Waylander, King of the Fairies[1]

 

Черные, как бескрайний космос, волосы принца разметались по бледно-голубому шелковому покрывалу. Глаза его были закрыты, смуглое лицо с тонкими аристократическими чертами казалось спокойным и безмятежным. Редкое утро, когда я проснулась, а Всадник все еще был рядом со мной. Конечно же, он не спал, он вообще никогда не спал, но его разум пребывал где-то в недоступных моему пониманию областях Мироздания. Темный эльф, как всегда, за чем-то следил, с кем-то мысленно общался. Иногда он уходил так далеко, что для возвращения ему было необходимо время, а иногда и энергия. Однажды я послужила источником этой энергии и получила взамен Дикую охоту. Но сейчас, когда Всадник Апокалипсиса Смерть просто лежал рядом, обнаженный и такой прекрасный, что захватывало дух, я не могла перестать им любоваться.

Прошедшие после моего возвращения[2] из Шотландии недели я уже начала считать медовым месяцем. По сути, у меня никогда и не было медового месяца в человеческом его понимании. Время, когда Всадник только забрал меня из привычного мира в Ледяной замок и объявил Избранницей, я помню смутно. Несколько лет спустя, сразу после нашей земной официальной свадьбы, последовал бесконечный поток вечеринок и гостей, и мне запомнились балы и тусовки, а не то, как мы проводили время вместе. Теперь же все было иначе. Смерть оставался рядом. Надолго замок не покидал, а если мне хотелось отправиться к родным, неизменно меня сопровождал. Мои родители тоже были приятно удивлены – ведь им не так часто доводилось видеть зятя во плоти. И каждую ночь, и не только ночь, Всадник приходил ко мне, чтобы меня любить.

Я наслаждалась каждым мгновением этой близости – и я говорю не о плотском чувстве, нет! Впервые за десятки лет нашей совместной жизни я ощущала себя нормальным человеком. Больше не было никаких туманящих восприятие реальности заклятий, ничто не вмешивалось в мой разум, не покушалось на мою человеческую суть. Страх, что все происходит не со мной, во сне, тоже отсутствовал. Я знала, что все эти годы и события в моей жизни – не обман. Что мужчина, медитирующий рядом, – живой, из плоти, и он мой мужчина. Это реальность, восхитительная реальность. Но все-таки я не могла сдержать слез, думая об этом. Я была счастлива. Абсолютно счастлива и плакала от переполнявшего меня счастья.

Я не заметила, как Всадник открыл глаза. Долго ли он на меня смотрел?

– Слезы, – проговорил он, по обыкновению, у меня в голове. – Иди сюда, моя маленькая человеческая жена, и я сотру твои слезы.

Передвинувшись поближе к нему, я не удержалась и провела ладонью по его груди, проследила путь мчавшихся под смугло-золотистой кожей зверей Хаоса. Всадник перехватил мое запястье и дернул на себя. Я лежала, вытянувшись, на горячем теле мужа и купалась в исходящей от него энергии. Рука Смерти нажала мне на затылок, притянула мое лицо к своему – и он коснулся губами моих губ, вдыхая меня, мои эмоции, мое счастье и радость быть с ним.

Нахлынуло возбуждение, кровь прилила к низу живота, я застонала и вжалась бедрами в жесткое тело подо мной.

Всадник приподнялся, уселся, опершись о подушки, перевернул меня и притянул к себе спиной. Придерживая меня одной рукой, второй он провел перед нами, заставляя воздух сгуститься. Танцующие и сияющие в утреннем свете пылинки помчались навстречу друг другу, образуя подобие гладкой поверхности, и я увидела на ней наше отражение. Оно слегка подрагивало от легкого ветерка из раскрытого настежь окна.

– Как это волшебно! – прошептала восторженно я.

Я смотрела, как в зеркале Всадник, оголяя мою шею, отвел с нее волосы, наклонил голову и прижался губами к ключице. Его смуглые ладони накрыли мои груди, пальцы сжали соски, разжались, потеребили. Моя кожа казалась особенно светлой в контрасте с золотистой, затемненной татуировками кожей Всадника. Наши черные волосы перемешались – его вьющиеся и мои прямые. От аккуратной косы, которую я заплела на ночь, давно ничего не осталось.

