилива чувств кружилась голова, ноги подкашивались. - И не пытайся вызвать у меня чувство вины за то, что мне пришлось сделать!
- Этот удар - ничто в сравнении с тем, что ты сделала со мной сегодня утром. Ты всадила в меня зазубренный нож, Ева. - Рорк был вне себя от того, что вынужден признаваться в своей слабости: ведь она действительно могла вить из него веревки. - Что тебе стоило сказать, что ты мне веришь?
- Прекрати! - Она прищурила глаза. - Неужели ты не понимаешь, что так было бы еще хуже? Если бы Уитни потерял уверенность в моей объективности, если бы Симпсон почуял, что я тебя выгораживаю, все вообще рухнуло бы! Я не сумела бы так быстро получить психологический портрет преступника, не дала бы Фини задание проследить историю пистолета. А в итоге - с тебя снято подозрение.
- Я об этом не подумал, - тихо признался Рорк. - Не подумал...»
Как тяжело доказывать, что была права, действуя так невозмутимо и внешне безразлично. Как трудно скрывать ото всех дрожь, которая возникает каждый раз, когда вспоминается имя Рорка, особенно, если оно упоминается в качестве подозреваемого. И как обидно, что он сам не понимает, как ей приходится изворачиваться, чтобы снять эти обвинения, доказав его непричастность. Ева так устала... но возбужденный мозг не может успокоиться, он прокручивает без конца факты, просчитывает возможности, составляет план дальнейших действих. Единственное, о чем не хочется думать - как жить дальше, если они с Рорком так и не поймут друг друга. Тогда у нее останется кот. Это все-таки лучше. чем полное одиночество, когда уйдет обиженный Рорк...
«- Если бы ты ошиблась на мой счет, тебя бы турнули из полиции?
- Скорее всего. А утрата значка равносильна для меня утрате всего, ради чего стоит жить! Но я сознаю, что такая развязка была бы заслуженной... Ладно, проехали. Худшего не произошло.Жизнь продолжается.
- Ты и впрямь воображаешь, что я развернусь и уйду?
От его ласковой интонации колени Евы превратились в желе.
- Пойми, я просто-напросто не могу себе позволить тебя, Рорк. Эта связь мне не под силу!
Он еще сильнее сжал ее руки.
- Для меня она тоже непозволительна. Но это, кажется, утратило всякое значение.
- Послушай...
- Прости меня, - пробормотал он. - Прости, что я тебе не доверял, а потом обвинил тебя саму в недоверии.
- Я не ожидала, что ты будешь как-то иначе рассуждать и поступать.
Рорку показалось, что она снова его ударила, только теперь ему было больнее.
- И за это прости... Ты сильно рисковала ради меня. Зачем?
На это было нелегко ответить.
- Просто я тебе поверила.
Он поцеловал ее в лоб.
- Спасибо.»
Пришла пора назвать все своими именами: их отношения, их чувства, их будущее... И нельзя ждать, что другой скажет все первым. Самый решительный должен смело высказать то, что происходит с ним, и не требовать ответного признания. Вот тут Рорк и проявляет себя как настоящий мужчина: он находит в себе мужество первым признаться в том, что влюблен. Редко можно ожидать такого от тех, кто считает себя настоящим суперменом, сильным и надежным, опорой и утешением. Все что угодно, но не правда о своей слабости, о смятении, о преклонении, короче - о любви. Мужчина, который на такое способен - ПОТРЯСАЮЩИЙ МУЖЧИНА!
«Его всякий раз удивляло, что с ним она испытывает то, чего еще никогда не испытывала. Но еще большим сюрпризом оказались для Рорка его собственные переживания.
Когда он решил, что она подозревает его в жестоких, бессмысленных убийствах, его охватило отвратительное чувство, что его предали, огромное разочарование. Такой слабости и неуверенности в себе он не испытывал уже много лет.
Рорк понял, что Ева способна причинить ему боль - так же как он способен причинить боль ей. Здесь было о чем поразмыслить...»
Но Рорк решительно приступает к действиям, даже видя упрямое желание Евы избежать объяснений. Он должен сказать ей о своих чувствах, даже если не получит мгновенного ответного признания.
