«И я был вынужден...»

 1. Мстящий боксер

 Нерезиновка. Злачный район. Темная-темная ночечка.

Из кафе «Урюк», пошатываясь, вывалился не совсем трезвый урюк – Ашот Шакалович Шайтанов. За его спиной незаметно шагали охранники – Ведро Надоев и Рулон Обоев. Они привычными движениями своих мускулистых рук схватили своего босса под руки и потащили к новенькому «Бентли», когда из подворотни вынырнул он. Никто не ожидал, что это произойдет вот так неожиданно. По правде сказать, никто вообще не ожидал, что он появится здесь в Нерезиновке в этот день и час, когда все вменяемые люди сидят по домам, а криминальный народишко только-только вылазит из своих берлог. Он не был из числа вменяемых людей, не был из тех кто «в законе» - он – призрак мстящего боксера. Поэтому его появление было весьма неожиданно.

Первыми под ударами мощных кулаков пал Рулон Обоев, а следом – Ведро Надоев. И тут завязался реальный бой – не трезвый урюк против призрака мстящего боксера. Противники встали в позу и начали месить друг друга в щи.

История умалчивает, что же такое «щи» и где они находятся. Но согласно опросам, «щи» не только суп из капусты, но еще и незаменимая часть человеческого тела, в которую обычно бьют всякие мстящие боксеры.

Он выиграл этот бой. Ашот стеная, упал в лужу. Вокруг Ашота зловеще поблескивали его выбитые золотые зубы. В тусклом свете фонарей картина была ужасная: пока охранники, молча, исходили соплями на мокром асфальте, пока урюк по имени Ащот терял самое дорогое – свою честь. И зубы, которыми он еще совсем недавно ел плохо прожаренную курицу в лаваше.

- Ну, вот я и в Столице – мрачно пробубнил боксер.

Как водится в подобных фильмах, налетел черный туман и скрыл призрак боксера с глаз.

Наступила тишина. Лишь неровное сопение поверженных соперников нарушало внезапно свалившееся на злачный район спокойствие. Даже гопники прекратили отжимать мобилы, лузгать семки и пить «Жигуля». Вот как всем стало страшно.

А мстящий боксер растворился в ночи.

Нерезиновка, офис частного детектива «Винни Чок и Ко», утро следующего дня.

- Винни, он снова появился.

- Знаю, Пято Пух. Какие соображения?

- Ты у нас частный детектив, а не я.

- Зато ты – моя правая рука!

- Правая рука не занимается такими вещами.

- Ну, хорошо! Левая рука.

- И левая тоже.

- Короче, ты мой помощник! И пока мои серые клеточки делают всю черную работу, ты должен быть моими руками, ногами, глазами и ушами. Тебе и карты в руки! Ну, какие соображения?

-  Он мстит.

- А еще?

- Он неуловим.

- А еще?

- А еще я подозреваю, что он мстит за что-то. Но за что? Потерпевших ничего не связывает! Что плохого ему сделала группа дошколят под номером шестьсот шестьдесят шесть из детского сада? Зачем он их накаутировал? А барышня легкого поведения? Ладно бы он, с какими нехорошими целями. Так он просто набил ей щи. Где логика, Винни? Я ничего не понимаю.

- Логика есть. Но мы ее пока не знаем. Так, что у нас сегодня?

- Ашот.

- Как?! Опять?! Уже девятый Ашот на неделе. Эпидемия, однако.

- А может, это зацепка?

- Нет. Приплюсуй дюжину Суренов, группу детского сада, теток, дальнобойщиков, кондукторов, полиционеров. Прибавил?

- Да.

- Ну, и?

- Что делать, Винни?

- Звони в полицейский участок. А потом бегом на место проишествия.

- Можно взять твою машину?

- А с твоей что?

- Разули.

- Ладно. Но если поцарапаешь мой новенький «Йо! Мобиль», я тебе голову оторву. Это тебе не твой разутый «Москвич». ( Эх, хорошо не мой. – подумал Винни Чок)

- Понял, шеф.

Нерезиновка. Утро. Полицейский участок.

В полицейском участке тревожно зазвонил телефон. По старой русской традиции полиционер Пронин не дремал, а спал. Но, спустя полчаса тревожного звона не выдержал и поднял трубку.

- Алло, это милиция? – спросил нервный голос на другом конце провода.