Я изгибалась под ласками Темного принца, мое отражение изгибалось тоже. Я смотрела на свои приоткрытые губы, на лоб с капельками пота. Мои вытянутые, слегка разведенные ноги вздрагивали между ногами принца – пока он меня не приподнял. Его руки с гладкими рельефными мышцами придерживали меня за бедра, и я видела, как Всадник очень медленно насаживал меня на свой член и как тот исчезал во мне. Смерть крепко сжал коленями мои ноги. Пальцы одной его руки нашли в коротеньких волосках клитор и потерли. Я задохнулась и всхлипнула, когда второй рукой Всадник обхватил грудь, сильно сжал сосок, бедрами подтолкнул вверх и тут же заставил резко опуститься. На мгновение мой затуманенный взор выхватил в волшебном зеркале блестящий ствол и тень татуировок на нем. Он светился изнутри. Светилась вся кожа Смерти. Его трехцветные глаза переливались ярче света утреннего солнца. В волосах сиял серебристый туман Млечного пути.

– Господи, спасибо! – воскликнула я, прежде чем меня накрыл мощной волной оргазм.

Всадник осторожно уложил меня на показавшееся ледяным покрывало. Он собрался вставать, но я удержала его, обняла за шею и потянула к себе. Я целовала его лицо – глаза, губы, гладила его ладонями.

– Люблю тебя, – все повторяла и повторяла я. – Люблю, люблю.

Его глаза слегка светились. Он слышал меня, он знал, что мои слова – не просто слова, а сияние в его глазах – моя любовь, которой он питался.

– Моя маленькая жена, у нас посетители. Тебе хватит пяти минут, чтобы прийти в себя? Можешь не вставать. Потом мы уйдем, и ты сможешь еще немного отдохнуть.

– Гости? Ты не предупреждал, что мы кого-то ждем! Я могла организовать...

– Милая, оглянись, мы не в замке. Ночью я перенес нас в Арна-Норд.

Я смотрела, как одним гибким движением Всадник спрыгнул с кровати, секунду спустя на его плечи опустилась длинная белоснежная рубашка, на ногах оказались белые узкие штаны, заправленные в высокие и тоже белые сапоги. Он повернулся ко мне, и на его челе блеснул простой тонкий серебристый венец.

– Белое... – И снова я завороженно глядела на супруга. – Белые церемониальные одежды. Утренний совет?

С трудом заставив себя оторвать взгляд от Всадника, я огляделась. Да как я не заметила, проснувшись, что уже не дома! Вокруг бело-голубые цвета отделки и убранства дворца-резиденции Всадника в его собственном измерении. Арна-Норд, хрустальный и великолепный город Севера.

– Ох, мы же даже не разобрали постель! – провела я ладонью по смятому покрывалу.

– Он уже близко, милая, – предупредил меня Смерть, и я юркнула под покрывало, натягивая его до подбородка.

Двери распахнулись, и в комнаты стремительно вошел вице-король эльфов Ксар-Фириан.

– Мой Владыка, – поклонился он и пожал протянутую Всадником руку. Затем его взгляд переместился ко мне. – Моя принцесса.

Красивая голова склонилась, в солнечных лучах сверкнули неизменные бусинки в волосах.

– Ксар, – прошептала я, побоявшись, что не смогу совладать с голосом.

Эльфы о чем-то переговорили и вышли из комнаты, оставив меня одну.

– Отдохни, милая, – раздалось у меня в голове, и мои веки потяжелели.

 

Проспала я до полудня, потом меня разбудил запах свежесваренного кофе. Перекусив воздушным омлетом и фруктами, я занялась туалетом.

Сидя перед зеркалом, я медленно расчесывала волосы. Позади две эльфийки раскладывали на постели мои наряды. Я велела им принести что-нибудь разное по стилю – от шортов до платьев, так как понятия не имела, чем предстоит заниматься грядущим днем.