«- Я не знаю, кто ты! Зато мне известно другое: слишком уж быстро все происходит. Это вообще не должно было начаться. Я не должна была с тобой начинать...
Он слегка отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо.
- Почему?
- Все это очень сложно. Мне надо одеваться.Пора на службу.
- Скажи хоть что-нибудь! - Он крепко держал ее за плечи. - Ведь я тоже не знаю, кто ты.
- Я - коп! - выпалила она. - Коп, и точка. Мне тридцать лет, и за всю жизнь я была близка только с двумя мужчинами. Но даже их я не вспоминаю.
- Почему?
- Не хочу придавать значения. Если придавать значение, можно превратиться в ничто.
Я уже побывала ничем и не хочу, чтобы это повторилось.
- Кто тебя обидел? - Не знаю! - На самом деле она знала, хорошо знала... - Не помню, не хочу помнить! Но я готова на все, лишь бы снова не оказаться в шкуре жертвы. Потому что мой жизненный опыт до поступления в полицейскую академию был именно таким. Жертва, которой помыкают, за которую принимают решения, которую пихают то в одну, то в другую сторону...
- Думаешь, я тоже собираюсь этим заниматься?
- В любом случае это уже происходит.
Рорку хотелось задать еще немало вопросов, но выражение ее лица подсказывало, что с ними лучше повременить. Тогда он решил рискнуть и вынул из кармана предмет, который с некоторых пор всегда носил с собой.Ева в недоумении уставилась на простую серую пуговицу у него на ладони.
- Это от моего костюма!
- Да. Костюмчик, надо сказать, так себе - тебе идут цвета поярче. Я нашел ее в своем лимузине и собирался тебе вернуть.
Она протянула руку, но пуговица тут же исчезла у него в кулаке.
- Ну и врун же я! - Рорк усмехнулся, удивляясь самому себе. - Нет, я не собирался ее тебе возвращать.
- Вот уж не думала, что ты фетишист!
- Никогда им не был. А эту пуговицу ношу при себе, как школьник, не расстающийся с локоном своей любимой.
Ева посмотрела ему в глаза. Она почувствовала, что в ее груди происходит бурное таяние льдов, а смущение Рорка только ускоряло процесс.
- С ума сошел!
- Я тоже так думаю. - Он спрятал пуговицу в карман. - Знаешь, что я еще подумал, Ева?
- Понятия не имею.
- Что я в тебя влюбился!
Она почувствовала, как от щек отхлынула кровь, мускулы обмякли, сердце совершило прыжок и заткнуло горло.
- Но это...
- Да, трудно подыскать подходящее словечко. - Рорк провел ладонями по ее спине и притянул к себе. - Сколько ни ломаю голову, никак не подберу правильное. Лучше сразу перейду к самому интересному.
Ева облизнула губы.
- Что может быть интереснее?
- Сейчас узнаешь. Дело в том, что я целиком у тебя в руках - точно так же, как ты в моих. Поверь, мне это так же неудобно, как тебе, хотя я не столь яростно сопротивляюсь. Как бы то ни было, я не позволю тебе ускользнуть, пока мы не решили, что нам делать.
- Но это все страшно усложняет.
- Безумно, - согласился он.
- Мы же совершенно друг друга не знаем, Рорк. Я хочу сказать - помимо спальни...
- Почему же? Знаем. Мы с тобой - две потерянных души, отвернувшиеся от чегото в прошлом и усилием воли ставшие другими людьми.»
Интересно, что из них двоих испуганной выглядела бесстрашный лейтенант Ева Даллас. Она боялась, как побитый щенок, который опасается протянутой руки, потому что ожидает от нее новой боли. Она старалась убедить его, а на самом деле себя - в том, что это просто влечение, которое скоро пройдет. Просто секс. Она уклонялась от откровенных признаний как могла. Она, которая не боялась схватки с преступником.
«В общем, мне пора.
- Ты приедешь ко мне сегодня вечером, после смены?
- Я не знаю, когда освобожусь. Вдруг...
- Ты приедешь?
- Да.
