Как определить время, как отсчитывать дни, когда ты бессмертен или условно бессмертен, а у тебя нет ни часов, ни календаря? День не сменяет ночь. Внутренние часы сбиты. Да и спать тебе больше не требуется. Так, логическая привычка. Вроде спать и положено, но физиологическая потребность отсутствует.

По крайней мере раньше я хотя бы спала и во сне следовала за течением времени в мире, где жила моя копия. Частичка моей личности, как уверял меня Лим Йондэ. Что же делать теперь, если и совета спросить не у кого? Всадник тоже никогда не спал. Но Всадник — не просто эльф, темный принц, он древний бог, он вообще мог существовать в качестве энергии, зачем ему сон? Но будучи в облике, приближенном к человеческому, гуманоидному, он медитировал. Стоит ли попробовать и мне?

Принять позу лотоса я тоже не могла. Мешали цепи. Придется просто лежать. Долго, расслабленно, избавляясь от мыслей, отключаясь от мира, позволяя сознанию медленно дрейфовать в космос, растворяться в звездах.

У меня получилось даже быстрей, чем я думала. Моему эфемерному телу понравилось это состояние. Полет. Легкость. Никаких тягот и забот. Лети себе и наслаждайся. Остается только не забыть вернуться назад. Надо бы оставить точку для возврата. Контрольную точку восстановления системы, хмыкнула я. А лучше еще и цель. Какая же у меня была цель? А нужна ли мне вообще цель? И кому вообще нужны часы и календари? Раствориться в Вечности так здорово!

 

Время летело так быстро, что я удивлялась. Казалось бы только вчера мы вернулись из тура по Южному Союзу. А теперь я вовсю репетировала поставленный Томилиной танец. Несложный, чтобы не навредить ребенку, но все же это был номер, который я должна была отточить до идеального исполнения. Лим Йондэ в работе оказался трудоголиком и перфекционистом, требовал совершенства во всем. Он не жалел себя и требовал того же от других. Я его семья, и мне положены поблажки? Дудки, я член его команды, а потом уже семья. Сложность еще состояла в том, что я не слышала песню, только отрывок, под который мне и требовалось выбежать на сцену и сделать всего-навсего один круг. Одна минута, может, полторы, но я повторяла пробег легкими прыжками вокруг Йондэ, несколько крестиков-ромбиков и финальное «замри» до бесконечности. Сам хидосец не танцевал. Сказал, что тур в честь возвращения на сцену — дань признательности его старым, оставшимся верными несмотря ни на что поклонникам, поэтому там только любимые ими песни и танцы. А в начале лета в Пичхане выходит новый альбом, который и будет ознаменовать новый этап в его жизни и творчестве. Подробности Йондэ скрывал даже от меня. Сюрприз, говорил он и улыбался. Я только знала общие моменты (он упоминал, когда приезжал за мной в мой родной город еще в начале зимы, что новый альбом будет совсем другим и должен мне понравиться больше его предыдущих), да как называлась одна единственная композиция — «Принцесса из Ледяного замка». И когда я слышала это название, перед моим внутренним взором словно порыв ветер бросал в лицо снег и за вьюжной завесой устремлялись в высь призрачные хрустальные башни. Если напрячься, я может быть, и увидела бы сам замок, но я не рисковала. Один раз я попробовала и свалилась на сутки с ужасной мигренью. Таблетки мне пить запретили, опасались побочки, пришлось вытерпеть, пока не отпустило.

Йондэ третьего дня улетел в Пичхану, дать последний концерт старой программы и провести фанмит. Я с ним не поехала. И по странам южной части Дальнего Востока ранее тоже. Правда, Йон меня с собой и не звал. Хватило, видимо, со мной гемора в Южном Союзе. Ха! Ну там было классно: синее небо, яркое солнце, горячие парни и девчонки, танцующие зажигательные танцы, рейв перед его концертом в Эльтарасе — как все это не могло меня захватить и опьянить? И не мешала я своему звездному супругу. Он везде успевал, никаких накладок не было. Хватило времени даже на пару импровизаций для нас самих. Про скоропалительную свадьбу я вообще молчу. Вот уж точно сюрприз-нежданчик.

Я поднесла к глазам руку с кольцом. До сих пор непривычно. И странное дело, в мои планы носить кольцо не входило (я же скрывалась от общественности), но снять его почему-то так и не смогла. А еще мне казалось, что на моем запястье не хватает браслета. Иногда он представлялся мне неким абстрактным украшением, а порой я видела стильное плетение из черненого металла и кожи и три иероглифа имени на замке. Лим Йондэ. «Мое имя — стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром»[1], — прозвучала в голове песня, которую я точно никогда не слышала раньше. Очередной приступ дежавю. Участились у меня эти приступы последнее время. Я часто впадала в грезы наяву, видела странные места, странных людей, а иногда и нелюдей. «Беременность, мелкая», — улыбался Йондэ, выслушивая мои приправленные толикой паники истории, и снова предлагал записывать эти чудные глюки, он потом или песню по ним сочинит, или еще что придумает. Я была уверена, за этими его вечными подколками скрывалось нечто большее. «На все вопросы рассмеюсь я тихо, на все вопросы не будет ответа» — да, это тоже про моего хидосца.

Я посмотрела на часы. Йондэ возвращался сегодня. У меня мелькала мысль сгонять в аэропорт, встретить супруга. Ха-ха! Нет, разумеется! Зачем встречать мужа, он и сам прекрасно до дома доедет. А вот снять очередной фанкамчик специально для моей группы — мысль! Да только с утра у меня по расписанию были танцы, после них полежать полчасика с задранными ногами, чтобы не было отеков или еще какой подобной пакости, потом плановый осмотр в клинике. Какой аэропорт? Я никак не успевала, а загонять себя до потери пульса не собиралась.

Погода стояла отличная, весна обещала скорое цветение, а на этот раз в нашем районе ожидалось небывалое — вишня, слива и персик должны были распуститься практически одновременно, народ изучал карты, поглядывал на прогноз погоды и прикидывал, как успеть заснять самые вкусные места, уложившись в один уик-энд. Ольга вздыхала, что собиралась приехать к нам на цветение в отпуск, но на работе случился очередной аврал, и ее не отпустили. Я успокаивала ее, как могла. Хидо-Сом прекрасен в любое время года. Тут такая природа, что умереть можно от восторга (если, конечно, ветром не принесет смог и пыль из соседней заиндастриализованной по самое не могу Силлу, а еще можно приехать осенью «на клены», тоже знаковый сезон для Хидо-Сома и Пичханы. В прошлом году красные клены прошли мимо меня, слишком меня жизнь завертела и закружила, а вот следующую осеннее шоу я ни за что не пропущу. Рядом горы и леса, возьму коляску и буду гулять с малышом и любоваться природой. Раз уж моя жизнь теперь связана с этим местом, буду использовать возможность на полную катушку.

Промелькнувшая мысль заставила меня нахмуриться. А будет ли у меня следующая осень? Ребенок... я его увижу? Помотав головой, я аж зажмурилась. Что за бредни панические снова в голову лезут? Нехорошо. Надо сказать доктору.

Я так и не перестала ходить в медцентр при нашем посольстве. Привыкла. Йондэ, конечно, возил меня в свою клинику, к врачам, которые годами вели его семью, но не спорил, когда я упрямо заявляла, что поеду в посольство. Один врач хорошо, два лучше. Почему бы и нет? Да еще и Эллис иногда мне писала, я даже разок с ней встретилась, правда, к ее «магии», как я называла сенсотерапию, я относилась довольно скептически, но она все время повторяла, что главное, в это верит она. Ну и, разумеется, хидосийка пользовалась моментом и регулярно отчитывалась по моему состоянию Йондэ. Тут я закатывала глаза, но не лезла. Она была старой и преданной фанаткой, а к фанаткам Йон относился с огромным уважением и симпатией, особенно к столь давним. Да и кто бы отказался от лишнего повода лично пообщаться с кумиром? Быть ему полезной?

Народу в клинике было всегда мало, поэтому холл встретил меня тишиной и пустотой. Только девочка на ресепшене улыбнулась и кивнула мне в сторону лифта. Я лежала на кушетке и дремала, пока мне делали УЗИ. Шестнадцать недель. Живота почти не было видно. Так, небольшая выпуклость, если не знать, то и не заметишь. По дороге к доктору я разглядывала фото. Одиннадцать сантиметров, сказали мне, пол никак не определить, приходите после двадцатой недели. Мне снова стало грустно и больно. Расслабленное состояние, которое меня захватило на УЗИ, сгинуло без следа. Тревожность. Озноб. Почему-то страх. Я утерла выступивший на лбу пот. Так. Спокойно, принцесса, спокойно, надо успокоиться. Почему я назвала себя принцессой? Не просто же так? Если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят.

— Виктория-Элви! — окликнули меня, и я аж подпрыгнула, сердце заколотилось со страшной силой.

Я медленно обернулась, краем глаза фиксируя ближайшей поворот, в мозгу выстраивалась схема — план эвакуации в случае пожара.

— Ох, дорогая, я напугала тебя, прости.

Марианелла поспешила к мне, подхватила под локоть, повела к ближайшему дивану. Ее спутник, напарник, которого я видела, когда меня впервые вызвали в местный Отдел, уже нес мне бутылку воды.

— Беременность, стало нехорошо, — с благодарностью приняла я воду и сделала глоток.

— Вот даже как? — приподнял брови агент. — Примите искренние поздравления, миз Крейн.

— Миссис Лим, — поправила его я.

Какое ему дело, беременная я или нет. Тем более зачем изображать вежливое изумление. У них мое дело в компе, а медкарта подробней, чем в клинике.

— Я догоню, — сделала ему знак Марианелла и присела рядом со мной.

— Мне уже лучше, — запротестовала я. — Не хочу вас задерживать.

— Ничего страшного, — улыбнулась моя вроде как уже бывшая кураторша.

Как-то не возникало у меня желания сидеть рядом с агентами, все мое нутро просто взвивалось от одной мысли, что контора продолжает за мной следить, хотя я сама к ним при случае и обращалась. Эх, хорошо, что история с журналисткой для меня закончилась. Прав был Лим Йондэ, мне вообще не стоило туда соваться. Но когда я кого-то слушала? Только после того, как получала по заднице от дорогого Мироздания или от его высочества. М-мм. Кого-кого? В голове на мгновение возник образ безумно прекрасного и одновременно пугающего мужчины. И в то же время от него повеяло безопасностью и вселенским спокойствием. Мою тревожность как ветром сдуло.

— Я собираюсь танцевать на концерте Лима Йондэ в Пичхане через месяц, — улыбнулась я Марианелле. — Если будет возможность, прилетай.

— Ты танцуешь? — удивилась женщина.

Хм, неужели нашлось то, чего агент не знала.

— Немного. В школе увлекалась кельтскими танцами. Муж случайно узнал, у него возникла идея. Я боюсь, на самом деле. Сцены боюсь.

— А ты не бойся, зафиксируй взгляд на чем-то привычном, смотри только на это. На Лима Йондэ смотри. Не в зал, — посоветовала агент.

— Вот! Он мне тоже сказал смотреть только на него, просто отдаться музыке и танцу и не смотреть в зал. Тем более там будет дымовая завеса. Мне всего-то и будет нужно — снять линзы. Ха-ха. Я просто ничего не увижу, с моим-то зрением.

Мы обе рассмеялись. Марианелла взяла меня под руку, проводила ко врачу. Доктор уверил, что с моим здоровьем все отлично, танцы — очень хорошо, даже полезно. Я показала ему программу. Он одобрил ее, как и доктора из семейной клиники, куда меня возил Йон. Вот и славно. На мои жалобы про фантастические мечтания наяву лишь пожал плечами. Зато, сказал, вас не тянет есть странные и часто вредные вещи. Назначать дополнительные таблетки не стал и отпустил восвояси.

Агент посадила меня в такси и только что рукой не помахала. Но я уже была в благостном настроении и от души помахала ей в ответ.

За посещением клиники я совсем забыла про время, схватила телефон и с интересом пронаблюдала, как благоверный в окружении стайки поклонниц грузится в авто. Живая трансляция фанатки закончилась минут пять назад. Завибрировал телефон. «Мне нужно в компанию минут на десять, потом домой. Жди меня, мелкая, пора отдавать должок», — писал Йондэ. А в конце нарисовал смайлик. Я долго на него в ступоре пялилась, пока не сообразила, что это стилизованное изображение попы и... да, должок. Меня обдало жаром.

Такси почти доехало до поселка, когда я очнулась от комы и попросила остановиться у небольшого подвального магазинчика, адрес которого я обнаружила, когда изучала по карте окрестности. Не думала, что пригодится.

В такси я вернулась с целомудренно запаянной в черную пленку упаковкой. На лице моем расплылась предвкушающая ухмылка. Ладно, Лим Йондэ, посмотрим, кто кого. Не всегда все бывает по твоим правилам.

Дома я по-быстрому сбегала в душ, высыпала на столик содержание огромной косметички, которую мне после тура по Южному Союзу на прощание вручила Ким Инсу, и начала перед зеркалом краситься, высунув язык от усердия и все время хмыкая. Отлично же придумала. Как только Йон меня увидит, про все свои угрозы тут же и позабудет. Вуаля. Я выиграла!

Вниз по лестнице я слетала, точно дебютантка на своем первом балу. На мне даже было платье. Ну так, платьице. Черное, кружевное, с корсетом (сильно затягивать мне было нельзя, но ослабленная шнуровка даже лучше!), с ассиметричной юбочкой (сзади практически шлейф), кружевными рукавчиками фонариком. На шее чокер и цепь с черепом (да, я снова совершила разбойный налет на цацки дорогого супруга). Волосы я собрала в высокую прическу, выпустив традиционные кудряшки-завлекалочки. На ногах конструкция из чулок в мелкую сеточку, плотных гольфов и подвязок с кокетливыми креплениями в виде черных розочек. Трусики я оставила, но только они были волшебные, с пуговками в стратегическом месте и... сюрприз, с черным пушистым шариком-хвостиком сзади. На руках перчатки «опера», на ногах... да, шпильки и каблуки — не мое. Поэтому я надела высокие мартинсы на платформе со шнуровкой, летний вариант, с дырочками, поэтому ничего не давило и не мешало, не то что на том фансайне, когда я грохнулась в обморок.

Я нравилась себе практически до поросячьего визга. И макияж хорош — смоки айз, на щеках ни капли румян и черная помада. Готка я, и этого не изменить. Стопицот селфи себе на память (и маман с Олей отправить, разумеется) — и я наконец была готова ожидать возвращения домой муженька. Оглядев гостиную, решила, что мое место на полу у дивана. Перед камином. Надо только живописно раскидать подушки. Может, все это и выглядело слишком шаблонно, а может, кому-то показалось бы даже вульгарным, но я так не считала. У меня кровь вскипала от одной лишь мысли, что сейчас откроется дверь, а тут я.... вся такая супер-секси готик-герл, просто мечта.

Телефон разразился гитарным соло.

— Черт, — аж зарычала я.

— Олег? Доброе утро, — поприветствовала я начальника.

— Слышь, удаленщица, про нас не забыла? — ехидно поинтересовался он и в своей манере, не дожидаясь ответа, продолжил: — Мы тут сваливаем на конфу, прямо сейчас, но нужно срочно накатить релиз. Больше некому. Бери из репозитория, и вперед. У нас авария, а конфу отменить нельзя. Юзеры взорвутся, а если ты поставишь, пока утро и они не раскочегарились, нам могут и массовый не успеть завести. Океюшки?

— Ноу проблем, — отозвалась я и понеслась наверх за своим компом, по дороге поглядывая на часы. — Вы хоть тестировали?

— Издеваешься, мать. Нет, конечно. — И он отключился.

Минуту спустя я сидела у дивана перед камином, обложившись подушками и изучала гит[2]. Лэптоп я водрузила на низкий столик, который мне купил Йондэ, поняв, что я так и повадилась работать, лежа на животе на полу с подогревом, и ни в какое более удобное место перебираться не собиралась. Пришли собаки, привычно улеглись рядом. Не знаю, как я смотрелась со стороны, видимо презабавно, но мне уже было не до этого. Я скачала релиз, забэкапила старую версию, поставила копировать. Если ничего не взлетит, я просто верну как было и напишу разработке.

Из медитации над кодом меня вырвал звонок в дверь. Некоторое время я слушала проигрыш к одной из своих любимых песен, потом до меня дошло, что Йондэ открыл бы дверь ключом. Кого это принесло? Не глядя в камеру, я понеслась к двери, открыла и умчалась обратно к чернеющей словно южное небо консоли. Я ждала, когда курсор наконец замигает, дав понять, что установка живая, а не сдохла и мне не придется запускать дебаггер[3].

— %ля! — стукнула я по столу. — Везение? Нет, не слышали.

Продолжая материться, я запустила дебаггер, проверила, тот ли параметр указала, и приготовилась ждать, когда он запнется на глюке, из-за которого мне придется начинать установку с начала.

— Ну здравствуй, — раздалось рядом.

Я подняла голову и столкнулась с изумленным взглядом матери Йона и несколько злорадным жены старшего брата, моей невестки (в голове почему-то сразу же возникло слово «сношеница», и я заржала: мечтать не вредно, мадамочка). Вот принесла же ее нелегкая. Про свекровь я ничего такого не думала, хотя тоже изрядно удивилась их явлению в гости без предупреждения.

— Добрый день, — справилась с нервным смехом я. — Прошу прощения, что встречаю не как положено — работа.

Строки кода на экране перестали мельтешить и замерли. Теперь мне было нужно внимательно их перечитать, найти ошибку, и если получится, исправить. Где-то на заднем плане маячила мысль, что хидосский этикет встречи старших родственниц я благополучно профакапила, но меня в данный момент волновал лишь код. А ошибку я не замечала. Черт-черт-черт. Время деньги. Нащупав телефон, я набрала номер нашего архитектора. С этой дамой мы долго сидели за соседними столами и даже немного сдружились.

Лена ответила сонным голосом.

— Ты только проснулась, что ли? — удивилась я, так как коллега была лютым жаворонком.

— Еду на конференцию, не спала ночью, писала релиз, сейчас задремала, — зевнула она. — Как котик?

