Глава 3.
«Я смогу, я верю в себя, кто, если не я, спасёт Эдуардо из лап хищницы Эулалии? Другая бы не смогла, а я, естественно, смогу, потому что я сильная, я всего в своей жизни добилась сама и не отступлю – я не умею отступать, – а ещё я верю в себя и в то, что Господь Бог мне поможет», - думала Эухения наутро после бала. (Как психолог советовал? Закрываем глаза и представляем шум океана? Поехали: «Я на берегу, светит солнце, волны ласкают песок, летний бриз холодит кожу... руки держат голову авторши под водой...»)
«В конце концов, мы же так много с ним пережили», - продолжала Кака мыслить. (Ещё чуть-чуть потерпеть – и я обрету свободу, только бы хватило сил!)
Жизнь – подчас такая сложная штука! Вот сидишь себе спокойно, любишь любимого человека, отдаёшь ему всю себя до краёв, чувствуешь, что он от тебя без ума и скрывает какую-то тайну, а ты-то уже хочешь от него детей! (...и материальную помощь на развитие бизнеса!) Да-а, всё-таки все счастливые влюблённые счастливы одинаково, и каждый несчастливый несчастен по-своему. (Кого я обманываю?! Такое не тонет! P.S. Плюсы – читаем классику, минусы – дура, дура, дура, есть люди, знакомые с творчеством Толстого!)
Эухения направилась в магазин соперницы. Кака не собиралась думать – ей было не до того. (Да ясное дело!) Эулалия стояла у прилавка, и лицо её сверкало всеми её женскими прелестями. (Так, стоп, сейчас представлю... Нет, лучше бы не представляла!) Эухения буквально ощущала, как каждый волосок на её теле поднимается дыборем! (Ага, и у меня волосы поднимаются... этим... как его?.. дыборем!) Ещё чуть-чуть – и сосуды в глазах Кака лопнули бы, но хрен Эулалии: Эухения не так проста, она сама кого угодно мгновенно сведёт в могилу, перед этим хорошенько попытав (Знаю-знаю, жертва номер раз на меня из зеркала каждый день смотрит!).
При виде Эухении уголок губ Эулалии ехидно усмехнулся, произнеся: (И это в свете того, ЧТО у Эулалии вместо лица?!)
- Ну, здравствуй, Эухения! (Логично: Эухения этим местом думает, а Эулалия вполне может разговаривать.)
- И тебе не хворать, Эулалия! – угрожающе протянула Кака, держа нос, как и собиралась, на ветру, (Что-то мне подсказывает, что моё «стоя около открытого окна» не будет даже рассматриваться.) – завтра, на рассвете, я жду тебя в парке, пусть судьба решит, кому из нас достанется Эдуардо, но знай, я буду бороться до победного! (Пистолеты? Ножи? А давайте, кто дольше на дыбе продержится?!)
- Наконец ты ответишь мне за то, что увела у меня Алехандро с Себастьяном! (О, так вот где собака зарыта!)
Эухения лишь улыбнулась с тоской: знала бы Эулалия, что уводить там было почти нечего! (Даже себе жутко признаваться, что интересуюсь подробностями.) Ничего не ответив, Кака отправилась к Эдуардо – вдруг их встреча будет последней! (Друзья, все вместе дружно молимся, а то вдруг я не доживу!) Всю дорогу Эухения шарахалась от встречных мужчин: теперь в её сердце жил только он, её возлюбленный. (Как бы я хотела автора чем-нибудь по голове шандарахнуть!)
Тем временем Эдуардо прогуливался. Было тепло. Потому что был июнь. Потому-то Эдуардо и прогуливался. (Да ладно, быть не может! Давай ещё раз: почему Эдуардо прогуливался?) Мужчина представлял, как скоро его любимая, словно воздух, будет парить по воздуху на их свадьбе, демонстрируя всем свою нежную, тонкую, аппетитную шейку. (Читайте на страницах нашего форума – «Анорексик Эухения и вампир Эдуардо – кто кого?!») Ему будет завидовать каждый мужчина в зале! (Вот лопух, чего они там не видели?)
- Эдуардо! – шепнул рядом голос, так похожий на Эухению, и бравый офицер неожиданно заподозрил у себя галлюцинации. (А я шизофрению у автора давно подозреваю – и ничего, жива... пока.) Мужчина, можно сказать, видел, как, сидя на его письменном столе, Эухения задирает юбки кверху и ласкает себя для него. Он приказывает – она подчиняется и, не отрывая взгляд от него, дёргается в экстазе. (Обернись, придурок!.. Кажется, я больше никогда не смогу произнести слово «дёрнуться».)
- Эдуардо! – на этот раз рука, похожая на руку Эухении, схватила его сзади и повернула к себе. (Тем, что части тела Какусика способны на многое, меня уже не удивишь.)
- О, Эухения, это же ты!!! (Угу, это же ОНА.)
- Да, Эдуардо, это я!!! (Даже комментировать сейчас ничего не хочу.)
- Отрада моих одиноких ночей! Знаешь ли ты, что лишь о тебе все мои мысли и мечтания? (Мы, оказывается, в одном направлении мыслим, только у меня кошмары и зарождающееся заикание.)
- Я верю тебе, любимый! И знай, я защитю нашу любовь, чего бы мне это ни стоило! – решительно шептала Эухения, увлекая Эдуардо вглубь зада. (Я, конечно, понимаю, что опечатка, но как же верно смотрится, ещё и в свете «защитю»!) Они миловались, долго и очень страстно, только вот Кака не покидали мысли об Эулалии. (Так, на СЛЭШ я не подписывалась!) Когда Эдуардо понял, что что-то не так, он спросил Эхунию (кого спросил?), в чём дело, может быть, любимая не в себе? (Причём давно!)
Эухению разрывало. (То есть с «задом» у нас дела не очень обстоят?) Сказать ему? (Сложный вопрос – мужчины такие обидчивые!) «Надо скорее уйти. Если Бог есть, скоро мы соединимся уже навсегда», - приняла решение Кака. (У меня прямо противоположное мнение, но тут уж каждому своё.) Напоследок Эухения разрыдалась, а Эдуардо смотрел на неё и не мог скрыть счастливейшую из улыбок. (Козёл! Даже мне её жалко!.. Почти.)
Скоро... скоро будет ясно, кто кого: Эухения Эулалию или Эулалия Эухению?(Хочу к мамочке!)
Мне понравилось!