Рорк улыбнулся, и Ева поняла, что он ждет от нее шага навстречу. Она была уверена, что он знает, как ей трудно к нему подойти и поцеловать в губы. И всетаки она сделала этот шаг. Поцелуй длился долю секунды.
- Пока.
- Захватила бы перчатки!
Она открыла дверь и, прежде чем уйти, улыбнулась через плечо.
- Все равно я их постоянно теряю.»
«Дверь открыл Соммерсет - пренебрежительный, как всегда.
- Вы приехали раньше времени, лейтенант.
- Если Рорка нет, я могу подождать.
- Он в библиотеке, - неохотно пояснил дворецкий.
- Где это?
Соммерсет позволил себе хмыкнуть. Если бы не приказ Рорка привести к нему гостью немедленно, он бы, наверное, затолкнул ее в какойнибудь плохо освещенный чулан!
- Сюда, пожалуйста.
С прямой, как кочерга, спиной он повел ее сначала вверх по лестнице, потом по широкому коридору.
- Скажите, Соммерсет, что во мне такого, что при виде меня вы вечно морщитесь?
- Не понимаю, о чем вы, лейтенант. Библиотека! - С этим почтительным уведомлением он открыл перед ней дверь.»
Удивительно, что в самый напряженный момент детективной истории, когда все предвещает финал, автор позволяет героям отвлечься на разговоры о кошках и книгах. Книги - это самое примечательное. Мир перестает интересоваться книгами, предпочитая суррогат масс-медиа, а у Рорка богатейшая библиотека, которую он активно использует. Все больше и больше фактов его биографии вызывают уважение не только у Евы, но и у читателя. Поразительно, как самоучка, уличный мальчишка из ирландских трущоб блестяще использует возможности получить образование и развить свои таланты во многих областях, особенно в электронике. Деньги, которые он зарабатывает, он использует с пользой для себя, расширяя границы возиожностей.
«Ева взяла у него кота и пошла за вином. Как ей ни хотелось подслушать его разговор, она заставила себя оставаться на противоположной стороне библиотеки, пока он не закончит беседовать.От нечего делать она стала просматривать книги, удивляясь названиям. Некоторые были ей знакомы. Даже ученикам государственных школ полагалось читать Стейнбека и Чосера, Шекспира и Диккенса. Однако здесь, помимо этих, присутствовали еще сотни имен, которых она никогда не слыхала. Ева не могла себе представить, зачем одному человеку столько книг. Прочесть все было бы невозможно и за десять жизней.
- Извини, - сказал Рорк, подходя к ней, - Это был срочный разговор.
- Ничего страшного.
Он взял у нее бокал с вином.
- А кот все больше к тебе привязывается.
- Помоему, ему все равно, кто его щекочет. - Впрочем, ей нравилось гладить кота: его благодарная реакция благотворно сказывалась на настроении. - Не знаю, что с ним делать. Я звонила дочери Джорджи, но она сказала, что пока не может его забрать. А когда я стала настаивать, расплакалась.
- Так оставь его себе.
- Не знаю... О животных надо заботиться, а у меня совсем нет времени.
- Кошки удивительно самостоятельны. - Он предложил ей сесть на диван и сам устроился рядом. - Хочешь рассказать мне о том, как прошел твой день?
- Не слишком продуктивно, А у тебя?
- А у меня - наоборот.
- Прямо книжное царство, - пробормотала Ева, чтобы хоть чтото сказать: она никак не могла решиться изложить свою просьбу.
- У меня слабость к книгам. В семилетнем возрасте я едва умел прочесть собственное имя.
А потом мне попался потрепанный томик Йитса.Это довольно известный ирландский поэт, - объяснил он, не увидев в ее глазах понимания. - Мне так захотелось его прочесть, что я занялся самообразованием.
- Разве ты не учился в школе?
- Старался этого избежать. А впрочем, никто особенно и не настаивал...»
Таланты Рорка в электронике позволяют делу сдвинуться с места, и оно словно лавина, начавшаяся от одного камешка, обрушивает разгадки преступления на головы следователей и майора Уитни, который во всем поддерживает лейтенанта Даллас и ее команду. И похоже, что эта команда увеличилась на одно гражданское лицо, потому что Рорка невозможно теперь отодвинуть в сторону. Он раскрылся перед Евой полностью, честно рассказав о детстве и юности в Дублине и о незаконных делишках, которые положили начало его богатству. Рорка не оставляла надежда, что Ева тоже расскажет о себе, но он не торопил ее.
«- А если я воспользуюсь домашним компьютером, меня тут же засекут.
- Хочешь спросить, есть ли у меня надежная, незарегистрированная система? Безусловно, есть.
- «Безусловно», - фыркнула она. - Владение незарегистрированной системой такого класса - нарушение статьи 453В, параграф тридцать пять!
- Ты просто не можешь себе представить, как меня возбуждает, когда ты начинаешь цитировать статьи и параграфы, лейтенант.
- Я не шучу! Рорк, я собираюсь попросить тебя обойти закон! Нарушение личной неприкосновенности государственного чиновника с помощью электронных средств является серьезным преступлением.
- Потом ты будешь вольна арестовать нас обоих.
- Ты не понимаешь. Для меня это очень серьезно, Рорк! Я посвятила свою жизнь защите закона, а теперь прошу тебя помочь мне его нарушить.
- Ева, дорогая, ты не представляешь, сколько законов я уже нарушил. В десять лет я встал во главе настоящего подпольного игорного притона.Мы резались в кости. Они мне достались в наследство от папаши, которого пырнули ножом в живот в дублинских закоулках.
- Как жаль!
- Мы не были близки. Это был мерзавец, которого никто не любил, меньше всего - я. Единственное, чему он научил меня, это играть в кости, в карты и во все остальное. Он был вором - и не слишком удачливым, что доказал его бесславный конец. Я превзошел его: я крал и обманывал, изучил приемы контрабанды. Так что такой невинной просьбой ты меня вряд ли совратишь. Пойдем, я покажу тебе кабинет.
Когда он отпер дверь на втором этаже, Ева, не глядя на него, спросила:
- Ты и сейчас?..
- Краду, обманываю и так далее? - Рорк провел пальцами по ее щеке. - Представляю, как бы ты меня за это возненавидела! Так и подмывает ответить «да» и сразу отказаться от всякой противозаконной деятельности ради тебя. Увы, придется тебя разочаровать. Я уже давно усвоил, что многие игры куда увлекательнее именно потому, что законны. Выигрывать гораздо приятнее, когда все участники играют честно.- Он поцеловал ее в лоб, вошел в темную комнату и включил свет.- Но я все равно стараюсь не терять форму.»
Обнаружились такие факты, которые наконец-то ко всеобщему ликованию позволили завершить расследование . Правда, у Евы были сомнения и версии, объясняющие некоторые нестыковки в уликах, но доктор Мира была уверена в своем заключении. Ах, как она потом жалела, наверное, что не прислушалась к сомнениям, которые были у Евы! Но возможность разоблачить, наконец, высокопоставленного мерзавца, который много лет творил насилие над дочерью и внучкой, заставила отбросить сомнения. Все праздновали победу, не сомневаясь, что дело завершено. Честь арестовать сенатора выпала Еве.
"Ева дождалась, пока он сам ее увидит. Взгляд Дебласса скользнул по ней, по Рорку, и лицо его окаменело.
- Лейтенант? Если вам необходимо со мной поговорить, мы можем пройти в мой кабинет. У вас есть десять минут.
- Теперь у меня будет гораздо больше времени. Сенатор Дебласс, вы арестованы по подозрению в убийстве Шерон Дебласс, Лолы Старр и Джорджи Касл! - У сенатора отвисла челюсть, а Ева продолжала, не обращая внимания на ропот вокруг: - Помимо этого, вы обвиняетесь в неоднократных кровосмесительных насилиях над Кэтрин Дебласс, вашей дочерью, и Шерон Дебласс, внучкой.
Он стоял, не в силах шелохнуться, пока Ева заламывала ему руки за спину и застегивала наручники на запястьях.
- Ознакомьтесь с правами арестованного. Вы не обязаны давать немедленный ответ на предъявленные обвинения. Вы...
- Это беззаконие! - взорвался Дебласс, наконец обретя дар речи. - Я - сенатор Соединенных Штатов! Вы находитесь на федеральной территории!