Это был наш стандартный разговор. Она всегда спрашивала, как поживает мой кошак и требовала подробных отчетов.

— Котик остался дома, а я в Хидо. Лен, оно не взлетело.

— Да? Ну бывает, — флегматично отметила она. — Доеду до места — гляну.

— Юзеры нас порвут, ты чо? — возмутилась я. — Вот как-то не хочется, чтобы они еще и кляузу на нас накатали.

— Ну посмотри сама, не знаешь что ли где и как?

Я знала и делала — но это, блин, была не моя работа, да и халявки как-то хотелось.

— Лан, — вздохнула я. — Позвоню, если что.

Отключившись, испуганно воззрилась на свекровь. Ну такая я, если работала, ничего и никого вокруг не видела. Даже могла про поесть забыть. Сколько раз бывало, что Йондэ просто ставил мне под нос тарелку, в руку совал палочки, я ела, а потом даже не помнила об этом, не говоря уж о вкусе еды. Хидосец только головой покачивал, но ничего не говорил. Он и сам, когда писал музыку, мог сидеть до утра, не спать, не есть. И тогда уже я приносила ему перекусить, стараясь передвигаться как можно тише и незаметней — чтобы его не сбить, не помешать.

— Ой, я там посуду помыла и сунула в посудомойку, — вернулась из кухни И Сена.

Это такая хидосская фишка — посуду нельзя сразу в посудомойку складывать, ее надо сначала помыть в раковине, а затем уже загружать в ящик. Я не парилась, даже была не в курсе подобных завихов, пока меня не просветила на этот счет наша помощница по дому. Тогда я сообщила Йону, что посудомойка не сломается от чуть более грязной посуды, если отходы сначала в размельчителе утилизировать или просто выкидывать. А если все руками мыть, то на кой вообще посудомойка? Лим Йондэ лишь пожал плечами. Не мужская забота.

Невестка продолжала с надменным видом крутить головой, искала остальные мои проколы не иначе. Свекровь с чопорным видом уселась в кресло напротив меня. Блин, чаю им хотя бы предложить, но у меня в соседнем окне замигал второй экземпляр дебаггера, и я тут же погрузилась в изучение бага. Слава богу, хоть там оказалось все просто, и я начала быстро исправлять код.

— Зачем тебе это нужно? Элви? Ты меня не слышишь?

Я помотала головой. Это невозможно. Я не могла сейчас разорваться. Времени почти не оставалось. Рабочий день на родине скоро начнется, хотелось бы успеть, и ведь был нехилый шанс все починить до ахтунга в виде миллиона заявок рассерженных юзеров. А ошибка все не находилась. Я в сотый раз просматривала код, знак за знаком, но убейте меня, я не видела в чем беда. Я скопировала несколько строк, запустила на тесте — фрагмент благополучно скомпилился[4], но целиком не хотел! Я выразилась на смеси родного, инта и хидосского. Гостьи аж замолчали.

Собаки встрепенулись и бросились к двери. В гостиную шагнул Лим Йондэ. Прищуренным взглядом он мгновенно оценил обстановку. Я бросила на него вымученную улыбку и вернулась к пожиранию уже слезящимися глазами экрана компа.

Секунду спустя мне на плечи упал палантин, и тут до меня дошло, в каком виде я сижу перед хидосийками. И не просто хидосийками — матерью моего мужа, старшей женщиной семьи и женой старшего брата. То есть я их не просто оскорбила. Я... преступница, грешница и вообще пипец и ужас.

— Я приготовлю поесть и накрою на стол, — защебетала И Сена.

— Не стоит, я сейчас закажу еду.

— Да что же это! Эта...

«Эта» — ну спасибо что хотя бы «этой» назвала, не отрываясь от своего кода, слегка улыбнулась я. Вслух ни слова не произнесла и не собиралась. Мое место у параши, плесени слова не давали, пусть судят меня и выносят приговор, а я занята, мне некогда страдать этой фигней.

— Сын, мы, наверное, не вовремя, — прервала неуемную мадам свекровь. — Ты с самолета, устал. Голодный.

— В холодильнике все есть, только разогреть, — пробормотала я под нос и знала точно, Йондэ меня услышал.

Но даже если бы я ничего не приготовила, он бы да, молча заказал готовую еду или сел на велик, сгонял в магазин и встал к плите сам. А может, вытащил бы меня за шкирку в ресторанчик, минут пятнадцать езды — и в городской застройке кафешек не сосчитать, на каждом углу. Даже здесь у нас имелась парочка. Наша семья — наши правила.

Легкое дуновение ветра — это Лим Йондэ подошел ко мне сзади, наклонился. Его рука слегка сжала мое плечо. Он заглянул в экран.

— Скобка, — сказал он.

— Что? — растерялась я.

— У тебя тут лишняя скобка. — И он ткнул длинным пальцем с отросшим ногтем в экран.

— Да блин! — неверяще уставилась я на мерзкую строку.

Хидосец потрепал меня по волосам, дернул за свисающую прядь.

— Ай, моя прическа! — пискнула я.

А руки уже сохраняли исправленный код и запускали цепочку команд. Процесс установки начался заново. И что-то мне подсказывало — на этот раз все встанет чисто.

— Спасибо! — повернулась я к хидосцу.

— Это ж классика! — хмыкнул Йондэ. — Программисточка моя горемычная.

Я зашипела. Он этого, конечно, и ожидал.

— Мы пойдем, — раздался голос вернувшейся с кухни свекрови.

— Я провожу, — поднялся Лим Йондэ.

— Извините, что не смогла вас должным образом принять, — поднялась я из-за стола.

Ноги затекли от долгого сидения, но я и виду не подала. Вот еще, ни за что не покажу свою слабость хидосийкам. Глупо, конечно. Но я в очередной раз обрадовалась, что Йондэ давно вел независимую жизнь, и соответствовать правилам мне придется не так уж и часто. А дома у нас было все по-своему. Мне очень, просто безумно повезло с мужем, вспомнила я жалобы соотечественниц в соцсетях.

Я вышла во двор проводить гостей. Йондэ вывел из гаража машину. С самолета, да, но мать он отвезти домой обязан. Интересно, И Сена он тоже отвезет?

Они уехали, а я пошла переодеваться. Эротические игры придется отложить до более подходящего случая.

Релиз установился без сучка, без задоринки. Я успела. Юзеры благополучно зашли в систему и работали в свое удовольствие. Я выдохнула и пошла переодеваться в удобный мягкий домашний костюм, а потом запланировала засесть на кухне. Йон вернется, и правда, надо приготовить что-нибудь свеженькое и вкусненькое. А еще дописать инструкцию для админа сайта моего хидосца. Они там наконец-то ознакомились с размером бедствий, я пообещала при случае заехать в офис компании Йондэ и рассказать (и показать) подробно, что надо делать и как. Насколько мне было известно, никого не уволили (добренькие, ага), но админ впечатлился и клятвенно пообещал, если что, связываться «со специалистом по безопасности на аутсорсе», как меня не без ехидства величал менеджер Мин.

Впервые услышав про такую «должность», я уставилась на Мин Куёна, но тот лишь развел руками, мол, а кто ты еще? Жена? Не смешите. Нормальная жена сидит дома и не лезет в дела мужа. А я лезла. Я сопровождала супруга в туре, я создавала неудобства, я осмеливалась (о ужас!) давать советы! Я бегала за артистом с камерой и имела наглость изображать из себя фанатку и админа большого паблика. Но больше всего менеджер бесился от факта, что я еще и на сцену выходить собралась. Можно подумать, это была моя идея и меня в принципе спросили. Ха! Меня поставили перед фактом. В общем, как невзлюбил меня менеджер Мин с первой минуты нашего с ним знакомства, так и продолжал. А я в ответ корчила ему рожи, не могла удержаться. Но обычно мы с ним соблюдали этакое вооруженное перемирие и старались не попадаться на глаза со своими разборками Лиму Йондэ. Он, конечно, был в курсе ситуации, от него вообще было сложно что-то скрыть, но не вмешивался. Дескать, хотите продолжать дурью мучиться — попутного вам.

Я задумчиво листала Всемирку, размышляя, что бы такое приготовить не сильно сложное, но вкусное. Собаки крутились рядом, я им сунула вкусняшки — косточки, и они улеглись на полу у стены грызть и взрыкивать от удовольствия. Мне взгрустнулось. Как там мой котик? Мама присылала фотки, но я скучала. Хотелось потискать рыжую шкурку и послушать мурчание.

Собаки вдруг затихли, довольное ворчание превратилось в предупреждающее рычание.

Кого-то еще в гости принесло? Из динамиков проревела труба. Да ладно! Не поверила я. Этот адский вой я поставила на Хо Найон и никак не думала, что услышу его снова.

Вытерев руки полотенцем, я пошла во двор. Вот еще, в дом ее пускать.

Хо Найон, как и в первую нашу встречу, была подчеркнуто дорого и по-деловому одета. Брючки-пиджачок. Волосы в пучок. Макияжик, дорогая сумка. Я открыла калитку и пригласила незваную гостью во двор. Прикинула, смотрят ли на нас камеры поселка. Если что, домашние камеры покрывали всю территорию внутреннего двора и сада, я уж постаралась, чтобы не оставалось ни одной слепой зоны.

Хидосийка меня разглядывала. О да, она прямо вот рассматривала меня сверху донизу. И я была без маски, без пылесоса.

— Ты кто? — спросила она.

Я не ответила и встречного вопроса «а ты сама кто» не задала. Хо Найон тупой курицей не была, она понимала, что я знаю кто она такая. Мое молчание ее нервировало, но она держала себя в руках.

— Это ведь ты была тогда? Да? Уборщица.

Она поморщилась, видимо вспоминая мою химию. Я снова оставила ее вопрос без ответа. А она вдруг схватила меня за руку, начала разглядывать ладонь. Проверяет, рабочие ли у меня руки? Смешно, перчатки нам в помощь, плюс маникюр и уход. Она увидела кольцо, но это лишь означало, что я замужем. Я выглядела как иностранка — и ей являлась, северянкой, а такие, как я, редко работали в Хидо на тяжелых работах, сидели в офисах, учили языкам, переводили. На лице Хо Найон отразился анализ.

— У тебя нет никакой аллергии, — решила все же идти ва-банк я.

— О чем ты? — По ее губам скользнула улыбка.

Да ни о чем. Я действовала импульсивно, знаю, но меня вся эта история страшно выбешивала. Я беременная, мне не нужна тут угроза ни ребенку, ни мне самой, ни тем более Лиму Йондэ. Она ничего не ожидала. Я казалась ей безобидной. Может даже, какой-то слабой девицей, достойной презрения. Она так оглядела мой костюм, что чуть ли не поморщилась. Хотя штанишки были брендовые, но не стану же я выворачивать пояс и совать ей под нос эмблему дизайнерского дома?

Сама не поняла, как так вышло, но я схватила хидосийку за пучок, резко нагнула, одновременно выбросила вверх колено и долбанула сучку об него челюстью. Хо Найон клацнула зубами, пискнула и попыталась отцепить мои руки. Не тут-то было. Она была меня выше ростом, но мне это ничуть не помешало. Я подтащила ее голову поближе к своему лицу.

— Если ты еще раз сюда явишься, я тебя убью, — сообщила я ей с улыбочкой. — Если ты хоть как-то покажешься на глаза Лиму Йондэ — я тебя убью. Если ты попытаешься снова квакать в СМИ — убивать я тебя буду долго и с наслаждением. Кстати, тебе понравится, но ты все равно сдохнешь.

Она вдруг перестала вырываться и замерла. В ее глазах заплескался ужас.

— Кто ты... — прохрипела она.

И этот ужас был неподдельным. Вкусным. Я прижалась носом к ее щеке и глубоко вдохнула. Ах, такое надо разливать в духи. Какой же чарующий аромат. Я отпустила ее пучок. Глаза Хо Найон были странно затуманены. Она смотрела на меня с восторгом.

— Ты так красива, — прошептала она.

Тонкая рука поднялась, коснулась моей щеки, погладила.

— Какая кожа... прямо светится, — продолжила восхищенное бормотание сучка. — А глаза... Твои глаза...

— Хм, — как-то не ожидала подобной реакции я. — А что с моими глазами?

— Они переливаются. Снег и звезды. Так прекрасно...

Она начала задыхаться. Я отвела ее руку и оттолкнула. Хо Найон прижала ладошки к груди.

— Ты могла бы меня обнять? — попросила она и вдруг начала срывать с себя одежду.

 

 

Сначала в траву полетел пиджак. Блузку она расстегнула рывком — посыпались пуговицы, вырвала из пояса, отшвырнула. Отвела руки за спину и сняла лифчик. Я недоуменно уставилась на торчащие соски и невольно отступила. Женщины меня не привлекали. Вот совсем никак. Что за идиотизм происходит?

— Мне нужно, чтобы ты коснулась меня, — захныкала сучка.

Она рухнула на колени, простерла ко мне руки и поползла в мою сторону. Резво так, между прочим. Я от нее попятилась.

— Прошу тебя! — хныканье перешло в жалкий плач. — Ты прекрасна, ты так прекрасна. Если ты не коснешься меня, я умру. Как можно смотреть на тебя и не касаться?

— Ты свихнулась? Это игра такая?

Я нервно сглотнула. Припугнуть ее, врезать — это было мне понятно, но то что происходило сейчас во дворике Лима Йондэ, я такого не хотела. И что мне теперь делать? Надо бы позвонить в охрану, да только они тут же вызовут полицию, а дом-то не абы кого. Еще один скандал Йону? Да перед выходом нового альбома? Туром по Пичхане? Нет! Этого допустить нельзя. Интуиция подсказывала, что Хо Найон ни хрена не играла. Все происходило на самом деле.

— Найон? — окликнула я ее по имени. — Вставай, а? То, что ты делаешь...

