Крики за окном не дали как следует выспаться, а мне, после того как я едва не откинула копыта вслед за своей несчастной лошадью, это было жизненно необходимо. Я с огромным трудом разлепила веки и сквозь вновь пытающийся навалиться сон слушала, как истошно лаяли собаки, тонкими голосами завывали бабы и низким ревом вторили присоединившиеся к ним мужики.
Я начала укрываться с головой одеялом и только подумала, что залезть еще и под подушку было бы наилучшим выходом, как слаженный хор «Пожар! Горим!» заставил меня подскочить, на ходу натянуть рубашку и штаны, подхватить плащ и сумку и бегом сбежать по лестнице к по-бабьи заламывавшему посреди зала для посетителей руки Кацуру.
Трактирщик меня не видел. Он вообще ничего не видел, лишь причитал:
— Что делать-то теперь? Мое имущество... третьего дня золотом оплатил поставку белого эльфийского для благородных господ... Завтра с утра... Да что же делать?
Он бросился на улицу, я едва успела отскочить с его пути и выбежала следом. В животе голодно буркнуло, но при таком раскладе было не то что не до еды — не до туалета. Да как же я так спала, что не ощутила запаха гари? Ветер в другую сторону? Да что, Мироздание побери, вообще горит? Где?
Из подлеска вынырнула подвода. Силурская. За ней еще одна, и еще. Лошадьми правили женщины. Одна телега направилась прямо на Кацура. Высокая женщина уже в годах, но все еще яркая и с прямой спиной спрыгнула с высокого насеста, подхватила трактирщика под руку и потащила обратно в дом.
— Собирайте скарб! — кричали силурки ордовчанам. — Огонь кто-то гонит против ветра. Он идет и верхом, и низом. Его скрывает морок, и вскорости тут всех накроет.
Все бегали, суетились. Я стояла у колодца и оглядывалась. Мимо пробежали давешние мужики, я узнала того, кто намекал мне на утехи на печке, он волок за собой огромный мешок, его приятель скрылся за амбаром и заколотил кулаками в чью-то дверь.
Задрав голову, я смотрела в ясное поутру — ни единого облачка, ни единой птицы — небо. Ветра тоже не чувствовалось. И если бы не крики и истошный вой, на который перешли поджавшие хвосты и льнувшие к стенам домов собаки, ничто не предвещало бы беды.
Кацур тем временем вывел из конюшни лохматую толстенькую лошадку — такая может тащить много, но приличную скорость вряд ли сможет развить, баба завела ее в оглобли. На телегу споро побросали мешки с пожитками и черт знает что еще. Я все еще стояла и пыталась увидеть хоть какой-то признак бедствия, но за деревьями ничего не было видно.
Я никак не ожидала, что Кацур схватит меня и швырнет на мешки, словно свой домашний скарб. Я едва успела вцепиться в бортики, как трактирщик стеганул лошадь, и телега, подпрыгивая на рытвинах и корягах, помчалась прочь из Ордовиц, в сторону от Южного тракта, на дорогу к Черемихе, куда так настойчиво направлял меня Лим Йондэ.
Грубая мешковина кололась, и я, ввинтив свое тело между барахлом, по возможности подальше отодвинулась от каких-то досок (зачем они при побеге?) и сундука, острый угол которого так и норовил впиться мне в бок.
Лошадка, как ни странно, неслась довольно резво, не отставая от других телег в обозе, и вскоре за деревьями где-то внизу замелькала речка.
— Вчера обвалился старый мост, — обернулся ко мне Кацур. — Бес знает, что с ним стряслось, он стоял тут века, и мы не сможем срезать дорогу. Но это и к лучшему, огонь идет прямо туда.
Он отвернулся и причмокнул лошади. И куда только делся тот растерянный мужик, на которого я наткнулась в пустом зале трактира — и часу ведь не прошло, как с ним случилась чудесная метаморфоза.
— Ты, дочка, немного обожди, — не поворачиваясь, правил лошадью он, — если тебе облегчиться, к примеру, надо, потерпи, чуть позже, да там на привале и перекусим. Нам надобно за реку, она огонь удержит. И прямой дорогой в Сэргэлен. У меня там племянница, дай Бог жива еще, к ней, если дорога будет гладкой, и наведаемся. Она и тебе все подскажет, если что. Городская она у меня. Замуж вышла, муж ейный помер, да она так на землю родичей и не вернулась.
Телега подпрыгнула на очередном ухабе, Кацур на секунду замолк, а потом продолжил, как ни в чем не бывало:
— Тройку седмиц дорога займет, как из Черемихи выберемся, задержимся немного в Павильной, там банк и контора стряпчего. Страховку только получу, тебя в Сэргэлен, а там видно будет. Да ты не переживай, дорога все исправит, дорога успокоит.
— О чем вы, уважаемый Кацур? — прервала я распевную и усыпляющую тираду трактирщика.
Хоть я и не отдохнула нормально, но засыпать сейчас было по меньшей мере глупо. Уж больно события быстро понеслись, я толком и сообразить ничего не успела, когда как ордовчанин уже сориентировался, и у него даже был готов план действий.
— Удивляет тебя, девочка, что я тебя с собой взял? — Пожилой мужчина снова обернулся, внимательным взглядом уставившись мне прямо в лицо, словно изучая. — Так пропадешь же без спутников своих. Что у тебя и с кем было или не было — дело не мое, но они тебя бросили и дальше пошли, или ты сама их бросила. А мне очень хорошо заплатили, чтобы я о тебе позаботился.
— Кто заплатил? — совершенно опешила я.
— Да мужчина, который к тебе предыдущей ночью приходил.
Кацур понукал лошадь, а я так и застыла с раскрытым ртом. Мужчина? Лим Йондэ! Кто ж еще. Все-таки он нашел меня, но даже не стал показываться. Заплатил, чтобы обо мне позаботились, Арка его побери!
