4 ноября

 

– Можно? – Дверь палаты открылась, пропуская внутрь Милиэль.

С длиннющей толстой светлой косой, в накрахмаленном белом халате чуть выше колена, туфельках на плоском каблуке и с висящем на шее фонендоскопом, она была похожа на главную героиню телесериала про докторов.

– Располагайся! – приглашающе махнула ей рукой Гайя и собралась было отставить поднос с завтраком, но Мила твердо вернула поднос на место.

– Ты давай ешь. Как аппетит?

– Зверский, – подивилась Гайя. – Давно так не хотелось есть. Мне даже добавку принесли, хотя я не помню, чтобы любила творожную запеканку.

Мила улыбнулась.

– Это просто здорово.

– Ты что-то хотела мне рассказать? – Гайя поймала взгляд Милиэль. Та вздохнула. Гайя пожала плечами и, сделав изрядный глоток какао, добавила: – Брось. Не юли. С самым страшным я уже свыклась.

– К сожалению, ничего нового я добавить не могу. Помочь, как бы мне ни хотелось, тоже. Единственное, если твое самочувствие не ухудшится, а сейчас оно стабилизировалось, ты можешь отправиться домой до самых родов.

– Домой? – лицо Гайи немедленно преобразилось, глаза радостно засияли. – Домой! А я смогу играть на гитаре?

– Почему нет? Только стоять тебе будет неудобно – нагрузка на позвоночник, а вот если сидя...

– Ура! Спасибо, Мил! Это самые суперские новости за последние месяцы! А где твой брат?

– Дар отъехал ненадолго, скоро вернется.

– Как ты его назвала, я не расслышала? – удивленно переспросила Гайя.

– Дар. Его зовут Дариил, дорогая. Коротко Дар. А меня Милиэль. Мила.

Молодая врач ушла, а Гайя откинулась на подушки и еще долго шепотом повторяла имя своего любимого. Почему он его сразу не назвал? Да потому что не собирался он к ней возвращаться. Но вернулся. И это самое главное.

 

Милиэль переместилась к брату. Архангел сидел на скамейке в парке и просматривал фотографии сдающихся в аренду домов.

– Ого! – Мила присела рядом. – Ты задумал снять дом?

– Хочу, чтобы девочка провела свои последние дни в комфорте. Пусть она будет счастлива.

Милиэль откинулась на спинку и расхохоталась.

– Ты чего? – не понял брат.

– Ты действительно считаешь, что обставленный домик сделает ее счастливой?

– Конечно. Я вчера покопался в ее голове. Мало она хорошего видела в жизни. Пусть хоть сейчас порадуется.

– Милый мой братик, ты и правда хочешь сделать ее счастливой?

– Разумеется. – Чистейшей голубизны глаза архангела подернулись легкой дымкой. – Она любит музыку. Устрою ей профессиональную студию, пусть играет с друзьями. Ребенку это не повредит. Дом будет подальше от остальных, так мы никому не помешаем.

Мила дослушала до конца, затем сжала руку брата.

– Женись на ней, Дар.

– Что? – Он ошеломленно уставился на сестру.

– Кольцо, свадебное платье, венчание в церкви. Вот это на самом деле сделает ее счастливой.

– Но, Мила, я не могу... Я же не человек! Мы не можем жениться!

– Ну раз не можем, тогда конечно, – отвернулась Милиэль. – Правила есть правила, Дар. Их необходимо соблюдать в любом случае. Извини, я романтичная дурочка, просто не подумала. Покажи, какой дом тебе нравится больше. Я бы выбрала на берегу реки. За монастырем бы, чуть подальше. Там мало жилых домов. Очень уединенные места.

Дар нажал на ссылку и увеличил фотографию.

– Как тебе такой? Два этажа, широкая лестница – Гайе будет удобно подниматься на второй этаж. Там спальня плюс ванная с джакузи. Ей нужен массаж. Внизу гостиная и кухня. Гараж – машина будет одна, а оттуда отдельный проход в студию. Стены на всякий случай звукоизолируем. Так, камин в гостиной будет настоящий – не фальш и не печка. Терраса на два этажа... Сколько магии мы можем задействовать в этом мире? А то никакие строители так быстро не справятся. Сегодня среда, девочку выпишут в понедельник... Мы должны успеть!

Дариил сунул планшет в чехол и, не прощаясь, исчез. Мила вытянула ноги в высоких ботфортах и прикрыла глаза.

– Голод? – позвала она мысленно. – Еще одно маленькое одолжение, м?

– Детка, ты никогда со мной не расплатишься, – отозвался в ее голове ленивый мурлыкающий голос.

– Я очень постараюсь услужить вам, Ваше Высочество!

– Что ты хочешь?

– Я хочу немного поколдовать на Земле. Ничего особо страшного, бытовая магия, на баланс сил это не должно повлиять, но на всякий случай ты меня прикроешь? От Арки?

 

Дариил освободился только к вечеру. Очень жаль, что его возможности в Среднем мире, да еще и в немагической его части, были столь ограничены. Но нарушать правила ему не хотелось. По крайней мере, пока. Он был зол. На саму ситуацию, на несправедливость. Вообще на все. Мысленно он пытался связаться с архангелами из Совета, но обратная связь не работала. Перемещаться сам он не хотел – боялся потерять драгоценное время. Гайя нуждалась в нем, и он лучше разберется со всем после. Это «после» заставляло его буквально рычать и сжимать кулаки. Почему это произошло с ним? С ними! С этой трогательной девочкой, у которой вся жизнь была впереди. Ни на секунду он не поверил в генетическую болезнь. А отказ Милиэль лишь подтвердил догадку – болезнь была магической. Причина одна – он сам, точнее, то, что девушка понесла от него, от архангела. Жить дальше ей позволить не могли. Почему – это был тот еще вопрос, и юный архангел собирался потребовать на него ответ.

