II

Ледяной замок

Некоторое время спустя

Моя жизнь, полная всяческих событий и приключений (в последнее время, правда, не слишком радостных), наконец входила в спокойное русло. По крайней мере, я так считала до сегодняшнего утра, когда, позавтракав и прихватив побольше еды и планшет, сбежала в свой оазис, намереваясь прокалиться до шоколадного цвета.

Не успела я раздеться и расположиться на удобном мягком лежаке, чтобы вздремнуть на горячем солнышке, как почувствовала чье-то присутствие. Гостей я не ждала, потому недовольно приподняла очки.

Передо мной стоял Дар... с ребенком на руках.

– О господи! – ахнула я и вскочила на ноги.

– Элви... – Он секунду смотрел на малыша, затем протянул его мне. Пока я устраивала на локте ребенка, сын молчал, а потом добавил: – Это мой сын. Его зовут Витиэль.

– Твой... – тупо пробормотала я, – сын? Твой... мой... кто? Да твою мать!

Я машинально покачивала ребенка, а сама вглядывалась в абсолютно спокойное лицо молодого архангела. Сразу вспомнилась наша недавняя встреча, когда мы со Смертью несколько увлеклись и чуть было не спалили целый мир. Дариил вовремя вмешался и удержал планету от гибели. Тогда Темный принц сказал, что Дар пока не готов. Смерть знал, к чему именно, но предпочел промолчать, а я быстро забыла о том нашем разговоре.

– Рассказывай, – сказала я и пошла к столику под тент. Там я уселась в кресло и развернула пеленки, разглядывая малыша.

Дар не двинулся с места. Краем глаза я видела, что он стоит и смотрит, как волны накатываются на чистейший белый песок моего пляжа. Потом архангел сунул руки в карманы легких брюк и повернулся ко мне.

Ребенок приоткрыл голубые – как у его отца – глаза, сладко зевнул, потянулся ручонкой к моей руке со светящимися нитями Хаоса и погладил одну. Нить медленно выплыла из моей руки и переметнулась на маленькую ладошку. Малыш радостно заворковал и рассмеялся. Глазки его заблестели. Нить Хаоса начала быстро вертеться вокруг детского запястья, затем вернулась обратно на мою руку, чтобы утонуть под кожей.

– Ничего себе, – прошептала я и взглянула на сына. Тот пожал плечами.

– Дети Хаоса, – сказал он.

– В каком смысле?

– Милиэль говорит, что нас так называют за глаза.

– Впервые слышу! Но что бы они ни говорили, Хаос к вам не имеет никакого отношения, Нити появились намного позже вашего рождения.

– И тем не менее мы с Милой их видим, как способны разглядеть проявления Хаоса в иных формах. Мы можем касаться Хаоса.

Настала моя очередь пожимать плечами. Смерть был одним из тех, кто пришел в Порядок на заре времен – пришел из Первородного Хаоса. Кем он являлся на самом деле, я боялась даже представить. С той минуты, как Темный принц забрал меня из родного мира и начал дарить жизнь каждые двенадцать часов, Хаос стал частью меня. А еще мои Нити видел Король Ада Белет, и я получила достаточно намеков на то, что и он был не просто Великим демоном, а ведь я носила его Клеймо. А ожог от Клейма навсегда оставил след на ладони одного из сильнейших архангелов Мироздания – Зерачиила, позволив ему не только видеть эманации Хаоса, но и касаться меня без каких-либо последствий. Так что в какой-то степени злословы были правы: мои дети – дети Хаоса, в прямом и переносном смысле.

Я снова взглянула на улыбающегося у меня на руках маленького ангела, и мое сердце болезненно сжалось. Сама я вырастила только единственного из детей – Наследника Всадника Апокалипсиса. Дочь все детство провела у отца в Аду, я начала с ней общаться только став Фавориткой, а детей архангелов я вообще успела увидеть только несколько раз, прежде чем они выросли и превратились в воинов Небес. Теперь я держала на руках сына одного из них. Своего внука. Нашего с Зерачиилом внука! Слезы навернулись мне на глаза, но я их смахнула. Я подумаю об этом позже. Сейчас самое главное – сын.

Я вызвала прислугу. Темный принес бутылочку с молоком для малыша, а для нас – кувшин домашнего вина. Я пригубила прохладный напиток и проверила температуру молока по старинке – на сгибе локтя, а потом смотрела, как малыш жмурится и причмокивает, сжимая и разжимая кулачки. Сколько же ему? На вид месяца четыре – но было сложно даже предположить, когда он родился. Время шло везде по-разному, а уж на Небесах его и вовсе не существовало. Утром я могла держать младенца, а вечером не узнала бы среди периодически появляющихся в замке ангелов-посланников повзрослевшего юношу.

– Когда он родился? – спросила я.

– На Рождество. – Дариил медленно подошел к накрытому столику, уселся напротив меня и опять повернулся к морю. Помолчав немного, добавил: – Под Москвой, в Звенигороде. Его мать зовут... звали... – Он положил руки на стол и сплел длинные, как у его отца, пальцы. Взгляд архангела был прикован к широкому узорному кольцу на безымянном пальце его правой руки. – Ее звали Галей, но она предпочитала имя Гайя.

– Как песня Тиамата?

– О, я был уверен, что ты знаешь эту песню. Гайя и сама была гитаристкой и вокалисткой местной рок-группы.

– Что с ней случилось?

– Она умерла, Элви. Кесарево делали, когда душа уже покинула тело.

Я вглядывалась в строгий профиль сына. Совершенно лишенное эмоций лицо. Суровое лицо. Лицо воина. Взгляд его всегда казался немного отрешенным, точнее, направленным в какие-то высшие, недоступные обычным обитателям Вселенной материи. Дариил был настоящим архангелом, таким, каким я когда-то представляла себе Божьих воинов. Я посмотрела в личико засыпающего маленького ангела и молча ждала продолжения.

Сын снова заговорил. Мне казалось, он не очень-то и хотел все это рассказывать – не знаю, именно мне или вообще кому бы то ни было. Но сейчас он решил не оставлять эту историю в себе, и я боялась его сбить, хотя миллион вопросов вертелся у меня на языке.

Пока он говорил, я выпила все вино и велела принести виски. Внутри закипала ярость. Лютая и всепоглощающая. Я сжала зубы и хотела идти убивать. Из-за спинки кресла появились легкие облачка тумана.

Дариил замолчал, глядя мне за спину.

– Элви?

Собаки глухо зарычали. Я передала спящего ангела его отцу.

– Посиди здесь, дорогой, хорошо? Только я тебя прошу, никуда не уходи.

– Что ты задумала? – Брови архангела слегка приподнялись – и этим он снова напомнил мне Зерачиила, так что я зарычала не хуже своих собак.

– Скоро вернусь. Тебе сейчас принесут чего-нибудь перекусить или что ты сам захочешь. Да, и коляску для Вита. Отключись на время от своих великих забот и отдохни немного. Тебя здесь никто не побеспокоит.

Я ухватила за ошейник самого главного пса и заорала:

– Смерть!

– Мама, что ты задумала?! – повторил за моей спиной Дариил, в его голосе проскользнула сила, но ей было меня не удержать.

Я бы порадовалась, услышав, наконец, от него «мама», но мои мысли уже были далеко. Силы Дикой охоты подхватили меня и перенесли прямо к кабинету принца. Вход мне преградил Канаби.

– Пять минут, принцесса. Пять минут – и Его Высочество тебя примет.

– Мля! – рявкнула я и закружила по комнате.

Собаки в клубах тумана расселись по периметру и следили за мной преданными глазами, готовые по первому же сигналу броситься и рвать добычу на части.

Ровно через пять минут двери кабинета мужа распахнулись. Канаби почтительно поклонился, а я влетела в комнату со словами: «Закрой нахрен двери!»

Смерть воззрился на меня с огромным интересом. Склонил на бок голову, разглядывая сверху до низу, в глазах его засветилось понимание.

– Чего желает моя принцесса? – поинтересовался он и взглядом заставил собак Дикой охоты исчезнуть.

– Найди мне. Из-под земли достань этих долбаных архангелов! Обоих, мля!

– Которых именно? – улыбнулся Всадник Апокалипсиса.

– О, только не надо! Не сейчас! Я хочу видеть Иеремиила и Зерачиила, и мне срать, заняты они или нет своими вселенскими делами. У меня дело, нахрен, более важное, чем их долбаные интриги!

Темный принц плавно переместился ко мне, наклонился и вдохнул воздух рядом с моей шеей.

– Милая жена, ты так восхитительно пахнешь яростью, – прошептал он. – Ты кипишь, ты в бешенстве, это возбуждает.

Он обошел меня вокруг, продолжая принюхиваться. Ноздри его хищно раздувались, глаза разгорались темным пламенем.

– Только не сейчас, мне нужно... О, Смерть...

Муж набросился на меня, повалил ничком на пол, футболка была разорвана еще до того, как мягкий ковер коснулся моих инстинктивно подставленных локтей. Застежка шорт лопнула, они сами отлетели к стене. Темный принц дернул меня за ноги на себя, придавил ладонью поясницу. Меня почти вывернуло из его рук от силы напора, а потом обожгло изнутри. Я задыхалась и молила о пощаде, а еще о том, чтобы он не останавливался. Никогда.

Позже я лежала и смотрела в высокий потолок с древним эльфийским орнаментом. Разгоряченное тело приятно холодил проникающий из раскрытого окна зимний ветер. Смерть взял меня за руки и помог подняться.

– Полегче стало? – И он заботливо промокнул мне лоб влажной салфеткой.

– Блин! – выразила свое отношение к происходящему я.

– Нельзя в таком настроении и таким тоном разговаривать с Высшими силами, милая, это невежливо.

Я закатила глаза, но кивнула.

– Спасибо за урок, Ваше Высочество, но и ты в накладе не остался, – кивнула я на его все еще стоящий член.

– Продолжим, когда вернешься, я потерплю, – усмехнулся он.

И тут вся ирония испарилась из его глаз. Лицо стало серьезным.

– Я устрою тебе встречу – прямо сейчас. Но думай, что будешь говорить и как. Не забывай, что это архангельские дела.

– Я иду говорить не с архангелами. Я иду не как принцесса. Я – мать. Я бешеная мать, Смерть!

– Не дай мне повода залезть тебе в голову. Я уважаю твою нелюбовь к этому.

Не успела я его поблагодарить, как оказалась в знакомом мире, где сотни ярких лучей беспорядочно рассекали небеса. В последний момент я вспомнила, что от моей одежды ничего не осталось, но тут же почувствовала ее на себе целой и невредимой.

Через мгновение передо мной появились два архангела.

– Какого хрена вы это сделали? – вместо приветствия спросила я.

Иеремиил скрестил на груди руки. Зерачиил прищурился, разглядывая меня. Синие глаза обежали мое тело, отмечая каждую деталь. Но меня это не волновало. Я подбоченилась.

– Я не собираюсь уточнять, что имела в виду. Вы и так прекрасно знаете. Я хочу получить ответ, зачем вы это сделали.

– Сделали что, Элви? – Голос Иеремиила был прохладным. Очень.

– Ты был ее хранителем, да? Ну кто еще мог подкинуть Дару эту бедную девочку! Ты вообще прекрасно умеешь подкидывать своих подопечных – разумеется, ради высших целей – силам, которые им – нам! – не по зубам, а потом смотреть, выплывем мы или нет. Мне повезло выплыть, Гайе – нет. Но дело не только в ней! Зачем вы заставили моего сына пережить это дерьмо? Чем он это заслужил? Он недостаточно браво сражался за Порядок? Мало жертвовал собой?

Архангелы молчали. Зерачиил перестал разглядывать мое тело и теперь так же холодно, как и его собрат, взирал на меня.

– Это же твой сын, Зерачиил, – ткнула я в него пальцем. – Или ты сейчас напомнишь мне, что вы не люди и просто не надо смотреть на это все с точки зрения человеческого недалекого менталитета? В Даре моя кровь, моя человеческая кровь...

– И моя энергия, – прервал мою гневную тираду Зерачиил. – Он архангел на службе сил Порядка. Его долг...

– Ясен пень, я разве спорю? – в свою очередь прервала я архангела. – Но все, что произошло – слишком жестоко. По отношению и к Дару, и к этой бедной девочке. Жестоко и бессердечно, вы разве не понимаете? Вы, блин, архангелы, так какого хрена вы заставили их это пережить, когда должны, наоборот, бороться со всем этим дерьмом!

– Не тебе указывать нам, что мы должны, Элви, – подал голос Иеремиил.

– Да упаси боже мне лезть в ваши дела, Иеремиил! – вскричала я. – Если бы речь не шла о моем сыне!

– Напомню тебе один лишь раз, принцесса. Ты знала с самого начала, на что шла. Знала, что эти дети не будут твоими детьми в полном смысле этого слова. Ты их выносила – на этом твоя миссия закончилась.

– Миссия матери не заканчивается никогда, Иеремиил! Пока бьется ее материнское сердце, уж прости за пафос. Кем бы они ни стали, что бы ни делали, у кого бы на службе ни состояли. Все четверо – мои дети, и всегда ими останутся. И для меня нет разницы между ними, мне абсолютно неважно кто их отцы, главное – вы заставили одного из них страдать! Для матери это преступление.

– Ты обвиняешь нас в совершении преступления? – откровенно удивился Иеремиил, оглядывая меня так, будто увидел в первый раз.

– Безумству храбрых поем мы песню, прикинь? – прошипела я. – И я не могу даже представить, какими доводами вы руководствовались, задумав это. Но готова услышать, чтобы – хотя бы! – попытаться понять зачем.

Я уселась на траву и скрестила ноги. Сорвала травинку и сунула в рот.

– Мне спешить некуда. Я пришла выслушать объяснения. Объясните, будьте так любезны. Мне всегда казалось, что я заслужила некоторое уважение с вашей стороны. Что я не только... м-м... сосуд для развлечений, отвлечения от дел великих, полигон для экспериментов, забавная зверюшка, милая игрушка etcetera – а просто женщина, которую волею... судьбы? Ха-ха! Твоей волей, Иеремиил, закинуло в эту жизнь. Я за такой поворот благодарна, от всего сердца, но... Прошу вас, если я для вас хотя бы чуть-чуть не только инструмент высокой политики, объясните мне. Если я ошиблась, я это тоже приму. В конце концов, вы не люди, а во мне хоть и осталось мало человеческого, я все же ценю жалкие остатки своей человеческой сущности и потому вполне способна принять любой исход нашей встречи.

Впервые с начала этого, если можно так назвать, разговора, архангелы переглянулись. Я ждала. Пусть обсуждают, что мне можно говорить, что нет – или лучше вообще меня проигнорировать. Любая реакция станет ответом на мои вопросы.

Они закончили быстрее, чем я успела предположить все возможные ответы. Зерачиил стремительно шагнул ко мне и взял за руку. Его пальцы пробежали от моего плеча к кисти.

– Видишь? – Он говорил не со мной. – Они почти не видны.

Иеремиил подошел ближе и, стараясь меня не касаться, наклонился, чтобы рассмотреть получше.

– А я тебе говорил. Сильные переживания, душевные страдания нивелируют проявление сущности Хаоса. Человечность побеждает.

Я попыталась вырвать руку. Что они себе позволяют? В результате меня тут же обездвижили магией и продолжили крутить и разглядывать. Возмутиться мне тоже не удалось – меня еще и дара речи лишили. Видимо, чтобы больше на них не наезжала.

Я снова начала закипать, и Зерачиил меня слегка встряхнул.

– Прекрати. – Он наклонился к моему уху. – Успокойся и прекрати.

В ответ я смогла только яростно сверкнуть на него глазами, но я знала – Смерть рядом, и, если что, он меня в обиду не даст. Архангелам это тоже, похоже, было известно. Зерачиил меня отпустил и отошел к собрату. Они снова вели свой беззвучный диалог, а я сидела в траве и злилась. Еще больше оттого, что они использовали эту ситуацию как проверку на мою человечность.

И вдруг Зерачиил исчез. Иеремиил остался стоять, задумчиво меня разглядывая. Теплотой в его глазах и не пахло. Он был суров, как в первые дни нашего знакомства. Ко мне вернулась способность двигаться, и я тут же потянулась почесать между лопатками. На лице архангела отразился всполохи: один, второй – и погасли. Прям как азбука Морзе. Я не смогла сдержать злорадной улыбки – Белет тоже со мной. «О, спасибо, Лучик мой!» – возликовала про себя я.

– Хорошо, Элви, я объясню, – проговорил, наконец, мой Хранитель.

Я продолжала сидеть все в той же позе. Иеремиил стоял в нескольких шагах от меня и смотрел сверху вниз. Мне было очень неуютно под таким взглядом. Я предпочла бы сидеть где-нибудь на диване или за столиком в кафе – а еще лучше у него в особняке на качелях – и слушать, что он скажет. Но такой привилегии я не заслужила – не тот тон выбрала с самого начала. Ну и ладно. Послушаем.

– С девушкой не все так просто, – начал он. Я приподняла бровь. – Так или иначе ее бы ликвидировали. Арка, понимаешь?

– Да она была обычной девочкой! – все-таки не сдержалась и подскочила я.

– Нет, не обычной, просто она этого не знала. В твоем мире редко встречаются такие способности, но, видимо, когда-то давно было проникновение, вот и остались гены. Последствия, разумеется, ликвидировали – то, что нашли, а что-то проявляется не сразу. Что за способности, я тебе не скажу, но твой мир, по сути, закрыт от магии, и присутствие там подобных (даже не сил!) возможностей является угрозой балансу. Однако мы решили сохранить этот ген, только в другом виде и в другом месте. Уловила логику?

– Да. Но тогда причем тут Дар?

– Дар... – повторил Иеремиил. – Дариил твой сын.

– Кэп, – вставила я.

Иеремиил не обратил внимания на мое ерничанье.

– Он слишком осуждал твой... образ жизни, то, как ты относишься к делам праведным. Ни для кого не секрет, что ты живешь ради развлечений и приключений.

Я открыла рот, чтобы возразить, но архангел так на меня посмотрел, что я тут же захлопнула варежку. Он продолжил:

– А попутно ты вполне способна сделать что-то хорошее. Но не ради этого хорошего, а просто так получается. Чаще всего спонтанно, непредсказуемо и нелогично. Ты дитя своего мира, представительница своего пола. Ты умудряешься сохранить человечность в таких условиях, ты за нее борешься – и мы это ценим. А Дариил слишком сильно отрицает свою человеческую кровь для истинного служения. Когда на Совете был поднят вопрос о твоем возможном материнстве, основным аргументом стала твоя способность выживать в таких условиях и сохранять свою человеческую сущность – душу. Твоя кровь сильна. Ну и то, что присутствует в твоей крови – тоже аргумент. – Кажется, я начала догадываться, к чему он клонит, и это мне еще больше не понравилось. – Дариил получил способность к коммуникации с Хаосом, как и Милиэль.

– Сто очков к могуществу, угу, – пробормотала я.

– А если добавить к его генам чужой ген, носителем которого была Галина...

– Хреновы генетики! – заорала я. – Селекторы! Вам нужна порода воинов. Особая.

– Идет война, Элви, и тебе это прекрасно известно.

Я отвернулась. Смотреть сейчас на Иеремиила у меня не было сил, зато присутствовало желание вцепиться в это красивое бесстрастное лицо. Лицо воина, циничного, практичного, того, кто слишком часто выбирает из двух зол третье – если оно станет оружием в его святой непрекращающейся борьбе.

– Они могли не познакомиться. Дар мог пройти мимо Берлоги, – сказала я, запрокидывая голову и разглядывая лучи на небе.

– Твоя кровь, Элви. Он твой сын. Подсознательно ему нравится многое, что нравится тебе. И чем больше он это отрицает, тем сильнее становится похожим на тебя. Я бы сказал, он больше всех остальных твой ребенок.

И я знала почему. И Иеремиил тоже знал.

– Отношения с девушкой пошли ему на пользу, Элви. Поразмысли об этом. Галина послужила благой цели – она научила твоего сына состраданию, сопереживанию. Невозможно быть архангелом и сохранять полное бесстрастие при решении некоторых человеческих проблем. Дариил в своей жажде дистанцироваться от тебя и твоего образа мышления стал слишком отстраненным и равнодушным. Когда-нибудь он тоже станет Хранителем. Наставником. Он должен понимать человеческие души. Просто быть воином мало.

– Это жестоко, Иеремиил. – Я взглянула в карие глаза Небесного воина. Карий оттенок – теплый оттенок, но только не у Высоты Божьей. Недосягаемой Высоты. – Слишком жестокий урок.

– Дариил отлично справился. Мы не стали вмешиваться, когда он решил жениться на девушке. Это ничего не значит для Мироздания, но стало важной вехой для него.

– А знаешь, я часто думала, что Дару следовало бы родиться твоим сыном. Он такой же суровый, отстраненный и циничный, как ты. Просто копия. А ты разве умеешь сострадать, Иеремиил?

Он не ответил. Я была не права, знала это, но извиняться не собиралась. Мне было больно от его слов, его ответов, но я понимала его аргументы. Слишком долго я терлась среди Высших сил, чтобы не понимать. И именно поэтому кусалась в ответ. Это было единственным, что я могла сделать. Отсюда моя тяга к приключениям – они мой наркоз от глобальности жизни, которой я живу. Способ сохранить разум, а не человечность.

– Я живу ради любви, Иеремиил. И делаю все только ради любви. Неужели ты этого не понимаешь?

Я смотрела по сторонам. Бесконечные зеленые луга под бескрайним небом с бесчисленным множеством лучей. Много миров, много возможностей, много жизней и душ.

– Вчера вы принесли в жертву девушку. Невинную девушку из моего мира. Действительно, что значит ее жизнь по сравнению с проблемами масштаба Мироздания? Знаешь, Иеремиил... вот только Зерачиил куда-то исчез, а то бы я вам обоим сказала, что не желаю вас видеть.

Я не сказала «никогда», но подумала, потом испугалась и исправилась на «пока». Я ожидала реакции архангела на мое заявление, но мир с лучами исчез, а я оказалась дома – в кабинете мужа. Смерть сидел в кресле и смотрел на меня.

– Правда обычно бывает болезненной и неприятной, милая. Она была тебе необходима, иначе я никогда не позволил бы состояться вашему разговору.

– Могу я попросить тебя об одолжении? – Он кивнул, и я продолжила: – Сразу предупреждаю, что не прошу тебя куда-то встревать... Просто только ты можешь это сделать. Ты один. Пожалуйста, присмотри краем глаза, чтобы с Милой ничего не случилось. Я знаю про сделку. Я все понимаю. И не то чтобы я не доверяла кому-то, но... Просто пусть с ней все будет хорошо.

Он ничего не ответил, только поманил меня, и я бросилась ему на шею и позволила себе несколько минут побыть обычной слабой женщиной, которой нужна поддержка любимого мужчины. Я плакала у него на плече, а он гладил меня по спине и даже не использовал свои эльфийские штучки – не слизывал мои слезы и не поглощал эмоции. Он просто держал меня, пока я не успокоилась и не нашла в себе силы выдохнуть и приготовиться к следующему разговору.

Я вернулась в свой оазис. Под тентом стояла кроватка-качалка. Я тут же бросилась к малышу. Он сладко спал, подложив под щеку кулачок. Поборов желание схватить его и крепко прижать к себе, я обернулась в поисках сына.

Они стояли на берегу – Дариил и Зерачиил – и о чем-то разговаривали. Почувствовав мое присутствие, одновременно повернулись, и я невольно вздрогнула – так похожи они были, их позы, манера держать голову, то, как они оба слегка приподняли брови.

Малыш в кроватке заворочался и захныкал. Я взяла его и, укачивая, пошла к мужчинам. Мы стояли у кромки воды – я с ребенком на руках и они по сторонам от меня. Отец и сын. «Мы могли бы быть семьей», – подумала я и посмотрела Зерачиилу в глаза. В них отражались Небеса. Голубые и бесконечные.

– Так что ты решил по поводу Витиэля, Дариил? – спросил старший архангел, по-видимому, продолжая прерванный моим возвращением разговор.

– Пока думаю, – ответил Дар и забрал у меня ребенка.

– Ты должен как можно скорей принять решение, – настаивал Зерачиил. – Время имеет огромное значение.

– Пусть жертва Гайи не будет напрасной, дорогой, – сказала я. – Забирай Вита на Небеса. Пусть он станет тем, кем ему предназначено.

– Послушай мать, сын. – Зерачиил коснулся плеча Дара, кивнул мне и растаял в воздухе.

– Он отправился на войну, – ответил Дар на вопрос, который я не задавала.

Я промолчала. Я очень старалась, чтобы мои губы не задрожали.

– Он вернется, – твердо произнес молодой архангел. – И я вернусь. И принесу тебе Вита. Очень скоро.

С этими словами Дариил тоже исчез.

«Спасибо, мама», – донеслось до меня из пустоты.

Я опустилась на песок и разрыдалась. Теперь уже от счастья.