За дверьми раздался какой-то шум, и в комнату ворвалась одна из девушек, имя которой мне все никак не удавалось вспомнить – в памяти осталось только то, что она была дочерью главы одного из знатнейших домов Арна-Норда и мы познакомились у портнихи Аннуали.

– Моя принцесса...

– Элви. Пожалуйста, называй меня Элви, когда мы дома, – поморщилась я и отложила расческу.

– Ох, при... Элви, там за...

– Прекрати заикаться, Тами-Алана, я прекрасно представлюсь дражайшей принцессе без помощи ее первой фрейлины. – Отодвинув в сторону растерявшуюся эльфийку, передо мной предстал принц Тан-Кайлор.

С ним в комнату ворвался шум водопада и свежий воздух горных рек.

– Кай! – взвизгнула я, и, опрокинув высокий стул с изящной витой спинкой, бросилась на шею Повелителю Вод и Туманов.

Звонко чмокнув меня в губы и закружив, принц поставил меня на пол и придержал, пока я не обрела обратно равновесие.

– Оставьте нас, – приказал он моим эльфийкам, и девушек словно смыло гремящим потоком.

Тан-Кайлор отошел назад и, удерживая меня за руки, долго разглядывал.

– Бледная. Впрочем, ты, принцесса, всегда была готкой. Похудела, но в целом все такой же огонь в глазах и тяга к приключениям. Побольше прогулок верхом – и будешь как новенькая, – подвел итог принц, но отпускать меня не торопился, да я и была не против.

Привстав на цыпочки, я обхватила эльфа за шею и крепко поцеловала прямо в приоткрытые губы.

– Готка? Откуда только понабрался! – Я прижала палец к его смеющимся губам, не дав договорить. – Знаю, знаю, снова промышлял на моей многострадальной планете.

Принц развел руками, и я с удовольствием его оглядела. Все еще в белоснежных одеждах после Совета, он был прекрасен: сквозь ткань просвечивали его жемчужные татуировки, перемежающиеся теперь Нитями Хаоса, а его белые волосы с бирюзовой широкой прядью, как всегда, были собраны в пучок на затылке, из которого выбивались непослушные вьющиеся прядки.

– Чертов красавец, – помотала головой я. – Мои глаза не выдержат этого искушения. Дай я тебя еще раз поцелую, а?

Он мягко рассмеялся, притянул меня к себе и впился в губы поцелуем. С усилием я сама оторвалась от него и облизнулась.

– Боже, ну до чего же сладко! Ты – моя карамелька.

– Карамелька? Может, тебе показать настоящую карамельку, принцесса? – он потянулся к завязкам штанов, но я замахала на него руками.

Громко и печально вздохнув, он тут же стал серьезным.

– Я очень рад видеть тебя, Элви, – полную сил, снова смеющуюся и радующуюся жизни. Я хочу взять тебя на Охоту – но не раньше, чем позволит Всадник.

– Я тоже хочу мчаться с тобой, Кай, – в волшебном тумане и со звездами в волосах. Я так скучала по этим мгновениям.

– Элви... – Он полез за чем-то в пристегнутую к белому ремню небольшую сумку и, к моему величайшему изумлению, достал айфон.

– У тебя телефон?

– Ну да, – пожал плечами эльф. – После наших прогулок я долго раздумывал и решил, что не стоит пренебрегать технологиями смертных. Иногда они весьма полезны и занятны. – Я слушаю музыку, иногда что-то фотографирую. Дашь мне свой номер, принцесса?

– Конечно! – все еще пораженная согласилась я. – Будем воцапить друг другу.

Представив эту картину и весь сюрреализм ситуации, я от всей души расхохоталась.

– Ой, Кай, только не обижайся! Это правда здорово!

Забив номер Повелителя Вод и Туманов в телефонную книжку, я задумалась, как описать контакт, потом улыбнулась и набрала на клавишах: имя – Тан-Кайлор, должность – принц, шериф Арна-Норда[3].

 

Вечером я стояла на балконе и любовалась игрой огоньков, отражавшихся в шпилях дворцов на противоположной стороне. По улице, мощенной разноцветными камнями и узорной плиткой, прогуливались эльфы – поодиночке, парами и небольшими группами. Воздух будто светился изнутри. Отовсюду раздавалась музыка. Разные мелодии, смешиваясь, создавали удивительно прекрасный фон. Да тут все было прекрасно! Город, эльфы, звезды на небе. Сказочный, волшебный, чудесный мир. Почему же я так не любила его раньше, не могла понять я. Зато теперь я чувствовала себя просто отлично среди чуждой, по сути, мне расы. Хотелось протянуть руки к парящим в воздухе разноцветным огонькам и кружиться, смеяться, танцевать и даже петь.

Теплая рука легла сзади мне на талию, и я откинулась на плечо мужу.

Чуть наклонившись, он втянул воздух рядом со мной.

– Ты пьянишь, моя маленькая жена, – прошептал Смерть.

Он расстегнул пару пуговиц на моей кофточке, сдвинул чашку лифчика, пальцы пощекотали сосок, и теперь настала моя очередь втягивать воздух.

– Это ты пьянишь, мой Всадник, – проговорила я, теснее прижимаясь спиной к сильному телу мужа.

Снизу донесся какой-то шум. Смерть отодвинул меня и подошел ближе к балюстраде. У ступеней во дворец остановился конь. С него соскочил золотоволосый мужчина и снял с седла длинный сверток. Приглядевшись, я узнала принца Тир-Халеада. Эльф поднял голову, и Всадник кивнул ему, приглашая войти.

Застегивая пуговицы, я побежала за Смертью. Он не велел мне оставаться на месте, потому я решила сама разузнать, что случилось.

– Владыка, – отвесил церемонный поклон светловолосый эльф. – Принцесса.

Всадник уселся в кресло, я встала за спинкой и обратилась во внимание.

Принц развернул сверток. Я не сдержалась и ахнула: внутри оказалась девушка. Ее рыжие волосы спутались, она была обнажена, бескровное лицо казалось практически синюшным, широко раскрытые глаза уставились в никуда. Тем не менее, ее грудь вздымалась. Едва заметно, но было видно, как приподнимаются ребра. На маленьких грудях виднелись следы укусов. В том же состоянии были и худые бедра девушки.

Я перевела взгляд на мужа. Бровь Смерти едва заметно приподнялась, вопрошая.

– Она еще жива, но умирает. К сожалению, я слишком поздно заинтересовался содержанием ее мыслей, Повелитель. И пока в этой смертной теплится жизнь, доставил ее сюда, чтобы ты самолично решил, что делать, и, если на то будет твоя воля, вдохнул в нее силы.

– Это возможно? – спросила я, пытаясь припомнить, что мне рассказывал Ксар-Фириан и остальные принцы о возможности восстановления разума смертных, которых коснулась смертоносная магия эльфийских принцев, а также о том, как сохранить им жизнь. Моей юной подруге-эльфийке Лиссэ-Маре Морее, которую только краем задела магия Смерти, помочь не удалось, и она погибла.

Черные глаза Повелителя Воздуха остановились на мне, и я поспешно отвела глаза. Просто на всякий случай.

– Что было в ее мыслях, Тир-Халеад? – спросил Смерть.

Его взгляд был прикован к телу несчастной смертной.

– Девушка оказалась посланницей одного из измерений, в древности отринувших защиту эльфов. Все последующие после исхода века мир развивался своим путем, обычным для населенных смертными земель. Однажды тайная служба того мира поймала разведчиков Хаоса. Угрозе придали должное значение, но старые знания были почти полностью утрачены, а все способы защиты забыты. Однако нашлись искатели истины, которые основали монастырь, где занялись изучением чудом сохранившихся в отдаленных областях измерения знаний. Монахи нашли остатки эликсиров и древние истлевшие свитки, в которых говорилось о покровительстве могущественной расы, пришедшей со звезд.

– Динна-Аалинн, – вдруг просипела девушка.

Ее невидящие глаза распахнулись еще шире, в них что-то мелькнуло, и она уставилась на Тира-Халеада. Худая рука приподнялась, потянулась к принцу и упала.

Я выскочила из-за спинки кресла, бросилась к журнальному столику, плеснула вина в бокал из графина. Опустившись на колени рядом с девушкой, я приподняла ее голову и попыталась влить сквозь пересохшие губы хотя бы каплю. Губы не разжимались – они были потрескавшимися и искусанными, и даже кровь не выступала из трещинок. Очень осторожно я разжала губы бедняжки пальцем.

– Мне нужна маленькая воронка или свернутый лист бумаги, – не глядя ни на кого, я протянула руку.

Принц вложил мне в ладонь треугольную емкость с выступающим кончиком. Я осторожно просунула его между сухих губ и влила немного вина. Горло судорожно дернулось, я приподняла ее голову на своих коленях повыше. Лишь убедившись, что жидкость попала куда надо, я убрала воронку и отставила бокал в сторону.

Смерть все так же неподвижно сидел в своем кресле. Тир-Халеад молча следил за моими действиями. Когда я вопросительно взглянула на него, принц продолжил рассказ:

– В результате изысканий были собраны части легенды о народе, некогда правившем миром. Люди поклонялись бессмертным властителям, как богам, и приносили жертвы – молодых юношей и девушек. Избранных отводили к холмам, в которых издревле жило божественное племя, и в полночь оставляли при свете полной луны дожидаться своей участи. Шло время, и люди начали роптать. Детей рождалось все меньше, кого-то скашивали болезни. Древняя раса не вмешивалась в дела низших и отказывалась лечить больных. И уж  тем более выступать на чьей-либо стороне в войнах кланов. Знать прекратила приносить своих наследников в жертву. Бедные болели и часто умирали, не достигнув возраста, когда холмы могли их принять, старики же древний народ не интересовали. Постепенно раса богов совсем перестала выходить из холмов, а позже и вовсе исчезла, превратившись в легенду, которая тоже была со временем забыта.

– Динна-Аалинн, – снова прохрипела девушка и внезапно села.

Смерть смотрел на нее, и под взглядом Всадника краски медленно возвращались на ее лицо. Придерживая за руку, я помогла ей дотянуться до бокала. Несчастная судорожно вздохнула и начала пить. Пустой бокал выпал из ее руки, и она замерла, привалившись к моему плечу.

– Ее надо укутать, она замерзла и вся дрожит, – бросила я быстрый взгляд на умолкнувшего принца.

Тот протянул мне плащ, в котором привез свою жертву, и я завернула в него снова впавшую в беспамятство бедняжку.

– Что она бормочет? – вслух размышляла я. – Динна-Аалинн, Динна-Аалинн... Динэ алин... Daoine alainn! Волшебный народ? Дивный народ! Это вы, эльфы, так называете себя, и так ваше самоназвание звучит на ирландском языке. Этот мир говорит на древнеирландском наречии?

– Или очень на него похожем, – согласился Тир-Халеад.

– Так что было дальше?

– Дальше случился переворот, и Временный совет знати, который сейчас правит миром, решил возродить древние традиции. Для начала они приняли закон, по которому король должен стать истинно всенародным. В буквальном смысле этого слова, как это было в древности.

– Это как? – живо заинтересовалась я.

– Боюсь, тебе придется не по нраву этот способ, жена, – подал голос Всадник.

– Хм. Совсем заинтриговал, – перевела взгляд я на мужа. – И как это происходит? Демократические выборы в любом случае мне придутся по нраву.

– Видишь ли, – едва заметно улыбнулся Смерть. – Сначала выбирают королеву. Издревле ее выбирали эльфы, точнее выбирали нескольких, выживала сильнейшая. Затем ее возвращали мужчинам ее расы. И эти мужчины брали ее в течение месяца – все представители знати, достигнувшие совершеннолетия, и низших слоев – главы гильдий и сообществ, даже первосвященники. Родившийся ребенок – мальчик – повзрослевший и принявший корону, считался истинно народным королем. Девочки становились уважаемыми жрицами, которые ездили по миру и отбирали для Дивных, Динна-Аалинн, как называют эльфийскую расу в том мире, самых красивых девушек и юношей. Выборы королевы-матери можно считать вполне демократическими.

– Черт! – возмутилась я. – Вот черт! Ну почему, почему из всего множества миров покровительством вы наделяете только самые поганые – шовинистические, а?

– Матриархат – это к Светлым, – недобро улыбнулся Тир-Халеад.

Всадник Апокалипсиса поднялся и подошел к лежащей без сознания девушке, наклонился и взял за тонкое запястье. Тело изогнулось в судороге. Рот раскрылся – она беззвучно кричала. Я отвернулась. Однажды Смерть так же возвращал меня почти от самого порога, после того как вонзил меч[4] в мою грудь рядом с сердцем, и это было адски больно.

– Так чего же просит Временный совет Итеры? – поинтересовался Всадник, равнодушно наблюдая за бьющимся под его рукой телом.

– Итера шлет мольбу Динна-Аалинн и просит взять мир обратно под свое покровительство. Их измерение никогда еще не было под угрозой вторжения подобных сил. Мудрецы из горного монастыря Итера-ан-Торен прочитали в манускриптах о воинах Хаоса и готовы способствовать возращению всех старых традиций, только чтобы Итера была надежно защищена. Они нашли следы древнего Круга – именно поэтому в тех местах и был основан монастырь. Во время раскопок смертные наткнулись на книги и эликсиры, по-видимому, забытые эльфами. Ученые монахи поколениями пытались расшифровать тексты, и когда им, наконец, это удалось, была избрана посланница из старинного уважаемого и знатного рода. Ее напоили остатками древних эликсиров и отправили в другие измерения. Я нашел ее у наших границ. Она не помнила ни своего пути, ни кем была. Красивая смертная с юным телом.

Глаза золотоволосого эльфийского принца горели темным сладострастным огнем.

Всадник отпустил посланницу. Она замерла на полу, судорожно сжимая края плаща.

Смерть вернулся в свое кресло, взял бокал с вином, отпил.

– Держи девчонку подальше от меня, Тир, иначе ее хрупкий разум не выдержит. Допроси про шпионов Хаоса и помни: она нам может пригодиться. По крайней мере, пока.

– Слушаюсь, Владыка.

Тир-Халеад наклонился и легко поднял укутанную в черный плащ девушку на руки. Ее личико раскраснелось. Рыжие волосы сияли в свете разожженного за креслом камина. Она восхищенно уставилась в лицо эльфийского принца и, громко вздохнув, прошептала по слогам:

– Ди-нна-Шии.

– О да, Дарерка, я твой Daoine Sidhe.

Они исчезли. Я задумчиво наблюдала через окно за танцующими под звездами огоньками.

– Тир-Халеад сказал «Дарерка» – это что-то значит? Слово мне незнакомо, – спросила я у мужа.

– Так ее зовут, эту смертную. Дарерка, дочь Эрка из Красной пустоши.

– Интересно, в имени целая жизнь. Думаю, ей повезло. Выжить после объятий эльфийского принца. Вернуть разум, получить мечту – этого принца. И сколько бы ей ни осталось, она проведет эти минуты счастливо. Мгновения счастья – против целой жизни в тоске. О нет, целая несчастная жизнь – это слишком много.

– Мой принц, моя принцесса, – прервал мои размышления еще один знакомый голос.

– Канаби! – радостно воскликнула я. – Ой, как же здорово снова тебя видеть!

Военный советник Смерти низко поклонился сначала мне, затем повернулся к Всаднику.

– Да простит меня Повелитель за нарушение этикета, – сложил у груди ладони воин.

– Отправляйся на Итеру. Но прежде загляни к Тиру-Халеаду, к этому моменту он наверняка уже узнал все, что известно девушке о шпионах Хаоса.

С очередным поклоном Канаби удалился. Всадник отставил пустой бокал в сторону.

– Мгновения счастья – растянутые в вечность, – медленно произнес он, и под его взглядом мои одежды упали.

Я подняла сплетенные руки и, смеясь, закружилась перед Всадником. Вокруг меня танцевали сверкающие разноцветные огоньки.

 

Незаметно пролетела наполненная счастьем неделя. Ночи я проводила в объятиях Темного Владыки, днем гуляла по городу и окрестностям. Правда, никогда в одиночку. Меня сопровождала Тами-Алана, моя фрейлина-компаньонка (я, наконец, запомнила ее имя), и несколько девушек и юношей, также отпрысков знатных эльфийских фамилий. Изредка компанию мне составлял супруг, но, к сожалению, обычно все его дни были заняты нуждами подвластных Арна-Норду измерений. Но я не роптала – на недостаток внимания с его стороны мне было грех жаловаться. Как-то я спросила, можно ли мне присоединиться к Королю Дикой охоты и немного развеяться, но Смерть ответил, что мне еще рано носиться по мирам с Охотой, и я не посмела ослушаться.

На исходе недели вернулся Буран, мой пес, которого я не видела со времен пребывания на острове в Шотландии. Он напугал моих эльфиек грозным лаем, потом повалил меня на спину – прямо на лужайку, в кучу цветов с огромными шапками, как у одуванчиков, – облизал лицо, а потом начал радостно скакать вокруг, точно разыгравшийся щенок. И с этого момента вожак стаи гончих Дикой охоты меня не оставлял, повсюду сопровождал, исчезая только, когда Всадник Апокалипсиса укладывал меня в свою постель.

В субботу по календарю моего мира, которого я всю жизнь продолжала придерживаться, в канун католического Рождества, вернулся Канаби и доложил, что на Итере все готово к церемонии возвращения Дивного народа. И тогда Всадник приказал своим поданным собираться в дорогу и назначил тех, кто отныне будет покровительствовать миру, молящему о помощи.

Ранним Рождественским утром прекрасная кавалькада выступила в путь.

Впереди на одинаковых белых лошадях с серебряными развивающимися гривами скакали герольды, за ними на серых в яблоко конях музыканты с флейтами и лютнями – всеми теми традиционными инструментами, с которыми так любили изображать Дивный народ на своих картинах смертные расы. Дальше следовали воины. Изящные кольчуги, остроконечные шлемы с разноцветными плюмажами. У бедер узкие мечи с богато изукрашенными рукоятями. На плащах – цвета и гербы домов. Далее следовали принцы. Во главе на бледном коне ехал Всадник Апокалипсиса Смерть. Никаких доспехов, никаких самоцветов. Белая шелковая рубашка с широкими рукавами и узкими манжетами, заправленная в бриджи тонко выделанной белой кожи. Белые высокие сапоги и развивающийся за спиной все такой же белый плащ. На челе – венец. Единственное темное пятно – волосы: ниспадающие чуть ниже лопаток угольные вьющиеся пряди, частично собранные с висков и со лба в пучок. Позади него парами ехали остальные повелители Арна-Норда. Великолепный Ксар-Фириан на вороной кобыле с розово-жемчужной гривой и заплетенным в косички хвостом, Тан-Кайлор верхом на буквально плывущем по воздуху Дигерде, настоящем келпи из древних легенд, Тир-Халеад на гарцующем коне песочного цвета, очень похожем на земного ахалтекинца, и Оа-Маан на гнедом с очень длинной изящной шеей.

За мужчинами следовали эльфийки – в колясках, изящные, узколицые, с распущенными волосами, прекрасные словно сон. Их смех звучал перезвоном колокольчиков, улыбки сияли проблесками солнечных лучей.

В последней коляске ехали мы с рыжей Дареркой. Девушка за неделю совсем ожила и, до того еще показавшаяся мне замечательной красавицей, расцвела еще больше: взгляд приобрел необычайную ясность, щеки заалели румянцем, губы распухли от поцелуев. Она была разодета точно королева и все время обмахивалась веером. Но глаза ее постоянно искали своего принца, а найдя, загорались лихорадочным блеском, дыхание сбивалось, она прижимала веер к груди и громко вздыхала.

Совсем близко к нашей коляске держалась еще одна группа воинов, на этот раз не эльфийского рода, – наша охрана, их возглавлял Военный советник Смерти Канаби. Замыкали шествие еще четыре герольда.

По бокам кавалькады неслись гончие Дикой охоты. Буран то и дело отбегал от группы псов, словно проверяя, все ли в порядке, а в конце неизменно оказывался возле моей коляски, а я махала ему рукой.

Вокруг нас клубился туман. Туман Дикой охоты. Я чувствовала ее зов, сердце ускоряло свой ритм, дыхание сбивалось, но Король Дикой охоты придерживал коня, ловил мой взгляд, и я немедленно успокаивалась.

На границе земель бессмертных туман загустел и взвихрился, кавалькада нырнула в портал и показалась снова уже на Итере. Зимней, заснеженной Итере.

Мое внимание привлек сдавленный хрип. Я повернулась к своей спутнице и выронила веер.

– Дарерка? – громко ахнула я, глядя на древнюю старуху, открывающую и закрывающую почти лишившийся всех зубов рот.

Развернув коня, к нам подскакал Тир-Халеад.

– Тир? Боже, Тир, что с ней? Как мне ей помочь? Позови скорее Всадника, – подскочила со своего сидения я.

– Всадник не поможет, – без капли сожаления ответил эльфийский принц. – Холм фей забрал ее время, она оставалась бы вечно молодой в наших землях, но она вернулась в свое измерение. Жизнь и судьба получили свое назад.

– Но девочка в Радужном ручье не повзрослела. Осталась прежней.

– В Аннидоре иные законы, принцесса. Радужный ручей находится в пределах своего измерения.

Старуха протянула обтянутую пергаментной кожей руку к прекрасному принцу, но тот уже скакал обратно к своим друзьям. Только легкий аромат его парфюма остался в воздухе да легкое свечение – тень энергии принца.

Еще пять минут назад молодая и счастливая, женщина поникла. Красивое платье повисло на ней мешком. Остановившийся взгляд был прикован к клубящемуся по краям коляски туману. Внезапно она вскочила и взялась за ручку дверцы.

– Стой! – рявкнула я, хватая ее за морщинистые плечи и усаживая обратно. – Задуманное тобой – грех! Ад примет тебя с распростертыми объятиями, и ты мгновенно раскаешься в содеянном, но будет поздно! Я знаю, что говорю, я бывала в Аду. Доживи свой век с достоинством. Вспоминай, что лучшие дни ты провела в объятиях мужчины твоей мечты. Это согреет тебя. А в следующей жизни, когда душа твоя возродится, ты обязательно будешь счастлива.

Она смотрела на меня, верно, впервые приглядевшись внимательно. Взгляд ее сохранил былую цепкость.

– Я все еще ощущаю на губах вкус его поцелуев, – немного шепелявя, призналась она.

Потухшие глаза чуть разгорелись. Она выпрямила спину.

– Я много видела, много знаю теперь. Итере нужна верховная жрица.

– Отлично! – хлопнула в ладоши я. – Теперь у тебя снова появилась цель.

– А ты кто такая? – Женщина меня разглядывала. – Ты не Динна-Аалинн.

– Я – человек, но я супруга Всадника Смерти. – Глаза старухи расширились, и я пояснила: – Это тот, кто позволил тебе жить. Черноволосый Бог в белых одеждах.

И я кивнула в сторону скачущих впереди нас принцев.

– Он самый страшный из них, как ты выносишь его присутствие? – Высохшая рука с неожиданной силой сжалась на моем запястье.

– Я люблю его. Он – мой муж. – Я высвободила руку и с трудом удержалась, чтобы не стереть следы липкого старушечьего прикосновения.

– Ты выжила?

– Он убил меня, а потом позволил жить.

– И оставил при себе?

– Да.

– И ты не стареешь, покидая его Шии-ан?

– Нет. Я бессмертна. И в основном живу в измерении, очень близком моему родному.

– Что ж, мне не так повезло, как тебе, но все же... все же ты права.

Старуха на мгновение прикрыла глаза, а когда открыла, взгляд ее был нацелен в будущее, и я поразилась, как быстро она смирилась с судьбой, взяла себя в руки и выстроила новую жизнь. Я бы так не смогла. Я бы просто тихо умирала от тоски, плача и жалея себя. Я так и собиралась сделать, если бы Всадник за мной не пришел.

 

 

Окончание

 

Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение