Йондэ снова почти перестал бывать дома. Он предупредил, что начинается основная часть записи нового альбома и он будет возвращаться поздно и может не отвечать на сообщения и звонки, потому что будет занят. Взял с меня слово звонить менеджеру Мину по любой проблеме. Я пообещала. Еще пообещала одеваться прилично и вести себя как подобает воспитанной девушке. Закатила глаза, но дала честное пионерское. Потом долго объясняла, кто такие пионеры, и получила логичный подзатыльник, от которого умудрилась ловко увернуться.

В общем, я была предоставлена самой себе и мне сделалось немного неуютно. За эти дни я успела привыкнуть, что Йондэ всегда где-то рядом. И вообще я успела привыкнуть. К Лиму Йондэ. Первый день я слонялась между диваном в гостиной на первом этаже и креслом-качалкой на террасе. С полетами на флайкате я временно завязала по причине недомогания. На леталку я, конечно, все равно встала, взлетела, но тут же закружилась голова, и я решила пока не рисковать. Сворачивать шею или ломать вторую ключицу я, разумеется, не собиралась. К тому же, я обнаружила на раме трещину. Вот это было очень плохо. Нагрузка побольше — и она лопнет. Погладив грипсы[1], наткнулась на небольшой надрыв снизу. То ли девайс оказался не такой прекрасный, как мне рекламировали в магазине, то ли я его использовала не по назначению — не летала себе спокойно, а развлекалась с разными трюками. Но зато он был вполне бюджетный и сослужил отличную службу для тренировок. Конечно, в доме был небольшой, но прекрасно оборудованный спортзал в подвале, который при желании даже можно было использовать (и наверняка он так и использовался) под танцкласс, но для танцев я пока что не созрела. Хотя имелась у меня одна мыслишка. В старшей школе я сильно увлеклась всем кельтским, в том числе и кельтскими танцами с чечеткой. В нашей компании любили одного танцора, он даже приезжал к нам с гастролями, и вот девчонки поголовно в него влюбились, а я записалась в студию танцев.

Танцевать мне очень нравилось, но, к сожалению, пришлось бросить, так как я собиралась поступать в университет и просто не смогла одновременно бегать по репетиторам и на танцы. Но я ничего не забыла. Иногда включала старые записи выступлений того танцора и скакала, высоко поднимая колени, перед зеркалом. Так почему бы не вернуться к этому занятию, пока не приобрела более навороченный и жизнестойкий флайкат. Заодно и в форме себя поддержу.

Скрипт для поиска утечек так у меня и не запустился, и я потратила еще пару дней, чтобы найти ошибку, а до кучи добиться оптимальной скорости сканирования сети. Запустить его я собиралась на ночь, чтобы утром проанализировать результат и отдать все менеджеру. Йона я тревожить не собиралась. Админы сайта, как я и ожидала, не особо парились и создали новую папку для фоток и выложили новый ролик туда. Интересно было бы узнать, что они подумали, когда не смогли найти старые папки, небось погрешили на хакеров. Разгильдяйство чистой воды! Нет, чтобы сесть и искать проблему, так они или забили, или оставили на потом, когда-нибудь. Ладно, ребята, дело ваше. Главное, никаких утечек больше не происходило. А на последний ролик я поставила защиту от копирования. Несколько издевательскую, правда, я прям так и видела лица фанаток, только собравшихся скачать ролик, а он рассыпался прекрасивейшей рандомной мозаикой — то хидосскими сердечками, то няшными свинками, которых так любили местные девицы, то еще чем-то столь же симпатичным. Нет, при желании да пораскинув мозгами, видео все-таки можно было скоммуниздить, но тогда скрипт ставил метку на файл, прописывал в логе имя того, кто это сделал, а затем отправлял мне письмишко. Я посылала ответную команду, и у юзера мгновенно блокировался доступ. Конечно, пока все это было лишь в теории, но я была уверена, что жертву придется ждать недолго, некоторые фанатки отличались упрямством и дотошностью.

Я с любопытством посмотрела ролик, Лим Йондэ обещал всем своим фанатам усердно работать над новым альбомом и просил и впредь оказывать ему поддержу. Компанию ему составляли собаки, которые чинно сидели у ног хозяина и генерировали милоту. Ну и сам он тоже был очень мил, даже пальцами изобразил «люблю». Передразнив хидосца с экрана, я показала ему язык и отправилась загонять носившихся по двору собак в дом и готовиться ко сну.

Проснулась среди ночи, потому что пришел Йондэ. Я потянула воздух носом и почуяла запах алкоголя. Хидосец вышел из душа и тут же потащил меня под себя. Обнаружил на мне шортики, удивился. Я предложила ему приходить за этим через пару дней и забралась с головой под подушку. Он меня оттуда вытянул, сгреб в охапку и сунул себе под бок под одеяло. Собственно, я была не против, только вот хотелось продолжения... С этими мыслями я там же с головой под одеялом и уснула.

Открыла глаза, когда уже рассвело, и час сидела и смотрела на Йондэ. Просто сидела и глаз не могла оторвать от лица спящего мужчины. Он спал тихо, не храпел, не сопел, на спине, раскинув руки. Одеяло сползло на бедра, или это я его раскрыла, когда выбиралась. Очень медленно, едва касаясь кончиками пальцев, чтобы не разбудить, я провела вдоль его руки к плечу, по груди, ниже. Хотелось гладить его лицо, но тогда он точно проснется и застукает меня за вот этим вот всем. Понятия не имею, как я выглядела со стороны, но, наверное, именно так можно изобразить фразу «поедает глазами». А я его не просто поедала, я пожирала. Мне казалось, он самый совершенный из всех мужчин. Такой красивый, что будто не настоящий. Но нет, я точно знала, его сердце бьется, он смеется, злится, может быть суровым, особенно когда ругает меня, его кожа теплая и упругая. А лицо... Конечно, были мужчины и не хуже него, а для кого-то и лучше. Но для меня, в моих глазах с ним никто не мог сравниться. Я наклонилась и провела, не касаясь, губами над его щекой. Плоское лицо, как у всех восточных мужчин, широкие скулы, глаза просто необыкновенные — узкие и внезапно большие, уголки чуть опущены. И губы. Пухлые, мягкие. Во сне чуть приоткрытые. Из них вырывалось легкое дыхание.

Я не выдержала, коснулась губами его губ, поцеловала. Обняла, подсунула под плечи руки. Я любила его? Ой нет, я не просто любила, кажется, я сходила по нему с ума. Я помешалась на нем. Подсела после первого же вечера. И такое ощущение, будто я знала его много-много лет. Как же так вышло, что мне всегда было комфортно рядом с ним, даже когда я имени его не знала? Почему я согласилась с ним жить, когда всегда очень настороженно относилась к отношениям из-за неудачного опыта? Почему я сразу почувствовала здесь себя как дома? Все тратили долгое время, чтобы узнать друг друга, подстроить характеры, а я словно знала, что мы две половинки и созданы друг для друга? Я совсем идиотка? Стекла моих розовых очков настолько толсты, что я потеряла способность к критическому мышлению? Йондэ восточный мужчина, а я белая северянка. Мы были словно с разных планет, но он абсолютно нормально воспринимал все мои бзики, все несоответствия его культуре. Только изредка делал замечания, когда как все местные «белые» жены переживали сложный период адаптации. Но только не я. Йондэ, ты это специально делаешь ради меня? Я, правда, так тебе нравлюсь, что тебя все устраивает и у тебя нет никаких проблем? Или тебе просто все равно?

Я устроилась на мужской груди. Нет, не может тебе быть все равно. Ты мог быть занят, сильно занят, но я чувствовала, что, приходя домой, ты всегда искал меня взглядом...

Да, любовь сделала меня идиоткой.

Я прислушалась к отчего-то слишком медленному биению сердца.

Йон так и не проснулся. И вообще его тело вдруг показалось мне странно холодным. Я вскочила, потрясла хидосца за плечо.

— Йон? — позвала его. И громче: — Йондэ?

Дверь в спальню со стуком распахнулась.

— Эй, ты в курсе, который час? Почему я снова не могу тебе дозвониться?

Я прикрыла одной рукой обнаженную грудь, второй потянулась за одеялом. Менеджер Йондэ застыл у кровати, его щеки медленно покрывал румянец. Я хихикнула. Мин Куён вылетел из комнаты.

Я быстренько вылезла из постели, сбегала в ванную, умылась, на ходу схватила со стула рубашку (точно не мою, больно длинная — конечно же, Йона) и побежала вниз. Пока бежала, нахмурилась. Менеджер на каком языке говорил, на инте, что ли? Хидосского я не знала, пара дней по паре часов в наушниках даже с моими способностями к языкам не могли сотворить чуда. Странно как-то.

Мин Куён сидел в гостиной в кресле. Спина прямая. Руки на коленях. Щеки все еще розовые.

— Чай? Кофе? — спросила я, направляясь мимо него на кухню.

Менеджер вздрогнул, как-то даже испуганно взглянул на меня. Я скрутила пальцами волосы и закрепила на затылке заколкой. То, что в рубашке Йона я выглядела не сильно прилично, мне в голову не пришло.

Засыпав в кофемашину зерна, нажала на кнопку, выждала минутку и вручную переключила режим.

Менеджер Мин робко скользнул за стол.

— В этом доме появился кофе? — удивленно взглянул он на чашку, которую я перед ним поставила.

— Я пью кофе, — пожала плечами я. — Много кофе. Вот сахар, если нужно.

Я обещала Йондэ хорошо себя вести с его менеджером. Что ж, ради своего хидосца я готова с менеджером даже дружить.

 

 

Налила кофе и себе, села напротив и по привычке заплела ноги. Менеджер усердно отводил глаза, дабы не смотреть. Тьфу. Я слезла с высокого стула, прихватила фартук и повязала его, прикрываясь. Кажется, Мин Куён облегченно вздохнул.

— У Йондэ сегодня интервью, — съев первое печенье, сообщил он мне. — Вот звонил обговорить сегодняшние дела и сказать, что встречу попросили перенести на пораньше, а он трубку не берет. Пришлось ехать самому.

— Он устал сильно. Я его не смогла разбудить, — задумчиво смотрела в чашку я. — Менеджер Мин, ты вчера с ним до самого конца был?

— Нет, а что? Я не хожу за ним по пятам. Для этого у него есть телохранитель, да и вообще он взрослый парень, в няньке не нуждается.

Конечно, но я не это имела в виду. Пришлось уточнить.

— Как-то он вымотался. Спит, как убитый. А нельзя напомнить журналистам, что о переносе интервью как бы следует предупреждать заранее?

— Бывают всякие ситуации. Это интервью пичханскому изданию. Первое после... ну ты сама знаешь после чего. Это очень для него важно.

Я мешала ложечкой сахар, который давно растаял.

— У Йондэ ведь есть расписание, да?

— Разумеется.

— Так давай его мне. На почту. Если что, я подстрахую. Ну там разбудить, напомнить про что-нибудь.

— Йондэ очень обязательный человек! — воскликнул менеджер Мин. — Конечно, он любит поспать, но когда касается дела, он подчеркнуто пунктуален.

— Сегодня все иначе. Не знаю почему.

— Есть еще немного времени. Пусть пока отдохнет. А кстати, Элви, ты случайно не знаешь магазин в дальнем конце поселка?

— Магазин? — Я вспомнила аджуму, которая так некстати надавала мне советов, и ехидно хмыкнула. — Заходила к ним недавно, в кафе и в маркет.

— Сегодня хозяйка кафе вывозила свои вещи.

— Как это? — не стала скрывать радости я. — Неужто поперли? И сестрицу ее из магазина тоже?

— Сестру нет. Она сама уволилась.

— Суки! — захлопала в ладоши я. — Гребаные мерзотные твари. Чтоб вас Бездна его высочества пожрала!

Не знаю, зачем я это сказала, но перед глазами вдруг возникла белесая хмарь. Жуть. Ничто и нигде. Сама суть библейского Всадника Апокалипсиса Смерти.

— Только не говори, что это твоих рук дело! — как-то по-женски всплеснул руками менеджер.

— Эта драная пи**а посмела наговаривать на Йона. — Я повернулась к окну. Вставало солнце. — Я не позволю хидосским сукам полоскать его имя.

— Н-да, — только и сказал Мин Куён.

Заколка с громким щелчком расстегнулась, волосы рассыпались по моим плечам. В кухню вошел Йондэ.

— Завтракаете? — зевнул он, подтянул штаны и полез в холодильник.

— Хочешь быстренько сырников? — взметнулась со стула я.

— Сиди. Я не хочу есть. Просто чаю. — Лим Йондэ повернулся к менеджеру. — Что тебя привело в такую рань?

— Интервью просили перенести.

Лим Йондэ сел рядом со мной. Задумчиво взъерошил у себя на затылке волосы (была у него такая привычка).

— Ну раз просили, давай перенесем.

— Отлично! — обрадовался менеджер. — Я им сейчас позвоню. У тебя осталось полчаса. Подожду в машине.

Мин Куён поспешно вскочил и побежал к двери.

— Не провожай, — придержал меня за руку Йон. — Он сам найдет дорогу. Просто посиди со мной немного.

И так он это сказал, что мне показалось, будто он вернулся откуда-то издалека, может быть, выполнял какое-то задание, а теперь просто хотел посидеть немного в тишине и покое.

Он отвел волосы с моего лица, сжал в ладонях. Приблизился. Темно-карие, почти черные глаза смотрели глубоко, словно видели то, что я скрывала даже от себя.

— Ты расскажешь, чем занимался? Это же было опасно!

— Нет.

— Я никогда по-настоящему не волновалась ни за кого из них. Они Боги. Я боюсь, что с тобой что-то случится. Ты смертный.

— Не более, чем ты. Тебя собирали по кусочкам у меня на глазах.

— Тебя стерло из реальности у меня на глазах! Я не хочу снова бесконечно умирать у твоей могилы!

— Искать смерти — не лучший способ тратить драгоценную жизнь.

— Ты знаешь, почему я это делала.

— Это ничего не меняет.

— Я хочу для нас спокойной жизни.

Я гладила пальцами его лицо. Мягкую и теплую кожу.

— Карпэ диэм? — повторил он то, что я говорила ему у костра.

— Однажды Тан-Кайлор пришел за мной на одно задание и поставил мир на паузу. Всегда думала, что за это смертная казнь без права на адвоката.

— То был искусственно созданный мир, его было можно остановить, как театральную пьесу.

— А этот?

— Этот мир живой и настоящий.

— Если его остановить, придет Арка. Ты?

— Нет. Для этого есть специальная служба.

— Йондэ... — Я взяла его руку, переплела наши пальцы. Прижала к сердцу. — Умоляю тебя, Богами заклинаю, Мирозданием. Береги себя! Я не смогу снова тебя потерять. Я уйду за тобой. И не говори мне про непростительные грехи. Что может быть больней вновь обрести и потерять?

— Принцесса...

Он ухватил меня за волосы, запрокинул мою голову. Поцелуй его был требовательным, властным. А я пылала и плавилась воском. Подчиняясь и отдавая все, что у меня есть.

«Люблю тебя, — говорила я ему глазами, — пожалуйста, пусть наша история закончится хорошо и мы наконец будем вместе. Там, здесь, все равно где. Только вместе».

— Мелкая, ты ночью не спала, что ли?

Я очнулась. Моя голова покоилась на локте Лима Йондэ. Губы горели. Мы целовались, но...

— Заснуть во время поцелуя — это надо быть... Элви!

— У меня раздвоение личности, Йон, — пробормотала я, сама не понимая, о чем говорю. — Где сон, а где явь? Вдруг я больная? Зачем тебе больная женщина, Лим Йондэ?

Черт, я опять вслух, что ли? Да он вообще святой, если не обращает внимания на бред, что я порой несу.

— Все с тобой в порядке, — дернул меня за мочку уха он, столкнул с колен, потянулся.

Я облизнула губы, любуясь, как играют мышцы на его груди. Черт, нельзя пропускать тренировки. Я хочу быть — нет, совершенством не получится, это прерогатива Лима Йондэ, но хотя бы чуточку приблизиться к идеалу я должна.

Пять минут — и хидосец был готов выходить. Одет как с иголочки. Вот ведь!

Ой, я же совсем забыла про лог. Я бросилась к компу, одновременно набрала номер менеджера.

— Менеджер Мин, я сейчас скину тебе файлик, там все написано в каментах, если что, позвони мне, объясню подробно. Просто жмакни на экране «да».

Подхватив с вешалки длинный шарф, я набросила его на плечи и побежала вслед за Йоном.

— Удачного интервью, — помахала я ему.

Не оборачиваясь Лим Йондэ сел в машину к менеджеру, и они уехали.

 

Я слонялась по дому, хотела немного позаниматься хидосским, но дальше алфавита дело не пошло. Буквы складывались в слова, я их читала, а через полчаса забывала. Нужен преподаватель, иначе я не смогу разговаривать.

Быстрый поиск выдал массу предложений, почему-то в Хидо не было принято учиться по видеосвязи, только лично. Приглашать в дом Йондэ посторонних людей я не собиралась, не только из-за него самого, но еще и потому что не хотела афишировать наши отношения. Любые постоянные отношения могли вызвать взрыв сплетен в медиа, а моему любимому мужчине сейчас было нужно сосредоточиться на другом. Ехать самой? Ой. Такси, безусловно, штука полезная, но преподаватели жили в основном в академгородках, а это значит, мне пришлось бы бродить по кампусу и искать, где живет персонал. Я пока побаивалась этого города. Не была готова гулять вне туристических мест или бизнес кварталов.

На балконе с утра было зябко. Я постояла немного, любуясь на горы, а потом раздались сразу два звонка. Первым позвонил Йондэ. Он предупреждал, что ему срочно понадобилось в Пичхану, менеджер заедет за вещами, и попросил все приготовить.

Я так расстроилась, что даже не спросила, на сколько он уедет. Накатила тоска, и я побрела в гардеробную собирать ему чемодан.

Не успела сложить и пару рубашек, как раздался второй звонок.

— Элви, здравствуй. — Я не сразу узнала ее голос, а когда та представилась, поняла, что все еще хуже, чем я могла предположить.

Они прислали машину. Я как раз выбегала из дома, когда подъехал менеджер Мин. Он удивленно наблюдал, как я вытаскиваю на ступеньки два чемодана. Один, большой, я передала ему, а второй повезла на колесиках к воротам. У Мин Куёна было такое лицо... Разочарование, понимание, усмешка. «Сбегаешь? Я знал, что этим закончится. Говорил же я Йондэ» — читалось на его лице. Я не стала его ни в чем разубеждать.

Марианелла вышла из машины. Они обменялись взглядами с менеджером, но не обмолвились ни словом.

Женщина открыла передо мной заднюю дверь. Дождалась, пока я сяду, даже подставила руку, чтобы я не стукнулась головой — ну точно, телохранительница, сама села вперед.

Мы уехали первыми. Машина менеджера какое-то время держалась за нами, а потом отстала. Хорошо, что вчера заходила помощница по дому. Мы познакомились, и она оставила мне свой номер. Ей-то я и позвонила, предупредив, что собаки остаются на несколько дней одни. Она, конечно, знала, что делать и уверила, что все будет отлично и чтобы я не переживала.

Потом я набрала номер Йондэ. Жаль, что не успела опередить менеджера и по голосу поняла, что Йон подобного от меня не ожидал.

— Йондэ... — Он молча ожидал, что я скажу. Черт! Надо ему рассказать всю правду. Но не сейчас же, не по телефону? — Йон, меня срочно вызывают на родину по работе. Это не решить удаленно.

— Надолго? — голос его был холоден. Никогда не слышала, чтобы он так разговаривал.

— Не знаю. Надеюсь, что нет. Я буду звонить и писать. Желаю тебе все удачно решить в Пичхане.

— Конечно, — ответил он и отключился.

Я смотрела на погасший экран. По щекам текли слезы, но я не пыталась их утереть. Мне казалось, что мы поссорились. Первый раз поссорились и сразу так серьезно. Не мог же Мин Куён наговорить хрен знает что, а Йон поверить? Он меня всегда защищал...

Не помню, как доехали до аэропорта. Я была будто в тумане. Марианелла что-то мне говорила, но я ее не слушала. Потом словно очнулась. Я никогда не летала одна! Всегда с друзьями, а тут полет целых десять часов.

— У меня аэрофобия, — прошептала я.

Сотрудница Агентства с улыбкой смотрела на меня.

— Все отлично, тебя встретят. Рейс ночной, поспишь.

Хлопнула меня по плечу и ушла. Я испугано заозиралась. Мозг судорожно искал выход. Только не паника, только не паника! Тут все написано на инте крупными буквами, всюду стрелки, можно и спросить кого-нибудь. Но у меня все плыло перед глазами. Я обычно летала в очках, особенно если перелет долгий, но сегодня была в линзах. Снять? А где? Во сколько мой рейс?

Я схватила телефон, вызвала приложение авиакомпании, уставилась на билет. Хорошо, что время еще есть. Надо собраться и идти.

Мимо проходили люди, а я все стояла и не могла заставить себя двинуться с места. Йондэ меня простит? Я же вернусь! Это просто по делам. Не думал же он, что я его бросила? Как я могла его бросить?

Руки сами без моего участия вызвали быстрый набор. У меня там было всего два номера: мамин и Лима Йондэ.

Ответь, пожалуйста. Прикусив до крови губу, я считала гудки. Наконец услышала:

— Элви?

— Ты не занят? Интервью?

— Закончилось. Что у тебя с голосом?

— Я боюсь летать, Йон. Я страшно боюсь летать. Но мне надо улететь. Ненадолго. А полет десять часов. Мне очень страшно. И я... я не знаю, куда идти.

Все это я проговорила скороговоркой, почти шепотом, но он услышал.

— Тебе надо зарегистрироваться на рейс, слышишь меня?

Его голос был спокойный, четкий. Я очнулась. Огляделась.

— Слышу. Да.

— Ищи табло, номер своего рейса, посмотри номера стоек регистрации.

Он вел меня по телефону, я следовала за его голосом. Зарегистрировалась, багаж взяла с собой. Прошла на таможню и потом в зал вылета. Все это время Йондэ не отключался. Выход на посадку — и я всхлипнула ему в трубку.

— Мелкая, ты как? — услышала я такие знакомые интонации и чуть снова не разревелась.

— Спасибо, Йон! — с чувством сказала я в трубку. — Когда-нибудь я смогу проделать все это одна. Вот когда обратно полечу. Это же так просто. Я все-все запомнила.

— Мелкая! Послушай же меня!

Он видимо что-то мне говорил, а я все бормотала о своем.

— Я слушаю.

— Включи музыку, но только не тот зубодробительный трешняк, который ты так любишь слушать. Что-то спокойное. И постарайся поспать. Я посмотрел, самолет хороший, новый. Место у тебя... Ты последний раз летишь эконом-классом, поняла? Но сойдет.

— Поняла.

— И все будет хорошо. Прилетишь, позвони мне. И дыши, пожалуйста!

— Я дышу, Йон. Дышу.

— Мелкая, мне пора. Меня уже ждут.

— Конечно, извини, что я тебя задержала.

— Позвони мне! Сразу как сядет самолет.

Он отключился. А через минуту от него вдруг пришло сообщение:

«Я бы полетел с тобой, если бы мог, но в Пичхане дела, которые никак нельзя перенести».

Он даже представить не мог, как меня это согрело.

В самолет я села, улыбаясь. И улыбалась несколько часов, пока не уснула. Впервые в жизни я заснула в самолете.

 

***

 

Ноги затекли от долгого сидения. Я поискала карабин, но не нашла. Неужели забыла пристегнуться? Обычно я так боялась турбулентности, что буквально приковывала себя к креслу.

Это не самолет! Я оглядывала из-под ресниц небольшую комнату видимо отеля. Скупая меблировка: кровать, стол, кресло, в котором я сидела, да небольшая тумба с тазом, над которым висел жестяной рукомойник.

На кровати спали двое. Кацур и Мамыля. Для троих кровать оказалась слишком узкой, поэтому меня уложили в кресле, а ноги прикрыли видавшим виды покрывалом. Памятуя недавнюю слабость после воздействия Клейма и ранение, я, не делая резких движений, очень медленно встала, подошла к окну и приподняла пыльную занавеску.

Город. Знать бы еще, какой. Довольно большой, судя по виду, открывшемуся мне со второго этажа. Народу на улицах пока было немного — все же раннее утро. Но булочник напротив уже раскладывал на прилавке свежую выпечку, молочник обходил дома вниз по улице. Женщины спешили на рынок.

Заворочалась Мамыля. Кацур спросил, что случилось. Силурка невнятно ответила. Они начали вставать, а я плеснула над тазом в лицо водой и промокнула полотенцем. Дорогу после Черемихи я помнила плохо. Как и говорил Йондэ, я спала. Ела и спала. Кацур меня не тревожил. Мы просто ехали себе по тракту и ехали. Сколько же прошло дней? Попыталась посчитать, и получилась где-то неделя. А это значит, что Пуделка давно осталась позади, а до Сэргэлэна еще пару недель пути на резвых лошадях да при ясной погоде. На подводе будет все три или даже четыре.

Мамыля, потягиваясь, ушла в уборную, а я выяснила у Кацура, что прошло восемь дней с момента, как мы выбрались из Кротовника, а город, где мы остановились, называется Хрестовец.

А позже, когда мы завтракали внизу с другими постояльцами, к нам за стол присел мужчина, который, поздоровавшись, уставился на меня.

— Видите, с девушкой все хорошо, — сказала Мамыля. — Как я и говорила, она просто устала и высыпалась. Да и рана заживала.

Мужчина потянулся к моей руке — зачем? Проверить рану? Повязку я сняла, под ней все уже зажило, остался только небольшой красноватый шрам. Я надеялась, что на этот раз он со временем и вовсе исчезнет.

— Вы врач? — Я отклонилась назад, избегая прикосновения.

— Да, девочка. Я уважаемый доктор. Называй меня герр Арвид. Стине Тове Арвид. Собирай вещи, мы отправляемся в дорогу.

— Вещи? Мы? В дорогу? — скрестила на груди руки я.

— Прости, но мы продали тебя, — сообщила мне Мамыля.

Кацур опустил голову и уставился в свою тарелку. На лице силурки не отразилось ни тени сожаления.

— Вы что сделали? — Мне показалось, я ослышалась.

Не показалось. В обеденный зал вошли четверо дюжих мужиков, подхватили меня под руки и повели прочь. Сопротивляться я не стала: не ощущала уверенности в собственных силах. Мамыля бежала следом с моей сумкой и ножнами с мечом. Герр Арвид принял мои вещи из ее рук.

Меня затолкали в крытую повозку. Рядом сел один из мужиков. Герр Арвид устроился напротив.

— Как это понимать? — спросила я.

— Дочери нужна компаньонка. А мне охранница для дочери. Мамыля — моя кормилица. Она рассказала, что ты в одиночку уложила пятерых разбойников. Вот я тебя и выкупил.

— Выкупил... — повторила задумчиво я. — Свободную женщину?

— Мамыля сказала, что ты работала охранницей в трактире, но потом трактир сгорел, и вы с бывшим хозяином зарабатывали деньги, нанимаясь в обозы. Кацур проиграл деньги и заложил тебя. Я выкупил.

— И когда он меня заложил?

— Пока ты спала. Но не беспокойся, моя семья будет хорошо к тебе относиться.

— И где живет ваша семья? — Я приподняла занавеску и начала разглядывать проплывающие мимо дома.

— В Северной вершине. В Сэргэлэне. Бывала там?

— Сэргэлэн... — Я откинулась на жесткую спинку сидения. — Нет, куда уж мне, простой наемнице.

— Вот и хорошо. В любом случае такой девочке лучше быть при приличной семье, а не зарабатывать на жизнь всяким непотребством.

В людской альтруизм я не верила. Герр Арвид говорил красиво, сулил райскую жизнь. Ну что ж, посмотрим. Пока наши пути совпадают. Ехать в крытой повозке гораздо лучше, чем на телеге.

 

Вскоре повозка остановилась у ворот в городской дом.

— Как тебя зовут? — спросил мой наниматель, или, как он считал, владелец.

— Элви.

— Рожала? — Он внимательно разглядывал мою фигуру.

— Мне тридцать один год, есть сын, но он живет с отцом.

Мне стало любопытно, что будет дальше.

— Тридцать один? — доктор оценивающе прищурился. — Моей супруге было тридцать, когда она умерла третьими родами. Она выглядела не так. Да и фигура у тебя не как у рожавшей.

Я пожала плечами.

— Меня тренировали эльфы. Я долго прожила в одном из поместий главы Дома Оржендо.

— Элитная школа телохранителей? И ты простая наемница?

Элитная школа... хм, интересно. Но пусть будет так.

— Не всем везет найти работу мечты.

На лицо герра Арвида легла тень скептицизма. Не веришь? Да мне все равно. Если для комфортного и беззаботного путешествия придется охранять чью-то дочь, да почему бы и нет. Надеюсь, девчонке ничего особо не угрожает и это просто прихоть отца. Но разве не вопиющая глупость нанять без рекомендаций кого-то, кто будет к его ребенку так близко?

Пока мы шли к тяжелой дубовой двери в дом, я разглядывала доктора. Узкое волевое лицо с острой «испанской» бородкой оттенял белоснежный чепец. Помнится, в истории моего мира подобные носили кальвинисты. И чепец оказался единственным светлым пятном в костюме достопочтенного доктора. Поверх герр Арвид носил высокую черную шапку без полей. Строгая черная же камиза с такой же мрачной коттой, подпоясанной широким поясом, к которому крепился кошель и еще какие-то мешочки, довершали образ. Нет, он не производил впечатление дурака. Хотя внешний вид порой бывает обманчив.

В доме к нам вышли две служанки.

— Помогите фра Элви подобрать подобающую ее полу одежду, — начал отдавать распоряжения доктор, но я его перебила.

— Герр Арвид, позвольте с вами не согласиться. Я охранница, а это подразумевает готовность к любым действиям и одежду, не сковывающую движений. Я предпочла бы остаться в своей одежде.

— Моя дочь приедет только завтра, а пока я желаю лицезреть женщину, одетую как женщину. Или тебя в твоей эльфийской школе не учили манерам?

Он ушел. Служанки подхватили меня под руки и повели в заднюю часть дома. Я разделась и залезла в большую кадку. С удовольствием смыла с себя дорожную грязь. Попросила подать мне мою сумку и достала эльфийское мыло, которое Тами-Алана всегда брала с собой в дорогу — неопустошаемый концентрат волшебного шампуня. Волосы от него делались мягкими и блестящими, а главное, легко укладывались в любую прическу, да только я предпочитала ходить с косой, которую в последнее время сворачивала улиткой и закалывала японскими спицами. Боевыми, конечно, а украшениями мне служили два сюрикена.

Я стояла перед зеркалом, а служанка расчесывала мои волосы, стараясь особо не дергать. Похвально, но могла и не напрягаться. Эльфийская магия не давала волосам путаться. В доме ко мне относились, будто к госпоже, и я задумалась, а не в качестве ли любовницы своему герру прочили меня сии уважаемые дамы.

Помянешь герра, а он и явится. Доктор вошел в комнату и начал меня разглядывать. Я тихонько вздохнула. Точно, компаньонка, охранница и любовница в одном флаконе. Где-то он меня увидел, понравилась, выкупил — облагодетельствовал. И заодно сэкономил. Профит.

— Действительно, наемница. Шрамы.

Доктор протянул руку, хотел провести пальцем вдоль длинного шрама под грудью, но я в очередной раз отклонилась от герра назад.

— Я — доктор, Элви, — напомнил он, не сводя с меня глаз. — Выйдите все! — это он уже служанкам, поспешно выскочившим из комнатки.

Я переместилась поближе к зеркалу, чтобы видеть дверь: добрый доктор мог заблаговременно приказать слугам ждать снаружи, дабы помочь привести к покорности желающую посопротивляться жертву. Эх, а начиналось все, в общем-то неплохо, ну хоть помылась нормально. Одежду служанки унесли привести в порядок, а новую я пока не видела. В сумке лежала еще пара смен и, спасибо эльфийской дорожной магии, вещей у меня хватало. Глупо было со стороны служанок принести сюда и все мое оружие, просто непростительная глупость. Как же повезло, что в доме этом жили гражданские. А был ли мальчик, в смысле, девочка, подумала я, откинула назад влажные волосы и призывно вильнула бедрами.

Герр ожидаемо оценил смену моего настроения, кивнул даже. А я прыгнула — одной рукой подхватила свою сумку, бросила за плечо, второй, нагнувшись и скользнув рукой по полу, — кинжал и меч. Не останавливаясь, ведомая инерцией, оттолкнула пока еще ничего не успевшего понять доктора и рукоятью меча разбила окно. Вскочила на подоконник. Конечно, я не спец по паркуру, но некоторые навыки все же имелись — не обращая внимания на порезы от разбитого стекла, побежала босыми ногами по карнизу и спрыгнула вниз на кучу мусора. Сверху кричал доктор. Справа бежали слуги. Впереди сплошная стена, но дальше ворота и свобода.

Я не успела.

— Папочка, почему во дворе обнаженная леди, и она ранена! Папочка, ты же доктор, немедленно помоги!

Я в ужасе пятилась от бледного воздушного создания лет четырнадцати на вид. Светловолосого, голубоглазого и наивного до ужаса.

— %ля! — прикрыла я рукой рот, потому что девочка уже бежала ко мне, стаскивая с плеч плащик и протягивая его мне.

 

 

 

Назад   Вперед

Оглавление

 

Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение