Lady Elwie - с признательностью за вдохновение и поддержку

Бывало ли у вас когда-нибудь такое состояние, когда вроде бы всё хорошо, – да что там хорошо, просто отлично, как говорится, «и нос в лапше, и губа в борще, и ваще!» – а ты сидишь, и на душе так тошно, что хоть задирай голову и вой? Вот и я, проводив мужа в очередной вояж по белу свету, сидела у себя в кабинете и, тупо уставившись в никуда, думала о том, кого мне так не хватало в последнее время. Гаррет... Мирское имя того, кого с незапамятных времен люди называли Асмодеем, демоном похоти и разрушения. «У него другое увлечение, – сказал мне тогда Люциан. – Ты рада?» Конечно, я рада, я ведь должна радоваться... только почему мне сейчас так скверно?

Раздумывая над тем, что это: собственнические инстинкты или гордыня, – я забыла о том, что порой наши мысли материализуются, и пропустила момент  появления у противоположной стены объекта моих размышлений. Правда, мне хватило всего нескольких секунд, чтобы почувствовать его взгляд. Медленно повернув голову, я сначала увидела кнут в его руках, замерла и еще медленней подняла глаза вверх. Гаррет смотрел на меня отрешенно и холодно, как на подопытную свинку, и я решила, что пора делать ноги. Воистину, будь осторожен в своих желаниях...

Но в чем я перед ним провинилась? Делая вид, что ничего не происходит, я встаю с кресла и направляюсь к журнальному столику, на котором лежит шкатулка с драгоценностями. В ней уже больше месяца я храню свой защитный браслет. Но в двух шагах от заветной цели я вдруг слышу за спиной странный свистящий звук. Инстинктивно пригибаюсь, но ничто меня уже не спасает. Кнут оборачивается несколько раз вокруг моей талии – и я со всей дури врезаюсь прямо в Гаррета. Он крепко прижимает меня к себе, и я уже не соображаю, что заставляет меня задыхаться: его кнут или его объятия.

Демон пристально вглядывается мне в глаза, а я пытаюсь отвернуться. Мне больно и страшно. Впервые в жизни мне так страшно. Пытаюсь сосредоточиться и вызвать Войну, но Гаррет больно хватает меня за подбородок и рычит:

– Не смей!

– Тогда отпусти меня, я никуда не денусь. Мне больно.

– Отпущу, но только не здесь. Нам надо поговорить. У меня.

Это что, в аду?! Не хочу. Но разрешения у меня он явно не спрашивает.

– Хорошо. Но только ненадолго, – уже с трудом выговариваю я. – Ты можешь мне это обещать?

– Конечно. Час-полтора, не больше.

И мы оказываемся... в большой светлой комнате. От света, льющегося из огромных окон, я зажмуриваю глаза. Гаррет отпускает меня, и я осторожно осматриваюсь. Высокие потолки с множеством встроенных светильников, белые стены, мебель светло-серых и черных тонов в стиле хай-тек, пушистые ковры. На низком столике расположилась телевизионная панель. Мое внимание привлекает ноутбук, стоящий в углу комнаты. Подхожу к нему и молча разглядываю. Что-то в нем мне кажется необычным. И марка... О такой я никогда не слышала. Делаю шаг к окнам и смотрю на лежащий внизу город. У него такой же пугающе незнакомый мне облик. Я бы даже сказала, неземной...

Резко оборачиваюсь к Гаррету

– Где мы?

– У меня в квартире.

Нетерпеливо вздыхаю.

– Где мы вообще?

– В Хранилище Арки. Слышала о таком?

– Немного слышала. Значит, мы не на Земле?

– Нет, мы в другом мире.

Ноги мои внезапно подкашиваются. Я хватаюсь за ближайший стул и медленно на него опускаюсь.

– Как далеко это от Земли?

– Далеко. Зачем тебе это знать? Я доставил тебя сюда, я же и отправлю обратно. – Немного помолчав, он добавляет: – Если мы договоримся.

Так. А вот сейчас самое интересное... Ой ли?

– Тогда говори. У нас мало времени.

– У нас достаточно времени.

Неужели он нарушит обещание? Смотрю на него в упор.

– Как это?

– Всё очень просто. Оно течет по-разному: в этом мире и на Земле. Там пройдет только один час, а здесь в нашем с тобой распоряжении будет целых девять часов.

Я шумно выдыхаю.

– Зачем же так много?

Гаррет улыбается. Точнее, он слегка кривит губы, но взгляд его остается жестким и холодным. И от этого по всему моему телу пробегают мурашки.

– У нас будет долгий разговор, принцесса. Я давно его ждал. А тебе всегда удавалось его избежать.

Интересно, это он о разговоре или о чем-то другом? Впрочем, мне не интересно, нет. Мне жутко страшно. Мысли лихорадочно носятся в моей голове. С какого перепугу я вдруг согласилась куда-то с ним отправиться? Я, чье второе имя – осторожность?! Ну да, роман Элви и Белета развивался на моих глазах... Но ведь Асмодей четко меня предупредил, что с ним такой номер не пройдет! А я...

Муж со мной слишком лоялен. А ему надо было просто вышибить из моей головы все эти романтические бредни, и тогда со мной ничего такого не случилось бы! Внезапно память услужливо преподносит мне воспоминания об угрозах Гаррета, когда мы с ним только познакомились, и я начинаю мысленно хохотать. Вот кто выбьет дурь из моей головы! Сам виновник этой дури! И поделом тебе, Руста!

Я вновь становлюсь серьезной и поднимаю глаза на демона.

– Так о чем мы с тобой будем говорить?

Он улыбается. На этот раз совершенно искренне.

