|
Любовь – единственная страсть, не признающая ни прошлого, ни будущего. Оноре де Бальзак
1 Твое имя давно стало другим, «Наутилус Помпилиус»
Похоже, скоро каждое новое утро я буду начинать со слов «ничто не предвещало беды». Её действительно ничего не предвещало. Откуда бы ей взяться в Аду, куда я в очередной раз угодила в гости? Вообще, если не видишь того, что видят попавшие сюда по естественным причинам, то в Преисподней хорошо. Тихо, спокойно, никто не беспокоит. Отсыпной курорт. Я даже иногда забывала о том, что третий месяц фактически нахожусь под арестом (некоторые называют это заботой о моём благополучии, но смысл от этого не меняется: 24 часа в сутки рядом со мной либо Риодан, либо Аббадон. Рехнуться можно!). Если ещё учесть вылазки в Средний мир на прогулки и копчёную рыбу, которую я вчера уплетала за обе щёки где-то на берегу Ладожского озера, то картина получалась и вовсе идиллическая. Ах да, и мой демон. Аббадон. Почти два метра хищной грациозности и осязаемой мощи, вольготно устроившиеся на стуле. Ноги на столе, на коленях ноутбук. Что-то читает, изредка щёлкая клавишами. Интересно, что? Может, у них тут есть свой аналог «Одноклассников», «ВКонтакте» и прочей подобной ерунды? – Мечта психиатра, – насмешливо прокомментировало синеглазое искушение, и я поняла, что последнее сказала вслух. – Эта новость уже с душком, так что не может претендовать на оригинальность, – усмехнулась я в ответ, поудобнее устраиваясь на кровати и подтягивая свой ноут поближе. Ну да, стоит только заикнуться на приёме у мозгоправа о том, что я в Ад хожу, как к себе домой, и о социальных сетях можно молчать – палата с мягкими стенами и так будет гарантирована. Вот тут-то и начались странности. «Ад-Телеком» (или как тут у них называется ведомство, ответственное за подключение к всемирной паутине?) забарахлил, обрывая подачу интернета в покои Аббадона в самый неожиданный момент. Да и вообще, что-то странное творилось с ноутбуком: картинка постоянно дёргалась и плыла, будто норовя выпрыгнуть за пределы монитора. – Шозанах? – Я для верности постучала по крышке ноута. – Вот давай-ка без этих твоих штучек! Ноут обиженно мигнул и погас совсем. – Э-э-э! Не смей! Вот только этого мне не хватало! – Что там? – спросил Аббадон. Я обернулась через плечо. Демон продолжал читать, у него всё было в порядке. – Да хрень какая-то... – пожаловалась я, – похоже, что... И тут экран ожил. В верхнем левом углу начали появляться буквы. «Здравствуй, Бэс!» Оп-па... Это ещё что? «Как тебе у нас? Надеюсь, Аббадон показал тебе свои владения с лучшей стороны. Знаешь, нам пора познакомиться! Я бы с удовольствием с тобой поболтала, я уже так давно не видела людей! Что сейчас происходит в нашем мире?..» В нашем? «У меня так много вопросов! Попроси Хозяина, чтобы он привёл тебя ко мне! Я просила, но он не соглашается...» По-моему, до меня наконец-то стало доходить... Мозг сопротивлялся, не принимая очевидные факты, но... Перед глазами поплыло. «Вообще, жаль, что у Хозяина может быть только одна Фаворитка. Я уверена, что мы бы подружились с тобой...» Крышка ноута с треском захлопнулась. Я в прострации смотрела на руку с побелевшими костяшками, оборвавшую этот занимательный монолог. – Вообще-то, я бы с удовольствием дочитала, – говорю и сама удивляюсь безразличию в своём голосе. Он не ответил. Просто исчез.
