Память... Удивительная штука. Набор картинок, фраз, эхо прошлых чувств. Что-то стирается со временем, перебитое новыми, более сильными впечатлениями, что-то наоборот – на всю жизнь запоминается. Всё это – в человеке навсегда. А отбери – что останется?

У меня каждый раз оставалось достаточно, чтобы начать сначала. И каждый раз я находила колею.

Сейчас мой паровоз на рельсы вставать отказывался категорически. Разрыв шаблона. Может, потому что у меня не забрали, а наоборот?..

Вернулось всё. Вся память о том, что было до... нет, не до больницы и палаты коматозника. Всё, что я вспомнила, было вместо этого. У меня была совсем другая жизнь. Я не лежала бревном три года, у моей кровати не дежурили родственники. Я раньше знала всех этих людей и нелюдей, с которыми познакомилась после... Чёрт, после чего? После больницы? А она была?

Вот это больше всего бесило – смещение границ. Что же было на самом деле? Если для всех моих родных и близких существовала одна реальность, а у меня в активе вдруг оказалось сразу две... В какой мне жить теперь?

Слишком много вопросов. С ответами дела обстояли гораздо хуже. Пожалуй, всё-таки придётся встретиться с наставником. Не откладывать больше.

Сколько времени-то прошло... две недели? Три? Меня передали на руки Нортону в полубессознательном состоянии. Даже не помню, кто. Сцена вышла до идиотизма эффектная: я – в соплях и истерике, голова кружится, рыдаю, слёзы размазываю по щекам. Нортон куда-то несёт. Руки тёплые, а от самого веет кладбищинским холодом. Я через икоту начинаю завывать, что мне нужна защита от всех этих сволочей, что не хочу никого видеть и слышать. «Чтоб ни одна падла на пушечный выстрел», как-то так. Нортон что-то успокаивающее говорит. «Ну-ну, не горячись, всё пройдёт, дай время». Тут меня перекрыло окончательно, видимо. Потому что я вырвалась и побежала. С воплями, смутившими бы даже тысячелетнюю баньши. Смысл был прост – раз он мне не хочет помогать, попрошу протекции Его Высочества Мора. Не знаю, видел ли кто-нибудь в жизни растрёпанную зарёванную психичку, несущуюся как кабан по лесу через кусты английских роз с боевым кличем «мне нужен Мор»... Нортон видел. Мне за это стыдно. Вот от этого воспоминания я даже сейчас споткнулась по пути на кухню...

Тогда долетела на одном дыхании. И нашла, кого искала. Тут тоже смутно – и тоже стыдно. В ноги упала Его Высочеству. Умоляла учесть мою многолетнюю преданность Тёмному Двору. Попросила укрытия в его земных владениях.

Всадник Апокалипсиса Мор ничего не ответил. Однако с виллы в дальний космос я не вылетела и с более-менее спокойной душой удалилась подальше от пронизывающего до спинного мозга взгляда Тёмного Принца.

Вот с того-то вечера и прошло уже две... нет, если календарь не врёт, то всё же три недели. Днём я сидела одна. Потихоньку заглядывала в себя – медленно, неторопливо опускалась всё глубже в собственную память. Пыталась осознать и разобраться. Боялась увязнуть, но не останавливалась.

Всё могло быть гораздо хуже. Раз возникло намерение прыгнуть в прошлое, которое я подкрепила попыткой, то неудивительно, что меня осудили и приговорили «не отходя от кассы». Служба Арки подобных умников вычисляет быстро. И так же быстро карает. Дальнейшее – явно работа Рафаила. Без архангела очнуться в новом теле  и с новой историей не удалось бы.

Всё могло... не быть больше вообще.

С «падлами» я, конечно, погорячилась. Спишем на состояние аффекта.

– Ты ела?

Надо же, уже ночь... Нортон вернулся. Стоит в дверях и смотрит. Если бы не он, я бы не вспоминала о том, что надо есть, спать, умываться...

