Люблю эксперименты. Волосы отрезать или покрасить. Из платья перелезть в джинсы, шпильки сменить на кеды. Неделями не появляться на глаза родным и друзьям, а потом круглосуточно мозолить им же глаза. Могу молчать, могу говорить. Могу сидеть дома или надолго пуститься в путешествие. Под настроение. В нужный с моей точки зрения момент. Мнение окружающих редко останавливает. Хотя случается, что я его учитываю. Иногда. Но суть не в этом.

Вычитала я когда-то про одну занимательную практику. То ли буддисты её используют, то ли ещё какие-то особо просвещённые ребята... Суть весьма проста: закрываемся в помещении в полном одиночестве. В темноте. В идеале надо найти такое место, где других людей в помине нет. Чтобы ни голосов, ни звуков цивилизации. Закрылись, значит, денька на три... вроде бы. Хотя точно не помню, но это детали. Сидим и наслаждаемся собственной компанией. Говорят, что после этого в голове удивительный порядок образуется. Или окончательно крыша съезжает. Это если не найдёшь сил справиться с подсознанием, которое живенько начинает всякие интересные штуки демонстрировать...

Мне очень хотелось попробовать. Года два как эту мысль вынашивала. Но всё не могла собраться. Честно сознаюсь – боялась. Себя и того, что набито в голову не очень ровными слоями.

Пока я ломалась, жизнь рассудила по-своему. Хочешь – получи. Не так и не тогда? А кого волнует...

Вот я и сидела. Задница затекла, но поменять положение не было возможности: в стеклянном кубе с гранью в метр не разогнуться. Темно. Это не та темнота, к которой можно привыкнуть со временем. Она абсолютна. Уже даже разноцветные зайчики перед глазами прыгать устали. Поначалу я считала про себя, но сбилась где-то на полутора тысячах. То есть меньше чем за полчаса. Может быть, это был приступ клаустрофобии? Кто знает... Просто в какой-то момент я поняла, что считаю не секунды, а шум крови в ушах. Собственный пульс. Будто вертолет гоняет винты. На удивление навязчивый звук. Зацепившись за него, избавиться было трудно. И сразу показалось, что катастрофически не хватает воздуха – и это с маской респиратора, про которую я как-то забыла не смотря на то, что она лицо целиком закрывала. Вспомнила только когда пот с лица попыталась вытереть. Заставила себя вспомнить инструктаж: система сможет вырабатывать кислород почти неделю. А мне надо потерпеть всего два часа.

Оказалось, что два часа – это очень много.

Внутренний хронограф сбился. Мерещилось, что прошло уже гораздо больше. Может, сутки. Я точно знала, что меня должны перемещать, но движения не ощущала. Соврали? Нет, сомнительно. Или я сразу же и беспросветно спятила, стоило только крышку закрыть, и натикало всего минут пять? Бред...

На звуки тоже не сориентируешься. Их не было. Совсем. Только те, которые я сама издавала. Было желание спеть в целях саморазвлечения, но нельзя. Наличие меня в стеклянном кубе – тайна.

Нет, я бы это изыскание провела совсем иначе... с подушкой под пятой точкой, с возможностью двигаться. А вот это – форменный жесткач.

Нежданный свет едва не сжёг глаза даже сквозь зажмуренные веки. Я бы заорала, если бы за секунду до этого не раздалось пиликанье – ящик открывают. Это специально для меня сделали, чтобы успела приготовиться. Вместе со светом хлынули звуки. Скрипы, скрежет, какой-то низкий гул и голоса.

– Подарок от Совета, капитан. – Странная тональность, будто бы многослойная. Такое ощущение, что одновременно говорят двое.

– Хм... Нда... На кой он мне? – А этот обычный, женский и не очень-то довольный.

– Будете смотреть на рыб и расслабляться. У вас же юбилей намечается?

– Через месяц. Куда я эту дуру поставлю?

«Если ты про меня, то сама такая», – обиженно подумала я, а стеклянный куб снова погрузился в темноту и тишину.

Разноцветные зайцы тут же порадовали внутренний взор своим возвращением.

Нет, видеть меня они – голоса, не зайцы, – не могли. Маскировочный комбинезон, в который меня обрядили перед... упаковкой, оставлял лишь смутный контур, а в условиях бликовавшего стекла — это ничто. Взяла б домой такую тряпочку, в хозяйстве наверняка пригодится. Да ведь не дадут...

Значит, меня всё-таки доставили по назначению. Осталось совсем немного.

Опять считала. Минута, две, три. На четвёртой – звуковой сигнал и свет. Я не торопилась.

– Вылезайте, – скомандовала женщина. Та самая, у которой скоро юбилей.

После паузы не смогла сдержать шумный выдох.

– Наконец-то, – пробурчала я.

Попыталась встать. По телу тут же побежали колючие мурашки. Морщилась, кривилась, но перелезла через край транспортировочного бокса. Покалывание в теле становилось невыносимым. Чтобы разогнать застоявшуюся кровь, помахала руками и присела пару раз.

Женщина терпеливо ждала.

– Задница затекла, сил нет! – пояснила я под пытливым взглядом.

– Отключите камуфляж.

– Оу, да. – Она же меня не видит. Или видит гораздо меньше, чем хотела бы. Я попыталась вспомнить, как выключается маскировка. Где-то на запястье управляющий блок... – А, точно!

Рука, на которой я силилась что-то рассмотреть, возникла перед глазами как по волшебству. Контур помутнел, обрёл объём и цвет. Сняла маску, стянула с головы плёнку капюшона и попыталась растрепать пятернёй слипшиеся влажные волосы. Комбинезон по идее должен справляться с выделениями человеческого тела, но голова потная и липкая.

– Вы... – вопросительно посмотрела на женщину.

– Капитан Эрлиш Флорви, – ответила она. – Добро пожаловать на борт «Феникса». Как добрались?

– Капитан, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, – чувствовала, что до позора недалеко, – но мне б в туалет и водички...

Женщина жестом указала направление.

В качестве лирического отступления, хочу заметить, что комбинезон, конечно, круто, стильно и всё такое, но только до тех пор, пока в сортир не приспичит. Пока с ним воевала, чуть не обделалась. Сполоснув руки, спросила через дверь:

– А мы уже... летим?

– Да. Только что взяли курс на транспортный узел.

– Так странно... Обо что руки можно вытереть? А, поняла... Я думала, что почувствую что-то... перегрузки какие-то. Или хоть услышу...

– Впервые в космосе? – вежливо поинтересовалась капитан.

Я вернулась туда, где она ожидала. Улыбнулась.

– Да. Всю жизнь мечтала увидеть звёзды не через шапку атмосферы.

– Ну, с этой мечтой могу вам помочь, – пожала плечами капитан Флорви и отдала команду: – Открыть смотровые иллюминаторы.

