Гадание — это информация, которую

нам дает Вселенная, в надежде,

что мы не упустим шанс

изменить свою жизнь к лучшему.

Из Интернета

Сверившись с памяткой, я сняла все украшения — чистота эксперимента требовала. Тщательно размешала ингредиенты, чиркнула спичкой, поднесла ее к ступке и озвучила желание:

— Хочу знать, где мой вероломный любимый, жить без него невыносимо.

Засмотревшись на язычки пламени, добавила:

— Иначе стану как Крус Пенелопа и тогда всем наступит...

Гадательная смесь, полыхнув, взорвалась, серебряная ступка улетела под потолок, и клубы дыма затянули немалый объем старинного зала, приглушив свет антикварной люстры.

— Тирка, прекращай рифмоплетство, — откашлявшись от сизой едкой гари, попросил домовой. — Признай наконец, что стихосложение не входит в перечень твоих талантов, и успокойся.

— В инструкции сказано, что на вопрос, заданный в стихах, ответ придет быстрее, — пояснила я поэтические потуги, разгоняя дым мокрым полотенцем.

— Быстрее придет, кхе-кхе... — замялся Яков. — Та штуковина, что рифмуется с именем актрисы.

— Ты такой деликатный у меня, с экивоками, иносказательно, — улыбаясь, поддела домового.

— Окультуриваться надо, — назидательно произнес он. — Пенелопу приплела... зачем?

— Потому что сегодня седьмое января. — Пожала плечами: что ж тут непонятного? — Интересно, отчего бабахнуло?

— Рождество православное, дамочка родом из католической Испании, а вероломный, не к ночи будь помянут, – житель Ада. Добавить к этому коктейлю Молотова гадание, совмещенное с шантажом... Х-м-м, действительно, почему? — Домовой поправил очки.

Склонность к шантажу у меня появилась после знакомства с наставником. Это замечательное качество я переняла у Благородия — архангела Иегудиила. Яшины намеки на непредсказуемую женскую логику вкупе с игрой подсознания я проигнорировала. Манеру пропускать мимо ушей неудобные и щекотливые вопросы я также позаимствовала у архангела.

Адского жителя — Высшего демона — любимым называю... по привычке.

— Кхе-кхе... х-м-м... свежо предание, — пробормотал домовой, приноравливаясь к тарелке с кулателло.

— Не подслушивай мысли! — упрекнула его.

Да, по инерции, по старой памяти... да мало ли еще почему! И поздравительную новогоднюю открытку со своей фотографией, где я особенно хороша, отправила демону из вежливости. Получив ее, Охотник лишь ухмыльнулся и ничего не ответил, чем вызвал у меня острый приступ гордости: не больно-то и нужен привет из Преисподней.

Прихватив блюдо с пармской ветчиной, Яков исчез в дымоходе.

— Ах! Темный принц возвращается домой! — воскликнула в эйфории. — Мессир уже близко? — заглянула в топку камина.

Домовой первым узнает о приближении моего мужа и сразу же прячется, едва Лайтинг пересекает границу Среднего мира, неся на себе Всадника Апокалипсиса. Яша не трусишка, он осторожный и перестраховщик: домашнему духу тоже хочется жить.

— Угум-с, еще как хочется, — подтвердили из каминной трубы. — Но на сей раз Мор ни при чем. Чувствую, грядет большая... — Заминка на смакование деликатеса. — Большая... Тирка, соседку сверху помнишь?

— Это в Киеве которая?

— Она самая. Вот такого размера и грядет.

«Угорел он там, что ли, или ветчины объелся?» — подумала я, недоумевая. Дородную тетку, проживающую на третьем этаже, обладательницу выдающейся филейной части, я помнила, но предпосылок чего-то грандиозного не ощущала. Крамольные хвосты за мной лет сто не числятся. Веду тихий образ жизни... от скуки можно удавиться. Примерная жена, хотя именно гомеровско-пенелоповой образцовости муж от меня и не требует. Последнее развлечение состоялось сегодня ночью, и было абсолютно невинным и вполне оправданным: соблюдая славянские традиции, я с Арабеской колядовала. Объектом приложения творческих сил стал управляющий нашей виллы. Вручив бутылку безалкогольного пунша и коробку шоколадных конфет, дальше офисного порога Нортон меня не пустил. Бэс он умыкнул, перед моим носом захлопнул дверь. На этом колядки закончились.

— Яшенька, маловато информации. Кто-то крупногабаритный пожалует? Давай подробности! — Постучала кочергой по защитному экрану.

В золу упала пустая тарелка, а от домового ни гу-гу. Пропал.

Я распыляла в зале освежитель воздуха, когда появилась служанка: «Ваше Высочество, к вам гости». После Яшиного предсказания я поспешила в холл, рассчитывая увидеть кого-нибудь с размером как минимум Бейонсе. Представшая передо мной Руста на нее никак не походила. Чтобы получить одну певицу понадобилось бы две с половиной принцессы и тюбик ваксы. Следом за ней на вилле материализовались Лора, Окси и Кики — подруги-темнодворянки. Бэс пришла пешком — сколько тут от офиса управляющего до особняка. Элви записали прогул по уважительной причине: Ее Высочество с мужем — Всадником Апокалипсиса Смерть пребывала в его Темной вотчине.

Дружной компанией мы посидели за столом, отметили Рождество, и я предложила незамужним девушкам старинный способ гадания. Ничего сложного: ни поджигать, ни стихов сочинять, всего-то — пойти на конюшню, оголиться ниже пояса, выставить ягодицы в открытое окошко и ждать. Если коснется мохнатая рука, то муж будет богатый, если гладкая, то с доходами поскромнее. Вариант беспроигрышный, главное — высидеть.

Незамужних у нас двое, но до чего привередливые оказались! Одной холодно в Тоскане при пятнадцати градусах выше ноля, второй боязно и неловко, что конюхи засмеют. А то делать конюхам нечего, они спят давно. Попытать судьбу хочется девушкам, а раздеваться должен Пушкин. Ладно, думаю, почему бы не сымпровизировать, не выйти за рамки условий и показать пример. Взяла бутылку вина, пригласила подруг спуститься на первый этаж и привела к комнатам с видом на сад. Арабеска все равно за свое: «Я на стреме постою». От кого караулить? Вышколенная прислуга не посмеет мешать хозяйке, а Руста, Лора и Кики остались в зале гадать на картах Таро. Интимность гарантирована, ловись рыбка большая и маленькая, нигде же не написано, что ловят обязательно на удочку.

В полумраке, полностью раздевшись, я улеглась на широкий подоконник, повернулась к лесу задом, накинула на ноги плед и в обрамлении оконной рамы явила собой эстетически безукоризненную картину. Рядом, за ширмой, на другом подоконнике расположилась Окси, выставив на свежий воздух наживку.

— Бэс, — позвала я. — Занимай следующую комнату. Смелее.

Вроде бы уговорила — за смежной стенкой открылось окно и послышалось шуршание снимаемой одежды. Не прошло и полгода, как Сонина тетка решилась. Я представляла зрелище фривольного флешмоба со стороны сада и едва сдерживала хохот. Маловероятно, что за все время существования в «Магии ди маре» проводился столь оригинальный магический обряд.

— Нос чешется... надо было выпить, — прошипела Арабеска.

Протягивая бутылку в соседнее окно, я немного не рассчитала, промахнулась и полетела вниз с пледом и вином. Зажмурилась, ожидая услышать треск кустов и встретиться темечком с травой, но чудесным образом приземлилась на ноги возле ночного гостя, подпиравшего фонарный столб. Обалдеть, какой хищник клюнул! Вот что значит не жалеть приманки.

— Здравствуй, жопа Новый год, — поприветствовал меня Охотник, вероятно заодно поздравив и с прошедшим.

— Ты как всегда прямолинеен. — Завернулась в плед и старалась сохранить покер-фэйс – сильно не радоваться улову.

— Чего стесняться? Что вижу, то и говорю.

— Культурнее нельзя?

— Я же не назвал...

— Ой, нет-нет, не стоит! — пожалев свои уши, перебила демона.

— Это мне? — забрал он у меня бутылку и развернул этикеткой к свету: — Кислятина в двенадцать оборотов, — произнес разочаровано. — Солиднее что-нибудь есть?

— Серная кислота, скипидар, бурячиха¹, — предложила ему винную карту. — Вообще-то, вино предназначалось ей. — Указала на окно Бэс и зависла с вытянутой рукой.

О-ля-ля... подружка тоже полностью разделась. Иначе чего б ей сидеть на подоконнике, замотанной в тюлевую занавеску? Да конечно она гадала обнаженной! Рядом с ней маячил Нортон, который никогда не заходил в особняк без «высочайшего на то соизволения». Видать, заглотил наживку до самых печенок. Арабеска, между тем, переживала, что я упала вниз головой.

