Цветок, прекрасный точно жизнь, Расцвел сегодня на рассвете. Он нежен словно ангел был. Никто не знал его запрета.
Шипы невинны и остры. Скользили, светом упиваясь, И будто бусины они Нанизаны на стебель. Не касайся!..
(Интернет)
Кровь стекала по ее руке: запястью, ладони, пальцам. Срываясь, она рассекала воздух, падала на землю и тут же впитывалась, оставляя за собой ярко-алый след по всему пройденному пути. И на земле, там, куда упала капля, вырастал красный цветок. Он тянулся к небу, за какие-то считанные секунды его стебель, покрываясь шипами, достигал в высоту десятка сантиметров, и ярко-алый бутон распускался в прекрасную розу, утыкаясь в руку женщины, чья капля крови породила его. Женщина мягко погладила только что распустившиеся лепестки, одарила их еще одной живительной каплей влаги и отошла, наблюдая, как цветок застывает навечно в своей красоте. На ее лице играла отчужденная улыбка, а глаза оглядывали вечный сад из алых роз. Ее сад. Чуть заметное подрагивание руки – и вот еще одна роза, ярко-алая роза, ее кровь. Женщина вздохнула, еще раз окинула взором свои владения и отвернулась, отступила...
И из ее глаз полились слезы. Сначала неуверенно, одна слезинка, блеснув в уголке глаза, скатилась по щеке, задела соленым следом мягкие губы, покатилась к подбородку и сорвалась, стремясь к земле. Она оставляла за собой белесый, чуть прозрачный след. На месте, где капля упала и впиталась в землю, стал пробиваться зеленый стебель с белым бутоном на венце. Слезы закапали быстрее, будто вырываясь на свободу, и прекрасные белые розы, сплетаясь стеблями с шипами, образовывали живой лабиринт. Еще один. Непроходимый и прекрасный лабиринт из белых, чуть прозрачных роз. Женщина поднесла руку к глазам и стряхнула последнюю слезу... капля упала на все разрастающийся куст, и цветы замерли навечно в своей красоте. Она опять вздохнула, повела взором по лабиринту, оценила его совершенное великолепие и отвернулась, отступила ...
И из ее уст полились слова. Ее голос был мелодичным. Очаровательный голос, в который можно было влюбиться. Если не прислушиваться к тому, что он произносит. Слова падали на землю и разбивались на мелкие осколки-зерна. Их следом было эхо в воздухе, многократное эхо, которое, вместо того чтобы утихнуть, усиливалось и возвращалось к хозяйке, и она снова произносила эти слова. Они ввинчивались в землю и прорастали черными бутонами. Насыщенными, большими черными цветками на маленьком стебельке, который был весь утыкан острыми шипами. Цветы все росли и росли, увядали и снова распускались. Опадали черные лепестки, съеживался стебель, но на месте умершего цветка прорастал еще один, а иногда и два. Беспорядочно и хаотично черные бутоны мелькали всюду. Они задевали своими шипами ярко-алые розы, и те потухали, бледнели, меняли свой цвет на нежно-розовый. Черный цвет разбавлял белизну лабиринта, прорастая прямо у его основания. И белые розы разъединяли свои стебли, клонились в разные стороны, образуя прорехи, они зеленели, покрывались дымкой...
И тут женщина остановилась, прекратила говорить, открыла свои с силой зажмуренные веки и посмотрела на дело слов своих. Печальная улыбка заиграла на ее лице.
Она знала, что так будет. Так было уже много раз. Они приходили к ней и не могли остановиться. Они все заверяли ее в обратном, они обещали ей, что черных роз не будет. Но вот они есть, уже основательно пустили свои корни, и слова снова рвутся из ее горла. Но она зажала рот ладонями, оставляя следы от ногтей на щеках. Женщина резко развернулась и побежала, все так же зажимая рот. Она бежала, не разбирая дороги, сминая ногами розы. И черные, и красные, и белые, и нежно-розовые, и зеленоватые... Бежала, не замечая ничего вокруг. Она устала, но не от бега, а от не исполненных обещаний и заверений. От своих несбывшихся надежд. И добежав до конца сада, женщина резко остановилась, опустила руки... Она смотрела на своих посетителей в упор, не моргая, не говоря ни слова. Только взглядом побуждая их посмотреть на то, что они хотели проверить.
Сколько раз она говорила «нет», сколько раз ее переубеждали и она соглашалась. Веря, что вот эта новая пара, такая любящая, такая красивая, вся искрящаяся счастьем и любовью друг к другу, обогатит ее сад живыми, настоящими цветами. Но... Они даже соглашались на цену! На ее непомерно завышенную цену. Соглашались и уговаривали, шли до конца. А потом, как вот эта очередная пара, стояли поникшие. Уже не держались за руки. Девушка не улыбалась, парень не смотрел на нее с любовью. Не целовались, не обнимались, не смеялись, не переглядывались с нежностью... Все ушло.
А сад стремительно вял и чахнул. Прямо на глазах цветы превращались в зеленую траву с ровными бетонными дорожками. С милым фонтанчиком, с большими вековыми деревьями, с единственной скамеечкой на одну персону, с птицами, с белкой и другой незаметной живностью.
Женщина оглянулась через плечо и увидела уже до боли знакомый ей пейзаж. Сад стал прежним. Без роз. Тихим и спокойным. Таким, каким она привыкла его видеть. Сделав очередной вдох через рот, она посмотрела на пару... Нет, уже не пару, а просто девушку и просто парня. Они, отвернувшись друг от друга и все время оглядываясь по сторонам, как будто бы не понимая, где и как оказались, стали уходить от женщины. Все дальше и дальше, каким-то внутренним чутьем осознавая, куда идти. Друг от друга и от любви...
И она отвернулась, медленно и размеренно пошла к скамейке, чинно присела лицом ко входу, расправила платье. Откуда-то из складок юбки достала морковь и подозвала к себе новоприбывшего. Белый пушистый зайка с красными глазками и черными носочками на лапках без стеснения запрыгнул на колени к женщине и с чувством стал хрумкать морковь.
Женщина ждала новых обещаний.
|