– За тобой интересно наблюдать. Всё написано на лице. Я едва успевал уследить за ходом твоих мыслей. Всё расставила по полочкам, да? Молодец. Но жизнь не так проста.

– Хорошо. Тогда скажи, в чем сложность.

– Ладно. – Гаррет садится напротив. Какое-то время смотрит мне прямо  в глаза, потом, развалившись на стуле, отворачивается к окну. – Началось это сумасшествие три года назад. Я увидел вас с Войной, когда вы перемещались в пространстве. Сама понимаешь, такое случается не часто, поэтому я заметил и попытался проследить. Таскался за вами по всему свету, пока не понял, что хочу такую же игрушку...

– Игрушку?

– Тебя. – Он усмехнулся. – Люц орал на меня, требовал, чтобы я перестал. Боялся, наверное, что я попытаюсь отнять тебя у Всадника. Но то, что я придумал, было гораздо лучше. С помощью твоей ДНК – добыть ее, как ты понимаешь, не было для меня проблемой – я создал в этом мире девочку и передал ее на воспитание в одну семью. Правда, потом потерял ее из виду...

Он замолчал. Я тоже молчала, не зная, как на всё это реагировать. Что значит – игрушка? Он влюбился в меня? Или хотел вволю поиздеваться? Помню, как Элви сказала мне про него, что он натуральный садист. Тогда, скорее всего, второе. Встретил желанную жертву... Гаррет всё еще молчал, и я не выдержала:

– Что было дальше?

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Дальше? Дальше я о ней забыл. Точнее, мне помогли забыть. Старший брат. Разозлился и отнял у меня эти воспоминания. А спустя годы история повторилась, только уже, как водится, в качестве фарса. Я снова встретил тебя и захотел заполучить. Только уже не копию, а сам оригинал.

Он перевел взгляд на мою шею, затем посмотрел на вырез платья. Я инстинктивно подтянула его вверх. Гаррет удивленно взглянул на меня и усмехнулся.

– Тогда Люц решил, что лучше бы я проводил и дальше свои генетические эксперименты. Но было уже поздно. Во-первых, я не помнил, с кем я ее оставил, а во-вторых, было упущено время для подключения к ней твоего сознания.

– Что? Какого сознания? Ты о чем?

– А что тут непонятного? Мне не нужна была только твоя телесная оболочка. Мне нужна была сама ты, понимаешь?

– Ты маньяк...

– Не спорю. В нашем деле это звучит как комплимент. Так вот пока я ее не нашел. Но это пока. А как только найду, мне надо будет внедрить в нее твое сознание.

– Ты же сказал, что уже поздно?

– Да. Сейчас это будет болезненно. И результаты менее предсказуемы. Но всё-таки я попытаюсь.

Я судорожно сглотнула.

– Ты будешь мучить ребенка?

Он удивленно взглянул на меня:

– Ребенка? – И рассмеялся. – Это на Земле прошло три года со дня нашей встречи. Здесь это 27 лет. – Он задумался. – Нет. Пожалуй, ей должно быть уже двадцать восемь...

Я выскочила из-за стола. Прошлась по комнате. Заранее боясь ответа, я всё-таки спросила:

– А что тебе нужно от меня?

Он поднял голову.

– Отпечаток твоего сознания.

– И как это будет происходить? – Вспомнив виденные когда-то научно-популярные фильмы, добавила: – Шлем, датчики?

– Ты забываешь, что я не ученый. Я демон. Сниму отпечаток твоего сознания в момент, когда ты его отключишь сама, забыв обо всем, что происходит вокруг.

Прищурив глаза, он ждал моей реакции. И я всё поняла. Конечно. Он намекал... Может быть, вот она, причина моего появления здесь? И нет никакой другой девушки, он придумал всю эту дурацкую историю, чтоб только затащить меня в постель? Но что-то мне подсказывало, что он говорит истинную правду. Стремясь отдалить решающий момент, я спрашиваю:

– Так это будет происходить во сне?

Гаррет встает и подходит ко мне.

– Не играй со мной. Ты всё прекрасно поняла. И я хочу, чтобы в этот момент ты любила только меня. Забыв о нем. Ты понимаешь?

– Нет, не понимаю. При чем тут любовь?

– Возраст, дорогая, ее возраст. Если бы у меня впереди было лет двадцать, я бы шел к этому постепенно. А сейчас она должна сразу полюбить меня. Несмотря ни на что. Иначе нет смысла всё это делать.

– А просто так она полюбить не может?

– Может. Но это уже вероятность. А мне нужен стопроцентный успех.

– А с чего ты взял, что я тебя люблю? Я люблю только...

Он нетерпеливо меня перебивает:

– Мужа. Знаю, можешь не продолжать. Я тоже никого не люблю. Но между нами всё-таки проскакивает электрический разряд, и это что-то да значит. Это страсть. Мне это подходит. Так как? Ты согласна?

– А я могу отказаться?

– Нет. Но твое согласие существенно облегчит нашу задачу.

С минуту я смотрю Гаррету в глаза, но не найдя в них ничего, кроме легкой усмешки, разворачиваюсь и продолжаю осмотр квартиры. Дальняя ее часть закрыта стеновой перегородкой, виден лишь узкий проход. Вот туда-то я и направляюсь. Это оказалась спальня. Наверное. Нет, ну там, конечно, была кровать, на ней – подушки и одеяла... Но это была только часть интерьера. Гораздо больше пространства занимали многоярусные конструкции, похожие на какое-то фантастическое сооружение. Я задрала голову вверх: металлические балки над кроватью то тянулись параллельно, то пересекались под разными углами, в некоторых местах они соединялись цепями, в других с них свисали веревки и канаты. Ощущение было не из приятных. Всё это напоминало мне, скорее, камеру пыток.