– Нет, – ответила честно. – Я тут подумала... Пора завязывать, да? Надо с Рафаилом повидаться.

– Сама решай. – Он равнодушно пожал плечами. Проследовал к плите, потрогал чайник. – Можешь и не встречаться. Никогда. Хотя лично я сомневаюсь, что ты сможешь сидеть в изоляции всю жизнь.

– Ной...

Он явственно напрягся. Это я даже по спине уже научилась различать – недаром полтора года замужем. До этого я его так называла один раз – когда он «лимонку» у меня из руки вытащил в том самом путешествии, в которое мы с Тирой провалились прямиком с местной кухни...

Я поставила кружку с давным-давно остывшим кофе, обошла стол и осторожно подлезла под руку. Втиснулась между ним и плитой.

– Ты прости меня, пожалуйста. За все эти... глупости. Нет, подожди, помолчи, мне надо сказать... Я не сомневаюсь в тебе. Никогда не сомневалась. Когда я к Мору ломанулась, это было... помутнение. У меня и сейчас не очень хорошо с самосознанием. Но я со всей ответственностью могу сказать, что между нами ничего не поменялось. Ты же меня в жены не из спортивного интереса взял.

– Бэс...

– Это не вопрос. Это факт. Так?

– Да. Бэс...

– Я не закончила. Потерпи, иначе придётся растянуть это объяснение на два захода, а я не уверена, что запала хватит. – Я даже рот ему ладошкой закрыла, чтобы не мешал. – Так вот, я тоже за тебя замуж не просто так пошла. Я тебя люблю, Ной. Тогда любила и сейчас люблю. Но ты и так в курсе. И я буду с тобой согласно клятве. Хотя в свете освеженного восприятия мира я понимаю, что смерть – это ещё не конец...

– Я многими курсами оперирую, Арабеска, – согласился он и молниеносно переместил меня, усадив на разделочный стол. – Не знаю, как с запалом, а вот задницу подпалить ты вполне могла, – кивнул на горящую конфорку. – Знаешь, я примерно представляю, в какие глубокие дебри ты ушла в своих размышлениях. И догадываюсь, что тебе в этих дебрях страшно. – Помолчал, глядя в глаза. – Не бойся. Я никому не дам тебя забрать. Не потому, что ты – моя собственность. Ты – моя жена. По обоюдному согласию в здравом уме и твёрдой памяти.  – Снова замолчал. Улыбнулся. – Да, для женитьбы мне действительно нужно что-то посущественнее трофейных аппетитов. Да, я действительно готов провести в твоей компании всю жизнь...

– Мою? – беззлобно хмыкнула я.

Мой муж демона-Охотника братом называет, а это явно намекает – его седин я не увижу.

– Бэс, любимая, я всерьёз собираюсь состариться с тобой вместе. Не разочаровывай, сделай правильный вывод.

Я справилась за полминуты.

– Повтори ещё раз?

– Что?

– «Любимая». Только без ехидцы, хорошо? А потом я поужинаю с архангелом.

***

Когда-то мы уже встречались в этом ресторане – шикарное заведение под названием «Del Mare» с потрясающим меню и восхитительным видом на Средиземное море. Именно здесь пять лет назад состоялось наше личное знакомство с Рафаилом.

Интересно, архангелы подвержены ностальгии или тут что-то другое? Место ведь не я выбирала...

– Здравствуй, наставник.

Я вложила свою ладонь в руку Рафаила, даже сквозь кожаную перчатку почувствовав исходящее от него тепло. Как и тогда.

– Здравствуй, ученица.

Галантное прикосновение губ к запястью – и это тоже было. Я «поплыла». Рот скривился, горло сжало спазмом.

– Раф...

– Ну что ты, девочка моя? – Обнял на ходу и поцеловал в висок. – Ты же боец. Никогда не плакала на людях.

Весь ужин просидели молча. Только за десертом меня прорвало.

– Как мне быть, Раф? Пока что я тупо отсиживаюсь на «Магии». Но есть проблемка – рано или поздно меня оттуда выкурят. А я даже с мамой опасаюсь встречаться – не ляпнуть бы чего лишнего. Мне же нельзя?..