Как оказалось, оба ноута – и мой, и оставленный Аббадоном – однозначно прекратили работать. Сидя на полу в полной темноте и допивая вторую бутылку трофейного вискаря, я размышляла вслух. – Если рассуждать логически, то ничего неожиданного не произошло... Действительно, однажды я спросила, есть ли у него кто-нибудь тут. Он не ответил. Вывод напрашивался сам. – Но ведь можно было не юлить. А он и не юлил. Просто не сказал. – Это нечестно! Честно? Ну, это ты загнула... У самой рыльце в пушку. – Ха, я изначально была чужой бабой! Ну и? Типа демона это должно остановить? Ха три раза. – Я не скрывала ничего... Ага, в основном потому, что он тебя читает так же легко, как коммунист «Ленинскую правду»! – Пи**ец!.. Со злости швырнув почти допитую литровку в стену (о, какой красивый натюрморт получится на обоях!), я свернулась калачиком и закрыла глаза. Поспать бы...
Сон ещё не значит отдых. Я проснулась ещё более уставшей и раздражённой. Все суставы ломило, мышцы затекли. И я всё ещё была одна. Кое-как поднявшись, поплелась в душ. Постояла под водой, подставив лицо хлёстким холодным струям, растёрлась мягким полотенцем и почувствовала себя почти полноценным человеком. Ещё бы кофе кружку и что-нибудь мясосодержащее – было бы вообще отлично, но этой мечте сбыться было явно не суждено. Ни кофе, ни самой завалящей сосиски не оказалось. Я улеглась на кровать и без особой надежды включила ноут. Попыталась подключиться к интернету – получилось. Чудеса!.. Неожиданно, но обрадовало. Знаете, интернет, конечно, зло, но временами его способность затягивать в виртуальный мир становится воистину спасительной. Как для меня сейчас. Я блуждала по просторам паутины, открывая и закрывая страницы, читала новости и проверяла почту, почти отключившись от ноющей боли в груди. Даже вспомнила про домашнее задание от Наставника и о том, что сроки сдачи поджимают. Наваяв ответ, получив за него «отлично» и до кучи пожаловавшись на злого и противного демона, решившего заморить меня голодом, я уже собралась отключаться и снова завалиться спать – заняться-то всё равно было нечем... «Пролететь, как фанера над Парижем» мне не дал пасьянс «Косынка». Если бы не эта глупая игра, то опять пропустила бы много интересного... Пока я дораскладывала картишки, «сверху» передали послание от Наставника. С приглашением на ужин. Вот тут-то челюсть наконец-то отвалилась. При желании, меня в данный момент можно было использовать как кашпо. Ну, или вместо пепельницы. Это же надо, мой строгий, неприступный куратор решил побаловать свою непутёвую ученицу? Сдох в лесу кто-то, что ли?.. Хотя я готова была и по бурелому побегать, чтобы выяснить причину подобного феномена... Вот только оставался открытым самый главный вопрос: как выбраться из Преисподней? Может, я и рискнула бы поплутать по адским подземельям в поисках лестницы хотя бы в человеческую канализацию, но на данный момент я не наблюдала двери даже из этой чёртовой комнаты! Как всегда, озарение пришло само собой. – Хочу приличные тряпки и на ужин с Рафаилом! – крикнула я в потолок. – Я же знаю, что ты меня слышишь!!! Я и правда была уверена, что демон меня слышит. Не в его манере было просто свалить навстречу закатному солнцу от объяснений подальше и бросить меня тут без присмотра. Я ж и ножницы могу найти, и краски... И кто-то явно был солидарен со мной в этом вопросе, потому что я вдруг оказалась сидящей на высоком каменном парапете под неоновой вывеской «Del Mare». Да, и, по-моему, перемещение в пространстве было сдобрено подзатыльником.