Это впечатление только усилилось, когда я перевела взгляд на изголовье кровати. На шкафчиках по обе стороны кровати, на навесных полках на стене – всюду стояли свечи, напомнившие мне почему-то не о любовном гнездышке, а о фильме ужасов. Лежащие на высоком столе у перегородки плети и кнуты различных конфигураций только подтверждали мои самые худшие опасения. Осторожно, на цыпочках, двигаюсь к выходу, но меня вдруг резко разворачивают обратно. Горящие глаза Гаррета ясно говорят, что всё это время он наблюдал за мной.

– Тебе понравилось хоть что-то?

Пытаюсь вырваться, и мне это, к счастью, удается. Уже на ходу бросаю:

– Нет. Это не мое. Совершенно! – Запинаюсь о стоящий за перегородкой диван и со всего размаха падаю на него на колени, но тут же встаю снова на ноги.

А диван вдруг на моих глазах меняет свой цвет с красного на черный. Остолбенело гляжу на происходящее и, забыв обо всем, наклоняюсь, чтобы дотронуться до него рукой. Он снова становится красным. Убираю – черный. Ну нифига себе! Сажусь – красный, встаю – черный! Увлекшись, не сразу замечаю недоуменный взгляд Гаррета, стоящего прямо передо мной. Из дикаря племени мумбо-юмбо быстро превращаюсь обратно в светскую даму. Нейтральным голосом спрашиваю:

– Это такой материал?

И тут Гаррет начинает хохотать, да что там хохотать! Он просто ржет! С обиженной миной пытаюсь отойти от него подальше, но он хватает меня и прижимает спиной к себе.

– Я глазам своим не верю! Ты была такой... смешной! Видела бы ты себя в этот момент! Вечно сама воспитанность и благонравие... и тут такое! – Он перестает смеяться и, вздохнув, отвечает мне: – Да, это такой материал. Немного действует на нервы, но бодрит, да.

И он целует меня в затылок. Я замираю от этой неожиданно нежной ласки. Его губы опускаются ниже и целуют мою шею. Еще. И еще раз. Я наклоняю голову вперед, чтобы ему удобней было это делать. Его руки тут же отрываются от моей талии, одна скользит вверх, к груди, а вторая опускается вниз и, взвив подол платья, раздвигает мои ноги. Он вжимает туда свою ладонь с такой силой, что я чуть не взлетаю над полом. Пробую повернуться к нему лицом и, едва мне это удается, он захватывает в плен мои губы. Пытаюсь оттолкнуть его, но сил на сопротивление у меня уже не остается.

Сдернув с моих плеч платье, Гаррет покрывает их поцелуями, спускается ниже, а руки его тем временем жадно исследуют мое тело. Всего несколько секунд ему требуется, чтобы справиться с застежкой на собственных брюках, и вот я уже лежу на знаменитом красном... да, точно... уже красном... кожаном диване.

Он поднимает мои ноги под прямым углом к своему телу, быстро стаскивает с меня трусики и грубо, сразу на всю длину, врывается внутрь. Я вздрагиваю и пытаюсь податься назад, но Гаррет удерживает меня за бедра... Сначала он даже не делает попыток двигаться, а просто изо всей силы вдавливает в меня свой член. Но затем, почувствовав себя полноправным хозяином моего тела, переходит к более решительным действиям. Его быстрые и резкие толчки заставляют меня забыть обо всем, я ерзаю на диване, шепчу его имя, требую развязки и, в конце концов, опираясь ногами о его плечи, устремляюсь ему навстречу.

Он довольно ухмыляется, но мне уже не до этого. Жар устремляется вверх по позвоночнику, проникает в горло, и из моего рта вырывается крик. Я еще содрогаюсь в конвульсиях, когда Гаррет замирает и с хриплым рыком изливает в меня свое семя. Я зажмуриваю глаза, а когда вновь их открываю, вижу, что он уже стоит на полу и молча протягивает мне руку. Брюки его расстегнуты, но сам он полностью одет, чего не скажешь обо мне.

Я вскакиваю с дивана, поправляю платье и бормочу:

– Мне надо в ванную.

– Пойдем, я провожу.

– Нет! – кричу я, испугавшись, что он захочет ко мне присоединиться. – Я одна.

Гаррет прикусывает губу, но глаза его смеются.

– Разумеется, одна. Просто у меня две ванные, и они находятся рядом. Я пойду в одну, ты – в другую. Так тебя устраивает?

–Да, – отвечаю я, чувствуя себя полной идиоткой.

Когда я выхожу обратно, демон стоит посреди комнаты. На нем лишь потертые джинсы. Старательно пытаюсь не смотреть на его волосатую грудь и узкую дорожку, сбегающую по животу вниз и исчезающую под поясом брюк. Черт! Отворачиваюсь к окну.

– Ты сделал то, что хотел?

– Не совсем.

Испуганно смотрю на него.

– Я хочу слишком многого, чтобы мне хватило одного быстрого секса.

– А отпечаток сознания?

– Это я успел сделать.

Облегченно вздыхаю.

– Тогда мне пора.

– Не думаю.

– Что?

– Это была работа, а сейчас я хочу получить удовольствие. Так, как я его обычно получаю.

Я невольно бросаю взгляд в сторону «камеры пыток» и пячусь назад.

– Нет. Ты обещал. Сейчас же! – Я топаю ногой. – Отправь меня обратно! Я... буду жаловаться... Войне... Люциану... Люциферу!

– Прекрати истерику. Я свои планы не поменяю. Слишком долго я ждал, когда мы останемся наедине, и сейчас никто – ты слышишь? – никто не сможет мне помешать.