- Нет, это полиция. – капитан Пронин с облегчением положил трубку.

Звонок раздался снова. Телефон звонил более тревожно, чем в прошлый раз. И капитану Пронину пришлось взять телефонную трубку раньше, чем обычно – через двадцать одну минуту сорок секунд.

- Алло, это полиция? – спросил все тот же взволнованный голос.

- Да. – сонно пробурчал Пронин и окончательно уснул.

- Алло! Алло! Вы что там, спите?!

- Нет, это полиция. – на автопилоте сонно проблеял Пронин и, повинуясь рефлексам, повесил трубку.

(- Дело сделано. – подумал Пято Пух и так же повесил трубку).

Нерезиновка. День. Место происшествия.

- Что тут у вас?

- А, какие люди! Пух! Ты там с голоду не опух?

- Не издевайся, Морковкин! Что тут у вас?

- Как обычно – Ашот.

- Эпидемия какая-то.

- Не говори.

Лейтенант Морковкин достал из кармана пачку папирос. Пошуршал в руках измятой пачкой, достал сигарету и принялся ее жевать.

- Тут такое дело. Этот Ашот просроченной хурмой из Европы торговал. Мы прорабатываем версию с его предпринимательской деятельностью.

- Но ведь очевидно, что это боксер! – взвизгнул Пух.

- Тише, тише! Не пугай народ. Ты хочешь на мою шею еще один висяк? У меня этих Ашотов, как собак нерезаных. Меня за нового «глухаря» начальство по головке не погладит. За этот месяц уже сто пятьдесят таких вот «предпринимателей». И это только за этот месяц! Пята, пожалей меня. Я хочу до пенсии доработать. А такими темпами плакала моя пенсия.

- Ты предлагаешь закрыть глаза на очевидное?

- Нет. Ты что? Короче, - шепотом продолжил Морковкин, - это тот самый боксер. Он снова в городе. Он снова мстит...

Нерезиновка. День. Двор возле полицейского участка.

Лейтенант Морковкин спешил по своим делам.

Морковкин лейтенант – мальчик молодой. Он запросто мог стать звездой экрана, да и бирюзовый взгляд, как у Джастина Бибера, располагал. Но Морковкин решил продолжить семейное дело: его отец был милиционером, и дед был милиционерам, а прадед был конокрадом. Поэтому Джастин Морковкин стал полиционером. По зову сердца – он  отлично знал женскую тоску по сильному плечу. В правой руке он держал букет цветов, а в левой – бутылку шампанского. Он шел к секретарше Зойке с целью эротического допроса с пристрастием, когда мстящий боксер настиг его.

 Одного удара в щи было достаточно, чтобы навсегда выбить душу из Джастина Морковкина.

Джастин покачнулся от удара и упал замертво. В его руках так и остались зажатыми – букет цветов и бутылка шампанского. Из левого кармана брюк смущенно показалась пачка презервативов «It Viz!».

Вот так окончил свои дни боец видимого фронта Морковкин.

Черный туман навис над боксером. И он снова растворился.

Нерезиновка. День. Тоже место (и практически  тоже время).

Винни Чок и Пята Пух задумчиво склонились над телом.

- Не могу поверить! Я же с ним утром говорил!

- Не вини себя, дружище. Ты ни чем не мог помочь.

- Вот он, Морковкин, лежит перед нами бездыханный. Такой молодой! Куда катится этот мир?

- Это жизнь.

- Что делать, Винни?

- Искать.

Нерезиновка. Бар «Устрица» (Не голубая). Вечер.

Винни Чок и Пята Пух сидят за столиком в глубине бара. Напротив, вокруг шеста извивается худосочная танцовщица.

Детектив с помощником провожают в последний путь лейтенанта Морковкина. Провожают по старой русской традиции водкой. На закуску малосольные огурчики. Такие, как любил Морковкин.

- Да, вкусно, как чипсы со вкусом малосольных огурчиков. – философски изрек Винни.

- И не говори. – согласился Пята Пух.

- Мы его поймаем?

- Кого?

- Боксера этого.

- Поймаем.

- И в щи ему!

- Эй, остынь, приятель.

- На живца надо брать. На живца.

- Никто не согласится. Даже криминальная волна пошла на убыль. А ты «на живца», «в щи». Дождемся утра. Ладно, мне пора.

Винни Чок поднялся из-за стола и удалился.

Пято Пух остался наедине с бутылкой водки. И танцовщицей напротив.

Нерезиновка. Обычный московкий двор. Ночь.

Пьяный Пята Пух бредет в сторону своего подъезда.

Несмотря на лето, ночь выдалась холодной. Даже принятый алкоголь был бессилен против не летней стужи.

Неожиданно помощник услышал шорох за спиной.

Пято Пух обернулся.

Последнее, что он увидел - чей-то массивный кулак.

Удар в щи.

- И я был вынужден... - раздалось эхом в голове падающего помощника детектива.

На землю опустилась непроглядная тьма.

2. Винни Чок и Пята Пух спешат на помощь!

Прошло две недели.

Щи Пята Пуха практически зажили. Со стороны он был все тот же, но помятый, словно после недельного запоя. И без пары передних зубов. Что в свою очередь подтверждало версию о неумеренном употреблении спиртных напитков. Поэтому полиционеры списали все на провокацию. Другие дела списывали более удачными способами: самоубийство с целью провокации, даже если на теле было с десяток ножевых ранений или щи отсутствовали напрочь. И множество других хитрых приемов, чтобы не висело лишнего и не мешало основному занятию полиционеров – выбиванию дани с торговцев фруктами. А что? Дали пистолет и крутись, как хочешь.

В городе, как и ожидалось, криминальная волна приблизилась к нулевой отметке. У московского криминалитета щи превратились в отбивную котлету. Всем было ясно – он мстит.

Нерезиновка. Офис частного детектива «Винни Чок и Ко». День.

Винни Чок вальяжно закинул ноги на стол. Надвинув на глаза широкополую шляпу, мирно храпит третий час кряду. Пята Пух рубится в DOOM на стареньком гудящем компьютере. Над их головами монотонно вращается люстра-вентилятор. Жизнь в офисе остановилась.

- Я знаю, где искать боксера! – завопил детектив Чок, падая со стула.

- Где, Винни? – не отрываясь от DOOM'а спросил Пух.

 - В Париже!

- Но, почему?

- Ты забыл вчерашнюю открытку, что подсунул нам под дверь какой-то аноним?

- С видом Парижа и надписью «Увидеть Париж и умереть»?

- Да! Ты помнишь, что было написано в открытке?

- Да.

- Сверим!

Из стола извлекается открытка. Руки Винни дрожат.

«Я знаю, где искать Призрак Мстящего Боксера

М.»

- Винни, кто такой «М»? Мстящий?

- АнониМммм.

- Эм эм эм?

- Эм?

- Не важно.

- Так, где?

- В Париже! Картинка на открытке – подсказка. К тому же все самые увлекательные приключения совершаются в Париже!

- Ты уже как-то лечился от этих приключений в нашем диспансере.

- Это другое. В Париж, мой друг, в Париж!

Париж. Кафе «Монфасон». День

Долго ли, коротко ли, но наши друзья достигли Парижа. На их пути были драки, загадочные убийства, разбитые щи московского криминалитета за границей и три постельные сцены (о которых автор мог бы говорить часами, но не будет).

- Гарсон! Кофе!

- И мне!

- Вот. Мы увидели Париж и пока не умерли.

- Это и настораживает. Мне кажется, что это ловушка.

- Не писай в компот, друг. Все путем. Это тебе говорит Винни Чок.

- Ваш кофе.

- О, здорово! Официант знает русский!

- Да, я ж свой. Подрабатываю тут гастарбайтером в дали от матушки-России.

- И как?

- Да, одно и то же. Уехал – погромы, приехал – погромы.

- Изя Моисеевич, да, я тебя не признал!

- Винни?

- Я.

- Таки, здравствуйте.

- Ну, мой верный информатор, давай рассказывай как на духу что и как. Мы мстящего боксера ищем.

- Идем по следу с Винни. Я Пух.

- Таки, с голоду пух?

- Это не важно.

- Где, Изя, где?

- Ребята, в общем, я этого вам не говорил. Старая церковь... (шепотом).

- Все ясно! Вперед, Пух! Мы на верном пути!!!

Париж, «Старая церковь», катакомбы, неопределенное время суток.

- Мы, кажется, заблудились, Винни.

- Не может быть! По карте мы вот-вот должны ступить куда-то...

- Ты карту перевернутой держишь.

- Ничего, сейчас...

- Тихо!! – Пух зажал Винни рот.

- Мэмебубуэ...

- Слышишь?

- Что? (шепотом)

- Голоса (шепотом)

Откуда-то издалека виднеется свет. Слышны голоса. Естественно наши сыщики пошли в ту сторону, именно ведь там происходит самое интересное.

 Наши друзья подошли максимально близко и спрятались за большим валуном.

Париж. Священный зал темплиеров. Неопределенное время суток.

Возле священного алтаря пять фигур в черных балахонах.

Первая фигура: Сегодня великий день. Мы, наконец, сможем призвать дух мстящего боксера навсегда.

Вторая фигура: Мир рухнет.

Третья фигура: Мировая экономика рухнет.

Четвертая фигура: Ну, что, погнали, детки?

Пятая фигура: МЫ РАНЕТКИ!!!

- О нет, Винни. Мы попали! Это же ранетки...

- И они хотят призвать дух мстящего боксера насовсем!

- Надо их остановить!

- Тсс!!

Тем временем ранетки сбрасывают с себя балахоны и начинают ритуал по призыву мстящего боксера...

Аня Ранетка: Ахалай-махалай.

Наташа Ранетка: Сим-салабим.

Нюта Ранетка: Белый Бим.

Женя Ранетка: Боксера дух к нам прилетай.

Лена Ранетка: всем кого увидишь, в щи дай!

Все ранетки разом: Оммммммммммммм!

Тут откуда ни возьмись, появляется дух мстящего боксера.

Дух мстящего боксера: А, это опять вы?

Ранетки: Да, мы. Просто мы такие детки, мы ранетки, мы ранетки. (поют)

Дух мстящего боксера: ХВАТИТ!!! ПРЕКРАТИТЕ!!!

Ранетки: сегодня последний день, когда мы тебя вызываем.

Дух мстящего боксера (облегченно): Фух!

Ранетки: Сегодня последний день земли. Мир падет перед нами! Сегодня ночь МСТЯЩЕГО БОКСЕРА!!!

Дух мстящего боксера: Мы так не договаривались.

Ранетки: ...

Дух мстящего боксера: Вы обещали закончить мое последнее дело. ВЫ ОБЕЩАЛИ!

Ранетки: Ничего не знаем. Просто мы такие детки, мы ранетки, мы ранетки. Ня!

- Налетай!!! – что есть мочи заорал Винни Чок!

- Винни Чок и Пята Пух спешат на помощь!!! – завизжал Пух.

И тут мстящий боксер был вынужден....

Париж. Руины старой церкви. 18:15 часов по местному времени. Понедельник.

На равном расстоянии от глубокой воронки лежат детектив и его помощник. Вокруг них разбросаны обломки старинной кирпичной кладки.

Пожар.

- Что это было, Пух?

- Я точно не помню. Я только крикнул: «Винни Чок и Пята Пух спешат на помощь!!!», - а дальше мрак.

- Мрак. Как мы объясним порчу исторической достопримечательности?

- Провокация?

- Тут тебе не там. Надо что-то более убедительное.

- Тунгусский метеорит  решил погулять?

- Я тебе сейчас погуляю... ой, как же болит моя тушка. У тебя как? Кости целы?

- Вроде да. А у тебя?

- И у меня.

- Я слышу вой полицейской сирены.

- Сматываемся, пока на нас все не свалили.

Друзья со стонами поднимаются с земли, и начинают драпать, что есть сил, с места происшествия.

Париж. Кафе «Монфасон». 19:32. 

От запаха гари саднит горло. Дым пожарищ застилает пейзаж еще недавно спокойной тихой Франции. То тут, то там горят машины. Какие-то люди крушат все и вся.

Винни Чок и Пята Пух врываются в разгромленное кафе. Изя забившись в угол, отбивается подносом от одичавших рабочих в комбинезонах. Он весь в крови, но держится стойко.

- Чтоб я так жил! – крикнул Винни, врываясь в самую гущу толпы.

- Винни, слева! – закричал пух, но мощный хук справа отшвырнул его к стенке.

- Получи в щи! И ты заодно! – махая кулаками ревел Винни в гуще толпы.

Вслед за Пухом в едином порыве полетели его обидчики. Их тела гулко ударились о стену и притихли.

Началась драка!

- Вставай, Пух! Будь мужиком, блин!!! – ободряюще крикнул Чок.

Пух с трудом встал. Постояв пару секунд, осознавая происходящее, он с криком ринулся в дерущуюся толпу.

В ход шло все: столы, стулья, подносы, посуда, бейсбольные биты, бильярдный кий и даже один надувной ослик, случайно оброненный кем-то из дерущихся гастарбайтеров.

Винни, Пята и Изя что есть сил били в щи страшным бородатым мордам в нестиранных комбинезонах.

- Что это, Изя?

- Это погром, Винни.

- Но, почему?

- Экспроприируют у экспроприаторов. А если не могут этого сделать, так не доставайся же ты никому.

- А полиционеры?

- Они толерантны и не могут ничего сделать. Так что либо дерись за свое добро, либо пляши потом на пепелище.

- Выбор не велик. В бой! Позади Москва! Ни шагу назад!!!

- Так точно, Винни!

- Таки, чтоб я так жил.

Париж. Кафе «Монфасон». 20:52.

Последний противник гулко ударился о землю, подобно мешку с картошкой. Он падал медленно, но верно. С видом человека, который только что отгреб в щи, он падал по выверенной в драке траектории – в сторону пола.

Спустя мгновение все было кончено.

Париж. Какая-то дорога. 21:17

Желтый Wolkswagen Beetle мчит по дороге. Детективом с помощником едут по следу призрака мстящего боксера с ранетками. Впереди опять разборка.

Париж. Обычный небоскреб. 00:00

На вертолетной площадке пять ранеток стоят в заранее начерченной пентаграмме. Они читают древнее заклинание по вызову духа мстящего боксера. Уж полночь приблизилась, а боксера все нет и нет. Он ушел, но обещал вернуться.

Руины города Париж после погромов. Окраина города. Утро.

Желтый Wolkswagen Beetle грустно стоит у обочины. Детектив с помощником стоят возле него. Они курят сигареты и смотрят на утреннее зарево пожарищ. За их спинами виднеется солнечный восход.

- Мы упустили его, Винни.

- Ничего, мы его еще настигнем. А пока, пошли что ли рогаликов купим?

Следующий кадр: Винни Чок и Пята Пух синхронно уходят в сторону восхода солнца. Через минуты три их фигуры скрываются за горизонтом.

Эпилог

Нерезиновка. Квартира секретарши Зойки. Ночь. Тоже время, но московское.

Секретарша Зойка в порыве лунатизма проходит в ванную комнату. Неспешно встает перед зеркалом и медленно стягивает с себя оранжевый парик. В отражении на Зойку смотрит секс-символ отечественного кинематографа – Гоша Кушенко.

Помявшись немного возле зеркала, Зойка направляется в комнату.

В комнате Зойка достает из огромного сталинского шкафа потертые боксерские перчатки. Надевает их на руки и серый туман начинает обволакивать двойника Гоши Кушенко. Гоша/Зойка превращается в дух мстящего боксера.

Дух мстящего боксера: Я дух мстящего боксера. Да! Именно я. Вы, наверное, не думали, что это я?  Я когда-то был боксером, и дела у меня шли неплохо. Это продолжалось до тех пор, пока меня не подставили. Полиционеры нашли у меня пистолет, из которого был убит мой друг. На суде была доказана моя вина. В тюрьме моя судьба сложилась печально. Я бил всех в щи, а убийцы все не было на моем пути. Хотя, мне даже пришлось нейтрализовать сотрудников полиции. Друзей убивать нехорошо, даже если по пьяной драке. Поэтому, даже после своей смерти я ищу убийцу своего друга.

Каждый раз мои поиски кончаются одинаково: я иду по улице, и тут какой-то гопник толкнул меня. И тут я был вынужден дать ему в щи.

Сколько лет прошло, но изо дня в день мои поиски кончаются разборкой. Но я верю, что когда-нибудь я сойдусь в смертельном бое с убийцей моего друга. Меня не остановят ни Ашоты, ни полиционеры, ни дальнобойщики, ни кондукторы трамваев, ни ранетки, ни даже злобные дошкольники на детской площадке.

Вот я уже иду по темной московской улице. Впереди меня идет какой-то мужик в широкополой шляпе. На нем надет коричневый плащ. Плащ мне не нравится... И тут я был вынужден дать ему в щи...