По мере того как часть потолка отъезжала в сторону, открывался и мой рот. Всё шире, и шире, и шире... Чёрное прозрачное небо без привычного синего оттенка и россыпь звёзд. Миллионы. Миллиарды. Колючие мерцающие искры, словно проколы булавкой. Похоже, замаячила перспектива вывиха челюсти и перелома позвоночника, потому что моя собеседница усмехнулась:

– Шею не сверните.

Я перевела взгляд на неё. Голова кружилась.

– Просто вы не представляете... – просипела я. Самообладание подвело. – Привыкли уже и не можете представить, что это для меня...

– К этому нельзя привыкнуть. Присядьте. Как мне вас называть?

Я послушно села на край низкого дивана и снова уставилась вверх.

– А как я прохожу по вашим каналам?

– «Посылка».

– Хорошо хоть не «подарок»... подарок из меня тот ещё. Я – Ева.

– Отлично, Ева. Вы знаете, куда и зачем мы направляемся?

– Зачем – да. Куда... в общих чертах показывали, но это мне мало о чём говорит, поэтому я позволила себе не сильно переживать на этот счёт.

Я с сожалением прервала созерцание и посмотрела на Флорви. Глаза у неё оказались серые, с очень тёмным ободком вокруг радужки. Почти как у меня, только темнее.

– Мне надо запустить какой-то механизм, который отреагирует на ДНК человека. Другие расы не подойдут. Причин не знаю. Я – человек на девяносто семь целых и три десятых процента. Самый высокий показатель из протестированных, ближайший претендент отстаёт минимум на пятнадцать пунктов. Учёные головы считают, если не сработает со мной, то уже без вариантов.

Тоже интересный момент. Для меня. Какому виду я обязана неустановленными двумя целыми семью десятыми процента своего генетического кода, местные лабораторные крысы установить не смогли.

– Верно, – кивнула капитан. – Что делает этот механизм, вы тоже знаете?

– Открывает доступ к древней системе, с помощью которой можно вылечить вирус, – продекламировала я заученный текст. – Он косит всех без разбора и имеет явно искусственное происхождение. Проблема коллективная. Я также знаю, что есть другой корабль, официально перевозящий к этой точке человека, который заведёт этот движок. И что это вроде как страшная тайна. – Я задумалась, стоит ли продолжать, но всё же поделилась соображениями: – И более чем уверена, что где-то гуляет «утка» о том, что этот корабль – фикция, а на самом деле ценный груз доставляет кто-то третий.

– Много же вам рассказали, – прищурилась Флорви.

– Последнее – мои домыслы, капитан. Не думаю, что методы работы объединённых спецслужб какие-то сильно оригинальные. – Я села поудобнее, потянулась вперёд, обнимая выпрямленные ноги. В спине что-то смачно хрустнуло. – Не думала, что просидеть два часа на жесткой поверхности так сложно. Шуметь нельзя, встать не получается – тоска...

– Боюсь, тоски ещё прибавится, – задумчиво подытожила Флорви. – О том, что вы находитесь на «Фениксе» знают всего несколько членов экипажа. Я не могу дать вам свободу перемещений, поэтому на время нашего путешествия вы не покинете эту палубу.

– Так точно, – не меняя позы, ответила я.

– Также у вас не будет свободного доступа в экстранет.

– В... куда?

– Общая информационная сеть. Можете пользоваться внутренними архивами, но не более того.

– Жаль, но переживу.

– И последнее. На этой палубе четыре каюты...

– Эта ваша? – уточнила я.

– На время нашего путешествия – ваша.

– Круто! – Я разогнулась, на мгновение снова устремила взгляд к звёздам. Будет время насмотреться вдоволь. Если это возможно в принципе. – А где будете жить вы?

– Рядом. Это помещение защищено лучше других, именно поэтому вы останетесь здесь.

– Обещаю не рыться в вещах и вообще ничего не трогать!

– Радует. Хотя вон в том шкафу вы найдёте что-нибудь подходящее, чтобы переодеться, – кивнула Флорви и продолжила: – Этот корабль – один из последних совместных проектов сразу четырёх рас. Эксперимент, в который вложено огромное количество ресурсов. Верхняя палуба была спроектирована с учётом того, чтобы принимать почётных гостей. Все каюты выходят в комнату совещаний. Оттуда уже можно попасть в лифт.

– Куда мне вход всё равно заказан, – пожала плечами я. Хотелось бы сделать это равнодушно, но скорее всего у меня не получилось.

– Однако там всегда будет дежурить кто-то из доверенных лиц.

– О-о-о. – Сразу стало интереснее.  – Нянька? А разговаривать можно? Капитан, пожалуйста, не хмурьтесь. – Я примирительно подняла ладони, мол, безоружна. – Я не доставлю вам лишних хлопот. Постараюсь, по крайней мере. Но и вы меня поймите... я пытаюсь уяснить диспозицию и правила игры. И для меня всё происходящее до безумия в новинку. Отсюда вопросы.

Флорви снова кивнула.

– Начнём с главного: как вы относитесь к иномирцам?

– Я ко всем отношусь одинаково. У любого вида одинаково встречаются и достойные представители, и подонки. От происхождения это не зависит. Однако нос к носу не приходилось сталкиваться.

Флорви встала, вынуждая подняться и меня. Что-то было в её взгляде... Наверное, она задумалась, откуда я такая взялась, если до сих пор не встречала инопланетян. Судя по тому, как она тряхнула головой – словно отгоняя неуместную мысль, – я была очень близка к истине.

– Да, с... нянькой можно общаться. Пойдёмте знакомиться.

На выходе Флорви переспросила:

– Вообще с иномирцами не встречались?

– Вообще. От слова «никогда». Капитан, меня перед отправкой пичкали информацией, – успокоила я. – Различного свойства. Не бойтесь, визжать не буду. Кто там?

– Арвианин.

– «Каменный ящер»?

– В лицо ему только не говорите, хорошо? – хмыкнула Флорви.

Мне решительно везло. В те дни, что я провела в ожидании отправки, мне действительно вливали массу знаний об устройстве мира и населяющих его существах. Арвиане вызвали живейший интерес. На втором месте были сури. Остальные – общей массой. Любопытно, разумеется, но вот живого прямоходящего ящера увидеть хотелось до безумия. Тем более учитывая историю отношений между ними и моим видом.

Взаимодействие со старшими расами у людей складывались сложно. Слишком шумные, слишком торопливые, слишком недолговечные – все эти «слишком» породили к человечеству отношение в лучшем случае снисходительное. Как к детям.

Арвиане в этот «лучший случай» не попали. Не повезло.

Первая же человеческая экспедиция, совершившая переход в дальний космос посредством подпространственного прыжка, оказалась на границе арвианских владений. В системе, состоявшей всего из трёх планет, вся ценность заключалась в паре газовых месторождений и колониях, их разрабатывавших.

Реакция сторожевых крейсеров и орбитальных систем обороны была молниеносной и жесткой: менее чем через двадцать минут от флота остались только воспоминания. Лишь один корабль успел развернуться и убраться восвояси.

Выследить, откуда прибыли нежданные гости, для более развитой цивилизации арвиан не составило труда. Далее уже подключился Совет – высшая дипломатия, представители всех рас, вышедших за пределы своих планетарных систем.

Переговоры проходили напряженно.

«Вы расстреляли исследовательский флот!» – кипел представитель людей.

«Что бы сделали вы, если бы в вас начали целиться со всех орудий?» – оборонялся представитель арвиан.

И только железобетонное спокойствие посла сури спасло положение.

Человечеству запретили неконтролируемые перемещения во избежание подобных ситуаций. На арвиан же наложили штраф: именно они отныне должны были курировать новую расу, помогая развивать технологии. Недовольны остались и те, и другие, но на то она и дипломатия.

Проводив внезапно обретённых соседей по космическому пространству, человеческий переговорщик изрёк фразу, тут же ставшую крылатой: ангелы прибирают за чертями. Первыми в глазах человечества стали сури – невозмутимые, распространяющие флюиды умиротворения и очень похожие на людей создания с бездонными глазами и пластикой текущей воды. Роль чертей закономерно досталась арвианам – пусть и гуманоидам, но уж слишком шокировали нежных мягкокожих млекопитающих двухметровые ящероподобные существа. Тут не помогала ни идентичность строения тела, ни схожесть культур. Видимо, полный острых зубов рот и вертикальные зрачки пробуждали такие глубинные страхи, что разум просто отключался, заодно забирая с собой и логику.

С момента инцидента, едва не переросшего в полномасштабную войну, прошло полвека. Люди получили место в Совете, поднаторели в межпланетных отношениях и перестали удивляться тому, что не одиноки во Вселенной. Притёрлись с двумя десятками рас, заключая политические и экономические союзы. Вот только с арвианами так и находились в состоянии «вооружённого до зубов перемирия».

Кто хорошо знает меня по жизни, мог бы заключить пари, что именно привлечёт моё внимание в первую очередь, поставить на че... арвиан и сорвать банк.

Дверь каюты исчезла в переборке, выпустив нас с капитаном в просторное овальное помещение. Посередине – стол, тоже овальный. Стул всего один, на котором и расположился объект моего жгучего любопытства. При нашем появлении он тут же встал, но приближаться не стал. Видимо, решил оставить иллюзию безопасной дистанции.

Он был выше меня на полторы головы и шире в два раза, наверное. Может быть, массы доставляла боевая амуниция – матово-черный бронескафандр. Фигура почти человеческая, разве что пальцев на руках, судя по перчаткам, не пять, а три. И стоит не на стопах, как люди, а пальцеходящий. Лицо одновременно с чертами человека, ящера и кота, словно собранное из серо-голубых каменных фрагментов. Никаких волос, рот безгубый. И ярко-голубые змеиные глаза.

Да, реакцию обывателей предсказать было несложно. Арвиане наверняка показались им чересчур чуждыми и поэтому жуткими. У меня же взгляды были гораздо шире и гибче.

Я бы назвала их удивительными.

Видимо, я разглядывала его слишком долго.

– Ева, это Кодрейн, – прервала молчание Флорви. – Он будет...

– Можно вас потрогать? – перебила я, обращаясь к «няньке». И тут же шлёпнула ладонью по губам. – Простите, вырвалось, я ничего такого... не хотела вас обидеть!

Кодрейн перевёл взгляд с меня на капитана. Даже будучи абсолютным деревом в расшифровке инопланетной мимики, я увидела его замешательство. Хотя нашёлся он быстро.

– Как вам путешествие в стеклянном ящике, Ева?

– А? – Я заслушалась его голосом и почти упустила смысл вопроса. Это он разговаривал с Флорви тогда, при первом открытии моей коробки. Два тембра сразу. И один из них словно бы звучит прямо внутри черепа. – А, да. Ничего. Жестковато, но терпимо. Чёрт!

Я вдруг вспомнила, что прибыла не одна, и бегом вернулась назад. Пошарила рукой в том углу, где сидела, нащупала квадратный контейнер – такой же невидимый, как мой комбинезон. Отключила систему и прошествовала обратно.

– Капитан, я жильцов для аквариума раздобыла. В целях поддержания легенды.

– Спасибо, конечно. – Флорви поднесла ёмкость к глазам. Внутри оказались рыбки – мелкие, юркие, блестящие как драгоценные камни. – Но вы пока сами за ними присмотрите. Кодрейн вам поможет. С аквариумом и... всем остальным. А мне надо вернуться на мостик.

– Вы ещё зайдёте?

– Разумеется.

– Тогда до встречи.

Флорви кивнула, перед тем как скрыться в лифте. Я посмотрела на Кодрейна.

– По-моему, она не в восторге, да?

Если я правильно поняла, арвианин усмехнулся.

– Ладно, я пойду отмываться. Пованиваю с дороги, – заключила я и отправилась обживать выделенное помещение.

Фрегат «Феникс» летел вперёд. Дни сменяли друг друга. Я их бега особо не замечала.

Пусть экстранет и был для меня закрыт, во внутренних библиотеках корабля оказалось достаточно интересного. Учитывая тот факт, что мои знания по местному мироустройству ограничивались школьным курсом новейшей истории, я одинаково залипала над учебником по арвианской анатомии и над спецификациями «Феникса». Когда читать надоедало, можно было пристать к Кодрейну.

Он оказался разговорчивым. Я бы даже сказала – дружелюбным. Та самая новейшая история по версии людей представляла арвиан холодными, надменными, созданиями, не знающими такого понятия как компромисс. Не очень-то это вязалось с Кодрейном, который либо охотно и терпеливо отвечал на бесконечные вопросы, либо честно говорил: закрытая информация. А ещё он развлекал меня арвианским фольклором, когда я уже не знала, чего бы ещё эдакого разузнать.

Вчера я застала его за чисткой оружия. Если бы Кодрейн не пояснил, что это – снайперская винтовка, сама бы не догадалась. Чуть меньше моего роста и килограмм на десять тяжелее меня. Дал подержать в собранном виде. Разумеется, подстраховав. Когда он закончил все свои шаманские пляски вокруг этой игрушки и нажал что-то у основания длиннющего дула, «снайперка» с мягкими щелчками сложилась, уменьшившись почти в три раза.

– Умеешь с огнестрелом обращаться? – спросил арвианин.

– С некоторым. – Я взглянула на его монструозную винтовку и хихикнула: – С чем-то поменьше.

– Пострелять хочешь? Могу загрузить виртуальный тир.

– Не надо. У меня с этим сложности.

Он долго и пристально разглядывал меня своими змеиными глазами, но расспрашивать не стал. Понял, что всё равно не отвечу. И это мне нравилось в нём особенно то, как чутко он улавливал перемены в моём настроении.

– Ева, я не телепат, – вдруг заметил арвианин. – Человека читать просто. Все ваши мысли выдаёт лицо: губы, морщины... а уж брови – вообще сказка. Вы ими всё время шевелите так выразительно...

Теперь уже я на него уставилась. А потом хохотала до икоты, а Кодрейн отпаивал меня водичкой.

Согласно календарю, прошло полторы недели. За это время мы останавливались один раз: приземлялись на родной планете сури. Пробыли там меньше часа, приняв на борт двух пассажиров, которые тоже поселились на верхней палубе.

Кодрейн пояснил, что это для безопасности. Моей, чьей же ещё. Штат охраны необходимо расширить и разнообразить, чтобы суметь отреагировать на любую угрозу. Для этого и пригласили сури Иллу Юали и наёмника-трога Крига Юнца.

И троги, и сури строением тела почти не отличались от людей. Разве что у первых конечности несколько длиннее и глаза с двумя зрачками. А вот у сури под прозрачно-лазурной кожей плясали серебристые искорки. Именно из-за этой особенности вне родного мира сури носили наглухо закрытую одежду и лёгкие вуали на всё лицо.

На корабле Илла не пряталась под метрами ткани, так что я регулярно ловила себя на том, что просто сижу и смотрю на неё – как она искрится. Может, Иллу это и раздражало, но она терпела.

– Ты похожа на предрассветное небо, – сказала я ей, чтобы хоть как-то оправдаться.

– Самое прекрасное сравнение, – улыбнулась сури в ответ.

Юнц фыркнул.

– Сплошь и рядом поэты и тонко чувствующие натуры. Детка, в карты играть умеешь? – И глядя, как я отрицательно мотаю головой, заверил: – Сейчас научу.

Спустя ещё два дня вдруг появилась капитан Флорви. Мы с ней не встречались с начала перелёта. От Кодрейна я знала, причина не в нежелании нянчиться со мной, а в «Фениксе». Экспериментальный корабль, первый дальний вылет. Как следствие – постоянный контроль всех заинтересованных сторон, отчёты, отчёты, отчёты... И это даже без учёта того, какая реальная миссия стояла перед фрегатом. Капитан приходила поспать на четыре-пять часов и возвращалась на пост.

А тут вдруг ещё не ночь, а Флорви покинула мостик...

– Капитан? – удивилась я, лишь на мгновение отвлекшись от игры.

– Видимо, мы достаточно далеко смылись, чтобы интерес общественности поугас, – хмыкнул Кодрейн, сбросив на стол лишнюю карту.

– Ты ела? – тут же подхватилась Илла, бросив свои карты на стол.

– Ну драть тебя конём, синяя... – разочарованно выдохнул Юнц, поняв, что игра окончена. – А такой расклад вырисовывался...

Флорви махнула рукой. Мне показалось, что устало.

– Предлагаю выпить.

– За что? – поинтересовался Кодрейн, тасуя колоду.

– За окончание тестовой части полёта, – ответила капитан, наблюдая за всеми нами.

Илла принесла стаканы и замысловато изогнутую бутылку. Юнц почти учтиво предложил помощь: «Рыбка моя, не тужься, раньше времени не родишь» и сорвал пробку. Кодрейн по кругу раскидывал карты, умудряясь создавать перед каждым игроком аккуратную стопку. Я, подперев подбородок кулаком, следила за его действиями.

– Фло, не скрипи сознанием, – окликнул Юнц, нарушая её задумчивость. – Налито!

– Ага, – очнулась она. – Ну, поздравляю. – Отсалютовав бокалом, капитан пригубила содержимое.

Я сначала понюхала, потом отпила. Понравилось. Что-то лёгкое, с едва ощутимой кислинкой.

– Что это?

– Сурийский самогон, – с отвращением протянул Юнц. – Такой же сладенький и миленький как сами сури. Кодрейн, ты тоже будешь пить это бабье говно?

– Если ты снова притащил то пойло, которым мы усосались в прошлый раз, то я пас, – усмехнулся арвианин. – Иначе это опять кончится какой-нибудь невероятной дурью.

– Прошлый раз, когда эти двое устроили дегустацию запасов Юнца, закончилось всё тем, что они чуть не устроили пальбу в грузовом отсеке, – пояснила мне Флорви.

– Собирались проверить, какой из дробовиков эффективнее, – добавила Илла.

Юнц пожал плечами – подумаешь. Достал из сапога плоскую фляжку и хорошенько приложился.

– Ева, детка, хочешь попробовать? – добродушно предложил он.

Я криво улыбнулась.

– После такого анонса... Воздержусь.

– Девочка, затяжное воздержание из молодых женских особей делает конченных стерв. Не злоупотребляй.

– Приму к сведению, – на полном серьёзе кивнула я.

– Ну? Всё равно нет? – не унимался наёмник. – Подумаешь, посуду бы потом побили... хоть бы и из дробаря... или из снайперки. Камнерожий, – Юнц кивнул на Кодрейна, – у нас снайпер, в курсе? Да? А Фло предпочитает штурмовые винтовки. Илла...

– ...сейчас успокоит тебя без пули, ножа и помощи рук, – почти мечтательно предположила Флорви.

Юнц посмотрел на сури. Та в ответ безмятежно улыбнулась.

– Всю жизнь не понят и не оценён по достоинству, – вздохнул мужчина и встал. – Скучно с вами, детишки. Прогуляюсь к солдатне.

– Надёжен как бронетранспорт, – отрекомендовала Флорви, когда закрылась дверь лифта, – и невыносим как гроф.

– Это такая большая кровососущая муха, – на всякий случай пояснила Илла. – Очень быстрая и громко жужжащая. Я вас покину. Время медитации.

– Пользуясь случаем, тоже дезертирую. – Кодрейн собрал карты и положил передо мной. – Вызвали в инженерный отсек.

– Н-да... – протянула Флорви. – Обычно при виде меня они не так быстро разбегаются.

Я рассмеялась и потянулась взяла колоду.

– Думаю, это не из-за вас. Скорее, из-за меня. Мне кажется, ваша команда привыкла к другому ритму жизни. Не к тому, чтобы развлекать гражданское лицо и праздно просиживать целыми днями на одном месте. Им... неуютно.

– Они привыкли выполнять приказы. А с учётом того, что вас охраняет не один человек, они могут по необходимости решать и другие задачи.

Я промолчала, раскладывая перед собой пасьянс. Флорви не торопилась нарушать тишину.

– Ещё две недели, – тихо сказала она спустя какое-то время. – Если ничего не случится. Одна короткая остановка и финальный рывок к цели...

От прозвучавших в её голосе интонаций я даже поёжилась. Отложила карты.

– Я читала про вирус. И видела снимки. А вы...

– Да. Я видела вживую. Весь экипаж видел. Мы были первыми. Только летали тогда на крейсере. А после первого столкновения с... изменившимися, выжившими едва можно было укомплектовать фрегат.

– Их действительно нельзя вылечить? Изменившихся?

– Нельзя. Это необратимо. После начала мутации... нет. Два года лекарство ищут. И ничего.

Короткие, рубленные ответы капитана заставили меня прикусить язык. Я-то лишь на голографиях видела, как меняются представители разных рас под действием этой заразы... Люди и троги становятся похожими на утопленников – раздутые, синюшные. Только при всём этом заражённые передвигались с фантастической проворностью. Сури-мутанты, наоборот, особой скоростью не отличались, зато могли телепатически воздействовать на выбранную жертву, внушая животный страх, напрочь лишающий возможности думать. Арвиане... ну, такое вообще на ночь глядя вспоминать не стоит.

Каково это – столкнуться с подобным в бою, даже представлять не хотелось.

– Когда мы уничтожим вирус, придётся ещё долго вылавливать оставшихся, – подумала я вслух.

– Ева, вы не боитесь? Никто не знает, что случится, когда вы...

– За меня не переживайте, капитан, – как можно мягче перебила я. – Со мной всё будет в порядке.

– Откуда такая уверенность?

– Мне это гарантировали.

– Вы знаете принцип работы механизма?

– Нет.

– А что он из себя представляет?

– Нет.

– Как его включить?

– Тоже нет.

Как она на меня посмотрела... Как на душевнобольного ребёнка. Ей явно стало неловко от понимания, что я убеждена в своих словах. И стыдно от того, что мою убеждённость используют без оглядки на то, выживу ли я.

Жаль, но у меня не было права объяснять ей реальное положение дел. Да она бы и не поверила.

– Капитан, я вас очень прошу, не считайте меня дурочкой. Просто я знаю, чем это закончится для меня.

– А для всех остальных?

Я выдержала её взгляд. Встала, решив прекратить этот скользкий разговор.

– Нет. Спокойной ночи, капитан.

Я не собиралась подслушивать. Так получилось. Я вообще спала! Судя по времени на часах, с момента, как я смылась в каюту, прошло три часа... А Флорви с Кодрейном слишком громко шипели по ту сторону двери! Нет, если бы я закрывалась как положено, то из центрального помещения сюда не долетело бы ни звука. Но по приказу капитана замок был отключён, поэтому всегда оставался зазор в какую-то паршивую долю миллиметра...

Капитан материлась. Цедила злым шёпотом, явно сквозь зубы. Арвианин что-то отвечал своим многослойным голосом. Слов не разобрать, но раз уж я всё равно проснулась...

От самой двери слышимость чуть улучшилась, и я сразу поняла, что причина капитанского разноса во мне. Или в тех, кто внушил мне, что опасности нет. Кодрейн был с ней солидарен, но сиюминутного выхода из этой ситуации не видел.

– Что ты предлагаешь? Если она не осознаёт... не допускает опасности для себя? Запереть? Убеждать? А что дальше, капитан? Какого эффекта ты хочешь добиться?

– Не знаю! Но это подло, разве не понимаешь? Отправлять слабоумную девчонку на самоубийство – подло! Задушила бы ту тварь, которая ей мозги запудрила...

Похоже, сработала внутренняя связь – капитан отвлеклась, выдав новую порцию нецензурщины уже в адрес какого-то Лиса.

– Бедняга, – хмыкнул Кодрейн. – Из кожи вон лезет. Крутизной сверкает. А капитан не даётся...

– Расслабились... – враз перегорев, вздохнула Флорви. – Или безумие заразно...

– И Джуи туда же. И тут дело не в Еве, капитан, а в тебе.

– ...отправить всех грузовой отсек драить, что ли?

– Сжалься, Фло. Это общая нервозность сказывается. Получили по морде, поняли, что всё на самом деле может кончиться вручением медалей посмертно. Вот и пытаются успеть воплотить тайные фантазии.

– На борту достаточно женщин, почему я?

– То, что легко получить, быстро надоедает. А с тобой соскучиться не успеваешь. Бегаем, стреляем. То за кем-то, то от кого-то. Весело. Вот десантура и липнет. Ты же не женщина – мечта... – подумал и добавил: – самоубийцы. А у нас весь экипаж под определение подпадает.

– Снова-здорово... Теперь и ты комплиментами сыплешь? – Она была удивлена. – Сомнительного качества, кстати.

– Почему бы нет? – Рассмеялся Кодрейн. – Может, тебе нравится кто пожестче. Тогда главный приз достанется мне, а не этим соплякам.

– Может, и нравится, – усмехнулась Флорви в ответ. – Странно только, что тебя вдруг потянуло на кого-то помягче. Ты же всегда с осуждением относился к подобным связям.

– Это не осуждение. Просто не понимал отношений, бесперспективных в плане продолжения рода.

– А сейчас вдруг понял?

– Сейчас я вдруг понял, что есть вещи поважнее передачи генов следующему поколению. Детей и усыновить можно. Было бы с кем...

Они замолчали. Теперь уже мне стало стыдно, но показалось, что если я сдвинусь с места, то в образовавшейся тишине сразу же выдам себя. И испорчу что-то очень важное...

– Кодрейн...

Флорви действительно очень устала. И сейчас не скрывала этого. По еле слышному шороху я додумала то, что происходило по ту сторону двери: она лбом прислонилась к его груди. Позволила себе мимолётную слабость. Он поднял руку – скрипнуло локтевое соединение брони – и погладил её по голове. Наверняка между ними при этом так и осталось несколько сантиметров.

– Иди спать, капитан. Я подежурю.

Ещё пару секунд ничего не происходило, а потом она ушла, не проронив больше ни слова. Кодрейн прошагал в сторону.

Я же на цыпочках утекла в койку. Провертелась до утра, вдруг отчаянно заскучав по дому...

На следующий день капитан навестила меня в разгар дня. Не одна.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, закончив полировать фасад аквариума.

Флорви кивнула. Меня начинало подбешивать от этой её привычки.

– Ева, это Асти, кибер-аватара «Феникса». На ближайшие сутки вы переходите под её полную опеку.

Я машинально улыбнулась женщине, которая выглядела, скорее, как порномодель и совсем не походила на киборга. Хотя, наверное, экипажу приятнее любоваться на миловидную блондинку с огромными глазами и красивой грудью, чем на стальную человекоподобную куклу. Есть свой резон.

– Что-то случилось?

– Ничего серьёзного.

«Врёшь ведь», – подумалось мне с изрядной долей досады.

– Как скажете, капитан.

Асти обогнула Флорви и подошла. Протянула руку. Я вопросительно изогнула бровь.

– Не бойтесь, – глубоким и совсем не механическим голосом попросила она.

Я послушно накрыла её ладонь своей. Тёплая. Только статическим электричеством ударило легонько.

– И?

Асти сжала мои пальцы, и вдруг показалось, что они проваливаются в её плоть. Я зажмурилась, прогоняя странное чувство, но оно никуда не делось. Присмотрелась едва не отпрянула: кожа аватары словно перетекала на мою, тонкой плёнкой поднималась по руке, сливаясь с текстурами одежды.

– Какого?!.

– Не бойтесь, – повторила Асти с милой улыбкой. – Я не причиню вам вреда.

«Поскольку эта платформа практически всё время проводит в кабине пилота, отсутствие вызовет ненужный интерес, – перешла она на вещание через клипсу внутренней связи, которую я была обязана носить круглые сутки. – Сейчас я создаю для вас защитный слой, который смогу контролировать каждый момент времени».

«Платформа – это тело?»

«Совершенно верно».

«Жидкий металл?»

«Не совсем. Боюсь, вам станет скучно, если я начну объяснять».

«А как это работает?»

Я вдруг села на корточки, прижала лоб к коленям и закрыла голову руками. Да так и застыла, потеряв всякую возможность двигаться по своей воле.

«Материал способен выдержать прямое попадание из любого известного вида личного оружия и значительной части переносных наступательных систем, не теряет свойства при критических температурах».

«Другими словами, если корабль вдруг взорвётся, а потом меня выкинет в космос...»

«Вырабатывать кислород я не способна. Однако в подобной ситуации я отправлю вас в стазис до того момента, пока не минует опасность».

«А попроще? Для дремучих...»

«Вы уснёте».

Контроль над телом вернулся. Я встала, воспользовавшись помощью улыбчивой аватары.

– Круто! – уже вслух восхитилась я. – Вас таких много?

– Нет. Я – единственная в своём роде.

– У вас ещё будет время пообщаться, – напомнила о себе Флорви, про которую я благополучно успела забыть.

Кивнула – снова!!! – и вышла. Асти – следом за ней.

Похоже, у нас проблемы. Куда намылилась вся моя гвардия во главе с капитаном... Интересно, а мы сейчас летим или нет? Уже неделю как мне недоступно управление иллюминаторами, так что визуально не определить.

«На данный момент «Феникс» находится на орбите Малуны», – отозвалась Асти, видимо посчитав мои размышления за вопрос.

– Жёванный крот! – вздрогнула я, схватившись от неожиданности за сердце.

«Прошу прощения, если напугала. Могу отвечать только по запросу».

«Нет, всё нормально. Просто надо привыкнуть. Если я спрошу, куда все делись, ты не ответишь?»

«Нет».

«Я так и думала... Тогда будь добра, сделай мне подборку информации по вирусу и нашему механизму. Утомляет коллективное мнение о том, что я чего-то недопонимаю...»

«Архив на вашем терминале, Ева».

«Спасибо».

Вооружившись фломастером, я принялась выводить причинно-следственные связи. За неимением подходящих размеров листа бумаги – прямо на торце аквариума. Ну а что? Сама и помою...

В одном из верхних углов обозначился «вирус». В другом – лечение. Хотя это определение не очень-то подходило: наша задача в локализации, потому что вылечить эту дрянь нельзя. Ребром ладони стерев первый вариант, заменила на второй. Между ними – «механизм», в который мне предстояло влезть.

Если уж начинать, то сначала...

Ту часть материалов, которая относилась к действию заразы, я пропустила. Хватит с меня того, что уже знаю по этой части. Целесообразней выяснить отправную точку, с которой всё началось... Вот тут поджидал интересный факт: заражённые появились одновременно везде. На головных планетах всех без исключения рас.

«Вот почему вы решили, что природа бедствия ни разу не стихийна...»

От первого пункта вниз я нарисовала стрелку и поставила жирный вопрос «как?». Каким образом возможно реализовать теракт подобного масштаба? Либо источники заражения были доставлены и припрятаны до часа «Хэ», либо всё произошло в один момент извне. Нет... Я снова стёрла написанное, изменив вопрос на «зачем?».

Бессмысленно. У заражённых не было цели. Если некого было убивать, они забивались в тёмные щели, где и загибались. Кто быстрее, кто подольше, но итог был одинаковым для всех. Исторически доказано, что даже при отсутствии вакцины от свежеоткрытого недуга, в социуме всегда есть процент особей, у которых вырабатывается иммунитет. Этот же вирус не давал организму времени адаптироваться и перестроиться. Слишком быстро развивались мутации, разрушая кости, разрывая органы изнутри.

Ко всему прочему не очень понятно, как он передаётся. Совершенно точно через кровь и жидкости – целоваться с заболевшими не стоило. Но случались эпизоды, когда вирус проявлялся у тех, кто ни с кем не контактировал многие годы. Яркий тому пример – тюрьма на астероиде Лалле, где разом заразились все обитатели крыла строгого режима. В те изоляторы не то что никто не входил – там двери вообще открывали по два раза за срок. Первый – впустить заключённого, а второй – труп убрать. Новых заболевших ни среди персонала, ни среди «постояльцев» до сих пор не появилось. А те... надзиратель отдал команду на разгерметизацию камер. Своей атмосферы на Лалле отродясь не было.

Я быстро делаю первичные выводы. Чуть ниже вопроса «зачем?» появилось «тотальное уничтожение».

Едем дальше... «механизм». Сведения о нём совершенно случайно нашли сородичи Иллы через год после начала эпидемии. Пытались вывезти из зоны карантина архивы какого-то древнего монастыря, да кокнули между делом статую, стоявшую там последние тридцать тысяч лет. А то и больше. Даже у самих сури, которые жили по пять-шесть сотен годков, не осталось памяти, кто и когда поставил здоровенное – почти сотня метров в высоту – изваяние воздевшей руки к небесам женщины. И когда вокруг него появился храм – тоже. А уж когда в суматохе эвакуации в памятник культуры и искусства на полном ходу влетел шаттл, вопросов стало ещё больше: при частичном обрушении основания монумента открылся проход во внутреннее помещение. А там – сладкий сон любого исследователя: все стены в плотной вязи непонятных символов. Будь времени побольше... но вот его-то как раз и не оставалось. Пока пострадавшая от неожиданного тарана статуя бодренько осыпалась, энтузиасты от науки засняли, что успели, на видео, схватили прозрачный ящик с двумя разноцветными кристаллами и отчалили на последнем корабле.

Кристаллы оказались накопителями информации. Проще говоря, записными книжками неизвестного автора. Судя по всему, инженера. Чертежи, схемы и небольшое вступление – как пролог к технической части. Объединённый корпус учёных корпел над обретённым сокровищем денно и нощно, расшифровывая содержимое. Первое, что удалось понять – автор принадлежал к бесследно исчезнувшей расе ош’ли, которая считалась творцом системы транспортных узлов. Это такое местное метро, через которое корабли могли практически мгновенно перемещаться из одной системы в другую по всей галактике. Второе – ош’ли имели к этому отношения не больше, чем нынешние покорители космоса. Третье – ош’ли исчезли по той же причине, по которой всё живое могло погибнуть сейчас.

Да-да, наш вирус уже навещал эти края...

Я потёрла виски. Казалось, что я упускаю что-то важное. Ключевое.

«Ева, у вас наблюдается спад показателей жизнедеятельности», – обозначилась Асти, окончательно сбив с мысли.

– Что? – переспросила я, не уловив сути фразы.

«Предположу, что вы устали. Вам необходима энергия и отдых. Еда и сон», – пояснила корабельная аватара, не дожидаясь новых глупых вопросов.

Я посмотрела на часы. Ядрить, действительно, самое время поесть. Между делом – шесть часов в минус за научными изысканиями.

Думала, что после ужина моментально вырублюсь, но не тут-то было. Непривычные одиночество и тишина били по нервам.

«Асти?»

«Слушаю вас».

«Они не...»

«Группа ещё не вернулась».

«Ясно...»

Я повернулась на бок, уставившись на аквариум. Рыбки за стеклом плавали, поблёскивая разноцветной чешуёй, иногда тыкались в разрисованное стекло и открывали рты. Вполне типичное рыбье поведение. А мне мерещилось, что они пытаются что-то сказать...

«Асти?»

«Да?»

«А где сейчас живёт капитан?»

«Капитан Флорви временно делит каюту с капитаном Кодрейном».

«Э-э-э... они в одном звании?»

«По обобщённой классификации – да».

«Занятно... А почему не у Иллы?»

«Сури предпочитают более высокую влажность. Совместное проживание некомфортно».

«Понятно».

Почему Флорви не ночует в апартаментах Юнца, почему-то вопроса не возникало. Туда я заходила всего единожды и вернуться не тянуло: наёмник оказался настолько далёк от порядка, что даже я – лентяйка и хламушница – чуть не впала в кому от увиденного бардака.

В таком ракурсе Кодрейн оставался единственным, к кому можно было безболезненно присоседиться. Только вот не повисла бы между ними тень подслушанного мною разговора...

«Асти?»

«Да?»

«А люди и арвиане вступают в браки?»

«Подобные случаи не зафиксированы».

«Как ты думаешь, почему?»

«Анализ вопроса выявил две возможные причины: историческую и биологическую».

«С историей более-менее ясно...»

«Виды репродуктивно несовместимы», – бесстрастно разъяснила Асти второй пункт.

... А в свете арвианской культуры, в которой семья и продолжение рода занимают ключевое место, неудивительно, что они в принципе не допускают возможности связи с людьми.

Вот о чём говорили два капитана минувшей ночью.

«Можно мне узнать, когда они вернутся?»

«Я сообщу».

Я продрыхла полные восемь часов. Вроде бы без снов и беспокойных пробуждений, а всё равно проснулась нервной.

«Когда она рассчитывала вернуться?»

«Через сутки».

«А если не уложатся?»

«Корабль ждёт ещё двенадцать часов, затем в режиме полного инкогнито возвращается на маршрут».

Я поперхнулась местным кофезаменителем.

– Да иди ты...

Посчитав в уме, я получила основной остаток восемь плюс запасные двенадцать часов. Итого двадцать. Зря я это сделала... теперь буду то и дело пялиться на часы. И ждать. Внезапная перспектива продолжать путешествие без привычной компании настроение не улучшала.

Дожевав энергетический батончик, я вернулась к аквариуму. При виде фломастера рыбки вроде бы замельтешили активнее.

На чём меня срубило... ах да, ош’ли. И заблуждения на их счёт.

Вирус выкашивал древнюю расу так же быстро и эффективно, как справлялся и сейчас. Лекарство они не нашли, хотя и стояли на несколько ступеней выше относительно нынешних цивилизаций в плане научно-технического прогресса. В поисках решения проблемы ош’ли начали копать в своё прошлое, надеясь найти упоминания о чём-то подобном.

На этом лирическая часть содержимого кристаллов вроде как заканчивалась. Думаю, исследовательский корпус это изрядно расстроило. Только губёшки раскатали, что сейчас в руки прямо из ниоткуда свалится вселенская мудрость вкупе с решением всех вопросов... а автор перешёл к технической документации. Всё, лимит везения исчерпался.

Хотя именно на основании чертежей можно было заключить, что технологии ош’ли и тех, кто создал транспортные узлы, не одни и те же. Похожие, но не идентичные. Как родители и дети.

По нижнему краю стекла я вывела ещё одну цепочку: «альянс» – поколение нынешнего цикла, «ош’ли» и «древние». Вторых сразу перечеркнула.

От «древних» к «механизму» – новую стрелку. И ещё одну – от «уничтожения» к «ош’ли». Добавила парочку от «вируса» к «ош’ли» и «альянсу».

Я почти запуталась, но тут вернулось вчерашнее ощущение, что сейчас я что-то пойму.

Если учёные корректно разобрали чертежи из кристаллов, то транспортные узлы и механизм, способный остановить вирус, – части единой системы. Причём появились они в разное время: узлы оказались гораздо старше. Их я обозначила как «т.у.» на отрезке между «древними» и «механизмом».

И получила наконец явную связку: древние-узлы-механизм-вирус. Именно в таком порядке.

– Ну, вот так как-то, – резюмировала вслух. – Асти, можешь как-то прокомментировать?

«Ожидайте. Идёт анализ».

Она молчала целых полминуты. За это время я успела убедиться, что первый рубеж на возвращение Флорви и компании ещё не миновал, и разозлиться, что она ещё не на «Фениксе».

«Согласно представленной схеме, можно предположить следующее: древние были первой цивилизацией, которую поразил вирус. Следующими были ош’ли. Наш цикл – третий».

– Древние нашли решение, но не смогли реализовать. А после них и ош’ли. Даже с учётом того, что у них были все компоненты на руках... Скажи-ка, мой кибернетический друг, а насколько генетически похожи мы и ош’ли?

«Незначительно».

– А люди и древние и того меньше, да?

«Верно».

– Тогда при каких делах тут вообще люди?

«Описание цепочки ДНК для запуска механизма было пояснением на одном из чертежей».

– Оригинально... может, люди просто ещё не вылезли из океана и не развились до нужной кондиции, когда заварушка только началась?

«Версия жизнеспособна. Если принять во внимание, что человечество сделало быстрый рывок в развитии примерно в то же время, когда пала цивилизация ош’ли, то можно так же предположить, что последние пытались ускорить развитие вашего вида для решения проблемы».

– Зашибись, фокус... Получается, эксперимент начали, а результата не дождались?

«Такая вероятность допустима».

– Феерия, – лаконично подвела я черту. – Ну-ка, а сопоставь информацию по генетике среди заражённых: процент ДНК человека и примесей. Кто в группе риска?

«Идёт анализ».

Пока Асти выводила статистику, я плеснула себе свежую порцию кофебурды. Надо же, не думала, что наступит момент, когда начну мечтать о чашке химического «три-в-одном».

«Чем дальше ДНК от обозначенного кода, тем выше риск заболеть. Критический порог отмечен на 75% процентах соответствия. Выше этого значения случаи заражения не зафиксированы».

Округляя, мой показатель был на отметке девяносто семи. Ближайший претендент на место спасителя галактики дотянул до восьмидесяти двух. Н-да... если предположить, что болезнь быстрее всего бьёт по самой далёкой от идеала крови, то становится обоснованной неравномерность среди заболевших. У остальных может оказаться более длительным период инкубации вируса. Даже если счастливчики с семьюдесятью пятью и не подвержены пандемии, их просто-напросто не хватит для восстановления популяции...

«Капитан на борту».

Смысл сказанного дошёл не сразу, но через минуту я уже пританцовывала от нетерпения у лифта.

Первой вышла Илла. Я не ожидала увидеть её в боевой броне да с оружием на поясе. Хмурая, тихая. Даже искры под её кожей как будто поумерили своё мерцание. Бросила на меня быстрый взгляд и прошла мимо, одарив вежливой улыбкой.

За ней – Кодрейн.

– Как дела? – спросил он, ненавязчиво оттирая меня в сторону.

Я намёк поняла и послушно отошла. Больше в лифте никого не оказалось.

– Всё хорошо. А у тебя?

Арвианин издал тихий рокочущий звук – не удержался от раздражения.

– Голоден.

– Эмн... – промямлила я. – Не буду мешать.

Ретировалась за овальный стол, устроившись как можно дальше от шахты лифта, и настороженно прислушивалась.

«Асти, вся команда вернулась?»

«Да», – ответила аватара после короткой задержки. Похоже, уточняла у Флорви, нужно ли отвечать в принципе.

Почему тогда такие напряжённые... Вроде бы не побитые, целые. Что они вообще забыли на этой планете?

Углубившись в построение новых предположений, я не заметила, как рядом расположился Кодрейн со своей «снайперкой» и прибамбасами для чистки. Методично и неторопливо он разбирал винтовку на части. Протирал, смазывал, откладывал в сторону.

– Чем занималась?

Я пожала плечами. Стянула уже обработанный оптический прицел и поднесла его к глазу.

– Да так... рисованием... – ответила я, разглядывая противоположную стену в многократном приближении. – Асти ассистировала. Надо бы организовать тут у вас кружок «Очумелые ручки», что ли...

Я перевела взгляд на дверь лифта. На линзе тут же появились две красные пульсирующие точки.

– У тебя тут что-то мигает... – сообщила я как раз в тот момент, когда створка поехала в сторону. – Эта штука показывает цель за препятствием? – уточнила, сопоставив появление Юнца и Флорви с сигналами прицела.

– Ага, – не поднимая головы, ответил арвианин.

– Кодрейн! – рявкнула Флорви и скрылась в его каюте.

Юнц с сочувственной миной похлопал товарища по плечу. Молча смотрел в спину, а потом занял его место.

– Любопытно? – хмыкнул наёмник. Оценивающе оглядел части винтовки на столе и пояснил: – Нашла коса на камень... в буквальном смысле. Будут выяснять, чьи приказы главнее.

– О-о-о, – выдохнула я. Напрягла слух, но задраенная дверь не пропускала звуков.

– Не вздумай комментировать, девочка, – посоветовал Юнц.

Как раз вовремя: замок разблокировался, и в зал совещаний долетел финал разговора:

– ... вышвырну с корабля. – Голос капитана был спокоен и полон обещания.

– Могу вернуться на планету прямо сейчас. – Кодрейн говорил в том же тоне. – Если действительно считаешь, что права.

Я посмотрела на Юнца, состроив тревожную мину. Он еле заметно пошевелил пальцами – тихо.

Ничего не происходило. Через минуту вернулся Кодрейн. Флорви молча направилась из его каюты в мою.

– Мне кое-что надо... – донеслось уже изнутри, а потом озадаченное: – Ева?

Юнц состроил подобие улыбки и смачно зевнул.

– Пойду-ка всхрапну. Пока у неё и для меня пары слов не нашлось.

Я поплелась на капитанский зов, не особо пылая энтузиазмом. С учётом того, как мило прошла наша предыдущая беседа и её нынешнего настроения, разговаривать с ней не хотелось.

– Это вы сделали? – Флорви кивнула на размалёванный аквариум.

– Да. Фломик смывается, я проверяла, – пробубнила в ответ. – Не нашла подходящей бумаги, а рыться в столе не рискнула.

– Занятно... – протянула капитан. – Алгоритм?

– Собираем все известные составляющие, рисуем связки. Как правило, истина там, где есть прямая последовательность.

– И каковы выводы?

– Асти, систематизируй, пожалуйста? – обратилась я к свидетелю размышлений, так как сомневалась, что смогу повторить ход мысли и ни разу не запутаться.

Флорви уставилась в пространство перед собой, слушая отчёт аватары. Я краем глаза пыталась засечь хоть какие-то эмоции на её лице, но безрезультатно. Когда губы капитана вдруг дрогнули, я не сразу распознала в этом улыбку.

– А ведь только вы разделили механизм лечения и транспортные узлы. Ещё и поставили их по очереди в порядке появления. Мы как-то привыкли принимать их за единую ступень в этой лесенке...

– И... что это значит? – не поняла я.

– Это значит, что вот так и получается, – Флорви кивнула на схему, – древние смогли найти способ лечения, но не нашли подходящий препарат. Ош’ли определили, из чего можно препарат получить, но не успели довести его до ума. А у нас есть и вакцина, и подходящий шприц.

– Вакциной вы называете меня. – Я сморщилась.

– Это удачный пример, Ева. Подумайте, что происходит с лекарством, которое вводят в заражённый организм.

– Оно растворяется.

– Именно. – Капитан повернулась, одарив тяжёлым немигающим взглядом в упор.

Продолжение следует...