Я с ужасом наблюдаю, как он приближается ко мне, пытаюсь убежать – куда? – и в то же мгновение оказываюсь у него на плече. Извечная поза невольниц... Бью его по спине, пытаюсь укусить, визжу – в голове поневоле всплывают детские воспоминания о посещении кабинета стоматолога, – но он упрямо продолжает идти вперед. Уже в спальне он садится на край кровати, кладет меня поперек колен и со всего размаху шлепает по заднице. Раз, другой...

От неожиданности я замолкаю и только вздрагиваю под его ударами. Больно... Рука у него тяжелая. И вдруг после очередного сильного шлепка внутрь меня проникает его палец. Я замираю. Второй... Я невольно двигаюсь ему навстречу. Третий... Пальцы движутся в заданном хозяином ритме: вперед-назад, по кругу и снова вперед-назад... Я извиваюсь, пытаясь протолкнуть их поглубже внутрь. Щеки мои пылают, впрочем как и моя многострадальная задница.

А Гаррет шепчет мне на ухо:

– Тебе это нравится, принцесса? А как мне нравится... Ощущать твою бархатистую поверхность... Там так туго и немного шершаво... Твои стенки сжимаются в ожидании другого гостя... И он тоже жаждет проникнуть туда... Ты чувствуешь, как он нетерпелив?

О да. Я чувствую. Он упирается мне прямо в живот. Я пытаюсь поменять положение, чтобы приблизить орудие к цели, – но внезапно оказываюсь на кровати опрокинутой на живот. Демон сдирает с меня платье, а вытянутые вверх руки прикрепляет за запястья к столбикам кровати. Таким же образом, но только за щиколотки, он фиксирует мои ноги. Растянутая в виде буквы «Х», я наконец-то прихожу в себя.

– Гаррет, я прошу тебя. Хорошо, если ты хочешь секса, он будет. Но только не это. – Повернув голову набок, я вижу, как он перебирает плети. На спине его зловеще переплелись две змеи. Вид этой татуировки приводит меня в неистовство. – Гаррет! Ты слышишь меня, сукин сын? Я не привыкла к такому! Я не люблю это! Я ненавижу боль! Ты понимаешь меня? – И неожиданно для самой себя я начинаю рыдать.

Он тут же оглядывается и удивленно всматривается в мое лицо. Потом присаживается рядом.

– Ты просто не пробовала. Я даже рад, что в этом смысле буду у тебя первым. Мы не зайдем слишком далеко, я обещаю.

– К черту твои обещания!

Он ухмыльнулся.

– Хорошо, тогда давай я тебя немного успокою. Разбудим твою чувственность.

Он развязывает мои руки и ноги, но только я собираюсь сесть, как тут же оказываюсь вновь зафиксирована, правда, уже в положении на спине. Недоуменно смотрю на него, но всё его внимание уже приковано к нижней части моего тела. Он медленно проводит рукой по лобку.

– Хорошо, что ты здесь такая гладкая. Мне это нравится. И в нашей игре это будет необходимым элементом.

Я невольно изгибаюсь под его ласками, он изучающе смотрит мне в глаза, улыбается, придвигается поближе к лицу и слегка касается губами моих губ. Я пробую дотянуться до него поближе, но он отодвигается, и только его указательный палец скользит по моей щеке, останавливается в уголке губ, очерчивает их контур и устремляется в рот. Я делаю то, что он хочет: дотрагиваюсь до него языком, облизываю, посасываю, стараясь поглотить его целиком.

Глаза Гаррета темнеют, второй рукой он расстегивает джинсы и через секунду место пальца заменяет его член. Демон приподнимает мою голову и устраивается поудобнее. Он задает нам ритм, ускоряя темп, в ушах у меня звенит, я начинаю отключаться – и вот уже почти в полузабытье с жадностью глотаю то, что порциями ударяет мне в нёбо.  

– Ты так хороша, что я начинаю подумывать, не оставить ли тебя здесь навсегда, – Гаррет ложится рядом и смотрит мне в глаза. Я пытаюсь избежать его взгляда, но мне это плохо удается. – Ты тоже хочешь этого?

– Нет, – мотаю я головой. – То, что здесь происходит, сносит мне голову... Но это неправильно! Вожделение, похоть. Тебе ли не знать? Я не могу себя контролировать. И это плохо.

– Так я не понял, тебе хорошо или всё-таки плохо?

– Мне хорошо, но только здесь и сейчас. Понимаешь?

– Не понимаю. Но поверю на слово. – Он захватывает ртом мои губы, его язык устремляется внутрь, мой движется ему навстречу, они ласкают друг друга, но я вдруг чувствую, что что-то здесь не то. Форма! Он узкий и раздвоенный! Я пытаюсь отвернуться, но Гаррет не позволяет. Тогда я замираю и зажмуриваю глаза.

– Да что с тобой? Чего ты опять испугалась? – врывается в мои уши рассерженный голос демона.

Я приоткрываю один глаз. Облегченно вздыхаю.

– Я думала, ты сейчас примешь свой истинный облик.

– И что?

– Как-то страшновато. – Я смотрю умоляюще: – Давай обойдемся без этого, а?

Его взгляд становится ледяным.

– Ты не желаешь принимать меня таким, какой я есть?

Кажется, я его обидела?

– Нет, подожди. Я не то чтобы не хочу, я не могу. Ты же будешь такой большой...

Боже, что я говорю?! Но не могу же я сказать ему, что он будет страшный?

Гаррет довольно улыбается.

– Я приспособлюсь к твоему телу. Тебе не будет больно.

Черт!

– Нет, давай пока не будем торопиться. Мне кажется, я еще не готова.