– Разумеется. От того, что ты снова владеешь той памятью, ход жизни не меняется. Есть только эта реальность.

Я потёрла переносицу указательным пальцем.

– Ладно с родными. Всегда можно списать на то, что мне что-то приснилось. Я для них навсегда останусь немножко... того. А с дамами моими как быть? Я с Тирой на вилле боюсь встретиться...

– Тебе давно пора научиться самоконтролю. Отличный повод для практики. Обсуждать и размышлять на эту тему вслух ты права не имеешь.

– А чем мы сейчас занимаемся? – я удивлённо изогнула брови.

Рафаил чуть склонил голову, на губах мелькнула тень улыбки. И я всё-таки заметила, что декорации сменились.

Тут тоже шумело море, только я наверняка так никогда и не узнаю его названия. В этом море я купалась в те дни, когда наставник правил мои мозги после первого серьёзного в них вмешательства. Резиденция Рафаила в Междумирье – белые интерьеры, прямые углы, необходимый минимум мебели.

Я скинула туфли и прошла с террасы в гостиную.

– Сожги этот диван, – попросила я, устроившись в кресле. – Он ставит под сомнение мои моральные устои.

– И это только укрепляет в мысли, что он будет стоять тут вечно. Ибо лучший способ научиться справляться с искушением – преодолевать его почаще, – совершенно серьёзно заметил архангел, на том самом диване и расположившись.

Я скривилась. От искушений, борьбы и прочих преодолений я порядком устала. Но для того, чтобы хоть как-то вернуть жизнь в нормальное русло, надо расставить все точки над «ё».

А чёртов диван сбивал с нужного лада. Мы на нём ночевали когда-то. И я даже сейчас не могла с уверенностью сказать, приснился ли мне тогда наш поцелуй или это действительно было.

Архангел задумчиво рассматривал меня.

–  Честно говоря, я думал, ты с ума сойдёшь, если всё... узнаешь.

– Честно говоря, – в тон ответила я, – это вполне могло произойти. Но тут оказалось, что с катушек просто так не съехать. Тем более что это мы уже проходили. Во-первых, когда законы личной физики меняются так часто, перестаёшь этому удивляться. А у меня было время все подобные эпизоды выстроить в рядок и вдумчиво разобрать.

– А во-вторых?

– А во-вторых... Первой моей связной мыслью после всего этого было – лишь бы Нортон не решил, что я уйду.

– Скорее всего, именно он и сыграл...

– Да. Ты спас мне жизнь, а он – сохранил рассудок.

Рафаил нахмурился. Замер.

– Нет-нет-нет. – Я сама не заметила, как оказалась рядом. Кончиками пальцев разгладила появившуюся между его бровей складочку. – Не надо. Значит, так было необходимо. Некоторые вещи просто происходят. Ты главное не оставляй меня без своего света и я справлюсь...

– Ты пойдёшь к Аббадону?

– Разумеется. Я должна.

***

Повелитель Бездны появился на закате. Яркое алое солнце било ему в спину, не давая рассмотреть лица.

– Рафаил, – коротко бросил он, – Арабеска. Чем обязан?

– Удели мне немного времени, – попросила я, тщательно подбирая слова. – Пожалуйста.

– Хорошо. Пошли.

– Куда?

– Туда, где этот разговор не закончится очередным приводом в надзирательные органы. – Аббадон встал так, чтобы свет мне не мешал.

Знаете, что значит выражение «лом проглотила»? Нет? А я знаю. Это когда не только желудок от страха сжимается, но и пищевод до самого горла. Не можешь ни сглотнуть, ни пошевелиться.

Вот такую реакцию у меня вызвала нашивка на рукаве его формы. Перевёрнутая подкова –  эмблема Службы Арки.

– Пойдём, Арабеска, – терпеливо повторил демон. – У меня не очень много времени. – И подал руку.

Конечно, я пошла. На одеревеневших ногах, со звонким вакуумом в голове, но пошла. Благо дело, перемещение было традиционно мгновенным и абсолютно незаметным.

Аббадон усадил меня на стул. Сам сел напротив – за большой письменный стол.

– Поскольку тебя ещё не опрашивали, беседа будет оформлена как допрос свидетеля.

– Где мы? – Я не могла оторвать взгляда от подковы. Сосредоточиться было очень сложно. Нереально.

Он не ответил. Когда молчание начало угнетать, я сделала волевое усилие и посмотрела на него.

– Да ладно... – Озарение было мгновенным. – Правда?

– Подозреваю, тебе не всё рассказали. – Синие-синие глаза смотрели в упор. – Да, смерть и возрождение. Начнём? Я буду задавать вопросы, ты отвечаешь максимально подробно. Под запись.

Я кивнула.

– Будет покалывать. – Аббадон прикрепил мне на виски маленькие холодные датчики, затянул эластичные манжеты на запястьях.

Я прикрыла веки.

– Назови себя.

– По жизни или по паспорту?

– Без разницы.

– Арабеска.

– Немного о себе. Аппаратура подстраивается.

– Русская. Смертная. Тридцать лет, – послушно перечисляла я. – Сейчас проживаю на вилле Всадника Апокалипсиса Мора в Среднем мире. Замужем. Архангел Рафаил – мой куратор от верхних.

– Достаточно. Что ты помнишь о своей смерти?

Я задумалась.

– Толком – ничего. Я была в Питере по семейным делам. Похороны... – Неопределенно покрутила рукой в воздухе, не открывая глаз. – Бабушка умерла. Долго болела и... вот. У меня депрессия началась. Мне кажется, я попала под машину по невнимательности...

– Почему ты так считаешь?

– Последнее, что я запомнила – что стою на светофоре. Темно. Никого нет. Горит красный. А потом уже тела не чувствую. Совсем. А потом... картинки пошли.

– Что за картинки?

– Воспоминания. Тёмный Двор. Всадники Апокалипсиса. Небесная Канцелярия и, – широкий жест, – эта контора. Ты. – Я открыла глаза. – Наш с тобой сын. Моя вторая смерть.

– Что дальше?

– Ничего. – Я снова зажмурилась. – В смысле – вилла. Кто-то принёс меня мужу. Нортону. У меня случилась истерика, я попросила у Мора убежища. Замкнуло меня. Думала, что кто-то из вас – из прошлого – меня заберёт.

Щёлкнул тумблер. Повисла тишина.

– Пока я не нашёл подходящую воспитательницу, Кира нянчила Бездна. Его любимой «книжкой» был слепок твоей личности. Потом появилась Нума. Она пыталась заменить тебя. Только Киру нужна была ты. Пацан оказался очень упорным в этом своём стремлении... На удивление для своих трёх лет. Влез няньке в голову, да так, что она этого даже не поняла.

Я чуть было не ляпнула, что знавала одну такую способную, которая чужими мозгами крутила на уровне виртуоза, но вовремя одумалась.

– Молодец, быстро учишься. Да, ты всё правильно поняла. В конце концов, ребёнка мы, считай, на троих сообразили. Вот он и взял... ото всех понемногу. Ещё и родился в Бездне.

– Он в этом не виноват, – буркнула, зябко поёжившись.

– Между тем, это он отправил тебя на тот свет. Руками Нумы. Она тебя под мусоровоз определила. А потом вливала те самые картинки, пока мозг умирал.

– Нафига? – опешила я.

– Да чтобы ты здесь оказалась, когда откинешься. Зная, что у тебя ребёнок в аду есть, куда бы ты стремилась после смерти?

Перед глазами запрыгали разноцветные зайчики.

– Дай водички...

Пила долго, маленькими глотками. Через какое-то время даже перестало тошнить.

– Опережая вопросы: водитель грузовика не пострадал, Кир сослан.

– Нума мертва, – заключила я. – Раз ты её не упомянул...

– Нет. Отбывает срок. – Аббадон произнёс это с той непередаваемой интонацией, когда сразу понятно – лучше б умерла. – Всё это дело решилось на моё усмотрение. По причине исключительно семейного характера и отсутствия каких-либо требований от представителей пострадавшей стороны.

– Рафаил?..

– Твой муж. Он не изъявил желания разбираться с ребёнком. Архангел тоже.

– Где Кир?

– Далеко. Тебе там делать нечего. А парню придётся немного повзрослеть. – Снова щёлкнул тумблер, продолжилась запись. – Тебе запрещено в какой-либо  форме упоминать о произошедшем, как и о полученных в результате знаниях. Это ясно?

– Разумеется.

– Допрос окончен.

Я встала. Дождалась, пока демон отсоединит от меня провода.

– Эта штука ведь не голос пишет? Как детектор лжи.

– Сложнее.

Почему-то мне показалось, что он собирается погладить меня по щеке. Я шарахнулась назад, забыв про стул, грохнулась на него с размаху и чуть было не опрокинулась. Аббадон поймал за металлическую спинку, когда я уже заваливалась, и аккуратно вернул «закозливший» стул в устойчивое положение.

– Расслабься. Ты мне нужна не больше, чем я тебе. Желаю счастья и всё такое.

– Вы ко мне так добры, мастер, – не удержалась я от шпильки.

– Да я тут известный милашка. Куда тебя доставить? Домой?

– Нет, обратно к Рафаилу.

Аббадон снова протянул руку, но я не спешила.

– Я могу его увидеть?

– Не сегодня, – без колебаний отрезал Повелитель Бездны. – И только если он захочет. Ничего не могу обещать, давно его не видел. Что ещё?

– Спасибо. За то, что назвал его Киром.

– Пожалуйста, – милостиво ответил демон.

***

– Рафаил, отправь меня в Дублин, пожалуйста. Я колечко Нортону отдала, чтобы не натворить ерунды...

Колечко-артефакт для перемещений подарила мне Тира. Оно мне сейчас ой как пригодилось бы... А так пришлось просить архангела, которому моя идея не нравилась категорически.

– Зачем?

– Мне надо.

– А ему?

Я недовольно фыркнула и отвернулась.

– Он дал обещание, от которого я хочу его освободить. Ты правда не понимаешь?

– Ну почему же, понимаю. Подожди, – велел Рафаил и испарился.

Был – и исчез.

Я не успела даже заскучать, как он так же неожиданно вернулся. Без лишних слов взял меня под локоть.

– Со мной пойдёшь? – удивилась я.

– Без вариантов.

...прозрачный пол кабинета сейчас был наглухо тонирован. Как и стены. Режим полного инкогнито. Риодан встретил нас стоя, из чего я сделала вывод, что именно сюда перемещался архангел – предупредить.

– Привет, – поздоровалась я первой.

– Привет, – ответил он.

Я посмотрела под ноги. Потом по сторонам. Снова вниз. Закончила наставником.

– Раф, оставь нас, пожалуйста...

Его не было ровно три минуты. Две с половиной из них я пыталась выдавить из себя хоть что-то из того, что хотела сказать. Получилось только одно:

– Прости.

– Не стоит.

– Я тебя убила.

– А я тебя не уберёг. Дважды. И я знаю, зачем ты пришла. Я сэкономлю время нам обоим и твои нервы заодно. С этого момента твоя жизнь меня не касается. Теперь эта ответственность не моя. Сейчас вернётся Рафаил и доставит тебя домой. Живи дальше. Прошлое прошлым и останется...

***

С самого утра я ловила себя на каких-то глупых порывах типа шарик воздушный купить или конструктор какой-нибудь. Жаль, что нельзя было посоветоваться с подругами – совет Элви или Тиры мне бы пригодился. Как вести себя на встрече с сыном? Что говорить? О чём молчать? Как вести себя с малолетним демоном?

 Снова взглянув на часы, я решила – пора. До назначенного Аббадоном времени оставалось ещё полчаса, но я не могла больше просто сидеть и ждать. Крутанула возвращённое накануне колечко и перенеслась за пределы виллы, в свою сицилийскую квартиру. Почему здесь? Я была уверена что, маленькие демоны для людей опасны. Может, отсюда мы без лишних свидетелей перенесёмся туда, где живёт Кир?

Аббадон тоже уже прибыл – сидел на качелях на террасе.

– Я опоздала? – прикрыв ладонью глаза от солнца, спросила в спину.

– Нет. Это я раньше пришёл.

Он встал. Я пошатнулась. Зажала рот двумя руками.

Это не Аббадон. Я перепутала отца с сыном...

Кир молча ждал, давая себя рассмотреть. Даже повернулся вокруг.

– Он тебя не предупредил? Сядь, мам. У тебя губы белые.

Я послушалась. Я почти всегда слушаюсь своих мужчин...

– Когда он сказал, что тебе надо немножко повзрослеть, я как-то не думала, что...

– Что это будет так радикально? – Он рассмеялся. – Да, теперь мы с ним сойдём за ровесников по вашим меркам.

– А я тебе леденец на палочке принесла...

– Наверняка «Петушок». Сама съешь. Ты их любишь.

Я всё смотрела и смотрела. Не знала, что сказать и что спросить.

«Лексика моя. И жесты мои. А вот с виду – отец. Цвет глаз другой и волосы светлее, но всё равно – порода явно Аббадона».

– Кир... – со скрипом созрела я, но он перебил:

– Нет, мам, я не буду рассказывать. Детство оно у всех детство. Только у демонят совсем другие игрушки и шалости. Ты и так по себе знаешь, куда может завести ребёнка несформировавшаяся логика. Остальные мои похождения тебе и подавно ни к чему.

Резонно.

– Отец так тебя наказал?

– Да. Это пошло мне на пользу.

«Только я теперь никогда не узнаю, каково это – растить тебя».

Мы долго сидели в тишине. Потом заказали пиццу. Пили кофе. День угасал, а мы так и молчали.

– Мама...

– М?

– Знаешь, я уже...

Кир замолчал. Смотрел поверх моего плеча. Достал сигарету, закурил. Потёр переносицу.

Я не торопила. Тяжело, наверное, взрослому мужику вот так сознаваться в чём бы то ни было маменьке, которую впервые живьём увидел...

– Помнишь, как ты в аварию попала на моте?

Я взяла сигарету из его пачки. Не самый весёлый эпизод в жизни. До сих пор не поняла, как голову не расколола – от шлема тогда практически ничего не осталось.

– Что? – удивилась недовольному взгляду сына. – Это ты – ребёнок, так что без лекций. Да и привычку эту не у меня ты перенял.

Кир усмехнулся.

– Я – бессмертный. Ты – нет.

– Ой ты ж ёжкин кот, – я закатила глаза. – Умный какой вырос. Итак, авария. Только как свершившийся факт без подробностей. Хорошо приложилась, думаю.

– Мам, это тоже я.

Я даже не удивилась. Устала удивляться.

– Я очень хотел, чтобы ты была рядом. Ты была мне нужна. – Он не оправдывался. Никакого раскаяния, просто объяснял. – Я жизнь твою наизусть знаю. Прожил её в Бездне тысячи раз. – Он перестал отводить взгляд. – Больше я не вмешаюсь. Обещаю.

– Почему?

– Потому что повзрослел и понял смысл того, что сохранилось в моей колыбели.

«Всё-таки в тебе слишком дофига от меня, мой мальчик...»

– Мне пора. Отец ждёт. – Кир встал и потянулся. – Если ты не против, я навещу тебя, когда вернусь.

– Ты... надолго?

– Нет, мам. Ты не заметишь разницы, – успокоил сын.

Я отвлеклась, чтобы потушить сигарету, а он уже исчез, оставив после себя лёгкий запах серы.

Его отец изредка делал то же самое, когда хотел напомнить, что он всё-таки не человек...

 Arabeska