Работа №7

Осень в Корр-У – это всегда разноцветный праздник. Золото, багрянец, зелень хвои, пропитанная свежим ароматом воды... Хоровод красок и оттенков. Солнце проводит ласковым лучом по красно-оранжевому великолепию, играет в верхушках деревьев и отражается в прозрачной воде.

Кристоф Сенд тор Эдем тряхнул головой, словно прогоняя наваждение, и растёр лицо ладонью. Проклятый луч солнца снова отвлёк его от тяжёлых мыслей, которые властвовали над чувствами и подчиняли себе все эмоции. У Криса в руках было то, что он так долго искал: крошечная шкатулка с искусной резьбой на деревянной крышке, которую пока было невозможно открыть. Эта шкатулка – один из семи артефактов, что Кристоф искал по всем мирам Священного Круга, готовый заплатить за них любую цену. Но его мысли сейчас были совсем не об этом...

Мара. Маленькая чернокнижница. Его наваждение и проклятие. Любовь и боль. Такие всепоглощающие, что они лишали возможности сделать вдох. Пока будет жива она, для Криса нет ни единого шанса вновь жить полноценной жизнью. И вот теперь он ещё на шаг ближе к тому, чтобы найти Мару и уничтожить... Почему же на душе так чертовски тоскливо, будто он теряет сейчас, в эту самую секунду, нечто гораздо более драгоценное?

Кристоф с силой сжал ладонь в кулак и поднялся на ноги. Безмолвная гладь озера, раскинувшегося перед ним, была невероятно красивой и спокойной. Недосягаемая мечта просто наблюдать за тем, как лениво перекатываются волны, поднимаемые ласковым осенним ветерком, была утопией. Пока жива Мара, для Криса нет никаких оттенков, звуков, ощущений и эмоций. Только жажда найти девчонку и убить...

Доминика спокойно спала, подложив под щёку ладонь и разметав огненно-рыжие волосы по изумрудной зелени травы. Сейчас она не была всесильной Светлой Богиней, способной одним щелчком пальцев уничтожить любое живое существо. Доминика казалась юной девочкой, и Крис даже на миг усомнился в том, что перед ним Богиня, а не человеческая девушка, уставшая после хлопотного дня и отдавшаяся на волю сна.

Кристоф присел возле неё на землю, и губ его коснулась слабая улыбка. Бесконечно бережно проведя пальцами по щеке Доминики, он убрал пряди рыжих волос, упавшие на её лицо, и быстро отдёрнул руку, когда веки Богини затрепетали.

– Вставай. Я нашёл, – грубо произнёс он, отворачиваясь от Доминики, которая проснулась и принялась растирать лицо. Ещё один слишком человеческий жест, который отчего-то вызвал в душе Криса странное щемящее чувство.

– Что нашёл? Где? – Мика непонимающе посмотрела на Криса, и в глазах её зажглось неверие.

– Я нашёл то, зачем мы здесь. – Кристоф перевёл взгляд на Богиню, и губы его растянулись в жёсткой усмешке: - Как быстро, правда? А ты уверяла меня, что это займёт гораздо больше времени.

Всего на мгновение во взгляде Доминики поселилось отчаяние, которое она тут же спрятала за притворной холодностью. Она медленно поднялась с земли и отряхнула одежду, старательно отводя глаза от Кристофа.

– Я была уверена, что мы не справимся так быстро. – Девушка пожала плечами и сложила руки на груди. – Или ты хочешь сказать мне, что я нарочно водила тебя по Корр-У, чтобы ты не мог найти шкатулку и вернуться к своей маленькой Маре?

Она фыркнула и протянула руку ладонью вверх.

–Дай мне посмотреть. Быть может, ты ошибся?

– Я. Не. Ошибся. – Крис последовал примеру Богини и тоже поднялся на ноги, глядя прямо в лицо Доминики. Что же происходит с ней? Отчего на лице её читается настолько отчётливое отчаяние, что даже Светлая Богиня не в силах его скрыть?

– Как знать...

– Да? Странно, Доминика... Сначала ты оказываешься найти Мару, хотя, для тебя-то уж точно это не должно составить труда. После у меня постоянно возникает подозрение, что и искать артефакты ты не особо торопишься. В чём дело, Богиня? Или твои силы не столь велики, как то свойственно Богам?

– Я уже говорила, что у Мары может быть более сильный покровитель!

– Что-то мне всё меньше в это верится, Доминика. Если бы я мог найти способ путешествовать по мирам без твоей помощи, я бы давно отказался от такой бесполезной компании.

– Так в чём же дело, Кристоф? – Мика сверкнула на мужчину глазами, и на губах её расцвела ледяная усмешка. – Иди и найди того, кто будет тебе более полезен!

– Без проблем, – Крис с силой сжал челюсти и воззрился на Богиню с неподдельной злостью: – С кем-то более полезным я просто найду ключ, и дело будет сделано!

Они некоторое время смотрели друг на друга, и два взгляда сверкали настоящим калейдоскопом чувств: обидой, затаённой болью, болезненной надеждой и отчаянием. И над всем этим царила непримиримость. Ровно до тех пор, пока Доминика вдруг натянуто улыбнулась и как-то разом поникла, становясь ещё более хрупкой и похожей на обычную человеческую девушку.

– Ни с кем другим ты не сможешь найти ключ, Кристоф. – Богиня схватилась за горло, словно ей перестало хватать воздуха, и отвернулась от мужчины. – Только со мной...

– Опять твои уловки, Доминика? – Крис тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Он испытывал смешанные чувства: от потребности немедля развернуть Богиню к себе лицом, чтобы понять, какие эмоции на нём написаны, до желания уйти, чтобы никогда не встречаться с Доминикой.

– Скажи мне... Ты любишь её? Мару? – голос Светлой был спокоен, но даже сквозь это спокойствие пробивались нотки тревоги.

– Я ею проклят! Кому, как тебе, этого не знать? Она – моё проклятие, которое эта маленькая мерзавка наложила на меня перед тем, как исчезнуть. Я уже не смыслю жизни без него, но и существовать так дальше не готов.

– Я спросила тебя не об этом, Кристоф... – Доминика, наконец, нашла в себе силы повернуться к мужчине и теперь смотрела на него с сожалением в голубых глазах. Будто она заранее жалела о том, что произнесёт Крис в ответ на её вопрос: – Ты любишь Мару? Сможешь ли ты убить её, если ключ окажется у тебя, и ты найдёшь свою чернокнижницу?

– Да. Смогу... - Кристоф ответил без колебаний, но первый вопрос Богини заставил его задуматься. Что значит для него любовь? Одержимость? Жгучая потребность? Боль и отчаяние? Да. Да! Тысячу раз да! Если всё это и есть любовь, то он любит Мару.

– Ну же, ответь. Ведь это так просто. Так просто сказать: я люблю тебя...

– Да. Я люблю чернокнижницу.

– Хорошо...

На лице Доминики отразилась такая усталость, будто Богиня несла на своих плечах груз забот всех миров Священного Круга. Она некоторое время молчала, вглядываясь в лицо Кристофа, словно желала прочесть там что-то, но была не в силах этого сделать.

– Хватит на меня любоваться. У нас ещё много дел. – Крис сделал глубокий вдох и добавил еле слышно: – Я не собирался говорить тебе, что твоё присутствие рядом со мной бесполезно. У меня просто отвратительное настроение.

– Не первый день. – Мика покачала головой, едва улыбнулась Кристофу и закрыла глаза, прежде, чем начать говорить: - Выслушай меня до конца, а после можешь решать, каким образом выплеснешь своё отвратительное настроение на этот раз.

Она распахнула глаза, сделала шаг к мужчине и глаза её потемнели, а шёпот, которым она продолжала говорить то, что так волновало её в этот момент, показался Кристофу полным тревоги и страха.

– У меня есть то, что тебе нужно. Это ключ от твоей шкатулки, и его мне отдала Верховная Богиня. Я... – она запнулась и на мгновение отвела взгляд. – Я взяла его для тебя Кристоф, но как же надеялась, что он тебе не понадобится!

Вот оно. Вот то отчаяние, что он уже видел в глазах Доминики. И оно же так остро чувствовалось Кристофом в данную минуту. Почему он всё ещё не может понять, что оно означает? Почему ответ, такой простой, кажется настолько трудным?

– Прежде, чем я отдам его тебе, я хочу сказать то, что ты вряд ли услышишь. Любовь никогда не бывает проклятием. Любовь – это всегда Свет и никак иначе. Иди же теперь, найди Мару, оставь мысли об её убийстве. Когда ты поймёшь, что проклятия на тебе больше нет, ты станешь свободным. Освободи свою чернокнижницу от страха принять смерть от твоих рук и, возможно, она сможет полюбить тебя.

Богиня сорвала с шеи висящий на тонком шнурке ключ и протянула его Крису. И когда пальцы мужчины сомкнулись на прохладном металле последнего из необходимых артефактов, очертания Доминики стали расплываться.

– Постой! Куда ты? Я не хочу, чтобы ты уходила! – Кристоф выронил шкатулку, бросаясь к Светлой в надежде остановить её от перехода в другой мир. Да, он теперь сможет перенестись к Маре, когда сам пожелает, но куда же исчезает эта глупая Богиня? Разве она сама не знает, насколько привычным стало для Кристофа то, что она всегда рядом?

– Помни, Крис, когда ты откроешь шкатулку, ты окажешься там, где хочешь быть больше всего на свете. Для тебя не будет никаких преград. А я отправляюсь отбыть своё наказание за то, что Верховная Богиня отдала мне один из самых сильных артефактов всех миров Священного Круга. Моё наказание – вечность в Безымянном мире.

Кристоф ещё смог разглядеть слабую улыбку, мелькнувшую на губах Богини, а после Светлая исчезла, растворившись в кристально чистом воздухе осеннего Корр-У.

Первое время Крис не мог понять ничего. Это просто злая шутка Доминики за все его слова, что он успел ей наговорить за время их путешествия. Светлая ушла, оставив его одного, и, наверное, была права. Часто он и сам ловил себя на мысли, что обходится с нею не самым лучшим образом. Но Кристоф не мог тогда понять причину, отчего Богиня порой вызывает у него чувство злости. А сейчас мужчина вдруг осознал, насколько теперь ему легко и свободно дышится. Словно больше не было проклятия, что довлело над ним все эти годы. Не было желания уничтожить Мару, и ощущение, что он не сможет существовать, пока жива чернокнижница, исчезло...

И сейчас Крис с ясностью понял, почему он злился на Доминику, но неизменно хотел видеть её рядом. Присутствие Светлой стало потребностью, оно отвлекало его от желанной цели и поэтому вызывало приступы ленивой ярости. Теперь же, когда оковы проклятия исчезли, а вместе с ними растворилась в небытие Доминика, до Кристофа дошёл весь ужасающий смысл произошедшего. Он любил Богиню. Той самой любовью, которую она сама считала единственно верной. Наполненной Светом и желанием отдавать всего себя, не требуя ничего взамен.

«Моё наказание – вечность в Безымянном мире», - эти слова, тихие и полные пронзительной грусти, до сих пор звучали в ушах Кристофа. Маленькая глупая Богиня. Она пожертвовала всем ради того, чтобы спасти Криса от смертельной ловушки, в которой он жил, стремительно приближая свою погибель. И тем самым наказала ещё и его, потому что он не хотел теперь жить без Доминики.

Взгляд Кристофа упал на шкатулку, что он выронил, а после мужчина разжал ладонь, в которую впился металл ключа. Он уже знал, где хочет оказаться больше всего на свете, и теперь этот выбор был для мужчины единственно верным.

Доминика лежала на потрескавшейся земле бесконечной пустыни, а крошечные золотистые песчинки устроили вокруг неё настоящий танец. Они то кружились в воздухе прежде, чем упасть на огненные волосы Богини или застыть на светлой ткани платья, то вновь поднимались наверх, чтобы после медленно осесть на лице, ладонях и приоткрытых губах Светлой.

Кристоф бросился к девушке, но слишком плотный воздух, что казался густым и тягучим, не давал ему двигаться быстро. Упав перед Доминикой на колени, мужчина вдруг с ужасом понял, что Богиня растворяется, становится прозрачной и бесплотной. Словно Безымянный мир забирал её себе, и она становилась его частью.

– Мика! Богиня, очнись. Я здесь, всё позади теперь. Нам нужно отсюда выбираться.

Кристоф прижал её к себе, принимаясь стряхивать с лица Доминики золото песка, вглядываясь в её черты, казавшиеся полупрозрачными. И понимая, что он не успел.

Страх, такой острый, какого Крис не испытывал ещё ни разу в жизни, опутал его тело, мешая мыслить здраво. Охваченный желанием уничтожить Мару, считая, что он любит чернокнижницу и эта любовь убивает его, Кристоф не замечал того, что могло стать его спасением. И стало. Вот только он опоздал, он чертовски опоздал...

– Мика, ну же, Богиня... Давай выберемся отсюда... Мы же всегда выбирались. Вместе.

– Иногда бывает слишком поздно.

Голос, глубокий и обволакивающий, донёсся словно бы из ниоткуда, и Крис, бесконечно бережно опустив безжизненное тело Светлой на песок, повернулся на звук. Верховная Богиня Шейд. Бесконечно прекрасная и бесконечно недосягаемая.

– Для Верховной богини не должно быть слова «слишком».

– А ты смел. – Шейд, очевидно, слишком любопытная для того, чтобы пропустить развоплощение Доминики, Светлой Богини Победы, отдавшей всё за любовь, подошла ближе и растянула губы в лукавой улыбке. – Но когда для меня не существует преград и границ, мне становится невыносимо скучно.

– Ты же знала, чем это закончится?

– Нет. Я могла посмотреть будущее или линии вероятности, но они всегда зависят от сиюминутного выбора. Эти законы действуют везде. Люди, вампиры, демоны, да и Боги никогда не задумываются о том, что судьбы нет. Они сами вершат её каждый день. Ткут полотна судьбы из самых крошечных поступков, мыслей и дел.

– Но в твоих силах вернуть Доминику обратно!

– Как у тебя всё просто, Кристоф! – Шейд покачала головой, словно пыталась донести мысль до неразумного ребёнка. – Нельзя, слышишь, нельзя разбрасываться теми, кто рядом, а после того, как они исчезают из твоей жизни, чувствуя себя ненужными, топать ногами и требовать их обратно. Ты же взрослый мужчина, а не капризное дитя.

– Я люблю её...

– Ещё недавно ты любил Мару.

– Нет. – Крис замотал головой и сделал шаг к Верховной, надеясь, что она поймёт его. – Я убедил себя, что люблю Мару, и эта любовь меня убивает. Но Доминика, не требуя ничего взамен, показала мне, что это не так.

– И какова для тебя такая любовь? – Шейд кивнула на лежащую на земле Богиню. – Хочется воспевать её в стихах или идти ради неё на героические поступки?

– Если бы у меня была возможность сделать то же самое для Мики, я бы пошёл на это не задумываясь.

– Какие вы интересные. Подвержены страстям, причём таким полярным, что я не перестаю удивляться, как вы умудряетесь ощущать столь много всего разного одновременно.

– Это и есть жизнь.

– Которой Светлая предпочла вечность.

Шейд замолчала, заложила руки за спину и прошлась туда-обратно, будто размышляла о чём-то, совершенно далёком и не связанном с Кристофом и Доминикой.

– Хорошо. Я могу дать тебе ещё один шанс. Всего один. Но теперь ты сам будешь должен доказать, что готов пойти ради этой любви и ради своей Богини на всё.

– Я готов.

– Подожди. Сначала выслушай меня. – Шейд подняла руку в жесте, призывающем молчать. – Ты будешь искать Доминику во всех мирах Священного Круга, не зная, где она, кем стала, чем увлекается теперь и о чём мечтает. Ты даже имени её знать не будешь. И если... когда ты найдёшь её, тебе придётся приложить все силы для того, чтобы она узнала тебя заново и полюбила. Мика не будет помнить тебя, просто став человеком.

– Я готов.

– И это ещё не всё. Едва вы встретитесь, ты тоже станешь человеком, и это не будет зависеть от того, полюбит ли тебя снова Доминика или нет.

Кристоф сомневался всего мгновение, но за этот крохотный отрезок времени на лице Шейд успело промелькнуть понимание, смешанное с удовлетворением. Похоже, Верховная Богиня была уверена в том, что он откажется.

– Я согласен на все твои условия, Шейд.

– Хорошо. Этот ключ, который тебе подарила Доминика, поможет в твоих переходах по мирам. Больше я тебе, увы, помочь ничем не смогу. Своё счастье нужно заслужить. И торопись: ты же знаешь, что люди не вечны... Отсчёт времени для Доминики уже пошёл.

Она взмахнула рукой, и Кристофа отбросило назад, а Безымянный мир стал призрачным и тусклым. Последнее, что увидел Крис перед тем, как вновь оказаться в Корр-У, была Доминика, растворяющаяся вместе cочертаниями мира.

Осень в Корр-У – это хоровод разных цветов и оттенков. Кружащиеся в воздухе листья одеты в оранжевые, красные и багряные платья. И над всем этим великолепием царит ласковое и тёплое солнце, играющее в прятки золотистыми лучами.

Кристоф только сейчас понял, как красиво кругом. И пусть в груди его жила тоска, он улыбался, глядя на буйство красок и оттенков.

Поднявшись с земли, Крис растёр лицо ладонью и посмотрел на зажатый в руке ключ. Впереди у него долгий путь, который начнётся уже сегодня. И может быть, однажды он встретит девушку с огненными волосами и живущими в глазах лучами Света и скажет ей:

– Привет. Меня зовут Крис. А ты веришь в судьбу?