Он снисходительно смотрит на меня:

– Ну хорошо. Я не спешу.

Он наклоняется и берет в рот мою грудь. Его длинный язык оборачивается несколько раз вокруг соска и тянет его вверх, а раздвоенный кончик тем временем щекочет его сверху. Я со стоном выгибаюсь ему навстречу. Гаррет с удовольствием наблюдает за мной и лишь потом встает с кровати.

Одну за другой он зажигает вокруг свечи. Я снова начинаю чувствовать себя жертвой на заклание. Он выходит из комнаты и возвращается с чашкой, наполненной кубиками льда. Садится на кровать и тянется за свечой.

Еще раз – черт!

Он поднимает свечу над той же грудью, которую до этого ласкал, и я зажмуриваю глаза. Жду. Ничего не происходит. Открываю глаза и вижу, как в этот же самый миг капля воска падает мне на грудь. Вздрагиваю. Горячо. Еще одна. И еще. Гаррет рисует дугу из капель вокруг моего соска. Тот немедленно реагирует на приближающуюся опасность и увеличивается прямо на глазах. Я извиваюсь на простынях и тянусь к демону за поцелуем.

Гаррет качает головой, берет кубик льда и дотрагивается им до соска. Обводит его по спирали, и, когда мне начинает казаться, что он уже превращается в ледышку, капает на него расплавленным воском. Я кричу. Боль смешивается с наслаждением и кажется непереносимой. Желание спрятаться борется с желанием подставить для экзекуции вторую грудь. Последнее побеждает. Сейчас я уже знаю, что ждать, но горячие капли, то и дело чередующиеся с влажным холодом, заставляют меня сначала рвать на себе путы, а потом молить о любви.

Но Гаррет неумолим. Свеча перемещается ниже, и он прокладывает дорожку из воска вниз. Я вздрагиваю: неужели он стремится туда? Пытаюсь вспомнить, что он мне говорил об эпиляции в зоне бикини, но никак не могу сосредоточиться. Мой любовник подхватывает меня за ягодицы, и я чувствую, как капли воска падают уже на лобок... а сейчас ниже... еще ниже... Нет! Я снова кричу и, уже отключаясь, ощущаю внутри себя кубики льда... много кубиков... и его руки.

Прихожу в себя и обнаруживаю себя лежащей на его груди. Руки и ноги свободны, и я обвиваю ими своего демона. С минуту не двигаюсь, а потом поднимаю голову. Гаррет открывает глаза.

– Чего-нибудь хочешь?

– Пить.

– Сейчас.

Он встает и приносит бокал вина. Отпиваю и прошу воды. Он молча выполняет и эту просьбу. А вдруг?..

– Думаю, мне пора домой.

– Пока нет.

– Гаррет... Сколько времени уже прошло?

– На Земле – минут двадцать. Я ведь только разбудил твое тело. – Он ухмыляется. – А ты снова уснула. Тогда, может, начнем всё сначала?

– Гаррет!

– Ну, тогда вернемся к исходной позиции. – Он переворачивает меня на живот, закрепляет руки, широко разводит ноги и фиксирует их выше уровня головы.

Я молча подчиняюсь его командам. Возможно, так всё закончится быстрее? Он подкладывает мне под живот пару подушек и любуется открывшимся видом. Я утыкаюсь носом в простыню и тщательно гоню от себя образы себя, любимой, стреноженной и распростертой на ложе одного из сильнейших демонов Нижнего мира. Гаррет подходит к изголовью, поворачивает мою голову к себе и сминает губы в поцелуе.

– Сейчас я покажу тебе, что такое настоящее удовольствие.

Представляю себе...

Я не представляла. Первый удар по внутренней части бедер заставил меня подпрыгнуть на месте. Нет, ну прыгнуть-то я, конечно, не могла – фиксация, чтоб ее... но внутри меня всё вознеслось к потолку. Я еще больше вжалась лицом в простыню, а он продолжал стегать меня своей плетью. Вскоре я уже могла отстраниться от боли и раздумывать, к примеру, над тем, почему удары сыплются с нескольких сторон.

– Это мягкая плеть-многохвостка, принцесса, она разогреет тебя и поможет уйти в нирвану. – Гаррет как будто услышал мои мысли. Или я произнесла свой вопрос вслух? Жжение в местах ударов усиливалось, жар распространялся по всему телу – и вдруг плетка просвистела у меня между ногами. Я взвизгнула:

– Ты с ума сошел?!

– А ты еще можешь разговаривать?

Это был резонный вопрос, потому что спустя какое-то время я уже не могла ни говорить, ни думать. Удары сыпались один за другим, но я уже не чувствовала боли. Состояние мое можно было бы сравнить с последней ступенькой перед оргазмом: я не слышала, не видела, только парила над землей и ждала: вот оно сейчас придет... и наступит долгожданное освобождение. Это было перманентное состояние наслаждения, и я была просто в отключке. Будто сквозь сон услышала хриплый голос Гаррета:

– А сейчас любимое. Привыкай, принцесса.

Я с трудом повернула голову и сквозь туман, застилающий глаза, увидела, как он тянется к нагайке, которую до этого я видела только в кино. И почти сразу же я почувствовала обжигающую боль в верхней части спины. Я застонала, но потом снова вернулась в небытие, и второй удар перенесла уже спокойней. За ним последовал третий, четвертый...

Придя в себя, я почувствовала, что ноги и руки мои были уже освобождены, а подушки убраны. Но только я собралась насладиться долгожданным покоем, как меня снова начали поднимать. Я застонала: из потревоженных ран на спине потекла кровь. Гаррет громко выругался и опустил меня обратно. Я почувствовала на спине его губы: он что-то тихо приговаривал, касаясь мест, куда были нанесены удары. Его прикосновения несли прохладу и облегчение, и я прошептала:

– Еще...

Он провел рукой по спине и сказал несколько слов на неизвестном мне языке. Стало легче, я даже могла двигаться. Но когда я попыталась привстать, то тут же почувствовала, как меня снова поднимают вверх. Точнее, поднимали мою нижнюю половину, а носом я чуть не нырнула в кровать. Услышав звук, подозрительно напоминающий шелест крыльев, я повернула голову и увидела Асмодея. Таким я его и представить не могла: ярко-синие, льдистые глаза, алые рога и такого же цвета крылья.

Он придвинул меня поближе, и я повисла в воздухе. Резкий рывок – и вот он уже внутри меня. Я вскрикнула от боли, но демон оставался неподвижным, и вскоре болезненные ощущения сменились сводящим с ума чувством наполненности и желанием достичь чего-то большего. Мой любовник начал двигаться, придерживая меня руками, а его пальцы то ласково скользили по моему телу, то сжимали и царапали когтями мою кожу. Я же вся растворилась в удовольствии и делала все возможное, чтобы достичь желанной развязки.

Асмодей, будто почувствовав это, больно сжал мои бедра и с силой потянул на себя. В тот же миг я ощутила, как он выбрасывает в меня свое семя и по всему телу разливается долгожданное тепло. Мы опустились вниз, и я упала на кровать. Перевернувшись на бок, взглянула на Асмодея. Он смотрел на меня. Я потянулась к нему и вскоре уже спала в его объятиях.

Проснулась я одна. За окнами было темно, и я подскочила, но тут же взвизгнула от боли в спине. Гаррета нигде не было, но свет в гостиной горел. Я прошла в ванную, приняла теплый душ, стараясь не подставлять под струи воды свои раны, привела себя в порядок, надела платье и села, как примерная девочка, на диван дожидаться хозяина. Он зашел, быстро взглянул на меня, кивнул и поставил на стол кофе и булочки. Ни о чем не спрашивая, я быстро перекусила и подошла к нему.

– Нам пора, да?

Он снова молча кивнул головой, притянул меня за руку к себе – я удержалась от стона, но спина опять дала о себе знать, – и мы переместились в замок, прямо в мой кабинет. Я посмотрела на настенные часы – прошло около двух часов, а мне казалось, будто позади осталась целая жизнь.

– Ну пока, – сказала я, стараясь не глядеть ему в глаза. – Удачи тебе в поисках той девушки.

– Да. Удачи мне. Действительно, – проговорил он и исчез.

***

А я смотрела на место, где он только что был, и боролась с непонятным желанием заплакать. Но потом крепко зажмурила глаза, постояла так минуты две – и пошла в спальню. Там разделась и посмотрела на себя в зеркало. Всё бы ничего, если бы не спина. Надо что-то придумать... Но что? За спиной в зеркале показался Гаррет. Я ойкнула от испуга.

– Ты бы так и осталась с этими рубцами на спине? А что сказала бы мужу? – Его голос был похож на ледяной ветер. Я поежилась.

– Вот как раз думаю над этим. Что сказать.

– Ложись. Я уберу их. Оставлю только незаметные глазу метки – на память.

И не думая спорить, я легла на кровать и подставила ему свою спину. Он провел по ней рукой, и тут мы услышали сзади голос Войны:

– И как это надо понимать?

А-а-а-а-а-а....

С чем я сравнила голос Гаррета? С ледяным ветром? Так вот голос Принца был похож на арктический ветер, мне даже показалось, что в спальне началась снежная буря. И, видимо, не мне одной, потому что Гаррет тут же постарался прикрыть меня одеялом.

– Я ударил ее нагайкой. А сейчас пытаюсь заживить раны.

– Что ты сделал? – громовой голос Войны эхом пронесся по всему замку.

Он подошел к кровати, стащил с меня одеяло – и все увидел. Через секунду демон полетел к дальней стене. А у Принца в руке оказался меч. Увидев это, Гаррет достал из ниоткуда светящийся клинок, и они рванулись навстречу друг другу. Тут уж я не выдержала, подскочила на кровати и закричала:

– Гаррет, не надо! Мэт, пожалуйста! Ой! – Это при резком повороте снова дала о себе знать спина.

Оба мужчины развернулись ко мне и рявкнули в один голос:

– Лежи!

Ну я со всего маху и легла. На спину. Боже!..

Только тогда Война прекратил атаку и занялся моей спиной. Сам.

А потом они оба продолжили свою разборку, но уже в зале для тренировок. На всякий случай я решила сказать мужу, что тоже виновата: нагрубила Гаррету, вот он и не выдержал. Но последний посмотрел на меня после этого как на круглую дуру, а Война едко заметил, что он обязательно это учтет.

«Вот и помогай после этого людям... ну то есть демонам, конечно», – подумала я, перевернулась на другой бок – и заснула.

***

Не знаю, сколько я проспала, но когда проснулась, увидела сидящего рядом со мной на постели мужа. Он смотрел на пол и о чем-то напряженно думал. Я лежала не шевелясь и наблюдала за ним. Спустя какое-то время он перевел взгляд на меня. Я робко улыбнулась:

– Ты давно здесь?

– Нет. Где-то с полчаса. Как ты?

– Всё хорошо. – Я скинула одеяло, заползла к нему на колени, обняла за шею и крепко прижалась. – Ты злишься на меня?

– На тебя? Нет. Скорее, на себя. За то, что упустил что-то. С чего он взял, что ты его собственность, и он может поднять на тебя руку?!

– Я ему не собственность.

– Надеюсь. – Впервые за время нашего разговора в глазах его промелькнула улыбка. – Кстати, он мне поведал о некоей девушке, которую он сотворил по образу и подобию твоему. – Муж, прищурившись, смотрел мне в глаза. – Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Да, он сказал мне об этом как раз сегодня. А почему он тебе рассказал об этом? Ты, что, одолел его в поединке?

Неужели Гаррет мог вот так запросто открыть свою тайну? И не кому-нибудь, а моему мужу! Но Война пропустил мимо ушей мой вопрос о поединке.

– Мы просто посидели, выпили...

Я перебила его:

– Что? А я-то думала, вы там убиваете друг друга! Уснуть не могла! – Муж насмешливо взглянул на меня, и я стушевалась: – Ну да, преувеличила немного. Но вы же достали мечи!

– Ну мы их и опробовали. А потом поговорили. Начистоту.

– Вот как... – Немного помолчав, я все-таки не удержалась от вопроса: – И о чем же вы говорили?

 – О многом. В том числе и о тебе.

– А что я?

Муж внимательно посмотрел на меня:

– Тебе льстит, кнопка, что он придумал всю эту чертовщину с клоном?

Льстит? В таком ключе я об этом никогда не думала и поэтому легко ответила:

– Нет. Скорее, меня это пугает.

– Пугает? Верно... Ну ничего, мы разберемся с этим. – Он слегка щелкнул меня по носу. – Мы давно не были у твоих родителей. Может, навестим их как-нибудь?

Я замерла на мгновение, а потом с силой опрокинула своего Принца навзничь, уселась на него сверху и запрыгала от  восторга:

– Да-да-да!

Но по его заблестевшим глазам тут же осознала, что представляю собой сейчас довольно любопытное зрелище: взлохмаченная и обнаженная дикарка верхом на своем мужчине. Мгновенно перевоплотившись, откидываю назад волосы, закусываю нижнюю губу и бросаю на мужа самый соблазнительный взгляд из всего своего арсенала. Но этот мошенник тут же перехватывает эстафету и смотрит на меня, искусно имитируя недоумение: мол, что вы такое хотите, я не понимаю...

Ладно. Тогда берем инициативу на себя. Не отрывая глаз от лица любимого, я не спеша расстегиваю пуговицы на его рубашке, а затем распахиваю ее пошире. Он улыбается. Тяну молнию на его брюках вниз и освобождаю уже порядком напрягшийся член. Его улыбка тает на глазах. Пальцами одной руки провожу по его груди, а вторая тем временем ползет вниз и, достигнув желанной цели, ласкает нежную кожу, задерживаясь на самой вершине и обводя ее по кругу.

Война стискивает зубы. Глядя мужу прямо в глаза, провожу языком по его губам и захватываю в плен нижнюю. Прислушиваюсь к его прерывистому дыханию и только потом поцелуями прокладываю дорожку вниз и, остановившись у самой границы, поднимаю глаза на любимого.

Мой Принц, закинув голову и опустив ресницы, готовится отведать порцию блаженства. И я дарю ему ее, сжимая его плоть губами и лаская ее языком. Муж хватает меня за талию, но я, догадавшись, чего он хочет, привстаю сама и насаживаюсь на него сверху. Вздохнув от удовольствия, крепко обхватываю его ногами и начинаю двигаться. Вверх... вниз... откидываюсь назад... снова вперед – и так по кругу.

Перехватив инициативу, Война хватает меня за бедра и увеличивает амплитуду движений. Я того и гляди взлечу к потолку, но Принц ничего не замечает: он стремится к финишу. И тогда я расслабляюсь и позволяю ему управлять моим телом, наслаждаться им по своему усмотрению. Он привстает и вжимается в меня изо всей силы. Наконец, муж замирает, и я ощущаю, как пульсирующие удары пронзают меня изнутри. Падаю ему на грудь и долго прислушиваюсь к глухим ударам его сердца.

***

Через три недели мы отправились в Россию. К хорошему привыкаешь быстро, и мы с Принцем давно не заморачивались по поводу перелетов-переездов, границ и паспортных контролей. Вот и сейчас переместились, арендовали в салоне приглянувшийся нам автомобиль и на нем уже подъехали к родительскому дому. Погода стояла замечательная: снега было достаточно, температура около минус десяти – для русской зимы очень даже комфортно.

Вся семья оказалась в сборе: мама с папой как раз вернулись из длительной командировки, брат решал все свои вопросы по телефону и интернету, лишь изредка выезжая в офис в Москву, а сестра упросила школьную администрацию предоставить ей неделю отдыха в кругу семьи. Она-то и увидела нашу машину первой и кинулась с визгом мне на шею.

Либи (вообще-то родители нарекли ее Альбиной, но маленькой она, естественно, не могла выговорить свое имя, получалась какая-то абракадабра, и тогда я стала называть ее ласково – Либи, так это имя к ней и прилипло), по общему мнению, очень походила на меня. Но была между нами, по словам мамы, и существенная разница: при моей кукольной внешности я всегда вела себя, как взрослая, а Либи, выглядевшая старше своего реального возраста, по характеру была натуральным ребенком. Конечно, как младшую родители баловали ее больше нас, но всё-таки меня иногда пугала ее живая непосредственность. Мне всегда казалось, что если такие, как она, когда-нибудь столкнутся с жестокой реальностью, то могут не выдержать удара и сломаться. Но, впрочем... тьфу, тьфу, тьфу!

Войну вся наша семейка изрядно напрягала. Ну, во-первых, это знаменитое русское гостеприимство и хлебосольство! Он просто не мог вынести столь долгое вкушание наваристых, жирных и сдобных блюд русской кухни. Отказаться – значит обидеть, это я ему объяснила, но мама почему-то считала, что зятя в его редкие приезды надо обязательно откормить. Наблюдать это было очень смешно, точнее было бы, если бы я не чувствовала настроение Принца на подклеточном уровне. Поэтому приходилось постоянно одергивать маму, от чего она, естественно, не была в восторге.

Во-вторых, мужа приводила, мягко сказать, в недоумение уже упомянутая живость и непосредственность Либи. Она всё норовила поболтать с ним по душам, расспросить о друзьях, особенно холостых (о боже!), ну в общем, всё такое девичье. После того, как она познакомилась поочередно с двумя моими возлюбленными (первым был, напомню, Эдвард), она вдруг вбила себе в голову, что тоже хочет выйти замуж за англичанина. «Ведь они такие офигенные!» – объяснила она мне свое желание. Аргумент на грани фола. Короче, беда.

И каплей, всегда переполнявшей чашу терпения Войны, был мой старший брат Андрей. Неисправимый бабник, он жить не мог без своих многочисленных подружек. Менялись они у него со скоростью света: как только девушки с языка тела пытались перейти в общении с ним на нормальный человеческий язык, он начинал скучать и расставался с ними. Ни одна не могла удержать его внимание больше двух-трех дней. Помню, когда он навещал меня во время учебы, он почти всегда привозил с собой в Лондон и своих девочек: одну, пару или сразу троих. Когда я спрашивала, зачем ему так много, он всегда ухмылялся и говорил, что мне еще рано об этом знать.

Сейчас его вкусы стали чуть умереннее. Более того, я была несказанно удивлена тем фактом, что на этот раз в доме не было ни одной из его пассий, что не мешало ему, впрочем, ежечасно их упоминать, вспоминая забавные случаи, сравнивая их достоинства и т.д. и т.п. Войну всё это ужасно раздражало: как известно, эльфы предпочитают не болтать, а делать. В глубине души мне казалось, что Андрей делает всё это нарочно, как будто ему просто в кайф шокировать моего мужа. Когда я сказала об этом самому брату, тот с невинным взглядом начал было это отрицать, но потом не выдержал и заметил:

– Он такой весь из себя высокомерный, твой чертов лорд, что так и хочется щелкнуть его по носу!

На что я ему пригрозила, что если он не перестанет выводить Мэта из себя (а вся моя семья знала Войну именно под этим именем), то я просто перестану сюда приезжать. Андрей одарил меня точно таким же взглядом, который терпеть не мог у своего зятя, но выводы сделал и больше его не задирал.

Впрочем, муж через четыре дня нашего пребывания в Подмосковье всё равно решил уехать по своим делам, пообещав вернуться за мной через пару-тройку дней. Не буду скрывать, с его отъездом я почувствовала себя гораздо лучше. Всё-таки постоянно быть между молотом и наковальней дело для меня непривычное. «Хотя уже и знакомое», – подумала я, вспомнив последнее столкновение Войны с Гарретом.

***

На следующее утро я спустилась вниз позже обычного, но, к своему удивлению, никого там не обнаружила. Помощница мамы сказала, что все решили провести это чудесное утро на свежем воздухе. Я выглянула в окно: солнце освещало весь двор, и по нему в лихо сдвинутой набекрень шапке носилась Либи, по пути забрасывая кого-то невидимого мне снежками. Я улыбнулась, оделась потеплее и, захватив протянутую мне Татьяной Алексеевной кружку с дымящимся глинтвейном, присоединилась к семье.

Мама с папой сидели на веранде и кивнули мне, предлагая сесть рядом. Но я поцеловала их и, спустившись по ступенькам вниз, уселась на качели. Либи к этому времени взобралась на небольшую башенку и уже оттуда прицельно обстреливала Андрея. Тот тоже не терял времени даром и, укрываясь время от времени под днищем башни, готовил солидный запас снежных снарядов, а затем выстреливал в Либи целой серией снежков. Но ее позиция позволяла всё-таки сохранять некоторое превосходство, и Андрей предложил мне составить ему пару. Представив, как холодный снежок попадает мне за шиворот и, тая, стекает по спине, я аж передернулась и предложила ему пока обойтись собственными силами. Либи подняла вверх сжатый кулак, молча благодаря меня за нейтралитет. Я улыбнулась: ну не дети?!

Вдруг сестренка взвизгнула:

– Андрюш, а там близняшка твоей «панамеры» едет! Только не серая, а темно-синяя!

Брат одним движением запрыгнул на башню и встал рядом с Либи. Заинтригованная, я спросила:

– О чем это вы там говорите?

Либи повернулась ко мне:

– А ты не знаешь? Он же купил себе настоящий траходром!

– Альбина! – в один голос воскликнули наши родители.

– Ой! – взвизгнула Либи от полученного подзатыльника. – Ну а что?! Ладно, скажу по-человечески. Он... – Тут она осторожно отодвинулась от брата. –  Он купил себе «Порше-Панамера-Турбо». Так вот, оказывается, она заняла первое место среди машин, в которых удобно заниматься... – Тут она снова искоса посмотрела на Андрея. – Ну, в общем, Руст, сама понимаешь чем. Неудивительно, что наш братец сразу захотел ее приобрести, – ехидно заметила она и попыталась сбежать.

Но не тут-то было. Андрей схватил ее за воротник и попытался втащить обратно на башню. Либи брыкалась и норовила его самого спихнуть вниз, раз уж ее попытка сбежать закончилась неудачей. Крики, визг, ворчание брата, увещевания родителей... Я смотрела на всё это и думала: как вовремя уехал Война. Вдруг Либи на мгновение притихла, а потом закричала:

– Смотри, он заезжает к нам!

Окончание