День первый
...Природа дышала покоем. Ласково светило утреннее солнышко, пробиваясь теплыми лучами сквозь листву, в травах едва уловимо блуждал ветерок, а где-то поблизости журчали быстрые воды маленького ручья. Все казалось сказочно прекрасным и умиротворенным.
Я сладко потянулась в проеме распахнутой настежь двери и шагнула за порог. Насколько хватало взгляда, вокруг простирался густой лес. По обе стороны узкой тропки, что вела от порога прямо к подлеску, раскинулась цветочная поляна. Изучая свои новые владения, неспешным шагом я обошла избушку и отправилась на звук журчащей воды. Искрящаяся лента ручья выбегала из леса, огибала опушку и снова мчалась вдаль, вдоль линии деревьев, местами оголяя их причудливо скрученные корни. На первый взгляд это место могло бы показаться раем. На первый взгляд...
Умывшись студеной водой из ручья, я задержалась на берегу. Присев у самой воды и вглядываясь в пейзаж на противоположной стороне, машинально водила ладонью по траве, про себя отметив, какая она жесткая, словно подсохла. В какой-то момент показалось, что под рукой сверкнули искры, словно пробежал разряд. Наверное, это солнечные лучи играли на водной ряби, отбрасывая блики. Так же медленно, как пришла, я побрела назад. Что-то смущало меня во всем, что я видела. Что-то явное и неуловимое...
День второй
...К одиночеству мне не привыкать, но не каждый раз удается предаваться ему в таком живописном месте. Поскольку никаких забот и хлопот у меня не было, я с чистой совестью могла наслаждаться бездельем и единением с природой, которая, тем не менее, продолжала вызывать во мне смешанные чувства.
Погода стояла самая ясная, и я с удовольствием нежилась на солнышке, устроившись с книгой под высокой елью на опушке. Несколько часов пролетели незаметно, солнце стало припекать, а в животе заурчало, и я засобиралась. Негоже морить себя голодом, когда на свежем воздухе аппетит разыгрывается не на шутку.
Придерживая подол длинного платья, я шагала по тропинке к крыльцу и разглядывала цветочный ковер под ногами... Вот оно! Цветы! Их много и они все разные: похожие на те, что встречаются на каждом шагу в нашем мире, и вовсе невиданные доселе, причудливые, необычные, но все как один – блеклые, поникшие, как и все вокруг. Наконец, я поняла причину своих странных ощущений. Казалось, природа, из последних сил борется за свое выживание. Еще не чахнет, но уже близка к этому.
Подобрав юбку, я присела на корточки, склонилась к одному из цветков и взяла в ладони его поникшую головку, чтобы лучше рассмотреть. Буквально в тот же миг мои ладони наполнились мягким светом, стебелек цветка качнулся, и он медленно стал поднимать крепнущую и наливающуюся цветом головку к солнцу. Завороженная, я не могла оторвать глаз от этого зрелища. Свет от моих рук густым облачком окутал цветок, спускаясь к его корням, впитываясь в стебель, и растворился, проникнув в почву...
День третий
...Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Я откинула одеяло, вскочила с кровати и подошла к окну, уже готовая распахнуть его и разогнать виновников прерванного сна, но... Две забавные птички, похожие на воробьев с лиловыми пузками и желтыми хохолками, скакали по подоконнику, щебетали наперебой и даже не думали улетать, когда я подошла к окну. Казалось, они наблюдали за мной, так же как я за ними, склоняя свои крохотные головки то в одну сторону, то в другую. В тот момент я подумала, что впервые слышу птичий щебет за прошедшие два дня, и это было очень странно. Погрозив пальцем шумной парочке, я пошла заваривать кофе.
