Всю прошедшую неделю довелось добираться до работы на метро, что за последние четыре с половиной года для меня – нонсенс. Не потому, что я как большинство водителей начала питать отвращение к общественному транспорту, сев за руль собственного автомобиля, просто в Петербурге в конце октября резко похолодало. Внезапно, ага, кто ж ожидал зиму... Проблема заключалась в том, что прогноз погоды сулил такое же резкое потепление, поэтому маршрутки, на которых я обычно передвигаюсь, не спешили переобуваться с летней резины на зимнюю. А я так люблю свою беспутную жизнь, что не рисковала залезать в такие экипажи и кататься через полгорода по хрустящему гололёду.

Поэтому – метро. Подземку я искренне люблю, о чём уже не раз говорила. Люблю за особую атмосферу: спускаясь на десятки метров под землю, люди будто бы становятся немного другими. Как бы парадоксально не звучало, но в метро гораздо тише, чем на улице. Если отбросить технический шум – передвижение составов, работа механизмов – окажется, что тут люди в основном молчат. Даже те, кто передвигается группами, болтают больше чуть ли не в ухо друг другу. Потому что иначе за гулом поездов не расслышать. А уж одиночки и подавно уткнутся в книгу или телефон.

Я же развлекаюсь музыкой и собственным воображением. Отрезаю звуки извне наушниками и разглядываю людей. Занятие увлекательное, а уж если и саундтрек “ляжет” на предмет интереса, то целая история может родиться (немного о таких приходах здесь ). Публика в городе на Неве колоритная: обыватели от души разбавлены представителями субкультур – от суровых до няшных да туристами всех мастей. Потенциальных жертв... пардон, героев можно не на одну книгу насобирать. Ну или хотя бы просто развлечь себя в пути, если не очень-то и тянет по стопам Льва Николаевича или Михаила Васильевича.

Откатавшись три дня,  на четвертый я вдруг забыла дома телефон. Грусть-печаль, короткий приступ самобичевания – как же так, если музыка давно стала привычным попутчиком? Сокрушалась я ровно до того момента, как в очередной раз не спустилась по эскалатору станции метро “Площадь Восстания”. Рядом на платформе остановился суровый такой брутал в кожанке, “берцах” и с бородой в лучших традициях ZZ Tоp. Ну и в наушниках. Знаете же, как слышится звук из чужой гарнитуры на расстоянии? Сначала ритм – дыц-дыц-дыц. Причём, так происходит почти со всеми композициями от попсы до очень-сильно-хэви-метала, не работает только с классической музыкой, потому что она построена иначе, без проходящего через весь трек единой жилы ударных. Вот и у этого индивида раздавался какой-то неопознаваемый “дыц, ды-дыц, ды-дыц”. Он ещё и притоптывал в такт, да так профессионально, обеими ногами сразу, что я заподозрила в нём опытного барабанщика. Даже интересно стало, что именно у него играет.

Зашли в вагон, но за грохотом набирающего скорость состава подслушать не удалось. Подпевать брутал никак не хотел, так что надежда на подсказку растаяла. Я даже расстроилась немного – любопытство осталось неудовлетворённым. В отместку представила, что слушал он “Маленькую страну” Наташи Королёвой и этим утешилась.

В оконном отражении рассмотрела двух девушек, поделивших одну на двоих гарнитуру. Тут всё ясно: по губам прочитала “медуза-а-а-а”. Скривилась, так как от этого представителя морской фауны устала ещё летом, и посмотрела в другую сторону. Юный почитатель группы “Кино”, наверняка прямиком из “Костыля”, сразу прочитался по эмоциональной артикуляции, и я про себя подхватила “солнце моё, взгляни на меня”. Хорошо, что вас ещё много, фанаты Цоя, глаз и ухо отдыхает на привычных с детства образах и песнях. За спиной юноши нашлась девочка лет двенадцати, которая с ещё большим старанием как скороговорку повторяла явное “мало половин, мало, мало половин”. И что Бузову на сцену потянуло? Сидела бы на своей поляне да не лезла к микрофону...

Поезд остановился и открыл двери. Брутал переместился ближе к выходу, но остался в вагоне. Значит, как и я на следующей выйдет. Шансы ещё оставались. Я невзначай подошла и встала совсем рядом. В метро можно, особенно в толкучке. И пускай мне это мало помогло, но теперь я оказалась спиной к малолетней фанатке домоуправляющей. Чего не вижу – того нет, ага.

А вот интеллигентный мужчина вошёл, так он явно аудиокнигу слушает. Причём, что-то там весёлое происходит – дядечка еле сдерживается, чтоб не рассмеяться. Не сдерживайся, уважаемый, какая разница, что подумают все эти люди? Ты же не слёзы лить собрался, а радоваться. Но в нашем зажатом обществе проявление искренних эмоций – пускай и положительных – приравнивается чуть ли не к мелкому хулиганству. Поэтому он будет давиться, но ни звука не проронит.

“Адам и Ева проснулись с утра” – внезапно донеслось от дальних дверей вагона под звонкий гитарный перебор. Я отвлеклась от своих наблюдений, переключившись на девушку с гитарой и удивительно сильным голосом. Она без видимого усилия перекрывала механический шум – людской сам по себе притих – и при этом не срывалась в фальш.

Я заглянула в сумку по поисках мелких денег. Песня мне нравилась, исполнение тоже, людей, приносящих нам удовольствие, надо поощрать, так что пара бумажных Больших театров заслуженно перекочевала из моего кошелька в карман певицы.

“Я верю в Иисуса Христа, я верю в Гаутаму Будду” — улыбнулась она мне. Я в ответ показала большой палец.

Через плечо протянулась ещё одна рука с вознаграждением – я чуть отклонилась, чтобы удобнее было. Брутал смущённо кивнул, передавая девушке внушительную горсть мелочи. Тоже оценил, как она поёт, вытащив затычки из ушей. До конца слушал, пока она не закончила.

Поезд снова притормаживал. Я приготовилась выходить, как и мой объект интереса. Жаль, что не угадала мелодию. Симфо-метал или эпик? Может, старая-добрая “Металлика”? Ну не Сергей же Лазарев или Леди Гага, право слово...

Пока состав причаливал к платформе, брутал спешно рассматривал мелькающие указатели. Видимо, определился, приняв чуть левее. Я заняла положение с рассчётом сразу выгребать направо. И всё бы так и закончилось, не реши между нами протиснуться мадам, которой очень не хотелось ждать, а выскочить побыстрее. Втиснулась, работая локтями, ощутимо вдавила мне по рёбрам, зацепила провод наушников брутала и припустила чуть ли не бегом. А следом за ней по инерции полетел телефон ошарашенного таким произволом мужчины, ударился о гранитный пол, чудом не попал под каблуки спешащих пассажиров и, обретя возможность вещать в массы, задорно проорал голосом Билли Айдола:

— With a rebel yell she cried more, more, more...

Я покачала головой и отправилась по своим делам.

Уважаемое Мироздание, спасибо, конечно, что ответило на так интересовавший меня вопрос, но на будущее хочу попросить не причинять ущерб населению...