- Вас сопроводят двое федеральных агентов. - Ева сверкнула глазами, заставив попятиться зевак. - Вам понятны ваши права?
- Ты у меня лишишься значка, сучка! - взвизгнул Дебласс.
Лицо его побагровело, воздух со свистом вырывался из легких.
- Будем считать брань утвердительным ответом. Спокойнее, сенатор, зачем вам сердечный приступ? А моего значка тебе не видать, как свободы, скотина! - сказала она ему в самое ухо. - Ты будешь у меня извиваться, как черт на сковородке!
В это время подошли федеральные агенты, и Ева передала им Дебласса.
- Его ждут не дождутся в Нью-Йорке.
Сенат потонул в возгласах, превратился в месиво из тел. Ева высмотрела в людской каше Рокмена. Тот приближался к ней, кипя от ярости.
- Вы совершаете большую ошибку, лейтенант.
- Нет. А вот вы уже однажды дали ложные показания. Это превращает вас в соучастника преступления. Мы еще к этому вернемся.
- Сенатор Дебласс - великий человек, а вы - всего лишь пешка в руках либералов, стремящихся его уничтожить!
- Сенатор Дебласс - кровосмеситель, растлитель малолетних, насильник и убийца. А я - всего лишь полицейский, схвативший его за руку. Если не хотите пойти на дно вместе с ним, наймите адвоката.
Рорк был вынужден прибегнуть к силе, чтобы расчистить Еве дорогу. Ей пытались преградить путь журналисты, но она миновала их, не моргнув глазом.
- Мне нравится ваш стиль, лейтенант Даллас, - заявил он, протолкавшись с ней к машине. - Очень нравится! Между прочим, мне больше не кажется, что я в тебя влюблен. Отныне я в этом уверен.
Как ни приятно было выслушать признание в любви, Ева с трудом боролась с тошнотой.
- Уедем отсюда! Быстрее!"
Не оставляя ни на минуту, Рорк был рядом, подозревая, что его поддержка нужна Еве. Но для него было полной неожиданностью, что именно после ареста преступного сенатора Ева соберется с силами сделать Рорку признание, которое впервые раскрыло тайну ее детства. Рорк был потрясен и растроган ее доверием, даже не задумываясь, в чем причина этой решимости раскрыть мучительный секрет: то ли всепоглощающая усталость и нервное напряжение ослабили ее оборону, то ли на Еву произвела впечатление откровенность Рорка, рассказавшего о своем детстве, и подтолкнула к ответной откровенности? Об этом можно было подумать потом, а сейчас Рорк бережно прижимал ее к себе, оберегая сон.
"Рорк сам пристегнул ее ремнем, щелкнул кнопкой и приказал пилоту взлетать.
Сколько Ева ни старалась, справиться с дрожью не удавалось. Когда Рорк попытался ее обнять, она отпрянула. Тошнота еще не прошла, в голове гудело.
- Меня тоже насиловал родной отец, - внезапно услышала она собственный голос. - Много раз. Насиловал и бил. Сопротивлялась я или нет - неважно: он все равно меня насиловал и избивал! Я ничего не могла поделать. Человек бессилен, когда те, кому положено о нем заботиться, вместо этого измываются над ним...
- Ева! - Рорк схватил ее за руку и не дал вырваться. - Поверь, я страдаю вместе с тобой!
- Из всего раннего детства я помню только это. Потом мне было сказано, что в возрасте восьми лет меня нашли в какойто далласской подворотне - всю в крови, со сломанной рукой. То ли это он меня туда швырнул, то ли я сама убежала.Не знаю, не помню... Он больше не появлялся. Ко мне никто не приходил.
- А мать?
- Не знаю. Я ее не помню. Может, она умерла? А может, делала вид, что ничего не происходит - как мать Кэтрин... Я даже не знаю своего имени! Меня так и не смогли опознать.
- Но потом ты была уже в безопасности.
- Тебе никогда не приходилось жить на государственном обеспечении? Никакого чувства безопасности, одно бессилие! Добрыми намерениями тоже можно затравить. - Ева вздохнула, откинула голову и закрыла глаза. - Знаешь, в какой-то момент я почувствовала, что мне вовсе не хочется арестовывать Дебласса. Я хотела его убить, убить собственными руками! Мне даже стало страшно. Я осознала, что у меня к нему личный счет.
- Но ты с честью исполнила свой долг.
- Исполнила и буду исполнять впредь. - Ева помолчала: сейчас она думала не о деле Дебласса, а о жизни - своей и Рорка. - Я хочу, чтобы ты знал: внутри у меня осталась грязь. Это как вирус, подтачивающий организм и дожидающийся момента, когда понизится сопротивляемость. Лучше не делать на меня ставку.
- Я люблю рисковать. - Он взял ее руку и поцеловал. - Давай сыграем вместе. Чем черт не шутит, авось выиграем! Оба.
- Я никогда никому об этом не рассказывала.
- Ну и как, помогло?
- Не знаю, может быть... Господи, я так устала...
- Положи голову мне на плечо. - Он обнял ее и помог устроиться. - Поспи.
- Немножко, только до Нью-Йорка, - измученно прошептала она.
- Разумеется, немножко. - Он поцеловал Еву куда-то в макушку и замер, чтобы не тревожить ее сон."
Когда Ева закончила допрос и написала отчет о деле , был вечер, и Еве хотелось только одного - увидеть Рорка и забыть о делах. К несчастью, ее ждало неожиданное, но вполне предсказуемое препятствие - дворецкий, стоящий на страже дома и его хозяина. Первый и последний раз он позволил себе высказать все, что он думал об этом мезальянсе.
«- Мне нужен Рорк! - С этими словами она попыталась миновать дворецкого, но услышала в ответ:
- Извините, лейтенант, но Рорка нет дома.
- О! - Она устыдилась своего разочарования. - А где же он?
Соммерсет был, как всегда, воплощением чопорности.
- Полагаю, на совещании. Ему пришлось отложить важную поездку в Европу, поэтому он вынужден работать допоздна.
- Понятно. - Кот выбежал из двери ей навстречу и тотчас принялся тереться о ноги. Она взяла его на руки и пощекотала брюшко. - Когда вы ждете его домой?
- Расписание Рорка определяется его бизнесом, лейтенант. Я никогда его не жду.
- Да будет вам известно, я не принуждаю Рорка тратить на меня его бесценное время. Лучше вытащите кочергу из своей задницы и объясните, почему всякий раз, когда я появляюсь, вы ведете себя так, словно перед вами вредный грызун.
От неожиданности Соммерсет остолбенел.
- Я не намерен разговаривать в таком тоне, лейтенант Даллас!
- Скажите пожалуйста! Так вы считаете, что общение со мной компрометирует вашего хозяина?
Соммерсет приосанился.
- Во всяком случае, я удивлен. Рорк - человек со вкусом, к нему прислушиваются президенты и короли. Он водит знакомство с дамами безупречного происхождения.
- Да уж, с происхождением я подкачала. - Она бы засмеялась, если бы колкость не задела ее за живое. - Но даже такие люди, как Рорк, порой находят привлекательные черты в дворняжках!Скажите ему, что я забрала кота, - добавила она и побежала к машине.
Чтобы успокоиться, Ева твердила себе, что Соммерсет - несносный сноб. Ей вполне хватает симпатии, которую явно питает к ней кот. Она не нуждается в одобрении какого-то накрахмаленного дворецкого!»
Остается только гадать, что бы было, если бы Соммерсет пригласил лейтенанта Даллас войти и подождать возвращения Рорка. Не случилось бы то, что случилось, но настоящий убийца все равно искал бы встречи с Евой Даллас, потому что ее смерть входила в его план преступления.
«- Пора дать тебе имя, а это не так-то просто.Раньше у меня никогда не было домашних животных, - пробормотала она, давя на газ. - Не знаю, как тебя называла Джорджи. Придется придумать самой. Не волнуйся, никаких мещанских Флаффи...
...Взяв под мышку кота, Ева зашагала к лифту.
- Может, Фред? - Она заглянула в непроницаемые кошачьи глаза. - Нет, на Фреда ты не похож. Господи, сколько же ты весишь? Не меньше двадцати фунтов, - она поправила на плече сумку и вошла в лифт. - Придется хорошенько подумать, как тебя назвать, котик.
