Медное, отполированное до блеска зеркало отразило щуплую девушку, почти что девочку с очень коротким ежиком волос. Красно-черным. В одно ее ухо было вдето колечко (подходящего клыка не нашлось), на другом целый ряд покрывал все от мочки и выше. В левую бровь вставлено украшение в форме молнии.

Просто великолепно. Я расправила на плече плащ и позволила себе еще одну минутку самолюбования. Правильно я сделала, что снова проколола уши. Вот это новый образ, это я понимаю. Никогда в жизни не стриглась «под ноль» и не думала, что форма моего черепа окажется для этого подходящей. Конечно, я выглядела пацанкой. При всей любви к готике, коже, цепям и черепам, мои образы всегда были женственными, а сейчас нет. Этакий запоздалый подростковый протест, ха! Учитывая, что моя смертная жизнь закончилась в тридцать один (или все-таки тридцать два? — я стала забывать), а бессмертная продлилась от трехсот до пятисот (давно перестала считать), то это можно отнести к старческому маразму. Но логично, я всегда была уверена, что к пожилому возрасту стану законченным фриком. Кек, мечты сбываются. Спасибо Велингору, который лишил меня кос, и Арке за то, что добавила по самое не могу, теперь меня узнает разве что демон, да и то по запаху. Представив обнюхивающего меня Белета, я заржала.

— Юная госпожа удовлетворена? — расплылся в улыбке за моей спиной цирюльник, а по совместительству средневековый стилист. — Как я и говорил, лучшие эльфийские краски для волос. Как только ваши побольше отрастут, приходите, будет интересно повторить подобное сочетание на локонах.

— Непременно, уважаемый, — отсыпала я ему в горсть из поясного кошеля монеты и отправилась на рынок.

Ходить и дальше в уродливом платье селянской девицы-переростка я не собиралась. Мне бы нормальные штаны и рубаху, чтобы под нее поддеть легонькую кольчужку. Эх, где же гномы, толкиновские эльфы и хоббиты с их чудным мифрилом, когда они так нужны! На худой конец сошел бы и Повелитель Вод, но где носило прекрасного эльфийского принца, я не имела понятия, да и ни к чему он мне здесь. Долгая миссия подходила к концу, пусть и не сильно благополучно, но все же, финал приближался. Дело за малым — найти курьера и отдать ему Тиссар. Предполагалось, что с этим мне поможет Вел, но поскольку та, у кого был артефакт, считалась погибшей, разговаривать на эту тему с наемником я не могла.

Самый лучший способ что-то разузнать — потолкаться в людных местах, трактирах, на рынках и ярмарках. Вот я и решила начать с базара.

Денег у меня снова было достаточно для вполне небедного существования. По большому счету я могла спокойно поселиться отдельно от своей внезапно самообразовавшейся семейки, но боялась, что Кацур всполошится и поднимет на ноги всю округу. Как мог повести себя в этой ситуации Велингор, я даже не представляла.

 

 

Побродив между рядами, отыскав подходящую и весьма удобную одежду (портные с радостью подогнали под мой рост штаны) и вдоволь налюбовавшись местными товарами, я решила перекусить и отправилась на вызывающий журчание в животе аромат свежих пышек. По дороге наткнулась на лавку с книгами. О! Вот тут я застряла надолго. Меня всю жизнь привлекали древние фолианты, я могла ночами сидеть за толстыми манускриптами, читать старинные предания или изучать карты давно сгинувших миров. Куда бы меня ни заносила долгая жизнь, я всегда находила время порыться в книгах.

— Юная госпожа умеет читать? — выразил удивление лавочник.

Да, вот здесь я прокололась, читать в Игое, как и во многих похожих мирах, умели разве что самые знатные женщины, так как традиционно тратиться на образование тех, чей удел брак, дети и дом, никто не собирался.

— Мой отец был хранителем одной из библиотек в Южной вершине, я выросла среди книг, — привычно выкрутилась на ходу я.

— Ах, чувствую ваш акцент, госпожа. Быть может, подобрать что-то особенное, или хотите просто немного посидеть, почитать?

— Спасибо, добрый человек, — расплылась в искренней улыбке я. — Я с радостью приму ваше предложение и почитаю.

Он впустил меня за прилавок в защищающий от ветра и любой непогоды шатер и показал место в уголке, где я не могла никому помешать. А заодно мне было видно и слышно, кто приходит в лавку и зачем.

Я нашла книгу по истории Сэргэлэна и теперь изучала городскую карту.

— Вот это — самое древнее здание в городе, его когда-то занимала королевская резиденция, но с тех пор много воды утекло, королевская династия пресеклась и управление Севером перешло к Совету главных, — охотно пояснял мне лавочник. — В большом донжоне располагается Хранилище Арки, а левое крыло занимает Городской Совет. Правое отдано советам гильдий. Городская стража делится на четыре гарнизона и размещается в казармах неподалеку от четырех городских ворот.

— А почему мы так долго не могли попасть в Сэргэлэн? — поинтересовалась я.

— Так Арка ловила предателей, — пожал плечами лавочник. — Не так чтобы редко это происходило, но город закрыли впервые. Ходили слухи, что искали молодую волшебницу, которая несет древнейший артефакт.

— Ведьму?

— Может, и ведьму, потому как старики говорят, артефакт тот слушается только женское начало.

— Поймали?

— Арка никогда не ошибается, — кивнул он в сторону высящейся над окружающими рыночную площадь домами высокую квадратную башню. — Вон и ворота все открыли, людей впустили. Негоже столице долго быть закрытой, вся торговля насмарку, товары испортятся, убытки не восполнишь. Эх.

Книжник махнул рукой и приложил ладонь козырьком ко лбу, вглядываясь в мрачную крепость. Да, башня не могла не приковывать взгляд, являясь доминантой городского пейзажа. Даже здание церкви и шпиль Зала общественных собраний не производили такого впечатления. Это же Арка. И ты, милая, недавно там гостила. Я поежилась и, несмотря на жаркий день, зябко закуталась в плащ.

Заточение в казематах Арки стоило мне ночного кошмара. Очередного. И самого страшного. Когда я только встретила Йондэ, меня тоже ночами преследовали кошмары, и я страдала бессонницей. Но те кошмары были скорее абстрактными — просто пугающие картинки гибнущих в страшных муках людей. А последний сон оказался самой ужасной пыткой — мне приснилась, будто я снова теряла своего хидосца. Я не смогла полностью оправиться от той потери, мне до сих пор не верилось, что Йондэ жив, здоров и где-то рядом, а сон оказался настолько реальным, что у меня болело сердце при одной лишь мысли о тех минутах. Во сне все закончилось хорошо, но мне был нужен Йондэ, мне хотелось обнять его и увериться, что с ним все в порядке. Голос разума «он бессмертен, с ним ничего не может случиться» не работал. Я тоже когда-то была бессмертной, но все течет, все изменяется.

Я пропустила момент, когда в лавку пришел покупатель. Вернее, покупательница. Она отмахнулась от предложения посмотреть товар и потребовала... да, ту самую книгу, которую я держала в руках.

— Ох, госпожа, а сегодня мне везет на грамотных покупателей! — воскликнул лавочник. — Взгляните, у меня как раз...

Селянка, которой я была обязана давешним уродливым одеянием, уставилась нет, не на меня, а на книгу.

Книжник поспешно забрал ее у меня и передал женщине. Та положила ее на прилавок и раскрыла. И я была уверена, не на случайной странице. Ничего не происходило, но у меня вдруг волоски на руках встали дыбом, и начала обжигать пирс-молния в брови. Я дернулась, инстинктивно пытаясь выдрать штангу, но она остыла так же быстро, как и нагрелась. Неужели показалось? Я повернулась обратно к прилавку. Женщины и след простыл, а вот лавочник сидел и невидяще смотрел перед собой.

— Уважаемый? — тронула я его за плечо.

Он повалился на меня. С остекленевшими глазами. Мертвый.

Я завизжала.

На убийство в Сэргэлэне выезжала не обычная стража, а Арка.

— Убийство, — констатировал следователь. — Следов магического воздействия в пределах квадранта не обнаружено. Остаточные колебания эфира порядка дельта 5,3-5,7, что соответствует уровню воздействия ксеноамилитический 4.

Для собравшихся зевак все это прозвучало тарабарщиной, но только не для меня, уроженки техногенного мира, пусть величины, которыми оперировал сотрудник с подковой и циркулем на рукаве (масон, хмыкнула про себя я), и были в моем мире не известны, зато я слышала их неоднократно. Дома в Замке, от Всадника, от Канаби. Это был Хаос. Воздействие не сильное, но смертельное в случае наличия у человека каких-либо патологий.

Крестьянка оказалась пособницей Хаоса? Как я не почувствовала? Дура, одернула себя я. Я много чего не чувствовала и не замечала, особенно захваченных Хаосом людей. Только остатки наложенных при его помощи заклятий. Меня удар ведьмы не задел, слава богу, а может, я была слишком для него здорова. Невольно я дотронулась до своего свежего пирсинга. Молния раскалилась в момент удара, приняв его на себя? Вопрос на миллион.

Меня допросили как свидетельницу. Арке я была готова рассказать все, но на самом деле запомнила крайне мало. Почему-то мне было до слез жаль книжника, он напомнил мне старенького библиотекаря из районного читального зала моего человеческого детства. Такой же добрый и помешанный на книгах старичок. Зло должно быть наказано, селянку следовало найти.

— Спасибо, горожанка, вы нам очень помогли, — поднялся с раскладного стула следователь Арки.

Они ушли. Не спросив ни моего имени, ни рода занятий, ни что я забыла в лавке. Только что я видела и как все произошло.

Я присела на чурбачок, служивший старому лавочнику стулом. Пришли двое покупателей, спросили, имеется ли еще в продаже книга мастера Луиджи по фортификации.

— Сейчас проверю, — постаралась улыбнуться как можно теплее клиентам я.

Пять минут спустя они уходили от меня очень довольные и щедро заплатив.

Что я здесь все еще делаю? Задала я себе вопрос, наблюдая, как какой-то мальчуган дергает отца за плащ и показывает на меня пальцем. Им я продала роскошно оформленную книгу сказок Юга. Вынула из замеченный незадолго до этого коробки леденец на палочке и протянула ребенку.

После этого я не присела ни на минуту. Ко мне рванули люди. Я вертелась словно юла, благодаря умершего старичка за то, что все книги стояли аккуратно и корешками вверх, чтобы их было легко найти. Несколько раз я просила прощения за задержку — мне приходилось искать затребованное, но покупатели смиренно ожидали.

Через час я начала записывать продажи, чтобы потом понять, что пользуется лучшим спросом. Через два я распродала все, что лежало под прилавком, нереализованными (вот и слова в голове нужные всплыли) остались лишь несколько толстых старых книг.

Так я неожиданно оказалась владелицей книжной лавки. И что мне теперь с ней делать? Сколько вообще могут стоить все эти книги? Вдруг я их продавала задаром, а им цены не было? Кацур!!! Стонала я, покачиваясь, ты же трактирщик, коммерсант, помоги мне.

Солнце давно перешагнуло за полдень и клонилось к закату. Начало холодать. Я так и не поела, мелькала мысль послать за пирожком какого-нибудь мальчишку, но у меня не нашлось на это даже минутки. Рынок постепенно пустел. Лавочники сворачивали торговлю. Опускали над входами своих шатров кто простые занавеси, а кто задвигал вполне добротные двери. Теперь уже моя книжная лавка оказалась оборудована специальным механизмом. Я повернула рычаг и превратила лавку в аккуратную коробку с конусообразной крышей. Надо бы тут все раскрасить, а еще повесить вывеску. «Эллины книжки», например.

В наш домик я вернулась уже затемно, довольная несмотря на то, что о гибели библиотекаря страшно сожалела, и ужасно голодная.

— Мало тебе косы обрезал, так может, еще и выпороть? — встретил меня вечно хмурый Велингор.

— Ну пап, — отмахнулась от него я, огляделась и заорала: — Деда! Ты где? А что я тебе расскажу!

Новость, что я чудесным, хотя и печальным образом, получила в наследство от убитого книжную лавку, потрясла больше наемника. Кацур был человеком дела и мгновенно смекнул, зачем он мне так срочно понадобился.

— Вот умница внучка, вся в меня! — расплылся он в довольной улыбке. — Пока я тут выяснял, где можно заведение открыть, а девочка уже и лавкой обзавелась. Значит так, слушай меня, то, что ты начала вести учет, замечательно. О ценах не беспокойся, завтра утром я пройдусь, посмотрю, что тут почем. Затем надо найти поставщиков. Книжников тут должно быть полно. А старинные и особо ценные издания мы со временем еще выкупим, не переживай. Еще надо найти документы и все оформить в Магистрате.

— Я тут собрала небольшую статистику по продажам, — вынула я из кармана сложенный лист бумаги, на которой пером вносила записи.

— Собрала что? — округлил глаза Кацур.

Велингор давно молчал и внимательно за мной наблюдал. Только про это я вспомнила сильно позже, не до него мне было.

— Ну надо же выяснить, что продается лучше всего, — спохватилась я. — И это детские книги. Познавательные, для мальчиков. Сказки и басни с поучительной мыслью. Учебники тоже спрашивали, но я их в лавке не нашла. Вот, записала, какие именно. В основном это точные науки. И еще... Здесь есть какие-нибудь модные салоны для богатых дам? Можно заказать печать иллюстрированных программок, мы их тоже сможем продавать.

— Так. Отлично. — Кацур давно вскочил и бегал кругами по нашей маленькой гостиной. — К дамам мы отправим твоего отца. Он мужчина видный, сможет соблаз... увлечь дам.

Я хихикнула.

— Что ты с собой сделала, дочь? — подал голос мой новоявленный папочка.

— Привела в порядок голову, — объяснила я. — Мне ее обрили, прежде чем погрузить в фургон. Все равно расти будет долго, вот я и решила... Попробовать. Цирюльник сказал, что эта краска эльфийская и ускоряет рост волос. Дал мне баночку со снадобьем, буду втирать перед сном и спать в шапочке, чтобы мазь не пачкалась, и волосы оставались всю ночь влажными. Ну а цвет... какой был, таким и покрасили.

— Ты поразительно похожа на свою мать, — завел любимую песню наемник. Она тоже зналась с эльфами. Подругу твоей матери звали Ала, она могла бы тебе помочь с волосами.

— Ну и где мне найти эту Алу? Она тоже в Сэргэлэне? Я думала, у эльфов какие-то особенные имена, а не просто «Ала», как собака.

— Тами-Алана ее имя.

— Я ее помню, — вставил Кацур, — телохранительница твоей матери.

— Телохранительница? — старательно округлила глаза я. — Так как же она позволила маме погибнуть? И где в это время был ты, отец?

Интересные вопросы я задала, Велингор с Кацуром переглянулись и, похоже, смутились. Наемник, по крайней мере, отвел глаза.

— Я не был там, — тяжело вздохнул трактирщик. — Она, твой отец и ее подруга эльфийка переночевали у меня в Ордовицах и отправились на другой берег. А потом рухнул старый мост. Мама погибла.

— Мы пытались отыскать хотя бы останки, — подошел к окну наемник. — Ничего не нашли. А потом в тех краях случился пожар, все сгорело дотла.

Я грызла кончик деревянной ложки. Кто-то явно подкорректировал им обоим память. И коррекция продолжалась. Моя байка про побег из родительского крова от нежеланного брака была давно забыта, факт возвращения в Ордовицы перед самым пожаром и прогулка через Кротовник тоже. Как и то, что Мамыля продала меня Стине Тове Арвиду фактически в рабство. Оба забывали все постепенно, встраивая новую историю в воспоминания. Дело рук архангелов? Они умели играть с памятью, но скорее, стирали фрагменты полностью, и все равно оставался след, некая тревожность, неудобство. А вот Арка могла внушить ложные воспоминания, подменить. Арка вообще могла сделать все что угодно. Даже я при активном Клейме не имела иммунитета против такого рода воздействия. На минуту я испугалась, а вдруг меня тоже скорректировали? Я ночь провела в Хранилище Арки, и не факт, что мои воспоминания об этом времени точны, а восприятие адекватно.

Я мысленно перебирала в памяти основные моменты своей жизни. Эпичная пьянка с Ольгой в Самайн, он же Совен. Я вышла из бара и оказалась в Дублине. Знакомство со Всадником, я почти умерла, но он забрал меня в свой Ледяной замок... Перед глазами плыло. Пьянка с Ольгой... Нет, это произошло в Хидо. Она укатила с мужиком, оставила меня одну, я разбила телефон и натолкнулась на Лима Йондэ. Лим Йондэ забрал меня в свой дом.

Невольно я потянулась к запястью — экеир! Но его там не было, браслет с меня снял хидосец. Сам надел, сам и снял. Я моргнула. Велингор смотрел на мою руку, сжимающую запястье.

— Что-то потеряла? — спросил он буднично, но у меня внутри вдруг екнуло.

— Да нет, чешется, — ответила я и потерла руку.

— Завтра поспрошаю кое у кого про книги, — вернулся к нашей теме Кацур. — И надо присмотреть еще один дом.

— Зачем? — удивилась я.

— Под трактир.

— Дед, а ты не хочешь открыть заведение прямо здесь? — осенило вдруг меня.

— Здесь? Не неси чушь, девчонка. Нет тут места, и даже если мы все переберемся на второй этаж, где расположатся постояльцы? Некоторым нужны отдельные комнаты.

— Нет, вы оба не поняли! Дед, ты можешь открыть уличное кафе.

— Кафе? Это эльфийское, что ли, слово?

— Пойдемте, я вам покажу.

 

 

Я взяла трактирщика под руку и потащила на улицу. Солнце давно село, но Северная вершина Сэргэлэн не был темным, как обычные средневековые города. Улицы освещались специальными огромными факелами, перемежающимися эльфийскими фонариками н изящных столбах. Сочетание рыжего и серебристого давало странные блики на стенах домов, что выглядело очень необычно и красиво.

— Сделать ограждение из эльфийских светильников — вот тут, — обвела я рукой небольшое пространство во дворе нашего дома. — Крыша с фигурным карнизом, можно пустить вниз изящные решетки, внутри столики на две-три персоны. Для пар или семей с детьми. Хорошо бы семейную и романтические части разделить, например цветником. Это дорого? Небольшой фонтан. Я где-то слышала, если заказать у эльфов, не нужно проводить воду. Подавать выпечку, десерты. Заведение для зажиточных горожан. Думаю, оно стало бы очень модным. И хорошо, что дом находится не в самом центре, здесь тихо, а богатые люди и пары на свиданиях это оценят.

— Умная девочка! — обнял меня прослезившийся Кацур.

— Вся в мать, — продолжая гнуть свое, вставил Велингор.

Я выпуталась из объятий трактирщика и повернулась к наемнику.

— Отец? Я перестала тебя понимать, мне кажется, ты мной постоянно недоволен, но я не могу понять, что я сделала не так. Ты говорил, что в Сэргэлэне найдешь мне жениха.

— Я это говорил?

— Да. И что это будет дворянин.

— Конечно, ты же моя наследница, я не соглашусь на мезальянс.

Внезапно мне до смерти захотелось взглянуть на Тиссар. Он будет красиво мерцать в свете эльфийских фонарей, его лучи станут стрелами, которые пронзят ткань Мироздания.

Зачем мне вдруг это понадобилась? Я отдернула руку от кармана.

Свет эльфийских светильников померк.

— Тиссар у тебя? — каркающим голосом спросил Велингор.

Протянутая ко мне рука показалась костлявой.

Ответить я не успела.

Небо озарилось разноцветными всполохами.

— И ночь превратилась в день, — пропел наемник. — И пали камни, и были попраны скрижали.

— Ну здравствуй, отмеченная Хаосом.

Я пятилась от Велингора и убившей старичка библиотекаря селянки. Нет, конечно же, не селянки. Было ли это существо мужчиной или женщиной? Лицо в равной степени могло принадлежать кому угодно. Да и облик способно принять любой.

— Мы давно искали тебя.

Я наткнулась спиной на Кацура и вдруг почувствовала в ладони шершавую рукоять. Трактирщик отступил назад. Я втянула в рукав нож, но оружие мне помочь не могло. Только магия, которой я никогда не владела. Обыкновенная смертная же...

Моя кожа мягко засветилась голубым. Остатки Клейма, но его силы оставалось слишком мало для моей защиты.

Велингор криво усмехнулся.

— Хаос? Я должен был и сам догадаться.

— Извини, что не сказала.

Надо было срочно принимать решение, что делать дальше. Отступить я не могла. Именно к этому я и стремилась столько лет. Тиссар требовалось отдать. Я планировала найти посредника при помощи Велингора, потом пришлось путешествовать под другой личиной, однако посредник отыскал меня сам. Очень удобно. Я так долго к этому шла, а развязка оказалась неожиданно скорой, я даже толком не успела подготовиться к встрече. Ну что ж, раз я хотела этого сама...

— Тиссар у меня. Есть ли в тебе женское начало?

Я достала бусину, подняла к мерцающему свету.

Аврора вспыхнула еще ярче, потекла с Небес, накрыла светильники, из Тиссара ударил луч света и слился с Северным сиянием. Силуэт существа поплыл, сделался выше ростом, начал менять форму. Все-таки женщина. Высокая, выше, чем демоны в истинном обличье, но какая-то эфемерная, истонченная. Это прорыв? Если так, то здесь уже должны появиться объединенные силы Порядка, так как смертные не способны побороть Хаос, только погибнуть в бессмысленных попытках противостоять мощи Третьей силы Вселенной.

— Гертера, не губи мою женщину! — закрыл меня собой Велингор.

Луч Тиссара пронзил его плечо, и наемник рухнул на колени.

— Идиот, она не любит тебя и никогда не любила, — грудным голосом произнесла агент Хаоса и забрала Тиссар.

Раздался тонкий свист. Существо застыло, а потом вдруг как-то резко осыпалось сверкающими хлопьями прямо к нашим ногам.

 

 

Молния в моей брови нестерпимо жгла, и снова я машинально потянулась вытащить ее. Порыв ветра подхватил один из светящихся ошметков и понес на меня. Медленно. Неумолимо. Прошел сквозь руку — я почувствовала только холодок, — прижался к груди. Сверкнул так, что бросившийся ко мне Кацур отшатнулся, затем преодолел последнюю тонкую преграду — ткань рубашки, — сжигая ее, и впитался мне в кожу. Прям как Золотая нить в одном из подвергшихся атаке Хаоса миров, отстраненно вспомнила я.

Секунду ничего не происходило, а затем я почувствовала изнутри леденящий холод. Кровь застывала в моих венах. Кости становились твердыми как сталь. Кита но Оджо? Снегурочка? Снежная королева? Похоже, я становилась ею по-настоящему.

— Элви! — Наемник, морщась и стараясь справиться с собственной болью, обхватил меня за плечи, начал с силой растирать. — Прости, милая, прости, я не смог тебя защитить. Я должен был...

Он бесконечно повторял свое «прости, я был должен» и пытался согреть то, что было невозможно согреть, но я его оттолкнула, подняла упавший в пыль Тиссар и протянула его шагнувшему из темноты Лиму Йондэ.

— Велингор, ты приговорен к смерти, как пособник Хаоса и поджигатель, — произнес кто-то, явившийся вместе с хидосцем.

— Ее не трогайте! — закричал наемник. — Девушка понятия не имела, что происходит. Она просто несла то, что я ей дал, считая это красивой поделкой!

Надо же, как благородно, но глупо. Не ожидала, что Велингор попытается таким вот банальным способом отвести от меня карающее правосудие. Никто в здравом уме бы ему не поверил, даже если и вправду захотел привлечь как соучастницу, только мне уже было все равно. Я сделала все, что требовалось. Тот, кто нес Хаос в этом мире, долго искал Тиссар и его получил. Того, кто должен был сопроводить Тиссар, я приблизила к себе и использовала. Цепочка предатель — враг выявлена. В момент активации артефакта ослабленный передачей магии монстр уничтожен. Миссия выполнена.

Аврора угасала. Улица и двор перед домом потихоньку погружались во тьму. Снова загорелись эльфийские светильники и факелы, но мое зрение почти перестало воспринимать свет. Совсем недавно я ослепла из-за гематомы, но сейчас все было иначе. Мир вокруг быстро выцветал. Не чувствами, а разумом я ощущала, где светло, а где темно. Странное ощущение. Не видеть ничего и одновременно видеть все.

— Пощадите девушку, — все еще хрипел где-то позади меня Велингор.

Скорее по привычке я оглянулась. Под взглядом Лима Йондэ мой бывший напарник, бывший любовник и, наверное, все же друг повалился вначале на колени, а затем ничком в пыль. Мертвый. Вот даже как, равнодушно отметила я. Одним взглядом. Может быть, каких-то полчаса назад я бы испугалась, или восхитилась, или возмутилась. Теперь же я ничего не почувствовала.

Двое сотрудников Арки преградили мне путь в дом. Я пожала плечами, развернулась и направилась в другую сторону.

— Куда же ты, девонька? — схватил меня за руку Кацур. — Все закончилось. Тебя никто не тронет, они обещали.

Я смотрела на взволнованного трактирщика. Обещали? Ты тоже в этом замешен? Небось завербовали. Ну молодец, хорошо сыграл свою роль.

Я хотела вздохнуть, но не смогла. Ого, я перестала дышать? Любопытно. Правда, сей факт был мне интересен сугубо с научной точки зрения. Человек, бессмертная, долгоживущая... Я становилась кем-то еще?

Спину покалывало. Это Клеймо из последних сил пыталось мне помочь, да только оно не справлялось. Всадник мой... Я подняла голову к темнеющим небесам, нашла самое густое скопление звезд. Где же ты? Ты знаешь, что происходит? Ты найдешь меня за краем? Ты уже находил меня там. У кошки девять жизней, сколько жизней осталось у меня? Все чит-коды сгорели, все жизни истрачены. Ну что ж, теперь моя очередь ждать за краем.

Я перестала дышать, моя кровь застыла, я больше ничего не чувствовала — ни любви, ни сожалений. Только рассудок еще работал. И этот рассудок знал, что тот, кто сейчас давал распоряжения своей команде, не должен увидеть мои последние минуты. Это слишком больно — смотреть, как твой любимый растворяется в ткани бытия. Лим Йондэ уже вытаскивал меня с порога, но в этот раз ничего не получится. Давным-давно, сидя у могилы любимого мужчины и принимая решение об участии в данной миссии, я допускала, что не выживу, и не планировала оставаться в живых. Я стремилась поскорее воссоединиться с человеком, который обещал ждать меня по ту сторону, а потом возродиться где-то вместе и прожить обычную человеческую счастливую жизнь. Только вот он вернулся, и теперь ждать предстояло ему. Сансара. Или именно в этом и заключался замысел Всадника? Его наказание?

Знал ли об этом Лим Йондэ? Что-то знал, безусловно, но только не то, что я не переживу эту миссию. Он предупреждал, что за ошибку мне придется расплачиваться, меня накажут, как пособницу Хаоса, но он не мог знать, что в этой истории хэппи-энд вообще не предусматривался, иначе не позволил бы мне в этом участвовать. Есть вещи, которые не знают даже имеющие самый высший допуск. Чем меньше знающих и вовлеченных, тем больше шансов завершить миссию должным образом. Вот он и не знал. И даже я не знала, как все в конечном итоге произойдет, и надеялась на чудо. Я не совершила ошибки. И чудес не бывает, да. В это я верила всю свою сознательную жизнь. А жизнь беспощадна. Ты теперь бессмертен, Лим Йондэ, надеюсь, ты пройдешь свой путь ни о чем не жалея. А я буду ждать. Я и не замечу, как пролетит бесконечность. Ну а если в тот момент я перестану быть тебе нужна, мой эке, значит, так все и закончится.

В глазу закололо. Хм, я способна испытывать боль или это мне только кажется? Я разглядывала льдинку на подушечке своего пальца. Моя слеза.

— Принцесса! — Лим Йондэ взял меня за плечо, развернул.

Он все понял сразу. Рванул на моей груди рубашку, долго смотрел. Что он там увидел? Снежинку? Ну не рану же.

А потом подхватил меня на руки и шагнул в портал.

— Ты знаешь, что это бесполезно, Лим Йондэ, — сказала я, равнодушно разглядывая мерцающую вокруг нас ткань Мироздания.

— Тан-Кайлор! — воззвал он, не обращая внимания на мои слова и выходя вместе со мной на руках на крутой обрыв.

Перед нами с высот низвергался искрящийся водопад. Ан-Куинье.

— За мной, нет времени! — раздался знакомый голос.

А потом запахло морем.

— Больше теплого воздуха. Распахните все окна, — раздавал распоряжения эльфийский принц. — Ее кровь стала льдом, но лед — всего лишь вода. Пусть дышит океаном и летним ветром. Я уже послал за Повелителем Воздуха. Воздух — ее стихия.

Я смотрела на белеющий вдалеке за окнами величественный маяк. Эссекер. Эллиноэ. Все-таки они нашли способ продлить мою агонию.

— Отпустите меня, — попросила я.

Тщетная мольба. Они меня не слышали. Эльф и человек. Они стояли у моего смертного одра и о чем-то спорили.

Я отвернулась. В воздухе прямо надо мной начал проявляться силуэт. Он мерцал и медленно наливался плотью. Последними стали заметны крылья. Контур их был нечетким, но вполне узнаваемым.

Ну здравствуй, Хранитель, давно не виделись.

Архангел сошел в плотский мир. Прекрасный, как всегда. И отстраненный. Чужой.

А потом снова воспарил надо мной.

Я закрыла глаза. У меня оставались сны. Мои чудесные сны.

 

***

 

С самого утра я носилась по дому и все никак не могла решить, брать с собой нормальную камеру и кучу объективов, а может, портативную или забить и, как всегда, воспользоваться телефоном? Отложив этот сложный вопрос на потом, я помчалась на второй этаж, в гардеробную. Точнее в уголок, который мне выделил под шмотки Йондэ. Обогнув бесконечные вешалки с его одеждой, я встала перед своими. Зрелище было презабавное. Йон предпочитал все черное, правда, больше удобное и спортивное. Я тоже давно отдала сердце мрачным оттенкам, но по другой причине. Я обожала готику, то есть кружева, черепа, кожу, цепи и любые их сочетания. Ну ладно, для яркости и разнообразия еще и кельтскую клетку. Мой выбор одежды на выход обычно заключался в тщательном подборе черепов, а остальное зависело от погоды. Снега, как и обещали синоптики, после долгого аномального тепла намело немеряно, но он слишком быстро таял, и теперь в Хидо было холодно и сыро, и я решила надеть джинсы с дырками и свою любимую черную куртку. Волосы заплела для разнообразия в одну косу, нацепила шапку со смешными ушками (конечно же, черную) и съехала по перилам в гостиную.

Лим Йондэ уже давно собрался и сидел на диване, уткнувшись в телефон. Я зацепила за уши резинки маски и украсила физиономию темными очками.

— Тебе не надоело, Мата Хари? — скептически разглядывал меня музыкант. — Мне кажется, ты заигралась.

— А вот и нет, не заигралась. Во-первых, я так легче сольюсь с толпой твоих чокнутых... — Я перехватила его взгляд, ни капли не смутилась, но все же быстренько исправилась. — Твоих чудесных поклонниц. И никто не узнает, что у тебя есть девушка. А они у тебя дамы чувствительные, нафиг нам куча инфарктов? Ну и так мне удобней перемещаться и снимать. Ты не забыл? Ты же сам мне разрешил немного поснимать для группы.

— Уже жалею, — вздохнул Йондэ. — Ладно, только постарайся вести себя хорошо и прекрати съезжать по перилам.

Я послушно закивала, подхватила рюкзак с фотоаппаратом и парой стандартных объективов (телевик все же вряд ли пригодится) и побежала следом за хидосцем. По дороге погладила свой новенький флайкат, что не укрылось от глаз хидосца, и он деланно возвел очи горе.

На следующий день после нашего возвращения с гор, Йон поставил на пол большую черную коробку и снял крышку.

— Новая модель. Из Пичханы, по спецзаказу, — сообщил он, вынимая флайкат. — Я попросил поставить ограничитель высоты полета, чтобы ты не сломала себе шею. Метр! И никаких мертвых петель. Флайкат высокоскоростной, но я надеюсь, ты не станешь испытывать предел скорости.

Я издала радостный визг. Леталка была прекрасна. Изящна. Черный матовый корпус, выпуклый череп (а-а-а! какой няшный!) на раме. Узкая сенсорная панель управления, просто настоящий встроенный компьютер, удобной формы грипсы, по которым не скользили пальцы. Покрывающая платформу рифленая резина со знаком качества известного производителя, специализирующегося на безопасности. Это был флайкат для настоящих профессионалов.

Я повисла на шее Йондэ.

— Спасибо, солнце! Спасибо! Это потрясающая штука. Как только позволит погода... Говоришь, он быстро летает, да?

Хидосец сцепил за спиной руки и насмешливо наблюдал, как я прижимаю к себе новую игрушку. Собаки радовались за компанию, прыгали вокруг и изо всех сил виляли хвостами.

— Вот ведь, — покачал головой Йондэ. — Подарил бы тебе украшения, как любят все нормальные девушки, было бы столько радости?

— Чего? — не расслышала я. — А, украшения? Я люблю украшения. Хочу ключик с черепом на шею, видела однажды на фотке, но не нашла ничего похожего, я нарисую тебе потом, может быть, у тебя получится найти? Спросишь у своего стилиста, она ведь может знать, да?

— Вот об этом я и говорю, — хмыкнул музыкант и потрепал меня по макушке, я подобного терпеть не могла, но, занятая флайкатом, даже не рыкнула в ответ.

Мы вышли из дома с одновременно въезжающей в ворота машиной. Пак Хёсан, телохранитель Йона раскрыл дверь перед своим подопечным. Я нырнула у него под рукой и быстро забилась в угол на заднее сидение. Там я никому не помешаю и места будет достаточно: я собиралась на обратном пути по-быстрому разобрать фото и часть тут же выложить в группу.

Менеджер покосился на меня, но ничего не сказал и протянул Йондэ какие-то бумаги. Пока мы ехали, я проверила новые каменты, забанила парочку имбецилок, и тут мой взгляд наткнулся на мигающий значок сообщения в личке — от моего со-админа. В последнее время она редко заходила в группу — была занята своими делами, но иногда делилась новостями.

«Ты видела? — писала она. — Все бурлят. Статью в глобал версии хидосского портала номер два написала Кы Минхе, известная журналистка. Ты вряд ли в курсе, но пять лет назад именно она стала разоблачительницей Лима Йондэ, буквально превратившись в рупор его экс. После этого тему подхватили прочие СМИ, ну и понеслось. И вот она снова вылезла, правда, по другому поводу: защита прав женщин на Дальнем Востоке, но в пример привела нашего Йондэ. Там сотни тысяч каментов под статьей. Наши тоже написали, но ты же знаешь, как хидосийки чморят инофанов. Две группы обратились в издание с просьбой убрать статью, так как бльшая часть фактов, на которые она ссылается, брехня, суды давно отклонили обвинения, но ты сама мне объясняла, почему обывателям нет до этого дела. В общем, она организовывает петицию. Они хотят обратиться к правительству с требованием особым Актом запрещать замешанным в скандалах артистам любую общественную деятельность. Дескать, пусть гниют в забвении и одиночестве. Да восторжествует справедливость».

Я читала сообщения подруги, и у меня внутри начинало клокотать. Не от такой ярости, как когда тетка, бывшая владелица кафе в нашем поселке, наехала на Йона, а во сто крат сильней. Журналистка? Да еще и в глобальном издании. Я отодвинула рюкзак с камерой, достала планшет, нашла статью, прочитала. Уставившись в окно, задумалась. Кы Минхе, значит. О-ок, сучка. Твоя рабочая почта у меня есть.

Одной рукой я включила защищенный режим, загрузила специальное приложение, достала телефон, на нем тоже переключила режим и набрала номер Марианеллы. Ты запретил мне вмешиваться в дела с твоей бывшей, Йон, но про остальное ничего не говорил.

Дипломат, а по совместительство агент, ответила сразу.

— Вы заняты? — спросила я на родном языке.

Краем глаза заметила, что Йондэ перестал что-то обсуждать с менеджером и повернул голову в мою сторону. Я ему улыбнулась, мол, все отлично, стукнула ногтем по трубке и одними губами объяснила: «Оля». Музыкант кивнул и вернулся к своим делам.

— Есть минут пять. Что-то случилось, Элви?

— Во-первых, поздравьте меня, свадьбе быть, но только в следующем году. А во-вторых, я хочу вскрыть почту одной журналистки из одной известной новостной компании. Имя и название сейчас пишу в личку, не хочу привлекать внимание — я не одна, еду в машине.

Агент молчала с минуту — передавала мою просьбу куда следует.

— Причина? — наконец раздался ее голос.

— Личная и банальная. Мне нужен на нее компромат. Она, безусловно, идейная, но, как говорят открытые источники... — Я автоматически обвела пальцами заголовки. — В прошлом году она участвовала в одном проекте, очень надеюсь, что она не осталась чистенькой.

— Лим Йондэ? — только и уточнила Марианелла.

— Я хочу с ним спокойной и беззаботной жизни, — не стала отрицать я. — А такие, как эта... борец за справедливость... Хочу преподать ей урок. Урок громкий, чтобы ни одна ее статья не воспринималась, как честное журналистское расследование. Чтобы больше никто и никогда ей не поверил.

— Тот проект чист, Элви, — дипломат понизила голос. — Но у нас есть, чем тебя обрадовать. Мы свяжемся чуть позже. Тебе нужна наша санкция на взлом почтового ящика?

— Да. Я отошла от дел, но... Маленькое спецзадание, если это не повредит отношениям наших стран, меня развлечет, если вы меня понимаете. Вдруг эта мадамочка вам потом пригодится?

Когда до здания, где располагалась студия, оставалось совсем ничего, я уже скачала к себе все содержимое почтового ящика Кы Минхе и, быстренько набросав код с уточняющими параметрами, запустила глубокую выборку. К концу мероприятия она как раз соберется. Мое настроение заметно поднялось, злость улеглась. У меня буквально руки чесались заняться аналитикой, чтобы мгновенно быть готовой к любой информации от Агентства. Я собиралась потратить на это дело пару вечеров, а потом... Потом на этом долбаном портале выйдет еще одна статья. А может, они придумают что-то еще. Мое дело предоставить данные.

— Мелкая? — вывел меня из состояния предвкушающего транса голос жениха. — Ты в машине просидеть собралась?

— Ой, нет!

Я сгребла в рюкзак телефон и планшет, повесила на шею камеру и вылезла на солнце.

— Не нравится мне это, — оглядывал узкий проулок Йондэ. — Объясни-ка мне, почему я пошел у тебя на поводу и высадил здесь?

— Потому что твоя логика со мной согласна. Чтобы слиться с толпой, мне надо быть внутри, а не являться в авто айдола. Я не заблужусь, — приподнялась я на цыпочки и чмокнула своего мужчину в щеку. — И не забывай, я теперь говорю на хидосском, не так чтобы очень, нужна практика, но спросить дорогу смогу. К тому же сейчас светло, я все вижу. Иди, гримируйся, переодевайся, занимайся своими айдолскими делами, а я займусь фанатскими.

Я поправила шапку и маску, помахала жениху рукой и помчалась через переулок, выходящий на центральную площадь Хидо. Спустя полчаса там должен начаться шоукейс, на котором перед хидосской публикой впервые после долгого перерыва появится Лим Йондэ.

Змеей пронырнув между женскими телами, я сняла с объектива крышку и сделала несколько пробных кадров.

Когда я оказалась в этом месте впервые, моя голова была занята тем, как лучше донести до менеджера Мина информацию о преступлениях Хо Найон, и мне было не до урбанистических красот Хидо. Сегодня же яркое солнце отражалось от стеклянных окон многочисленных небоскребов Сити и преломлялось, создавая изумительные рисунки из лучей. Сто раз прав Йондэ, ругающий меня, что я все время сижу дома и никуда дальше нашего поселка не вылезаю. Прав. Хидо прекрасен днем, а ночью и вовсе бесподобен. Я его зацепила только слегка, в те дни, когда только приехала на Дальний Восток туристкой. Но мы с Ольгой больше развлекались и тусовались, чем любовались городом. А потом мне стало не до того.

Одним кадром я не обошлась. Не обращая внимания на гомонящих фанаток и журналистов, я завертелась, выбирая точку съемки получше. Краем глаза заметила камеру с логотипом издания, которое я несколько минут назад хакнула. Небоскребы я сняла, а затем скользнула видоискателем по лицу журналистки. Крупный план. Твое лицо, мразь, я больше не забуду.

 

 

Она ничего не заметила, а я на тайной съемке руку набила и в обычной-то жизни, а уж во время работы на Агентстве и подавно. Правда, посреди толпы постоянно все снимающих на камеры и телефоны фанаток особых навыков и не требовалось.

На сцену на площади перед зданием известной хидосской телекомпании, где среди прочих помещений располагалась и студия, где записывался Йондэ, друг за другом выходили артисты. Кто-то выступал с номером, кто-то давал короткое интервью. Толпа периодически издавала вопли, громкость которых соизмерялась популярностью кумиров. Мне эти кумиры были абсолютно незнакомы, если я даже понятия не имела, какую музыку исполнял друг Йона Кай, то что говорить об остальных, поэтому щелкала чисто для коллекции, по дороге спрошу кто это такие, а там можно снимки и продать какому-нибудь нашему изданию. Или сделать краткий обзор самой. Благо с недавних пор моя школьная подруга, а по совместительству тренер по спортивным танцам, подкинула мне работку. Типа раз ты теперь живешь в дальневосточной столице шоу-биза, а язык у тебя неплохо подвешен, давай-ка строчи для нашего издания статьи. Ну мне же не жаль, вот я и строчила. На мою карту даже поступали гонорары, а сетевое издание резко набирало популярность. Одноклассница радовалась и благодарила бога, что теперь у них есть собственный спецкор. Поскольку отношения между нашими полушариями только начали развиваться, мы оказались в числе первых. Одна проблема, меня интересовал исключительно рок, преимущественно тяжелый или андеграудный, а обычная аудитория хотела попсы. Ну вот и будет повод порадовать читателей эксклюзивным обзором новинок на предстоящий год.

Лима Йондэ встретила оглушительная и какая-то недоверчивая тишина. А затем толпа словно взорвалась, ломанула вперед, подхватив и меня. Организаторы задумали сюрприз, и он определенно удался. Меня чуть было не внесло в ограду перед сценой, но я вовремя сгруппировалась и извернулась, подставляя вперед ногу. Конечно, я ударилась, но не сильно. Толпа несколько минут шумно перестраивала ряды и успокоилась в ожидании.

Все это время Лим Йондэ стоял с непроницаемым лицом. Весь такой загадочный и обманчиво близкий. Стилисты растрепали ему волосы, грим слегка сгладил жесткое выражение лица. И тут музыкант улыбнулся.

Твою ж мать! Я знала его, да я жила с ним, но пробрало даже меня. Чертов айдол. Я словно вернулось назад в те дни, когда углубилась в поиск информации о нем и... испугалась. Это выглядело будто солнце внезапно выглянуло из-за тучи, озаряя всех вокруг, или теплый ветер дуновением согрел застывшую под гнетом морозов землю.

Но ему было мало. Он поднес к губам микрофон (очень близко, почти касаясь его губами) и, глядя в эту самую толпу — в глаза всех и в тоже время каждой по отдельности, поздоровался. Мастерская иллюзия близости. Вот она, твоя мечта, перед тобой, протяни руку, и он подхватит, и ты станешь единственной. Избранной.

Блин! Я не заметила, что прикусила губу. До крови. Это я-то? Ага, ты, ты, дурочка. Уже забыла, как ночами пялилась на его фотографию и предавалась фантазиям? Эта фотография у тебя до сих пор заставкой в телефоне. А его песни на звонке.

Лим Йондэ коротко рассказывал о своих планах на ближайшее время. Вы уже послушали песни? Мини-альбом вышел сегодня в полночь. Концерт — уже совсем скоро. А потом мировой тур-возвращение и сюрприз. Какой именно, узнаете весной. Потерпите, осталось недолго. А потом вас ждут еще подарки. Бесконечное множество.

Толпа слушала музыканта с восторженным обожанием. Не перебивала криками, только сопровождала каждую новость громким вздохом. Айдол ими управлял. Полностью владел. Мне казалось, что в его руках тонкие нити, и он за них тянет. Ментальное воздействие? Так ничего удивительного, он мог убивать, мог контролировать и подчинять. Арка может все. И это не так, как у Архангелов, все гораздо страшнее.

Меня эти нити не тронули, обошли, и я стояла и снимала. Иммунитет? Вряд ли. Скорее избирательное воздействие.

Решив, что кадров вполне достаточно, я опустила камеру и столкнулась со спокойным взглядом Лима Йондэ. Так... о чем это я? А, рано камеру убрала. Вот прощальное приветствие, очередная всеобещающая улыбка зрителям. И Лим Йондэ исчез. Растворился, оставляя толпе щемящую боль расставания. Я обернулась. Ой-ой. Так вот люди и подсаживаются на что-то. Дальше последует ломка и непреодолимое желание новой дозы. Хидосские айдолы — это тяжелые наркотики. Психотропные. Просто кошмар и ужас.

— Гляди, гляди, он пошел туда. Перехватим? — закричала у меня за спиной одна фанатка другой.

А кстати, отличная мысль. Я поспешно сунула камеру в рюкзак и схватила телефон. Сейчас сниму маленький фанкамчик. Девчонки почти скрылись в толпе, но я запомнила одну по ярко-оранжевому шарфу и бросилась за ними следом.

Лим Йондэ шагал по обыкновению очень быстро. Он уже практически достиг входа в здание. Охранник смотрел на часы. Второй прижал к уху рацию и отвел взгляд в сторону. Пак Хёсан обернулся, отвечая на вопрос Мин Куёна, и тут я заметила какую-то девицу. Она приближалась к нам с противоположной стороны, укрываясь за кадками с декоративными деревьями. То, что она держала в руке, мне было очень хорошо знакомо. Электрошокер, какие использовала полиция при перехвате демонстрантов во время протестов или прочих нарушителей. Долбануть разрядом, скрутить и унести в автозак — классический метод наших копов.

Перед глазами мгновенно выстроилась траектория. Девица мчалась на моего Йона. Бесшумно. Видно, хорошо подготовилась. Пак Хёсан ничего не подозревал, он только отворачивался от Мин Куёна, и вообще никто ничего подобного не ожидал. И не успевал. Зато я — да. Главное, хорошенько ее пнуть, не дать дотянуться разрядом до моего мужчины. Об этом я думала уже на ходу и прыгнула, сбивая хейтершу с ног. Заряженная головка электрошокера попала четко в художественную дырку на моих штанах. На левом бедре.

Резкая боль буквально ослепила. Сука, да что ж ты делаешь, ты его на полную мощь врубила, что ли? Вслед за этой мыслью меня настиг леденящий холод. Потом пришла давящая боль в груди, меня кинуло в пот, ног я уже не чувствовала. Наступала паника и страх. Невыносимый страх смерти. Сердечный приступ, уже как-то отстраненно догадалась я. Здесь приступ. Там укол Хаоса. От судьбы не уйти даже во сне, так?

И где-то вдалеке, за засасывающим мраком, звучал голос Йондэ, но что он говорил, я уже не разобрала.