Музыка бывает разная...

Как же приятно...

Я чувствовала, как сильные пальцы скользят по ногам вверх от самых ступней. Когда кончики пальцев легчайшим прикосновением прошлись по моему животу, его мышцы рефлекторно напряглись, а я выгнулась дугой, приветствуя ласку, моля о продолжении.

Желание схватить руку было остановлено осознанием, что собственные руки прикованы, но чем именно? Холодного металла наручников не чувствовалось, как и стягивающих запястья шелковых лент.

Хотелось открыть глаза, чтобы увидеть своего мучителя, который, не обращая внимания на мое недоумение, продолжал исследовать мое тело, касаясь его в самых неожиданных местах. Но и этого я не могла сделать. Казалось, вокруг только кромешная тьма.

Наверное, повязка.

Мысли все реже появлялись в голове, тело все сильнее реагировало на прикосновения. Умелые пальцы, похоже, были одновременно везде. Они скользили по изгибу бедра вверх к груди, дразняще обводя ее затвердевшую вершинку. Мой мучитель целенаправленно разжигал огонь в моей крови, при этом не давая насладиться моментом, от чего напряжение в теле нарастало все сильнее.

Стон нетерпения сорвался с моих губ, когда его пальцы, наконец, проникли внутрь и начали свое неспешное движение. Я готова была умолять его о том, чтобы он уже подарил мне наслаждение, но не могла произнести ни слова. Бедра двигались сами собой в такт движениям руки моего невидимого любовника. Я хотела вскрикнуть от пронзившего меня вдруг оргазма, но мой рот накрыли горячие и ненасытные губы, упивающиеся моими стонами, ловящие каждый судорожный вздох.

Ногтями я впиваюсь в ладони, потому что не могу коснуться своего таинственного мужчины, чтобы прижать к себе ближе.

Он мастерски снова возводит меня на грань, еще секунда, и я зарыдаю от силы неудовлетворенного желания. Поцелуи обжигают мою шею, я слышу его шумное дыхание, чувствую аромат его кожи, такой до боли знакомый, но не родной. Чувствую, как он устраивается меж моих разведенных ног, и головка члена упирается в меня, но не входит. Тело выгибается, пытаясь заполучить Его. Всего. Сразу. До конца. Но он медлит.

- Посмотри на меня, - слышу я хриплый низкий голос.

Отрицательно мотаю головой. Не хочу. Потому что подсознательно понимаю: Он – это не ОН.

- Открой глаза, - настаивает Он, надавливая на клитор, от чего я почти готова взорваться... еще чуть-чуть, но все же недостаточно.

- Как только ты откроешь глаза, сразу получишь то, чего так хочешь, - снова завораживает меня глубокий голос, и для убедительности Он на пару сантиметров входит в меня.

Мелкая дрожь волной поднимается от кончиков пальцев ног – выше, выше... сердце бешено стучит, тело не поддается контролю. Не выдерживая, а проще говоря, сдаваясь, я открываю глаза и вижу перед собой одновременно милое сердцу и ненавистное в данный момент лицо Амдусциаса.

Выполняя свое обещание, он входит в меня полностью, как только видит в моих глазах осознание происходящего.

Мои руки вдруг оказываются свободными, но вместо того, чтобы оттолкнуть демона, я притягиваю его ближе, впиваясь ногтями в спину, ногами обхватываю его бедра вынуждая начать двигаться.

Когда оргазм разрывает меня на части, мой довольный стон «Дааа!» сливается в унисон с внутренним «Неееет!»

***

- Неееет! – вскрикнула я и подскочила на кровати.

Тяжело дыша, судорожно оглядываюсь, пытаясь выровнять дыхание, и понимаю, что нахожусь дома, в своей постели. Одна.

Подтянув колени к груди, кладу на них голову, которую наполняют мысли только о том, что же произошло и произошло ли вообще. Виски ломит от тупой боли. Сердце набатом выбивает нездоровый болезненный ритм, пытаясь вырваться на свободу.

Сон?

Я прислушалась к ощущениям своего тела. Оно до сих пор вибрировало, мышцы были расслаблены и вялы, будто я недавно участвовала в секс-марафоне. Сердце пропустило удар. Я быстро глянула на часы и облегченно выдохнула.

- Ну да, всего час назад я им и занималась, только с мужем, - вслух произнесла я, чтобы не только знать, но еще и услышать подтверждение моих ощущений.

Снова откинувшись на подушки и натянув одеяло до самого носа, я закрыла глаза и попыталась уснуть. Однако пролежать смирно мне удалось не больше пяти минут. В голову наперебой продолжали лезть мысли.

А вдруг не сон, ведь ощущения были очень яркие. Неужели Амци тоже умеет залезать в мою голову? У меня что, не голова, а проходной двор с горящей табличкой «Вход свободен»?

Боже! А если это опять Голод... но он же... я же...

Нет, ну как такового согласия не лезть в мою многострадальную голову он не давал, но и против ничего не сказал... Блин, да он вообще ничего не сказал, но, вроде, и не показывал, что знает, о чем я думаю...

Черт побери, так что же это было?

Проворочавшись еще с час и сбив в единый ком простынь и одеяло, я поняла бесполезность своих попыток уснуть сегодня. Все те же часы показывали четыре утра, и хотя эмоционально, да и физически, я была вымотана, уснуть при всем желании не смогла бы.

Поднявшись с кровати, я прошла в душ, сделала воду сначала максимально горячей, а затем холодной. Проделав эту процедуру несколько раз, я окончательно проснулась, тело получило свой заряд бодрости. Теперь надо и мозгам его обеспечить, а значит, моя цель – кухня и крепкий-крепкий кофе.

Захватив по дороге на кухню рубашку мужа, я натянула ее на голое тело.Прошлепав босыми ногами по кафельному полу кухни, включила чайник, достала огромную кружку, которая больше походила на мини-супницу, щедро засыпала в нее кофе, сдобрив парой ложек сахара, и залила все кипятком. По кухне сразу же распространился божественный аромат, заставивший меня на секунду закрыть глаза от удовольствия.

Помешивая кофе, я размышляла, чем бы мне заняться, при этом стараясь отгонять мысли о разбудившем меня сне. Что, надо признать, удавалось плохо. Как это обычно бывает, чем больше ты приказываешь себе не думать о чем-то, тем активнее мысли лезут в голову.

Хватит! Подумаешь, подсознательные желания воплотились во сне. И что дальше? Получила удовольствие с ним таким образом, а теперь забудь. Ничего это не значит. И вообще, отвлекись уже!

Решив, что самый лучший способ отвлечься – это посмотреть какой-нибудь интересный фильм, я уютно устроилась на диване под мягким пледом и даже не заметила, как пробежали два часа.

Вылезать из теплого кокона совершенно не хотелось, потому, отыскав затерявшийся в недрах нагретого моим телом пледа пульт, я переключила телевизор на обычные телеканалы с нудными утренними передачами, которые в итоге сморили меня и отдали во власть спокойного и глубокого сна без сновидений.

***

Настоящее утро наступило спустя часа четыре после моего благополучного отключения. С трудом открыв глаза, я поймала себя на мысли, что блаженно улыбаюсь, чувствуя, как рука любимого поглаживает мою спину. Каким-то образом Голод, не разбудив меня, устроился на диване так, что я теперь полулежала на нем.

- Доброе утро, - еще сонным голосом проговорила я, потянувшись за поцелуем, несмотря на то, что губы до сих пор немного горели и были очень чувствительными после бурного начала ночи.

- Доброе, - ответил Голод, притягивая меня ближе, чтобы мимолетный поцелуй стал настоящим.

Я застонала, отвечая на поцелуй, одновременно от удовольствия и чуть заметной боли, отдающейся во всех уголках моего тела. Затерявшись в его объятьях, в чувствах, которые вызывало у меня любое его прикосновение, я нежилась и упивалась им, чувствуя, как сердце рвется на части от бури эмоций, бушующей внутри меня, казалось, что сознание вот-вот меня покинет.

Прервав поцелуй так резко, что я едва не задохнулась от нахлынувшей волны разочарования, Голод поинтересовался:

- Какие планы на день?