Стоило коту оказаться в квартире, он немедленно кинулся на кухню. Ева отправилась за ним: она всерьез относилась к своей новой ответственной роли - владелицы живого существа - и к тому же была рада любой возможности отложить возню со счетами. Коту было предложено угощение: блюдце с молоком и остатки китайской смеси не первой свежести. Он определенно не был привередлив и угощение принял с благодарностью.Ева задумчиво наблюдала, как насыщается кот, а думала о Рорке. Он был ей сейчас совершенно необходим! Она еще не знала, как отнестись к его признанию в любви: ведь разные люди вкладывают в слово «любовь» разное значение. Она знала только, что в прежней ее жизни для любви не было места.»
Она думала о любви, а убийца поджидал ее за дверью.
«Инстинкты, притупившиеся от усталости, оповестили ее об опасности на долю секунды позже, чем нужно. Рука сама собой легла на кобуру, но тут же вытянулась вдоль бедра: ей в лицо смотрело длинное дуло кремневого пистолета.
- Этим вы не поможете своему боссу, Рокмен!
- Не согласен. - Он вышел из-за двери, продолжая целиться ей в сердце. - Медленно выньте свое оружие из кобуры и бросьте на пол.»
Интересно, как часто преступник хочет высказаться, прежде чем убить. Один слушатель все-таки лучше, чем никого, даже если он унесет услышанное с собой в могилу. Ева знала о такой болтливости, даже хвастовстве, которому подвержены и самые уверенные в себе. Актеру нужен зритель и Ева, чтобы протянуть время, старалась стать для Рокмена самым желанным, внимательным и понимающим зрителем. Незаметно ей удалось включить диктофон в надежде, что после ее смерти эта запись их последней беседы станет уликой. Упавшая на пол рация включилась от удара. Оставалось только ждать помощи, но не очень на нее рассчитывать.
"- Ты можешь меня убить, - медленно проговорила Ева, борясь с подступающей тошнотой, но тебе не удастся меня изнасиловать.
- Ты сделаешь все, что я скажу! Все они мне подчинялись! - Он прицелился ей в живот. - Другие получали первую пулю в голову - а это мгновенная смерть, возможно, даже безболезненная. Теперь представь себе, какую боль ты почувствуешь от выстрела в живот. Да ты будешь меня умолять, чтобы я тебя прикончил! - Его глаза вспыхнули.- Раздевайся!
Ева покачала головой. Она была согласна на любую боль, но не на повторение кошмара, который мучил ее с детства. Оба не заметили, как в комнату проскользнул кот.
- Ну, как знаешь, лейтенант.
Выстрелу помешал кот, который с шипением кинулся в ноги убийце. Ева бросилась на Рокмена головой вперед и придавила его к стене. Ева услышала визг кота, которому наступила на хвост, и звук падения пистолета. Рокмен превосходил ее и ростом, и весом. К тому же дрался он умело: давала себя знать военная подготовка.Она отчаянно защищалась - кулаками, ногтями, зубами, - но сокрушительный удар под ребра вышиб из нее дух. Она поняла, что падает, и в последнюю секунду вцепилась в противника. Они вместе грохнулись на пол; из глаз Евы брызнули искры: она сильно ударилась затылком. Рокмен придавил ее к полу, схватил за горло. Извернувшись, она попыталась ослепить его, но промахнулась и только оставила у него на щеках кровавые полосы. Рокмен взревел, как раненый зверь. Одной рукой он продолжал ее душить, другая, свободная, судорожно тянулась к пистолету. Ева изо всех сил ударила его по локтю и тем самым спаслась от удушения. Ловя ртом воздух, она вступила в отчаянную борьбу за пистолет. Но Рокмен первым дотянулся до оружия.»
Рорк услышал звук выстрела, выходя из лифта. Вместе с Фини они вышибли дверь и увидели Еву, навалившуюся на Рокмена, залитого кровью и отбивающегося от ее слабеющих ударов в лицо. Сама она тоже была вся в крови, и Рорк испугался, что это ее кровь. Еве срочно была нужна помощь и он был рядом, чтобы помочь.
«- Позвольте, я им займусь. - Рорк нагнулся, приподнял Рокмена за лацканы и рывком поставил на ноги. - Смотри на меня, Рокмен! Тебе хорошо видно?
Рокмен разлепил залитые кровью веки.
- Неплохо.
- Получай! - Рорк нанес ему сокрушительный удар в челюсть.
- Оп-ля! - бросил Фини, проводив взглядом падение Рокмена. - Кажется, мы не очень крепко стоим на ногах. - Он надел на арестованного наручники. - Вытащите-ка его отсюда, - приказал он полицейским. - Когда приедет «Скорая», дайте мне знать. Я прокачусь с ним.
Фини положил пистолет в пакет.
- Хорош! Ручка из слоновой кости. Представляю, как он бьет!
- Он еще будет мне рассказывать! - Ева со стоном схватилась за плечо.
Фини сразу утратил интерес к пистолету.
- Ты ранена?
- Не знаю... - прошептала она, испугавшись, что Фини сейчас потащит ее в больницу. - Поезжай с Рокменом. Если будет нужно, Рорк мне поможет.
Фини пристально посмотрел на Рорка. Ева улыбнулась при виде запрыгнувшего на кровать кота. - Я придумала, как его назвать: Галахэд, белый рыцарь-спаситель!
- Ну и денек! - проговорил Фини сквозь зубы.
- Бывает, - отозвалась Ева, поглаживая кота.»
Первым делом Рорк принес из аптечки таблетку сильнодействующего болеутоляющего и заставил Еву выпить ее. Он еще не знал, как трудно уговорить ее принять лекарство и заставить поехать в больницу. Все это выяснится со временем. А сейчас требовалось не ужасаться, а поскорее помочь. Хотя ужас продолжал сжимать все внутри, думать о том, что могло бы случиться с Евой, повернись все по другому, было не время.
«Крови было много, но не вся принадлежала Еве.Рот распух, левый глаз начал заплывать, но все это было ерундой по сравнению с огнестрельным ранением.
- Ну и досталось тебе!
- Мне не впервой. - Лекарство делало свое дело: боль отступила, перед глазами поплыл туман. Пока Рорк, раздев ее до пояса, исследовал следы побоев, Ева блаженно улыбалась. - Какие у тебя ласковые руки! Мне нравится, как ты ко мне прикасаешься. Меня никогда никто так не трогал. Я тебе говорила?
- Нет.
Рорк подумал, что вряд ли она вспомнит потом эти свои слова. Но ничего, он все ей напомнит!
- А еще ты красивый... Знаешь, какой ты красивый? - Она провела окровавленной рукой по его лицу. - Не пойму только, что ты вообще тут делаешь.
Он ласково смыл с ее руки кровь.
- Я задаю себе тот же вопрос.
Ева усмехнулась и зажмурилась от блаженства.
- Ты ведь не думаешь, что у нас с тобой что-то получится? Это же просто смешно: Рорк и коп!
- Там видно будет.
Синяков на ней было не счесть. Но больше всего его испугала синева на ребрах.
- Знаешь, я, пожалуй, прилягу. Можно, я посплю в твоей постели, Рорк? В той, огромной, на возвышении, под небом?
За неимением лучшего он закутал ее в свою куртку и поднял на руки.
- Не забудь про Галахэда! Этот кот спас мне жизнь. Кто бы мог подумать?
- Значит, до конца своих дней он будет питаться икрой.
Каково это - видеть любимую женщину избитой, в крови? Если хочешь быть с ней рядом - надо привыкать, надо научиться помогать ей справляться с преступниками, научиться оказывать первую медицинскую помощь и не требовать, чтобы она немедленно бросила это занятие. Потому что она коп. И никогда не согласится быть кем-то другим. И если любишь ее, надо привыкнуть к этому риску, просто быть все время рядом, чтобы успеть взять трудности на себя. Рорк начинал понимать, что такое любить копа, и не собирался отказываться от своей любви.
А вот каким Рорк представляется женщинам Нью-Йорка:
Нравится? Или "наш" все-таки лучше?
Мне понравилось!