– А ты почему сидишь здесь и не заходишь? Я вложила свою ладонь в руку Рафаила, даже сквозь кожаную перчатку почувствовав исходящее от него тепло. Улыбнулась. – Доброй ночи, Наставник. Архангел коротко усмехнулся, галантно прикоснулся губами к моему запястью. – Рафаил. О-о-о, что это у нас тут происходит? Мир сошёл с ума раньше меня? Интересный поворот событий для первой очной ставки. – Хорошо. Доброй ночи, Рафаил. – Здравствуй, Бэс. – Он положил мою руку на сгиб локтя и повёл внутрь ресторана. Я в весёлом изумлении косилась на своего спутника, даже не пытаясь этого скрыть. Он смотрел вперёд, но в уголках глаз я заметила морщинки. Будто бы он щурился, изо всех сил пытаясь не рассмеяться. – До вашей конторы случаем дым с конопляного поля не поднимался? – между делом поинтересовалась я, опускаясь на любезно отодвинутый стул. Рафаил укоризненно покачал головой. – Уважение и кротость, Бэс. – Ну а что я ещё могу подумать? – Не думай. Лучше ешь. Ну разумеется, он меня заткнул. Рыбой. Безошибочный вариант, если надо меня отвлечь. Или привлечь. Или что он там ещё задумал. Пока я поглощала свой ужин, небесный ребус сидел напротив, откинувшись на спинку стула, и наблюдал за мной. Обычно меня смущает, когда на меня так пристально смотрят, но сегодня мне было до фени. Вдумчиво отправляя в рот кусочки запеченной форели, я изредка стреляла глазками. Разок не удержалась и облизала вилку. Рафаил всё-таки рассмеялся. – И что ты делаешь? Я невинно похлопала ресницами и отложила вилку. – А ты? – Кормлю подопечную. – Ну а подопечная ест. Спасибо, было вкусно. – Пожалуйста. Пауза. Я не торопилась её нарушать. – Давай выйдем на воздух.
– Что тебя беспокоит? Он сказал это так близко – почти на ухо, что я вздрогнула и обернулась, задев губами его щеку. От неожиданности отпрянула назад, едва не перелетев спиной вперёд через ограждение, но Рафаил поймал, обняв одной рукой за талию. – Нервишки нынче ни к чёрту... – пожаловалась я шёпотом, мечтая, чтобы он отступил назад и перестал взглядом искать в моих глазах что-то... – Спокойствие и рассудительность, ученица. Запомни. В запале ты можешь натворить много таких вещей, о которых потом пожалеешь. Думай не о себе и своих уязвлённых чувствах, а о том, что поддавшись жажде мести, ты закопаешься ещё глубже и лишишься того, что тебе дорого. Вот это было стыдно. Я только что думала, чтобы его поцеловать. Архангела. Назло демону. А он меня прочитал и отчитал. И напомнил ещё об одном человеке, который за последние сутки напрочь вылетел из моей дырявой головы. – А может, поговорим о следующей домашке? – жалобно прошу и мечтаю оказаться где-нибудь в другой галактике... По-моему, мимо только что пролетел стул. Я удивлённо проследила траекторию его полёта, а потом выглянула из-за плеча архангела в поисках причины этого удивительного атмосферного явления. Через главный зал ресторана в нашу сторону надвигался Аббадон. Именно надвигался, словно беспощадный грозовой фронт. Мебель, посуда, люди – всё разлеталось в стороны, будто выталкиваемое из его личного пространства. – Ты что творишь, Раф?! РАФ??? Ого!.. Интересно, а как архангел тогда сокращает имя демона? Рафаил отпустил меня и обернулся. Я тут же сделала шаг в сторону и осторожно выдохнула. – А ты что? Почему моришь ее голодом? – Если бы я могла вкладывать СТОЛЬКО холода в слова, то замораживала бы продукты одним чихом. Демон удивленно посмотрел на меня: – Голодом? – Ну да, ты ж её сюда на сеанс психоанализа отправил. – Так, ребята, брейк, – не задумываясь о возможных последствиях собственной смелости, я прошла между ними и вернулась в ресторан. Всех посетителей как ветром сдуло – надеюсь, не буквально. Безнадёжно покрутив головой по сторонам, да так и не найдя свою сумочку, я подняла перевёрнутый стул, чью-то пачку сигарет и зажигалку. Села лицом к террасе и с наслаждением закурила. На меня тут же уставились две пары глаз – синие и карие – с одинаковым неодобрением. – Брось! – предсказуемо завёлся демон. – Ага, щаззз. – Я спокойно улыбалась и пускала дымные колечки. – Первый, кто рискнёт отобрать папиросу, станет врагом номер один. Мне бы не хотелось ругаться из-за такой мелочи. Он понял, что я хотела этим сказать: оставь мне мои маленькие шалости, не придирайся и не учи – и тогда я не устрою тебе истерику и не буду орать, что ты не имеешь на это никакого права. – Она узнала? – вдруг спросил Рафаил. Что-то было в его тоне... Сочувствие? Нет, на ум почему-то пришло слово «соучастие». – Что-то типа того, – напряжённо ответил Аббадон. – Хм... Я неверяще уставилась на архангела. Он знал?! – Какого хрена? – Я смотрела на него во все глаза и слышала обвиняющие нотки в своём голосе. – Тоже успел потоптаться в этой истории? – Осторожней, ученица. Наверное, это было предостережение. Мне было всё равно. Он знал. И не предупредил! Не остановил... не уберёг... Наставник, твою мать! Я держала в левой руке тяжёлую стеклянную пепельницу и очень хотела с размаху запустить её куда-нибудь в район его головы. До такой степени бешенства меня доводил только Аббадон. Взгляд перепрыгивал с одного нарушителя моего спокойствия на другого. И вдруг остановился. Я впервые увидела их вместе. Похожие черты лица, сходные жесты... ну разве что Аббадон чуть выше, а Рафаил выглядит старше. И вот тут я рассмеялась. Громко и искренне, до слёз. Хохотала, размазывая по щекам потёкшую тушь. – Братцы, мать вашу! Двое из ларца! Рафаил опять оказался гораздо ближе, чем мне было необходимо для комфортного пребывания в одной с ним комнате, выдернул из моих пальцев сигарету и смял в руке, снова укоризненно качая головой. – Ничего смешного. До встречи, Бэс. Ничуть не умерив веселье, я помахала рассыпающемуся на мириады светящихся искр силуэту: – И вам не хворать! Приступы смеха ещё долго накатывали на меня даже после возвращения во владения Аббадона.
Наша радость в непосредственности. Это факт, думала я, глядя, как Элви спиной вперёд входит в комнату. Её Высочество супруга Смерти и по совместительству Фаворитка Короля Ада Белета виртуозно захлопнула ногой дверь, продефилировала по ковру и поставила на стол поднос. Прямо сквозь стену просочились две тени и замерли, распространяя по помещению флюиды угрозы и могильный холод. – Салют, подруга. Решила заглянуть, – смешок, – по-соседски. Домино не нашла, так что будем разгадывать кроссворд. – Салют. А это что? – Где? А-а-а, эти... Это моя охрана, – усмехнулась Элви. – Или что-то вроде того. Чтоб я не вляпалась в приключения и наверняка оказалась там, где надо. Я жизнерадостно заржала. На днях Элви завернула на закрытое совещание ЗАО «Люцифер и Ко». Случайно, разумеется. Похоже, Белет решил, что это было слишком. – Простынки есть? А то надо этих, – кивок в стону секьюрити, – прикрыть, чтоб аппетит не портили. Я хмыкнула и полезла в шкаф. – А твой где? – раздалось за спиной под бульканье огненной водицы. – Тоже весь в делах аки в соплях? Я дёрнулась, едва не сшибив макушкой одну из полок. – Мой... – я запнулась, подбирая слова. – Знаешь, Руста права... не может быть демон чьим-то... Короче, да, ушёл, велел не скучать, – вынырнув из шкафа с двумя ещё упакованными в целлофан простынями, я на секунду задумалась, какую приспособить для наших нужд: розовую или зелёную? – Мда... – закинув ноги на журнальный столик, вздохнула Элви. – Вернется. Сделает дела и вернется, – убеждённо заявила она. – Те, чьи мы, – они такие, нас не оставят. И это, Бэс, розовую, ясен пень! Ты только прикинь, как ребятки будут классно смотреться в розовом! Просидели мы пару лит... ой, ну, часов, разумеется. Мне стало несравнимо легче. Одно дело слоняться в четырёх стенах в неизвестности, и совсем другое – на пару драпировать куском розовой материи свирепое секьюрити Элви. – И чем это вы тут занимаетесь? Очередная стопка горючего встала у меня поперёк горла, и я закашлялась, хватая ртом воздух. Элви подсунула мне стакан воды и с энтузиазмом похлопала по спине. Лучше б я не пила воду и не оборачивалась одновременно, потому что Белета увидеть я как-то не ожидала. Вот Аббадон с выражением лица «что, опять?» меня не удивил. Ну, и, разумеется, я подавилась ещё раз. Судорожно соображая, насколько может отличаться придворный этикет Ада от