Несчастная судьба Орленка...

Из светлого круга печальных невест
Не раз долетали призывы.
Что нежные губы! Вздымались до звезд
Его молодые порывы!

Что жалобы скрипок, что ночи, как мед,
Что мертвые статуи в парке?
Иному навстречу! Победа не ждет,
Не ждут триумфальные арки.

Пусть пламенем пестрым кипит маскарад,
Пусть шутит с ним дед благосклонный,
Пусть кружатся пары, — на Сене парад,
Парад у Вендомской колонны!

Родному навстречу! Как пламя лицо,
В груди раскаленная лава.
И нежно сомкнула, вручая кольцо,
Глаза ему юная слава.

(«Герцог Рейхштадский», Марина Цветаева)

...Ранним утром 20 марта 1811 года у кованных ворот королевского дворца Тюильри собралась толпа парижан. Собравшиеся, вместе со всей столицей и государством, затаили дыхание в ожидании пушечных залпов...21 залп отгремел, казалось все вокруг замерло...Но грянувший через мгновение 22 пушечный залп потонул в громогласном ликовании французов, с восторгом праздновавших рождение долгожданного наследника империи. С его именем связывались надежды на славу и продолжение дела его великого отца. Но тому, «кто нашел корону в колыбели», не суждено было взойти на трон, осененный имперскими орлами...Роковая судьба закрыла Орленка в золотой клетке, от которой ему так и не удалось освободиться...

Весной 1810 года Париж и Франция встречали свою новую императрицу. Наполеон I брал в жены не российскую великую княжну, руки которой он так настойчиво домогался, но дочь Габсбургов, австрийскую эрцгерцогиню Марию-Луизу. Кто-то уже тогда мог предчувствовать роковую ошибку императора, ибо не так давно была казнена королева Мария-Антуанетта, «австриячка», которой новоиспеченная императрица приходилась внучатой племянницей. Но Наполеон I отмел любые возможные дурные предзнаменования, потому как его династии и империи нужен был наследник, а наследнику – древняя королевская родословная, поддержавшая бы его наследственные права...

И пока император с нетерпением ожидал приезда молодой жены, Мария-Луиза заливалась слезами, готовясь быть принесенной в жертву «корсиканскому чудовищу», чьи фигурки она в детстве предавала жестким наказаниям вроде повешения или сожжения. В первые же недели после заключения брака с «чудовищем» Мария-Луиза писала родным в Вену, что горячо любит и любима, и что к Наполеону относятся несправедливо. Сам же супруг дочери Габсбургов также парил на седьмом небе, полюбив ту, на которой женился только из-за династических соображений и желания иметь законного сына. Мария-Луиза отвечала пылкостью, которая несколько удивила Наполеона, однако он пока покорен молодостью и свежестью девушки и ее слегка оттопыренной фирменной «габсбургской губой», и не замечает явных недостатков императрицы, которые, однако, не ускользнули от внимательных глаз некоторые из приближенных монаршей пары...

В ночь с 19 на 20 марта 1811 года Мария-Луиза в страшных муках производила на свет ребенка, ради которого и затевался весь брачный союз с Австрией. Врач стоял перед выбором: спасать мать или сына. Но Наполеон без раздумий сделал выбор в пользу жизни жены. Долгожданный мальчик родился ножками вперед, и первые несколько минут считался неживым, но для императора главным было сохранить жизнь любимой жены. Так или иначе, но имперскому наследнику суждено было в тот день вдохнуть воздух раннего парижского утра...

С момента своего рождения и до конца жизни Наполеон Франсуа Жозеф Шарль Бонапарт, Римский король и наследник трона Французской Империи, находился под пристальным вниманием окружающих. Наполеон I, за которым всегда замечали любовь к детям, своего мальчика просто обожал, а вот Мария-Луиза показала себя не самой лучшей матерью. Огромный штат, нанятый для Римского короля, с удивлением отмечал некоторую холодность и безучастность, которую проявляла молодая мать к своему ребенку...

Спустя время, потерпев поражение, Наполеон скажет, что его вторая жена сделана из воска, что она не имеет ни мужества, ни силы воли отстаивать свои интересы, что она от природы вяла и апатична, и что она подвержена влиянию, но самое страшное, она не защитила права своего сына. Много позже он с горечью отметит, что брак с австрийской эрцгерцогиней был ошибкой. Позже он завещает свое сердце «любимой жене», которая от сердца откажется. Позже он согласится медленно умирать на скалистой Святой Елене, чтобы не помешать сну занять престол...Но пока Наполеон счастлив, он улучает каждую сводную минутку, чтобы побыть со своим ребенком. В то же время, Мария-Луиза, лишь на несколько минут заходит в комнаты сына, и не любит его целовать или прикасаться к нему, что удивляет придворных.

«Милое дитя, однажды ты узнаешь, какую жертву я принесла ради тебя»

Отвергнутая императрица Жозефина оставалась другом Наполеона, видимо, она его поняла и полюбила, хотя было и слишком поздно. Прекрасной креолке хотелось узнать ребенка, ради которого ей пришлось пойти на мучительный развод с Наполеоном. Сам император долгое время оттягивал встречу, опасаясь, что ревнивая Мария-Луиза расстроиться. Однако приближенным Римского короля все же удалось подстроить встречу первой императрицы и Римского короля. Жозефина встала перед малышом на колени и нежно его поцеловала, сказав: «Милое дитя однажды ты узнаешь, какую жертву я принесла ради тебя». Жозефина всегда была истинной матерью своим детям, о чем свидетельствует та крепкая связь и нежность, которую проявляли к матери Евгений и Гортензия де Богарнэ. Отличаясь добрым сердцем, Жозефина быстро сходилась с людьми, вот и сейчас, няни маленького Бонапарта с грустью отметили разницу между двумя императрицами: доброй Жозефиной, которая была ласкова с ними, и Марией-Луизой с ее холодностью и высокомерием.

Настоящей матерью малыша Наполеона была не Мария-Луиза, а его гувернантка, мадам де Монтескью, или маман Кью, как ее называл белокурый подопечный. Насильственное разлучение с любимой воспитательницей, в свое время, сильно ударит по малышу, которому предстоит, родившись в самом сердце величия, потерять все, и остаться узником врагов своего отца... Но пока это любознательный ребенок, только-только проявляющий черты своего характера, над которым впоследствии будут биться его австрийские наставники...

Наполеон I, после рождения сына, бросил все силы на создание империи, которая должна перейти во власть маленького Римского короля. Куда бы он ни направлялся, ни на мгновение его память не стирала образ сына, о котором он постоянно интересовался и чей портрет всегда носил при себе...

Лейпциг и Ватерлоо погубили Наполеона I. Отрекаясь, Наполеон передает императорский трон своему малолетнему сыну. И вот здесь, начало трагедии. Мария-Луиза, поначалу, писавшая нежные письма супругу, заверяя его в своей любви и верности, проявила так свойственное ей малодушие и трусость. «И в горе и в радости»...Мария-Луиза показала себя плохой женой, потом она покажет себя и плохой матерью. Мария-Каролина Австрийская, королева Неаполя и родная сестра Марии-Антуанетты, та у которой Наполеон отнял трон, будет упрекать неверную Марию-Луизу. «Было время, когда не следовало выходить за него замуж – я так считала...- но раз уж она стала его женой, она должна ею оставаться», - говорила королева Мария-Каролина, когда жена Наполеона не последовала за ним в изгнании на Эльбу, не поддержала его как то следовало сделать жене. Еще так недавно любимый муж, вновь стал ненавистным чудовищем. Мария-Луиза начала повторять за своими родственниками, о каком-то дурном обращении. Каждой бы женщине повезло бы выйти замуж за мужчину, который проявил бы к ней такое «дурное обращение»...

Мария-Луиза показала себя неверной женой, но самое страшное – это ее постыдное поведение по отношению к сыну. Она могла и должна была бороться за его корону. Более того, союзники были согласны отдать французскую корону сыну Бонапарта, в обмен на отказ продолжать дело отца. Наполеон I, в свою очередь, отрекался в пользу сына, а Марию-Луизу ставил регентом до достижения Наполеона II совершеннолетнего. Но он не учел малодушие и откровенную трусость жены, которая послушав советов предателей в лице форменной посредственности Жозефа Бонапарта (единственный из достойных братьев императора, Люсьен Бонапарт находился с ним в затяжной ссоре), опереточного короля Жерома Бонапарта и изменников - бывших соратников императора, который забыли, что своим положением они обязаны Наполеону (да ладно Наполеон, но они ведь предавали родину!), покинула Париж, и этим лишила Наполеона II законной короны...

Прибыв в Австрию, Орленок постепенно лишался всех своих приближенных, назначенных отцом. Маман Кью была отозвана, что без сомнения раздирало маленькое сердечко малыша. А после, всем французам было приказано покинуть сына поверженного императора. С тех пор из французского принца начали лепить австрийского герцога...

Наставник Дитрихштейн, важная фигура в жизни ребенка, с которым у воспитанника сложились сложные отношения, со всей германской педантичностью, приступил к муштре малыша, и слому его характера. Наполеон II, отныне просто Франц, сопротивлялся постоянно. Ему запретили говорить о прошлом, о Франции, упоминать свое настоящее имя, свой титул Римского короля, который у него обобрали, но главное, ему отказали вспоминать своего отца...Однако каждую ночь, перед сном, маленький Франсуа в своей молитве первым делом упоминал отца...Он искал любую возможность узнать что-то о своем отце, зля эти воспитателей, и всегда его любил...К своему отцу Орленок испытывал нежную любовь и глубокое восхищение. Это, несмотря на все старания австрийского двора, не удалось убить в сердце ребенка...

«Я всегда восхвалял мою дорогую супругу Марию-Луизу; до последних мгновений я сохранял к ней самые нежные чувства; я прошу ее позаботиться о том, чтобы уберечь моего сына от козней, окружающих его детство». (из завещания Наполеона Бонапарта)

А что же «дорогая мамочка» бывшая императрица Мария-Луиза? А она еще при жизни законного мужа сошлась с графом Нейпергом, от которого рожала внебрачных детей, живя в Парме, и оставив первенца под присмотром отца-императора Франца I в Вене. Надо сказать, что о внебрачных детях в Австрии не знали: ни император, ни даже всесильный Меттерних. А когда, уже после смерти на острове Святой Елены Наполеона, правда о внебрачных детях бывшей французской императрицы дойдет до Вены, удивятся и разозлятся и Габсбурги, и Меттерних. А от Наполеона II будут скрывать существование сводных брата и сестры еще долгое время, но узнав об этом, мальчик испытал очередной удар, но сумел простить мать, потому что, несмотря ни на что, всегда ее любил, но ответной любви так и не дождался...

Строгая муштра австрийских воспитателей на какое-то время усмиряла Франсуа, как он привык себя называть, но не могла полностью изменить мальчика. Окружающие с удивление отмечали характерные черты, унаследованные от отца, которого он почти не знал: пронзительный внимательный взгляд, умение выведать нужную информацию от собеседника, склонность к истории, географии и точным наукам, страстная любовь ко всему военному, и самое главное, - уникальную память. Орленок цеплялся за воспоминания о прежней жизни, об отце, о котором ему запретили говорить, и которого (прямо перед ребенком!) даже оскорбляли. Даже страшно представить, что испытывала психика ребенка, которого оторвали от отца, которого бросила мать (а она его именно бросила), в чужой и враждебной стране, которую не раз покорял теперь оскорбляемый отец, чей образ прочно отпечатался в сердце сына...

Очередным предательством Мари-Луизы стал ее отъезд с любовником в Парму, чьей герцогиней она стала, но лишила права наследования сына. Мальчик не хотел верить, что мама может его бросить, он поплакал весь день, и после, многие ночи засыпал, зажимая в кулачках шарф матери...И он даже не знал, что мать с такой неохотой приезжает к нему и так быстро с ним прощается, потому как спешит к своим внебрачным детям, из-за которых забыла несчастного Орленка...А известие о смерти отца, казалось, что-то сломило в душе несчастного ребенка...

Вообще, Мария-Луиза оставляет крайне неприятное впечатление. К примеру, может ли хорошая мать годами не видеть своего сына, может ли хорошая мать не обращать внимание на просьбы своего ребенка, умиляющего о свидании, может ли хорошая мать не приехать навестить своего умирающего ребенка? Когда всем стало ясно, что Орленок готовится присоединиться к отцу, Марию-Луизу пришлось упрашивать Дитрихштейну, который, несмотря на свою природную сухость и узколобость, понял, что Франсуа умирает, Меттерниху, врагу Бонапартов, и даже императору Францу I пришлось, в конце концов, приказать в ультимативной форме дочери приехать проститься с умирающим Франсуа. Как может так себя вести мать?..Когда Франсуа в страшных муках умирал, у его постели находился камердинер, а не мать родная. Как могла мать не быть рядом с умирающим ребенком?..А после его смерти, Мария-Луиза не теряя времени уехала в Парму. Странное материнское сердце...

«Если бы моей матерью была Жозефина, отец не был бы похоронен на Святой Елене, а я не страдал бы здесь в Вене. Моя мать добрая, но слабая; не такой жены заслуживал мой отец»...

Наполеон II так и не стал императором. Но его имя, во все дни его короткой жизни, не давало покоя: бонапартисты не теряли надежды возвести его на отцовский трон, враги его отца, боялись, что бонапартисты достигнут своей цели. У Наполеона II отобрали все титулы, сделав его герцогом Рейхштадским, но что это по сравнению с Императором Французов? «Я всем мешаю»...Так скажет Франсуа, прекрасно понимая свое положение. Греция, Бельгия, верная Наполеону I Польша, были готовы возложить на златокудрую голову Орленка свои короны, но Меттерних не мог допустить воцарения сына Наполеона I, даже крошечное герцогство ему не положено было...Франсуа это понимал...

«Я рекомендую моему сыну никогда не забывать, что он рожден французским принцем, никогда не быть инструментом в руках триумвиров, притесняющих народы Европы, никогда не воевать с Францией или вредить ей каким-либо иным способом; он должен принять мой девиз: «Все для французского народа». (из завещания Наполеона Бонапарта)

Он свято чтил последнее напутствие отца, который запрещал ему возвращаться во Францию, иначе как по желанию французского народа, благо которого должно ставить превыше всего. Под конец жизни Франсуа все больше и больше вспоминал отца, все больше и больше в нем зрела жажда быть достойным славы Орла. Он и без того чувствовал себя французом, что так и не смогли сломать в нем Дитрихштейн и прочие воспитатели, он не стал австрийцем, ему так хотелось узнать свою настоящую родину...

О том, что Франсуа был предрасположен к туберкулезу, было давно известно. Он вообще не отличался крепким здоровьем. Но, когда в последние два года, стала чаще проявляться хрупкость принца, подозрения пали на заболевание печени. Его начали лечить, но лечили не то, а в это время, надрывный кашель принца свидетельствовал о болезни легких. Его могли спасти, стоило только отпустить в Неаполь, с его целебным воздухом, но Орленка никогда не выпускали из своей клетки, дальше пределов Австрии, даже ближайшей округи Вены, за ним постоянно велся полицейский контроль. «Я всем помеха»...Ему дали умереть...

«Рождение и смерть – вот и вся моя история»...

Тот, кто был рожден в величии, медленно и мучительно умирал в жаркое лето 1832 года. Ему грезилась возможная судьба...он вспоминал отца, который любил брать его на руки...помутившийся взор его виде стройный ряды усатых гренадеров в имперских формах, стоящих перед дворцом в Париже...его память воскрешала нежные ласки маман Кью...В страшной агонии Наполеон II испустил дух...22 июля 1832 года Орленок вернулся к Орлу...

История неудавшейся судьбы, сломанной роком и предательством близких – вот и весь Наполеон II, который мог не уронить честь своего имени, но...Пленительный, романтичный образ прекрасного юноши, шеннбрунского узника, имеет реальные основания. Бесконечно тяжело читать о жизни брошенного ребенка, еще при жизни родителей оставшегося сиротой, недолюбленного и всеми забытого...Ибо даже если ты родился в алмазной колыбели, с золотой ложкой во рту, и драгоценной короной на голове, ты все же ребенок, которому нужны материнская любовь и отцовская нежность. Наполеон II был одиноким, и это одиночество таилось в его взгляде. Он был приветливым, красивым и всеобщим любимцем, но близко не допускал никого, потому что он воспитывался во лжи, когда первой предательницей была родная мать, ему ломали характера, его природу пытались переделать, он тяготился австрийским двором, ему запрещали быть тем, кем он был рожден. Неудивительно, что на пороге смерти Франц, герцог Рейхштадский, тот, кто предназначен был нести имя Наполеон II, с горечью отметил: «Между моим рождением и смертью огромное ничто»...

...В 1852 году сын Луи Бонапарта и Гортензии Богарнэ взойдет на трон Франции, взяв себе имя Наполеона III, признав за своим двоюродным братом имя Наполеона II, хотя бы после смерти Франсуа все-таки стал Наполеоном II... В 1940 году, понадобилась оккупация Франции, чтобы спустя ровно 100 лет после захоронения Наполеона I в Доме Инвалидов, «среди французского народа, который он так любил», останки Наполеона II были перевезены из Вены в Париж, туда, где ровно сто лет отец ожидал сына...



Нежен первый вздох весны,
Ночь тепла, тиха и лунна.
Снова слезы, снова сны
В замке сумрачном Шенбрунна.

Чей-то белый силуэт
Над столом поникнул ниже.
Снова вздохи, снова бред:
«Марсельеза! Трон!.. В Париже...»

Буквы ринулись с страниц,
Строчка-полк. Запели трубы...
Капли падают с ресниц,
«Вновь с тобой я!» шепчут губы.

Лампы тусклый полусвет
Меркнет, ночь зато светлее.
Чей там грозный силуэт
Вырос в глубине аллеи?

...Принц австрийский? Это роль!
Герцог? Сон! В Шенбрунне зимы?
Нет, он маленький король!
— «Император, сын любимый!

Мчимся! Цепи далеки,
Мы свободны. Нету плена.
Видишь, милый, огоньки?
Слышишь всплески? Это Сена!»

Как широк отцовский плащ!
Конь летит, огнем объятый.
«Что рокочет там, меж чащ?
Море, что ли?» — «Сын, — солдаты!»

— «О, отец! Как ты горишь!
Погляди, а там направо, —
Это рай?» — «Мой сын — Париж!»
— «А над ним склонилась?» — «Слава».

В ярком блеске Тюилери,
Развеваются знамена.
— «Ты страдал! Теперь цари!
Здравствуй, сын Наполеона!»

Барабаны, звуки струн,
Все в цветах... Ликуют дети...
Все спокойно. Спит Шенбрунн.
Кто-то плачет в лунном свете.

(«В Шенбрунне», Марина Цветаева)
_________________