Солнце катилось по небу к зениту, а я так до сих пор и не увидела знаков бедствия. Обоз добрался до широкого добротного моста — на нем могли спокойно разъехаться две груженые телеги — и не спеша перебрался на другой берег. Дальше путь предстоял сложный, через густо росшие деревья Черемихи. Лес подступал почти к самому обрыву, и только узкая дорога вела вдоль берега левее вниз. Телеги шли одна за другой, так и норовя колесами соскользнуть по осыпающимся камням, однако обоз худо-бедно двигался вперед. Я оглянулась и ахнула. На том берегу реки над лесом стеной взметнулось пламя. Страшное, алое, воздух перед ним дрожал, но до нас не доносилось ни звука. А огонь должен был реветь зверем, погибающие деревья трещать, обламываясь и падая в адское горнило. Но стояла тишина. Лишь где-то за нами в лесу щебетали птицы и пахло так, как и должно пахнуть в лесу: воздух был свежим и немного пряным, а не обжигающим и несшим запах гари.
«Что это, мой Король, — обратилась мысленно я к Белету, к демону, с которым слишком давно не виделась. — Это похоже на твои чертоги. Величественно и страшно».
— Там ничего не осталось, — спокойно смотрел на огненную стену теперь уже бывший трактирщик. — Так стоит ли горевать?
Он отвернулся, и успевшая немного отстать телега начала догонять остальные.
А я все никак не могла отвести глаз от пожара, который бушевал за подступавшими к правому берегу деревьями, но не затронул эту живую границу и краешком.
Все же я задремала. В какой-то момент между сном и явью до меня вдруг донесся резкий запах дыма, и я подскочила, пытаясь сообразить, где опасность.
— Давай-ка поднимайся, милая. — Силурская знакомая Кацура подошла к самому бортику и протянула мне здоровенный ломоть хлеба. — Иди справляй нужду, а как закончишь, нужна твоя помощь. Стряпать станем на весь обоз.
В огромном котле пузырилась сытная геркулесовая каша. Мамыля — так звали силурку — сунула мне в руки огромный деревянный половник и велела как следует размешать масло. Им щедро сдобрила варево еще одна женщина — низенькая и толстенькая. Я хотела было предложить им помочь с готовкой, но толстушка оглядела меня и фыркнула.
— Ручки белые, к домашней работе не привычные, — поставила она мне диагноз и, смешно переваливаясь с ноги на ногу, убежала к своей телеге.
Я смотрела, как она ловко вспорхнула на бортик, свесилась с него и начала копаться в барахле.
— Ничего и не непривычные, — поднесла я к глазам ладонь.
— Мозоли вижу, — перехватила мою руку Мамыля. — Но они от оружия.
— Вы, смотрю, разбираетесь, — усмехнулась я.
— Так наемница же, видно. Это хорошо, что хоть кто-то сможет нас защитить. Скажу Кацуру, что еда — плата тебе за защиту.
— Вы считаете, я одна смогу выстоять, случись что? — изумилась я наивности селянки.
— Так вы же непростая. Кацур говорил, что и визитку ему дали. Магическую, а значит, силы вам подвластны иные.
Логично, подумала я, провожая взглядом женщину и продолжая мешать кашу. Пахла она преотлично, и в животе у меня громко заурчало.
Есть обозники сели все одновременно, расположились кругами вокруг кострища, держа в руках жестяные миски. Чтобы не обжечься, люди использовали широкие листья. Гремели ложки. Тихо струился разговор.
На меня косились, у всех явно на языках вертелись вопросы, но Кацур сидел рядом и всем своим видом показывал, что я нахожусь под его опекой. Я была больше чем уверена, что как только я отойду подальше, на него набросятся с расспросами.
Мучить любопытных селян я не стала, поднялась и пошла чистить свою миску приготовленными специально для этой цели листьями. Спиной я ощущала взгляды. Ну и пусть смотрят. Мне было все равно.
— А где же твои друзья, красавица? — Про мужиков, которых я дразнила нашим первым вечером в гостеприимных Ордовицах, я успела забыть.
— Где-то, — пожала я плечами, медленно попятилась к широкому древесному стволу и прижалась к нему спиной.
— Мы тебя в обоз взяли, так платить надобно, — навис надо мной лохматый родственник кузнеца.
— А, так я вам драку задолжала, что ли? — тяжело вздохнула я, резко шагнула вперед, сгребла мужика за ворот, потянула к себе и ударила коленом в живот.
Согнувшись от боли, мужик выругался. Второй наступал следом, но в моей руке уже был зажат нож.
— Уверены, что хотите именно этого? — спросила я.
Они замотали головами. Ухватив обоих под локти, я потащила их обратно к кострищу и выпихнула перед рядами замерших силурок и ордовчан.
— Самодеятельность или проверка? — поинтересовалась я, оглядывая перешептывающуюся толпу.
Мой взгляд привлекли три тетки, замершие за спинами остальных и переглядывающихся.
— Ясно. — Я отпустила мужиков, еще раз всех оглядела. — Уважаемые, должна вам сказать, что мне без разницы, что вы обо мне думаете. Если таково ваше желание, я готова сию же минуту вас покинуть.
Мамыля всплеснула руками. Вперед, расталкивая мужиков, вышел Кацур.
— Дочка, погоди, ну куда тебе сейчас, поедешь со мной. Мы отделимся от обоза, как пройдем Черемиху. Одной подводе через гиблые места не пройти.
Не имея желания вступать в спор, я кивнула. Одна я бы, конечно, не пропала, но проехать хотя бы часть пути в обозе было гораздо приятней. Тем более с таким проводником, как Кацур. Тем более, ему за это заплатили. Конечно, ничто не мешало ему просто взять деньги и забыть про меня, но что-то мне подсказывало: трактирщик был честным человеком, к тому же Арка... Если Йондэ показал ему, какую организацию представляет, Кацур даже не рискнул бы с ним спорить. Просто выполнил бы приказ. Однако, я не думала, что Лим Йондэ стал бы разбрасываться подобной информацией.