человеческого и как следует обращаться к Белету, я не придумала ничего лучше, чем изобразить реверанс. – Здравствуйте, Ваше Величество! А что? У нас нервы слабые... у меня так точно. Ничего непоправимого, это всего лишь тряпочка... – Чёрт, почему же мы так мало выпили?! Сейчас бы не было так стрёмно! – Мы тут кроссворд разгадываем. Вот, слово из пяти букв: тонкие упругие и гибкие прутья, используемые для телесного наказания. Первая буква "Р". – Я смачно выругалась про себя. Пора срочно учиться падать в обморок... Белет не обратил на меня никакого внимания. Хотя нет, в финале моего монолога на его лице мелькнула улыбка – эффект такой же, как от падающей звезды: темно, темно, а потом вдруг яркая вспышка в небе, а ты стоишь, открыв рот, и глазами хлопаешь – так быстро, что я даже подумала, не показалось ли мне. – Пойдем, – это он Элви. – Ну, Лучик, ну пожа-а-а-алуйста, мы так классно сидели, а можно еще немножечко? – Не хватало только схватить демона за штанину и подёргать. – Фаворитка! – гаркнул Белет. – Я! – тут же подпрыгнула Элви, браво выпятив грудь и шатаясь по синусоиде. – Ты идти-то сможешь? – Куда прикажете, Повелитель! За вами хоть в рай! Мне пришлось прикусить щёку, чтобы не заржать в голос. Ну, Элви, мастер хождения под куполом цирка без страховки! Белет с тяжким вздохом перебросил свою Фаворитку через плечо. – Прощайся. – Всем пока, – упираясь своему Хозяину в спину, Элви пыталась не висеть вниз головой. – Увидимся. Аббадон, Ваше сиятельство! А мы еще кроссворд не разгадали! – Ну, одно слово ты наверняка уже разгадала. – Нет! Только не розги, только не розги! Ну пожалуйста!!! Удивительная парочка исчезла. Я глупо помахала вслед рукой. – Пока, дорогой друг... Приходи ещё! Всё-таки Белета явно забавляют выходки Элви. Без неё он бы со скуки загнулся. – Садись. Пора поговорить. Подчинившись духу противоречия, я осталась стоять. – Надеюсь, не о моём ужасном поведении? – В общем-то, я даже не пыталась не язвить. Пить надо меньше. – Сядь, – приказал Аббадон. Коленки подогнулись – скорее даже подломились – и я тут же плюхнулась в кресло перед низким столиком, за которым ещё десять минут назад мы с Элви успешно предавались возлияниям. На разложенной газетке с неразгаданным кроссвордом краснела маринованная помидорка, почему-то намертво завладевшая моим вниманием. – Её зовут Хавива. Я вздрогнула, будто под задницей оказался высоковольтный кабель. Древнее имя, означающее «любимая». – Честно говоря, не уверена, что готова слушать, – гипнотизируя помидорку, выдавила я. – Поздно, милая. Считай это запоздалым ответом на вопрос. Меня корёжило. Сильно. Больно. Из сердца вырывали куски, а ничего не могла с этим сделать. «Милая»... Ну да, «любимая» у него уже есть. Возможно, если бы он ответил тогда, сейчас мне не хотелось бы выть, не хотелось бы заползти в угол и, заткнув уши, по-детски повторять «я тебя не слушаю». – Замолчи. Пожалуйста. Я хочу домой, а у тебя наверняка есть дела поважнее, чем развлекать меня. – Я посмотрела на моего демона. Нет, не моего... – Ей же плохо без тебя, да? Фаворитка не может долго без твоего внимания... – Господи, что я несу?! У Аббадона явно было диаметрально противоположное мнение. Не обращая никакого внимания на мои слова и просящий взгляд, он подошёл к своему столу, открыл один из ящиков, поискал там что-то, не нашёл. Открыл следующий. На стол передо мной упала книжка в мягкой чёрной обложке. Ветхий Завет. Сказать, что я удивилась, – значит не сказать ничего. – Пятая страница. Всё ещё не вникая, я осторожно, будто бы ожидая увидеть внутри змею, перелистнула страницы и прочитала текст. Потом ещё раз, пробегая по буквам кончиками пальцев:
1. Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, 2. тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал. 3. И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. 4. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди. 5. И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; 6. и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. 7. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их. [1]