— Вряд ли это ей как-то навредит, — услышала я голос управляющего.

Заподозрив оскорбительный намек, я собралась призвать нахала к ответу, но Бэс вдруг выдала:

— А хорошо бы такого мужа как ты...

Кажется, я недавно жаловалась на скуку? Только и смогла, что выдавить «ипть!», а из окна продолжали поступать сюрпризы.

— Свадебный торт с фигурками из глазури... Мрак. Не люблю сладкое, — признался в гастрономической антипатии Нортон. — И толпу не переношу... паспорт с собой?

Должно быть, я не заметила, как непроизвольно разинула рот, потому что Бальт посоветовал:

— Закрой. Летучая мышь залетит.

Демон слушал матримониальный диалог с невозмутимым видом, будто в комнате говорили о сущих пустяках.

— Я не могу... замуж в занавеске!

— А задницей в окно, значит, не слабо?

— Мне свидетельница нужна!

— Не вижу препятствий. — Нортон перегнулся через подоконник: — Ваше Высочество, не сочтите за труд выступить в роли свидетеля.

Выступить я всегда готова, а тут и повод подходящий: спешка нужна при ловле блох, а замуж с бухты-барахты выходить совсем не обязательно.

На затылок легла мужская рука.

— Она не сочтет, — ответил за меня демон. — Чинить препятствия богоугодным делам не в характере Ее Высочества... Я прав? — наклонился и заглянул в глаза.

Желеобразная субстанция из последних сил сохраняла твердую форму:

— Да, конечно... жить во грехе – это как-то... А ничего, что свидетельница босиком?

— Принесите туфли для принцессы, — приказал Нортон кому-то в глубине комнаты. — Какие?.. Проявите смекалку. — Он забрался на подоконник и выпрямился во весь рост.

— Что он делает? — Я не могла понять манипуляций управляющего.

— Петли снимает, — отозвался Бальт. Зарывшись пальцами в мои волосы, он массажировал затылок.

— Эльфийки... с горя... собрались... вешаться? — поплыла я киселем. Этого не может быть. Я сплю и вижу чудесный сон.

— Сомневаюсь, что невеста поместится в салон «бэхи» вместе с карнизом.

Охотник убрал руку, и я почувствовала себя осиротевшей.

— А как же выкуп? — вспомнила о традиции. — Мистер Нортон, я требую за Арабеску выкуп! — Потуже затянула сползающий плед. — Ночь на дворе, куда торопиться? Приходите утром, обговорим.

Демон присел на корточки, приподнял мою ногу и стал поглаживать ступню.

— Что ты делаешь? — прошептала изумленно и оперлась о его плечо.

— Стряхиваю травинки и обуваю свидетельницу.

Перед ним лежала открытая коробка с туфлями.

— Вторую ножку, принцесса... Выкуп беру на себя. Надеюсь, ты не против? — посмотрел снизу вверх, и мое сердце сорвалось в галоп.

Я — и против? Да я... да я...

— Пусть забирает безвозмездно, — выдохнула еле слышно.

Только ты побудь вот таким подольше. Я таращилась на звезды и часто-часто моргала. Тушь попалась какая-то аллергенная...

До административного центра нашей провинции ехали в молчании под сонату Вивальди для виолончели и органа. На просторном заднем сидении я чувствовала рядом локоть Бэс. Она пребывала в прострации, на лице застыло удивленное выражение: это что, взаправду? Фигассе... Мне и самой не верилось в происходящее.Закрыв глаза, заново переживала моменты, когда ко мне прикасался Бальт. Я уже и не надеялась, что это когда-нибудь произойдет, но теперь, осторожно приоткрыв дверку, впустила в сердце мечты о новой лав-стори с демоном.

Нортон парковался на сонной безлюдной улице, не отрывая телефон от уха, вкрадчиво и медоточиво он рассыпался в извинениях и комплиментах невидимому собеседнику. Сплетая сладкую итальянскую паутину, вышел из автомобиля и скрылся в подъезде трехэтажного дома. Через минуту в нем засветились все фасадные окна. Кое-где раздвинули портьеры, подняли жалюзи и показались любопытные лица.

— Жизнь в городе начинается, когда в него входят гусары, — усмехнулся демон, наклонившись к лобовому стеклу. Чиркнул зажигалкой и покинул машину.

Он прогуливался вперед-назад по тротуару и рассматривал старинную застройку, а я, стараясь не упустить ни единой детали, рассматривала его. Хотелось себя ущипнуть: неужели все это снова мое? Может, я грежу наяву?

— Бэс, ты видишь то же, что и я, или у меня разыгралось воображение?.. Бэс?

Подружка на внешние раздражители не реагировала и очнулась, когда управляющий, открыв дверцу авто, подал ей руку. Придерживая подол импровизированного наряда, Арабеска выбралась на улицу. Следом за ней и я таким же образом.

— И ты зайди, — обратился Нортон Охотнику.

Тот посмотрел недоуменно.

— Что мне там делать?

— Брат, зайди, не пожалеешь.

Массивная дверь, окантованная медью, открылась, обнажив пролет в пять истертых ступеней, наверняка помнивших римских легионеров. Впереди шел жених, придерживая невесту под руку, следом я, Бальтазар замыкал процессию. Зашли в полуосвещенный зал и двинулись по проходу между рядами деревянных скамей. В конце прохода на небольшом возвышении нас встречала сотрудница РАГСа, увидев которую, демон присвистнул:

— Вот это экземпляр...

Он занял место в первом ряду, я села возле него, не переставая глазеть на итальянку — молодую женщину с нестандартной фигурой: до пояса размера пятидесятого, а ниже... такой буквы алфавита в женских размерах, по-моему, не существует. Каравелла! Я, кажется, поняла, что подразумевал Яков под надвигающейся грандиозной кормой. Обладательница необъятных бедер, правда, не надвигалась, а стояла возле стола с разложенными бумагами. Сколько же отвалил Нортон на муниципальные нужды и лично ей за проведение ночной церемонии? В обход положенных восьми дней для предварительного оповещения на «Доске объявлений» — информационном сайте жителей коммуны, без заранее подготовленных справок из консульства. У богатых свои причуды, экономический кризис не тетка, а всяких бумажек у главного менеджера «Магии ди маре», что у дурака махорки.

Несмотря на внеурочное время, синьора или синьорина — я толком не поняла — выглядела жизнерадостно и с энтузиазмом зачитывала выдержки из документов. Нортон синхронно переводил для Бэс. Охотник был целиком поглощен своим гаджетом.

— Тебе неинтересно? — спросила шепотом, положив ладонь на его бедро, обтянутое джинсами.

— Совсем. Завелась трещать – не переслушаешь, — ответил, не отрываясь от дисплея.

Я переключилась на брачующуюся пару и только сейчас заметила, что служанки-эльфийки сумели из нескольких слоев тюля соорудить настоящее свадебное платье. Действительно, проявили смекалку. И туфли мне подобрали к расцветке пледа — с леопардовым рисунком. Жаль, о цветах для невесты никто не позаботился и о бутоньерке в петличку жениху. Хотя куда ему, он же не в костюме, одет буднично. Да он вообще будто в тратторию собрался, провести вечер со стаканчиком лимончелло, а по пути мэрия оказалась — почему бы и не посетить заведение?

Тем временем ознакомление с документами закончилось, пара расписалась и перешла к брачным клятвам. Первой клялась Арабеска. Держалась уверенно, смотрела Нортону в глаза и твердо произносила:

— Отдаю тебе все. Тело и душу...

«Рафик на заднице рвет перья» — прокомментировал демон.

— ... мысли и чувства. Куда бы ты ни шел, я пойду за тобой. В ад, в рай...

Молодожен скривился.

— ... на край земли – не важно. Теперь я с тобой и для тебя пока не разлучит костлявая.

Выдержав короткую паузу, заговорил управляющий. Язык был красивый, мелодичный и совершенно незнакомый.

— О чем он говорит? — спросила Охотника и нагнулась промокнуть кончиком пледа скатившиеся слезинки. Расчувствовалась.

— Так... романтическая лабуда. — Сосредоточенно что-то рассматривая на экране планшета, демон пожал плечами. — Если по существу: люблю-не-могу-трамвай-куплю.

Особо влюбленным Нортон мне не показался. Но кто его знает, как он должен выглядеть, когда испытывает сильные чувства. У этой бородатой бестии столько масок, что черт ногу сломит. За время его работы в «Магии ди маре» я всего лишь дважды видела искренние эмоции: когда он сообщил мне, что Бальтазара осудили, и когда я столкнулась с ним в винотеке. Вспоминать подоплеку второго случая не хотелось. Особенно сейчас.

Управляющий закончил речь.

— Бениссимо! Манифико! — зааплодировав, воскликнула сотрудница офиса регистраций.

Я с ней мысленно согласилась: это было великолепно. Вряд ли она поняла хоть слово из клятвы. Наверное, как и я прониклась интонациями.

Пришла очередь засвидетельствовать брак, поправив плед, я направилась к столу.

— Синьор Тайсон, — позвала Бальтазара молодая женщина, — вас я тоже попрошу оставить автограф.

— Я? — немало удивился демон.

— Да, нужны два свидетеля, — подтвердила она, для наглядности сопроводив жестом: пошевелила двумя пухлыми пальчиками.

Отложив гаджет, Охотник поднялся и пошел к возвышению, где проводилась церемония. Засмотревшись на него, сотрудница застыла монолитом, пока Бальт не попросил ее подвинуться и дать пройти.

— Все? — Заполнив графы в книге записей, он спрятал перьевой «уотермен» во внутренний карман полупальто.

— У тебя прекрасные глаза, — с чувством произнесла темпераментная итальянка, подавшись к демону шикарным бюстом.

— Бамбина, ты невероятна. — Окинул восхищенным взглядом женскую фигуру. — Я женат, а так бы приударил.

Экспроприировав со стола вазон с деревом бонсай, Бальтазар вручил его Арабеске: «Мои поздравления», предупредил Нортона: «Жду тебя на улице, фратэлло²» и пошел на выход. Бамбина томно вздыхала вслед удаляющемуся демону, потом вспомнила о своих непосредственных обязанностях и стала улаживать оставшиеся формальности с молодоженами, разъясняя нюансы местного законодательства. Моего участия больше не требовалось. Я спустилась в зал, пристроилась на краешке лавки в конце прохода и занялась экстренным тушением пожара.

Только не реветь! Не портить людям праздник!.. Десять глубоких вдохов, и желание кататься в истерике по полу постепенно улеглось... Сама виновата, аморфная клуша. Знала, кто скрывается за магнетической внешностью, про характер и повадки тоже знала, но видела и слышала лишь то, что хотелось. Легко обмануть того, кто сам рад обманываться. Хотя он не обманул, правду сказал: обуваю принцессу. Вот и обул. Развел, затратив минимум усилий. Много ли наивной надо? Думала, время прошло, и оттаял Бальтазар. Ага, размечталась. Перефразируя классика: в одну телегу впрячь не можно Охотника и светлую ведьму. Особенно, если на ней личная печать архангела, который посодействовал отправке демона в места не столь отдаленные. Сложилось как в старой песне: «я его любила, а он меня не простил»... Нет, баста! Прекратить слезы, не то линзы смоет. Утереться и выше нос! Тем более что жених с невестой идут. Вернее, уже муж и жена. Улыбаемся и машем...

Бэс в занавеске и в обнимку с цветочным горшком смотрелась феерично. Нортон с папкой подмышкой, выглядел довольным, словно заключил самую удачную сделку. Неугомонная итальянка проводила до двери, не умолкая ни на секунду. Даже когда за моей спиной громыхнул запираемый на ночь засов, я слышала восторженные охи и вздохи: сплошь и рядом живут в гражданском браке, а тут официальная регистрация. Как это чудесно!..

Подошли к авто. Темно-синим глянцем отливали бока под светом фонарей. Окна в домах погасли, портьеры зашторили, опустили жалюзи.

— Синьоры, откланиваюсь, вынужден вас оставить, — попрощался Бальт.

— На мальчишник, небось? — Я выдала свою лучшую улыбку.

— В самую дырочку, ведьма. — Демон изобразил кривое мимическое подобие.

Похлопав управляющего по плечу — мол, время, время поджимает! — Охотник растворился в воздухе. Нортон, перед тем как исчезнуть, расщедрился на пояснения — жена все-таки:

— Я ненадолго. Уладим одно срочное дело и сразу вернусь.

Хоть бы в щечку поцеловал, но нет, не дождетесь. Труба зовет, как же-как же...

Я уселась за руль, Бэс — сзади. Растерянная и грустная, она смотрела на свои руки. Бледные, подрагивающие пальцы без единого колечка... Экспресс-свадьба, курва матка. Нортон, сучий потрох, тебя убить мало! Думать о Бальте запретила волевым усилием: если сейчас разойдусь, в машине слетит вся электронная начинка, а нам еще на ней ехать. Скрипнув зубами, я отрегулировала сиденье под себя и надавила на педаль газа.

— Не расстраивайся. — В зеркале заднего обзора встретилась взглядом с подружкой. — У нас в таких случаях говорят: бачили очі, що купували – їжте, хоч повилазьте. Перевести на русский?

— И без перевода ясно: знала, на что идешь, теперь не жалуйся, — вздохнула она.

— Слушай, это что ж получается, — озарило меня, — ты Сонина тетка и твой муж автоматически становится ее дядей?

— Выходит, что так.

— Ексель-мадоксель! — расхохоталась я, едва не пропустив съезд на дорогу к вилле. — По итальянским законам, если не оговорено заранее, у вас совместное владение имуществом. При такой оперативности вряд ли вы успели о чем-нибудь договориться. Так что с чистой совестью перевожу стрелки на управляющего, и твой долг мне в виде пятилитровой кастрюли из-под борща теперь повиснет на нем. А уж я постараюсь... я этого родственника новоявленного голым в Африку пущу!

— Я его сама пущу... пусть только появится.

Свадебное путешествие обещало быть нескучным...

Остаток первой брачной ночи Бэс провела со мной — переоделась и пришла в особняк. К нашему возвращению гости давно разошлись. Прислуга доложила, что принцесса Руста заняла одну из гостевых спален, Окси забрал ее неизменный демон-любовник, Кики вернулась домой в Ирландию, а Лора — в Париж.

Мы с подружкой расположились на кухне. Я достала марципановый торт с горьким миндалем, испеченный поваром по рецепту эпохи Возрождения. Он вполне мог бы стать свадебным... Как ни хорохорились, настроение сползало в минорное. За окнами наметилось оживление — на вилле начался трудовой день. От молодожена ни слуху, ни духу. Интересно, ненадолго — в его понятии это сколько? Сутки? Неделя? Налицо форменное свинство.

— Бэс, предлагаю больше не ждать и отметить.

Хорошенько растрясла бутылку игристого, пробка выстрелила, и пенные струи фонтаном вырвались на волю. Наполнила бокалы.

— Поздравляю, дорогая!

Осушила и хряснула фужер об пол:

— На счастье!

— На счастье, — повторила подружка традиционное обрядовое действо.

Хрустальные осколки усыпали каменные плиты, залитые красным полусладким вином.

— Ни в голове, ни, пардон муа, в противоположном месте. Лакернемся по-нашему, по-бразильски.

Нашла в одном из кухонных шкафов граппу, разлила в стопки, чокнулась и одним махом опрокинула в себя пятьдесят грамм.

— Ух, зараза! — выдохнув, добавила на пол осколков.

Вместо виноградной водки в бутылке оказался коньячный спирт, который используется для кондитерской выпечки. Коньяк — мой злостный недруг и все, что с ним связано, при попадании внутрь вызывает неадекватную реакцию.

— Бэс, свари кофе, пожалуйста, а я схожу в гардеробную, сменю наряд... Не комильфо в пледе и на шпильках-то, — хихикнула, моментально окосев.

Напевая «ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала, и крылья эту свадьбу вдаль несли-и-и», добралась до супружеской спальни. Втиснулась в джинсы, натянула водолазку, надела кроссовки и прихватила свитер. Пригодится, когда выйдем с кофеем покурить — на улице прохладно. На обратном пути посетила идея, и я свернула к кабинету за длинным шнуром...

— Тирка, что ты там ползаешь? Нафига тебе консервы?

— Вскрою, содержимое выпотрошу, а пустые банки свяжу и прицеплю к выхлопным трубам «бээмвухи». — Достав закатившееся повидло, я выползла из-под стола. — Нортон явится, а ты его сразу пинком в «Тиффани» за обручальным кольцом. Он за руль и по газам, а банки сзади дзынь-дзилинь!.. Ибо нечего, традиция!

«У-у-уха-ха!» — разошлась подружка, расплескивая из джезвы кофе. Наверное, ее тоже развезло от коньячного спирта, мелькнула мысль, или еще клюкнула, пока меня не было. Пошатнувшись, Бэс ухватилась за варочную панель, люк подо мной провалился, и я полетела вниз. Дверь в адский «предбанник» осталась позади, а я все неслась и неслась как бобслеист по ледяному желобу. «Тирка-а-а!!!» — где-то чуть выше мчалась Арабеска.

— «Незнайка на Луне» Носова, прям! — проорала ей.

— Не-е-е! «Путешествие к центру Земли» Верна! — крикнула сверху подружка.

— Не согласна!

— Забьем?

— Каким образом?

— Ну, когда-нибудь же эта хрень закончится!

«Дзынь-дзилинь!» — сумасшедшей шайбой, подпрыгивая и отскакивая от бортов, в авангарде летела жестянка с повидлом...