Все это требовало осмысления и размышления. Задачка, которую я должна была решить, оказалась не такой легкой, как мне представлялось раньше. Точнее, простоте решения мешали некоторые факторы, которые продолжали накапливаться, отвлекать, сбивать с пути, добавлять к исходному варианты, что определенно вносило коррективы в мои планы и заставляло тратить много времени.
Я подтянулась и забросила тело в телегу. Мимо прошли мужики, которые уже дважды ко мне цеплялись. Может, настала пора узнать их имена?
Остальные селяне тоже разошлись. Женщины убрали котел и посуду. Мужчины засыпали кострище. Все сели по телегам и снова отправились в путь.
Обоз вывернул обратно на дорогу над обрывом. Стараясь не замечать рыжего отсвета (пламя продолжало пожирать правый берег), я закинула под голову руку и уставилась в небо. Второй нащупала в кармане бусинку, ту самую причину, по которой я находилась сейчас здесь и тряслась в обозе совершенно одна.
Итак, что я имела на данный момент? Предмет, который необходимо доставить из пункта А в пункт Б. В этом мире меня считали погибшей, иначе Тами-Алана уже бы меня отыскала. Эльфийка обладала даром чувствовать даже не след — остатки следа на уровне нематериальном, это как иные волшебники могли отследить по следу магии творящего волшбу или место, где она творилась, или ангелы-хранители безошибочно находили подопечного по связующей нити. Тами-Алана была прирожденной охранницей и могла найти объект, который охраняла, в пределах мира. Она не пыталась меня найти, значит, считала погибшей. С одной стороны, это было плохо, я привыкла путешествовать со своей напарницей, ее помощь никогда не была лишней, но с другой, теперь я могла путешествовать в большей безопасности, чем раньше. Силы, которые попытались бы мне помешать, тоже могли быть уверены, что я погибла. А сельский обоз — лучшая маскировка: раствориться среди погорельцев, потеряться среди обычных жителей этого мира. Мы втроем были довольно заметны, даже под личинами искателей удачи. Да и Сэргэлен намного ближе, чем я думала. А Велингор... Ну что ж, я вычеркнула наемника из своей личной жизни в тот самый миг, как увидела во плоти хидосца, как раньше практически вычеркнула и всех остальных, неважно по какой причине. Всех, кроме одного. Но тот давно находился слишком далеко, чтобы я не успела смириться с его отсутствием. Вернется — и все встанет на круги своя. Возможно.
Оставалось сердечное. А что сердечное? Два дня раздрая — и я вновь иду по пути, на который встала несколько десятков лет назад. Мои эмоции? Они мне не помешают, я была в этом полностью уверена. И сам Лим Йондэ мне не помешает. Мало того, он мне помог. Подозреваю, ему я была буквально обязана жизнью, но это не значит, что он мне станет помогать постоянно. Я должна справиться со своей задачей. Не справлюсь — и столкнусь с хидосцем при исполнении. Арка была пугалом даже для меня, бессмертной, супруги одного из Повелителей Мироздания, на глубинном уровне, следы этого таились в истории моего родного мира, и по его времени не были столь далеки. Нет, перед Аркой я отвечать не хотела. Выполнение моей задачи — это гарантия, что я выживу после того, как все закончится. Любое мое желание должно быть исполнено.
И с этой позитивной мыслью я закопалась поглубже в тележное барахло, свернулась калачиком и закрыла глаза.
***
Придирчиво оглядев себя в огромном зеркале тренировочного зала, я тяжело вздохнула. Зеркало было плохим. В смысле, хорошим, просто оно не обманывало, не скрывало и не сглаживало недостатки фигуры. Согнувшись и задрав футболку, я пересчитала складки на животе. Некритично, но... Если не поддерживать себя в тонусе, складки грозились разрастись. Может быть, мне и было бы на это плевать — раньше, но не теперь. По улицам Хидо расхаживали тонкие и звонкие хидосийки, а я по женской наследственной линии была склонна к полноте. Да если учесть, что мой мужчина привык не только к таким вот — тонким, а вообще к моделям, я утром после душа спустилась в подвал, в тренировочный зал и начала себя внимательно изучать. Никогда не отличалась заниженной самооценкой, но тут недолго и комплексы заработать. Вкалывать в спортзале мне не хотелось, изводить себя диетами тоже, но что-то делать было необходимо, пока не стало слишком поздно.
Телефон разразился бодрой кельтской трелью. Я взглянула на часы и на информацию о звонке: номер оказался незнакомый, код указывал на принадлежность к столице Северного Союза. Дома ночь в разгаре, кто-то мучился бессонницей?
— Госпожа Крейн? — удостоверился в трубке лишенный оттенков мужской голос, и я сразу напряглась.
— Так точно, — отрапортовала я. — Чего вы хотели в столь поздний час?
— Сегодня с 11:30 до полудня вас ожидают в Посольстве Союза. Блок 4Д, секция 2, вы сможете подойти?
— Конечно, — мгновенно согласилась я.
— Спасибо, — ответили в трубке и отключились.
Мысли замельтешили в голове в абсолютном беспорядке. Вот же косяк! Как я не подумала, что Агентство достанет меня сразу в отпуске. Внезапно удлинившимся! А все, что идет не по графику, для Агентства всегда повод. Но я так хотела разобраться со всем этим дома, потом. Не вышло. Глупо было даже об этом мечтать.
Подпорченное утренними размышлениями на тему ЗОЖ настроение окончательно скатилось на дно. Я погасила в спортзале свет и поднялась из подвала в жилую часть. Собаки радостно бросились ко мне, я уселась и начала гладить обоих псов одновременно, по одной руке на собаку, не столько для того, чтобы животные не ревновали, а чтобы занять себя простыми действиями. Так нас учили бороться со стрессом на семинарах по психологии в универе. Равномерные движения кистей рук, теплая и мягкая шерсть собак, их дружелюбное пыхтение. Тсаган лизнул меня в щеку, будто чувствуя, что мне необходима поддержка. Вообще он меня любил больше, чем его приятельница Шонэ. Может быть, потому что я была девочкой, а для другой девочки я стала конкуренткой не только в борьбе за внимание хозяина, но и собачьего друга. Будто в ответ на мои мысли Шонэ рыкнула.
В сопровождении собак я отправилась на кухню, мимоходом коснулась сенсора кофемашины. Аппетит перебил звонок, но перед выходом надо было хотя бы залиться кофе. Двойная порция двойной крепости — вот что мне сейчас нужно. Йон дома отсутствовал, я его вообще со вчерашнего утра не видела, иначе он бы как всегда округлил глаза, глядя, как я огромными глотками поглощаю «он же ужасно горький, как ты можешь глушить подобную гадость в таких количествах, дай я тебе лучше чаю сделаю» напиток. Представив лицо Лима Йондэ, я невольно рассмеялась. Он обладал очень живой и подвижной мимикой, и я тут же начинала хихикать в ответ на особо потешные выражения его лица. Но его дома не было, и я снова почувствовала разочарование.
Все эти полторы недели, что я провела в доме музыканта, я его почти не видела. В первую ночь, оставив меня в своем доме с чемоданом, он тут же уехал и вернулся только утром, когда уже рассвело. Проходя мимо меня, на мгновение замер, на его лице одним за другим сменились удивление, растерянность, понимание. Я приподнялась с дивана, на котором заснула, но он уже шел по лестнице наверх, сбрасывая на ходу пальто.
Мне было не очень-то приятно узнать, что Лим Йондэ успел обо мне забыть. Первым желанием стало броситься следом и задать пару вопросов, один из которых звучал примерно так: «Зачем ты привел меня в свой дом?». Но после минутного размышления я решила немного подождать с разборками. В конце концов, уехать я всегда успею, если выяснится, что события последних двух дней стали для музыканта ошибкой, блажью, секундным порывом — да чем угодно, только не желанием вести совместную жизнь. Внезапно, практически ничего друг про друга не зная, да еще мы были, считай, из разных миров!
Стараясь ступать потише, я взбежала на второй этаж. Йондэ уже выходил из душа, на нем был светлый банный халат, маленьким полотенцем он промокал волосы.
— На диване спать — не лучшая идея, — сказал он. — Не выспалась?
— Да нет, нормально. — Я ничего не могла с собой поделать, пожирала глазами это красивое хидосское лицо с капельками воды на широких скулах. — Я хотела немного посмотреть кино, но не заметила, как уснула. Ты спать?
— Да. Выпили вчера, глаза закрываются, — пояснил он, скидывая халат и забираясь под одеяло.
Мелькнуло смуглое тело — мышцы спины, ягодиц, крепкое и стройное бедро, я чуть не облизнулась, а Лим Йондэ уже укутался по самую шею.
— Тебе завтрак приготовить? Может быть, что-то особенное? — спросила я, с трудом отмерев.
— Супчик свари. Похмельный, — и засопел.
Супчик, повторяла про себя я, продолжая стоять у кровати и разглядывая спящего мужчину. Похмельный супчик, да, конечно. Вопрос: как хидосийки варят этот чертов супчик и, главное, из чего. Во Всемирке найдется все, но необходимых навыков у меня не было. Нет, готовить, я конечно же, умела, но не блюда дальневосточной кухни. Придется учиться.
Я тихонько затащила в спальню свой чемодан — вещи разберу потом, приоткрыла окно, задвинула шторы, опустила жалюзи, чтобы, видимо уже мой мужчина, как следует выспался, и пошла штудировать Всемирную сеть на предмет рецептов местных похмельных супов. Через пять минут я уже записывала его название — сульгук или более распространенное хэджангук. Ингредиенты его отличались видимой простотой: говядина, чеснок, ростки фасоли, капуста обычная и кимчи. Все это пассеровалось в кунжутном масле, заливалось соусами и бульоном, засыпалась специями и описывалась как идеальное средство от последствий любого возлияния. По мне так лучше рассола или сотки грамм для прояснения головы еще никто не придумал, но это на мой западный взгляд. На Востоке все выглядело иначе. Восток же дело тонкое.
Я сходила в холодильник, изучила содержимое и облегченно вздохнула: все необходимое имелось, искать магазин не нужно. Потом загрузила самый подробный ролик (ура!) на родном языке и принялась повторять нехитрые действия. Принюхавшись к остро пахнущему из-под крышки и аппетитно выглядящему супу, я чихнула. Острый хидосский красный перец мог вылечить даже самый суровый насморк. Я утерла слезы локтем и выключила плиту. Сняв пробу, начала судорожно хватать ртом воздух. Я никогда не ела настолько острое блюдо! Может, я все же что-то сделала не так? Просмотрев ролик в сто первый раз, убедилась, что ошибки не было. Оставалось надеяться, что, проснувшись и попробовав мое варево, Йондэ не умрет и меня не убьет. На всякий случай, я удостоверилась наличию йогурта в холодильнике (это будет та еще модификация местной еды) и остаткам бульона.
Лим Йондэ спустился на кухню, когда суп еще не успел остыть. Я сидела на теплом полу со своим новым лэптопом и настороженно следила за хидосцем. Тот оглядел меня сверху до низу (как оказалось, была у него такая привычка), перевел взгляд на устроившихся рядом со мной свежевыгулянных во дворе собак. Я было взметнулась налить ему супа, но он жестом позволил (спасибо, что не приказал) мне сидеть.
Надо отдать Йондэ должное: ни одна мышца не дрогнула на лице Чингачгука, он опустил обратно в тарелку ложку и смеющимися глазами уставился на меня. Я молчала. Собаки рядом тоже замерли, быстро словив суть момента.
— Ну, мелкая, ты даешь! — сдавленно проговорил хидосец, не выдержал и во весь голос расхохотался.
— Что? Ну скажи мне! — потребовала я. — Если ужасно — вылей. А еще я могу немного убавить остроту, есть способ, я специально выяснила.
— Не надо! — Он снова зачеркнул ложкой супа. — Отлично вышло, ты будто родилась в Хидо, давненько я такой ядерный сульгук не ел. Бабушка готовила так же, а мама делает не такой острый.
Так это был комплимент? Я следила, как Лим Йондэ, причмокивая и чавкая, доедает суп, потягается на стуле и совершенно довольный жизнью разглядывает меня.
— Вообще сильно острое есть вредно, — заметила я и решила тоже съесть супа, правда, себе в тарелку я подлила бульона и йогурта.
После этих изменений вкус оказался вполне сносным, я покивала головой, и Йон тут же полез в мою тарелку попробовать новую версию, но фыркнул. Не то. А мне вот было в самый раз.
Потом хидосец, по обыкновению скрестив ноги, уселся на диване с телефоном. Долго вел какие-то переговоры на хидосском, которого я совершенно не понимала. Я снова вернулась на пол, собаки пристроились рядом. Мне было уютно и хорошо, но постепенно приходило понимание, что, если я собираюсь строить жизнь с Лимом Йондэ, мне первое: придется выучить язык, второе (и самое важное), научиться понимать местные традиции ведения хозяйства. Потому что я была уверена, как бы внешне по-западному Йондэ себя не вел, он оставался в первую очередь уроженцем Хидо-Сома, где издревле почитались традиции. Но живут же здесь мои соотечественницы, ведут блоги, доступ ко Всемирке быстрый — неужели я не смогу все это изучить? Главное, чтобы Йондэ понимал, что наши взгляды на жизнь могут различаться. Хотя пока он выглядел довольным. Женщина в его доме готовит, слушается, не спорит — вполне в духе Востока, каким я его себе представляла по книгам и фильмам. Мне было достаточно лет, чтобы я считала себя умудренной жизнью, хотя опыта в совместной у меня особо и не было. Я прекрасно осознавала, что меня могут ждать трудности и, вероятно, ломка устоев и привычек, но внутренне я была к этому готова. Готова к семейной жизни, хмыкнула про себя я, хотя до этого момента серьезно на эту тему не задумывалась.
Такси ждало меня у ворот за территорией коттеджного поселка. Я поздоровалась с охраной — эта смена меня не знала, поэтому даже на выходе двое суровых хидосцев с вполне себе военной выправкой долго и внимательно изучали мой пропуск.
Позади меня оставались горы, впереди ждала дорога в центр Хидо, где в дипломатическом районе располагалось посольство моей страны. Я смотрела в окно и думала, если Йондэ все также будет подолгу отсутствовать, сколько мне понадобится времени, чтобы его узнать? Он упомянул как-то между делом, что готовится к возвращению на сцену, проводит много времени в студии — записывает песни к новому альбому, а еще решает вопросы с концертом в Хидо. Концерт-камбэк после долгого перерыва. Я стеснялась расспрашивать подробней, хотя меня, как меломана, и раздирало любопытство, однако сам Йондэ на эту тему не распространялся. Он часто хмурился, задумавшись о чем-то, но стоило мне поймать его взгляд, как он тут же начинал улыбаться. Прекрасное умение переключаться по щелчку пальцев, но для общения в паре не очень хорошо.
Мимо проплывали тихие улицы с малоэтажной застройкой, спокойные районы для размеренной семейной жизни вдали от суеты даунтауна и мегамоллов. Надо бы выяснить по карте, где находятся ближайшие магазины, парикмахерские, медцентры. Вряд ли Лим Йондэ готов в ближайшее время заводить детей, да и рано было об этом даже задумываться, и я надеялась, что наш секс все же не возымеет последствий. Про себя я усмехнулась. Мы знакомы без году неделя, а у меня уже такие мысли? Очень на меня не похоже. Не иначе, это воздействие окружающей обстановки.
Йондэ не предохранялся, принципиально или был уверен, что я об этом позаботилась самостоятельно, я понятия не имела. Всякий раз, как я пыталась завести разговор на эту тему, меня что-то отвлекало, а во время занятий любовью из головы вылетало буквально все. Было нужно срочно что-то с этим решать.
По обочине промчалась пара подростков на флайкатах. Ух ты! Я тут же прилипла к окну. Когда в нашей половине мира про подобные игрушки снимали кино, в Хидо воплотили мечты фантастов в жизнь. Доски были удобные — похожи скорее на самокаты, чем на привычные скейтборды, только без колес. И небольшой удобный руль имелся. Они летели низко над землей, издавая гудение, которое мне было слышно сквозь приоткрытое окно медленно ехавшего авто. Один из мальчишек отклонился назад, ставя флайкат на попа, и взметнулся вверх чуть ли не на метр, сделал хитрую восьмерку и опустился обратно. Я поняла, что ужасно хочу такую штуку. Вот и способ поддерживать себя в форме. Надо только узнать, где они продаются и сколько стоят. А просторный и скрытый от посторонних глаз двор дома Лима Йондэ прекрасно подойдет в качестве тренировочной площадки.
Машина въехала на эстакаду и дальше помчалась по спец полосе, обгоняя основной поток. Скоростная доставка гражданки для исполнения ее долга. Я перестала смотреть в окно и сосредоточилась. Встреча с представителями Агентства должна пройти в серьезной обстановке, мне предстояло ни на секунду не забывать, что ни один агент не способен понять шутку, иронию, сарказм. От меня нужен только честный прямой взгляд и полное согласие со всей ответственностью отнестись к бла-бла-бла.
Внимательно изучив на проходной мой паспорт, родная полиция равнодушно кивнула в сторону ворот. Сразу чувствуется мой соотечественник. Хмурый и мрачный. Надеяться на то, что меня встретит кто-то поживей, не приходилось.
У зеркала в холле я поправила деловой костюм, проверила, все ли пуговицы застегнуты — под горло, конечно же, и никаких украшений. Не знаю, на кой я прихватила с собой в турпоездку подобную офисную одежду, но как чувствовала, пригодится. Прическа тоже соответствовала моменту. Никаких легкомысленных косичек, только аккуратный пучок, который я пригладила гелем, давно присмотренным среди внушительного арсенала косметической хрени в ванной. Во всем этом шмоте я выглядела на добрый десяток лет старше и напоминала себе хрестоматийную училку с указкой или любительницу ролевых игр. Впрочем, одно не исключало другого. Кисло ухмыльнувшись, я пошла искать блок 4Д, секцию 2.
Конечно же, меня уже ждали. Их было двое — мужчина, словно сошедший со страниц модельного журнала — типичный западный красавец в костюме от кутюр и женщина, мой клон. Только в отличие от меня, мышки серой, ее костюм был цыплячьего цвета, и сияла дама ясным солнышком, что определенно отвлекало и расслабляло. Ага, злой коп, добрый коп. Ну удачи.
Чинно сложив ладошки на коленках я с прямой спиной уселась на краешек предложенного стула посередине комнаты и поочередно, изо всех сил изображая интерес и готовность к сотрудничеству, заглянула агентам в глаза.
— Вы проживаете с Лимом Йондэ, гражданином Хидо-Сома? — без лишних предисловий начал мужчина.
— Так точно! — подавила я в себе желание вскочить и отдать честь.
— Познакомились с ним...
— Совершенно случайно встретились и... — Я перевела взгляд на женщину. — Ну вы понимаете, молодой, красивый. Айдол. Силы были не равны.
В глазах женщины ожидаемо мелькнула усмешка. Правила игры она приняла.
— Теодор, сдай назад, — узкая ладонь женщины опустилась на мужской локоть. — Виктория-Элви не собирается ничего скрывать. Она готова ответить на все вопросы. И вообще она давно сотрудничает с Агентством, поэтому давайте мы лучше просто поговорим.
Она нажала на кнопку и спустя мгновение в кабинет вошла секретарша с кофейником и целым набором канапешек. Ну кто бы сомневался, люди в кабинете знали, какие именно я люблю — и они тут были все: и с икрой, и с фруктами, и с копченым мясом. Отказываться от угощения не стала. Сделала глоток совершенно великолепного (сваренного в джезве) кофе и расслабилась.
— Вы в отпуске, а дальше? — Женщина наклонилась ко мне через стол.
— А дальше, как пойдет. Загадывать не стану.
— Вы в курсе скандала, связанного с этим мужчиной?
— Конечно. Насколько я понимаю, он не виновен.
Мужчина и женщина переглянулись, однако ничего не сказали. И что бы это значило? Да все равно. Я верила своим глазам и способности анализировать данные. И вообще к Агентству это не имело отношения.
— В любом случае вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь, — сообщил мне мужчина.
Ах вон оно что. Ну о-ок. Я была ни разу не против.
— Лим Йондэ в курсе, чем вы занимаетесь?
— Я сисадмин, — пожала плечами я. — Немного разбираюсь в защите сайтов. Нашла пару багов на его и исправила. Ничего такого.
— Продолжайте в том же духе, — кивнул мужчина. — Но имейте в виду, вам придется съездить на Родину, оформить кое-какие дела. Дадим вам здесь еще пару недель. А там решите, возвращаться ли вам в Хидо — в этом случае, получите наши указания позже, или остаться дома и тогда считайте, нашего разговора не было. Вопросы?
— Вопросы, — повернулась я к женщине. — Посоветуйте, пожалуйста, мне здесь хорошего гинеколога, и чтобы не очень долго ждать приема.
Женщина моргнула от неожиданности, а мужчина поспешно встал и вышел в смежную комнату.
— Залетела? — Взгляд ее был и удивленным, и сочувствующим одновременно.
— Нет. Надеюсь, что нет. Но мне нужны врачи и вообще пара советов. Раз уж я тут с вами познакомилась и так спонтанно задержалась в Хидо... В общем, сориентируйте меня, если возможно.
— Меня зовут Марианелла, — представилась, наконец, агентша и протянула мне руку.
Час спустя я сидела в приемной перед кабинетом врача в клинике, обслуживающей наше посольство. Вот удачно-то как, и не надо наводить мосты к местным медикам и вероятно столкнуться с предвзятым отношением к иностранке на птичьих правах. Не просить же Йондэ ходить со мной за ручку и своим именем за меня что-то решать? Вот уж ни за что на свете! Я привыкла действовать самостоятельно, тем более, зачем ему моя головная боль?
Доктор с благородными сединами (до чего же не люблю мужчин-гинекологов!) выслушал мою сбивающуюся исповедь и отправил сдавать экспресс-тесты и на осмотр.
Через полчаса я уже знала, что не беременна и почему-то немного расстроилась. Доктор, внимательно за мной следивший, предложил заодно забежать и к психоневрологу и любезно поделился информацией, что хидосские мужчины в силу традиций не считают нужным задумываться о контроле рождаемости и вообще давно постигли дзен. Поэтому женщины планируют беременность сами, а с мужчинами на эту тему не распространяются. И не дай бог с родителями мужчины. Я уже знакома с родителями своего мужчины? С его мамой? Я испуганно покачала головой. Родители? Традиционный уклад? В квазисовременном Хидо? Ох, твою ж! Тогда, решил окончательно доконать меня доктор, я должна тайно и осторожно пить таблеточки, не пропускать прием, начать нужно прямо сейчас, «вот водичка, запейте», и желательно на пару дней воздержаться от интимной близости, чтобы организм привык.
— А если не получится воздержаться? — прошептала я.
— Тогда, — развел руками доктор, — все будет отлично, но только после месячных. А пока никто от случайностей не застрахован. Гарантия воздействия таблеток без соблюдения целибата 80 процентов. Так вас отвести к психоневрологу, а то вы как-то нервничаете. Стресс — это нормально в новой стране. Эмиграция — маленькая смерть, поэтому лучше пройти адаптацию под контролем специалиста.
— С-спасибо, — поспешно замотала головой я. — Пока не надо. Я просто растерялась от радости, что не беременна. Работа, знаете ли, пока не могу ее бросить.
— Вы уже нашли здесь работу? — искренне удивился доктор. — Без рабочего разрешения?
— Ой нет, — отметила я про себя новую информацию. — Работа моя старая, я просто могу находиться вне офиса.
— А к психоневрологу все же загляните.
И сунул мне визитку с телефоном и часами приема. Я сцапала со столика его собственную визитку и, прижимая к груди пачку таблеток, поспешно ретировалась за дверь.
В голове гудело, я не помнила, как спустилась вниз в чудный садик, разбитый перед клиникой, расположенной за посольством Северного Союза. Прямо передо мной на бортике еще работающего в связи с теплой осенней погодой фонтана намывалась трехцветная кошка. Перед глазами на мгновение поплыло, и я отчетливо вспомнила дворик совсем другой больницы. Громадного медцентра под управлением Арки. Арка, Агентство, много у них имен. А вот Лим Йондэ... Нахмурившись, я надавила на виски. Когда перед глазами плывет и нарушается фокусировка — это ведь плохо, да? Может быть, все же пора мне к психоневрологу или вообще к психиатру. А то я уже не понимала, где я и когда... И Тиссар... Где Тиссар? Сунув руку в карман, я ничего не нашла. Стоп. Какой, к чертям, камень, это все сон. Ведь сон?
Я двинулась к фонтану. Ледяные брызги попадали мне в лицо. Опершись ладонью о бортик, я невидяще уставилась в бьющие струи воды. Кай... Эльфийский принц, Повелитель Вод и Туманов, что происходит? Я же сейчас в обозе, трясусь в телеге, спасаюсь от пожара, вокруг чаща Черемихи. А Лим Йондэ уже давно не музыкант, а глава секретной разведки Арки, или чего он там глава. Спросить — ведь не ответит. Да и где этот Лим Йондэ? И где я. А я сошла с ума, какая досада!
В кармане уже давно вибрировал телефон, я вынула его и тупо уставилась на экран — звонок был местный, незнакомый номер. Хотя откуда у меня могли взяться знакомые хидосские номера?
— Алло? — прошептала в трубку я.
— Мелкая, где тебя носит? Почему не отвечаешь на сообщения? Почему так долго не берешь трубку?
Голос Лима Йондэ был спокоен, но я точно знала, что он зол. На меня. Машинально я пощупала на запястье экеир. Пальцы скользнули по голой коже. Браслета, который я никогда не снимала, не было. Потеряла? Как я могла? Где? В суматохе побега из Ордовиц? Соскочил на привале, когда я учила жизни сельских мужиков? Где-то среди скарба Кацура?
— Ты же заблудиться можешь! Где ты?
— В Черемихе, еду в телеге, — все так же шепотом ответила я и сползла вдоль бортика на корточки.
Теперь брызги попадали мне за шиворот. Простужусь и заболею, ветер вот поднялся. Нет, не заболею, я же бессмертная. Или нет? Клеймо давно сбоило, его бы подзарядить, но одна мысль о том, что для этого придется разделить постель с Королем Ада, вызывала во мне отторжение. Я больше не любила Великого Короля. Я любила смертного.
— Элви, — голос хидосца едва заметно изменился. — За тобой приехать? Что-то произошло? Дай мне пять минут, и я... Ты сможешь меня дождаться?
Кошка спрыгнула откуда-то из-за моей спины, прижалась к моим ногам и начала тереться. Звуки города прорвались сквозь гудение в ушах. Зрение прояснилось. Черт, стрессую. Может быть, и стоит к мозгоправу зайти? Витаминчиков укрепляющих попросить?
— Ой, Йон, — опомнилась я и, крепко прижав к уху трубку, отошла подальше от фонтана. — Блин, промокла.
— Элви!
— Йон, прости, пожалуйста, я идиотка, у меня даже номера твоего телефона нет, как хорошо, что ты мой записал. Я в посольстве, ты же понимаешь, что я не вернулась, когда была должна, сдала билет, вот они и нашли меня. Поехала на такси. Ты дома? Я скоро приеду, только вот вызову машину...
— Мелкая! Я не дома, но буду тебя ругать, как вернусь. Ты меня заставила поволноваться. Взяла такси и быстро домой!
Он не дождался моего ответа, просто отключился. Правая рука вдруг онемела по самое запястье. Я стояла и терла его, пока не начало покалывать и не отпустило. Потом открыла мессенджер, на значке которого висела дюжина сообщений. Йон предупреждал, что менеджер Мин заедет за какими-то документами и просил его сразу не бить. Смеялся, что был вынужден поставить приложение, которым пользуются в остальном мире, чтобы со мной переписываться, а он терпеть не может все лишнее на телефоне. Я не отвечала, тогда пошли вопросы, где меня носит и чем я вообще занимаюсь, так как он сделал вывод, что я боюсь внешнего мира, раз за полторы недели не высунула носа дальше двора. Потом он начал серьезно беспокоиться, и я почувствовала себя виноватой и эгоистичной. Надо было его хотя бы предупредить. Йон, вырвав из привычной среды, взял за меня некоторую ответственность, но и я тоже не была ребенком и лишнего напряга ему из-за себя совершенно не желала.
«Прости меня, пожалуйста, — быстро набила я в ответном сообщении. — Меня неожиданно вызвали, и я слишком растерялась, чтобы соображать».
«Дома поговорим», — пришел краткий ответ.
Я вызвала такси.
Машина притормозила на перекрестке, и мне в глаза бросилась рекламная вывеска: «Купи свой флайкат сегодня и получи урок бесплатно». Сфоткав адрес, я попросила водителя изменить маршрут, а сама тут же напечатала Йону: «Заехала по дороге в магазин, задержусь на часок-полтора». Ответа не дождалась, хотя сообщение хидосец прочитал. Ну и ладно, злись на здоровье, дома меня повоспитываешь. Я хмыкнула про себя и вылезла из авто.
Флайкаты здесь продавались простенькие, без наворотов, потому и не очень дорогие. Не дороже велосипеда. Самое то для учебы, а как только я стану чувствовать себя уверенно на этом девайсе, можно будет прибрести даже что-то дизайнерское. Выбрав обычную темную доску с черненым стволом руля и удобными серыми резиновыми ручками, я пошла за парнишкой-инструктором. Он с сомнением оглядел мой деловой костюм и туфли.
— Лучше приобретите прямо у нас спортивную обувь, — согнал он меня с доски. — Принести пару?
Я была не настолько безбашенной, чтобы не согласиться. А минуту спустя парень с удивлением отметил мое чувство баланса. Я думала, что кататься на флайкате будет очень сложным, но ошиблась. Машинка, издавая мелодичное гудение, плавно плыла вперед над специальной дорожкой, слушаясь буквально дрожи моих пальцев. Инструктор быстро объяснял, как набрать высоту — она регулировалась кнопками под ручками, и я попробовала приподняться на метр. Ух ты! Незабываемое ощущение. Воздух меня подхватил и понес вперед.
— Сильно не разгоняйтесь! — кричал мне инструктор откуда-то снизу.
А я и не заметила, как взлетела метров на пять, дернула на себя и вправо, разворачиваясь, руль и плавно опустилась прямо возле парня.
— Вы точно ни разу не летали?
— Точно, видимо, у меня талант.
Голова с непривычки закружилась, и парнишка подхватил меня под локоть, когда меня ощутимо повело в сторону. Таблетки от укачивания не в комплекте? Значит, придется заскочить в аптеку.
Навигатор в телефоне показывал, что до поселка пара километров по прямой, и я несколько минут стояла в задумчивости и размышляла, а не полететь ли мне на флайкате, но притормозила свой порыв. Сначала надо потренировать вестибулярный аппарат, да и заряда мини-леталки может не хватить. Поэтому снова вызвала такси.
Я выгружала из багажника свою новую игрушку, как к дому подъехал менеджер Йондэ — Мин Куён. Отпустив водителя, я махнула менеджеру и пошла в дом. Собаки встретили меня радостным лаем, Тсаган по своему обыкновению подпрыгнул и лизнул меня в нос, и оба пса помчались дальше — приветствовать старого друга.
Мин Куён гладил собак, но я прям кожей чувствовала, как он за мной наблюдает. Я открыла внутреннюю дверь гаража и завезла туда коробку на колесиках, в которую был упакован флайкат. Сверху поставила новые, классные, того же бренда, что и флайкат, кроссовки и повернулась к мужчине.
— Вы хотите задать мне кучу вопросов, менеджер Мин? — поинтересовалась я, глядя тому прямо в глаза.
— Хочу, — и не подумал отводить взгляд он. — Но не буду. Время покажет.
— О-ок, — вполне дружелюбно улыбнулась я. — Вам принести то, зачем вы приехали?
— Спасибо, я сам все возьму.
И скрылся за дверью домашней студии Йондэ. Той самой дверью напротив гостевой комнаты, которая в первый мой вечер в гостях у музыканта была заперта. Пробыл менеджер там пару минут, но все это время я маячила у двери и разглядывала светлый потолок. Мне было все равно, друг он Йондэ или просто сотрудник, я его не знала и не собиралась позволять ему торчать в чужом доме дольше необходимого.
Менеджер вышел с папкой под мышкой, бросил на меня очередной взгляд и вдруг потребовал номер моего телефона.
— Это еще зачем? — мгновенно напряглась я.
— Чтобы Йондэ не отвлекался от дел, пытаясь тебя найти, — ответил менеджер.
Возразить мне на такое было нечего, и я продиктовала свой номер. Мин Куён тут же его набрал, проверяя, не обманула ли, и я взаимно внесла в список контактов новый — «Противный мужик». На прощанье мы обменялись понимающими взглядами в стиле «я знаю где ты и кто ты, не расслабляйся» и, как вежливые и воспитанные люди раскланялись.
Я стояла у окна, шепотом костерила менеджера вдоль и поперек и смотрела, как его машина отъезжает от дома. Пальцами я задела подоконник и на кончиках вдруг обнаружила пыль. Убраться, что ли? Помнится, Йон упоминал, что помощница по дому отпросилась в отпуск, а нанимать клининговую фирму ему не хотелось — не любил он дома непроверенных людей, а значит, ну значит, от меня не убудет, если я сама тут приберусь.
Направляясь в кладовку, я улыбалась: нашелся прекраснейший способ немного смягчить хидосца. Вот смотри, милый, я, пока тебя не было, исправлялась, дом вылизала, не ругай меня, пожа-а-алуйста. Хихикнув и перейдя в стадию веселого возбуждения, я отправилась изучать устройство хидосского моющего пылесоса.
Мне понравилось!