Я шла по узкому, светлому коридору. Ноги утопали в мягком, пушистом ковре. Казалось, что впереди меня очень ждут, поэтому надолго задерживаться здесь было нельзя. Но все же очень хотелось узнать: куда я попала и куда приведет меня этот длинный, бесконечный путь. Я остановилась на мгновение и окинула взглядом уходившие вверх стены. Ничего необычного не заметила: не было ни рисунков, ни надписей, которые могли бы подсказать, что это за место. Я продолжила путь, пытаясь привести свои мысли в порядок, подытожить, что же я еще помню: – Я иду, вижу, осязаю, мыслю! Значит, я существую! Я не умерла! – Что было до этого? – Не помню. – Как меня зовут? – Донна Роза де Сальвадоре–с! Почему это имя всплыло в памяти? Странно, но мне казалось, что звали меня иначе... Точно. Я – Настя. Это уже что-то. – Сколько мне лет? – Двадцать пять. – У меня есть семья, родные? – Не помню. Вроде бы кто-то был. – Дом? – Да, был. Я вспомнила небольшой уютный домик у кромки леса. Рука невольно дрогнула. Мне явно кого-то не хватало. Я потеряла что-то ценное? Что-то или кого-то? Я напрягла память, пытаясь добыть из глубин сознания что-нибудь еще. – Да! Со мной нет моей белоснежной кошечки Муси. Мысли стали яснее. – Я хожу... Но последние пять лет я не ходила. После аварии я передвигалась только в инвалидной коляске. Я жила одна. Вернее вдвоем с кошкой. Друзья подарили мне маленького котёнка, чтобы не было так одиноко. Первый год друзья наведывались очень часто, звонили, а затем стали заглядывать все реже и реже. Я понимала, что у каждого есть семья, работа, заботы. Им просто было не до меня. Поэтому не обижалась. Семью я не успела создать и всю свою любовь отдала Мусе. – Что произошло вчера? – Загорелся лес. Едкий дым проникал в комнату, дышать было тяжело. Как назло, связи не было, телефон не работал. Наверное, огонь повредил провода. Ко всему прочему, колесо в коляске отскочило, и ехать на ней было нельзя. Что я еще помню? От пламени лопнуло стекло и загорелись кухонные портьеры. Муся громко мяукала, звала за собой. Потом дышать стало совсем невозможно. Голова кружилась, я стала задыхаться. Последнее, что я помню: Муся лизнула меня в щеку и сказала: «Потерпи, сейчас все будет хорошо». Ее глаза сверкнули – и теперь я иду по этому непонятному коридору. Бред! Кошки говорить не умеют!
Пока я прокручивала в голове недавние события, коридор закончился. Дверь впереди открылась, и я вошла в большую комнату. Она напомнила мне канцелярию: несколько рабочих столов с компьютерами, стеллажи, заполненные прозрачными шарами. За столом в центре комнаты восседал белый кот в два раза выше меня ростом. А по соседству с ним сидели две такие же огромные прелестные сизые кошечки с миленькими бантиками на шее и быстро стучали лапками по клавиатуре. Возле них толпились незнакомые люди. Я удивленно вертела головой, стараясь понять, что происходит. Ко мне, словно ниоткуда, подбежал на задних лапках черный кот, грациозно поклонился и услужливо проговорил: – Добро пожаловать на Мррррумммррр. Вы землянка? Леди, Вам следует пройти регистрацию. Это займет немного времени. Пройдите, пожалуйста, к ближайшему столу и оставьте свои данные. Я направилась туда, где людей было поменьше, встала в очередь и прислушалась к разговору. – Назовитесь! – промурлыкала кошечка мужчине, стоявшему первым у стола. – Дэвид Браун! Кошечка быстро пробежалась лапками по кнопочкам, видимо, в поисках информации в компьютере. Затем подошла к стеллажу и вынула черный шар. Она обняла его и над столом появилась голограмма: рыжий кот держал в лапах досье и монотонно зачитывал: – Дэвид Браун. Сорок три года. Городок Больдвин. Голландия. Планета Земля. Имел многочисленные контакты с представителями нашей расы. При встрече проявлял грубость, нецензурно выражался, бил ногами. Никогда не давал питомцу еды и питья. Новорожденного К №Н15487512300000 утопил в реке. По закону нашей страны считается особо опасным преступником. При встрече надлежит арестовать и подвергнуть наказанию: не кормить и не поить две недели, три раза в день бить ногами, а затем утопить в реке. Приговор окончательный, обжалованью не подлежит! Завизжала сирена. Прибежали два полосатых кота, надели наручники на мистера Брауна и увели его в неизвестном направлении...
– Назовитесь! – промурлыкала кошечка женщине. – Элизабет Крофт, – запинаясь, проговорила та. Снова поиск данных в компьютере. Кошечка сняла со стеллажа лиловый шар. Появилась голограмма. На этот раз рыжий кот зачитал следующее: – Элизабет Крофт, тридцать восемь лет. Ридкотт, Бразилия, планета Земля. Неоднократно контактировала с представителями нашей расы. Работала парикмахером животных. Порочащих действий по отношению к котам не имела. В совместном проживании с ними, кормлении, ухаживании замечена не была. Несколько раз обнимала и ласкала маленьких котят. За такой образ жизни приговаривается к вольному поселению без средств к существованию. Имеет право на бесплатные посещение салона красоты и приема пищи один раз в день в благотворительном кафе. Если найдется желающий ее приютить, возражений не будет. Приговор окончательный, обжалованью не подлежит! Двое сопровождающих вывели Элизабет из комнаты...
– Следующий! Представьтесь! – Василий Козлов. Шар темно-синего цвета в лапках кошечки засветился, и рыжий кот с голограммы вынес вердикт: – Козлов Василий, сорок два года. Москва, Россия. Планета Земля. Воспитывал К №Ю1200145123. Пренебрежительно относился к естественным потребностям подопечного. Кастрировал, чем нанес непоправимый моральный ущерб. Кормил только высококалорийной пищей, что привело к нарушению обмена веществ, раннему ожирению, плохой работе почек. Кроме того поил питомца валерьянкой, что было очень вредно для подростка. По закону нашей страны приговаривается к выхолащиванию. Затем опекун обязуется кормить Василия только гамбургерами, пиццей, салом, сливками. Поить валерьянкой до умопомрачения. Купать раз в неделю. На прогулки не выводить. Если Василий не научится справлять нужду в одном месте, макать его лицом в испражнения, чтобы приучить к порядку. Приговор окончательный, обжалованью не подлежит!
Следующей была я. Мое сердце замерло в ожидании приговора. Я лихорадочно пыталась вспомнить, какие прегрешения в своей жизни могла иметь перед кошачьим родом. – Назовитесь! – Настя Зорькина. Рыжий кот в ярко-желтом шаре монотонно проговорил: – Зорькина Анастасия, двадцать пять лет. Погорелово, Россия, планета Земля. Имела воспитанницу К №ДЗ56214587521. Нарушений во время воспитания питомца нет. Перед законом чиста. Ограничений в содержании нет. Разрешается пожизненное проживание в семье опекуна. Ходатайство № 965425 об опекунстве К №ДЗ56214587521 удовлетворить. Кошечка за столом отпечатала бланк с моей фотографией, завизировала подписью и штампом. Затем нажала кнопку звонка и в комнату вошла моя Муся. Но теперь уже она была большой, а я – маленькой. Муся расписалась за получение разрешительных документов на мое совместное с ней проживание и, взяв меня за руку, повела на улицу. От всего происходящего кружилась голова. Я не понимала до конца, что со мной происходит. Муся прижала меня к себе, погладила по голове, поцеловала и прошептала: – Не бойся, Настюша! Я же говорила тебе, что всё будет хорошо. Ты не понимаешь, бедненькая. Я возьму тебя на ручки, мы пойдем домой, а по дороге я тебе всё расскажу. Это моя страна. Она в параллельном мире. Вы его называете Чистилищем. Рано или поздно все, кто хоть раз контактировал с котами или кошками, попадают к нам. Все контакты зафиксированы и хранятся в архивах. По нашим законам как человек относился к кошкам, так кошки должны относиться к людям. Это очень справедливо. Вот ты у меня была умница, теперь вместе мы проживем долгие годы. Я буду заботиться о тебе, как ты когда-то. Если захочешь, я найду тебе подходящего самца, и ты сможешь родить маленьких деток. Когда они подрастут, мы отдадим их в хорошие руки или оставим их себе, чтоб тебе было веселее. Муся замолчала, а я осмотрелась по сторонам. Улица чистая. По обе стороны много деревьев и цветов. В ряд стояли магазинчики. С любопытством я читала на них вывески: «Молочные реки», «Мясная лавка», «Хлебная роща», «Уютный дом», «Все для питомцев». Мимо нас проходили коты и кошки разных пород и всевозможных окрасов. Они спешили каждый по своим делам. Некоторые здоровались, гладили меня по голове: – Ах Мусенька! Какая прелесть у тебя на руках. Она чистоплотна? Ты уже сделала ей прививки? Ты еще не водила её к врачу? О-о-о! Это опасно! У неё могут быть паразиты! А чем ты её кормишь? Со своего стола ничего не давай! Будет болеть животик. Муся счастливо улыбалась и вежливо поддакивала им. Нас обогнал старый персидский кот. Он вел на поводке парнишку. Юноша оглянулся и озорно подмигнул мне. Перс дернул поводок, и они свернули в ближайший переулок. – Настюш, ты посмотри, какой симпатичный человечек! Тебе он понравился? Они живут недалеко от нас, и ты, если захочешь, можешь ходить с ним на прогулку. А теперь мы зайдем в дом, искупаемся, переоденемся, я пожую тебе колбаску, а потом ты сможешь отдохнуть. У тебя будет уютная постелька. Но, если хочешь, можешь спать со мной...
Я лежала на огромной кровати, утопая в пуховой перине. На меня через окно с неба смотрели гигантские звезды. Я закрыла глаза и попыталась уснуть. – Во всём разберусь завтра... Ну, полный бред!..
|