Когда мы прибыли в этот мир, был поздний вечер. Дэррок решил «напугать» меня и сообщил, что долгое время мне придется обходиться без каких либо благ цивилизации, приспособиться к условиям этого мира и времени, чтобы полностью соответствовать им. Успешно применив пару-тройку простеньких заклинаний, я удостоверилась, что магия моя работает исправно, пожала плечами и безропотно сказала: «Хорошо, раз надо». Муж одобрительно хмыкнул, но затем признался, что все не так прозаично на самом деле. Ноутбук работал исправно, горячая вода в любое время была к моим услугам, а в одном из кухонных шкафов притаился холодильник, замаскированный отталкивающим заклятием от случайных посетителей, коих «быть не может, но на всякий случай». От всего своего любящего сердца поблагодарив супружника, я распрощалась с ним на неопределенное время и отпустила в ночь, чтобы только поутру осознать, в какую глухомань он меня определил. Но Дэррок все же оказался прав – мне тут нравилось. Такие себе затяжные каникулы у бабушки в деревне, только без бабушки, без, собственно, деревни, а главное – без коровы. Последний факт печалил больше всего, ведь спрятанный в укромном углу кофе придется пить без молока. Хотя и эта неприятность вскоре разрешилась...
День четвертый
...Лентяйничать на природе очень приятно, но я все же решила совместить приятное с полезным и, повесив на руку корзинку, отправилась в лес изучать местную флору. В то же время местная фауна, похоже, занялась тем же – изучала меня. Куда бы ни шла, то тут то там я видела мелькающие ушки, хвостики и клювики, словно живность разом решила покинуть свое убежище. Две белки стали моими постоянными спутницами от самого дома, перепрыгивая с ветки на ветку, пока я продвигалась вглубь леса. Прошло, наверное, около двух часов, когда корзинка была уже полна всяких ягод, плодов и цветов, идентификацией которых я собиралась вплотную заняться по возвращении в дом. Подобрав свою ношу с земли, я развернулась и – застыла на месте. В нескольких шагах от меня так же замер молоденький олень. Карими миндалевидными глазами он пытливо взирал на меня, словно не решаясь сделать шаг навстречу. Я медленно протянула руку раскрытой ладонью вверх. Несколько робких мгновений, нерешительных шагов, и вот уже черный мокрый нос обдавал ладонь теплым прерывистым дыханием. Словно ребенок, я ощущала непередаваемый восторг, идя к дому в такой компании: олень провел меня почти до самой поляны у подлеска и даже позволил погладить себя на прощание. Оставалось только запеть, и можно снимать очередной диснеевский мультфильм!..
День пятый
Сегодня в своем исследовательском любопытстве я для разнообразия отправилась не в лес, а вдоль ручья и забрела так далеко, что вышла к маленькому поселению. Не рискуя обнаружить себя, разглядывала деревеньку из-за деревьев и кустарника, стараясь оставаться незамеченной. Обычные одно- и двухэтажные дощатые домики, утепленные глиняной смесью и крытые соломой, расположились дугой вокруг небольшого пруда. На берегу деревянные конструкции поддерживали натянутые веревки с бельем, между которыми, как и в любом другом мире, с визгом и хохотом сновала детвора. В загородках из тонких бревен возле каждого дома паслась различная домашняя живность. Женщины и мужчины были заняты обычными хлопотами: огородом, стиркой, колкой дров... Одна такая хозяйка как раз шла вдоль пруда с корзинкой, груженой различной снедью, в сторону дальнего дома. Вдруг она остановилась, повернула голову и посмотрела прямо на меня. Ойкнув, я тут же спряталась за ствол дерева и замерла. Вот только этого не хватало! Стараясь производить как можно меньше шума и движений, я вполуприсядку стала медленно пробираться вглубь леса, чтобы спокойно сфериться в свое временное убежище.
Дэррок объявился к вечеру.
– Ты как всегда к столу, – отметила я, вытягивая казанок из очага. – На запах пришел?
– Судя по оживлению рядом с домом, не я один.
