Лейтенант и ее Рорк - 2
или
«...пока смерть не разлучит нас!»
Когда это между первым знакомством и согласием на брак лежат шесть трупов? Когда по крайней мере один из пары влюбленных (если это не свадьба киллеров) - коп. Когда наверняка можно добиться у копа согласия выйти замуж? Когда коп, истекает кровью после поимки одержимого убийцы. И сколько же времени потребуется на подготовку к счастливому моменту, когда прозвучат слова клятвы: "...и любить, пока смерть не разлучит нас"? Еще три трупа (стало уже привычным измерять все ими) и разоблачение преступника в рядах доблестной полиции Нью-Йорка. Но если между этими событиями случается и ссора из-за подаренного женихом бриллианта «Слеза великана» - то невеста точно Ева Даллас, лейтенант Убойного отдела. Она одна была бы счастливее, если бы у ее жениха было поменьше денег...
С жестокостью, потрясшей даже журналистов криминальной хроники, совершены убийства двух женщин - известного прокурора и восходящей телезвезды. Затаив дыхание, весь НьюЙорк следит за расследованием, которое ведет лейтенант полиции Ева Даллас. Психологический портрет преступника до конца не объясняет мотивов его поступков, но однозначно предвещает новую кровавую драму. Для того чтобы остановить череду смертей, Еве необходимо вычислить следующую жертву и суметь остановить хладнокровного убийцу
«Игнорировать камеры и не обращать внимания на градом обрушивающиеся вопросы Ева научилась сравнительно недавно. Массмедиа впервые обратила на нее пристальное внимание из-за громкого дела, которое она расследовала минувшей зимой. Но не только из-за того дела, добавила Ева мысленно, ледяным взглядом изничтожив репортера, набравшегося было наглости преградить ей дорогу. Еще из-за ее отношений с Рорком.
Зимой она расследовала несколько убийств, совершенных с особой жестокостью. Но о любом убийстве, сколь угодно зверском, публика вскоре забыла бы. Рорк же не позволял забыть о себе хотя бы на день.»
Общение с Рорком изменило Еву, но она упрямо не хотела в этом признаваться. так же упорно она сопротивлялась желанию сказать о своей любви. Впрочем, Рорк не настаивал. Он понимал, как трудно ей признать зависимость от другого человека. Но отмахнуться от воспоминаний о восхитительных минутах с Рорком Ева не могла, - как и признать, что с ним жизнь ее стала кардинально меняться. Плохо это или хорошо - быть на виду? Лейтенанта Даллас это изрядно раздражало. Ева же училась жить с этим, потому что альтернативой было расстаться с Рорком, а она не была готова к этому. К хорошему, говорят, быстро привыкаешь, но Ева до сих пор не могла привыкнуть к вниманию и заботе со стороны Рорка. До сих пор это приводило ее в изумление как что-то невозможное и необычное, а потому чудесное. Отказываться от этого не хотелось. Значит - надо терпеть и сопутствующие неудобства.
«Просторный холл многоэтажного здания был полон цветов. Благоухающие пышные букеты заставили Еву вспомнить об утопающем в ароматах весны экзотическом острове, на котором они с Рорком провели три незабываемых дня, - ей тогда надо было восстановить силы после пулевого ранения и общего нервного истощения.
В других обстоятельствах она бы не преминула предаться волшебным воспоминаниям, но теперь, продемонстрировав охране удостоверение, Ева решительно направилась к лифту.»
Мерзавец Морс, эта жалкая пародия на журналиста, все-таки нашел возможность раскопать связи убитой с Рорком. Ева слишком хорошо помнила, как доказывала его непричастность к другому убийству. Помнила холодный тон и ледяной взгляд, обращенные на нее во время допросов. Желания повторить это не было, но вполне возмижно, что придется. Во всяком случае, расспросить Рорка следовало...
«Она вскочила на ноги и принялась нервно мерить шагами тесное пространство своего кабинета. Ну какого черта в связи с убийством всплыло имя Рорка?! И что за дела у него были с Тауэрс, с ее любовником и бывшим мужем?
Ева снова рухнула в кресло и сердито уставилась на разбросанную по столу кипу бумаг. Ладно, о связях Рорка с покойным прокурором она разузнает все очень быстро. Хорошо хоть то, что она была абсолютно уверена в его алиби. В тот день и час, когда неизвестный злоумышленник перерезал горло Сесили Тауэрс, Рорк самозабвенно и неистово занимался любовью со следователем отдела убийств.»
Проведенные на ногах неполные сутки, голод и вымокшая под проливным дождем одежда - эти издержки профессии, давно ставшие привычными, - вызывали желание заехать в свою старую квартирку, залезть под горячий душ, а потом в постель, чтобы проспать часов пять. Но спать в одинокой постели уже не казалось таким привлекательным. Еве хотелось увидеть Рорка. Лейтенант Даллас должна была расспросить Рорка о его совместных делах с прокурором Сесили Тауэрс.
"Наконец ее машина подъехала к владениям Рорка. Деревья парка стояли в цвету, и на фоне по-весеннему свежей, сочной листвы удивительно ярко смотрелись белые, розовые, красные и голубые грозди.
Дом из серого гранита и стекла сверкал в лучах предзакатного солнца. В первый раз Ева увидела его несколько месяцев назад, но все равно каждый раз попрежнему поражалась этому чистому воплощению откровенно беспредельного богатства. И каждый раз невольно спрашивала себя, что может быть общего у нее с владельцем всего этого..."
Похоже, что этот чертов дворецкий тоже не мог понять, зачем лейтенант Даллас регулярно появляется на пороге этого дома. Ева не решила еще: вести себя с ним высокомерно, или попросту игнорировать все его выпады. Это было забавно, но иногда раздражало.
"Она включила горячую воду и насыпала в ванну ароматической соли, привезенной Рорком из каких-то экзотических мест. Эта соль придавала воде цвет морской лазури и запах сказочного леса.Вода была такой горячей, что Ева сначала никак не могла собраться с духом и опуститься в огромную ванну. Наконец она решилась, набрала в легкие побольше воздуха и с головой окунулась в благословенный жар. Досчитав до тридцати, она вынырнула и с закрытыми глазами застыла в полном блаженстве.
В этом состоянии ее и застал Рорк. Другой бы на его месте решил, что она полностью расслабилась. Но это означало бы, подумал Рорк, что этот другой совсем не знает и не понимает Еву Даллас. Сам же он был так близок с ней - и сердцем, и умом, - как не бывал близок ни с кем прежде. Но и для него в дебрях ее души и сознания оставалось множество неизведанных уголков. Ева не переставала удивлять его; каждый раз, когда он был с ней, ему открывалось что-то новое.
Из ароматной пены виднелось только ее лицо, - щеки раскраснелись от жара, глаза закрыты. Но Рорк видел, что полностью Ева не расслабилась. О внутреннем напряжении говорила едва заметная складка между бровями.Нет, Ева погружена в какието мысли, она чем-то обеспокоена и что-то задумывает, решил Рорк. Он подошел к ванне бесшумной походкой, которую усвоил в детстве, проведенном в дублинских трущобах. Когда он уселся на край ванны, Ева не пошевелилась, но Рорк знал, что она наверняка почувствовала его присутствие.
Ева ждала Рорка, потому что уже соскучилась, но нужно было так же серьезно поговорить о делах, а вот это вряд ли ему понравится. Ева готова была даже вести сначала пустой разговор, лишь бы оттянуть неприятный момент, но знала, что вряд ли удастся обмануть его. Втянув в себя воздуху, она готова была обсудить всякие мелочи, но Рорк начал первым.
- Ты совсем не спала и наверняка почти ничего не ела.
- Обычное дело.
- Все равно это беспокоит меня, лейтенант.
- Легко же тебя обеспокоить!
- Это потому, что я тебя люблю.
Эти слова, произнесенные его неповторимым голосом, в котором ей всегда чудилось дыхание туманных вересковых пустошей Ирландии, смутили Еву. Она знала, что, как это ни невероятно, Рорк говорит правду, но сама не могла ответить ему тем же. Поэтому она молча пригубила вино.
Не услышав ничего в ответ, Рорк растерянно помолчал, а потом спросил:
- Что там произошло с Сесили Тауэрс?
Ева знала, что Рорку не понравятся ее вопросы, уж очень глубоко она пыталась забраться в святая святых - его деловые тайны. Но без этого она не могла окончательно исключить его причастность, а она хотела быть полностью уверенной.
- Это допрос, лейтенант?
Шутливость тона, каким был задан этот вопрос, не понравилась Еве.
- Считай, что допрос, - ответила она.
- Как вам будет угодно, - Рорк встал и начал расстегивать рубашку.
- Эй, что это ты делаешь?!
- А ты как думаешь? - Рорк сбросил рубашку и принялся за брюки. - Коль скоро меня собирается допрашивать голый следователь, расположившийся в моей собственной ванне, с моей стороны логично составить ему компанию.
- Пошел к черту! Человека убили...
- Можно подумать, что когда-нибудь дела обстояли иначе! - Погрузившись в воду, Рорк решил, что еще чуть погорячее - и от них обоих осталось бы два обваренных трупа. - Вспомни, когда мы познакомились, тоже убили человека. Не могу понять, почему меня так тянет к тебе - даже сейчас, когда ты сидишь здесь с невидимым полицейским значком, приколотым к твоей несравненной груди. - Рорк провел рукой от ступни Евы вверх, к ямке под коленкой - ее слабому месту. - Я хочу тебя, - пробормотал он. - Прямо сейчас.
Бокал задрожал в руке Евы. С огромным трудом овладев собой, она отстранилась и сказала деловым тоном:
- Расскажи мне сначала о Сесили Тауэрс.
Рорку ничего не оставалось, как смириться с ее настроем и отступить.
Что же так задело Рорка - вопросы, а может - тон, которым они задавались? Пожалуй, она снова увлеклась, забыв, как он чувствителен к таким вещам. Еву поражало, что непробиваемый, невозмутимый, целеустремленный бизнесмен может с ней быть чувствительным, почти сентиментальным и обидчивым влюбленным мужчиной. Может, если бы Ева нашла время разобраться в своих чувствах и мужество - признаться в них, Рорк относился бы к таким моментам спокойней. Ева знала, что он ждет от нее ответного признания, но не находила в себе сил подавить страхи и неуверенность.
- Ты не подозреваемый, Рорк! - Увидев, что он нахмурился, Ева постаралась говорить так, чтобы в ее словах звучало не раздражение, а здравомыслие. Ну почему с Рорком всегда все так сложно? - Я совершенно уверена, что ты не имеешь никакого отношения к убийству Сесили Тауэрс. Я выражаюсь достаточно ясно?
- И тем не менее ты устроила мне настоящий допрос.
- Popк, я - полицейский. Я должна допросить всех, кто был хоть сколько-нибудь знаком с жертвой. И с этим я ничего не могу поделать.
- Ну конечно. И начать решила с меня... Скажи, Ева, ты мне вполне доверяешь?
- Дело не в том, доверяю я тебе или нет.
- Это не ответ! - Его взгляд стал каким-то металлическим, отчужденным, и Ева решила, что повела себя неправильно. - Пойми, если ты не доверяешь мне, значит, все наши отношения сводятся только к обоюдоприятному сексу.
- Ладно, я постараюсь говорить по-другому, - она с трудом сохраняла спокойствие: реакция Рорка напугала ее. - Я ни в чем тебя не обвиняю. Даже если бы мы были с тобой незнакомы, я все равно допросила бы тебя одним из первых. Но вышло так, что я тебя хорошо знаю. Вот. - Она закрыла лицо руками. С них стекала пена. Ева всегда чувствовала себя несчастной, когда ей приходилось объяснять свои чувства. - Мне бы очень хотелось держать тебя в стороне от этого дела. И я надеюсь, что твои ответы дадут мне такую возможность. Но в то же время я не могу не думать о том, как можно использовать твои отношения с Сесили Тауэрс в интересах раскрытия убийства. Все. И то, и другое мне дается нелегко.
Ева чувствовала дискомфорт оттого, что впервые расследование, которое раньше стояло на первом месте, теперь отнимало не все ее время и внимание. К этому нужно было привыкать. Рорк тоже думал о Еве и ее работе, которая отнимала ее у него и была опасна. К этому он привыкать не собирался. Он представлял, что его деятельность и их связь делали лейтенанта Даллас уязвимой, в том числе и для шантажа... И он обязан был свести опасность для нее к минимуму.
"Ночью, когда Ева уже мирно спала, Рорк лежал рядом с ней и смотрел на звезды, заглядывающие в спальню через стеклянный потолок. На лице его отражалось беспокойство, которого он сумел не показать Еве. А беспокоиться было о чем. Они познакомились благодаря делу об убийстве, и вот теперь снова в их жизнь и их отношения вторглось убийство. Женщина, лежащая рядом с ним, сражалась с преступниками - точно так же, как делала это Сесили Тауэрс. «Что, если ей стоила жизни защита закона?» - подумал Рорк.
Он уже давно взял себе за правило не размышлять слишком много о тех опасностях, которым подвергается Ева на службе. Все равно тут ничего не поделаешь - она не мыслит себя без своей работы. Рорк хорошо это понимал, поскольку сам был таким же. Он тоже начинал с нуля и лишь благодаря собственным силам стал тем, кем был сейчас. Но его дело - покупать и продавать. Оно дает ему все преимущества власти и больших денег.
... В конце концов, именно сомнительными операциями он составил себе состояние, которое теперь позволяло ему заниматься преимущественно легальным бизнесом.
Например, контрабанда всегда была делом прибыльным и увлекательным. Вспомнить хотя бы изысканные вина из Франции, бесподобные голубые алмазы, добываемые в Индии, тончайший китайский фарфор...
Ему уже давно не приходилось действовать в обход закона, чтобы заработать себе на хлеб, - но, как известно, на свете нет ничего сильнее привычки.
...Рорк попытался представить, что в его силах сделать прямо сейчас. Обзвонить несколько человек и задать им кое-какие вопросы, касающиеся Сесили Тауэрс, нетрудно. Намного сложнее будет - и займет к тому же гораздо больше времени - прекратить все мало-мальски сомнительные операции в его многочисленных компаниях.
Он снова посмотрел на Еву. Она мирно спала. Он знал, что ей часто снятся дурные сны, но сейчас у нее на душе был мир. Порадовавшись этому, Рорк встал и принялся за дело."
К утру Рорк отдал все указания к изменениям, нещадно искореняющим сомнительные предприятия и превращавшим его миллиардную империю в безупречно законную. Его лейтенант будет доволен. Теперь у нее меньше поводов опасаться связи с ним и уклоняться от его любви. Она проснулась вовремя. На часах - шесть утра. Кофе и завтрак уже на столе. Рорк ждал ее.
«Рорк налил кофе и, когда Ева плюхнулась в кресло напротив, протянул ей чашку. Кот решил сменить дислокацию и вспрыгнул ей на колени. Он был так тяжел, что Ева невольно ойкнула.
- Как спалось?
- Замечательно! - ответила Ева и одним духом выпила всю чашку. - Вот теперь я немного похожа на человека.
- Есть хочешь?
Ева утвердительно хмыкнула и взяла с серебряного подноса пирожное в форме лебедя. Откусив от него изрядный кусок, она налила себе еще кофе и сделала несколько глотков. Глаза ее наконец полностью раскрылись. В приливе щедрости она отломила лебедю голову и протянула ее Галахаду.
- Страшно люблю смотреть на тебя по утрам. Но только иногда мне кажется, что, если бы не кофе, ноги бы твоей здесь не было.
- Угадал! - Она с аппетитом жевала пирожное, запивая его ароматным налитком. - Впрочем, против секса я тоже не возражаю... иногда.
- То-то я заметил, что вчера ты не особенно сопротивлялась. Сегодня я должен лететь в Австралию. Вернусь только завтра, а может, и послезавтра.
- Аа... - Ева даже не пыталась скрыть разочарования.
- Сделай мне приятное - пока меня не будет, поживи здесь!
- Я же уже говорила. Одна я себя здесь чувствую неуютно.
- А ты попробуй наконец привыкнуть к мысли, что этот дом не только мой, но и твой. Ева... - он накрыл ее руку своей. - Ты когда-нибудь начнешь всерьез воспринимать меня и мои чувства?
- Просто у себя дома мне лучше, чем здесь без тебя. И к тому же у меня куча работы.
- Ты не ответила на мой вопрос, - заметил Рорк. - Ну да ладно. Я позвоню тебе, когда вернусь.»
Ева была так занята расследованием, что днем почти не вспоминала Рорка. На первом этапе, если нет прямых улик, приходится просеивать сквозь частое сито всех связанных с убитой: знакомых, родственников, коллег, а для прокурора - еще и тех, кого она обвинила и добилась приговора. Хорошо, если есть помощники, такие как капитан Фини из Электронного отдела, вернувшийся из отпуска.
"- Прежде всего я хочу, чтобы ты проверил телефон погибшей. Нет никаких свидетельств о том, что в ночь, когда ее убили, у нее были посетители. И сама она не звонила никуда. Значит, кто-то позвонил ей и назначил встречу.
- Понял.
- И еще мне нужно проверить всех, против кого она выступала в суде обвинителем.
- Всех?!
- Всех, - она расплылась в улыбке. - Думаю, тебе на это понадобится раза в два меньше времени, чем мне. Еще мне нужны родственники, возлюбленные, друзья. И особенно подробно - информация о ее последнем деле.
- Господи, Даллас! - воскликнул Фини. - Жена вообще забудет, как я выгляжу.
- Таков удел жены полицейского, - философически произнесла Ева и потрепала его по плечу.
- Рорк тоже так считает?
- Мы не женаты, - Ева тут же нахмурилась и убрала руку.
Фини тихо усмехнулся.
- Кстати, что он поделывает?
- С ним все в порядке. Он в Австралии.
- Ясно. Несколько недель назад видел вас обоих в «Новостях». Какой-то прием в «Палас-отеле». Ты классно выглядишь в платье, Даллас.
Ева нервно передернула плечами.
- Не знала, что ты смотришь светскую хронику.
- Обожаю! - весело признался он. - Наверное, интересно вести такую шикарную жизнь?
- Временами, - буркнула она. - Фини, мы будем обсуждать светские развлечения или расследовать убийство?
- Надо стараться, чтобы времени хватало и на то, и на другое. - Он встал и с удовольствием потянулся. - Сначала я займусь ее телефоном, а потом уж - несчастными, которых она упекла за решетку. Буду держать связь.
- Фини! - окликнула его Ева, когда он уже стоял у двери. - Ты сказал, что у тебя были три причины. А назвал только две.
- Третья - я скучал без тебя, Даллас, - он расплылся в улыбке. - Чертовски скучал!
Усевшись за стол, Ева тоже улыбнулась. Пожалуй, она соскучилась не меньше.»
Следующей, с кем хотела поговорить Даллас, была журналистка Надин Ферст. Она помогла в деле Дебласс, и Ева решила встретиться с ней в том же клубе «Синяя белка», где никто им не помешает. В 
«Синей белке» выступала Мэвис Фристоун, с которой загруженная делами Ева давно не встречалась. Все свободное время отдано было Рорку, поэтому она чувствовала себя иногда виноватой. Мэвис любила громний звук. Пела на пределе возможностей, всегда выглядела экзотично и обожала менять цвет волос по настроению. Никогда не предскажешь, какой она будет на этот раз.
«Впрочем, публика ее обожала. Со сцены она обычно сходила под шквал аплодисментов.
- Как ты можешь существовать в таком шуме? - спросила Ева, когда Мевис подошла к ее столику.
- Приходится терпеть, - вздохнула Мевис. - Тебе понравилась последняя песня?
- Настоящий хит!
- Я ее сама написала.
- Серьезно? - Ева не смогла разобрать ни слова, но тем не менее была горда за подругу. - Классно! Мевис, я потрясена!
- Может, удастся заключить контракт на запись. - Даже под слоем пудры было заметно, что Мевис зарделась от удовольствия. - Во всяком случае, я уже получила прибавку.
- Выпьем за это! - подняла свой бокал Ева.
- Я не знала, что ты зайдешь сегодня.
Мевис подозвала официанта и заказала минералку: надо было поберечь горло перед следующим номером.
- У меня здесь встреча.
- С Рорком? - У Мевис загорелись глаза. - Он придет? Тогда я повторю последнюю песню!
- Он в Австралии. Я встречаюсь с Надин Ферст.
...А ты что, больше не встречаешься с тем артистом? Ну, у которого обезьянка ручная.
- Я его отшила, - пренебрежительно махнула рукой Мевис. - Он был какой-то... одномерный. Мне пора!
Позвякивая украшениями, Мевис выскользнула из кабинки. Ее изумрудные волосы сверкали в свете прожекторов.
Ева решила, что ей ни к чему знать, что подразумевает Мевис под словом «одномерный».
От Надин Ева надеялась получить кое-какую информацию. Но если надо было распространить нужную информацию, помочь могла только Надин, и Ева этим охотно пользовалась в ситуациях, когда официальные источники должны были молчать.
«- Прилетела первым же рейсом. Кстати, самолет принадлежит компании вашего бойфренда.
- Рорк мне не бойфренд.
- Неужели? Ну ладно... - Надин не стала развивать эту тему: она явно слишком устала и еще не успела прийти в себя после перелета. - Мне надо поесть, пусть потом я и буду в этом раскаиваться. - Она проглядела меню и остановила выбор на лапше с креветками. - Что вы пьете?
- Номер пятьдесят четыре. Считается, что это шардоне. - Ева сделала глоток. - Во всяком случае, раза в три лучше конской мочи. Рекомендую.
- Отлично. - Надин сделала заказ. - На обратном пути я просмотрела всю доступную информацию по убийству Тауэрс. Все, что появилось в средствах массовой информации.
- Морс знает, что вы вернулись?
Надин злорадно усмехнулась.
- Знает! Криминальные новости всегда оставляют за мной: как только я появляюсь, его убирают. Он готов лопнуть от злости.
- Значит, мой план сработал.
- Но, надеюсь, это еще не все? Вы мне обещали эксклюзивное интервью.
- И я его дам. - Ева стала разглядывать блюдо с лапшой, появившееся на столе. Выглядело оно почти аппетитно. - Но на моих условиях, Надин. Вы дадите его в эфир только тогда, когда я вам скажу.
- Согласна. - Надин подцепила креветку, попробовала ее и решила, что есть можно.
- Я постараюсь, чтобы большая часть информации попадала к вам.
- А когда появится подозреваемый?
- Вы первая узнаете его имя.
У вас хороший рейтинг, Надин, иначе я не стала бы с вами связываться.
- То же самое могу сказать про вас. - Надин пригубила вино. - В большинстве случаев я вам доверяю - хотя в вине вы совершенно не разбираетесь. Это лучше конской мочи только в полтора раза.
Ева расхохоталась. Ей было легко с Надин.
- Ну, говорите, что у вас есть, - Надин устроилась поудобнее и приготовилась слушать. - А я скажу, что есть у меня.
- Пока самое главное, - начала Ева, - это пропавший зонтик...»
Повторный обыск квартиры убитой, допрос ее бывшего мужа - и зацепиться не за что. По-прежнему неизвестно, зачем она ночью поехала в неблагополучный район, навстречу смерти. К вечеру Ева была так измотана, что мгновенно заснула. Возвращения Рорка она ждала завтра, но ночью вдруг почувствовала его ласковые руки на своей коже и мгновенно проснулась. Она ощущала себя, как всегда с Рорком, счастливой, но ночью обычно не анализировала свои чувства, а утром они уже отодвигалось ради работы. Она не видела повода сообщать ему об этом, хорошо, что Рорк догадывался о ее нежелании признавать свои слабости и не торопил, решив дать время. Но нежелание Евы признаваться в своих чувствах иногда обижало.
«Он проснулся на рассвете. Ева спала, свернувшись калачиком посреди кровати. Рорк пошел на кухню и поставил на плиту кофейник. Хлеб, естественно, был черствый, но он все равно сунул два кусочка в тостер.
Рорк очень старался не обижаться на то, что она предпочла собственную спальню той, которая уже стала их общей. Естественно, что ей хочется иметь что-то свое, свое личное пространство. Но она может устроить собственные апартаменты прямо в его доме, может занять хоть целое крыло!
Рорк подошел к окну. Да, раньше ему не приходилось сталкиваться с подобными проблемами, не приходилось ни под кого подстраиваться. С детства Рорк убедил себя, что ему никто не нужен, - иначе бы он не только ничего не добился, но просто не выжил бы. И с привычками своими он даже не думал бороться. Не думал, пока не появилась Ева...
Как это ни унизительно, но каждый раз, уезжая по делам, он в глубине души боялся, что вот он вернется, а ее уже нет.
Рорк не мог понять, что с ним творится. Ведь они ничем не связаны. Но приходилось признаться, что ему мучительно хочется одного - связать свою жизнь с ее жизнью.
...Рорк листал газету, Ева рассматривала его. В этой кухоньке он смотрелся очень странно - неотразимый красавец и к тому же в такой роскошной рубашке.
Да и рядом с ней, с Евой, он тоже наверняка смотрелся странно...»
Рорк пытался как-то связать Еву обещанием, если удастся, или хотя бы мелочами, которые она не сможет зачеркнуть, признав важность чувств. Он не задумывался бы над этим, будь Ева обычной женщиной, падкой на подарки и польщенной вниманием такого влиятельного и богатого человека как Рорк. Однако он отдавал себе отчет, что Ева не обычная женщина, и ждал от нее необычной реакции, когда доставал подарок, привезенный из Австралии: она не запрыгает от восторга, не бросится целовать его в восхищении, но Рорк надеялся, что Ева оценит желание подарить ей вещь такую же уникальную, как она сама...
«Надевая пиджак, он нащупал в кармане коробочку.- Чуть не забыл. Я привез тебе подарок из Австралии.
Ева осторожно взяла плоскую золоченую коробочку, открыла и вздрогнула от изумления.
- Господи Иисусе! Рорк! Ты спятил?
В коробочке лежал бриллиант. Самый настоящий бриллиант на золотой цепочке. Огромная, размером с ноготь большого пальца, сверкающая капля.
- Его называют «Слезой великана», - сказал он, надевая цепочку ей на шею. - Этот камень нашли полтораста лет назад. Я купил его на аукционе в Сиднее. - Рорк отступил и взглянул на Еву. - Я знал, что тебе пойдет. - Он посмотрел ей в глаза и рассмеялся. - Ах да, ты же хотела киви. Обещаю, в следующий раз привезу. - Он наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание, но она отстранилась. - Что-то не так?
- Это безумие! Я не могу принять от тебя такой подарок.
- Но ты же иногда носишь украшения, - он коснулся пальцем золотой сережки в ее ухе.
- Да, но я не покупаю их на аукционе.
- Ах да, - усмехнулся он.
- Забери его.- Ева стала снимать цепочку, но Рорк ее остановил.
- Боюсь, что он не подойдет к моему костюму. Ева, это же просто подарок! Он попался мне на глаза, когда я думал о тебе. Черт подери, да я постоянно о тебе думаю! Я его купил, потому что люблю тебя. Боже ты мой, ну когда ты в это наконец поверишь?
- Больше никогда так не поступай.
«Спокойно, только спокойно!» - сказала она себе. Вспышек его гнева Ева уже не боялась: она видела Рорка всяким. Но то, что означал этот камушек у нее на шее, пугало ее всерьез.
- Как не поступать, Ева? Как?
- Не смей дарить мне бриллианты! - Ева не могла больше сдерживаться. - Не смей заставлять меня принимать то, чего я принимать не желаю, и быть такой, какой я не желаю быть! Думаешь, я не понимаю, чем ты занимаешься последние несколько месяцев? Ты что, считаешь меня дурой?
Глаза Рорка сверкнули ярче, чем бриллиант у нее на груди.
- Нет, дурой я тебя не считаю. А трусихой - да.
Ева сжала кулаки. С каким удовольствием она бы заехала ему по физиономии, просто для того, чтобы он не усмехался так самоуверенно! Но, к сожалению, то, что он сказал, было правдой. Так что пришлось действовать иначе.
- Ты думаешь, что я привыкну к роскоши, шелкам и винам, что ты приручишь меня и сделаешь зависимой? А мне на все это наплевать!
- Я это отлично понимаю.
- Не нужны мне твои угощения, твои безумные подарки, твои красивые слова! Я поняла твою тактику, Рорк. Ты решил: буду говорить «я тебя люблю» до тех пор, пока она не привыкнет и не станет совсем ручной.
- Совсем ручной? - повторил он ледяным тоном. - Теперь я вижу, что ошибся. Ты все-таки дура. Ты что, действительно думаешь, что мне хочется показать свою власть? Знаешь, делай что хочешь. Мне надоело. Надоело смотреть, как ты швыряешься моими чувствами. Зря я столько терпел. Ничего, впредь буду умнее.
- Но я никогда...
- Да, никогда, - перебил он ее. - Ты никогда не поступалась своей гордостью и ничего не говорила мне в ответ. И эта квартира для тебя - убежище, в котором ты в любой момент можешь от меня скрыться. Но так больше продолжаться не может. - Ева 
чувствовала: в нем говорит сейчас не злость. И не горечь. Это был разговор начистоту. - Мне нужно все - или ничего.
«Только без паники!» - уговаривала себя Ева.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Что просто секса мне недостаточно.
- Это не просто секс, ты же прекрасно знаешь...
- Ничего я не знаю! Выбор за тобой. Как всегда. Но только теперь ты придешь сама. Если захочешь.
- Ультиматумов я не боюсь.
- Очень жаль. - Он пристально посмотрел на нее. - До свидания, Ева.
- Ты что, так вот и уйдешь?
- Да. Так вот и уйду!
Рорк вышел, даже не обернувшись. Хлопнула дверь.»
Решимость Рорка ошеломляла, но первой реакцией Евы была злость, подогреваемая упрямством и гордостью. Эти качества всегда помогали лейтенанту Даллас добиться своей цели. Но цель обычно была связана с работой, до последнего времени других целей у нее не было. А у Евы, похоже, уже не было своей цели и как поступить в таком случае - она не знала.
"Он думал, что она бросится на колени и будет умолять его остаться? Не дождется! Ева Даллас на колени не бросается и никого ни о чем не умоляет!
Внезапно ее пронзила боль - такая невыносимая, что она прикрыла глаза. Ей вдруг пришло в голову, что она совсем не знает себя. «Кто такая Ева Даллас на самом деле? - подумала она. - И как это узнать?»
Выход был только один - больше об этом не думать. Ничего другого не остается: иначе она просто не сможет работать. А что она без работы? Ничто. Ева вдруг почувствовала себя той маленькой девочкой в темной аллее, какой была когда-то. Одинокой и беспомощной."
Ну, что ж, работу не надо было искать, она требовала к себе все внимание, и лейтенант Даллас бросилась в нее с обычной решительностью. Как в спасение - но Ева никогда не призналась бы себе, что нуждается в нем. Работа для Евы Даллас всегда была делом чести и она требовала от помощников такого же отношения. Ради истины она отодвигала все преграды, даже субординацию. В полицейском управлении все хорошо знали убитую. Прокурор Сесили Тауэрс была непримиримым врагом с беззаконием. С ней было легко работать. Но более близкие, дружеские отношения связывали с ней непосредственного начальника Евы, майора Уитни. В первый же день следствия она допросила его и помнит их разговор:
«- Майор, сейчас, пожалуй, самое время задать вам этот вопрос. Без протокола. Вы состояли с жертвой в интимных отношениях?
У Уитни дернулась щека, но выражение глаз осталось прежним.
- Нет, не состоял. Мы дружили, и я безумно дорожил нашей дружбой. По сути, она была членом семьи. Вы ведь понимаете, что такое семья, Даллас?
- Нет, - произнесла Ева без всякого выражения. - Боюсь, что не понимаю.
- Простите меня, - Уитни спрятал лицо в ладони и пальцами сильно надавил на веки. - Я не должен был спрашивать вас об этом. Впрочем, и ваш вопрос был не лучше. - Он отнял руки от лица и посмотрел на Еву. - Вам ведь не случалось переживать потерю очень близкого человека, Даллас?
- Не припомню ничего подобного.
- Это надолго выбивает из колеи, - пробормотал он почти про себя.
Его слова прозвучали более чем убедительно. За те десять лет, что Ева знала Уитни, она успела повидать его в самых разных состояниях. Он бывал раздраженным, нервно-нетерпеливым и хладнокровно-жестоким. Но никогда еще она не видела шефа совершенно раздавленным.
«Если терять близких так ужасно, можно считать, что мне сильно повезло», - мелькнуло у Евы в голове. У нее не было семьи, а от детства остались только смутные обрывки малоприятных воспоминаний. Более или менее отчетливо свою жизнь она помнила с восьми лет, когда ее, оборванную и всеми брошенную, добрые люди подобрали в техасской глуши. А что с ней происходило до того, не имеет никакого значения - по крайней мере, Ева всегда упрямо убеждала себя в этом. Она стала тем, кем была сейчас, благодаря лишь собственным усилиям. Конечно, у нее были друзья - люди, которым она могла полностью доверять. Но друзья - это все-таки не родные. Самые близкие отношения связывали Еву с Рорком. Этому человеку она отдавала все, что только могла отдать. Интересно, если бы ей вдруг пришлось потерять его - ввергло бы ее это в ту же пучину отчаяния, в какой оказался Уитни из-за смерти Тауэрс?»
Теперь Еве предстояло это выяснить. Но она приказала себе не думать о постороннем. Выявились некоторые обстоятельства, финансово связавшие жену Уитни с семейством Тауэрс. и Еве пришлось снова допрашивать майора и его супругу, доказывая необходимость этого ради исключения из круга подозреваемых.
«Надо уйти с головой в дела. Тем более что их предостаточно. В кабинет майора Уитни вошла не несчастная женщина, а лейтенант полиции Ева Даллас, расследующая убийство!
- У нее было много врагов, шеф.
- А у кого их нет?
Взгляд у него был ясный и сосредоточенный: горе горем, а работа работой.
- Фини составил список осужденных, но сначала мы хотим заняться ее семьей и ближайшими знакомыми. Те, кого она засадила за решетку надолго, вполне могли воспылать желанием мести. Далее идут те, кого она признала психически неполноценными. Кое-кто из них мог снова оказаться на свободе.
- Это потребует немало компьютерного времени, Даллас...
Это был намек на бюджетные рамки, который Ева решила проигнорировать.
- Спасибо, что дали мне в помощь Фини. Без него мне бы не справиться. Все это обязательно нужно проверить, шеф, но мне не кажется, что напали на нее именно как на прокурора.
Уитни откинулся в кресле и взглянул на нее выжидательно.
- Думаю, мотивы были личными. Она что-то скрывала...
- Не знаю, было ли это противозаконным. На данной стадии расследования мне просто кажется, что Тауэрс хотела что-то утаить. Это было что-то очень важное, потому что она отправилась на встречу ночью, несмотря на дождь. Совершенно очевидно, что она не желала, чтобы об этом стало известно. Шеф, мне необходимо побеседовать с членами семьи жертвы и с ее ближайшими друзьями, в том числе и с вашей женой.
Уитни понимал, что это неизбежно. Всю жизнь он старался, чтобы то, чем он занимается, не затронуло его семью. Но теперь он не мог их укрывать. Не имел права.
- Мой адрес у вас имеется, лейтенант. Я позвоню жене и предупрежу о вашем визите.
- Да, сэр. Благодарю вас.»
Допросы, допросы...близкие убитой, знакомые... все просеивались сквозь мелкое сито, проверялись алиби, выяснялись связи и мотивы для убийства. Но Ева чувствовала постоянное напряжение, мешавшее работе и вызывающее воспоминания, которые она не хотела вспоминать. Все давало толчок к мыслям о прошлом, она гнала их, запрещала себе отвлекаться от следствия, но они возникали снова и снова...
«Наверное, люди, проведшие детство в таком вот тихом уголке, вырастают защищенными, уверенными в себе. А она до восьми лет скиталась из одной грязной комнатенки в другую и, должно быть, от этого стала такой нервной и дерганой...
Конечно, может быть, и в этих домиках живут отцы, захаживающие в спальни к своим дочуркам. Только верится в это с трудом. Эти отцы не воняют дешевым виски и потом не лезут жирными лапами дочкам под платья!
Ева вдруг поняла, что сидит, раскачиваясь из стороны в сторону, и едва не рыдает.
Нет, она не станет этого делать! Не станет вспоминать! Навсегда забудет, это лицо, смотрящее на нее из темноты, руки, зажимающие ей рот... Ведь она давно убедила себя, что все это происходило с кем-то другим - с какой-то маленькой девочкой, чьего имени она даже не помнит. А если позволит себе вспомнить, то снова превратится в беспомощного ребенка, и Евы больше не будет...»
Если бы можно было не ходить на похороны прокурора Тауэрс, Ева ни за что не пошла бы. На таких же похоронах несколько месяцев назад она впервые увидела Рорка. Одеваясь для панихиды в 
католическом соборе Святого Патрика, Ева снова вспомнила о пуговице от серого костюма, которую хранил Рорк. Хранил ли он ее до сих пор? Ева рассердилась, что не остается времени надеть другой костюм, а больше - на то, что опять вспомнила о нем! И вообще, надежда на то, что убийца появится на похоронах - мифическая.
«Ева знала, что и Рорк здесь: заметила его у прохода, рядом с какойто ослепительной блондинкой. Бросив взгляд в его сторону, Ева увидела, что он сказал что-то своей соседке, и она уткнулась лицом ему в плечо.
Ева почувствовала укол ревности и, разозлившись на себя саму, отвела взгляд. И тут же увидела Си Джея Морса.
- Черт побери, а этот ублюдок как сюда пробрался?!
Фини, будучи добропорядочным католиком, услышав ругательство, поморщился.
- Кто?
- Морс!
Фини обернулся и увидел репортера.
- Здесь столько народу, что его запросто могли принять за дальнего родственника погибшей.
Ева подумала, не выставить ли его вон - просто так, ради удовольствия, - но решила, что шум, который подымется, будет репортеришке только на руку.
- Хрен с ним.
Фини вздрогнул, словно его ущипнули.
- Господи Иисусе, Даллас, ты же в церкви! Имей хоть немного уважения...
...Ева тихонько поднялась и, обойдя Фини, направилась к выходу. Когда он ее нагнал, она уже давала какие-то указания одному из охранников.
- Что-нибудь случилось?
- Просто вышла подышать. - Ей всегда казалось, что в церкви пахнет мертвецами. - И проныру решила-таки проучить, - она обернулась к Фини и усмехнулась. - Велела охранникам его найти. Они конфискуют все записывающие и передающие устройства, которые будут при нем обнаружены. Согласно закону об охране личной жизни.
- Ты его этим только разозлишь.
- Вот и отлично! Он меня давно злит. - Она с облегчением вздохнула и стала рассматривать толпу журналистов на другой стороне улицы. - Никогда не соглашусь, что публика имеет право знать все обо всех. Но эти репортеры хотя бы играют по правилам и выказывают некое уважение к семье покойной.
- Я так понял, что ты внутрь уже не вернешься?
- Мне там больше делать нечего.
- Я думал, ты будешь с Рорком...
- С какой стати?!
Фини молча кивнул и полез в карман за орешками.
- Так вот почему ты бесишься, детка!
- Не понимаю, о чем ты... Кстати, а что это была за блондинка с ним рядом?»
На поминальном приеме в доме Уитни Ева присматривалась, прислушивалась, беседовала с детьми покойной. Она работала. Но важные сведения, как это не разозлило, она узнала все же от Рорка.
«Оставшись одна, Ева пошла в холл и сразу же наткнулась на Рорка.
- Мое почтенье, лейтенант!
Она взглянула на два бокала вина в его руках и холодно заметила:
- Я на службе, Рорк.
- Понимаю. Это не вам.
Ева обернулась в ту сторону, куда смотрел он, и увидела сидящую в уголке блондинку.
- Естественно, - усмехнулась она и почувствовала, что даже не бледнеет, а зеленеет. - Вы времени не теряете!
Ева уже сделала шаг в сторону, но Рорк удержал ее за руку. И голос, и взгляд его были холодно вежливыми.
- Сюзанна - наш общий друг, мой и Сесили. Она вдова полицейского, убитого в перестрелке. Сесили тогда добилась осуждения убийцы.
- Сюзанна Кимболл? - вспомнила Ева. - Ее муж был хорошим полицейским...
- Говорят. - Рорк взглянул на ее костюм и улыбнулся краешком рта. - А я надеялся, что вы его сожгли. Серый - не ваш цвет, лейтенант.
- Я сюда пришла не модели демонстрировать! Прошу прощения...
Но он еще крепче сжал ее руку.
- Обратите внимание на карточные долги Рэнделла Слейда. Он задолжал довольно крупные суммы. Как и Дэвид Анжелини.
- Это точно?
- Совершенно точно. Он должен одному из моих казино в Лас-Вегасе немалые деньги. Кстати, несколько лет назад в том же Лас-Вегасе был скандальчик, связанный с рулеткой и некоей рыжеволосой дамой...
- Что за скандальчик?
- Вы полицейский, - ослепительно улыбнулся Рорк, - вы и выясняйте.
Он направился к ожидавшей его вдове Кимболла, а к Еве подошел майор Уитни.»
Ева была рада, что занята проверками финансов семейства Анжелини, Рорк подкинул ей отличный мотив для убийства: сын и будущий зять прокурора Тауэрс были игроками с кучей долгов. Когда же Фини раскопал давнишнее дело о смерти проститутки от передозировки наркотиков, в котором был замешен жених Мирины Анжелини, перед ней замаячил реальный мотив для убийства.
«Ева продолжала внимательно просматривать документы. И вдруг у нее замерло сердце - она увидела имя Рорка.
- Сукин сын! - пробормотала она, изо всей силы грохнув кулаком по столу. - Сукин сын...»
Ева так старалась исключить его из подозреваемых, а его имя светилось красными буквами в протоколах полиции в связи со смертью девицы-наркоманки в казино Лас Вегаса. Ева ворвалась в офис Рорка и потребовала объяснений.
«- Ты лучше со мной не шути! Черт побери, Рорк, ты, оказывается, и в этом замешан! В деле есть твои показания...
- Естественно.
- Ты что, нарочно стараешься, чтобы твое имя всплывало во всех моих расследованиях?
- Я ничего не делаю нарочно, лейтенант.»
И еще одно неприятное совпадение могло насторожить всех, если бы стало известно, что в течение 48 часов после смерти Тауэрс Рорк избавился от казино и отеля в Лас Вегасе, того самого, где произошел инцидент с женихом прокурорской дочери. Случайно ли это - Даллас желала узнать немедленно, но Рорк не объяснил ей ничего.
«- Если это было для вас таким незначительным эпизодом, о котором вы тут же забыли, то скажите, почему вы продали и казино, и отель - одним словом, все, что вам принадлежало в Лас-Вегасе, через сорок восемь часов после убийства Сесили Тауэрс?
Несколько мгновений он молчал, пристально глядя на нее.
- По личным мотивам.»
Ева чувствовала, что не добьется признания, которое может снять все подозрения. Она помнила, какой он может быть упрямый! Ну почему Рорк не облегчает ей работу, не хочет облегчить жизнь. Иногда ей хотелось ударить упрямца.
«- Но ведь ты можешь хотя бы объяснить, почему все продал! Тогда мы будем знать, что это просто совпадение, и тебя оставят в покое.
Рорк на мгновение задумался. Может, все-таки сказать, что решил реорганизовать некоторые свои предприятия, а те, которые зарекомендовали себя как криминальные, продать? Но это будет означать, что он сдался.
- Нет, - проговорил он наконец. - Боюсь, что не могу.
- Почему ты ставишь меня в такое положение?! - воскликнула Ева. - Это что, наказание?
Рорк пожал плечами.
- Можешь и так считать.
- Но ты опять будешь вовлечен в расследование, как в прошлый раз. Зачем тебе это нужно?
Рорк посмотрел на нее. Глаза потемнели от волнения, и стрижка такая дурацкая...
- Я знаю, что делаю, - твердо сказал он. Во всяком случае, ему очень хотелось в это верить.
- Рорк, неужели ты не понимаешь, что мне уже недостаточно просто знать, что ты не имел к убийству Тауэрс никакого отношения? Теперь мне придется это доказывать!
Ему так хотелось дотронуться до нее, что даже пальцы сводило.
- А ты это знаешь, Ева?
- Не имеет значения! - отрезала она и вышла.
Пожалуй, имеет, подумал он. Только это сейчас и имеет значение. Он готов был проклясть ее за то, что она не смотрит на него своими золотистыми глазами так, как смотрела раньше. И проклясть себя за то, что уже готов был умолять ее не вычеркивать его из своей жизни. Ведь он знал, что если бы начал умолять об этом, то рано или поздно возненавидел бы и ее, и себя...
Рорк умел выжидать и избавляться от соперников, умел побеждать. Отлично умел бороться за то, чем хотел обладать. Только вот с Евой он не хотел ни выжидать, ни побеждать, ни бороться.
Рорк вынул из кармана ее пуговицу и стал разглядывать, словно это была какаято головоломка, вещица с секретом.
«Какой же я идиот! - подумал он. - Как ни унизительно, но приходится признать, что любовь превращает мужчину в редкостного дурака».
Рорк встал и сунул пуговицу обратно в карман.»
И тут произошло второе убийство. Тот же почерк, так же исчез в качестве сувенира предмет, принадлежавший жертве, - на этот раз одна из туфель, бывших на ногах известной актрисы... Но главное - загадка, как были связаны между собой две женщины, вращавшиеся в разных кругах общества. Почему убийца выбрал именно их - поняв это, поймешь, кто убил. Одно имя связывало убитых, обе они были знакомы с Рорком. Лейтенант Даллас думала над этим днем и ночь., а когда закрывала глаза, позволяя себе ненадолго заснуть, ее мучили ночные кошмары.
«Отойдя подальше, она достала сотовый телефон. То, что она собиралась сделать, было прямым нарушением служебных правил. Но сделать это было необходимо.
Рорк ответил сразу, и она поняла, что он еще не ложился.
- Какой сюрприз, лейтенант!
- У меня мало времени. Скажи, в каких отношениях ты был с Ивонной Меткальф?
- С Ивонной Меткальф? - удивленно переспросил он. - Мы друзья, какое-то время были близки...
- То есть были любовниками?
- Да, весьма недолго. Почему ты спрашиваешь?
- Потому что она мертва, Рорк.
- Господи, как это случилось?!
- Ей перерезали горло. Пожалуйста, находись отныне в пределах досягаемости.
- Это требование, лейтенант? - спросил он ледяным тоном.
- Суровая необходимость. Рорк... - добавила она, - мне очень жаль.
- Мне тоже.
И он отключил связь.»
«Еву не пугало то, что опять придется работать по четырнадцать-шестнадцать часов. На самом деле сейчас - это единственное спасение. От собственных мыслей...»
Когда Ева встретилась с доктором Мирой для составления психологического портрета подозреваемого, та спросила ее о самочувствии и настояла на том, чтобы поговорить на личную тему. Опытным глазом она сразу разглядела признаки усталости и нервного напряжения, которые могут привести к серьезным последствиям. Что-то произошло с Евой Даллас, выбив из колеи, а ведь на долю этой женщины и так выпала трагедия, искалечившая детство. Лейтенанту как никогда нужна была помощь
«- Когда же вы наконец поверите, что мне можно доверять?! - Впервые Ева услышала в ее обычно спокойном голосе нотки раздражения. - Почему вы не хотите понять, что я искренне к вам расположена? Да-да, расположена! - повторила Мира, заметив Евин удивленный взгляд. - И понимаю вас лучше, чем вы хотите думать.
- Мне не нужно от вас понимания! - Ева не могла скрыть волнения. - Я сейчас не на тестировании и не на психотерапевтическом сеансе!
- Поэтому и запись не ведется. - Мира отставила чашку, а Ева засунула руки в карманы. - Вы что, думаете, только вам одной в детстве пришлось пережить унижения и издевательства? Что только вам пришлось учиться преодолевать страх?
Что-то в голосе Миры заставило Еву насторожиться. Вернее - она просто удивилась.
- Мне не надо ничего преодолевать. И я не понимаю...
- Мой отчим насиловал меня с двенадцатилетнего возраста, - спокойно сказала Мира. - Три года. Три года я жила, не зная, когда это случится в следующий раз. И никто не хотел меня выслушать.
Ева почувствовала, как на нее накатывает приступ тошноты, и стиснула руки.
- Я не хочу ничего об этом знать! Зачем вы мне рассказываете?
- Потому что я смотрю вам в глаза и вижу себя. Но у вас есть человек, который готов вас выслушать.
Ева облизнула пересохшие губы.
- А почему это прекратилось?
- Потому что я наконец набралась смелости, пошла в Центр по защите подростков, рассказала обо всем психологу, прошла медицинское и психологическое обследование. Это казалось мне ужасным и унизительным, но альтернатива была еще страшнее.
- Зачем вы заставляете меня вспоминать?! Все давно кончилось, и я...
- Почему вы плохо спите?
- Потому что расследование зашло в тупик, потому что...
- Ева!
Услышав этот ласковый голос, Ева закрыла глаза. Труднее всего противостоять состраданию.
- Меня мучают картинки из прошлого, - прошептала она, ненавидя себя и свою слабость. - Кошмарные сны.
- О том, что было до того, как вас нашли?
- Это только какие-то обрывки, отдельные вспышки...
- Я могу помочь вам воссоздать всю картину.
- Зачем мне это?
- А разве вы сами уже не начали это делать? - Мира встала из-за стола. - Когда-то давно вы вытеснили прошлое из своего сознания, вы умеете собраться и работать. Я видела, как многие годы вам это удавалось. Но счастье ускользает от вас, и так будет продолжаться, пока вы не убедите себя, что заслуживаете его.
- Это была не моя вина!
- Нет. - Мира ласково взяла Еву за локоть. - Нет, это была не ваша вина.
Ева почувствовала, как к глазам подступают слезы, и ей стало мучительно стыдно.
- Я не могу об этом говорить...
- Дорогая моя, вы уже начали! Когда вы будете готовы продолжить - знайте: я всегда здесь.
Ева кивнула и подошла к двери.
- Можно задать вам один вопрос?
- Вы всегда задаете вопросы.
- Такая уж я, - улыбнулась Мира. - Вы бываете счастливы с Рорком?
- Иногда. - Ева зажмурилась и мысленно выругалась. - Да, да, он делает меня счастливой! Когда не делает несчастной...
- Прекрасно. Я очень рада за вас обоих. Постарайтесь выспаться, Ева. Если не хотите принимать таблетки, просто представьте себе что-нибудь хорошее.
- Буду иметь это в виду. - Ева открыла дверь и обернулась. - Спасибо.
- Рада вам помочь.»
Поговорив с доктором Миррой, Ева почувствовала необходимость как-то изменить ситуацию, выяснить, в конце концов, что разъединяет их с Рорком кроме этого дурацкого бриллиант, из-за которого разгорелась ссора. Ох как не хотелось признавать, что она тоже виновата, А ведь бриллиант уже занял свое место на шее. Так из-за чего разгорелась война? Почему ей так плохо? И так ли переживает Рорк, или уже забыл ее с какой-нибудь блондинкой, заставив ее мучиться!
«О, Рорк всегда отлично знает, что делает! - думала она, расхаживая по комнате. Отлично знает! Этому нужно положить конец. Они должны разобраться. Раз и навсегда!
Ева выскочила из квартиры, хлопнув дверью. И, только очутившись у его ворот, вдруг подумала, что Рорк, может быть, не один.
Эта мысль настолько взбесила ее, что она помчалась к входу, перепрыгивая через две ступеньки, и, поднявшись, принялась изо всех сил стучать в дверь.
Соммерсет открыл почти сразу.
- Лейтенант, сейчас двадцать минут второго! - недовольно проговорил он, загородив собой лестницу.
- Я знаю, который час! Давай-ка выясним отношения, приятель. Ты ненавидишь меня, а я - тебя. Разница между нами только в том, что у меня есть полицейский значок. Так что - прочь с дороги, иначе я привлеку тебя к ответственности за оказание сопротивления офицеру полиции!
- Означает ли это, лейтенант, что вы явились сюда в такой час как представитель власти? - спросил он с неподражаемым достоинством.
- Думай что хочешь! Где он?
- Если вы изложите суть дела, я выясню местонахождение Рорка и узнаю, сможет ли он с вами встретиться.
Ева, окончательно потеряв терпение, саданула ему локтем в живот и, освободив себе дорогу, кинулась вверх по лестнице.
- Я сама его найду!
В спальне Рорка не было - ни одного, ни с кем-то еще, - и Ева вздохнула с облегчением. Она не знала, что стала бы делать, если бы обнаружила его в объятиях какой-нибудь блондинки. Ева молча развернулась и направилась к кабинету, где ее и настиг Соммерсет.
- Я подам на вас жалобу за злоупотребление властью!
- Прочь с дороги! - бросила она через плечо.
- Вы не имеете права вторгаться в частный дом посреди ночи! Я не позволю беспокоить Рорка!
Соммерсет раскраснелся и дышал с трудом. Ева никогда не видела его таким: вся хваленая невозмутимость куда-то исчезла. Он схватился за ручку двери, но Ева успела-таки нажать на кнопку, и дверь отъехала в сторону.Соммерсет попытался ее задержать, и Рорк, стоявший у окна, обернулся. Он наблюдал за их дракой со спокойным любопытством; кажется, все это даже доставляло ему удовольствие.
- Дотронься до меня еще раз, сукин сын, и я тебя по стене размажу! - пригрозила Ева. - И пусть мне придется расплатиться за это значком полицейского.
- Соммерсет, - невозмутимо произнес Рорк. - Боюсь, она действительно способна на это. Оставь нас одних.
- Она злоупотребила властью...
- Оставь нас, - повторил Рорк. - Я разберусь.
- Как вам будет угодно. - Соммерсет оправил пиджак и удалился.
- Если не хочешь меня пускать, - заявила Ева, направляясь к столу, - заведи охранников получше.»
Первым, что пришло ей в голову для разговора, были, разумеется, убийства. Не умела Ева говорить о собственных чувствах с такой же легкостью, с какой Рорк признавался ей в любви. Она заговорила о том, что занимало ее, спасая от душевной боли. Понимал ли Рорк, что она чувствует, пойдет ли на встречу, поможет ли объясниться? Или ему уже все равно и его внешняя невозмутимость и спокойствие и есть то, что он к ней сейчас чувствует?
"Он поднялся, и кот, спрыгнув с его колен, подошел к Еве. Она наклонилась погладить Галахада и не заметила, что у Рорка дрожали руки, когда он доставал из бара бутылку и бокал.
- Надеюсь, это все, что тебя интересует?
Нет, подумала она, совсем не все. Если он откажется помогать добровольно, ей придется вытягивать из него информацию клещами, но она не отступит.
- Последний раз она упоминала о тебе в своем дневнике полтора года назад.
- Неужели это было так давно... - пробормотал Рорк.
Он искренне переживал смерть Ивонны. Но сейчас у него были свои проблемы - и самая серьезная из них стояла сейчас в другом конце комнаты и смотрела на него горящими глазами.
- Вы с тех пор виделись с ней?
- Кажется, нет. - Он смотрел на бокал с бренди и вспоминал Ивонну. - Последний раз я видел ее на прошлый Новый год. Мы танцевали, а потом поехали сюда.
- Ты спал с ней?
- Строго говоря, нет. Мы занимались сексом, разговаривали, потом завтракали...
- Значит, вы не возобновили былые отношения?
- Нет. - Рорк положил ногу на ногу и велел себе постараться получать удовольствие от бренди и сигареты... - Шесть или семь недель я о ней вообще ничего не слышал.
- А потом?
Рорк вспомнил, как расстался с Ивонной. Легко, почти бездумно.
- Мы говорили по телефону. Я сказал ей, что... влюблен. - Он посмотрел на горящую сигарету. - Я действительно тогда полюбил другую женщину.
У Евы бешено заколотилось сердце. Она стояла, засунув руки в карманы, и пристально смотрела на него.
- Пойми, я не могу вычеркнуть тебя из списка подозреваемых, если ты не будешь до конца откровенен.
- Не можешь? Ну что ж...
- Черт возьми, Рорк, ты единственный, кто был знаком с ними обеими!
- И какой же у меня может быть мотив, лейтенант?
- Не разговаривай со мной таким тоном! Я терпеть не могу, когда ты становишься таким - холодным, сдержанным, отстраненным... - Она принялась ходить из угла в угол. - Я уверена, что ты не имеешь никакого отношения к этим убийствам, и показаний против тебя нет. Но тем не менее связь между вами существует.
- А это создает дополнительные трудности для тебя, потому что твое имя тоже связывают с моим? Или связывали...
- С этим я разберусь.
- Послушай, почему ты так похудела и осунулась? - внезапно спросил он. - Почему такие тени под глазами? Почему вид несчастный?
Ева вытащила из кармана диктофон и положила его на стол - чтобы обозначить барьер, через который не хотела переступать.
- Мне нужно, чтобы ты рассказал все, что знаешь об этих женщинах. Все до малейших подробностей. Черт возьми, мне просто необходима твоя помощь. Мне нужно понять, почему Тауэрс отправилась посреди ночи в Вест Энд. Почему Меткальф в полночь оделась и вышла на задний двор.
Рорк затушил сигарету и встал.
- Ты слишком многого хочешь от меня, Ева. Я не настолько хорошо знал Сесили. У нас были деловые отношения, порой мы встречались где-нибудь на приемах, но близко не общались. Не забывай о моем прошлом и о том, кем была Сесили. С Ивонной мы были любовниками. Мне она нравилась, нравилась ее энергичность, жизнерадостность... Она была очень честолюбива. Хотела стать звездой - и стала. Но о том, что творилось в душах этих женщин, я не знаю.
- Но ты же разбираешься в людях. И можешь представить себе ход их мыслей. Тебя никогда ничто не удивляет.
- Только ты, - сказал он тихо. - Постоянно...
Ева покачала головой.
- Скажи, как ты думаешь, почему Ивонна Меткальф отправилась куда-то среди ночи?
Рорк пожал плечами и отхлебнул бренди.
- Новые перспективы, слава, любопытство, любовь - мотивы могли быть только такие. И именно в этом порядке. А время встречи не имело для нее значения: Ивонна была крайне импульсивна.
Ева вздохнула с облегчением, поскольку как раз этого и добивалась: Рорк помог ей представить, какими были убитые женщины.
- У нее было много мужчин?
Он задумался.
- Ивонна была мила, забавна, сексуальна. Думаю, мужчин у нее было достаточно.
- А ревнивцы среди них могли быть?
- Думаешь, кто-то убил ее потому, что она отказала ему в том, чего он добивался? - Рорк пристально посмотрел на Еву. - Интересная мысль! Мужчина действительно способен на многое, если чувства его достаточно сильны. Правда, я вот тебя не убил. Пока что...
- Идет расследование убийства, Рорк! Не заигрывай со мной.
- Я с тобой заигрываю?! - Он швырнул стакан в дальний угол, чему сам изумился не меньше Евы. - Ты врываешься сюда без предупреждения, без приглашения и ожидаешь, что я буду сидеть, как дрессированный пес, и покорно отвечать на твои вопросы? Ты спрашиваешь меня об Ивонне, о женщине, которая была мне дорога, и рассчитываешь, что я буду отвечать спокойно? Да ты просто представляешь меня с ней в постели, и это не дает тебе покоя.
Ева и раньше наблюдала вспышки его гнева. И обычно они нравились ей больше, чем его ледяное спокойствие. Но сейчас у нее самой нервы были на пределе.
- Ты слишком самоуверен, Рорк! В моих вопросах нет ничего личного. Я просто решила проконсультироваться с осведомленным человеком. Я делаю свою работу...
- Это никакого отношения к твоей работе не имеет, и нам обоим это отлично известно! А если ты хоть на минуту могла подозревать, что я связан с убийствами этих женщин, значит, я ошибался больше, чем предполагал. - Он схватил лежавший на столе диктофон и сунул ей в руки. - В следующий раз приходите с ордером, лейтенант.
- Как же ты не понимаешь?! Я стараюсь снять с тебя все подозрения...
- Или уничтожить меня? - Рорк вернулся за стол и устало сел. - Уходи. С меня хватит.
Ева молча направилась к двери, он обхватил голову руками, проклиная себя за то, что поступил как идиот. Черт подери и ее, и его самого, но он не даст ей так уйти! - решил Рорк и нажал на кнопку, блокирующую выход.
Но эта мера оказалась излишней: в шаге от двери Ева обернулась, потому что больше не могла сдерживаться.
- Ну, хорошо. Черт возьми, ты победил! Да, я несчастна. Ты этого добивался? Я не могу спать, не могу есть... Во мне словно что-то сломалось, я даже работаю через силу! Ты доволен?
Рорк почувствовал, что тиски, сжимавшие его сердце, стали давить слабее.
- Чем мне быть довольным?
- Но ведь я же пришла, правда? Я пришла, потому что больше не могу так! - Она дотронулась до цепочки, висевшей на груди. - Я ношу эту проклятую штуку...
Он взглянул на бриллиант, переливавшийся таинственным огнем.
- Я же говорил, что тебе пойдет.
- Ты ничего не понимаешь, - пробормотала она, отворачиваясь. - Я чувствую себя полной идиоткой! Ну ладно, буду идиоткой. Я перееду сюда, буду терпеть этого злобного 
старика, которого ты называешь своим дворецким, буду носить этот бриллиант, потому что... - она запнулась, закрыла лицо руками и внезапно разрыдалась. - Не могу я этого больше выносить!
- Ева, ради Бога! Не надо плакать!
- Я просто устала, - она раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь успокоиться. - Устала, вот и все...
- Ну, отругай меня! Швырни в меня чем-нибудь. Обзови.
Он попытался ее обнять, но Ева напряглась и резко отстранилась.
- Не надо. Я сейчас сама успокоюсь.
Рорк не стал ее слушать и притянул к себе. Она снова попробовала отпрянуть, но он не отпускал ее. И тогда Ева судорожно обняла его, прижалась к его груди.
- Не уходи! - Она прильнула щекой к его плечу. - Не уходи от меня...
- Никуда я не уйду. - Рорк ласково гладил ее по спине, по волосам. Есть ли что-нибудь более пугающее, думал он, чем сильная женщина, которая плачет? - Я все время был здесь. Я люблю тебя, Ева, люблю так сильно, что сам удивляюсь.
- Ты мне нужен! Ничего не могу с собой поделать. И не хочу.
- Вот и хорошо. - Он немного отодвинулся, дотронулся рукой до ее подбородка. - Придется нам обоим с этим смириться, Я действительно не могу без тебя.
- Но ты же только что сказал, чтобы я ушла!
- Я запер дверь, - Рорк чуть заметно улыбнулся и коснулся губами ее губ. - Должен признаться, если бы ты потерпела еще несколько часов, я бы сам к тебе пришел. Я как раз сидел здесь и пытался уговорить себя этого не делать. И тут ворвалась ты. Я готов был на колени перед тобой встать!
- Но почему, Рорк? - Она дотронулась ладонью до его щеки. - Ты же можешь заполучить любую женщину.
- Почему? - Он наклонил голову, словно задумался. - Трудный вопрос... Может, все дело в том, что ты такая тихая, покладистая, так безупречно умеешь себя вести? - Ева улыбнулась, и ему было приятно это видеть. - Нет, это, кажется, о ком-то другом. Наверное, все изза того, что ты смелая, у тебя пытливый ум, обостренное чувство справедливости и доброе сердце.
- Это тоже о ком-то другом.
- Нет, любовь моя, это - о тебе. - Он поцеловал ее в губы. - Но главное даже не в этом. Важно то, какая ты - твой запах, твоя кожа, твой голос... Ты меня победила. Мы с тобой обо всем поговорим, - он провел пальцем по ее еще мокрой от слез щеке. - И постараемся сделать так, как будет лучше нам обоим.
Ева судорожно вздохнула.
- Я люблю тебя, - вдруг сказала она и испугалась. - Боже!
Рорку показалось, что его окатило свежим, чистым летним ливнем.
- Вот видишь: сказала - и даже не запнулась, - заметил он.
- Кажется, нет... Может, я привыкну?»
Правдиво ли выражение «лететь на крыльях любви» - Ева не задумывалась, но даже работа сдвинулась с места и пошла вперед с нужной скоростью, дающей надежду на скорый финал. Выяснилась причина, почему Сесили Тауэрс ночью отправилась одна в неблагополучный район города, где ее поджидал убийца. Оставалось вычислить его, не допустив новой жертвы, о возможности которой предупредила доктор Мира. Для Евы было невероятным облегчением, что с ней снова Рорк, с которым можно обсудить, что сделать, чтобы дело развивалось в нужную сторону, результативно и без новых жертв.
"Моя задача - узнать привычки самого убийцы. Потому что не исключено новое преступление. И доктор Мира это подтвердила.
- Ты с ней разговаривала?
Ева снова вскочили на ноги.
- Да. Она составила его психологический портрет. Преступник - или преступница - завидует сильным женщинам, ненавидит их и восхищается ими. Его привлекают женщины известные, добившиеся чего-то. Мира считает, что он убивает, поскольку хочет проявить свою власть и силу. Но, может, все проще? Возможно, он испытывает наслаждение, продумывая свои планы, рассчитывая все, приводя в исполнение... Вопрос в том, кого он наметил сейчас.
- Ты давно смотрела в зеркало?
- Что?
- Ты забыла, что твое лицо постоянно мелькает в сводках новостей, что твои фотографии - во всех газетах? - Рорку вдруг стало страшно. Он встал, обнял ее за плечи, заглянул в глаза. - Или ты уже думала об этом?
- Знаешь, признаться, это было бы лучше всего, - тихо сказала она. - Потому что я готова к встрече с ним.
- Ты меня пугаешь!
- Ты же сам сказал, что я лучше всех. - Ева усмехнулась и потрепала его по щеке. - Успокойся, Рорк, я не собираюсь делать никаких глупостей.
- Спасибо, утешила...
- Мы скоро приземлимся? - Она пошла к иллюминатору.
- Минут через тридцать, наверное.
- Мне нужна Надин.
- Что ты задумала, Ева?
- Я? Я хочу, чтобы обо мне писали все газеты! - Она взъерошила волосы. - Давай сходим с тобой в какое-нибудь модное место, вокруг которого всегда толпятся репортеры. Есть что-нибудь на примете?
- Этого добра всегда хватает.
- Отлично! Значит, договорились. - Она села в кресло и нетерпеливо забарабанила пальцами по подлокотнику. - Пожалуй, я даже куплю себе пару новых платьев.
- Вот это да! - Рорк подошел к ней, легко поднял на руки и посадил к себе на колени. - Но учти: я буду рядом, лейтенант.
- Я не работаю с гражданскими лицами!
- Ты должна привыкнуть к тому, что я буду рядом всегда."
Встреча с Надин Ферст была результативной. Дав интервью для популярного телеканала, Ева попросила Надин задержаться для разговора. Ей надо было договориться о серии сюжетов, которые могли бы, как она надеялась, ускорить разоблачение преступника. Надин не сразу поняла мысль Евы, а потом встревожилась, поняв, какой опасности та себя подвергает. Но репортер всегда репортер, и она с радостью взялась помогать в осуществлении плана Даллас, не особо вняв предупреждениям лейтенанта об опасности.
"- Строго между нами, - начала Ева. - Сколько еще эфирного времени вы можете мне выделить?
- Зачем?
- Хочу помелькать на экране. Учтите: мне нужно как можно больше.
- Я подозревала, что это не бескорыстный подарок, - вздохнула Надин. - Должна признаться, что я разочарована, Даллас. Никогда не думала, что вы тщеславны.
Ева пропустила ее упрек мимо ушей.
- Через пару часов я должна давать показания по делу Монделла. Вы можете быть там?
- Конечно. Дело Монделла не слишком громкое, но короткий репортаж можно устроить. - Надин достала блокнот и сделала в нем пометку.
- А сегодня вечером - прием в «Новой Астории». Я буду там, и мне хотелось бы...
- Торжественный ужин в «Астории»? Понятно... - Улыбка Надин стала презрительной. - Я не работаю со светской хроникой, но скажу диспетчеру. Вы с Рорком всегда вызываете живой интерес публики. Вы будете вместе?
- Я дам вам знать, где можно будет меня застать в ближайшие дни, - продолжала Ева, проигнорировав язвительное замечание Надин.
- Отлично. - Надин встала. - Может быть, на пути к славе и богатству вы случайно встретите убийцу. Агентом успели обзавестись?
Несколько секунд Ева молчала.
- Я думала, ваша работа - заполнять эфирное время и выдавать публике информацию, а не читать нотации.
- А я думала, ваша работа - стоять на страже порядка, а не прыгать перед камерой! - Надин захлопнула сумку. - Но если вам так уж хочется любоваться собой на экране, 
лейтенант...
- Надин! - Ева с довольным видом взглянула на журналистку. - Вы забыли о еще одном важном мотиве для убийства. О жажде сенсаций.
- Учту. - Надин, взявшаяся уже за ручку двери, вдруг замерла, обернулась и с неподдельной тревогой посмотрела на Еву. - Вы с ума сошли?! Решили поработать наживкой?
- А здорово я вас разозлила! - Ева беззаботно закинула ноги на стол. Ей было приятно наблюдать за реакцией Надин. - Вы просто готовы были взорваться, поняв, что я жажду эфира. Надеюсь, его это тоже заведет. Неужели вы не слышите, как он говорит: «Все только и твердят об этой дуре из полиции, а обо мне забыли!»
Надин подошла к столу и села рядом с Евой.
- Вы меня сделали, Даллас. Не буду распространяться о том, какими методами вы действуете...
- И не надо.
- Послушайте, я правильно вас поняла? Вы считаете, что одним из мотивов было желание оказаться в центре внимания? Он рассудил, что если убить парочку обычных граждан, о тебе заговорят, но не так громко...
- А если убить двух знаменитостей - шуму будет на много лет.
- Значит, вы решили назначить его следующей целью себя?
- Это просто попытка... - Ева задумчиво потерла лоб. - Возможно, я просто помелькаю на экране, и больше ничего.
- Или вас полоснут ножом по горлу.
- Надин, вы что, решили меня пожалеть?
- Кажется, да. - Она внимательно посмотрела на Еву. - Я сталкивалась по службе со многими полицейскими. Всегда кожей чувствуешь, кто душу вкладывает в работу, а кто просто штаны просиживает. Знаете, что меня беспокоит, Даллас? Вы вкладываете слишком уж много души.
- Я просто исполняю свой долг, - сказала Ева так серьезно, что Надин расхохоталась.
- Помоему, вы смотрите слишком много старых фильмов. Что ж, на кон поставлена ваша голова. В буквальном смысле. Постараюсь не обделить вас вниманием.
- Спасибо. И еще одно, - добавила она. - Если эта теория верна, то мишенью может оказаться любая известная женщина. Так что берегите и свою голову, Надин.
- Господи! - Надин машинально поднесла руку к горлу. - Благодарю за предупреждение, Даллас.
- Рада помочь. Это я искренне."
Они принялись выполнять план охоты на преступника, который будет охотиться за сенсацией. Ева ради этого честно выполнила обещание и купила себе два платья. Они с Рорком посетили великосветские приемы, на которые Еву было бы не заманить. Оставалось ждать результата.
"Проведя весь день под постоянным наблюдением камер, Ева поймала себя на том, что даже несколько удивлена, не увидев ни одной в изголовье кровати, о чем и сообщила Рорку.
- Ты сама на это напросилась, дорогая!
Она расстегивала черный с золотом пиджак от костюма, который Рорк посоветовал ей надеть на прием в «Новой Астории».
- Оказывается, это действительно не всем нравится. И как ты выносишь постоянное внимание репортеров? По-моему, противно ужасно.
- А ты не обращай на них внимания, - Рорк помог ей расстегнуть последнюю пуговицу. - И продолжай в том же духе. Мне понравилось, как ты выглядела сегодня вечером. - Он коснулся пальцем бриллианта на ее полуобнаженной груди. - Правда, в таком виде ты мне нравишься еще больше.
- Никогда я к этому не привыкну. Светская жизнь - такое занудство! Приличный вид, приличные беседы... И одежда эта не для меня.
- Лейтенанту она, пожалуй, не слишком подходит, но Еве - идет. А ты можешь быть и тем, и другим."
Ева возвращалась после длинного и трудного дня: ей опять пришлось допрашивать жену майора Уитни. Ей очень хотелось выпить и расслабиться. Надо же было случиться, что Рорк уехал на несколько дней по делам. Правда перед этим он привел ее в комнаты, которые специально оформил для нее в своем доме: точную копию ее квартиры, перевезя все ее любимые вещи и устроив удобный рабочий кабинет, чтобы ей не пришло в голову перебраться на время его отсутствия обратно в свою маленькую квартирку. Ева была тронута его заботой, но он все же уехал. Перспектива на вечер была малоприятная: остаться наедине с пустым огромным домом и искренне ненавидящим ее дворецким.
Ее вдруг осенило, и прямо из машины она позвонила Мевис.
- У тебя сегодня, кажется, свободный вечер? - спросила она, когда Мевис взяла трубку.
- Точно. Должна же я давать связкам отдых!
- А планы какие?
- Ничего стоящего. А что, у тебя есть идеи?
- Рорк улетел. Хочешь приехать сюда? Отдохнем, выпьем...
- Приехать к Рорку?! Выпить у Рорка?! Мчусь!
- Погоди. Давай уж по полной программе. Я вышлю за тобой машину.
- Лимузин?! - Мевис забыла о том, что связкам нужен отдых, и издала ультразвуковой вопль. - Боже, Даллас! Только пусть уж тогда водитель будет в форме. Все мои соседи от изумления из окон повываливаются!
- Жди через пятнадцать минут. - Ева закончила беседу и, едва ли не пританцовывая, поднялась на крыльцо. Как она и ожидала, при входе ее встретил Соммерсет, которому она высокомерно кивнула. - Я пригласила подругу. Пошлите машину с шофером на авеню Си, дом 28.
- Подругу? - переспросил он недоверчиво.
- Да, Соммерсет. - Ева медленно, как королева, поднималась по лестнице. - Очень близкую подругу. Не забудьте сказать повару, чтобы приготовил ужин на двоих.
Отойдя на безопасное расстояние, она от души расхохоталась. Соммерсет уже заподозрил подвох, но то ли еще будет, когда он увидит Мевис воочию.
То, что произошло дальше, было неожиданно не только для дворецкого, но и для Евы. Она позвала Мевис еще и для того, чтобы позлить Соммерсета, но его реакцию она предвидеть не могда.
«Она вошла, передала потерявшему дар речи Соммерсету свой прозрачный плащ и трижды обернулась вокруг собственной оси. Скорее всего от смущения, подумала Ева, а не для 
того, чтобы продемонстрировать обтягивающий алый комбинезон.
- Bay! - этот возглас, очевидно, должен был выражать восхищение.
- Полностью с тобой согласна, - подтвердила Ева. Она ждала подругу в холле, потому что не хотела, чтобы та встретилась с Соммерсетом один на один. Но предосторожность, как оказалось, была излишней: обычно презрительно-высокомерный, дворецкий был полностью парализован.
- Это же просто чудо! - воскликнула Мевис. - И вся эта красота в твоем распоряжении?
- Можно и так сказать. - Ева бросила ледяной взгляд на Соммерсета.
- Круто! - Взмахнув огромными ресницами, Мевис протянула дворецкому руку, украшенную татуировкой из двух пронзенных одной стрелой сердец. - А вы, должно быть, Соммерсет? Я столько о вас слышала...
Соммерсет взял протянутую ему руку и уже готов был поднести ее к губам, но вовремя опомнился.
- Мадам, - произнес он почтительно.
- Зовите меня просто Мевис. Здорово работать в таком местечке, а? У вас здесь, наверное, все по струнке ходят?
Соммерсет, не в силах собраться с мыслями и не зная, то ли восхищаться, то ли ужасаться, отступил на шаг, поклонился и с достоинством удалился, унося в руках плащ Мевис.
- Немногословен, - заметила Мевис и, хихикнув, принялась отбивать своими высоченными каблуками чечетку на мраморном полу холла.»
«- Пожалуй, я бы не отказалась от такой жизни. - После ужина, состоящего из роскошных бифштексов и исландских омаров, обнаженная Мевис лежала в бассейне с бокалом шампанского в руке и наслаждалась. - Подумать только, все это у тебя уже есть!
- Не совсем у меня... - Ева, не столь раскрепощенная, как Мевис, была в купальнике. Она сидела на каменной глыбе у края бассейна и допивала шампанское. - Признаться, я давно не позволяла себе так расслабляться. У меня обычно нет на это времени.
- Знаешь, детка, если постараться, на такое время всегда можно найти. - Мевис поставила бокал на бортик, ушла под воду, вынырнула. Обнаженная грудь светилась в лучах мягкого синего света. Она лениво подплыла к покачивавшейся на волнах лилии, понюхала ее. - Боже, да она же настоящая! Знаешь, что это такое, Даллас?
- Как что? Бассейн в доме.
- Не только. Это - самая настоящая мечта, ставшая реальностью! Такого даже в виртуальных ощущалках не получишь. - Она снова взяла бокал и сделала глоток ледяного шампанского.
Мевис вылезла из бассейна и уселась рядом с Евой. - Господи, ну что тебе еще нужно? Он ведь без ума от тебя, так? - Ева пожала плечами и отпила шампанского. - Кроме того, он богат - и не просто богат, а богат, как Крез. А тело? Божественное!
- Про тело-то тебе откуда известно?
- Слава Богу, глаза у меня есть. И я отлично могу представить, каков он обнаженный. - Заметив взгляд Евы, Мевис усмехнулась. - Естественно, за исключением некоторых деталей... Но я подожду, когда ты мне их опишешь.
- Настоящая подруга! - хмыкнула Ева.
- Какая есть. Короче, мужик - мечта! И еще - в нем чувствуется сила. Сила и власть. - Она заколотила ногой по воде, как бы подчеркивая свои слова. - А как он на тебя смотрит! Так и ест глазами. Я даже возбуждаюсь...
- Только попробуй!
- А может, пойти соблазнить Соммерсета? - захихикала Мевис.
- Не уверена, что это возможно технически.
- Поспорим, я это выясню? - Но Мевис на самом деле чувствовала себя такой расслабленной, что ей было не до подвигов. - Скажи честно, ты его любишь?
- Соммерсета? С трудом сдерживаю обуревающие меня чувства!
- Прекрати! - Мевис схватила Еву за подбородок и развернула лицом к себе. - Смотри мне в глаза. Ты влюбилась в Рорка?
- Кажется, да... Но мне не хочется об этом думать.
- Вот и не думай. Я всегда говорила, что ты слишком много думаешь.»
А тем временем на телестудии «Канала 75» Надин и ее помощница заканчивали монтаж сюжета про лейтенанта Даллас. Все, что при этом произошло за последние минуты, было делом случая и стоило жизни Луизе, работавшей с Надин Ферст. Такие мелочи, как решение кому идти за сигаретами, взятый напрокат плащ и судьба - решают иногда все.
«- Знаешь, о чем я думаю? Пока нет никаких новостей, ты можешь напомнить публике о деле Дебласс. О том, как наш лейтенант не побоялась раскрыть преступление, в котором были замешаны сильные мира сего, о том, как рисковала жизнью. Подчеркнуть, что это человек, заслуживающий доверия.
- Стоит ли отвлекаться от нынешнего расследования?
- А почему нет? Это же временно, - возразила Луиза. - Пока не появилось новых сведений. Или новой жертвы...
- Немного крови подогреет интерес публики, - усмехнулась Надин. - А то через пару дней майские ливни кончатся и настигнет нас июньская хандра. Хорошо, буду иметь это в виду, если хочешь, подбери что-нибудь сама.
- Договорились! - Луиза полезла в карман рабочего жилета и разочарованно вздохнула. - Сигареты кончились...
- Пора тебе с этим завязывать. Сама знаешь, как относится администрация к сотрудникам, ставящим под угрозу свое здоровье.
- Я и так курю какое-то сено.
- Сено - это еще туда сюда. Ладно, купи и мне, раз пойдешь.
- Ханжа несчастная! Кстати, у тебя еще есть время до ночного эфира. Могли бы сходить вместе, развеяться...
- Нет, мне надо сделать пару звонков. К тому же льет как из ведра. - Надин поправила свою безукоризненную прическу. - А ты иди. - Она потянулась за сумкой. - Плачу я.
- Что ж, это справедливо. Тем более что мне придется тащиться до Второй авеню - ближе магазина, торгующего сигаретами, нет. - Она встала из-за стола. - Я надену твой плащ?
- Валяй. - Надин протянула ей несколько купюр. - Мою долю оставь в кармане, ладно? Я спущусь в зал «Новостей».
Они вышли вместе.»
И снова пронырливый Морс был первым на месте преступления. Когда Ева ворвалась в телестудию, он давал интервью в прямой эфир, живописуя, как он наткнулся на тело убитой Луизы Кирски.
«Ева даже не выругалась, когда Надин, сказав еще несколько слов, уступила место Морсу: она была к этому готова.
- Обычный вечер, - сказал Морс тоном профессионального журналиста. - Обычный дождливый вечер. Но снова, несмотря на старания нашей полиции, произошло жестокое убийство. И об этом ужасном событии вы узнаете из первых рук. - Он сделал эффектную паузу и продолжил: - Истекающее кровью тело Луизы Кирски я обнаружил на ступенях у входа в здание, где мы оба столько лет проработали. Горло было перерезано, и кровь хлестала прямо на тротуар. Признаюсь, я замер в ужасе, у меня перехватило дыхание. Я стоял, смотрел на нее и не верил своим глазам. Как это могло случиться?! Эту женщину я хорошо знал, часто болтал с ней по-дружески, иногда имел удовольствие с ней работать. И вот она лежит передо мной - бездыханная...
Камера отъехала от лица Морса, на экране появилась фотография тела.
Да, они времени не теряли, подумала Ева с отвращением...
...- Вы не имеете права... - начал было Морс.
- Свои права я знаю, а сейчас расскажу о ваших, - перебила его Ева. - Вы имеете право вызвать адвоката. Пусть подъезжает в Центральный участок.
Морс смертельно побледнел.
- Вы меня хотите арестовать? Да вы что, с ума сошли?!
- Вы свидетель, кретин! И не имеете права делать публичных заявлений, пока не дадите показаний. - Она бросила взгляд на Надин. - Вам придется дальше вытягивать программу одной.
- Я поеду с вами. - Надин решительно встала и, не обращая внимания на крики режиссера, отцепила микрофон. - Возможно, я была последней, кто с ней разговаривал.
- Хорошо. Идемте. - Проходя мимо режиссера, Ева бросила: - Можете пустить фильм «Ньюйоркский полицейский». Это классика.»
Кому понравится принудительное посещение полицейского управления? Поэтому, решила Даллас, нервозность Морса была оправдана. Если бы она знала, чего он боится...
«- Си Джей, расскажите, что именно произошло.
- Хорошо, - он глубоко вздохнул. - Я шел на студию. У меня была съемка в полуночных « Новостях».
- В какое время вы туда прибыли?
- Приблизительно в четверть двенадцатого. И пошел к восточному входу. Многие из нас пользуются именно им: от него ближе к залу «Новостей». Шел дождь, поэтому я выскочил из машины и побежал бегом. У лестницы чтото лежало... Сначала я даже не понял, что это. - Он некоторое время молчал, закрыв лицо ладонями. - Понял, только когда чуть не наступил на нее. И подумал... Даже не знаю, что я, собственно, подумал. Кажется - что вот кто-то напился.
- Вы не узнали жертву?
Морс пожал плечами.
- Капюшон закрывал ее лицо. Я наклонился, приподнял его... - Он вдруг вздрогнул. - И увидел кровь - на горле. Кровь... - повторил Морс, закрыв глаза.
- Вы дотрагивались до тела?
- Нет. Кажется, нет. Она лежала с перерезанным горлом! И ее глаза... Нет, не дотрагивался. - Он явно пытался взять себя в руки. - Меня вырвало. Вам, Даллас, думаю, этого не понять, но у нормальных людей - нормальные реакции. Кровь кругом, и эти глаза... Боже мой! Меня вырвало, я испугался и помчался в здание. Там сидел охранник. Я сказал ему.
- Вы были знакомы с убитой?
- Конечно. Луиза несколько раз монтировала мои сюжеты.»
Никто еще не догадывался тогда, что убийца попался. Желание красноречиво все описать, чтобы прославиться как свидетель, первым нашедший тело, развязало язык и притупило сообразительность и осторожность. Но у Даллас еще не было всех данных, чтобы уличить его. Она обнаружила, что еще один подозреваемый был на парковке возле места убийства: Дэвид Анжелини, обремененный долгами сын прокурора Тауэрс. Его допрос дал дополнительные подробности, он стал свидетелем убийства. А вот верить ли ему? Майор Уитни поручился за сына своего друга и крестника, но Даллас не считалась с авторитетами, если считала, что права. Разговор с Уитни получился очень неприятным.
"- По нашим расчетам, вероятность того, что преступления совершил Дэвид Анжелини, достаточно велика.
- Вы не учли одной простой вещи. - Уитни оперся руками о стол и наклонился вперед. - Он не способен на такое преступление. Я знаю Дэвида Анжелини, Даллас. Знаю так же хорошо, как собственных детей. Он не убийца. Дурак? Возможно. Слабый человек? Безусловно. Но он не хладнокровный убийца.
- Иногда даже слабые и глупые начинают действовать. Извините, шеф. Я не могу его отпустить.
- А вы представляете, какие чувства он испытывает, оказавшись в роли обвиняемого в убийстве собственной матери?! - Уитни оставалось только одно - молить о снисхождении. - Да, он всегда был испорченным мальчиком. Отец хотел, чтобы они с Мириной имели все самое лучшее. Он с детства привык получать все, о чем попросит. Жизнь у него была слишком легкая и удобная: совершая ошибки, он никогда за них не расплачивался. Но в нем нет злобы, Даллас. И агрессивности нет. Я готов поручиться за это.
- Я не могу выполнить вашу просьбу. Вы назначили меня ответственной за это расследование, потому что знали, что я не поступлюсь принципами.
Уитни отвернулся и уставился в окно.
- Теперь я знаю еще одно. Сострадание - чувство, вам незнакомое, Даллас.
Ева вздрогнула, но промолчала.
- Это удар ниже пояса, Джек, - сказал Фини. - Учти, тебе придется воевать с нами обоими, потому что я на ее стороне. У нас было достаточно оснований для того, чтобы задержать его, и мы это сделали.
- Вы его погубите! - Уитни повернулся к ним. - Но вас, разумеется, это мало волнует. Вы получите ордер, можете производить обыск. Но как ваш начальник я требую, чтобы на этом не останавливались. Продолжайте расследование. В четырнадцать ноль-ноль жду вашего доклада. Вы свободны, - сказал он, не глядя на них.
Ева вышла, почти не чувствуя под собой ног. Ей казалось, что они стеклянные: споткнешься - и разобьешься.
- Он просто не в себе, Даллас, - сказал Фини, беря ее под руку. - Ему тяжело, вот он на тебя и накинулся.
- И у него неплохо получилось, - сказала она хрипло. - Так, значит, сострадание мне незнакомо... Ну, еще бы! Я ведь не знаю, что такое семья.
Фини опустил глаза.
- Слушай, Даллас, не воспринимай это как личную обиду...
- Не воспринимать? Неужели ты не понимаешь, как мне тяжело отказывать ему? Он столько раз меня поддерживал, а теперь просит, чтобы я поддержала его, и мне приходится сказать «извините, нет»!
Фини растерянно пожал плечами. Ева быстро пошла к лифту, а он остался стоять посреди коридора."
Конечно, Даллас хотелось скорее закрыть дело, найдя неопровержимые улики. Но она никогда не остановила бы расследование, не имея стопроцентной гарантии, что все сделано правильно, мотивы ясны, доказательства найдены, Неопределенность беспокоила ее, усталость притупила способность логически соображать. Она с трудом выдерживала разговор с майором.
"- Да, сэр. Я бы хотела продолжить допрос Марко Анжелини.
- Завтра, - твердо сказал Уитни. - Вы устали, лейтенант, а усталый следователь допускает ошибки, не замечает важных деталей. Отдохните, и завтра вы будете в лучшей форме. - Он направился к двери, но вдруг остановился и добавил не оборачиваясь: - Постарайтесь выспаться и, прошу вас, примите таблетку от головной боли. Выглядите вы ужасно.
Ева не стала ничего отвечать - просто не было сил. Она села за стол, уставилась на экран компьютера и постаралась забыть о головной боли.
Заметив, что кто-то вошел в комнату, она рассерженно обернулась.
- Та-ак, - протянул Рорк ласково и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, - вижу, ты мне рада. Только до крови не царапай.
- Как мне не хватало твоего остроумия!
Рорк уселся на краешек стола и заглянул в компьютер, пытаясь понять, в чем причина ее отвратительного настроения.
- Я вижу, у вас был удачный день, лейтенант?
- Прекрасный! Сначала я упекла за решетку любимого крестника своего начальника. Потом обнаружила предполагаемое орудие убийства в ящике его письменного стола. Не прошло и пяти минут, как отец главного подозреваемого признался, что все три убийства совершил он, а вовсе не сын. В довершение всего я подверглась нападению сестры подозреваемого, которая считает, что я жажду популярности и ради этого погубила ее семью.
- Колесо фортуны крутится довольно быстро, - заметил Рорк миролюбиво. - Нет ничего занимательнее работы полицейского!
- Я не знала, что ты возвращаешься сегодня.
- Я и сам этого не знал. Но строительство комплекса идет полным ходом, и мое присутствие больше пока не требуется.
Еве вдруг стало спокойно и легко, но радости своей она решила не демонстрировать. Ее почему-то раздражало, что она так привыкла к нему за какие-то несколько месяцев. Даже начала от него зависеть.
- Что ж, все складывается удачно.
- Угу. Может быть, расскажешь толком, что здесь за это время произошло?
- Включи телевизор и узнаешь. Все в «Новостях».
- Мне бы хотелось узнать от тебя.
И она рассказала ему так, как будто зачитывала вслух отчет: кратко, четко, приводя факты и воздерживаясь от комментариев. И, рассказав, почувствовала облегчение: Рорк умел слушать.
- Значит, ты считаешь, что это молодой Анжелини?
- Есть орудие убийства, есть все возможности его совершения, есть очень серьезные мотивы... Завтра утром я встречаюсь с доктором Мирой, которая должна провести психологическое тестирование.
- А Марко? Что ты думаешь о его признании?
- Отличный ход, который затормозит расследование. Он умный человек и найдет способ выйти на средства массовой информации. Поднимется шум, мы потеряем силы и время. Но все в конце концов уляжется.
- Ты думаешь, он признался в убийствах, чтобы помешать следствию?
- Конечно! - Она внимательно посмотрела на Рорка. - А у тебя другая точка зрения?
- Тонущее дитя... - пробормотал себе под нос Рорк. - Отец, видя, как его сын уходит под воду, кидается в реку. Он готов отдать свою жизнь, чтобы спасти жизнь ребенку. Это любовь, Ева. - Он погладил ее по щеке. - Любовь не останавливается ни перед чем. Очевидно, Марко считает, что его сын виновен, и готов принести в жертву себя.
Ни с кем и никогда Ева не обсуждала так свободно семейные отношения. Обычно с ней старались не говорить на такие темы, или использовали как аргумент, как в случае с Уитни. Ева Даллас начинала понимать, что лишенная семьи, она многого не знает о людях и многое теряет сама. Терерь, с Рорком, она только начинает познавать тонкости семейных отношений, любовь и заботу к другому человеку. До полного понимания было еще далеко, многое было откровением, но первые шаги были уже сделаны - преодолен внутренний запрет.
- Но если он думает, что убийства совершил Дэвид, то как он может заступаться за него?! Это же безумие!
- Нет, всего лишь любовь. Пожалуй, нет ничего сильнее родительской любви. Нам с тобой не удалось испытать ее на себе, но любовь эта существует.
- Даже если ребенок - чудовище? - спросила она с сомнением.
- Может быть, в таких случаях - особенно. Когда я был мальчишкой, я знал одну женщину в Дублине, дочь которой изуродовало в автомобильной катастрофе. Денег на операцию не хватило. У нее было пятеро детей, и всех их она обожала. Но четверо были нормальными, а одна - инвалид. Она защищала ее как могла - от любопытных взглядов, от пустых разговоров, от жалости... И посвятила всю себя больному ребенку. Она считала, что остальным не так нужна: они ведь были полноценными.
- Есть разница между неполноценными физически и моральными уродами!
- Для родителей - никакой."
Рорк любил Еву, решительную, сильную женщину, которой по силам была схватка с преступником. Но иногда она была такой ослабевшей, измученной, и некому было о ней позаботиться. Рорк понял, что это его задача - думать за нее об отдыхе и поддержании сил для следующего сражения. Поэтому он сейчас выводил ее из кабинета и увозил туда, где она могла отдохнуть, расслабиться, выспаться, забыть на несколько часов об убийце и его жертвах, число которых увеличивалось. Десять часов на мексиканской вилле у Тихого океана позволили ей набраться сил для последнего рывка к цели. А цель всегда была одна: преступник, которого она должна была найти и обезвредить.
"- Дьявол! - прошептала она. - Ну что ты со мной делаешь?!
- Ничего особенного, - заявил Рорк, открывая дверь, украшенную резьбой и витражами.
Одна из стен огромного холла была целиком из стекла, и за ней простирался океан. Ева никогда раньше не видела Тихого океана и подумала, что такое мирное название совсем не подходит этим бурным бушующим водам.
А небо пылало багровыми красками заката, и алый шар солнца медленно опускался за горизонт.
- Надеюсь, тебе здесь понравится, - прошептал Рорк.
- Какая красота! Слов нет.
- Переночуем - и назад. - Он поцеловал ее в висок. - Но когда-нибудь обязательно приедем сюда на несколько дней.
Рорк поднес ее к стеклянной стене, и Ева почувствовала, что вокруг нет ничего, кроме океана и закатного неба.
- Я люблю тебя, Ева.
Она посмотрела ему прямо в глаза. И внезапно все показалось ей таким замечательным и таким простым!
- Я скучала по тебе, - она прижалась щекой к его щеке. - Очень скучала. Даже рубашку твою надела... Смешно, правда? Пошла в гардеробную и стащила одну из твоих рубашек - черную, шелковую, у тебя таких штук двадцать. Надела ее и тихонько, чтобы Соммерсет не заметил, выбралась из дома.
- А я ночью прослушивал записи наших с тобой разговоров. Просто чтобы услышать твой голос.
- Правда? - рассмеялась она. - Рорк, по-моему, мы стали ужасно сентиментальными!
- Пусть это будет нашим маленьким секретом.
- Договорились. - Она снова заглянула ему в глаза. - Мне надо кое о чем тебя 
спросить. Глупо, конечно, но я все-таки спрошу.
- Ну?
- Когда-нибудь раньше... с кем-нибудь еще...
- Нет, - он коснулся губами ее щеки, губ, подбородка. - Никогда и ни с кем!
- Я тоже, - прошептала она. - Обними меня! Обними меня крепко-крепко.
- Хорошо.
Он обнял ее и опустил на ковер. А за стеной догорали последние лучи солнца.»
Странно, что не знающая родительской любви Ева Даллас впервые почувствовала заботу и любовь, когда с ней был Рорк. Теперь она не боялась, что он решит, будто она слабая, безвольная, она не боялась показать перед ним усталость и упадок сил. И она не отталкивала его, когда он заботился о ее самочувствии. Ева начинала учиться быть любимой. А это было так необычно, так здорово!
«Все тревоги и заботы, не оставлявшие ее весь день, казались далекими-далекими. Да, он всегда знает, что ей подарить! Немного покоя и отдыха...
А Рорк любовался Евой - спокойной, расслабившейся, не чувствующей себя виноватой за то, что позволила себе краткие мгновения отдыха.
Нет, никогда и ни с кем у него не было ничего подобного! Никогда его так не тянуло ни к какой другой женщине. И дело было не только в страсти. Ева завораживала его, он восхищался ею, она стала самым близким ему человеком...
Когда-то он сказал ей, что оба они - потерянные души. Но друг в друге они нашли нечто, что их объединило. Как странно, что он, всегда избегавший полицейских, вдруг нашел среди них человека, составившего его счастье!
Рорк нырнул в бассейн и поплыл к ней. Ева лежала на спине, чуть покачиваясь, и с трудом приоткрыла глаза.
- Кажется, я не могу даже пошевелиться...
- И не шевелись, - он протянул ей бокал шампанского.
- Даже пить не могу! - Но она все-таки потянулась губами к бокалу. - У тебя какая-то фантастическая жизнь. Можешь получить все, что пожелаешь, делать что пожелаешь... Захотел отдохнуть - отправился в Мексику и стал спокойно закусывать омарами и... Как называется эта штука, которую намазывают на крекеры?
- Гусиная печенка.
- Нет, ты называл это как-то иначе. Как-то красивее.
- Foie gras. Это по-французски.
Рорк лег на воду с ней рядом, и она закинула свои ноги на его.
- Ты и не представляешь, как здорово ты живешь! Ты можешь позволить себе все настоящее.
- Мне настоящее больше нравится.
- Знаю. Это еще одна из твоих странностей. Ты вообще любишь все странное. Предпочитаешь читать книги, а не смотреть видео... - Она улыбнулась мечтательно. - Наверное, за это я тебя люблю.
- Видишь, как все хорошо складывается!
- Скажи, когда ты был маленьким и тебе было плохо, ты об этом мечтал?
- Я мечтал о том, чтобы выжить, чтобы выбраться из дерьма. Так далеко я не загадывал. А ты о чем мечтала?
- Представь себе, я мечтала стать полицейским. Хорошим полицейским. Я думала, что тогда никто не сможет меня обидеть и я не позволю никому обидеть слабых...
Еве нужна была помощь, Фини был занят, а к кому бы еще она могла обратиться, кому довериться, кроме Рорка?
"- Очень мило, что ты пригласила меня с собой. - Рорк припарковался на площадке для гостей у здания «Канала 75». - Я тронут.
- Хорошо, хорошо, я у тебя в долгу.
«Этот мужчина ничего не делает даром!» - подумала Ева, вылезая из машины.
- Может быть, все-таки объяснишь, зачем ты потащила меня с собой?
- Я же сказала, так мы сэкономим время. Ты же все равно собрался вести меня в свою дурацкую оперу.
Он внимательно осмотрел ее грязные брюки и покрытые слоем пыли ботинки.
- Дорогая моя Ева! Я люблю тебя всякой, но в оперу в таком виде ты не пойдешь. Так что все равно придется ехать домой переодеваться.
- А если я не хочу идти в оперу?!
- Ты об этом уже сообщала. Причем неоднократно. Но мы, кажется, договорились.
Она опустила глаза и начала теребить пуговицу на его рубашке.
- Но там все время поют...
- Я же обещал прослушать два номера в «Голубой белке» и, если получится, помочь Мевис заключить контракт на запись диска. А этого никто, имеющий уши, пением никак назвать не может.
Ева вздохнула. Ничего не поделаешь: договорились - значит, договорились.
- Ну ладно, пойду.
- Ты все-таки не ответила на мой вопрос. Так зачем я тебе здесь понадобился?
Ева подняла на него глаза. Ей всегда бывало чертовски трудно просить о помощи.
- Ты - единственное гражданское лицо, на чью помощь я могу рассчитывать! И потом - ты так хорошо разбираешься в людях...
- Весьма польщен. Может, пока я здесь, мне заодно и Морсу морду набить?
Ева довольно усмехнулась.
- Как же ты мне нравишься, Рорк! Действительно нравишься.
- Ты мне тоже. Так что - набить?
Она снова рассмеялась: в глубине души ей было приятно знать, что кто-то готов за нее заступиться...
- А сейчас будь, пожалуйста, Рорком. Богатым и могущественным Рорком, поклонником лейтенанта Даллас.
- Какая красивая роль! Согласен.
- Вот и отлично. Может, мне повезет, и до оперы мы так и не доберемся..."
Отсутствие Надин Ферст вызывало тревогу не только у Даллас. Читатель тоже помнит, что журналистка подвергалась такой же опасности, как и Ева. Похоже, что от посещения оперы Ева будет избавлена...
"... - Где, черт возьми, Надин?! Это на нее не похоже. Я знаю, как она переживает по поводу Луизы, но странно, что она взяла отпуск, не предупредив меня, и отдала такой сюжет этому подонку.
- В горе люди ведут себя непредсказуемо.
- Но Надин обычно держит себя в руках. Кроме того, ей отлично известно, что мишенью была именно она. И, возможно, ею и осталась. Рорк, необходимо срочно ее найти!
- Ты таким образом надеешься избежать похода в оперу?
Ева уселась в машину, вытянула ноги.
- Что же делать, если так получается? Давай заедем к ней. Хорошо? Она живет на Восемнадцатой, между Второй и Третьей авеню.
- Ладно. Но на коктейль завтра вечером ты идешь в обязательном порядке!
- На какой коктейль?
- Назначенный еще месяц назад, - напомнил Рорк, садясь с ней рядом. - Со сбором средств на Институт истории искусств. Ты согласилась взять на себя роль хозяйки.
И тут Ева вспомнила. Он еще принес какое-то шикарное платье, которое она должна надеть...
- Я была трезвая, когда соглашалась? Учти: слову пьяного верить нельзя!
- Абсолютно трезвая, - улыбнулся он...»
Надин они так и не нашли. Ева объявила ее в розыск, но думала, что та вряд ли просто решила куда-то уехать проветриться. Надо было снова все просчитать. Фини засел за дневники убитой актрисы и записи Ферст. Даллас пыталась рассуждать логически.
"- Только вот сколько у нас времени - непонятно. Он обязательно выберет новую жертву. И меня очень беспокоит Надин...
- Ты думаешь, он ее всетаки достал? - Фини поморщился и полез в карман за орешками. - Слишком уж непохоже на предыдущие случаи. Раньше он оставлял трупы на видном месте, и обнаруживали их практически сразу.
- Он мог изменить стиль! - Ева присела на краешек стола и тут же снова вскочила. - Понимаешь, он совершил ошибку и разозлился. Ведь сначала все шло как он хотел, а потом под руку попалась не та женщина. Мира считает, что он должен ощущать неудовлетворенность. Убийца получил внимание публики, ему было посвящено много часов эфира, но все-таки он чувствует себя проигравшим. А это сильное чувство.
Она подошла к окну. Далеко внизу копошились похожие на муравьев люди.
«Сколько же их! - подумала Ева. - Сколько мишеней...»
- Надин мешала ему, - задумчиво проговорила она. - Эта женщина отвлекла от него внимание публики. За ее репортажами следили отчасти ради нее самой. А теперь все думают только о нем. Кто он? Что он? Где он?
- Ты говоришь, как Мира, - заметил Фини.
- А что, если она правильно его вычислила? То есть действительно поняла, какой он. Ведь это очень важно... Мира считает, что это наверняка мужчина. Холостой, потому что с женщинами у него проблемы. Он не хочет, чтобы они верховодили. Видимо, такой была его мать или какая-то женщина, имевшая для него значение. Он довольно удачлив, но ему этого мало. Вершин он еще не достиг. Может быть, ему мешает женщина. Или женщины...
Ева задумчиво прищурилась.
- Женщины, которые говорят, - пробормотала она. - Которые действуют словом!
- Это что-то новенькое.
- Мне только сейчас пришло в голову! Он перерезает им горло. Не калечит, не насилует, значит, здесь дело не в сексуальности. Существует ведь много способов убивать. Он выбрал нож - продолжение руки, личное оружие. Но он мог наносить удар в сердце или в живот, мог...
- Хватит! - прервал ее Фини, засовывая в рот очередной орешек. - У меня достаточно богатое воображение.
- Да ты послушай! Тауэрс была прокурором, ее голос был голосом справедливости. Меткальф - актриса. Ферст - журналистка, разговаривающая с телезрителями. Может, поэтому он и не стал нападать на меня, - сказала она задумчиво. - Я не мастер вести разговоры.
- Сейчас, детка, у тебя неплохо получается.
- Ладно, речь не обо мне, - отмахнулась Ева. - Вот что мы имеем: холостой мужчина, который не может подняться на высшую ступеньку карьеры. Мужчина, попадавший под влияние сильных и властных женщин...»
Продолжая обсуждение с Фини, Даллас не переставала думать о Надин. Несмотря на то, что начальник полиции Тиббл категорически запретил ей думать о своей вине, она ощущала, что это ее план заставил Надин более активно вести криминальные репортажи, что привлекло внимание убийцы.
«- Не думаю, что Надин уехала так далеко. Она любит быть в центре событий. Черт возьми, я должна была предвидеть, что она может сделать какуюнибудь глупость! В последний раз она очень нервничала. Это по глазам было видно.
Внезапно Ева вздрогнула и уставилась на Фини.
- По глазам было видно... - повторила она медленно. - Боже мой! По глазам!
- Что такое?
- Глаза! Он видел ее глаза! - Ева кинулась к телефону»
Связавшись с патрульным офицером Пибоди, она выяснила, что никто не мог видеть лица жертвы, пока не приехал следователь. Записи показаний свидетеля Морса точно зафиксировали рассказ о ране на горле и глазах, которые невозможно забыть.
«- До моего приезда никто не видел ее лица. Кроме убийцы...
- Бог ты мой, Даллас! Неужели ты думаешь, что какой-то жалкий репортеришка в свободное время режет женщинам горло? Может, он сказал это просто так, для красного словца...
Ева улыбнулась, и в улыбке этой было что-то зловещее.
- Он ведь любит быть самым важным и самым главным. Любит быть в центре внимания. А что делать амбициозному второсортному репортеру, который никак не может напасть на хороший сюжет?
- Надо придумать этот сюжет самому, - ответил Фини.
- Точно!»
Бывают ситуации, когда сознание своей правоты не радует. Да, Даллас оказалась права, убийца теперь известен, найдены обличающие его зонтик Тауэрс и туфля Меткальф, но где же пропавшая Надин? Фини принялся разбираться в компьютере Морса, а Еву, пристающую с вопросами и предложениями помочь, прогнал прочь, пообещав позвонить сразу, как только узнает что-то новое.
«По дороге к дому Рорка Ева пыталась решить для себя, на чем строятся человеческие отношения. Когда нужно придерживаться принципов, когда нужно идти на компромисс? Жизнь с Popком была для нее пока чем-то непривычным - как новые туфли, к которым никак не приноровишься.
Она на всех парах влетела в спальню, увидела его у гардероба и с ходу бросилась в наступление.
- Только не пили меня за опоздание! Соммерсет это уже сделал.
Она начала стаскивать с себя одежду, а Рорк между тем неторопливо вдевал в манжету золотую запонку. Он стоял к ней вполоборота, и она не могла видеть выражение его лица.
- Ты не должна отчитываться ни перед Соммерсетом, ни передо мной.
- Ты хоть понимаешь, что мне надо было работать?! - Она плюхнулась на стул и стала расшнуровывать ботинки. - Но я сказала, что приду, - и пришла. Я отлично помню, что гости явятся через десять минут. Я буду готова. Мне достаточно пары минут, чтобы влезть в платье и попудрить нос.
Она стащила с себя джинсы и метнулась в ванную. Рорк, улыбнувшись, пошел за ней.
- Не надо торопиться, Ева. На коктейль не являются строго по часам. И за опоздание никого не четвертуют.
- Я сказала, что буду готова вовремя! - Она стояла под душем и намыливала голову шампунем. - И буду.
- Отлично. Только никто не обидится, если ты появишься через двадцать минут или даже через тридцать. Интересно, за кого ты меня принимаешь? Думаешь, я буду злиться на то, что у тебя есть своя жизнь?
Она поглядела на него сквозь пелену воды.
- А разве нет?
- Вынужден тебя разочаровать. Позволь напомнить, что именно благодаря тому, что у тебя есть своя, профессиональная жизнь, мы и познакомились. У меня тоже есть свои обязанности. Что же, мы должны теперь бросить работу и не отходить друг от друга ни на шаг? Я не хочу сажать тебя под замок, Ева. Я хочу научиться жить с тобой!
Она откинула со лба мокрые волосы и внимательно посмотрела на него. А когда вылезла из ванны, вдруг бросилась ему на шею и расцеловала.
- Это будет нелегко. Мне самой с собой бывает нелегко. Иногда я вообще удивляюсь, как ты сдерживаешься. Мог бы иногда и стукнуть.
- Я об этом подумывал, но ты обычно вооружена.»
Итак, Ева вежливо улыбалась, здоровалась с гостями, но голова ее была забита одной проблемой: она знала кто убийца, но не могла пока его достать. Оставалось ждать, что удастся Фини выколотить из компьютера Морса .
"Рорк предпочитал живую музыку, поэтому на одной из террас расположился оркестр, тихо игравший какие-то популярные мелодии. Позже, когда начнутся танцы, музыка станет громче и веселее.
По залу скользили одетые в черные пары официанты, разносившие на серебряных подносах бокалы с шампанским.
- Высший класс! - заметила Мевис, отправляя в рот крохотный черный гриб. Ради такого торжественного случая она оделась скромно - то есть прикрыла большую часть тела - и волосы выкрасила в консервативный рыжий цвет. В тон им были подобраны линзы для глаз. - Даже не верится, что Рорк меня пригласил.
- Ты же моя подруга!
- Слушай, а попозже, когда все немного расслабятся, могу я спеть под оркестр?
Ева оглядела толпу гостей, разодетых в пух и прах, и улыбнулась.
- Думаю, это будет то, что надо!
- Блеск! - Мевис пожала Еве руку. - Пойду познакомлюсь с музыкантами.
- Лейтенант!
Ева обернулась и увидела начальника полиции Тиббла.
- Да, сэр.
- Какой у вас сегодня... нерабочий вид.
Она вытянулась и машинально опустила руки по швам. Тиббл рассмеялся.
- Я всего лишь хотел сделать вам комплимент. Рорк устроил нечто грандиозное!
- Да, сэр. Тем более что повод весьма благородный.
Впрочем, что за повод, она напрочь забыла.
- Совершенно с вами согласен. Моя жена принимает в этом самое горячее участие. - Он взял с подноса бокал шампанского и покрутил головой, пытаясь ослабить тугой воротник. - Жаль только, что приходится надевать на себя эту сбрую. Никак к ней не привыкну.
- Вам все-таки легче - на каблуках не надо ходить, - улыбнулась она в ответ.
- Красота требует жертв!
- Я лично предпочитаю комфорт.
- Что ж, - он взял Еву под руку. - Мы отдали должное светской беседе, а теперь я хочу сказать, что восхищен тем, как вы провели расследование.
- Положим, с Анжелини я прокололась.
- Вы действовали, руководствуясь логикой, - пожал плечами Тиббл, - а потом смогли вовремя перестроиться. Это удается не всем."
Ева готова была сбежать с приема, когда Сомерсет позвал ее к телефону. Она ждала звонка Фини, но звонил убийца. Моментально собравшись - ей нужна была только кобура, которую можно было скрыть под этим дурацким вечерним платьем, под которым ничего не скроешь, - она ринулась к машине. У нее было шесть минут до того, как этот сумасшедший начнет резать Надин.
"Настал звездный час Си Джея Морса. Он наконец понял, что мгновенные убийства - это еще не настоящее удовольствие. Истинное наслаждение - наблюдать, как жертва пугается, как растет страх, как она доходит до безумия...
И все это он читал в глазах Надин Ферст! Сейчас они были остекленевшими от ужаса, и Морс был горд тем, что в буквальном смысле напугал ее до полусмерти.
Он не стал больше прикасаться к ней, хотя время от времени показывал ей нож, чтобы она не забывала об опасности. Но сейчас его мысли были заняты этой сучкой Даллас.
Морс не сомневался, что с ней он справится легко. Разберется единственным понятным этим бабам способом - убьет ее. Но торопиться не будет. Она пыталась его перехитрить, а таких оскорблений он не забывает.»
«Ева мчалась со всех ног, но внезапно остановилась как вкопанная. За десять лет в полиции она многое повидала и о многом предпочла бы забыть. Но такого она не видела никогда.
Прожектор освещал скамью, на которой сидела Надин. За ее спиной стоял Си Джей Морс, одетый в скромную рубашку и куртку в тон, и держал нож у ее горла. На треножнике перед ними была установлена камера с горящим красным огоньком.
- Что вы здесь устроили, Морс?!
- Веду прямой репортаж, - ответил он деловито. - Прошу, лейтенант, пройдите сюда, чтобы наши телезрители могли вас увидеть.»
Еву обучали, как вести переговоры с самоубийцами, с хулиганами, с террористами, с убийцами, но когда нож приставлен к горлу знакомой женщины, которая выполняла ее задание, провоцируя маньяка, - заставить его убрать нож - дело жизни и смерти. Ева пыталась сыграть на его слабости, восхищалась его изобретательностью, расспрашивала о подробностях убийств, уговаривала отпустить Надин Ферст, которая сидела привязанной к скамейке, а сама выжидала, подбираясь поближе, и искала возможность воспользоваться оружием. Наконец Надин свободна, а убийца метнулся в кусты. Это проще: схватка один на один всегда привлекала Даллас. Оказаться лицом к лицу с противником, рискнуть и выиграть любой ценой - обычно она стремилась к этому. Морс дрался как одержимый и в какой-то момент Даллас показалось, что он сильнее, но тут вступил в драку Рорк. Борьба за нож была краткой, разъяренный Рорк мог справиться с убийцей и голыми руками. Ева видела, как он направил руку Морса с ножом, нацеленным на него, и нож вошел в горло противника.
«Его лицо было искажено яростью, смокинг весь в крови.
- У тебя жуткий вид, - сказала она, словно это было сейчас самое важное.
- На себя посмотри! - ответил Рорк задыхаясь. - Ты разве не знаешь, что невежливо уходить с приема, не попрощавшись?
Ева, пошатываясь, пошла к нему.
- Боже мой! - она была готова разрыдаться. - Прости. Ты ранен? Он тебя порезал?
- Ева! - Рорк схватил ее за плечи. - Да ты истекаешь кровью!
- Этот гад пару раз меня задел. Ничего страшного... - пробормотала она, глядя, как Рорк, вытащив из кармана носовой платок, перетягивает ей руку. - В конце концов, это же моя работа. - Она глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя. - А ты?
- Это его кровь, - спокойно ответил Рорк. - Не моя.
- Его кровь. - У Евы закружилась голова, и она с трудом устояла на ногах. - Так ты не ранен?
- Я - нет. - Он взглянул на царапину у нее на ключице. - А вот вам необходим врач, лейтенант.
- Подожди. Мне надо кое-что у тебя спросить...
- Давай, только поскорее.
Не найдя ничего более подходящего, он оторвал рукав от своей рубашки и начал отирать кровь с ее груди.
- Скажи, я когда-нибудь врываюсь к тебе посреди важного заседания?
Он бросил на нее быстрый взгляд и слегка улыбнулся.
- Нет, Ева, никогда. Сам не знаю, что на меня нашло!
- Ладно, прощаю. - Она снова сунула револьвер в кобуру. - На сей раз. Самое страшное было, когда я знала, что должна выстрелить, и боялась попасть в тебя. Я думала, что он тебя убьет!
- В таком случае ты вполне в состоянии понять мои чувства.»
Оказывается, два истерзанных, окровавленных человека могут быть вполне счастливы. Адреналин еще бурлил в крови, раны Евы еще не болели по-настоящему, сознание, что все закончено и нет новых жертв, было умиротворяющим, но сразу перейти от возбуждения к покою было трудно, хотя усталость уже начинала заполнять тело и сознание... Не могло быть более подходящего момента для предложения пожениться!
"Под прожектором у камеры они увидели Фини с дюжиной полицейских. Он молча посмотрел на Еву и дал сигнал команде врачей. Надин уже лежала на носилках, бледная как полотно.
- Даллас! - она попыталась поднять руку, но едва смогла ею пошевелить. - Меня наизнанку вывернуло...
- Он накачал вас какойто химией, - сказала Ева, протянув руку одному из врачей, который сразу начал обрабатывать рану.
- Я ваша должница навеки. Спасибо.
Носилки с Надин стали грузить в машину «Скорой помощи».
- Все нормально... - Ева опустилась на скамью. - Вы можете что-нибудь сделать с моим глазом? Болит ужасно.
- Будет синяк, - сообщил доктор, накладывая охлаждающий гель.
- Хорошая новость! В госпиталь только не отправляйте.
Врач внимательно посмотрел на нее, вздохнул и стал обрабатывать следующую ссадину.
- Жаль, что платье пропало, - улыбнулась она Рорку и показала на оторванный рукав. - Не очень оказалось прочное... Спасибо, доктор. Теперь мне надо поехать переодеться, а потом - за отчет. - Она посмотрела Рорку прямо в глаза. - Нет, все-таки жаль, что Морс напоролся на нож. Я была бы счастлива видеть его на скамье подсудимых. Послушай, а когда я искала его в темноте... Это ты кричал?
- Кричал?! С чего бы это мне кричать?
Ева усмехнулась, оперлась о его руку, и они направились к воротам.
- Ладно-ладно. Должна сказать, что прием удался на славу.
- Ты еще меня мало знаешь! Ева, мне надо с тобой кое о чем поговорить.
- Да? - Она пошевелила пальцами и с облегчением поняла, что все нормально: медики свое дело знают.
- Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
- Что? - Она остановилась и уставилась на него своим здоровым глазом. - Чего ты хочешь?
- Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
«Он, наверное, сошел с ума , - подумала Ева. - Посмотрел бы на нас сейчас кто-нибудь со стороны !»
- Мы с тобой едва живые уходим с места преступления, где оба могли погибнуть, и ты зовешь меня замуж?! Другого времени не мог найти?
- По-моему, самое подходящее время! - сказал он, обнимая ее за талию.»
Окончание читайте под названием " Д+Р. Брачные клятвы"
Мне понравилось!