Я распахнула глаза. О дом, милый дом. Любимый каземат.

Серьезно, я даже была рада, что вернулась в свое узилище, хотя голова гудела будто с похмелья. И вообще было противно — потная, измотанная. Простыни скомканы. Знатно же меня поколбасило. Мне бы в душ...

— Йондэ? — позвала я.

Минуточку. Мне противно — это эмоция, ощущение физиологическое, не логика подсказывала, что мне должно быть противно. Программа сделала откат? Это баг! Не надо только его фиксить, это не баг, а фича.

— Я так понимаю, айтишник — это не работа, а состояние.

Лим Йондэ проявился постепенно. Этакая вариация Чеширского кота. Сначала голос, затем дрожащая дымка портала — и вот он сам, во плоти и во всем своем великолепии.

Аркой прошел. Значит, моя горница таки без окон без дверей.

— Да, как ремонт. Это состояние, — разглядывала я своего эке. — Сними браслетики, начальник!

— Ролевые игры — тоже состояние? — изогнул бровь хидосец.

— Призвание, — подмигнула я и позвенела цепями. — В душ хочу. Спинку потрешь?

Проигнорировал. Лениво щелкнул пальцами. С меня спали оковы.

— Знаешь, ты все-таки актер. Это твое, просто вот не лечится даже годами, веками в твоем случае... А кстати.

Я открыла дверь в ванную, но заходить не стала, остановилась, держась за дверную ручку, внимательно оглядела хидосца.

— Ты все еще в концертном костюме! То есть как со сцены сошел, потом мы... ха-ха, жестко было, между прочим... и этими губами... руками... ты пошел руки жать, не переоделся, потом мы ужинать... А дальше что? Если мы оба здесь... Мы вообще здесь? Это же мы? Йон, это мы сейчас? Ты и я?

— Ты в душ собиралась, вот и иди.

— Ответь сначала.

— Это мы.

— А они? Сейчас? Там же они?

Лим Йондэ подошел ко мне и мягко втолкнул в ванную.

— Голод не мучает?

— Нет, что удивительно. Даже позывов нет. Только тело ломает. И ведь не подлечишь такое Клеймом.

— Включи массажный режим, — посоветовал хидосец. — Не спеши, я никуда не уйду.

Я стояла под с силой бьющими по плечам струями воды, и до меня вдруг дошло, что Йондэ отлично перевел тему, отвлек меня и не ответил на мой вопрос. Прям как та, вторая «я». Коллеги, блин! Но ничего страшного, я не забуду. Если только не сбежит по внезапным очень срочным делам.

Не сбежал.

— Капаешь на пол, — отметил Йон, устраиваясь в моем кресле со скрещенными ногами.

— А ты поколдунствуй, чтобы вода испарилась. Я вот не умею ничего такого.

Завернувшись в полотенце, я подтянула его повыше на грудь и уселась на кровати — больше-то негде.

— Второе кресло тоже наколдуй.

— Зачем тебе два?

— Так гостей принимать. Чего же я в постели должна? Чересчур интимно, не находишь?

Йондэ покачал головой.

— Вернемся к нашим баранам, — поправила тюрбан на голове я. — Раз ты тут, давай мне вечер ответов. Я же вроде как журналистка. — Йондэ даже не попытался сдержать смешок. — Считай, это привычное тебе интервью. Вопрос первый. Что происходит там?

— Ночь, — взглянул мне прямо в глаза Йондэ. — Все сладко спят. Завтра рано вставать. Перелет в другую страну.

— Тебе приятно снова...

— Да, — не дождался окончания фразы он.

И я поймала отблеск в его глазах.

— Знаешь, а я рада, что не повелась на сладкие речи Кая тогда... Не лишила тебя твоего призвания, того чем ты дышал. Да, я приняла решение за нас обоих, да, я не спросила твоего мнения. Да, я боялась твоей реакции на безумие моей реальности, трусила признаться, кто я на самом деле, но я была права. Ты — это музыка.

Я отвернулась и с удивлением поймала на кончик пальца настоящую слезу. Не стекло-бриллиант, как поначалу. Лизнула — соленая. Я снова могла плакать? И всхлипнула.

Тут же ощутила на плече руку Йона. Хидосец меня повернул, а я прятала от него лицо.

— Мелкая, — тихо сказал он.

— Не надо, — закрыла я лицо ладонями. — Не называй меня так.

— Почему? — он отнял мои руки от лица, заменил своими, сжал, приподнял к себе.

— Не знаю. Так он называет свою девушку.

— Так я назвал тебя. Твою человеческую суть, которую мы успели перехватить, пока до нее не добрался Хаос.

— Мы — это те, о ком я думаю? Иеремиил и ты?

— Да. У меня была теория. Я молил Мироздание, чтобы она оказалась верной, и тут появился Иеремиил. Цитирую дословно: «Есть способ вернуть твою женщину, Лим Йондэ. Способ есть всегда. Мы поговорим об этом снова, когда я буду знать, что ты решил».

— Очень в его духе, — улыбнулась я, начиная успокаиваться. — И что ты решил? По поводу чего?

— А это уже другая история, принцесса. — Он искренне рассмеялся, когда я скорчила капризную рожицу. — Я рад видеть живые эмоции на твоем лице. Они возвращаются. Это в очередной раз доказывает мою правоту.

— Не пытайся снова меня отвлечь, Лим Йондэ! Я твоя принцесса!

— Ты мне не суверен! — ущипнул он меня совершенно по-хидосски за щеку. Этак снисходительно.

— Сюзерен?

— Размечталась.

— Какая у тебя на самом деле должность в Арке?

И получила еще один ироничный взгляд. Ну а вдруг прокатило бы? Это не значит, что я не попробую подловить его снова. Он об этом знал. И у меня опять ничего не получится. Я об этом знала.

— Принцесса, я не хочу, чтобы ты расслаблялась раньше времени, — резко посерьезнел Лим Йондэ. — Впереди долгий путь. И одновременно короткий. Сложный. У нас появилась надежда, от тебя зависит, спугнешь ты ее или нет.

— Уходишь? — погрустнела я. — Мне бы так хотелось, чтобы ты остался.

— Не могу, моя эке. Не в этот раз.

Я услышала «моя эке», и меня словно обдало изнутри теплом.

— Хорошо, иди.

— Я верну наручники. На всякий случай.

Лим Йондэ не извинялся. Он констатировал факт. Я кивнула. Вежливость лишь ритуал — ничего больше. Он не спрашивал. Он приказывал. С Аркой не спорят. Я протянула руки.

— Спи. — Это была команда.

Я сомкнула веки. Проваливаясь, подумала, что он не был ледяным со мной, не был отстраненным. Мироздание, прошу тебя, пусть все будет между нами, как раньше. Я же не смогу без него дышать...

 

Очередной аэропорт. Очередные толпы фанаток. Провожающие. Потом встречающие. Кажется, я перестала придавать этому значения. Работа у моего мужа такая. А я сисадмин. И у меня есть работа. И к этой работе следовало вернуться.

Перелет был недолгим — каких-то три часа с хвостом, но это время я провела с планшетом. Йон предлагал мне купить лэптоп, но я отказалась. Хватит и планшета.

Я же должна была выйти на работу после больничного. Господи, совсем другая жизнь! Понятно, что удаленка, но я намеревалась хотя бы иногда появляться в офисе, раз уж меня после истории с электрошокером отправили лечиться домой к маме. Не вышло. Мои жизненные планы с памятного осеннего вечера в Канун Всех Святых летели в тартарары, а события отличались исключительной спонтанностью.

Разница во времени между родным городом и Альто-Суасо шесть часов. Вообще удобно. С Хидо тоже шесть, только их надо прибавлять, а для Южного Союза отнимать. Главное, не перепутать. В самолете присутствовала связь. Кстати, еще недавно пассажиров заставляли выключать телефоны во время полета, но когда границы открылись, Дальний Восток поделился своими технологиями, не потому что такие добрые, а ради глобальной безопасности полетов, и вот теперь мы все наслаждались скоростной Всемиркой и отличной связью на борту.

Олег ответил на мой звонок быстро.

— Имей совесть, мать, — протянул он. — Мы тебя ждали в офисе, что еще за «оформлю отпуск задним числом?».

— Лучше поздравь, я вышла замуж. Отпуск мне полагается официальный через СП — пять дней.

— Фигассе, Крейн... а поляну накрыть?

— Не бойся, вернусь, все будет. Но я не о том. Есть что-то срочное? Я сейчас не дома, в смысле не только не в Союзе, я даже не в Хидо.

— Медовый месяц, что ли? — заржал начальник.

— Практически. У супруга деловая поездка, я сопровождаю. Но у меня будут свободные часы, поэтому пишите-звоните. Почта работает, с собой планшет. Официально я выхожу, но на полную удаленку. Если не отвечу сразу — пни мессагой.

— Оки, понял тебя. Ха-ха, ну, Крейн, ты даешь вообще! А была же классным мужиком. Ну удачи! Пополнения скорейшего.

Ты не поверишь, подумала я, отключаясь. И оставшийся отпуск мне ожидаемо догулять не дали — накидали кучу работы, кое-что пришлось сделать сразу, ну и отправить Олегу свои таски на утверждение. А я хотела по дороге написать подружке-соадмину группы фанаток Йондэ, но не нашла даже пяти минут. Только вздохнула, посмотрев на счетчик непрочитанных сообщений. Прости, дорогая, мне и правда некогда.

А еще у меня имелось незаконченное дело. Кы Минхе, сволочная журналистка. За всеми этими делами я про нее не забыла. Наоборот, у меня на больничном появилось полно свободного времени, чтоб все хорошенько обдумать. Конечно, я была в чем-то согласна с Йоном, лучше всего не обращать внимания. Но я так не могла, уж больно мерзкие статейки клепала тетка, я прям сатанела. Я буду не я, если не смогу подгадить в ответ. Против лома нет приема, если нет другого лома. А у меня был. Правда, существовала вероятность, что моя бывшая контора воспользуется тем, что помогла мне — этакая сделка с дьяволом, — и в какой-то момент из ближайшей лужи вылезет страшная лапа с когтем «Должок!». Но я все равно ухвачусь обеими руками за бумажку с «То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказу и на благо государства».

Вскрыв однажды почтовый ящик Кы Минхе, я туда иногда заглядывала, отслеживала, чем она занималась. И вдруг случилось чудо — это даже лучше того, что я планировала: подкинуть ей знакомство, за которое она уцепится, а потом увязнет по уши в расследовании и последствиях. Потому что знакомый этот был бы отозван (на самом деле ликвидирован, увы), как профнепригодный. Но появления такого типа надо было еще ждать, а это могло растянуться на месяцы, а то и годы. Месть — блюдо холодное, но я не собиралась тратить жизнь на ожидание удобного момента. И тут такой подарок! Ох, я подозревала, что журналистка она идейная, верит брехне Хо Найон, как своим собственным глазам. Оголтелый феминизм — редкостная жесть, но мне это играло на руку. Идейные часто слепы, а порой и наивны. Дорогое Мироздание воистину припасло мне свадебный пирог — госпожа Хо написала письмо госпоже Кы, в котором предлагала выдать очередной материальчик, напомнить, так сказать, о своем существовании. А заодно (какой сюрприз!) рассказать, что Лим Йондэ содержит прислугу без лицензии и регистрации. Это она про меня, что ли? Умора. Ах да, я же тогда успешно изображала «сами мы не местные», а потом наплела всякого владелице магазина в нашем поселке. Неужто они скооперировались? Прости, Йондэ, ты мне запретил трогать сучку Хо, и я ее не трону, а вот ее приятельницу — да. Тем более, раз уж в новой истории собирались задействовать меня. За себя я не испытывала беспокойства. Меня в поселке знали, никаких клинеров «без лицензии» никто не видел. Охрана вообще мне улыбалась как своей коллеге. Поймут, что это была я? Так я даже отрицать не стану. Лишний гвоздь сучке в гроб. Она просто представить не могла, кто я Йондэ... А еще... Я не собиралась заниматься самодеятельностью.

Когда-то давно, недоброй памяти Хо Найон притащила одному желтому порталу скрины личной переписки, на которых и построила обвинение. Я сделала то же самое. Только скрины отправила по защищенному каналу Марианелле, а не медиа. Агент отреагировала мгновенно, коротко ответив «наслаждайся медовым месяцем». И меня сразу же отпустило. В голове напротив очередного пункта появилась галочка «дело закрыто».

Оставался еще сайт Йона, но с ним я доразберусь попозже.

Я не сразу сообразила, что мы приземлились, так погрузилась в работу. Оторвалась от планшета и растерянно огляделась.

— Пойдем, мелкая, — улыбался рядом Йондэ. — Глаза краснющие, вампирша ходячая.

— Я готка, — поправила его я, — мне нормально.

И нацепила маску и очки. Нас ждала Эльтараса, небольшая страна Южного Союза, раскинувшаяся узкой полосой вдоль берега океана, закрытая от материка высокими пиками Оссос до Диабо, горным хребтом Кости Дьявола. Красота неимоверная. Вопрос — найдется ли у нас немного времени, чтобы посмотреть страну, в которой я никогда не была. Если нет, надо будет попросить Йондэ сюда вернуться туристами.

В столице Эльтарасы — ажурно-воздушном Сидадэ-до-Соль все было посвящено солнцу и океану. Мы проезжали мимо пальм и каких-то невероятных покрытых огромными желтыми цветами деревьев. Может, я когда и видела такие на фото во Всемирке, но названия не знала. Сольетаз — вычитал в своем смартфоне Йондэ. Солнечные цветы. Можно было догадаться.

Дорога вела вдоль бесконечных пляжей с золотым песком. В общем-то они так и назывались, Золотые пляжи, отличались для удобства жителей и туристов лишь номерами по порядку. Перемежались узкими причалами для лодок, яхт-клубами и стоянками катеров. Тонкоствольные пальмы отделяли царство воды от бесчисленных кафе и площадок для отдыха и, конечно, танцев. Дальше шли отели. Все как на подбор с ажурными террасами, легкими колоннами и балконами. Не выше трех этажей. Именно такая архитектура и придавала ощущение воздушности прибрежной зоне.

 

 

Вскоре мы свернули с побережья и направились в центр.

— Наш отель не на пляже? — даже расстроилась я.

— Нет. Мы не успеем искупаться, — ответил Йон, просматривая файлы в своем планшете. — И если ты думаешь отправиться на пляж одна, мой ответ «нет». Без сопровождения никуда не пойдешь, а команде не до твоих хотелок.

— Даже и в мыслях не было, — замахала я на него руками. — Я одна боюсь. Лучше потом как-нибудь. И что, я моря не видела никогда? Не, тут просто красиво. Вечером наверняка движуха круче чем в Альто-Суасо, потому что на берегу океана.

Наш отель расположился в каком-то сильно известном историческом районе, памятник архитектуры, внесенный в глобальный каталог особо охраняемых объектов. Беленый кирпич, типичные для Сидадэ-до-Соль колонны, балконы с белыми маркизами, мне не терпелось попасть внутрь и поскорее все рассмотреть. Но сначала я остановилась, чтобы полюбоваться зарослями сольетаз. Они буквально окружили наш отель, высотой достигая самой крыши. Кстати, цветы совсем не пахли, а то жара с удушающим цветочным ароматом — не лучшее сочетание.

На лобби мы почти не застряли, сразу же направились к широкой лестнице с деревянными перилами. Лифта в здании из трех этажей не предусматривалось. Но пролеты были двойные, ступеньки крутые, поэтому на самый верх мы поднимались не слишком быстро. Мимо на специальном подъемнике промчались наши чемоданы. Я проводила их завистливым взглядом.

— Да, надо было тебя на чемодан верхом посадить, — ущипнул меня за бок Лим Йондэ.

— Э-э, не трогай меня, я щекотки боюсь! — возмутилась, чуть ли не подпрыгнув от неожиданности я.

— Знаю, — согласился Йон. — Ты так смешно верещишь.

Я хотела его пнуть, но хидосец, разумеется, от меня этого и ожидал и поэтому увернулся. Пак Хёсан наблюдал за нами со вселенским терпением в глазах. А еще я поймала умиленный взгляд Ким Инсу. Все-таки странной казалась мне ее такая внезапная и непреодолимая симпатия, даже местами тяга ко мне. Очень странной. В голове мелькала какая-то мысль, может, воспоминание. Я напрягалась, но ощущение ускользало, вызывая лишь раздражение и обещая скорую головную боль.

А фанаток Йондэ я не видела. Ни одной. Как они отстали от наших машин в аэропорту, так и не появились больше.

— Устала? — спросил Йон, когда мы оказались в своем номере одни и за закрытыми дверями.

— Вроде не очень.

Я прошлась по просторной светлой гостиной, распахнула двойные двери в спальню. Взвизгнула от восторга и с разбегу бросилась на огромную, застеленную белым хрустящим бельем постель. Перевернулась.

— Я снежинка, — разглядывал меня от дверей Йондэ.

— Так Принцесса Севера, — ответила я, правда, не сильно поняв, зачем я это сказала, но вышло красиво.

— Балкон в спальне — все как ты любишь, — раздвинул шторы хидосец и вышел наружу.

— Что там?

— Столик, фонарики, диван.

— Идеально! — захлопала я в ладоши. — Йон?

— Что? — вернулся он с балкона и, сунув руки в карманы, встал у огромного окна.

— Мы с тобой даже на нормальное свидание не ходили, знаешь?

— Зачем тебе свидание? Мы позавчера на танцах были, по городу гуляли.

— Ключевое слово «гуляли». Это не свидание, мы просто гуляли, понимаешь? Есть же разница. Свидание, это когда ты мне говоришь «пойдем на свидание» и еще вот это вот все. Романтика. — Я обвела рукой обстановку. — А вместо этого ты привел меня к себе и стал со мной жить! Я же девочка, хочу ухаживаний.

Хидосец с минуту смотрел на меня с видом «как понять женскую логику, если ее нет», потом подошел к кровати, уселся и почесал меня за ухом.

— Вот тебя понесло вдруг, а... на тебе романтику, мелкая.

— Да ну тебя! — фыркнула я и пропела строки одной из его старых песен.

— Надо же, слова запомнила, — картинно изобразил удивление он, только что руками не всплеснул.

Я перегнулась через колени Йондэ и побилась головой о поверхность стоящего рядом с кроватью журнального столика.

— Ты прям как Олег, мой шеф: ты не женщина — ты админ. Хочу свидание!

— Ну-ка съешь лучше клубничку. — И Йондэ сунул мне в рот ягоду, придержал за зеленые листки, подождал, пока я сожму зубы, и оторвал хвостик.

— «Состояние у тебя истерическое, скушай, доченька, яйцо диетическое». Вечно ты мне зубы заговариваешь, — с полным ртом проворчала я. — Твои фанатки молодцы. Им намекнули, что ты любишь клубнику, и вот она, под рукой. Ка-а-а-айф.

— Вернемся, сходим на свидание, — пообещал Йондэ. — Здесь совсем нет времени. Сегодня съемка.

— Да? — с интересом уставилась я на музыканта. — Что за съемка?

— Обложек и буклетов к новому альбому, который выходит в Пичхане в начале лета. У нас договор на фотосессию в этом самом отеле. Поэтому мы здесь и остановились.

— Ух ты! — обрадовалась я. — Тогда ты будешь недалеко, а я поработаю как раз. А то добрые коллеги мне накидали. Блин!

— Сначала в душ, переоденемся и поедим. Тебе ни в коем случае нельзя голодать.

— Да уж, — согласилась я. — Ем за двоих.

Хотя мне показалось, что он имел в виду совсем другое.

 

Если я понадеялась на обед в приятном ресторанчике в саду при отеле — зря! Не успели мы выйти из номера, как на Йона налетел менеджер.

— Пойдем быстрей, Инсу тебя загримирует. Во что ты одет? Так, пусть она и разбирается.

Выдав все это скороговоркой, он потащил музыканта вперед, а мне оставалось лишь удивленно брести следом. Затем ускориться, чтобы не отстать.

На мой вкус Йондэ оделся вполне нормально — футболка-размахайка и широкие штаны по щиколотки, на ногах шлепки. Жарко же. Для поесть самое то, а для фотосессии все равно пришлось бы переодеться.

Мы спустились на второй этаж, где находился небольшой зал-студия с аппаратурой для съемок. Я заглянула внутрь и увидела как к стойке прикрепляли фон. Еще несколько было сложено в дальнем углу, сверху ярко зеленел хромакей. Один из ассистентов никак не мог решить, куда поставить высокий стул. За столом между осветительными приборами сидел фотограф из нашей команды и что-то показывал другому ассистенту, по внешности местному, южанину. На другом столе лежали объективы, на штативе, у которого кто-то бросил отражатели, уже закрепили камеру.

Я так увлеклась разглядыванием фотоаппаратуры, что упустила, куда ушли Йондэ и менеджер Мин. К счастью, искать их долго не пришлось. С другой стороны лестницы была всего одна дверь, которая вела в переговорную, где и разместилась незанятая подготовкой к съемкам команда, организовав стихийную гримерку.

Я прислонилась к стене, наблюдая за всей этой предсъемочной суетой и заодно стараясь никому не мешать. Ким Инсу и ее помощница крутились вокруг Йондэ, которого усадили перед импровизированным грим-столиком. Вместо футболки на нем теперь была светлая рубашка с черными цветами. Волосы ему уже уложили и теперь гримировали лицо. Мин Куён раскладывал на столе у стены коробки с едой из серии разогрей в микроволновке. Э-э? Это наш обед, что ли? Мы экономим? Хотя по отелю не скажешь, он и близко не бюджетный. Менеджер приподнял крышку, и до меня донесся аромат мяса с какой-то волшебной подливой. Желудок тут же сжался и выдал пока еще тихую руладу.

Стилистка закончила с Йондэ, и тот пересел к столу. Мин Куён поставил перед ним кольцевую лампу и подставку с телефоном. Команда мгновенно отпрянула к стенкам, дабы не влезать в кадр. Они собирались вести трансляцию, дошло до меня. Трансляцию? Черт, где мой телефон?! А телефон я перед выходом из номера сунула в сумку Йону, чтобы не тащить в руках или не брать с собой свою, даже такую маленькую, как он мне купил, ради какого-то обеда. Никак не привыкну к подобным аксессуарам, а рюкзак мой оказался слишком тяжеловесным для южного лета. Сумка Йондэ лежала рядом с ним, на стуле. И мне никак до него не добраться.

Что ж делать? Мне надо записать лайв, сделать скрины, выложить новости. Группа ждет! Девчонки на меня надеются, тем более такая разница во времени, не все могут подключиться.

Йондэ тем временем улыбался во все тридцать два — ослепнуть можно! — и мурлыкал приветствие на разных языках. Менеджер Мин стоял поодаль со своим телефоном и тихо комментировал. Потом махнул рукой и подозвал гитаристов. Те из-за спины Йондэ заглянули в экран и помахали руками. А я вдруг вспомнила далекое детство и как мы с кузиной любили сидеть под столом, пока взрослые ели-пили и вели свои серьезные разговоры. Отличная мысль! Не тратя время на долгие раздумья, я опустилась на четвереньки и нырнула под стол, краем глаза уловив непередаваемый взгляд менеджера, удивленный Пак Хёсана и шокированный Ким Инсу. Да, Йондэ тоже заметил мой маневр. Но ни один мускул не дрогнул на лице Чингачгука. Вот что значит, профессионал. Я в темпе перебралась к ногам хидосца, осторожно высунулась, прикидывая расстояние до его сумки. Далековато. И тут Йондэ, не прерывая своего монолога, чуть откатился назад, взял сумку и сунул мне. Я благодарно потерлась носом о его колено (заодно и почесала, а то очень чихнуть захотелось), отползла немного назад, уверилась, что в кадр отсюда точно попасть не должна, высунула руку, схватила со стола одну коробку и тем же способом уползла обратно. Вылезла из-под стола, как ни в чем не бывало отряхнула коленки. Хорошо, что пол не каменный, иначе бы поцарапалась. Рассмотрела добычу — ура, голодать не буду, коробочка-то на приличного размера порцию.

— Верни Йондэ, — вынув свой телефон, протянула я сумку Мин Куёну.

Тут же запустила приложение и нажала на запись. От самых дверей обернулась. Лим Йондэ на секунду поднял голову. Наши взгляды встретились, я пожала плечами и демонстративно начала набивать в чате приветствие с положенным честной фанатке набором эмодзи.

 

Не успела я вернуться в номер, как пришло сообщение от Олега. Произошла авария, надо срочно помогать. Я подхватила планшет, еду, быстренько провела ревизию холодильника на предмет прохладительных напитков и отправилась на балкон. Дело уже клонилось к вечеру, солнце переместилось, и там оказалось весьма комфортно.

Йондэ продолжал свой лайв, я поставила смартфон рядом на подставку и углубилась в работу, периодически делая скрины и выкладывая их в группу. То, что все закончилась, я поняла только по тишине — из динамиков перестал литься мурлычущий голос, которым музыкант ворковал с поклонницами. Для меня это послужило сигналом, что пора прерваться и наконец поесть, так что уворованная еда мне пригодилась весьма кстати.

В реальность меня вернул звук входящего сообщения. Я потянулась и взяла телефон. Ким Инсу. «Как тебе?» — спрашивала она. Я прокрутила экран ниже и поперхнулась. Как хорошо, что я уже не держала в руках стакан. Добрая стилистка приложила свежеснятую фотографию Йондэ.

Он сидел на стуле, расслабленный, откинувшийся на спинку, широко расставив ноги в линялых джинсах с дырками на коленях. Голова чуть запрокинута, взгляд из-под полуприкрытых век направлен прямо в объектив. Рот чуть приоткрыт, губы влажные — только что облизал. Прическа — легкая небрежность, челка откинута назад — явно пятерней. На ногах тяжелые ботинки с развязанными шнурками. Рубашка — простая, клетчатая, частично заправлена в штаны и этак приглашающе расстегнута. Фоном — каменная стена и залезший на нее сольетаз. Я сглотнула.

«Чего молчишь? — пиликнуло следующее сообщение. — Впечатлилась?»

«Где он, там есть кто еще?» — дрожащими пальцами набила ответ я.

«Да на втором этаже он, на террасе. Поспешишь — застанешь».

Последнее сообщение прочитала уже на лестнице. Так быстро по ступенькам я давно не носилась. Наткнулась на Пак Хёсана, обежала его, прыгнула сразу через три, чудом не споткнулась, безошибочно нашла нужные стеклянные двери и, запыхавшись, влетела на террасу.

— Мелкая?.. — начал было подниматься со стула Лим Йондэ.

Но я метнулась к нему, ладонью дотронулась до теплой и упруго пружинящей (м-м-м!!!) кожи живота под рубашкой и толкнула хидосца обратно на стул. Со свистом втянула сквозь сжатые зубы воздух, только что слюной не капала. Плюхнулась на колени между мужскими ногами и расстегнула пуговицу, дернула вниз за язычок молнию. Поймала губами выстреливший в меня член, всосала головку. Через пару мгновений рука хидосца легла на мой затылок, сгребла волосы, нажала, направляя. Я не торопилась, я должна была насладиться и распробовать. Да только долго мне развлекаться не позволили.

Дыхание Йондэ сделалось рваным, он едва слышно застонал, затем схватил меня и через секунду я оказалась на нем верхом. Когда он успел спустить джинсы, я в угаре не заметила. Он приподнял меня и резко нанизал. Я охнула и запрокинула голову. Он держал меня за талию, вдавливал в себя, я отталкивалась носками и взлетала вверх, чтобы упасть обратно. Он схватил меня сзади за шею, дернул к себе и впился в меня губами, заглушая мое громкое дыхание, заставляя забыть как вообще дышать. Меня уносило от его поцелуя. Его язык, кружа в моем рту, взбалтывал мой мозг так, что я не понимала, где я, кто я, на каком я свете. А потом я кончила. У меня аж в глазах потемнело, и я уронила голову на его плечо, чувствуя, как он туго и долго кончает внутри меня.

Я медленно сползала с мужских колен. По бедрам текло. По спине текло. Дрожали руки. Я превратилась в желе.

Йондэ подхватил меня за спину и подтянул обратно. Я раскрыла глаза.

— У меня через час интервью на телевидении, мелкая, — обдал хидосец меня теплым дыханием, вызывая очередной приступ дрожи в сопровождении мурашек. — Прямой эфир. Эй, слышишь?

Он легонько меня встряхнул. Я слышала, даже понимала, о чем он, но шевелиться было сложно. Практически невозможно. А Йондэ вот смог. Он поднялся со стула вместе со мной, и я тут же обхватила его талию ногами, повиснув на нем. Он как-то исхитрился подтянуть нижнее белье и застегнуть штаны, а потом поправил мне сарафан и, придерживая за бедра, понес с террасы. За дверью ожидала Ким Инсу с совершенно ошалевшими глазами. Неужто снова подглядывала? Хотя вряд ли. Скорее слышала. Ну а как она хотела, сама мне фотку прислала, считай, позвала. А я что, просто так на подобную красоту смотреть должна? Моя красота, между прочим, законная.

Для удобства я перебралась Йону на спину и зевала, пока мы поднимались по лестнице. После такого занятия любовью меня неудержимо клонило в сон. Мы прошли мимо менеджера Мина, который — я прям чувствовала — обернулся и сверлил глазами мою спину. Небось мысленно добавляет очередные пункты в список моих прегрешений. А может, и не мысленно. Я не удержалась и заржала, уткнувшись Йондэ в плечо, представив картину.

Пак Хёсан невозмутимо распахнул перед нами дверь, и Йон стряхнул меня на диван.

— Прости, — поймала я его задумчивый взгляд. — Надеюсь, ты не опоздаешь?

Он отмахнулся и ушел в душ. А я встала и подошла к зеркалу в небольшой прихожей нашего номера. Склонила голову набок, разглядывая свое отражение. В голове гудело — может, на жаре и не стоило заниматься такими физическими упражнениями, все-таки я в положении. Хотя... женщины веками жили и рожали хоть в жару, хоть в мороз. Рожали... я поправила растрепавшиеся волосы. Черные, заплетенные еще со вчера в косы заботливой стилисткой. Косы я любила — удобно. Можно несколько дней ходить и ничего не делать с волосами. Потом помыть — и снова заплести дней на пять. Внезапно я вспомнила, как меня обрили на подступах в Сэргэлэн, и я хотела покрасить волосы в цвета пооригинальней, как отрастут. Они и отрасли, стоило вернуться домой, и сами собой стали двуцветными. А глаза перестали быть зелеными. Я наблюдала в зеркале, как мои глазницы заполняет метель, ее сменяют звезды, которые тоже кружатся, словно снежинки. И так до бесконечности: снежинки, звезды, тучи, снова снежинки. Вокруг меня держалась легкая дымка, будто контуром обводя тело. Интересно, как я могла забеременеть? У меня давно и матки нет. С тех пор как я родила Влада и Зо, моих двойняшек. Для того, чтобы выносить Дара и Милу, архангел Зерачиил прибег к особой, лишь ему подвластной магии. Я прижала ладонь к животу. Как? Как я смогла забеременеть?

А потом вдруг оказалась по ту сторону зеркала. В своем уютном каземате где-то в Арке. Прикована к кровати, как меня оставил Лим Йондэ. Зеркало от меня было далеко, но моих способностей хватало, чтобы все видеть и даже приказать изображению увеличиться и стать четче.

 

 

Я смотрела сквозь зеркало на другую себя. Такую, какой была... давным-давно, я даже не помнила, сколько с тех пор прошло лет. В те дни, когда я не знала ничего про другие миры, ангелов, демонов, не встретила Всадника Смерти, который меня убил. А может, все это — глюки моего угасающего разума? И я только думала, что прошли сотни лет, а на самом деле я лежу где-то в Дублине[1], в канаве. Очередная пьяная туристка, забредшая не в тот район.

Запястья под браслетами саднили. И не потереть же. Вот черт. Неужели во сне со мной снова случился приступ? Скорее всего да, потому что я была вся мокрая. Болели руки и ноги. Не должна я была чувствовать боль. Но чувствовала. А значит, это не видения умирающего мозга, все взаправду.

— Эй, — позвала я свое... отражение. — Слышишь меня? Элви?

Ой это полная шиза! Как я могла обращаться к ней по своему имени. Она кто вообще? Мой клон? Фигура напротив застыла. Не шевелилась. Взгляд был пустой. Совсем пустой. Неживой. Хотя тело дышало — я это видела. И что делать? Она же (я?!) беременная, ей нельзя вот так... что так? Исчезнуть? Может, мне обратно вернуться? В нее... Я потянулась разумом к зеркалу, за зеркало, но ничего не происходило. Это же магия чистой воды, а я магией не владела. Ни намека на дар. Даже не была из тех, кого в народе звали ведьмами. Обычный человек из обычного мира. Ничего особенного.

— Элви! — заорала я. Звук приглушали каменные стены, никакого эха, а все равно жутковато. — Услышь меня!

По девушке прошла волна. Тело вздрогнуло. Глаза начали оживать.

— Ну? — потянулась я к ней. — Очухалась?

В ее взгляд вернулся разум. Она смотрела на меня, затем начала нервно озираться.

— Где я? Что это? — Она это не сказала вслух, просто шевелила губами, но я чувствовала ее слова, будто сама произносила.

Офигенно безумное ощущение.

— В зеркало взгляни!

Она услышала, посмотрела, попятилась.

— Привет! Видишь меня, да?

Про себя я горько рассмеялась. Моя копия сейчас сойдет с ума. Прямо на моих глазах. Но по крайней мере теперь я знала точно: нас двое. Никаких подозрений и догадок, доказательство на лицо. И миллион вопросов, на которые мне могут и не ответить. На все или некоторые, угадать невозможно. Как карта ляжет. Дорогое Мироздание, — почему-то мысленно я представила бесконечность космоса, — ты меня испытываешь? Развлекаешь? Само развлекаешься, или все это грандиозная предначертанность?

— Кто ты? — Громкость голоса моей зазеркальной версии чуть прибавилась, да и интонации стали тверже.

— Ты не сошла с ума, это не психушка, если ты сейчас думаешь об этом.

Явно думала, потому что в глазах ее вызрело сомнение. Блин! Как же это ненормально смотреть на саму себя и видеть выражение своего лица.

— Всего лишь раздвоение личности? Голоса зовут меня... На заре... — Она повернулась к окну. — На закате.

Прекрасно, юморит стоя у гроба, прям как я. И цитирует то, что было моим бэкграундом. Что же делать?

— Как не вовремя! — раздался позади в зеркале мужской голос. — Что же ты так спешишь!

Копия обернулась и уставилась на Лима Йондэ. Остолбенела. Ну да, понимаю ее. Сама в шоке была.

— Кто вы? Почему вы?.. — Она повернулась обратно к зеркалу и тут только заметила мои наручники, ее глаза широко распахнулись.

— А это, дорогая, мой... твой... наш... %ля! — не выдержала и расхохоталась я. — Я уже и не знаю, кто он, но вот ты там... замужем за этим человеком. Муж твой это. Звать Лим Йондэ. Песенки поет, на гитаре играет. Звезда, короче. Мирового масштаба. Или вселенского. И сейчас он спешит на передачу местного ТВ. Поэтому просто не задерживай его, пусть едет, а я готова ответить на все твои вопросы.

Я устраивалась поудобней в своей кровати. Цепи мелодично позвякивали. Лим Йондэ не обращал внимания на мою копию, он прищуренными глазами смотрел на меня. И тут его губы тронула еле-еле заметная улыбка. В следующую секунду он положил руку на затылок девушке, и та буквально стекла к его ногам.

— Упс, — снова приподнялась я, силясь заглянуть за край зеркала. — Ты ее пришиб, что ли? Не надо. Она же жертва... Жертва игр богов.

— С телом все в порядке, не беспокойся. — Лим Йондэ на мгновение исчез из кадра и снова возник уже с моей копией на руках.

Я смотрела, как он уносит ее в спальню. И странное у меня возникло чувство. Ох какое странное, неприятное, нехорошее! В моей клетушке как-то разом стемнело. И раздался такой знакомый звук завывающей где-то вдалеке вьюги.

— А это уже лишнее, — вернулся к зеркалу Лим Йондэ.

И закаменел. Точно как моя копия до этого. Из глаз ушла жизнь. Тело стояло и не шевелилось. Такое знакомое, родное, с лицом, которое я так сильно любила.

— Йон? — запаниковала тут же я. — Йон?! Что с тобой??

Я рвалась из цепей. Начала кричать.

Йондэ? Где ты? Что происходит?

Наручники держали отлично. Работа Арки, что еще сказать. И наверняка магические. И даже владей я сама магией, она бы не помогла.

Из-под браслетов текла кровь. Я даже обрадовалась. Кровь как смазка, наручники могут и сами соскользнуть. Пусть я даже поврежу пальцы — плевать! Я должна освободиться. Я должна попасть к Йондэ. Я все свои старые и новые силы приложу, чтобы помочь. Я не могу позволить, чтобы с ним что-то случилось — тем более по моей вине.

Наручники упали. И я тоже рухнула на каменный пол, не удержавшись в очередном рывке. Коленями. Со всей силы. До искр из глаз.

Йондэ появился из портала, тут же поднял меня и уложил обратно в постель.

— Йон! — начала задыхаться я. — Йон! Что с тобой было, что это было?

Он прижал меня к себе. Положил ладонь сзади мне на шею, согревая, растирая, успокаивая.

— Дыши, моя эке, дыши. Давай, вдох-выдох. Медленно и спокойно.

Я послушно дышала. Успокаивалась. Затем обняла и вцепилась в него, уткнулась лицом в шею. Как тогда, когда Иеремиил привел его на Рождество. Как давно это было. Как страшно закончилось то Рождество.

— Не думай о плохом! — Йондэ оторвал меня от себя, заставил смотреть себе в глаза.

— С тобой все хорошо же?

Я начала судорожно ощупывать его лицо, проводила пальцами по скулам, обводила контуры щек, линию подбородка. Я не могла на него наглядеться. Он был такой теплый, такой родной, такой настоящий.

— Все в порядке. Успокоилась?

— Пожалуйста, не пугай меня так больше, — шмыгнула носом я. — Кто сейчас там?

Йондэ вздохнул.

— Не надо было тебе будить тот разум. Ох уж это неуемное женское любопытство.

Я придушила в зародыше желание наехать на своего эке за подобную фразу. Успеется. И ждала ответа. А Йондэ отвел меня в ванную, осторожно смыл кровь с моих запястий, обработал ранки.

— Подуть? — спросил он.

Я хмыкнула.

— Терпимо.

— Принцесса. — Он взял меня за плечи, я посмотрела ему в глаза. — Я не хочу, чтобы тебе было больно, чтобы ты страдала. Ты мне доверяешь?

Вот эта фраза. Та самая расчудесная фраза, выключающая остатки разума у влюбленной женщины, если там было чему оставаться. Фраза карт-бланш. Фраза клише. Убей меня, любимый, от тебя стерплю все. Включающая мазохизм и жертвенность в мозгах определенного типа чокнутых влюбленных. А я же особа прагматичная, да? Нет!

— Доверяю, — ответила я в твердом уме и светлой памяти.

Он забинтовал мои руки и... да, снова надел на меня наручники и отнес в постель. Поправил под головой подушку, укрыл одеялом.

— Я не хочу, чтобы тварь, подобная той, что мы с твоей помощью вычистили из Порядка, праздновала победу где-то в своей дыре. Тебе удалось невозможное — не дать закончиться трансформации. А я не позволю тебе отступить с завоеванных кровью, — легонько сжал он мои запястья, — позиций. Это в моих силах. Хоть и, видят Боги, я не хочу держать тебя в таком виде, но риск слишком велик. Прости меня, принцесса.

Он наклонился, горячие губы коснулись моих, пальцы дотронулись до моей шеи. Я провалилась во тьму.

 

 

Назад   Вперед

Оглавление

 

Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение