Заселение в отель прошло словно в тумане. Нас подвезли к служебному входу: у парадного гомонили фанатки. Кажется, кто-то из них поджидал и на близлежащих улочках. Охрана действовала четко. Поклонниц оттеснили подальше, и если они что и разглядели, так это пару тонированных минивэнов, мелькнувших на перекрестке и свернувших за зеленый кустарник, густо высаженный, замысловато подстриженный, скрывающий задний двор отеля от посторонних глаз.
Солнце палило нещадно, его лучи, стоило мне вылезти из автомобиля, обожгли плечи, и я бросилась вслед за Йондэ и менеджером Мином в спасительный кондиционированный воздух лобби. Там меня усадили на диван. Рядом расположился кто-то еще, я не обратила внимания, кто именно. В моей голове все еще гудели многообещающие слова Йона. Ой нет, я как-то не готова, вот так сразу... И вообще, мы только с самолета, надо же устроиться, оглядеться... Стоп! Какой устроиться-оглядеться? Мы не на курорт приехали, у Йондэ работа, а я... ну а я могу тихо и в номере посидеть, хотя, конечно, посмотреть город хочется. Когда еще я попаду в эту часть мира.
— Элви, пойдем. — Менеджер Мин легонько тронул меня за плечо, выводя из состояния прострации.
Я поспешила следом за ним, краем глаза отмечая притаившихся у стен девушек с телефонами — вездесущие фанатки все же проникли в отель, и я не удивлюсь, если кто-то умудрился поселиться прямо здесь, рядом с кумиром. Хорошо, что на мне маска (несмотря на жару я категорически отказалась ее снимать), бейсболка надвинута на глаза, и я была все еще в своих черных шортах, только что перед самой посадкой сняла колготки и водолазку, оставшись в майке. Йондэ привез с собой большую команду, и я легко затерялась среди персонала, да и вряд ли кому могло прийти в голову, что хидосский музыкант взял с собой в тур свою девушку. Хотя кто их знает, фанатки те еще сталкерши, оставалось надеяться, что пронесет.
Йондэ поджидал меня на нашем этаже у самого лифта, я не успела сказать ни слова, как он меня подхватил, закинул себе на спину и под мой истошный визг понесся вперед, прямо в распахнутые телохранителем Паком двери номера. Там он сбросил меня на мягкую постель и застыл, ухмыляясь.
— Ну что, мелкая, готова? — приподнял он брови и демонстративно взялся за пояс штанов.
— А... Э-э, — попыталась отползти к стенке я, но только запуталась в покрывале. — Вдруг нас в коридоре кто-то видел?
Йон снял штаны, и, не сводя с меня насмешливого взгляда, стянул этак типично по-мужски — сначала голову, потом руки — футболку, стряхнул ее на кресло, откинул ладонью растрепавшиеся и упавшие ему на глаза волосы и наступил коленом на кровать.
— Этаж весь наш, никто никого не видел, посторонних не пустит охрана. Мелкая, тебе все равно некуда деться, иди-ка сюда.
— А в душ? Мы же только с дороги, — отбивалась, правда, не особо и активно я.
— Потом душ, все потом.
Хидосец ловко и быстро избавил меня от одежды, оставив только гольфы, навалился сверху, скользнул губами вдоль моей шеи — от его горячего дыхания я тут же покрылась мурашками. Подхватил обе мои ноги разом, поднял, повернул на бок и тут же вошел. Мое дыхание резко прервалось от удара, я захныкала и начала извиваться, подставляя его длинным пальцам соски. Они оказались внезапно слишком чувствительными, и я вскрикнула от того, как он задел ребром ладони сначала один, а затем сжал пальцами второй. Пара глубоких ударов, и Йон потянул меня вверх, закидывая мои ноги себе на плечи, фиксируя меня. Я изогнулась дугой, упираясь в кровать затылком. Мгновение — и я кончила так, что перед глазами засверкали звезды. Почувствовала, как меня догоняет хидосец, и от этого снова дернулась в судорогах. Такого долгого и тягучего оргазма я у себя не помнила. Тело затихало медленно, я продолжала вздрагивать в руках своего мужчины.
Йон осторожно снял с плеч мои ноги и вытянулся рядом, прикрыв локтем глаза и успокаивая дыхание. По моим вискам щекотно тек пот, и я потерлась о постель. Затем приподнялась и взглянула на притихшего хидосца. Краем глаза зацепила в зеркале над столиком сбоку у кровати свое отражение. В моих глазах сияли звезды. Те самые, переливающиеся, перетекающие в кружащийся снег, как во сне.
— Эке? — испуганно позвала я. — Что это? Почему я...
Лим Йондэ тут же сел в постели. Меня накрывала паника, такого быть не могло, у меня галлюцинации? Я схожу с ума? Может, это от жары? Секс — сильная нагрузка в такую жару, а я еще и беременная...
— Принцесса. — Его руки крепко сжали меня и притянули к своей груди. — Мелкая, слышишь меня? Все хорошо.
Теплая ладонь привычно легла мне на шею сзади, поглаживая и растирая. Йондэ что-то говорил, смысл его слов от меня ускользал, но я ощущала ритм, тембр его голоса успокаивал, как же я давно его не слышала!
— Йончик, — прошептала я, утыкаясь ему в плечо. — Я так соскучилась.
Он отодвинул меня, внимательно разглядывая мое лицо. И каким-то чужим вдруг показался мне его взгляд, пугающим, совсем не таким, каким я его знала.
— Йончик? — хмыкнул он и снова стал привычно-насмешливым и родным. — Что еще за Йончик?
— Это я тебя так зову, ласково и нежно, сюси-пуси, мур-мур-мур, — хихикнула я, отдаленно понимая, что со мной только что было как-то не так, но это ощущение уже рассеивалось и забывалось. — Я не коверкаю твое имя, правда, просто уменьшительно на моем родном языке. Люблю тебя.
Теперь я притянула его к себе и крепко обняла.
— Я не буду тебе мешать с концертами и все такое. Ты только говори, что мне надо делать, где лучше быть. Если чем-то помочь, я готова. Правда, я ничего не понимаю в вашей музыкальной кухне, но буду на подхвате.
— Пойдем гулять? — вдруг предложил Йондэ и взглянул на часы. — Примем душ. Только по отдельности! — Я фыркнула и отцепилась от хидосца. — Купим тебе что-то летнее, заодно перекусим в городе.
— А твоя команда?
— Телохранитель Пак будет с нами, а у остальных свободное время. Завтра концерт. С утра надо кое-куда съездить, затем на саундчек.
— А можно мне на концерт? — придержала я за запястье поднявшегося с кровати Йона. — Я не была ни на одном твоем концерте, только видео... Очень хочется из зала тебя послушать!
— Тогда пойдешь на концерт.
Йон вытянул из под меня простыню и накинул сверху, прикрывая. В ту же секунду в дверь пару раз стукнули, и к нам в номер заглянул менеджер Мин.
Я не понимала, как такое могло быть. Мы совершенно спокойно пересекли лобби и уселись в вызванное Пак Хёсаном такси. Фанаткам будто кто-то глаза отвел. Они разделились на кучки и обсуждали что-то, не ведая, что мимо неспешно прошел предмет их охоты и обожания.
Йондэ переоделся в легкие свободные светлые штаны и безразмерную рубашку-размахайку в хидосском стиле, волосы скрыл джинсовой бакет-панамкой, которая ему удивительно шла. Вопрос, а что ему не шло? Ха! А вот мне оказалось особо не из чего выбирать, я не думала, что моя поездка в Хидо вместо суток превратится в путешествие на другой конец света. В аэропорту Йон нахватал мне всего по минимуму, потому что времени было в обрез. Сменив черную майку на свою единственную белую футболку, я мечтала переобуться в оставшиеся дома кеды, чтобы было удобно ходить по холмам Альто-Суасо. В кроссовках тоже было ничего, но кеды лучше!
Шоппинг я ненавидела всеми конечностями. Неправильная я пчела, да. Мои походы в магазины всегда ограничивались списком необходимого или, если меня вдруг охватывала тяга к дизайну интерьеров, я предпочитала готовиться онлайн, а затем... ага, составляла список. Йондэ на крейсерской скорости несся по огромному навороченному торговому центру, зорко выглядывая только ему ведомые названия магазинов. На мое робкое «да какая разница, пойдем в первый попавшийся» он отреагировал тем, что крепко схватил меня за руку. Мне оставалось только расслабиться и отдаться на волю того, кто в шмотках разбирался гораздо лучше меня.
Не сбавляя шага, хидосец завернул в с виду совсем невзрачный бутик и направился прямиком к вешалкам, перед которыми висел указатель «новая коллекция». Я же краем глаза заметила ряд с надписью «скидки», но, углядев стоимость пары платьюшек «со скидкой», нервно икнула. Зарабатывала я неплохо, даже с учетом ухода со второй работы, но мне и в голову не приходило тратить деньги на подобную одежду. Новая супермощная тачка, — вот это я понимала, полезное приобретение, о-ок, я-же-девочка — юбки в клетку и тяжелые ботинки я любила и покупала, но гламурные брендовые тряпки?!
Йондэ меня отпустил, сообразив, что мне все равно некуда деться, и я занялась равнодушным разглядыванием окруживших меня вешалок и полок. И тут увидела его. Сарафан! Цвета слоновой кости, верх — в меру глубокая горловина, широкие прорези рукавов (можно носить на футболку, блузку любого покроя или вообще на голое тело), чуть приталенный силуэт, расклешенный, длиной до середины бедра, с имитацией запаха, отделанного по краю черной бахромой и придающим легкую асимметрию — низ. Такая же бахрома была и в вырезах рукавов. И никаких узоров на ткани, никаких лишних деталей отделки. Материал — можно носить и в жару, и под пальто, если блузка будет с длинными (у меня есть подходящая — с широкими!) рукавами. А рядом стояли высокие кеды. На толстой подошве. Такого же цвета, что и сарафан. С черными шнурками и черной же звездой бренда в белом круге. И я поняла — вот оно, вот то, в чем я хочу гулять по городу. Прекрасный жаркий вечер, и я в этом сарафане. И в кедах.
Профессионально предугадывающая желания покупателя консультант уже стояла с обувной коробкой. Сарафан я прижала к себе с видом дорвавшейся до пироженки сладкоежки. Это мой размер, я совершенно уверена, даже мерять не надо, я просто сейчас все это надену и так пойду. А ценник? Подумаешь, ценник, ради прекрасного сарафана и трех моих зарплат не жалко.
Вылетев из примерочной комнаты, я попросила консультанта упаковать мои старые вещи и побежала на кассу. А потом нашла ожидающего меня Йондэ. Минута непередаваемого наслаждения, когда он увидел меня и его глаза округлились. А вот так, не только тебе одному быть модником!
Хидосец разглядывал меня, а я — то, что он для меня подобрал. Да, я не сомневалась в его вкусе — отличные моднющие джинсы, летние брючки, пара туник, топов, туфли на невысоком широком удобном каблуке (Йон, обожаю тебя, в шпильки я и раньше-то влезала через не хочу, а уж в моем нынешнем положении...), пара шляпок-панамок, чтобы не напекло, солнцезащитные очки, часы и да, украшения. И теперь уже Йондэ с удовольствием ловил мой восторженный «ах» — украшения были с черепами и прочими любимыми мной радостями, только в местном этническом стиле. Череп, который первым привлек мой взгляд, был украшен орнаментом из черных роз! Просто череп из кости, черные розы и черный кожаный шнур. И он идеально подходил к моему сарафану.
— Йончик! — прошептала я. — Как же я тебя обожаю!
— Ну слава богу, — хмыкнул он, — ничто женское моему личному сисадмину не чуждо. Примеришь что-то?
— Не, — я все никак не могла оторвать глаз от черепа, — у тебя глаз алмаз. Все мне подойдет. Дай цацку скорей!!
Подошла консультант и потянула мне сумку с логотипом бренда, в которую она упаковала мои шорты и кроссовки.
— Остаешься в этом? — Йон задержался взглядом на моих коленях.
— Да! Отлично в местную жару! Гулять и танцевать!
Я крутанулась — слегка расклешенная юбка приподнялась, но оставила скрытыми все стратегические места (между прочим, в тончайшем кружевном белье — подарок бренда, сказала мне консультант). А новый бюстик чудесно прятался под проймой рукава.
— Тогда на кассу.
В такси Йондэ долго на меня смотрел.
— Как-то я упустил этот момент, Элви, — начал он, и я несколько напряглась.
Во-первых, он редко звал меня по имени, предпочитал «мелкую», во-вторых, у него снова прорезался сильный хидосский акцент, смягчающий букву «л», и имя мое он произнес как «Эльви». Такого давно не происходило, а значит, хидосец был сильно недоволен. Мной. И в чем же я провинилась? Гадать долго не пришлось.
— Ты все это время покупала продукты, что-то для дома, вообще все, а чем ты расплачивалась?
Он вытащил из кармана телефон.
— Я тебе дал карту, расходов по ней не вижу, — повернулся он ко мне. — И это платье...
— Мой сарафан. Я его захотела, я его себе купила. — Он молчал. Я вздохнула. Вот оно, наконец-то проявилось, ожидаемое различие менталитетов. — Йон, если честно, я даже не задумывалась, чем платить и как, я все делала на автомате. Поверь. Как привыкла, так и делала. А что касается дома... Ты же знаешь, все так быстро у нас произошло, к тому же я почти не выходила из поселка... Расходов было мало. Ну и... Ты тоже кучу всего покупаешь... Я больше так не буду.
На самом деле, я хотела толкнуть речь про равенство и про то что в семье все пополам, но тут же вспомнила, точнее, осознала, кто такой Лим Йондэ и откуда он. И главное, почему так недоволен. Если у жены ужасное настроение, отойдите на безопасное расстояние и бросьте на видное место кошелек — жизненное кредо всех хидосских мужчин. Не только для нивелирования настроения своих партнерш, а вообще всегда. Мужчина платит, мужчина даму танцует и диктует ей все. Шаг вправо — смотри пункт первый. И к этому мне тоже следует привыкать.
— Карту хоть в телефон внесла? — спросил он.
Я полезла в новую (Йондэ вручил!) сумочку за телефоном и активировала приложение.
— Вот она, смотри, среди кучи карт, и я ее переношу в основную.
— Хорошо, — сменил гнев на милость хидосец. — Как сумка, удобно?
— Да! — быстро-быстро закивала я головой словно болванчик из Силлу. — Маленькая, вместительная и на ремне через плечо! Спасибо!
Йондэ быстро смекнул, что я терпеть не могла клатчи и прочие гламурные аксессуары. Эта сумочка — на подкладке я обнаружила скромный логотип самого известного бренда — стала разумным компромиссом. На секунду я задумалась, сколько она может стоить, мои не сильно широкие познания в этой области заключались в том, что делаются они исключительно вручную, то есть реально кто-то сидел и иглой прошивал все швы, прикреплял замок, плел ремень — и таких сумочек выпускают в год по три штуки. Мама-дорогая! Она небось и стоит, как самолет!
Хидосец хмыкнул, его ладонь опустилась на мою коленку и сжалась.
— Поехали в исторический центр, поедим, — закончил он эпопею под названием «шоппинг».
***
Я резко села в постели. За окнами шумел прибой, пронзительно и противно кричали чайки. Гадкие создания, пробравшиеся во все миры. Морские голуби, помоечные птицы. Они так орали, что меня разбудили? В животе заурчало. Как же хочется есть! Когда я последний раз ела? Чтобы дотянуться до столика, на которой я любила на ночь выставить лимонад или травяной чай, пришлось раздвинуть полог и свеситься с кровати. Моя рука ничего не нащупала.
— Что угодно вашему высочеству? — У моей постели тут же возникла Тами-Алана.
Она вообще спит когда-нибудь? Она же не Высший эльф, которые могли подолгу не спать. И вообще меня вот эта ее новая, какая-то судорожная предупредительность начала раздражать. Это я, конечно, образно, чувств и эмоций не было, но логика вчерашней (буду теперь называть, старой) меня подсказывала: такое весьма раздражает.
— Ничего, иди спать, — задернула полог обратно я.
— Как пожелаете, ваше высочество.
Я поморщилась. Дождалась, пока тень эльфийки растворится в темноте, встала с постели, подошла к окну и распахнула его, вдыхая запах моря.
Вдыхая? Ха-ха, точнее, втягивая его всеми порами, кожей, волосами и мозгом. Дышать в нормальном понимании мне все же было больше не нужно. Иногда прорывались былые инстинкты, но скоро и это пройдет, понимала я. Какой дурдом! Я прижала ладонь к груди. Сердце билось. Кажется. У Всадника тоже билось сердце, когда он хотел, чтобы я слышала его биение. А в обычное время? Я не знала, не задумывалась об этом. И вообще, я проснулась, но... На секунду я увидела себя на заднем сидении такси, разглядывающую в окна жаркий южный город. Как его, Альто-Суасо. Так, интересно. Я не спала. Мне не снился сон. Что за нафиг? Потянувшись сознанием в измерение, которое мне показывали сны, я увидела сидящего рядом и разговаривающего по телефону Лима Йондэ. Шагнула мыслями назад. Мои покои в Эллиноэ, за раскрытым окном медленно движется луч Эссекера. Еще раз. Лим Йондэ повернулся ко мне, опустил руку с телефоном.
Желудок сжался, все мои внутренности вздрогнули, и тут же накатила волна ослепляющего голода. В Эллиноэ живут люди, где-то неподалеку порт, там таверны, там гуляют моряки, те, кто ходят под парусом в подвластных Дивным водах. Там еда — для меня. Или, может, вот же город смертных, большой город, миллионы жителей, горы — кто-то исчезнет, так просто сорвался с обрыва, или еще какая беда случилась.
— Это приговор, — смотрел мне в глаза Лим Йондэ. — Миры смертных неприкосновенны для тебя. Миры бессмертных — конец тебя.
— Обидно, я же есть хочу, — поджала я губы той, что сидела рядом с моим эке.
— Борись. Ты должна бороться. Это твой шанс. Единственный шанс.
— Ты знаешь, что случится, если я не напитаюсь в ближайшее время? Я сойду с ума.
— Тогда тебя изолируют, пока не вернется тот, кто сможет тебя обучить.
— Я проснулась, я голодная, — повторила я и закрылась от странной реальности смертных.
Надо выйти на воздух. Покинуть башню, дворец, пойти к маяку. Маяк... На маяке я провела один чудесный день со смертным, хорошо бы оказаться там вновь. Может Эссекер быть порталом? Это же необычный маяк...
Сна как ни бывало. Да и так ли необходим мне сон? Почему я вообще ложилась спать? Смерть не спал, медитировал, так зачем и мне человеческие привычки?
Я запрыгнула на широкий подоконник, прошлась босыми ногами до самого края рамы, свесила одну ногу, пошевелила пальцами. А потом вдруг по какому-то наитию шагнула вниз — и ветер меня подхватил. Ух ты!! Это не телепортация, хождение через портал или что-то в этом роде, и не полет как таковой. Меня просто мягко придерживал воздух, плавно опуская на набережную. Пустынную и холодную в этот ночной час. Новая способность? В человеческой жизни моей стихией по знаку зодиака был воздух, если бы я верила в астрологию, конечно. Так может, это и есть причина проявления подобной способности? Надо бы расспросить Повелителя Воздуха.
А если я прыгну? И я взмыла в воздух, высоко, на несколько метров. А-а-а, здорово! Дух захватывает! Это так похоже на полеты на флайкате в Хидо! Адреналин ударяет в голову — и ты переворачиваешься. Мертвая петля — опаснейший трюк, но я его с легкостью выполняла на своей простенькой леталке, так неужели не смогу повторить сейчас? Руки-то помнят.
Я разбежалась, прыгнула, подхватила себя под колени и перекувырнулась в воздухе. А потом услышала глухой стук и мне стало больно. Больно? Я же ничего не должна чувствовать.
— Принцесса? Ты с ума сошла?
Голос Тан-Кайлора был едва слышен, перед глазами плясали яркие пятна.
— Сдурела? — Лим Йондэ. — Тебя привязать? Так я это сделаю. Нет, я поступлю лучше.
И в следующее мгновение надо мной возник серый каменный потолок.
— Где я? — попыталась приподняться я.
— Там, откуда не выберешься.
Лим Йондэ деловито защелкнул на моих запястьях браслеты... наручников. Опустился на корточки. На моих ногах тут же оказались кандалы.
— Знаешь, это всего лишь символ, но мне очень хотелось тебя приковать, а еще лучше прибить.
— Где-то я это уже слышала, — звеня наручниками, я подняла руку и потерла висок.
Крови не было, место, которым я влетела в мрамор набережной, зажило, если там вообще была рана или проломлен череп.
— Бессмертная? Абсолютно? Снова? Или как? — спросила я скорее Мироздание, но ответил хидосец.
— Ты только что выяснила это опытным путем. Не будь ты бессмертной, уже бы встречалась с Иеремиилом, и не ради того, чтобы с ним в очередной раз поругаться.
И тут на меня накатила слабость. Я попыталась еще раз поднять руку, но не смогла. За слабостью вновь пришел голод.
Лим Йондэ скрестил на груди руки и смотрел на меня.
— Такова цена прыжков и полетов. Эти упражнения вытянули из тебя все силы и энергию. С непривычки.
— Е-есть, — прошептала я. — Я должна... восполнить запас... энергии.
— Нет. Я не позволю. У тебя была возможность переждать в комфорте, но тебе же неймется.
— Куда... ты... меня... притащил?
Он не ответил. Ну я просто так спросила. Я знала и так, я в Арке, откуда не выбраться, как он и сказал. А еще я в безопасности, полнейшей. От себя.
— И я не позволю тебе страдать от голода, — пообещал само милосердие — мой эке.
— Накормишь? — подумала, но так и не успела произнести это вслух.
Рука Лима Йондэ метнулась ко мне, изящные, но сильные пальцы коснулись моей шеи — и я провалилась в кромешную тьму.
***
— Coup de grace? — повернулась я в руках музыканта из Хидо, ну или того, кто изображал музыканта из Хидо, по-видимому, чтобы вкусить в полной мере ностальгии по былому.
— Мелкая, снова грезишь наяву?
Лим Йондэ заглянул мне в глаза и потрепал по щеке. Я растерянно нахмурилась. Точно, я куда-то выпала. Раньше со мной такое бывало — реально зависала в своих мечтаниях, делая дела на автопилоте, только я считала, что со внезапным появлением личной жизни буду больше пребывать в реальности. Ан нет, привычка уже. Или способность. Не отделаться.
— Да, что-то меня занесло. Может, от беременности?
— Все может быть, — пожал плечами хидосец. — Вот мы и приехали. Готова окунуться в жизнь вечернего Юга?
Альто-Суасо раскинулся в каменистой долине между двумя хребтами Южных гор. Ночью вершин было не различить — только красные огоньки мигали то тут то там на высоких гребнях. Я повертела головой. Мы оказались на огромной площади, расположенной у крутого склона горы. Вокруг все сияло.
День оказался таким насыщенным, что я не заметила, как он пролетел, да и ночь на юге наступила рано и резко. Мимо нас сновал народ — целые толпы. По краям площади расположились палатки, возле них стояли столики: где-то по два, где-то по три. Я втянула носом воздух — пахло умопомрачительно.
— Сейчас поедим. — Йондэ схватил меня за руку и повел вперед, умудряясь никого не задевать и следя за тем, чтобы никто из веселящихся людей не толкнул меня.
Спустя пять минут я держала в руках горячий пирожок. Женщина в палатке посмотрела на нас, туристов, хитро улыбнулась и завернула каждый пирожок вместо салфетки в огромный мягкий зеленый лист какого-то дерева.
— Сальтеньяс, — улыбнулась она. — На здоровье, молодежь.
Это она уже добавила на инте.
— Осторожно, горячо, — потянул меня Йон дальше.
Я посмотрела на пирожок. Из головы не выходила хитринка в глазах южанки. Пирожок с секретом? Надо быть осторожней. Очень хотелось есть, пирожок пах так, что у меня в животе началась революция, и я надкусила самый кончик. И тут же мне в рот брызнул сок. Ах вот в чем дело! Я выпила все в два глотка и наконец приступила к основной части. Начинка оказалась с морковкой, картошкой, мясом, кажется, горохом и орехами, соус для меня островат, но сладость вполне все компенсировала. Это было безумно вкусно! И сытно! Небольшой пирожок — а ощущение оставлял ужина из тройки блюд.
— Ну как тебе? — Йондэ тоже уже справился со своим сальтеньяс. — Наелась?
— Заморила червячка! У тебя сок течет по подбородку.
Я вытащила из сумки салфетку, поднялась на носочки и вытерла своему мужчине подбородок.
— Эй! — крикнул кто-то рядом с нами. — Туристы, пойдемте танцевать.
Нас увлекли куда-то вперед, где уже собирался народ. И тут грянула музыка.
Южные танцы — сама страсть. Ритм, теплая ночь, женщины, подхватывающие юбки и стучащие в такт каблуками, мужчины в расстегнутых рубашках. Красиво! Но я не хотела лезть в толпу, не то чтобы я не умела так танцевать — просто это не совсем мое. Мне ближе внешняя сдержанность и скрытый огонь танцев моего родного Севера, танцев кельтов. Йондэ тоже не особо рвался в круг, стоял, приобняв меня за плечи, и притоптывал ногой.
— Ты умеешь? — спросила я его.
— Да. Но...
Нас перебили, снова схватив под руки и потащив дальше.
— Смотрите! — кричали на бегу девчонки. — Такого вы нигде не увидите! Древний танец.
Мы и ахнуть не успели, как оказались среди выстраивавшихся в центре пар. Справа у образованной скалой стены расположились музыканты — пара флейт и что-то похожее на лютню моего мира. Я нахмурилась. Какого такого моего мира? Додумать не успела. Заиграла музыка. И я знала этот танец, его часто и много танцевали при дворах в средневековых мирах. Где-то он назывался гальярда, где-то галлардэ. Четыре резвых шажка, на пятый невысокий прыжок с выставленной ногой, поворот, хлопок. Выход то с правой, то с левой ноги. Как же он попал в этот мир?
Йондэ предложил мне руку, я о нее оперлась, и мы понеслись. Мужская партия прыжков, чередование с женской. И тут танец перерос в типичный южный знойный ритм. Плавно убыстряясь, инструменты перестраивались — за ними танцоры. Снова эти юбки, стук каблуков, трещетки, кастаньеты. А все равно мне милей и родней ролевики. Йондэ рассмеялся, глядя на мою недовольную физиономию. Я танцевала и вспоминала, что где-то когда-то очень давно я уже слышала подобные захватывающие ритмы, а может, мне кто-то рассказывал — так боги соблазняли страстью смертных. Бельтайн, прыжки через костры. Кровь из глаз, из пор, но притяжение невозможно перебороть — из круга танцующих прямо в постель к тому, с кем ночь уже не пережить. И не от красоты бессмертных кровоточили смертные — излучаемая этими существами энергия для людей слишком интенсивна, словно радиация. Человеческий организм не способен выдержать эльфийских владык в полной силе. И дело не в мифической сексуальной притягательности прекраснейших из богов Ойкумены.
В ушах шумело, стучали каблуки, алым взлетали подхваченные юбки. Дублин — ночь на Самайн, Канун Всех Святых, и я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «Смерть»... И Ад следовал за ним. И король Белет восседал на троне... Смерть. Всадник мой, душа моя, сердце мое — одно на двоих. Как же дальше, чем же я буду с тобой делиться, Повелитель мой? Мне нельзя оставаться Хаосом, мне надо вернуть себя.... Танец феи Драже, Рождество... Мужчина, исчезающий в солнечной дымке.... Эке... Не оставляй меня, мне не нужна жизнь без тебя... Ты ждешь меня в другой жизни? Падение с моста... Реанимация, Лим Йондэ у моей постели... Голод... Как же хочется есть!
— Принцесса, танцуй! — Лим Йондэ схватил в ладони мое лицо, его глаза не отрывались от моих. — Дыши, моя эке, дыши!
Он всегда знал, когда я начинаю задыхаться, только он один мог остановить приступ накатывающей паники. Он вылечил меня от ПТСР, которое я принесла с собой из Иссельмета, он выводил меня своим голосом из панических атак. Его голос, мягкий, но в то же время твердый, моя путеводная звезда. Лим Йондэ — моя звезда в ночи, в тумане, компас, который выведет меня из всех дебрей, якорь, который не даст унести меня бушующим волнам.
Где я? Кто я? Что происходит? Что со мной происходит? Кто лежит бесчувственной в каменном подвале Арки? Что делаю я в Альто-Суасо, в неведомом мире, в не своем теле? Как вообще такое возможно? Как мои странные сны вдруг обернулись реальностью? Я же сейчас здесь, влекомая в очередную танцующую и скачущую толпу Лимом Йондэ? Мое сознание в этом теле, это настоящий момент, я это знала точно, своими новыми талантами подтверждала. Так и мои способности перешли вместе с моим сознанием? С душой? Моя душа перешла в другое тело?
— Эге-гей! Сегодня волшебная ночь, двигаемся, ребята, не останавливаемся! — закричала из-за пульта девушка-диджей.
— Эге-гей! — отозвалась, колыхнувшись в едином порыве, толпа.
Ритм Альто-Суасо смешался с электронной музыкой, вверх, в черное небо ударили яркие световые лучи.
Руки Лима Йондэ лежали у меня на талии. Он приподнял меня — и я взлетела вверх. Это было так здорово! Я рассмеялась. Громко, от души.
— Танцуй, моя эке, отдайся ритму, отпусти себя! — перекрикивал он громкую музыку. — Верь, все будет хорошо, так или иначе мы справимся со всем.
И я не могла ему не верить.
Мне понравилось!