Не сразу обретя возможность мыслить, а уж тем более воспроизводить хоть какие-то звуки, кроме стонов или междометий, я, пожав плечами, ответила:

- Никаких. А у тебя есть предложения?

- Возможно.

Как всегда загадочно и неопределенно, но в этом весь Голод.

- Ты уже завтракала? – отвлек меня от дальнейших размышлений муж.

Я отрицательно покачала головой и спросила в ответ:

- А ты?

- Тоже не завтракал.

Улыбнувшись, я чмокнула его в губы.

- Тогда пойду, приготовлю завтрак, и мы поедим на террасе. Вдвоем.

Голод кивнул и попросил позвать его, когда все будет готово.

Перед приготовлением завтрака мне пришло в голову приодеться, чтобы все было по-особенному. Спустя полчаса, когда все необходимые приготовления к завтраку на террасе были закончены, отправилась за Голодом. Проходя по нижнему этажу в сторону кабинета мужа, я услышала звонок в дверь. Недоумение по поводу того, кто бы это мог быть, заставило меня нахмуриться. Вероятность того, что совместная трапеза будет испорчена в последний момент, невероятно раздражала.

Рывком открыв дверь, я застыла. Раздражение сменилось удивлением, когда перед моими глазами оказалось лицо мило улыбающегося Амдусциаса, стоящего на пороге.

- Что ты здесь делаешь? – хрипло спросила я, вцепившись в дверь.

Ну-ну, а то она сможет тебя удержать при его желании забрать тебя куда-либо.

Помолчи, а?

Недавний сон тут же промелькнул перед глазами, и это заставило меня занервничать еще сильнее.

- И тебе доброго дня. – Демон забавлялся моей реакцией на его появление. – Может, пригласишь войти? – добавил он после секундной паузы, которая была заполнена только моим шумным дыханием.

Я только открыла рот, чтобы пригласить его, как тут же захлопнула, да так, что звонко клацнула зубами. От силы удара перед глазами завертелись звездочки, и я поморщилась.

Зрение снова обрело ясность, и взгляд сконцентрировался на Амдусциасе. И если до этого момента он просто улыбался, то теперь еле-еле сдерживал смех.

- Смейся, смейся, - обиженно пробурчала я. – Другого и ожидать от таких, как ты, не следует.

С лица демона улыбку мгновенно смыло, будто ее там и не было. Желваки заходили на скулах, а глаза стали черными... Бездонная яма, гипнотизирующая своей неизвестностью и опасностью.

- Пригласи меня войти, - тихим, но от этого не менее зловещим голосом произнес он.

Я застыла, испугавшись, что в любую секунду окажусь размазанной по ближайшей стене за хамство. А потом вспомнила, что Голод защитил этот дом от любого нежелательного проникновения. Войти можно было только по приглашению.

Везет же иногда.

- Я, конечно, дура, - а кто ж еще, если злишь демона, - но пока ты в таком состоянии, вряд ли у меня появится пылкое желание это сделать. И не надо говорить, что во всем моя вина. И вообще, - так, кажется, у меня словесное недержание, - не будет ли тогда, как в фильме про вампиров: я приглашаю тебя в дом один раз, и потом ты можешь заходить, когда тебе вздумается? Мне надо спро...

Продолжить я не смогла, ибо моему взору предстала мгновенная смена вполне читабельных выражений лица Амдусциаса: недоумение от моих слов о фильме, последующее непонимание того, что я вообще несу, и громогласный хохот, когда я высказала свои опасения.

Хотелось снова съязвить, но и тут мне помешали. И что за день сегодня?

- Что здесь происходит? – спросил муж, внезапно появившийся за моей спиной. – И что тебе надо? – добавил он, обращаясь уже к демону.

- Аааа, так это у вас семейное, - так насмешливо отозвался демон, что мне захотелось показать ему язык.

А чего он, собственно, ожидал? Королевских почестей?

- Я не стану повторять вопроса, - от голоса Голода веяло настоящим холодом.

- Не на пороге же нам говорить о деле, - тут же стал серьезным Амдусциас.

Голод внимательно смотрел на незваного гостя, словно сканируя его со всех сторон. Секунда, две, и я услышала:

- Можешь войти, – и, как только демон оказался в доме, последовало продолжение: - А теперь ответь на вопрос.

- Мне нужна она, - выдал демон, кивнув в мою сторону.

Совсем сдурел?

- Нет, - не заставил себя ждать Голод.

- Ты не так понял. Я не об этом. Хотя мог бы.

- Я понял так, как ты сказал.

- Как бы то ни было, она не сможет отказаться. За ней должок.

И хотя в мою сторону Амдусциас не смотрел, я была уверена, что в глазах его горел триумф. Голод молчал, принуждая самого демона продолжать разговор, показывая, что после последнего заявления его ответ не изменился. По крайней мере, я надеялась, что именно это имеется в виду.

- О чем ты? – не выдержав, прервала я затянувшееся молчание.

- Помнишь солнце, море, пляж... - начал демон, все еще не глядя на меня.

С каждым его словом сердце замедляло свой бег и стучало все реже. Мысленно я вернулась в недавнее (хотя это кому как) прошлое. Был в нем один уик-энд, когда весь Темный двор плавал на корабле, а потом купался в бухте, и там... Ну было там... Чуть больше флирта, чем обычно. И это теперь так называется?

Увлекшись, я не сразу осознала, что демон все еще продолжает говорить:

- ... ты загадала желание, и теперь должна выполнить одно мое.

Я непонимающе захлопала ресницами. Поняв, что имеется в виду другое место и другое время, я испытала неимоверное облегчение, которое, впрочем, резко сменилось волной возмущения.

- Я пожелала, чтобы ты был счастлив! И за это ты с меня же еще и плату будешь брать?

- А ты исполни мое желание, и я буду счастлив.

- Иди ты в...

Я еще не успела закрыть рот, как демон оказался в опасной близости от меня, с теми же бездонными глазами и ощутимой аурой ярости, которая буквально бурлила вокруг него.

- Следи за словами, - прорычал он, приблизив свое лицо к моему настолько, что я чувствовала его дыхание на своей коже. – Я тебе не какой-нибудь человечишка, который спускает все с рук только потому, что захотел игрушку.

- Игрушку?! –моему возмущению не было предела, я практически перешла на крик.

А затем, не думая, со всего размаху влепила демону пощечину.

Зачем? Не знаю. Куда в этот момент делись мои мозги? Наверняка поняли, что делать им в моей голове больше нечего, собрали чемоданы и свалили подальше. Как и когда я настолько потеряла контроль над собой и своими эмоциями? Без понятия. Почему мне стало больно от этого слова «игрушка»? И зачем я вообще во все это полезла? Вопросы, вопросы, вопросы... Кто б ответил, а?

Но, так или иначе, сделанного не воротишь, осталось только встретить последствия. Как же я ненавижу это слово.

Естественно, моя выходка окончательно вывела демона из себя. Он и так был взвинчен, а тут еще я со своими тараканами. В общем, я таки была припечатана к стене, о чем думала несколькими минутами ранее. А точнее, я влетела в нее, наверняка оставив вмятину. Никогда я еще не задумывалась о том, насколько хрупким на самом деле является человеческое тело, особенно, если ты имеешь глупость злить тех, кто не просто сильнее тебя, а могущественнее во всех смыслах.

В тот момент мне показалось, что воздух из мира исчез. Причем мысль была какой-то далекой, отстраненной. Я судорожно пыталась вдохнуть, но вдыхать было нечего. И, собственно, нечем. Грудную клетку сжимало словно тисками, перед глазами появились черные точки, а ноги просто перестали держать. Сползая на пол, я сквозь туман увидела, что Голод прижал несопротивляющегося Амдусциаса к стене так, что в ней появилась длинная извилистая трещина в палец толщиной, и что-то проговорил, сверля его взглядом, при этом выражение лица мужа было далеким от доброжелательного. Что именно было сказано, мне было не суждено услышать: слова тонули в гудящем в ушах и долбящем по вискам шуме.

Все еще ничего не слыша, я с трудом проговорила:

- Не надо, Голод... это не его вина... моя, - а затем, переведя взгляд на демона, пытаясь сфокусироваться на его глазах или там, где, по моему мнению, они находились, выдохнула: – Извини.

Бросив демону пару отрывистых фраз, Голод повернулся ко мне. Боль потихоньку отступала, и если голова еще немного гудела от силы удара, то слух и способность видеть постепенно возвращались, и мне стало ясно, что Амдусциас куда-то испарился.

- Злить демона не самое лучшее решение, - строго проговорил Голод, глядя мне прямо в глаза и осторожно придерживая мою пульсирующую голову в своих теплых ладонях, – а показывать мне, что ты к нему неравнодушна, вообще верх глупости.

Я прикрыла глаза, признавая правоту его слов и не имея сил противоречить. Сделав выдох, я потянулась к мужу в поисках поддержки и силы. Прислонившись лбом к его шее, я вдыхала самый лучший в мире аромат. Рука Голода переместилась мне на затылок, его пальцы осторожно массировали мою шею, прогоняя боль, заставляя меня расслабляться.

- Что ты сказал ему? – спросила я хриплым голосом, потому что от ласковых движений любимых пальцев на нормальный голос у меня не хватало сил.

Боли больше не было, ее место заняли сначала легкие, но постепенно набирающие силу ощущения, разлившиеся теплом по каждой клеточке моего тела. Я купалась в них, практически теряя связь с реальностью, понимая, что если не отвлекусь от чарующих прикосновений, то начну приставать к мужу прямо, что называется, не отходя от кассы.

После непродолжительного молчания, из которого я поняла, что вопрос был крайне неожиданным, муж все же удовлетворил мой интерес:

- Чтобы он думал, прежде чем что-то сделать, - и, подняв меня с пола, потянул в сторону кабинета. – Пойдем. Нужно выяснить, зачем он пришел. Как я понимаю, он сказал правду относительно твоего долга.

Я поморщилась.

Благими намерениями вымощена дорога в ад...А точнее к его жителям.

Не в бровь, а в глаз, блин!

- Так и есть, - пробормотала я в ответ и чуть тише добавила: – При этом никому нет дела, что я хотела, как лучше.

У самой двери в кабинет Голод дал мне возможность отступить:

- Несмотря ни на что, соглашаться ты не обязана. - Тон его был серьезен, и мне почему-то показалось, что он хочет от меня именно этого.

А затем, открыв дверь, он пропустил меня вперед. Шагнув в кабинет, я тут же увидела Амдусциаса, который стоял около одного из стеллажей с книгами, сцепив руки за спиной. Его голова резко повернулась на звук открывшейся двери, и глаза стали буквально ощупывать меня на наличие повреждений. Мне даже показалось, что в них мелькнуло облегчение, а затем и сожаление. Удивившись, я моргнула, снова всмотрелась в глаза демона, но увидела только абсолютное спокойствие. Все произошло настолько быстро, что вполне могло быть игрой моего воображения.

Угу, выдаешь желаемое за действительное.

Голод предложил демону сесть в одно из стоящих у окна кресел, сам же опустился в соседнее, а я устроилась на подлокотнике, дабы быть поближе к мужу.

С ним спокойнее... и безопаснее.

Ага, и делать глупости совершенно неудобно.

Язва.

- Говори, - обратился Голод к демону.

- Мне нужно сопровождение в параллельный мир. Там проводится что-то наподобие аукциона, где единственным лотом является музыкальный инструмент, sonus ultimus[1], обладающий волшебными свойствами. Никакой информации о нем нет, поскольку несколько последних тысячелетий он был скрыт ото всех. Им довольствовался нынешний его владелец. Думаю, либо он так и не узнал, как его использовать, либо исчерпал все его средства и возможности, потому и хочет от него избавиться.

- И зачем тебе моя жена?

- В сопровождение требуется человек.

- На земле их несколько миллиардов, бери любого.

- Не стоит меня недооценивать, Всадник, этот вариант я продумал, и мне нужен человек, который в курсе другой стороны жизни, потому что времени на адаптацию нет, да и на чужой территории нужен партнер, а не обуза, которую придется постоянно контролировать.

Услышав последнее объяснение Амдусциаса, я чуть было не заулыбалась во все  зубы. Ну приятно, черт побери, когда в тебе ценят не только внешность, но еще и способность быть полезной.

Но это приятное чувство было несколько омрачено подозрениями. Моих скудных познаний в мертвой латыни хватило на то, чтобы хорошенько расслышать второе слово и понять, что ничего хорошего от инструмента с таким названием ожидать не стоит.

Да и Амци вряд ли раскрывает все карты.

- Мне это не нравится, - отозвался муж, как будто думал о том же, о чем и я. – Слишком мало информации. Это повышает риск.

- Да я знаю, но со мной она будет в безопасности.

- Я заметил. - Голод явно намекал на произошедший инцидент.

- Это не в счет.

- Как и ее почти смерть, я полагаю, тоже.

Демон скривился, но не отступил:

- Она может вывести из себя кого угодно при желании.

- Меня – нет.

- Тебя она боится.

- Ничего, что я здесь? – решила напомнить я о своем присутствии. – И не боюсь я своего мужа, он просто видит меня насквозь. А на счет сопровождения... Не вижу ничего страшного, ведь уйти мы сможем в любой момент, да, Амдусциас?

- Думаю, да, - задумчиво произнес демон. – Правда, инструмент мне бы хотелось все-таки получить.

Повисла небольшая пауза, каждый думал о своем.

- Похоже, ты приняла решение, - нарушил молчание Голод, повернувшись ко мне.

Я утвердительно кивнула, осознавая, что вопроса мне, собственно, и не задавали. Просто констатировали факт. А еще я понимала, что Голоду происходящее совершенно не нравится, вот только другие варианты никак не хотели лезть в голову. Вероятно, потому, что их и не было вовсе. Так или иначе, я обязана исполнить одно желание демона, как бы ни были стары обязательства, помноженные на мое категорическое нежелание участвовать в этой авантюре. И вообще, ну что может случиться? Разве что умру от скуки на этом мероприятии.

- Когда состоится аукцион? – решила уточнить я.

- Через два часа по этому времени, так что советую поторопиться. 

А затем демон просто исчез, будто его и в помине не было в нашем доме.

Я, притихшая, осталась сидеть рядом с мужем, который о чем-то задумался.

- Тебя что-то беспокоит? – спросила я у него, перебирая пальцами короткие темные волосы.

Усадив меня к себе на колени, Голод только кивнул в ответ. Я прижалась к любимому, подставив губы для поцелуя, согретая смелой мыслью о том, что он заботится обо мне, и испытывая совершенно эгоистичное удовольствие от этого. Поцелуй, а вместе с ним и удовольствие были прерваны спустя всего мгновение, как мне показалось. Проведя большим пальцем по моей щеке, Голод сказал:

- Тебе надо готовиться, а мне... кое-что сделать.

Уточнять, что именно было в планах у мужа, я не стала: когда Голод хотел, он сразу все говорил, в противном случае выпытывать информацию было бесполезно, поэтому я поднялась в спальню, чтобы выбрать наряд. 

***

Спустя полтора часа Голод вошел в спальню, держа в руках бархатный мешочек бордового цвета. Я сидела у зеркала, с блеском в руках, чтобы довершить портрет последними штрихами, и была почти готова, оставалось только надеть платье и обуться в новую пару туфель. А так как платье не предусматривало бюстгальтер, то муж застал меня в черных кружевных трусиках и чулочках, зато с прической и макияжем.

Без портков, но в шляпе. Умница!

Остановившись позади меня, Голод поймал мой взгляд в зеркале, а затем потихоньку стал убирать волосы с одного плеча. Мурашки побежали у меня по коже, я уже представила, как его губы целуют меня сначала в плечо, а затем поднимаются по шее выше...

Тихий щелчок около уха вернул меня на грешную землю, и я увидела, как в правом ухе повисла красивая серьга с переливающимися в свете ламп камнями. И почему я не заметила, как мне что-то просовывали в ухо?

Проделав аналогичную процедуру с левым  ухом, Голод поднял мою правую руку, и через секунду на ней красовались тонкий золотой браслет и кольцо с огромным темным камнем. Не будучи ювелиром и в принципе никогда не увлекаясь драгоценностями, я и понятия не имела, что это за камень, но выглядел он безумно красиво.

Я вопросительно посмотрела на мужа. До этого момента он не выбирал мне украшения, а значит, это какой-то особый случай... или особые украшения.

- Это защитит тебя от любого магического воздействия, - подтвердил мое предположение муж, проводя пальцами по браслету. – Твоя татуировка вряд ли будет там действовать, поэтому единственным вариантом выхода оттуда будет демон, и мне это не нравится. С помощью кольца ты сможешь переместиться домой, нужно только переодеть его на указательный палец и подумать о том месте, где ты хочешь оказаться.

- А серьги?

- Серьги как передатчик. Они будут передавать демону вот сюда не только твои слова, но и мысли, если вас вдруг... разделят, - и Голод продемонстрировал мне совсем крошечное устройство телесного цвета, наподобие маленького наушника, только гораздо меньшего размера. – И, разумеется, ты будешь слышать то же самое.

Мне сразу вспомнился один из моих любимых фильмов про таксиста и его друга полицейского. Хотя там с похожим устройством ходила девушка, и они так мило общались через туалетную дверь. Два стука  - «да», один – «нет»... или наоборот, что в принципе не важно. Правда, девушку все-таки украли, - напомнил мне внутренний голос, отчего сердце екнуло, будто сигнализируя о предстоящей опасности. Глупости! Это просто страх перед неизвестностью. Непонятно куда, непонятно зачем и все такое.

Наблюдая за Голодом в отражении зеркала, я заметила его серьезность и, кажется, даже обеспокоенность, подсознательно чувствуя его желание запретить мне куда-либо идти, которое он по каким-то причинам не высказывал вслух. Отчасти я догадывалась почему. За прошедшие тысячелетия Голод досконально изучил повадки людей, а учитывая его способность читать меня, как открытую книгу, то нет ничего удивительного в том, что мужу мои повадки были известны гораздо лучше, чем мне самой. Его запрет, так или иначе, аукнется. Я обязательно совершу глупость, из чувства противоречия, о которой сама впоследствии пожалею.

Вдруг раздалась трель дверного звонка, и я даже вздрогнула от неожиданности.

- За тобой пришли, - хмурясь, объявил муж.

Быстро облачившись в платье, обув туфли и прихватив клатч, я бросила последний взгляд в зеркало, а затем спустилась вслед за мужем на первый этаж. Голод уже передал демону «средство связи». 

- Все остальное я сказал тебе ранее, - услышала я слова мужа, обращенные к демону, когда приблизилась к ним.

Они стояли у двери и общались через порог. Я мысленно улыбнулась: мои опасения по поводу приглашения в дом демона, основанные на продуктах Голливуда, оказались беспочвенными.

- Прекрасно выглядишь, - сделал мне комплимент Амдусциас, одобрительно оглядывая меня с головы до ног.

- Спасибо. Ты тоже.

Я знала, что надо уже идти, но все медлила. Похоже, Голод почувствовал мое внутреннее напряжение, потому что вдруг проговорил: 

- Все будет хорошо, ты справишься.

Я прикрыла глаза и выдохнула. Несмело улыбнувшись ему, повернулась к выходу, где за дверью стоял Амдусциас, дожидаясь меня. Он протянул мне руку, и я ухватилась за нее, как за последнюю соломинку. В тот момент, когда моя вторая нога покинула пределы дома, мы переместились.

С непривычки голова закружилась. Да и воздух, если это был он, имел специфический запах. Я так и не смогла разобрать, на что он был похож. Прислонившись к демону, я совмещала приятное с полезным. К чему врать самой себе? Я испытывала к нему странные и противоречивые чувства, его взгляд меня волновал, прикосновения завораживали, поцелуи делали слабой, поэтому постоять в его объятиях лишние секунды, имея на то извиняющий меня даже в моих собственных глазах повод, было приятно, ну а отсрочка неизвестного, она, знаете ли, тоже имеет не последнее значение.

Я не трус, но я боюсь, если словами Никулина.

- Готова? – спросил Амдусциас, проводя рукой по моим волосам.

- Нет, - ответила я и в подтверждение помотала головой, - но пойдем.

Улыбнувшись, демон положил мою руку на сгиб своей и направился вперед. Точнее, я предположила, что это и было «вперед».

Окончание