Телега под очередным порывом ветра застонала так, что всем стало жутко.

– Ты скрипишь ещё, моя тележка, – попытался пошутить фокусник, но никто не засмеялся. Возможно, потому, что каждый старался оставлять как можно меньше шансов вездесущему песку.

Песок был повсюду: в воздухе, в волосах, в носу, в ушах. Оставалось только играть в молчанку, чтобы хоть на зубах он хрустел поменьше. Один только фокусник, обладавший необычной способностью управлять песчаными потоками, мог себе позволить поговорить. Не то чтобы кто-то кроме него был этому рад...

«Почему бы тебе и о других не позаботиться, раз ты такой чудесник?» – ясно читалось в прищуренных глазах пожилой дамы, закутанной в платок. Она уже больше двух недель не выщипывала брови, отчего они срослись на переносице, придавая лицу слегка грозный вид.

– Вы же знаете, я могу контролировать песок только непосредственно вокруг себя, укротить бурю мне не под силу, – в сотый раз виновато пояснил он, но ему явно не поверили.

Женщина закрыла глаза и принялась демонстративно массировать виски – мигрень давно уже не отпускала её. Фокуснику отчего-то стало совестно. Он перевёл взгляд на девочку, сидевшую спиной к нему на задке телеги. Ребёнок ехал, свесив ноги и не проявляя никакого интереса к окружающей действительности. Длинные волосы, безнадёжно свалявшиеся из-за набившегося в них песка, закрывали почти всю спину. Взгляд девочки был устремлён вниз, она безучастно следила за бороздками, которые оставляли в песке огромные ласты на её ногах. Впрочем, ветер быстро заметал все следы.

Будь их воля – эти трое переждали бы бурю как положено, пока совсем не утихнет. Но у Телеги было своё мнение, с которым приходилось считаться. Ехать или стоять – она решала сама, а путникам оставалось только подчиниться или попрощаться с ней. Посовещавшись как-то раз на эту тему, троица решила, что распрощаться с Телегой они могут в любой момент, да и без транспорта оставаться уже не хочется, привыкли.

***

Когда ветер стих, всё равно продолжали молчать. Такая вот штука: во время бури столько хочется высказать, прямо мочи никакой нет сдерживаться, а когда всё успокоится – как-то уже и не надо. Перегорело.

– Ну, ну... – робко промямлил фокусник. – Хорошо, что буря кончилась, правда?

– Да... – глухо отозвалась женщина в платке. – Может, хоть мигрень успокоится.

– А по-моему, было весело, – подала голос девочка в ластах. – А сейчас скука смертная.

– Тебе бы всё играть! – неожиданно завелась женщина. Видимо, тема была больная. – И ещё в ластах этих своих чёртовых! Что ты в них здесь делать будешь? Глупая какая, глупая.

– А мы доедем до моря! И я буду плавать! Я буду! Буду!

– Какое море? Где тебе море? Не бывает твоего моря!

– А вот... а вот бывает!

Возможно, эта перепалка закончилась бы слезами, но Телега вдруг резко остановилась, порядком тряхнув пассажиров. Фокусник, сидевший впереди, от неожиданности полетел на землю, едва не пропахав песок носом, но тут же сориентировался и вскочил обратно – на случай, если Телега снова тронется. Закутанная женщина, чертыхнувшись, рухнула набок. Девочка повалилась на спину, да так и осталась лежать, созерцая небо. Потом её посетила более удачная идея – поднять ноги кверху и помахать ластами, красиво переливающимися на солнце.

– А ну не сыпь песок!

Фокусник до потных ладошек боялся ссор между этими двумя совершенно чуждыми его пониманию существами. А уж вмешиваться – нет, увольте, он себе не враг. Поэтому сейчас он был чрезвычайно благодарен Телеге за столь своевременную остановку.

– Кажется, там оазис! – поспешил отвлечь спутниц друг от друга он, хотя никакого оазиса, конечно же, не видел.

– Какая разница, если мы туда всё равно не поедем, – глубокомысленно заметила девочка. – Ведь мы едем к морю.

Тут Телега тронулась с места. Успевший расслабиться фокусник еле удержался, чтобы снова не упасть. Женщина не теряла бдительности и поэтому только слегка покачнулась, позлорадствовав про себя над фокусником. А девочке было всё равно – она продолжала лежать на спине, мечтательно глядя в небо.

Вскоре всех троих так разморило на полуденном солнце, что они один за другим уснули. А почему бы и нет? Всё равно больше делать нечего.

***

Фокуснику снился песок. Он мешал ему дышать, жёг горло. Песок заставлял его кашлять и хрипеть, и от этого становилось ещё хуже. Песок совершенно не слушался его. А может, это был снег? Иначе почему так...

– Холодно! – голос девочки разбудил его. – Как тут холодно, где мы?

– Не знаю, детка... а что она?.. – фокусник кивнул на неподвижно лежащую фигуру женщины в платке.

– Ещё спит. Ну и пусть спит, а мы тут пока замёрзнем.

– Нет, её надо разбудить! Хоть как-нибудь.

– Но ты же знаешь, это бесполезно. Она сама должна проснуться. А я лично не очень-то в неё верю. По мне, так вполне можно обойтись...

– Ну что ты, – мягко возразил фокусник. – Голос разума всё-таки необходим.

– Мы должны сопротивляться, – неожиданно вступила в разговор женщина, и оба вздрогнули. – Может быть, у нас есть шанс.

– Сопротивляться? – удивилась девочка. – Чему? С нами что-то происходит?

– А ты ещё не поняла, глупая? – Женщина села. – То жар, то озноб, а у Телеги железные ножки на колёсиках. Ничего не напоминает?

– Да ну вас всех, – надулся ребёнок и принялся поддевать ластами снег, как лопатками. – Кстати, а почему мы опять стоим?

Телега медленно тронулась.

***

Они долго ехали молча. Может быть, несколько часов, может, несколько дней. Засыпали, просыпались. Наконец, воздух сотрясся от радостного детского вопля:

– Море! Море!!!

Действительно, Телега чудесным образом прикатила к морю, являвшему собой впечатляющее зрелище: на горизонте сиял закат. Девочка проворно соскочила с Телеги и побежала было к воде, но тут же споткнулась о ласты и растянулась на гальке.

– Куда ты, дурочка? Сиди на месте, – спокойно произнесла женщина в платке.

– Нет уж, – пробормотала девочка, поднимаясь и кряхтя. – Я ехала к морю, я до него доехала, я иду купаться.

– Подожди-ка, – фокусник заволновался от неясных предчувствий. – Вдруг там опасно?

– Мне всё равно. Не может там быть ничего опасного.

– В ластах задом ходят, – заметила женщина, наблюдая очередное падение.

Девочка хмыкнула и снова пошла вперёд, высоко поднимая ноги.

– Мне кажется, ты должна её остановить, – продолжал беспокоиться фокусник. – Нельзя же полагаться только на чувства.

– Да, мне тоже так кажется. Но не думаю, что получится.

– Но ведь иначе случится что-то непоправимое! Стой, подожди! Ой!

Неожиданно он как будто потерял свой вес и, покачиваясь, воспарил над Телегой. Значит, девочка уже коснулась воды.

***

– Ты умираешь, – констатировал голос разума.

– Но я не хочу! – возмутилась душа.

– А нам здесь так хорошо, – пропели чувства.

***

Среди ясного неба ударил гром, сопроводив разряд молнии. Девочка взвизгнула и поспешно выскочила из воды, где стояла уже по щиколотку. Фокусник больно шлёпнулся обратно на Телегу. Женщина зачем-то стянула с головы платок, обнажив седеющие волосы, и ветер немедленно растрепал их.

– На Телегу! – скомандовала она. – Вернись обратно, быстро!

Ребёнок громко заплакал:

– Но я не хочу! Я сюда ехала, мне здесь хорошо!

Новая вспышка – и девочка заревела ещё громче, слов уже было не разобрать.

«Зачем? – подумал фокусник, потирая ушибленное место. – Зачем мы так мучаемся, чего ради? Ну и отпустили бы её в море, меня – в небо. Это ведь лучше, чем когда больно и тяжело».

– Нет, так нельзя, мы должны вернуться! На это есть масса причин! – продолжала увещевать женщина.

Телега мягко тронулась по направлению к морю, вызвав всеобщий возглас удивления. Наступила тишина, прерываемая только поскрипыванием железных колёсиков.

– Да ну вас всех. Видимо, это и в самом деле наш пункт назначения. Я больше не буду вас уговаривать. Иди купайся, детка.

Молния ударила ещё несколько раз, но она никого уже не напугала.

Deja