Я выглянула в окно – подле крыльца друг друга гоняла уже знакомая парочка белок, а в кустарнике за цветочной поляной отчетливо виднелся силуэт молодого оленя, с которым мне довелось познакомиться очень близко. Интересно, где спрятался енот, который днем пытался напроситься в гости?
– Это что-то невероятное, – стала делиться я с мужем событиями прошедших дней. – Когда мы сюда попали, утром я заметила, каким... больным было все вокруг. Но с каждым днем природа словно оживает. Почему так происходит, Дэррок? Что изменилось? Это ты?
– Нет, Кики. Это ты.
– Я?! Да ладно!
– Я серьезно.
– Но как? Я ведь ничего не делала.
– А тебе и не нужно что-то делать, достаточно просто быть здесь. На самом деле все очень просто...
За ужином Дэррок поведал всю ужасающую действительность мира, в который взял меня, и, собственно, причину, по которой это сделал.
Некоторое время назад в этом мире, испокон веков пронизанном магией, произошел политический переворот, и баланс магических сил с тех пор стал стремительно расти в пользу темных, приверженцем которых был нынешний Владыка. В своей безудержной жажде власти и повиновения Владыка не по дням, а по часам уничтожал носителей белой магии, пока в итоге не осталось ни одного. А поскольку вся светлая магия неразрывно связана с природой, последняя стала увядать, не имея носителя и преемника.
– То есть, ты хочешь сказать, что сейчас я – единственный представитель светлых сил в этом мире?!
– Вероятнее всего. Возможно, существуют дети, но их способности еще не проявили себя настолько, чтобы их обнаружить, потому они бесполезны. Находясь здесь уже больше года, мне не удалось найти ни одного взрослого, кто мог бы послужить моей цели.
– И какова же цель? Выровнять баланс?
– Ты мне льстишь, Катенок, – в уголках его глаз появились крохотные морщинки, которые я так любила.
– Ох, простите великодушно. Как могла я заподозрить вас, Гроссмейстер, в подобном альтруизме, – виновато опустила очи долу. – А если серьезно?
– Все узнаешь в свое время. Не спеши.
– Но разве этим миром не должны были заинтересоваться Всадники, раз баланс настолько нарушен? – решила все же выведать я.
– Должны были и заинтересовались. Именно поэтому время поджимает.
– Ох, темнишь ты что-то, батенька, – покачала головой, наполняя мужнин бокал.
– Любопытство...
– Не порок!
– Еще какой. И сейчас ты будешь за него наказана, – заверил Дэррок, привлекая меня к себе...
День седьмой
Нет, мне не показалось, кто-то кричал. Прикрыв ноут, я спрятала его поглубже в шкаф с бельем и выглянула во двор. Та женщина, которая, как мне показалось, заметила меня вчера у деревни, приближалась к дому, неся на руках ребенка лет пяти и что-то выкрикивая.
– Как вы сюда забрели? Что вам нужно? – спросила я, выйдя на крыльцо. Женщина затараторила на непонятном мне языке. Знаками я пыталась показать ей, что не понимаю ни слова, но ее это, казалось, совсем не волновало. Продолжая что-то мне доказывать, под протестующие возгласы с моей стороны она передала мне свою ношу, и я увидела, что мальчонка без сознания, а по правому виску струится кровь. Понимать тут было нечего, инстинкты взяли верх, и вот я уже как заправская сестра милосердия хлопотала над раненным дитятей.
– Ну вот. Теперь все зависит от него, – вздохнула я и собралась убрать использованные тряпицы и воду с тумбы у кровати, где спал ребенок. Но женщина выхватила у меня миску, поставила ее обратно и махнула на мальчика, что-то воскликнув. Я пожала плечами и покачала головой, мол, это все, что я могла для него сделать. Она схватила меня за руки и подвела к кровати вплотную, снова повторив свою тарабарщину.
– Да что вы от меня хотите?! Я ничего не понимаю!
– Хета, – она ткнула меня пальцем в грудь, – Люцея Мерх'о'Натур! Ройх эйк двило эйнер бенн!
Под ее напором я попятилась, чуть не заплакав от досады, подхватила миску, тряпки и умчалась на кухню. Нет, ну вот оно мне надо? Делай людям добро после этого, а они еще чем-то недовольны. Хотя я понятия не имела, что именно пыталась втолковать мне та женщина, но голос ее звучал очень недовольно.
Вернувшись в комнату, я принялась прятать в сундучок склянки со снадобьями, расставлять по местам вещи на тумбе и поправлять покрывало на кровати, чтобы ребенку было удобнее. Все эти действия сопровождались неумолчным бормотанием моей внезапной гостьи, на которые я упорно пыталась не обращать внимания. Но это было невозможно – женщина ходила за мной попятам и, в конце концов, схватила меня за запястья, подняла мои руки к лицу и потрясла ими перед самым моим носом, после чего вновь ткнула в сторону спящего ребенка.
Я посмотрела на мальчугана, на нее, затем уставилась на свои ладони, вспоминая, что рассказывал Дэррок. Неужели все так просто?
Присев в изголовье кровати, я охватила голову ребенка ладонями. Женщина что-то коротко воскликнула и одобрительно кивнула. Мы обе замерли не дыша, когда на наших глазах стало происходить то же, что случилось в первые дни с цветком...
– Она назвала меня Люцея Мерх'о'Натур. Что это значит?
– Свет несущая дочь природы, – задумчиво ответил Дэррок. – Так называли здесь всех целительниц, владевших светлыми силами. Что еще она говорила?
– Не знаю, много чего, но я не поняла ни слова. Ты забыл обновить заклятие.
– Я был уверен, что в ближайший месяц оно не понадобится. Все происходит слишком быстро.
– А что Владыка, он все еще ищет носителей светлой магии или уже успокоился, истребив всех?
– Если ты переживаешь за свою безопасность, не стоит. Это место обнесено отталкивающим заклятием, никто со злым умыслом не проникнет сквозь его преграду. Ты встретишься с Владыкой не ранее, чем я посчитаю это разумным...
День десятый
– Люцея!
Услышав знакомый голос, я обернулась и улыбнулась неожиданной гостье. Сегодня ее лицо выражало не тревогу и досаду, но радость и благодарность. В руках женщина держала корзину, накрытую вышитой салфеткой.
– Наносить мне неожиданные визиты входит у вас в привычку, – я отложила охапку трав, которые разбирала на букеты, и поднялась ей навстречу.
– О, а я уж подумала, ты глуховата... Не местная, что ли? Не по-нашему щебетала, а теперь вон как складно говоришь.
– Я действительно не понимала вас сначала, а теперь могу, – призналась, не особо надеясь, что меня поймут. Но женщина глянула на меня искоса, а затем многозначительно закивала.
– Регидда, – протянула она пухлую, привыкшую к тяжелому труду руку. – Своего имени можешь не говорить, времена нынче неспокойные. – Регидда горестно вздохнула. – Но ты не бойся, девочка, я тебя не выдам. Вот только не лучшее место для схрону ты себе выбрала, до замка деспота проклятого совсем недалече, не ровен час, изловят тебя да и... Этот подхалим его так и рыскает по всей округе, так и рыскает, речи голосом сладким ведет, а глазищи янтарные в самую душу заглядывают, в каждый ее уголок... – Она поежилась. – Несдобровать тебе, коли на него наткнешься.
– На кого?
– На прихвостня Владыки, придворного мага. Дармеон звать его. Объявился лун пятнадцать уж как, откуда – никто не ведает, да только так рьяно служить взялся, будто Фэндал Диирин ему отец родной!
По дальнейшему рассказу я без труда догадалась, что описывает Регидда не кого иного как мужа моего ненаглядного. И чтобы не выдать ни себя, ни его, поспешила успокоить женщину, что мне здесь никакая опасность не грозит, да и земли вокруг замка наверняка не раз уж обыскали, так зачем им снова у себя же под носом смотреть.
– Лучше скажите, как мальчик себя чувствует? Это ваш сын? Что с ним случилось?
– Соседский постреленок, свалился с крыши и расшибся. А что я могу? Я всего лишь повитуха, а тут другая сила нужна, целительская. Мне уж давно приметен одинокий дымок над лесом, а потом ты и сама к нам пришла, да выйти побоялась. Но я поняла, кто ты, Люцея, еще успела повидать вас на своем веку, пока всех не извели. Уж думала, и не осталось вас на всем белом свете вовсе... Да, чуть не забыла! – спохватилась она и поставила передо мной корзину. – Здесь молоко, яйца, хлеб – за мальчонку благодарность, все ладно с ним. – Регидда огляделась хозяйским взглядом и подмигнула. – У тебя-то поди животины тут нету, кроме дикой.
– Нет, – улыбнулась в ответ. – Спасибо.
– Тебе спасибо, Люцея. Кабы не ты, хоронить нам сорванца всей деревней.
Я заверила Регидду, что всегда буду рада помочь, если понадобится.
– В деревню наведываться я не рискну, но вы можете приходить, когда пожелаете.
На том и расстались. С тех пор недостатка в парном молоке и домашнем хлебе я не испытывала: время от времени мой укромный уголок стали посещать жители деревеньки со своими малыми и большими проблемами, которые я помогала решать по мере сил, а сил, хвала Небесам, хватало. Так минуло еще несколько недель...
День... сбилась со счета какой-то там
Проводив очередного визитера, приготовив ужин и насушив орехов, я вышла со жменей последних на крыльцо, прикрыла волосами наушник и под новую аудиокнигу села ждать мужа и подкармливать тут же вылезшую из своих норок живность.
Дэррок объявился ближе к полуночи, когда я уже перебралась к камину: хоть за окном и стояла летняя погода, вечерами было довольно зябко, оттого радостней было мне, когда муж имел возможность проводить ночь в нашей избушке, а не оставаться в замке Владыки.
– Я успею доесть, или тебе не терпится начать? – спросил Дэррок, не поднимая глаз.
– Неужели все так очевидно?
– Я бы сказал «ощутимо».
– Скажи еще, что под моим пристальным взглядом тебе кусок в горло не лезет, – хмыкнула в ответ.
Дэррок посмотрел прямо на меня, его бровь изогнулась, после чего он снова вернулся к трапезе.
– Даже в этих условиях ты умудряешься готовить так, что дворцовый повар провалился бы со стыда, попробовав твою стряпню.
Моя улыбка спряталась в ладонях, пока я взирала на мужа. Как сказала Регидда? Подхалим? О да, это точно он! Но даже такой искусный подхалимаж не избавит его от давно назревавшего допроса.
Дэррок потянулся через стол, чтобы подлить мне еще вина, но тут вдруг вскрикнул и отдернул руку, выпустив кувшин, и тот разбился, обагрив скатерть своим содержимым.
– Ничего страшного, сейчас все исправим. – С этими словами я перехватила его руку и накрыла место ожога ладонью, под которой вскоре зародился мягкий молочный свет и несколько секунд спустя также плавно угас.
– Кажется, уже пора, – пробормотал Дэррок, все это время не отрывавший взгляда от моих рук.
– Да, я вот тоже об этом подумала. – Он вопросительно посмотрел мне в глаза. – Пора бы уже рассказать мне все. Я надеюсь, ты о том же. А то мне как-то надоело слушать от других будоражащие воображение рассказы о Владыке Фэндале Диирине и его коварном маге Дармионе. – Я вернула мужу пристальный взгляд, снова заняв свое место за столом. – Хочется услышать из первых уст.
А из первых уст история получилась такая. В ходе долгих и упорных поисков Дэррок выяснил, что один интересующий его артефакт находился в этом мире. Проблема заключалась в том, что лежал он не в какой-нибудь охраняемой сокровищнице, а был упрятан в недра земли и запечатан мощным заклятием, а местом его заключения являлся замок правителей, где сейчас обитал нынешний Владыка. Втершись в доверие к последнему и став его ближайшим другом и советником, Дэррок медленно, но верно продвигался к своей цели. Убедить Фэндала Диирина, что, завладев артефактом, он станет самым могущественным магом в мире и обретет безграничную власть, было не трудно, ведь это была сущая правда. С тех пор Владыка вожделел Канфар как ничто на свете, а Дэррок мог спокойно и открыто искать возможность осуществить желание своего повелителя. Но вот незадача: оказалось, что обратить заклятие можно только с помощью носителя светлой магии, неразрывно связанной с этим миром. А поскольку стараниями Владыки таковых в нем не осталось на момент выяснения этого нюанса, мое предложение помочь оказалось как нельзя кстати.
– Судя по тому, что я видел и слышал, ты здесь уже вполне стала своей. Настало время действовать. Завтра я представлю тебя Владыке и начну приготовления к ритуалу.
– Что требуется от меня?
– Быть собой, – помедлив, ответил Дэррок. – Такой, какой была до встречи со мной.
– И какой же я была?
– Милой, доверчивой, бесхитростной, беззаботной.
– Наивной дурочкой, короче, – улыбнулась я.
– Не обремененной знанием всего... что связано со мной. И истинным устройством мира.
– Задача не из легких, – нахмурилась со вздохом я. – Но я попробую.
Глаза мужа потеплели.
– Попробуй, уж будь добра.
День счастливый
Как-то на досуге задумавшись о том, как силой сейчас обладаю, и что можно было бы с ней сотворить, я поймала себя на шальной мысли. Возможно, это было слишком дерзко и я потом получу по первое число за наглость и самоуправство, но, если все получится, игра стоит свеч. Свечи! Я взяла с полки необходимое количество, достала из закромов нужные травы, нарисовала на полу пентаграмму и расставила все в строгой последовательности. Когда все было готово, поставила чашу с благовониями в центр, подожгла и сняла с шеи подаренный Раумом кулон-медальон с фотографией нашего сына внутри. С тоской в сердце взглянув на нее, я закрыла кулон, поцеловала и опустила в чашу.
Заклинание не сработало ни в первый, ни во второй раз, и я уже готова была сдаться, решив, что фокус не удался, когда дым в пиале наконец сделался более густым, дымка над ней рассеялась, поверхность стала идеально ровной и однородной и на ней стали проявляться образы. Я затаила дыхание, а секунды спустя прижала ладони к губам, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы радости: на поверхности густого дыма словно приоткрылось маленькое окошко в другой мир, и я увидела их – Раума и нашего сынишку. Господи, какой же он уже большой. Кайрис сидел у отца на коленях, пока тот читал ему книжку. По очертаниям картинок я узнала, что это та самая Книга Сказок, которую я передала сыну в подарок на его третий день рождения.
Раум замолчал – его губы перестали шевелиться, – медленно поднял голову, и, мне показалось, посмотрел прямо на меня. Не показалось. Его взгляд не был сердитым, нет. Упрекающим – да, но не сердитым. Он все понимал. А я за эти драгоценные секунды возможности увидеть сына готова была снести любые его наказания. И это он тоже понимал. Сделав похожее на взмах движение рукой, Раум тронул сына за плечико и что-то сказал, указав пальцем вверх. Кайрис вскинул головку и посмотрел в указанном отцом направлении, затем вдруг улыбнулся и помахал мне рукой. Я помахала в ответ и, прошептав одними губами, что очень люблю его, послала сыну воздушный поцелуй.
Весь остаток дня прошел как в тумане. Снова и снова я воскрешала в памяти улыбающееся личико сына, и сердце мое переполнялось счастьем.
_________________________________________________
Мне понравилось!