Из-за двери палаты Гайи раздавался смех. Дар взялся за ручку, выждал немного, прислушиваясь. Компот и Серый – друзья по группе Гайи, как их звали на самом деле, он так и не узнал.

– О, Дар! Привет! Я соскучилась! – вскричала Гайя, завидев посетителя.

Архангел только успел подивиться, откуда она вызнала его настоящее имя, как двое парней ухватили его под руки и вывели обратно в коридор.

– Ты, бля, мудак, знаешь? – наступал на него высокий и плотный Компот. – Ты, бля, ее обрюхатил и исчез! Явился зачем? Совесть, бля, проснулась?

– Тише, тише.

Дар без усилий оторвал от себя руки и отодвинул парня. Второму хватило одного взгляда, чтобы он сам попятился, но его решимости это не убавило.

– Она плакала, – проговорил барабанщик сквозь зубы, в его голосе буквально звенело презрение. – Ты просто свалил в тот вечер, а она проснулась – тебя нет! Плакала, напилась. Орала, что ты такой-рассякой красавчик разок ее поимел и убежал к своим распрекрасным богатым телкам, а она полное дерьмо и на нее никто нормальный никогда не взглянет. Ты откуда вообще такой взялся? Из Москвы приехал? Дорогая тачка, упакованный коттеджик за колючкой? Папочка-бизнесмен?

Дар спокойно разглядывал ребят. Он их понимал. Гайя была их подругой, и они за свою были готовы порвать любого. Очень хорошо, что рядом с ней такие друзья.

– Именно потому, что вы за нее переживаете, я отвечу. Только один раз. Я вернулся к ней. Если бы знал, что случилось, вернулся бы раньше.

Архангел пошел обратно в палату. Двое музыкантов направились было за ним, но натолкнулись на непреодолимую стену.

– Возвращайтесь домой, – прозвучало в их головах. – Я позабочусь о ней.

Переглянувшись, ребята побледнели, затем разом развернулись и молча двинулись по коридору к выходу.

 

Гайя стояла у окна и теребила пояс халата. Дариил встал у нее за спиной.

– Мама не приходила сегодня, – вздохнула она, почувствовав его сзади. – И вчера тоже. Папа на прошлой неделе заходил только, принес цветы зачем-то. Ведь знает, я их терпеть не могу, но принес. Посидел немного и ушел. Им тяжело все это видеть, да и я все время грустная. Они работают, зарплаты маленькие, да еще надо будет о ребенке заботиться... Мне сегодня гораздо лучше, ребята вот приходили, рассмешили. Я очень скучаю по Берлоге, а еще хочется поиграть на гитаре.

– Это не проблема, малышка. Я принес тебе гитару.

Гайя повернулась и изумленно посмотрела на него. Он вышел в коридор и через мгновение вернулся с кофром.

– Акустика, это мой подарок тебе.

– Спасибо. – Глаза девушки заблестели от слез. – Даже не знаю, как выразить то, что чувствую. Просто... Дар, спасибо!

Она попыталась броситься ему на шею, но уперлась в него животом. Стушевалась, затем доверчиво заглянула ему в глаза.

– Тебе Мила назвала мое имя? – спросил архангел.

Девушка кивнула.

– Такое необычное имя...

– Наша мать так решила. Ты бы ей понравилась.

– Правда? А твоя мама далеко?

– Далеко. Очень далеко. В поездке в другую страну, откуда не просто быстро вернуться.

– Жаль. Я бы хотела с ней познакомиться. А ваш папа?

– У нас с Милой разные отцы, но оба тоже все в работе.

– Ты старший?

– Нет. Мила немного старше меня.

– Ясно, – улыбнулась девушка. – Расскажи мне еще о себе. Ты из Москвы? – Он кивнул. – А у Милы есть парень? Хотя не отвечай. Я просто ужасно любопытная, но понимаю, что не имею право лезть в чужие дела.

Дариил обнял Гайю за талию, подвел к кровати, усадил, снял с нее тапочки и уложил поверх одеяла.

– Ты не лезешь. А Милиэль... В нее влюблен помощник мужа нашей матери.

– Ваша мама снова вышла замуж?

– Она всегда была замужем за одним... человеком. Но это долгая история. Так вот, этот помощник, он воин... военный, однажды спас Милиэль и с тех пор в нее влюблен.

Глаза Гайи закрывались.

– Какая классная романтичная история. Как в кино. И они, конечно же, не могут быть вместе. И признаться в своих чувствах не могут – даже самим себе?

– Именно, – улыбнулся архангел. – Как удивительно вы, девушки, ловите самую суть любовных историй.

– Но они хотя бы трахнулись? – Гайя широко раскрыла глаза и приподнялась на локте.

– Вот уж не в курсе таких подробностей, малышка, – рассмеялся архангел. – Но, думаю, вряд ли. Честь Канаби не позволит.

– Канаби? Так зовут возлюбленного Милиэль? Он японец?

– Наверное. Мы точно не знаем. Спросишь завтра Милу.

Дар наклонился и коснулся губами теплых сухих губ девушки.

– А теперь спи, дорогая. Спи спокойно.

 

5 ноября

 

Дариил остановил машину перед воротами двухэтажного дома. Пульт не сработал, и архангелу пришлось выходить, чтобы открыть ворота. К его удивлению, на подъездной дорожке у самого дома уже стояла темно-серая «тойота приус». Из нее вылезла Милиэль.

– Ты что здесь делаешь? – опустив стекло, крикнул Дар.

– Приехала помочь.

Дар припарковал свой оранжевый «лотус эксидж» рядом с машиной сестры.

– Ух ты, – присвистнула девушка. – С претензией.

– В смысле? – не понял молодой архангел.

– Ладно, – махнула на спорткар целительница. – Такая машина подходит владельцу этого домика. Пойдем внутрь, посмотришь, что еще нужно изменить.

Дариил взбежал по ступенькам вслед за сестрой и замер посреди гостиной. Ни прихожей, ни иного входного пространства в доме предусмотрено не было. Две стены составляли огромные панорамные окна, а третью занимал внушительного вида камин, в котором уже вовсю потрескивало полено, точнее, даже целый ствол. Посередине стоял большой кожаный диван с меховой накидкой и два кресла. Между ними – журнальный столик. Стены ничем не были отделаны – только бревна.

– В мороз здесь будет тепло. Предлагаю положить на пол пушистый ковер. Не знаю, нужен ли телевизор. Один есть в спальне наверху, и еще один на кухне.

Милиэль развернулась на каблуках и показала рукой на проход справа в углу.

– Это ты сделала? – не скрывал удивления Дар. – Это даже лучше, чем мы с тобой вчера обсуждали. Как ты умудрилась?

– Ну, – пожала плечами девушка-архангел. – Использовала кое-какие связи. В общем, магия, чистая магия. Но ты не беспокойся, твое классное шале не превратится в тыкву. Все настоящее.

Дар шагнул к сестре и взял ее за плечи.

– Что ты пообещала Всаднику?

– Ой, да ничего особенного, – поморщилась Милиэль.

– Ты хоть понимаешь, что не должна была заключать подобных сделок? – хорошенько встряхнул брат сестру.

– Поздно, братец. Когда все закончится, я вернусь к Голоду и сделаю то, что он попросит. – Милиэль высвободилась из хватки брата. – И ничего он мне не сделает, не беспокойся. Знаешь, как нас с тобой зовут за глаза? Дети Хаоса. Так что нам море по колено.

Она рассмеялась. А Дар вздохнул и уселся в одно из кресел. Мила села во второе.

– Здесь уютно, – огляделся архангел. – Мне нравится этот дом.

– Ты еще не видел, какой вид открывается с террасы второго этажа! Прямо из спальни. Тут высокий берег реки, почти обрыв. Дом стоит на самой высокой точке, а на другом берегу лес.

– Посмотрю. Знаешь, я ночью думал над твоими словами... Ну, про свадьбу. Что опять? Почему ты улыбаешься?

– Ох, братик, я была уверена, что ты со мной согласишься. Гляди, что у меня есть!

Милиэль полезла в сумочку и достала небольшую коробку. Раскрыла и протянула Дариилу.

– Кольца? – не скрывал изумления архангел. – Ты нам нашла кольца?

– Купила! Вчера в местной сувенирной лавке. Это какие-то древнерусские символы, видишь? Совершенно языческие.

– Это свадебник, – склонился над коробочкой Дариил. – Солнечный символ, парный. Спасибо, Мил, Гайе понравится.

– Тут недалеко Успенский собор, вы можете там обвенчаться.

Дариил кивнул. Затем поднялся и пошел на второй этаж.

– Я только не оформила студию для Гайи, Дар. Вернешься, объясни мне, что да как. Я все сделаю, – крикнула ему вслед девушка.

 

Гайя растеряно смотрела на кольцо в ладони Дара.

– Замуж? – в который раз переспросила она. – Но я... Я ведь скоро умру, а ты станешь вдовцом.

Он молча ждал. Девушка прикусила нижнюю губу, взяла кольцо с изящной розой, очень похожей на ту, что когда-то была вставлена в ее пупок, и прижала к груди.

– Красивое... – Голос ее задрожал, она не выдержала и громко расплакалась.

Дариил обнял ее и прижал к себе. Девушка зажмурилась, вдыхая запах парфюма с едва уловимыми нотками чего-то экзотического.

– Ты меня любишь? – спросила она в его водолазку.

– Люблю. Люблю вас обоих, – твердо ответил архангел, и Гайя ему безоговорочно поверила.

– Я тоже тебя люблю и выйду за тебя замуж. Как только меня выпишут...

Дверь в палату распахнулась, и внутрь буквально ворвалась целая компания.

– Почему в нашей семье вечно какие-то тайны мадридского двора? – воскликнула, уперев кулаки в бока, яркая темноволосая девушка. – Младший братишка женится, а мы узнаем об этом совершенно случайно!

– Дар, это я рассказала, – выступила вперед Милиэль.

– Брат, – протянул руку высокий молодой мужчина.

Гайя взглянула на него и едва не задохнулась от внезапно нахлынувшего желания. Ее спина взмокла, ноги перестали держать, и она тяжело опустилась на колени.

– Влад, немедленно прекрати! – рявкнули два женских голоса.

Дариил опустился рядом с Гайей, его руки показались ей ледяными, но холод этот успокаивал. Он помог ей подняться.

– Приношу свои извинения. Я пришел издалека и еще не успел... Переключиться.

Тот, кого назвали Владом, виновато взглянул на Дариила, затем взял руку Гайи и церемонно поцеловал.

– Вот черт! – воскликнул он, поворачиваясь к брату, затем через его плечо взглянул на Милиэль.

Целительница едва заметно качнула головой.

– Ну хватит! – как бы подвела черту темноволосая девушка, шагнула к растерянно переводящей взгляд с одного посетителя на другого Гайю. – Меня зовут Зоэ. Или просто Зо. А ты выходишь замуж за нашего любимого младшего братишку. Ты просто чумовая девушка, раз он положил на тебя глаз. Мы принесли свадебное платье и поможем тебе одеться. Да и сама бы я приоделась понарядней. А ты, – ткнула она кулаком в живот Дара, – и ты, – второй тычок достался Владу, – валите отсюда переодеваться или устраивать мальчишник, не знаю, что там в ваших непутевых башках. А мы тут по-женски займемся нарядами. Все-таки свадьба бывает раз в жизни. Обычно.

Гайя чувствовала себя словно в тумане. Все еще сжимая в ладони кольцо с розой, она позволила двум сестрам Дара закружить себя. Они вытряхнули на кровать из своих сумок косметички, расчески, украшения. То одна, то другая выбегали в коридор, звали братьев и отправляли их с различными поручениями. Палата превратилась в сущий дурдом. Пару раз заходили медсестры, только чтобы, охнув, выскочить обратно. Лечащий врач принесла выписку и, положив ее на край тумбочки, тихо выскользнула из палаты.

Гайя стояла перед маленьким зеркалом и силилась себя разглядеть. На ней было платье с высокой талией, белым атласным лифом, красиво подчеркивающим ее пополневшую грудь, черными кружевными рукавами и черной же пышной юбкой с вставками белых кружев. Спереди она открывала ноги выше колен, а сзади спадал небольшой шлейф.

Зо выдавила порцию мусса для укладки и взлохматила волосы невесты.

– Мила, подай-ка мне черную гривну, – крикнула она пытавшейся привести в порядок палату сестре. – И крест из черного кристалла. В уши вденем маленькие гвоздики. На руки перчатки по локоть – и хватит.

– Боже, девочки, – подала голос Гайя. – Как же это здорово! Спасибо вам! Жаль, что я не познакомилась с вами раньше.

– А нам-то как жаль. Ты могла бы стать нашей маленькой человеческой сестренкой.

– Зо! – прикрикнула на сестру Милиэль. – Не нужно.

– Все в порядке, – покачала головой Гайя. – Я не обижаюсь и не переживаю. Больше не переживаю. Это так странно, но мне нравится. Голова пустая и легкая.

– Ну и клево! Наслаждайся моментом.

Зоэ вывела невесту обратно в палату и, приспустив до колен джинсы, запрыгала по направлению к своим вещам.

– Я буду готской подружкой нашей готской невесты, а ты должна быть в белом, Мила. Ты и Дар – Свет, я – Тьма, Влад – Хаос и малышка Гайя – человек. Полный набор представителей Мироздания. Просто свадьба тысячелетий.

Гайя ничего не понимала в болтовне Зоэ. Та говорила без умолку и, казалось, ей вовсе не нужны слушатели. Легкая усталость уже давала о себе знать, и девушка присела на край кровати.

– О! Мы забыли про туфли! – ахнула Милиэль.

– Ой, – Гайя вытянула ноги в больничных тапочках.

И все трое расхохотались.

– У меня высокие ботинки здесь, только я сама их зашнуровать не смогу, – вспомнила невеста.

– Без проблем! Я тебе помогу.

И Зо полезла под тумбочку.

 

У входа в корпус их поджидали два традиционно украшенных кольцами и лентами автомобиля.

– Прошу, – распахнул перед Гайей дверцу одетый в строгий темно-серый костюм Влад.

– А где Дар? – заволновалась девушка.

– Он уже сидит в другой машине. Ему пока нельзя на тебя смотреть – примета плохая, – заговорщицки подмигнула Зоэ. Я к Дару, в противовес Свету.

Они выехали из больницы. Влад сидел рядом с водителем, Мила уселась с невестой сзади. Спутники молчали, и Гайя прикрыла глаза. Сказка продолжалась. С тех пор как вернулся Дар, ее жизнь наполнилась так быстро сменявшими друг друга событиями, что она не успевала обдумать ни одно из них. А то, что произошло потом: неожиданное улучшение самочувствия, предложение и, наконец, свадьба, – все это выглядело сном, и Гайя не была до конца уверена, что не спит. Вот проснется в любой момент, и все снова станет тусклым и беспросветным.

Тепло от коснувшейся ее руки узкой ладони девушка ощутила даже сквозь перчатку.

– Это не сон, – тихо сказала Милиэль. – Не думай о плохом. Все очень хорошо, лучше быть не может. Взгляни, солнце!

Гайя повернулась к окну – и точно, сквозь расступившиеся тучи проглядывали солнечные лучи. Они робко пробирались сквозь голые ветви с не облетевшей еще кое-где листвой, постепенно становясь все смелее и смелее, пока вдруг солнце не засияло в полную силу, будто летом.

Подставив лицо греющим сквозь автомобильное стекло лучам, Гайя улыбнулась. Вот оно, солнышко. Бог, если он есть на Небесах, все-таки услышал ее долгие молитвы. Послал ей любимого и выпустил солнце из ноябрьского плена.

– Зачем ты заключила с ним сделку, Мила? – донеслось до девушки. – Могла бы попросить меня. Я бы с радостью помог без всяких условий.

– Я очень спешила, пришлось быстро принимать решение.

– Откуда ты вообще узнала?

– От Иеремиила. Отец не мог... – Милиэль приглушила голос, а затем вдруг заговорила на незнакомом и очень мелодичном языке.

Чуждая речь отдавались в голове Гайи легким звоном, казалась нереальной. И мир, проносящийся за окном, тоже вдруг сделался иллюзорным. Ей привиделась завеса, за который скрыт какой-то иной мир, шире прежнего, объемней, интересней.

– Гайя? Эй, мы приехали. С тобой все в порядке? – Милиэль обеспокоенно вглядывалась в ее лицо, и девушке вдруг показалось, что она видит золотистый ореол вокруг головы сестры Дара.

– Похоже, я задремала, – встряхнув головой, отогнала странные образы Гайя.

– Пора просыпаться, свадьбу проспишь! – донесся с улицы звонкий голос неугомонной Зоэ.

– Я поведу тебя к алтарю, если позволишь, – улыбнулся Влад, надел на голову Гайи маленькую белую шляпку с черной вуалеткой и подставил согнутую в локте руку.

– Мои родители? – спохватилась вдруг она и закрутила головой. – И друзья... Компот с Серым, то есть Дима и Сергей, конечно.

– Все уже внутри. Ждут. И Дариил ждет.

– Тогда я готова.

Гайя оперлась о подставленную сильную руку, на секунду прикрыла глаза. Боже, неужели все это происходит с ней? А потом они вошли в церковь.

Когда они прошли по проходу и Влад вручил руку девушки жениху, она потеряла дар речи. Дариил в белоснежном костюме и с белой розой в петлице – точно такой же, как и на колечке, которое он ей подарил, – был ошеломительно прекрасен. Свои светло-каштановые волосы он убрал в аккуратный пучок, на смуглом лице ярко сияли голубые глаза. На мгновение утонув в них, Гайя вдруг поняла, что выплыть ей уже не суждено. Безграничная, всепоглощающая любовь поднялась из глубин ее души и выплеснулась наружу с дыханием. Дариил нежно сжал дрожащую руку невесты и повернулся к священнику.

Девушка не слышала, какие молитвы читал батюшка. Она судорожно вцепилась в венчальную свечу и смотрела перед собой невидящими глазами. Гайя машинально отвечала на вопросы, потом целовала венец. Она вздрогнула, почувствовав на пальце кольцо, и тут же испугалась, что его у нее отнимут, забыв о том, что они с Даром должны этими кольцами обменяться. Глоток вина из общей чаши показался ей огненным, а потом она, словно в тумане, плыла вокруг аналоя.

Только на улице девушка немного пришла в себя, заморгав на ярком солнце. Дар опустил на ее плечи короткую шубку, и она благодарно ему улыбнулась.

– Ну а теперь сгоняем в ЗАГС за документами, – радостно захлопала в ладоши Зо. – Вы нанарушали правил на сто лет вперед. Полностью в традициях нашей веселой семейки.

– О чем она? – Гайя повернулась к своему... мужу и споткнулась под мудрым всепонимающим взглядом. В эту минуту он казался намного старше, нет, мудрей, чем все, кого она когда-либо встречала.

– Сколько тебе лет, Дар? – спросила вдруг она. – Тридцать?

– Двадцать семь ему, в полном расцвете сил, – вставила Зоэ, но Гайя ей не поверила. – А правила такие – жених был в белом, а нельзя, только темное, только хардкор. Тебе никаких мини-юбок, плюс надо было снять перчатку, а еще вы должны были причаститься и покаяться. – Зо бросила хитрый взгляд на брата, но тот даже не моргнул. – Ну и прочая хренотня по мелочи вроде той, что сначала нужно было расписаться перед лицом государства. Но разве найдется на этой планете хоть кто-то, способный отказать любому из нас?

Они снова сели в машины, только теперь Гайя сидела с Даром. Он держал свою жену за руку и, похоже, отпускать не сбирался.

У ЗАГСА их ждали родители Гайи и друзья из Берлоги. И только в эту минуту девушка поняла, что на венчании в храме не было никого, кроме семьи Дара.

Светская церемония не заняла много времени. Родители со слезами на глазах поздравляли дочь. Ребята смущенно косились на брата и сестер мужа их подруги, но близко не подходили. Гайя чувствовала, что друзья-музыканты немного побаиваются ее новых родственников. Это было странно, но не более, чем вся эта скоропалительная свадьба.

А потом муж распахнул перед ней дверцу своей крутой машины, и Гайя еще раз убедилась, что вышла замуж не за того, кто предназначался ей судьбой. Слишком он был красив, богат и загадочен для такой простой мышки, как она.

Они въехали в ворота его – их! – дома, и Гайя так и осталась бы стоять, разглядывая шале, словно перенесенное с фотографии из журнала о путешествиях, если бы Дар не подхватил ее на руки и не внес в огромную гостиную, а потом легко взбежал по лестнице наверх, в спальню.

Там он осторожно раздел ее и долго любовался. Она лежала и думала о том, как он может так нежно смотреть на ее раздувшийся живот, гладить его. Потом он разделся сам, и она задохнулась, увидев его совершенное тело второй раз в жизни.

Он повернул ее на бок и очень трепетно занимался с ней любовью. Она думала, что вот-вот заплачет, но так и не заплакала, а просто лежала и улыбалась – тихо и светло.

– Ничего не бойся, моя маленькая Гайя, я буду рядом весь твой путь, не оставлю ни на секунду, – шептал он между поцелуями.

И она знала, верила, что он не оставит ее, что она теперь в безопасности.

Засыпая в его объятиях, она молила Бога, чтобы этот сон никогда не закончился. Она так боялась проснуться снова в больничной палате. Одна.

 

1 января

 

Закутавшись в толстый теплый плед, Гайя вышла на террасу. На улице ощутимо подморозило. Слева, в стороне города, световое пятно заглушало красоту ночного неба, но над домом у реки оно было чистым и звездным. Праздничная канонада давно смолкла, и навеселившийся народ разбредался по домам. Где-то в отдалении еще слышался хохот, но и он вскоре затих. Только собачий лай время от времени нарушал хрупкий покой новогодней ночи.

– Горячий чай, – раздался из комнаты давно ставший родным голос Дара.

– Спасибо. – Она обернулась и приняла чашку.

– Поспи. Весь день же на ногах.

Он подошел сзади и, сунув руки под плед, обнял ее живот. Гайя откинула голову ему на плечо и потянулась.

– Скоро уже лягу. Погляди – наконец, зима наступила, а то оттепели так унылы. Спасибо Небесной канцелярии за настоящий Новый год!

Дариил взял жену за руку и повел обратно в спальню. Дождался, пока она уляжется поудобней, поправил одеяло, поцеловал в макушку и спустился на первый этаж. Гайя тут же встала и вернулась к окну. Мгновение спустя она увидела Дара внизу, на обрыве. Он стоял, сунув руки в карманы, и смотрел на лунную дорожку на тонком льду реки. Не было звука открывающийся двери. Он просто появился там. Но Гайя не удивилась. Много раз она видела нечто подобное. Так же из ниоткуда в их доме появлялась Милиэль. Конечно, не на ее, Гайи, глазах, но она вдруг просто оказывалась в гостиной, и они с Даром о чем-то подолгу беседовали.

Девушка прокрадывалась из спальни, усаживалась на верхние ступеньки лестницы и старалась даже не шевелиться. Иногда до нее доносились обрывки фраз, какие-то причудливые имена. Странные фразы про ангелов и Хаос, про Апокалипсис и какую-то войну. Но чаще всего они говорили на незнакомом языке, и Гайя поверила бы, что они и вправду принадлежат интеллектуальному сообществу любителей старинных костюмов и книг, если бы не эти неожиданные появления и исчезновения. А еще она видела свечение. Ее муж светился в темноте.

Вот и сейчас он стоял на берегу, совершенно не замерзая в тонкой футболке и джинсах, и вокруг него слегка золотился воздух. Это не было похоже на лунный свет – легкое золотое свечение окружало мужскую фигуру, не поддаваясь никаким объяснениям.

Гайя скользнула обратно под одеяло. Она совсем не знала своего мужа. Увидела первый раз, когда он вот так же внезапно появился в Берлоге, и она буквально затащила его в постель (Гайя до сих пор не могла понять, сделал бы он это сам или нет). Потом он исчез, и она необъяснимо долго по нему горевала. А позже несчастную любовь заслонили другие проблемы.

Ворвавшись – именно ворвавшись! – в ее жизнь снова, он опять все перевернул. Ее понесло куда-то, а куда именно, она не знала и сама. Она просто последовала за ним, полностью доверившись и ни капли об этом не пожалев. Она попала в сказку, жила в волшебном доме на берегу реки, играла свою любимую музыку, записала профессиональный альбом – и все это за какие-то пару недель. Стоило ей о чем-то подумать, как муж уже исполнял все ее желания. Она была так счастлива, но иногда думала о том, что счастье это не заслужено, а то и вовсе украдено. Они были такие разные с Даром.

Да, она познакомилась с его братом и сестрами. Брата она откровенно побаивалась. Было в нем что-то страшное, она никак не могла забыть охватившего ее при его виде жуткого, всепоглощающего животного желания секса. И пусть позже он был очень вежлив и мил, она вспоминала его странные глаза – глубокие и мерцающие, и радовалась, что он никогда не приезжал к ним в гости. Другую сестру, немного взбалмошную, она вроде и хотела бы увидеть, но и в ней было что-то слишком дикое, будто та пыталась сдержать себя, но делала это не ради приличий, а просто потому, что это весело. И только тихую, немного задумчивую и ужасно красивую Милиэль Гайя была рада видеть всегда. Но и она приходила крайне редко – да и то в основном по ночам, когда им с братом никто не мог помешать.

Все это было очень загадочно, но, как ни странно, Гайя не могла об этом долго думать. Она вообще ни о чем не думала подолгу. Депрессия и страх смерти давно отступили, и если она и принималась хандрить, Дар тут же брал ее руки в свои – и печаль рассеивалась без следа, словно пугаясь. Он стал для нее настоящим ангелом-хранителем. Защищал, оберегал. Вскоре она забыла обо всем, что не касалось их маленькой семьи. Ей было уютно в своем шале у реки, и она радовалась каждому мгновению этой чудесной жизни.

– Я думал, ты спишь, малышка, – прошептал Дар, ложась рядом с ней.

– Я не сплю. Я жду тебя.

Гайя тут же перевернулась на другой бок, чтобы посмотреть на мужа. Он лежал обнаженный. Совершенный. Словно сошедший с картины бог. Его кожа, показавшаяся Гайе вначале смуглой, на самом деле была золотистого оттенка. А сейчас она немного... искрилась? Девушка провела пальцем по плоскому животу, очерчивая квадратики пресса. Золотистое сияние не исчезло. Она его явственно видела – колышущееся в нескольких сантиметрах над его телом. Пристроив поудобней свой живот, она наклонилась и поцеловала мужа. Он тут же перехватил ее, перевернул на спину, и она утонула в мягком голубом сиянии его глаз. «Человек не может быть таким прекрасным», – подумала она, когда он начал ее целовать, а потом все ее мысли исчезли, осталось только ощущения покоя и заботы.

Потом он заснул, а Гайя все лежала и смотрела на точеные черты лица, мужественного и сурового. За месяц девушка успела узнать, что ее муж довольно строг и немногословен. А еще, как ни странно, аскетичен. Они жили в роскошном доме. У Дариила была дорогая машина, но он не очень-то придавал значения этим благам. Часто между его бровями залегала складка – он помногу о чем-то размышлял, и только во сне эта складка разглаживалась, и сжатые губы делались мягкими. А еще он казался отстраненным. Но только не когда в поле его зрения оказывалась Гайя. Тогда взгляд холодных голубых глаз теплел, и он улыбался. Ничто так не согревало ее, как эта улыбка.

Ей бы хотелось прожить так всю жизнь. Познакомиться с родителями Дара. Она знала только, что его мать москвичка, она замужем за каким-то аристократом и живет в самом настоящем замке. Гайя представляла себе огромный замок, как в старых чехословацких фильмах-сказках, которые в детстве смотрела на ди-ви-ди в огромных количествах. Представляла балы – но не современные, а такие, где дамы в пышных платьях, а кавалеры со шпагами. Если Дар превратил ее жизнь в сказку, почему его мать не может тоже так жить?

Глаза Гайи закрывались. Она все еще пыталась бороться со сном, чтобы встретить рассвет Нового года вместе со своим мужем, но не смогла – провалилась во тьму.

 

Дар проснулся как от толчка.

– Гайя?

Он приподнял ее ставшее вдруг тяжелым тело. Голова девушки свесилась, и архангел поспешно уложил Гайю обратно на подушки.

Набирая номер скорой, он мысленно вызвал сестру.

Милиэль появилась незамедлительно, бросила взгляд на жену брата и опустила глаза.

– Это конец, – прошептала Мила, – мне ужасно жаль.

– Она жива! – Архангел пронзил сестру свирепым взглядом и продиктовал оператору адрес.

– Она в коме, но уже не выйдет из нее, Дар! – воскликнула Мила и сжала кулаки. – И я ничего не могу с этим сделать! Ни-че-го, понимаешь?

Всхлипнув и опустившись у кровати на колени, она взяла руку лежащей без сознания девушки и погладила.

– Ты сделала достаточно, сестренка. – Дар поднялся и посмотрел на свою человеческую жену. – Мои способности иные, ты же знаешь, но с твоей помощью я смог удерживать ее в спокойствии и в радости.

– Она заслуживает большего, – горестно покачала головой целительница.

– И это требует ответов, – сжал зубы молодой воин.

 

6 января

 

Дар так и не смог привыкнуть к преследующим его сочувственным взглядам. Все эти дни в больнице его сопровождал шепот. «Такой красивый... Будущий вдовец... Печальный одинокий папа – это так романтично...» – долетало до него. Его глаза лишь еще больше холодели, а лицо – и без того суровое – заставляло людей поспешно убираться с его пути.

Один раз в палату, в которой лежала Гайя, зашел врач. Хирург. Он подошел к кровати, наклонился и поцеловал девушку в лоб. Губы мужчины скорбно сжались. Архангел молча ждал у окна, сцепив за спиной руки. Ему было известно о недолгом романе Гайи с этим доктором, и об аборте тоже. Он вообще знал все о жизни девушки – в ней было мало радостных дней. Кроме ее музыки. Этому доктору очень хотелось врезать – в челюсть, чтобы от удара тот стек по стене. Но он не станет этого делать. Хирург – лучший доктор в округе, спасший многие жизни. Все содеянное им падает на весы, и не Дариилу судить его и выносить приговор. Он не вправе карать или миловать. Он не лекарь человеческих душ, а всего лишь один из солдат на службе Мироздания. Доктор любил женщин, а женщины любили его. Такова жизнь, таковы люди.

– Держись, парень. – Доктор шагнул к Дару и положил руку ему на плечо. – Я буду ее оперировать сам. С вашим ребенком все будет в порядке.

Дар кивнул, доктор развернулся и ушел.

Пришли родители Гайи. Все это время, с той минуты, как Дар увез жену в шале, они звонили и просили о встрече, но Гайя упорно отказывалась их видеть. Только ее друзья – Компот и Серый – были вхожи в их дом. Они всегда держались настороженно и старались близко к нему не подходить. Архангела это вполне устраивало.

Он делал все, чтобы маленькую трогательную девочку, которой не повезло встретить архангела на Пасху, оградить от реального мира. Он чувствовал глубокую вину перед ней и не мог ничего изменить. Одна встреча с ним прервала ее жизнь, и хотя она принесла в мир жизнь новую, но Гайя ее уже не увидит. И от этого делалось неизъяснимо больно. Человеческое сердце Дариила сжималось, и он бессильно скрипел зубами.

Архангел продолжал стоять у окна все в той же позе. Он смотрел на бледную осунувшуюся девушку на кровати – только большой живот приподнимал одеяло, – слышал звуки голосов ее родителей, но не прислушивался – пытался достучаться до души, скрытой под телесной оболочкой. Душа не отзывалась.

Мать вышла из палаты, рыдая. Отец подошел к Дару, обнял его.

– Сынок, спасибо тебе, – проговорил он, задыхаясь. – Ты сделал Галюшу счастливой. Мы никогда этого не забудем.

За ними возникла фигура Милиэль – в белом докторском халате. Она взяла отца Гайи под руку.

– Пойдемте, вам нужно присесть. У вас сердце нездоровое. Позвольте, я вас провожу.

Она обернулась, встретилась взглядом с братом и кивнула. Она не позволит этим людям умереть от горя.

Позже пришли Компот и Серый. Оба не скрывали слез. Дар вышел из палаты, позволив им проститься с подругой, которую оба преданно любили.

В коридоре стояла елка. Игрушки и мишура колыхались, потревоженные проходящими мимо людьми. Дар вдруг понял, что не принес в их с Гайей шале елку – банально забыл. И она не напомнила. Даже перед самым Новым годом. Он улыбнулся, вспоминая, как она сидела на высоком стуле на кухне, ожидая, когда дзинькнет таймер духовки, и пела. Пела не свой любимый рок, а песню тех же бардов, что и в день их первой встречи, когда ее удивительный, сильный голос заставил его войти в Берлогу и обнаружить там будущую мать ангела, их сына.

Но в конце пути сияй

По заветам Саваофа

Уходящему – Синай,

Остающимся – Голгофа[1], –

звучал у него в голове звонкий чистый голос. И эта последняя песня теперь казалась пророческой.

 

Побродив по больнице, Дариил вернулся в палату. День клонился к вечеру. Все посетители разошлись и не появятся до завтра. Архангел сел на кровать и склонился над девушкой.

– Гайя, малышка, слышишь меня? – позвал он, но не голосом – силой, что была ему дана.

И душа отозвалась. Архангел смотрел в такое знакомое лицо, но видел уже не Гайю, а едва мерцающую тень, легкий контур человеческого тела.

– Открой глаза, Галина! – приказал он, призвав данным ей при крещении именем.

Веки девушки задрожали, глаза распахнулись, взгляд несколько минут был слеп, затем сделался осмысленным и остановился на лице Дариила.

 

Она очнулась. Мысли путались, перед глазами клубился туман, потом он вдруг рассеялся, и она увидела лицо. Лицо своего Дара.

– Дар, – прошептала она и потянулась к нему.

Мышцы за дни в бессознательном состоянии ослабели, и рука упала. Но Дариил взял ее ладонь и прижал к губам, согревая дыханием.

Гайя наслаждалась этой лаской. Ее сознание совсем очистилось, и она вдруг ясно поняла, что это в последний раз. Дыхание девушки прервалось. Аппаратура, к которой она была подключена, тревожно пискнула.

– Только не уходи, – попросила она жалобно.

Две слезинки выкатились из уголков ее глаз. Зрение на секунду потеряло четкость, а когда прояснилось, она вдруг увидела Дариила. Точнее, того, кем он был на самом деле. Над ней склонился в сиянии ангел. Огромные белые крылья были свернуты за его спиной. Его тело светилось золотом. Белые одежды не скрывали очертания сильных мускулов.

– Вот почему я видела твое сияние! Ты сиял, как сейчас, – золотом, – прошептала она с восторгом. – Ты ангел Божий? Или я брежу? А может быть, я уже умерла?

– Архангел, – серьезно кивнул Дариил. – Ты не бредишь, и ты жива.

Она ему безоговорочно поверила.

– Как я посмела тебя любить? – удивилась она. – Я всегда знала, что не достойна такого счастья!

– Ты более чем достойна, моя девочка.

Он наклонился и коснулся губами ее губ.

Она подняла руки – откуда-то взялись силы, – захотела дотронуться до волшебных крыльев, но нащупала лишь пустоту.

– Ты видишь лишь мою энергетическую оболочку, но не физическое тело. Во плоти я человек. Обычный человек.

– Я умираю? – спросила она.

– Да, – кивнул архангел. – Но ничего не бойся.

– Я не боюсь. Больше не боюсь, – светло улыбнулась она. – Наш сын... Кем он станет?

– Ангелом. В нем моя кровь – он не человек.

– Я смогу его увидеть? Там?

Он не ответил, только улыбнулся.

– Я позабочусь о нем. Клянусь.

– Хорошо. Ты встретишь меня там?

– Тебя встретит твой хранитель.

– Ты – не он?

– Нет, маленькая, но я вечно буду носить вот это.

Он поднял руку и показал обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки.

– Я тоже хочу, чтобы твое кольцо навсегда осталось на моем пальце, – улыбнулась она, любуясь его совершенным ликом. А затем закрыла глаза.

– Спи, моя Гайя, – прошептал архангел и в последний раз коснулся поцелуем ее лба.

Аппараты истошно завопили. В палату ворвалась медицинская бригада.

 

Дар невидимый стоял в углу операционной. Реаниматологи боролись за жизнь младенца. Срочное кесарево сечение – все показатели поначалу были в норме, но ребенок не кричал. Архангел посмотрел туда, где зависла душа матери. Легкое серебристое облачко. Оно качнулось в сторону Дариила, а затем растаяло без следа.

– Прощай, маленькая Гайя, – послал он мысль следом, а затем перенесся в тот план, где его ожидал ребенок.

Рожденный человеческой женщиной в человеческом мире, он не мог войти в истинный мир живым. Он был ангелом – и Мироздание приняло его энергетическую оболочку, сердцем которой была душа, человеческая душа, как и у его отца.

Элви называла это место «миром-с-лучами», но на самом деле это было пересечение энергетических потоков. Именно там архангел Дариил взял на руки своего сына. Взял, а затем передал тем, кто отныне будет его воспитывать и всему учить.

– Ты прошел испытание, воин, можешь возвращаться на свою службу, – прозвучало над ним и вокруг него.

Дариил не отреагировал. Он возвращался в Средний мир. На похороны своей человеческой жены.

 

I search for the you on the other side,

Where the rivers are clean and white.

Up to my heart that water’s rise

Up to my heart that water’s rise

Seeming that water’s blue and clear,

Drifting down I disappear.

I see you’re on the other side,

I search for peace in your eyes.

But there’s emptiest paradise

There’s emptiest paradise.[2]

Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение