Твоим сердцем. Глава 1.

Наши дни.

Конец лета ознаменовался сильнейшей жарой, будто природа решила вознаградить всех за долгую затянувшуюся зиму. Миниатюрная блондинка с большими серыми глазами томно следила за движениями человека рядом. Он был высоким настолько, что женщина едва доставала до его плеча, и худощавым, как модные в последнее время парни-модели. Хотя по внешней красоте мужчина вполне мог дать им фору. А еще он совершенно не создавал впечатления силы, что, впрочем, было обманчиво – как раз физической мощи хватило бы, чтобы с легкостью приподнять небольшой автомобиль.

Стоянка на нулевом уровне клуба была заполнена до отказа, как и все возможные парковочные места рядом со зданием. Сегодня, в день открытия нового клуба «Д*****», наблюдался полный аншлаг. Люди и им подобные наблюдались везде – от танцпола до VIP-комнат, которые были заняты все до одной. Люди, оборотни, вампиры, равно как и представители более малочисленно представленных сообществ, не смогли проигнорировать начинание Беленуса. А вот атмосфере наслаждения, раскрепощения и даже некоторой разнузданности была вполне обоснованная причина. Точнее даже две, находившиеся сейчас на вышеозначенной парковке.

– Я так вымотался за последние несколько недель, – его хрипловатый голос буквально сочился чувственностью, – но ты такая чудесная в этом платье... Сразу представляю тебя без него.

Это был тонкий расчет Аили, который Беленус прекрасно понимал и одобрял. Ажурное кружево облегало ее изящную фигурку своим плетением, скорее подчеркивая манящие изгибы, чем скрывая их. О, да, эта женщина знала, как держать в напряжении! Это и была одна из причин, почему он так безумно любил ее все эти столетия. Ни одна из женщин просто не смогла достичь уровня жены в его глазах, как бы ни старалась – все они были «слишком». Слишком жадные, слишком глупые, слишком предсказуемые. Лишь только ее, свою любимую маленькую девочку, он был согласен завоевывать веками снова и снова. Она привнесла в жизнь бывшего Жреца смысл и свет, разбудила его, как восходящее солнце будит утренние цветы.

Медленно повернувшись, Аили дала мужу полностью рассмотреть всю себя. Платье было обманкой: наглухо закрытый ворот, длинные рукава с креплением на средний палец, строгая юбка-карандаш чуть выше колена и тонкое, полупрозрачное кружево, не скрывающее ничего. Ее светлые золотистые волосы были собраны наверх, показывая нежный изгиб шеи. Сама Аили навсегда застыла в возрасте двадцати трех лет, сохраняя ту же внешность, как и много веков назад.

Женщина сделала шаг вперед. Мелькнул разрез, открыв бархатное совершенство кожи и ажурную вязь чулка. Не отрываясь от дивного зрелища, мужчина напротив облизнулся. Ему нравился сам секс, но с Аили все превращалось в священнодействие, приправленное острейшим удовольствием.

– Ты же знала, какой будет моя реакция, – довольно произнес он бархатным голосом. – Правда?

Она улыбнулась в ответ, мгновенно став той маленькой девочкой, которая когда-то влюбила в себя молчаливого Жреца.

– Мне было интересно, – в глазах Аили плясали бесенята, – как ты подействуешь на толпу.

– Детям природы вредно долгое воздержание, – его голос стал гуще, а мысли сосредоточились на женщине рядом. – Знаешь, сколько богов у древних людей посвящали себя вожделению и плотской страсти?

Произнося эти слова, Беленус плавно придвинулся ближе к своей женщине. В его гипнотизирующих глазах вспыхивали и вихрились вселенные.

– Подумать только... Миллионы лет эволюции, а секс все еще остается центром этой маленькой вселенной, имя которой Человек, – мужская речь обволакивала, будто отрез бархата. – В данный век это так же актуально, как и сто, и тысячу лет назад. Правда?

Женщина напротив кивнула, облизнув губы плавным движением острого язычка. Ее глаза смотрели прямо и открыто, гипнотизируя Беленуса влекущей тайной и многозначительным безмолвием.

– Но что может быть желаннее прикосновения любимой? – его рука скользнула по тонкому женскому запястью, закованному в кружевной плен. – Ее довольных стонов, удовлетворенных всхлипов, страстных выдохов...

Пальцы мужчины достигли открытого участка кожи, мягкой и бархатистой на ощупь. Потянувшись к нему всем телом, Аили вспыхнула высвобожденной магией, мгновенно сбросив гламор[1]. Сеть волшебства, оплетающая внешность сидхе спала, открыв ее настоящий облик. Кожа женщины лучилась, приобретя розовато-молочное свечение. В радужке серых глаз клубились дождевые облака, обрамленные алмазным сиянием капель воды, идущих по самой кромке зрачка. Взмахнув пушистыми густыми ресницами, Аили взглянула на мужа. Нежно прикоснувшись к локону, впитавшему, казалось, тепло спелой пшеницы, мужчина заправил его за ухо любимой, перенимая сияние.

Сначала свет пробежался по его пальцам, потом перебрался на запястья и руки. Приглушенный одеждой, он постепенно захватывал гибкое тело Беленуса, почти не изменяя его, но и предавая неуловимую легкость и ослепительную красоту. Кожа мужчины начала отливать мягким золотистым светом, отбрасывающим вокруг нежные блики. Глаза превратились в обиталище зеленых заливных лугов, растущих на самой плодородной земле. Резинка, которой волосы были собраны в замысловатый хвост на затылке, лопнула, и по его плечам рассыпались густые волны, напоминающие кору дерева. Беленус не шутил, когда говорил о божествах природы. Именно таким был его истинный облик.

Теперь они оба светились теми неяркими бликами, которые были свойственны истинным сидхе[2], находящимся в полной силе. Магия, вновь проснувшаяся этой весной, захватила их, как огонь – сухую древесину. Она не только возвратила старые способности, но и принесла нечто совершенно новое. Вспыхивающее желание этих двоих теперь захватывало всех, кто находился рядом. Не в доме – там энергия поглощалась возрожденным сидхеном[3], но в других местах. Особенно заполненным общей энергетикой, желаниями и чувствами, которые легко было перенаправить в русло простой сексуальности. Матрицы желаний просто перенастраивались, охватывая всех эротическим предвкушением и чистой жаждой соития с другим существом. Радиус действия этого эффекта составлял несколько километров. Беленус предполагал, что такие способности напрямую зависят от партнера. Он все еще помнил древние времена, отягощенные туманной дымкой эротики, сопровождавшей его повсюду.

Весной, когда Богиня вновь очнулась, и начали возвращаться былые силы, мужчина испугался. Ему совершенно не хотелось снова становиться тем, кем он был для своей расы почти тысячелетие назад. И речь шла совсем не об обязанностях Жреца, которые на него возложил Летний Король. Когда-то давно Беленус был почти богом. Именно его древние греки называли Эрос. Один из немногих чистокровных сидхе, на поверхности, мужчина никогда не был силен так, как древние сиды, оставшиеся в Волшебной Стране, но его магии с лихвой хватило, чтобы добиться желаемого от любого человека. Видит Дану, во многих случаях Зеленый Человек[4] совершенно не гордился тем, что делал.

– Сидхе всегда так занимательны, или только нам повезло? – насмешливый, чуть глуховато звучащий голос змеей скользнул сквозь тишину.

Беленус едва ощутимо вздрогнул. Незаметно для наблюдающих, но вполне отчетливо для женщины, которую держал в плотном кольце собственных объятий. Сид не любил, когда его заставали врасплох, хотя это случалось не так часто. Плохие воспоминания.

– Как сказать, – голос Аили сочился сладким ядом. Она тоже не любила неожиданностей. Как и помех в соблазнении собственного мужа.

– Судя по тому, что слышала я, – женский голос с томными глубокими нотками урчал слова, будто перекатывая их на языке, – нам необыкновенно повезло. Говорят, темноволосый сид не терпит прикосновений. И увидеть его в такой ситуации – большая удача.

Беленус оскалился. Он все еще обнимал свою женщину, обтягивая кружевной наряд и пытаясь попутно застегнуть собственную ширинку. Все действия его были подчинены логике – странные гости давно бы напали, не став предупреждать о своем присутствии, если бы в этом была цель, правда?

Аили выглядывала из-за мужского плеча с выражениями недовольства и любопытства на красивом личике, причем умудрялась ярко показать наблюдателям оба своих чувства. Легонько обхватив мужа за талию, женщина охотно позволила ему несколько секунд форы. Беленус как раз успел вытянуть из своего рукава длинную тонкую металлическую нить. В руках сида она смогла бы сравняться по эффективности с пистолетом, а его виртуозное владение струной в свое время успешно помогло многим расстаться с жизнью. Огнестрельное оружие Зеленый Человек не любил. Как бог природы он не одобрял насилие – а уж тем более убийство, но владел методами возможного причинения вреда очень хорошо. Ловкий и гибкий сид выигрывал у противников не только в силе, но и в ловкости.

Загородив собой женщину, Беленус посмотрел в темноту, пытаясь рассмотреть незваных гостей. Их, собственно, было трое. Двое парней лет семнадцати, одетых в модном стиле «эмо» – длинные челки, подведенные черным глаза, контрастная расцветка мешковатой одежды... Они были похожи внешне так сильно, что, не приглядываясь, их можно было принять за близнецов. Впрочем, мужчина не страдал отсутствием наблюдательности – за свою долгую жизнь он ошибся только различая двоих близнецов-полусидхе, Конхенна и Маккона, сыновей Эккарта Гунна. Стоящие перед ним подростки просто удачно копировали друг друга, хотя было кое-что еще. На счет их возраста можно было поспорить.

А вот третье существо могло с успехом относиться как к женскому, так и к мужскому полу: тонкие ноги облепленные джинсами, мешковатая байка с объемным капюшоном, надвинутым на глаза, руки, похожие на озябших паучков... На вид этой несуразице было лет пятнадцать, но Беленус мог бы поклясться, что именно оно разговаривало тем чарующим женским голосом.

– Понравилось? – улыбнулась она.

Сквозь полные розоватые губы выглянули острые иглы клыков, а глаза блеснули алым. Сюрприз...

Вампиров не слишком любили. Наглые, беспардонные, хищные – они готовы были идти по трупам ради достижения своих целей, чем успешно и занимались несколько веков подряд. Любой из новообращенных вскоре четко усваивал – если хочешь выжить, нужно: а) слушать старших и б) забыть свои глупые человеческие привычки. Тот, кто не мог или по какой-то причине не хотел следовать этим простым правилам, жил недолго – своих кровопийцы не отпускали, но и правил нарушать не давали, делая видимость свободы лишь фикцией.

Эти дети не могли быть старыми вампами, иначе не стали бы показывать зубов, а уж тем более задирать сидхе, с которыми был заключен зыбкий мирный договор – и та, и другая группа имела слишком много сил и власти. Такое столкновение не прошло бесследно и для большинства стало бы фатальным. Кроме того, оба подвида человекоподобных сторонились гораздо более многочисленных людей, не желая посвящать их в свои дела, а это создавало определенные трудности.

Как правило города – и крупные мегаполисы, и мелкие, количеством населения больше похожие на деревеньки – имели своих монстров. Большинство из них контролировали оборотни, вампиры, колдуны или другие подвиды, живущие крупными кастовыми сообществами. Собравшись в одну группу и показав достаточную силу, некоторые представители одной диаспоры могли доказать, что способны править, тогда им доставался весь город. Представители других видов чаще всего были слишком малочисленны и с готовностью подчинялись местным властям. Хотя слабыми их было бы назвать не верно – они были достаточно сильны, чтобы жить вне собственных многочисленных сообществ и просто не хотели наживать себе лишних проблем. Еще существовали достаточно сильные межвидовые коалиции, контролирующие некоторые города.

Разрушительных войн – как в древности – почти не существовало. Нелюди быстро поняли бесполезность таких действий, разрушающих не только места для комфортной жизни, за которые они боролись, но и экосистему вокруг. Это привело их за стол переговоров. В результате серьезные дела решались подписанием договоров, хитрыми интригами внутри атриума – огромного сооружения, окруженного энергетическим полем, обрушение которого не смогло бы повредить основной части города, и чье исчезновение можно потом логически объяснить простым обывателям. Именно там сражались два представителя рас, которые находились в конфликте. Разумеется, в присутствии по одному представителю от всех видов суперов, находящихся в городе.

Фейри правили этим городом давно, еще со времен окончания первой мировой войны, совершенно не желая сдавать позиций. Это была не Москва, конечно – ее давно, еще в 1917, подмяли под себя вампиры – или какой-либо из более мелких городов, находящихся ближе к природе и облюбованных оборотнями, но... Близость к Европе, аэропорты, открытые дороги... Дела людей фейри не касались, но и вмешательства в свои собственные игры они не терпели. Другие виды суперов, которые пытались установить свои собственные порядки, безжалостно уничтожались. И тем, кто пришел, следовало помнить об этом.

– Мне вообще не нравится, что на территории фейри находятся незарегистрированные кровососы, – спокойно ответил Беленус, – или я не прав, и вы уже навестили своего представителя в этом городе?

– Ну что ты, патлатый, – один из парней откровенно оскалился, – разве ты бываешь неправ? Вы, сиды, непогрешимы.

Речь его была быстрой и напевной, будто юноша привык говорить на более мелодичном языке. Итальянский? Похоже, они были не так уж и юны...

– Тогда я жду, что кто-то из вас осмелится озвучить цель визита, – на лице мужчины появилась язвительная ухмылка.

– Стентерелло[5]! – девушка одернула одного из своих, снова обратившись к фейри. – Нас послал господин Бригелла. Он требует отдать ему город по праву Сильного. Ответ мы будем ждать через семь дней и сами свяжемся с вами. Если захотите оспорить – мы не против.

– Не много ли чести вашему господину? – бровь фейри выразительно изогнулась. Это оказался единственный признак эмоций, который позволил себе мужчина. – И знает ли об этом Ассоциация?

– Господин знает, что делает! – глаза второго парня блеснули.

Он немного заикался, из-за чего речь казалась не совсем внятной.

– Тарталья[6]! – снова прикрикнула вампирша.

– Вечно ты придираешься, Коломбина[7], – попытался огрызнуться тот.

– Не устраивай сцену сейчас, – ее глаза сузились, а руки сжались в кулачки, – помни, что сказал господин.

Они посмотрели друг на друга, потом Тарталья кивнул и встал за спину девушки.

– Думайте, – с издевкой дополнил первый подросток, так и не отреагировав на внутреннюю ссору в собственной группе.

Или тот, кто выглядел, как подросток, потому что в возрасте этих «детей» у Беленуса появились серьезные сомнения. Потом все трое молниеносно скрылись в темноте, не оставив на стоянке никаких признаков своего пребывания.