– Я её не выбирал. Просто увидел и решил, что это будет именно она. Такая юная, открытая, доверчивая... Она так безгранично верила мне. А мы верили, что Творец любит всех своих детей одинаково. На мой затылок легли его руки, и я начала видеть... ...я падаю с бесконечно-синих небес вниз, в зелёный островок посреди жёлтой пустыни. Нет, не падаю. Опускаюсь. Там, подо мной, чёрные точки превращаются в крыши приземистых домиков... а одна – совсем маленькая – движется. Земля всё ближе. Меня пугает скорость, но в тот момент, когда мне уже хочется кричать, гравитация перестаёт тянуть то, чем я стала, вниз, и я приземляюсь на песок так, будто бы прыгнула метров с двух. Боковым зрением я вижу движение чего-то белого, безумно белого... Крылья. Это не я. Это Аббадон. Я... он меняется. Обретает плоть. Переходит в «режим человека». А перед ним стоит молоденькая девушка и зачарованно смотрит. Каштановые локоны на ярком солнце расцвечены вспышками меди, а в широко распахнутых зелёных глазах – целый водоворот эмоций. Испуг, удивление, понимание, восхищение... Она покачнулась и нелепо села прямо на землю. «Как тебя зовут?» – Мы спрашивали это прямо у неё в сознании. – Хавива, – сипло выдохнула она. Облизнула пересохшие губы. Мы опустились перед ней на колени, утопая в тёплом песке, и вслух повторили, будто пробуя звуки на вкус: – Хавива... Я подожду, пока ты подрастёшь... ...он не такой, как обычные дети. Он ещё не умеет скрывать свою сущность от посторонних. У сына Небесного полные Знания глаза отца и невинная улыбка матери... ...что-то происходит. Что-то такое, против чего бунтует сознание. Я отправляюсь к Творцу, но меня не пускают. – Ты лишился Его милости, серафим, – звучит равнодушный голос из снежной пустоты, облепившей меня, словно вата. – Ты и те, кто ушёл к людям. Вы понесёте наказание за своеволие. Ваши женщины отправятся в Чистилище, где будут ждать Суда. Ваши отпрыски будут уничтожены. Покорись воле Его. Смирись. ...я снова падаю с Небес на землю. Врезаюсь в песок, вздымаю фонтан золотых искр, меняюсь, бегу... ...она сидит в углу, укачивая на руках нашего сына, и тихо поёт. Она не замечает меня. Она никого не замечает. В обращённых в пространство глазах – спокойное безумие. Я не успел. – Он его убил, – вдруг говорит Хавива. – Кто? – Он, – повторяет она и смотрит в сторону. Я поворачиваюсь и вижу... Рафаила. Я чувствую, как внутри просыпается смертельно опасный зверь, медленно поднимает лобастую голову и рычит. Вот какова на вкус ненависть. – Мы все теперь для неё на одно лицо, – печально говорит архангел. – Твоя женщина видела, как забирают жизнь вашего ребёнка. Я бы так не поступил. Это так. Он – Целитель. Единственный, кто убивает милосердно. – Скоро этот мир захлебнётся, и никто не сможет избежать расплаты. Сделай это сам. Я вернусь за тобой, когда ты будешь готов, и доставлю к остальным. Он предлагает не ждать, пока Господь уничтожит неугодных, а самому убить её. Быстро и без мучений. Без мучений? Они ждут её в Чистилище... ...но она угасала сама. К закату сломленный человеческий разум не выдержал... ...я взываю к Творцу, моля о прощении для неё. Она умирает. Она обречена провести вечность до Суда в Чистилище лишь за то, что любила. А я всё прошу и надеюсь на что-то... ...а потом я призвал силы Бездны. И Бездна откликнулась, потянулась ко мне... ...под моими пальцами на её коже появляется тёмный узор, расползается по щекам, задевает виски... В глубине зрачков зажигаются искры, грудь перехватывает судорожным вдохом... ...я просил о милости для неё. Но я теперь проклят. И она. Вместо прощения ей выпало стать Фавориткой... ...кто-то за плечом – я не узнаю голос – подгоняет, говорит, что это не всё, надо закончить Ритуал, начавшийся по божьей воле, иначе она действительно умрёт. При упоминании Творца советчик не скрывает ядовитый сарказм... – Где мой мальчик, Аббадон? Верни мне моего сына! ...все, кроме избранных Творцом, были обречены на смерть. Не только женщины Небесных воинов – всё человечество поглотила разбушевавшаяся стихия. Средний мир уходил под воду. Начинался первый день Великого Потопа...
– Я хотел её спасти. Пытался. Если кому-то и платить за эту ошибку, то не ей. Но у проклятых всё выходит с точностью до наоборот... Я просил о снисхождении, а в итоге поставил на ней клеймо. Если бы я дал ей тогда умереть, то она до скончания мира болталась бы неприкаянной. Вот и вся история. Ошарашенная происходящим, я сидела в кресле и тупо пялилась перед собой. В голове всё ещё блуждало эхо чужих эмоций – взрывоопасный коктейль ярости, непонимания и боли. С трудом подняв руку, я потёрла глаза, пытаясь избавиться от наваждения. Лицо оказалось мокрым. Я плачу? Наверное... Моё сознание слабовато для таких путешествий... – Я сейчас, – шатаясь, словно контуженная, я побрела в ванную. Краем глаза заметила движение: – Не надо... я сама... Если он ко мне сейчас прикоснётся, то я взорвусь. Не знаю, что это будет, но... я никак не могла вернуть себе контроль над собственным разумом. Мне была необходима минута наедине с собой, чтобы запихнуть все эти образы в какой-нибудь тёмный угол. Избавиться от них навсегда, скорее всего, никогда уже не получится... Я старалась не смотреть в зеркало. Даже свет не включила. Умылась ледяной водой, надеясь, что это хоть как-то приведёт меня в чувства, а потом всё-таки натолкнулась взглядом на собственное отражение. И увидела там глаза. Не свои, чьи-то чужие. Перетекающая ртуть, каким-то непостижимым образом оказавшаяся на моём лице. Секунду я просто смотрела. А потом отскочила назад, налетев спиной в темноте на душевую кабинку, и заорала. Я не могла перестать кричать даже тогда, когда дверь слетела с петель, когда включился свет, когда Аббадон прижал меня к себе. Я уткнулась носом ему в грудь и перешла на вой. – Что со мной? – прошептала я через какое-то время. Мы сидели на полу. Демон опирался спиной о стену между раковиной и дверью, а я скорчилась у него на коленях, прижавшись лбом к пульсирующей на его шее жилке. Я считала удары его сердца, пока его пальцы легко перебирали мои волосы. Напряжение понемногу отступало. – Я хотел показать. Так быстрее, чем рассказывать. Но ты не захотела смотреть картинки, – в его голосе было что-то похожее на удивление, – и ты умудрилась залезть мне в голову. Впитала часть... фильма. Это пройдёт. Я очень на это надеялась. Страшно было видеть своё лицо и не узнавать себя. – Кто она теперь? – Не человек. Не демон. Проклятая с детской невинностью и адской простотой. Она убьёт тебя своим стремлением угодить мне. Я заставил её забыть о ребёнке, и она сконцентрировалась на мне. Моё удовольствие для неё не просто закон, а смысл существования. – Она навсегда останется такой? – Пока я её не убью. А я её не убью. Если я это сделаю, то все, кроме меня, о ней забудут. Он не хотел этого. Пусть о ней никто не говорил и так, но Хавива оставалась условно живым напоминанием о... о тех событиях. А ещё мне казалось, что он сам боится забыть. О ней и о сыне. О том, что стало его шагом за грань. Я уже слышала о том, что со смерть Фаворитки – это окончательный конец. Дальше нет ничего. Ни перерождения, ни памяти... ничего. Срабатывает какой-то магический механизм, и о мёртвой Фаворитке забывают все без исключения, кроме её Хозяина. Я подняла голову и заглянула Аббадону в глаза. И поняла, что права. Нет, не поняла. Прочитала. С-ней-изначально-всё-шло-не-так-а-если-и-я-забуду? Я. ДОЖЕН. ПОМНИТЬ. Это было так просто... и так неожиданно, что меня потянуло ещё глубже в его мысли. Как в омут. Действие было гораздо быстрее осознания, но ещё быстрей была реакция демона. Мою любопытную персону вышвырнуло за пределы его сознания с такой силой, что мне светило соскребать свои мозги со стен ванной; одновременно с этим рука Аббадона молниеносно переместилась с моего затылка на шею, и моё физическое тело оказалось распластано на спине мощной биомассой демона. В голове звенело от удара об пол. – Прости, – сипло выдохнула я, – я не хотела... Я действительно не хотела. Само вышло. Мне хватило на сегодня – да и на несколько жизней вперёд! – чужих эмоций и воспоминаний, и никакого желания испытать всё это снова я не ощущала. Пальцы разжались так же быстро. – Извини. – Аббадон перекатился на спину, закрыв глаза, и повторил: – Извини... – Тоже так хочу, – растирая горящую кожу, выдохнула я после паузы. Если б я умела так защищать свои мысли от непрошенных гостей! – Мечтай больше. – А демократия? А равноправие? – Соболезную. Ещё одна пауза. – Мне жаль. Я хотела, чтобы он понял. Я жалела не его – таких, как Аббадон, не жалеют. Я жалела ту, которой выпало испытаний больше, чем может вынести человек. Я жалела девушку, которая попала в замкнутый круг. Которая любила и по-своему любит до сих пор. Которую прокляли за эту любовь. Мне было больно и горько, меня жгло ревностью, но, тем не менее, я не могла отыскать в себе ни капли неприязни. Где-то я даже завидовала ей. Не тому, что ей пришлось вынести, а тому, что она так много для него значит. Тому, что она была первой. Тому, что из-за неё пал серафим. – С тобой я бы ещё раз перешагнул эту черту. Я улыбнулась. Надеюсь, что достаточно весело. – Не надо. А то окажешься там, – я кивнула наверх, – а у тамошних со свиданками строго. Как всегда я ляпнула, не успев подумать. И как всегда демон отреагировал быстрее, чем я спохватилась: снова придавил меня своим телом, сверкая опасно потемневшими глазами. – Интересно, откуда ты об этом знаешь? – Ну-у-у... Слухом земля полнится? – предположила я. – Хорошая попытка, но не убедила. – Подруги говорят. Свободные! – главное не уточнять, от кого свободные... – Сама не проверяла, – ну это же правда! – и не собираюсь, – вот в этом я была уверена. Он так долго и так внимательно изучал моё лицо, что я почувствовала себя препарированной лягушкой. – Ты мне нужна. Всего три слова. Сердце сделало опасный кульбит, лихорадочно забилось об рёбра. – Правда? Он улыбнулся – так просто и так открыто, что я поверила. Не стала задавать вопросов типа «зачем нужна?», «надолго?» и так далее. Затолкала поглубже все впечатления этого дня и отправила к чертям собачьим мысли о его Фаворитке.
Мне казалось, что я предала. Кого? Хороший вопрос. Наверное, себя в первую очередь. И я запуталась, причём так сильно, что требовалась помощь. Надо поговорить с Рафаилом. Может, он посоветует что-нибудь дельное, пока меня не разорвало на куски внутренними противоречиями. Или пока меня не спалили два тяжёлых взгляда. Я запретила себе оборачиваться и смотреть на демона, потому что в этот раз мне было как-то особенно сложно с ним расставаться. Но я чувствовала, как он следит за мной, так же отчётливо, как до этого чувствовала его руки на своей коже... Так, вот эти воспоминания сейчас ни к чему. Я перестала рассматривать камни под ногами и подняла голову. Посмотрела вперёд, на Риодана, который шёл мне навстречу, но не поймала ответный взгляд, потому что он немигающее уставился на Аббадона. В воздухе отчётливо потянуло разборками, думала я, и ничем хорошим это не закончится. Хотя, похоже, в этот день для меня вообще не было хорошего расклада. Что-то громко хлопнуло справа, будто воздушный шарик прокололи булавкой. Я повернулась в ту сторону, уже понимая, что что-то не так, и оглохла от взрыва. В лицо летели осколки стекла, превращённые ударной волной в смертоносный дождь. И меня разорвало на части.
____________________________
[1] - Бытие 6:1-7
|
Да без проблем. Мне было безумно интересно, к чему весь этот спектакль. Архангел провёл меня на широкую террасу. Я подошла к перилам и вдохнула полной грудью.
Мне понравилось!