Я не договорила. Девушка рванулась ко мне, обняла мои ноги и уткнулась лицом мне в колени. Я попыталась ее отцепить, но куда уж мне. Она намертво приклеилась и дышала, дышала, а потом еще и гладить начала.

Хидосийка реагировала на меня, как человеческие женщины реагировали на смертоносное притяжение эльфийских принцев. Что она говорила... Мои глаза...

Я вытащила из кармана мобильный, переключила камеру. Взглянула на себя.

— Кай?! — заорала я что есть мочи. — Тан-Кайлор! Владыка Вод и Туманов, призываю тебя!

Я не позвала Йондэ. Я знала, что ему не нужно видеть меня такой. Светящейся принцессой Хаоса. Той, кого он приковал к кровати в подземельях Арки. И это было не как с Ким Инсу, я слишком увлеклась возмездием, и силы поставленной на паузу трансформации проникли в этот мир.

Тан-Кайлор явился во всем своем величии истинного облика. Повелитель Дикой Охоты. Из снега и тумана, в окружении Гончих вышел он.

— Моя принцесса, — поклонился он.

— Мы не можем ее убить, — подтолкнула коленями затихшую у моих ног Хо Найон я.

— Ты не можешь, а я могу, — усмехнулся Кай.

— Мне ее жалко, — вздохнула я.

— Жалко у пчелки. Лучше себя пожалей.

Повелитель Вод наклонился, взял за плечи хидосийку и поставил на ноги. Та все никак не могла отвести от меня глаз. Она буквально следила за мной. Будто долго не видевшая ни крошки нищенка смотрит, как кто-то несет мимо ломоть хлеба. Я поворачивалась — и она поворачивалась в ту же сторону. Я делала шаг назад — и она качалась ко мне. Вот же блин, как это страшно.

— Смертная, взгляни на меня, — приказал Кай.

И даже я вздрогнула от силы в его голосе. В нем слышался морской прибой и журчание ручья, грохот срывающегося со скал водопада и капли дождя по крышам. Мощь воды призывала. Хо Найон словно робот повернулась к эльфийскому принцу и застыла пораженная.

— Радуйся, ты узрела прекраснейшее создание во всей Вселенной. — Мне хотелось иронии, но это было чистейшей правдой.

— Он... он... настоящий?

Надо же. Она еще могла разговаривать.

— Еще какой, — одарил девушку свой фирменной улыбочкой Тан-Кайлор.

— Он красивее тебя. Такое возможно? — хидосийка повернулась ко мне, снова начала разглядывать.

— Увы, увы, живя в мире хидосских айдолов пора бы уже привыкнуть, что они однозначно красивей всех, — развела руками я.

— Твои глаза больше не со снегом и звездами, — даже как-то расстроенно отметила Хо Найон.

— Я по этому поводу переживать не стану. Мне и так неплохо.

— Кто ты ему? — не хотела сдаваться девица.

Вот ведь упорная змеюка.

— Он мой друг.

— Я про Лима Йондэ! — топнула ногой девушка.

— Жена, — пожала плечами я, — тебе стало от этого легче? Ты же сама колечко разглядывала.

Она уставилась на меня, затем перевела взгляд на эльфа. Он подтвердил мои слова кивком. И тут вдруг в глазах хидосийки снова проснулась ненависть. Но меня это скорее смешило.

— Ты помнишь, что я тебе сказала? Я тебя убью. Или тебя убьет эльф. Мне в принципе все равно, кто тебя убьет, но твое место в канаве.

Кай захлопал.

— Вот это моя девочка. А то жалко ей, видите ли, — сокрушенно покачал головой эльфийский принц. Его взгляд вдруг сделался серьезным. — Как ты здесь оказалась?

— В каком смысле?

— В прямом. В своем истинном теле. Точнее, ты выглядишь как на самом деле.

— Кто бы знал, — пожала плечами я.

— Ты где? Настоящая ты?

— Тело у моего эке в Арке, туда никто не может проникнуть, даже Ерема. А я... моя душа... Я...

Я ушла в медитацию. Я летела куда-то в Космосе.

Передо мной до самого горизонта простирались заливные луга. Я посмотрела вверх. В голубом ясном небе беспорядочно сталкивались, пересекались, разбегались золотые лучи. Знакомое место, только вода... откуда здесь вода? Тан-Кайлор? Или это не привычный мне мир-с-лучами, а какой-то другой?

— Принцесса, вернись! — донесся до меня смутно знакомый голос.

— Вернуться? Куда? Зачем? Мне нравится здесь.

Я присела в траву, передо мной голубым блеснула водная гладь. Как же тут красиво!

 

Назад   Вперед

Оглавление

 

Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение