|
|
Юлия Рокко
Пташка
|
I Фантастические метаморфозы в жизни двадцатишестилетней жительницы заурядного городка Липецкой области Алисы Ларионовой были обычным явлением, но чтобы они оказались столь же впечатляющими, сколь, к примеру, обещанный кровожадными майя конец света, такое с ней случилось впервые. Не веря собственным глазам, но стараясь не терять при этом бодрости духа, она шагала по запыленной красноватым песком прерии, изумленно таращась на тянущиеся от самого горизонта гигантские кактусы. Кактусы были гораздо выше ее роста, и выглядели точь-в-точь, как на ярких картинках рекламных проспектов, зазывающих путешественников в страны Латинской Америки. Эти проклятые кактусы озадачили Алису почище говорящего кролика с часами, однажды привидевшегося ее тезке из сказки, которую девушка, откровенно говоря, недолюбливала. Остановившись, Алиса поставила свой здоровенный чемодан у ног и шумно перевела дух. Из-за палящего над головой солнца она вся взмокла, молчаливо радуясь, что, собираясь в дорогу, остановила свой выбор на белой хлопковой блузке в крестьянском стиле и длинной, летящей юбке с ярким ало-голубым принтом. Одежда была легкая, почти не мнущаяся и совсем не стесняла движений. По своим прикидкам девушка шагала на юг, совершенно не представляя, где находится и что ее ожидает в конце этого более чем странного пути. Накопить деньги на путевку было делом непростым, бережливость никогда не была сильной чертой Алисы. Не слишком-то умея отказывать себе в удовольствиях, она частенько баловала себя незапланированной парой новых туфлей или спонтанным походом в недавно отремонтированный кинотеатр. По профессии Алиса была психологом, не слишком-то востребованная профессия в провинции. Поэтому, на фоне внушительной безработицы, возможность стать внештатным журналистом довольно крупной районной газеты была для нее практически даром небес. Этому счастливому обстоятельству поспособствовала внезапно вспыхнувшая мода на экзотические профессии, к которой здесь, в центральной России, относилась и психология. Ее колонка с незамысловатым названием «Спросите у психолога» оказалась едва ли не самой популярной среди прочих рубрик газеты, что позволяло Алисе чувствовать себя независимой, востребованной и, что самое главное, сытой. Мысль поехать за границу привлекала девушку всегда, но, до недавнего времени, она была скорее мечтой, нежели реальной перспективой. До тех пор, пока месяц назад, а именно 12 августа 2011 года, не случилось с ней нечто совершенно невероятное! На центральную почту на ее имя «до востребования» пришел пухлый конверт от некого Коневского О.Г., вскрыв который, девушка обнаружила пачку новеньких пятисотенных купюр и скромную приписку, сделанную к вырезке ее апрельской статьи о кризисах современной семьи, «Спасибо, Алиса, Вы спасли меня от роковой ошибки. Считайте, что это ваш гонорар за профессиональную помощь, потратьте его с удовольствием». Взяв в руки свалившееся с неба богатство, Алиса с детским восторгом и одновременным недоверием пересчитала «зарплату». В конверте находилось пятьдесят тысяч рублей! Огромные деньги по меркам большинства ее знакомых, доставшиеся ей, как она искренне считала, задарма, а посему должны так же легко и исчезнуть. Собственно так и состоялась покупка злополучной путевки в Испанию, где Алиса всегда хотела побывать и, собираясь в которую, она приобрела новый чемодан. Не желая мучиться с многочисленной поклажей, как путешественник без стажа, но как Женщина с большой буквы, Алиса не нашла в себе сил ограничиться необходимым минимумом и умудрилась запихать в одну кладь содержимое трех немаленьких сумок. Хорошо еще, что у кожаного монстра были колесики, а дорога, по которой она теперь шла, оказалась ровной и накатанной. Последний факт внушал оптимизм, намекая на то, что рано или поздно на дороге должны были объявиться люди. Размышляя об этом, Алиса в очередной раз задалась вопросом относительно своего место нахождения. Последним, что сохранилось в ее памяти, было то, как она блаженно дремала в салоне самолета, уловив краем сознания сообщение пилота о том, что они входят в зону легкой турбулентности. Она так же помнила, как самолет несколько раз ощутимо тряхнуло, как испуганно взвизгнул ее сосед, солидный дядька в мятом костюме, чем вызвал у Алисы неуместное желание рассмеяться. Подавляя приступ глупого веселья, девушка натянула на плечи съехавший плед и попыталась уснуть. В следующий раз, когда она открыла глаза, по близости не оказалось ни самолета, ни визгливого мужика, а лишь раскаленная земля под причинным местом, безоблачное небо с диском нещадно жарящего солнца да бескрайние прерии вокруг. И кактусы, кактусы, кактусы... Расстегнув боковой кармашек чемодана, Алиса достала полупустую бутылку газированной воды, сделала глоток, и, плотно завинтив пластиковую крышку, положила бутыль обратно. Воздух над ее головой прорезал тревожный, пронзительный крик. Сложив ладонь козырьком, и приставив ее к искусно выщипанным бровям, девушка посмотрела наверх. В небе, раскинув во всю ширь могучие крылья, темным пятном парил стервятник. - Какая прелесть. - Без особого восторга в голосе пробормотала она и неожиданно для самой себя затянула:
Птицы не люди - И не понять им, Что нас вдаль влечет? Только стервятник, старый гриф-стервятник Знает, в мире что почем...
...Вновь, вновь золото манит нас... Вновь, вновь золото, как всегда, обманет нас![1]
Весьма удачно влившийся в ее вялые подвывания, протяжный свист хлыста заставил Алису резко замолчать и с надеждой обернутся назад. На укатанной грунтовой дороге, у самой кромки горизонта, клубилось внушительное облако пыли.
– Теперь только сексуального ковбоя с пушкой не хватает. – Воспряв духом, пошутила она. Но, в действительности, увиденное превзошло все самые смелые ожидания Алисы. На бешеной скорости, щелкая кнутом и громыхая многочисленным багажом на крыше, к девушке приближалась самая настоящая карета! Дилижанс, если быть точной. Этакая деревянная коробка на обитых железом колесах, с лошадьми и усатым возницей в широкополой шляпе на облучке. Раскрыв рот от удивления, Алиса заворожено наблюдала, как, поравнявшись с ней, дилижанс замедлил движение, а затем и вовсе остановился, обдав девушку резким запахом лошадиного пота и вездесущей красной пылью. - Добрый день, мэм. – Стянув с нижней половины лица выгоревший платок и коснувшись полей поношенной шляпы, сказал ей возница. Он, с явным недоумением разглядывая девушку, не понимал, каким образом молодая и привлекательная женщина могла оказаться посреди пустынной равнины, одна, без лошади и сопровождения. - Здравствуйте. – Привычно ответила Алиса мужчине и, ойкнув, прикрыла рот рукой, вдруг сообразив, что почему-то говорит на английском. - У вас что-то стряслось, мэм? – любезно поинтересовался возница. – Из-за проклятой шайки Нечестивца, пусть черти жарят его голый зад в аду! – возница смачно сплюнул с высоты своего «насеста», заставив Алису опасливо отшатнуться. - Простите, мисс, - неспешно растягивая слова, извинился он, - в последнее время обычно спокойная дорога до Бастл[2] превратилась в рискованную затею. Никогда не знаешь, доедешь ли до города при своем, или кое-кто облегчит твои карманы. Вот в прошлый раз... - Бастл? – Стараясь побороть замешательство, совершенно не понимая, о чем идет речь, перебила его Алиса. - Ну да, мэм, я так и сказал, Бастл-Сити, шумный городок чуть западнее реки Тринити к югу от Далласа, из которого вы, по всей видимости, и держите путь. – В ответе возницы явственно прозвучал вопрос. - Д..да, - запнувшись, согласилась с предложенной версией Алиса, чувствуя легкое головокружение от нереальности всего происходящего. – Из Далласа. - А почему вы пешком, мэм, да еще и одна? - допытывался возница. От этих слов Алисе вдруг стало так жаль себя, что на глаза навернулись слезы, и она придушенно всхлипнула. - Должно быть, с вами стряслось что-то ужасное. - Спустившись на землю, предположил возница, - Ну да не стоит огорчаться, мэм, главное - что вы живы. А уж старина Том не бросит леди в беде. Давайте сюда ваши вещички. - Он с нескрываемым интересом подергал чемодан за складную ручку, дивясь чудной конструкции, и, подтолкнув Алису к дверце дилижанса, стал городить «монстра» к задкам. Сражаясь с нахлынувшим на нее волнением, на негнущихся ногах Алиса послушно забралась в допотопное средство передвижения, тут же наткнувшись на пять пар широко распахнутых женских глаз. Глаз ярко-накрашенных, любопытных и настороженных. - Привет. – Стараясь не таращиться на карнавальные наряды незнакомок, с оборками, турнюрами и накрахмаленным обилием выглядывающих из-под цветных подолов нижних юбок, дружелюбно пропищала Алиса. Переглянувшись, женщины едва заметно кивнули друг другу и, растянув губы в вежливых улыбках, сочувственно загудели. - Ах, милочка, ну что же вы застыли?! Вам, видать, и так пришлось сегодня натерпеться. Кэми, а ну-ка подвинься, дай маленькой мисс сесть. – Скомандовала своей приятельнице рыжеволосая незнакомка в шляпке канареечного цвета и черных кружевных перчатках. Алиса с признательностью посмотрела на женщину. Вдруг дилижанс тронулся, и она едва не свалилась, неуклюже устроившись между двух благоухающих сладко-пряными духами попутчиц. Кэми, улыбчивая девица лет семнадцати с шапкой круто завитых пшеничных локонов, сочувственно посмотрела на нее и, обращаясь к своей старшей подруге, многозначительно сказала. - Бренди, дорогая, да она же вся дрожит. Думаю, ей стоит глотнуть из твоей волшебной фляжки. - Конечно, как это я сама не додумалась! – сочтя предложение удачным, «желтая шляпка» приподняла подол и, достав прикрепленную под коленом старомодной подвязкой фляжку, протянула ее Алисе. Не решаясь обидеть благодетельниц отказом, Алиса осторожно пригубила неизвестный напиток. Он оказался сладким, крепким и пах перезрелой вишней. - Не стесняйтесь, милочка, сделайте глоточек по-больше, эта штука славно прочищает мозги. Решив, что, за неимением антидепрессантов, алкоголь - не самый худший вариант, Алиса запрокинула голову и практически осушила емкость. - О! – Чувствуя, как тело покидает чудовищное напряжение, облегченно вздохнула она. – Выпить - это просто отличная идея! Женщины дружно засмеялись. - Если бы ты знала, милочка, сколько раз это пойло спасало меня от дурных мыслей. – Засовывая волшебную фляжку на ее прежнее место, доверительно сообщила Бренди. - Теперь, когда вам полегчало, может быть, вы все-таки расскажите нам, что же с вами приключилось? – Спросила Алису миниатюрная брюнетка в розовом платье. Мгновенно растеряв беззаботность, девушка испуганно замерла. При всем буйстве своего воображения, она не знала, как ей трактовать происходящее и что следует отвечать выжидательно смотрящим на нее женщинам. Творящаяся чертовщина не укладывалась ни в одно из разумных объяснений, противореча всем законам логики и здравого смысла. Как не крути, выходило, что она попала в Америку век этак в девятнадцатый, в период активного освоения новых земель, а попросту говоря - во времена Дикого Запада. От этой мысли, вопреки ожидаемой от себя реакции со слезами и прочими признаками паники, Алиса вдруг ощутила небывалый подъем. Девушка была далека от того, чтобы признать, будто ее приключение - результат помешательства или плод масштабного розыгрыша. Во-первых, в ее роду все, как на подбор, отличались крепостью тела и духа, а во-вторых, не существовало никаких значительных причин превращать ее в героиню столь нелепого и дорогостоящего реалити, да еще и вопреки ее воли. А уж бредовая идея относительно ее возможной смерти, ну, например, от авиакатастрофы, была отметена Алисой в ту же секунду, ибо столь живой, усталой и потной она уже давно себя не ощущала. Зато в возможность перемещения во времени Алиса верила охотно. «Почему бы и нет, - думала она, - ведь даже Эйнштейн не исключал такой вероятности! А кто я такая, чтобы спорить с Эйнштейном?» Оставалось только решить, как с наименьшими потерями ей вписаться в здешнее существование. К счастью, она прочитала и просмотрела за свою жизнь немало вестернов, а работа психологом наделила ее достаточным запасом прочности и веры в себя. Приказав себе собраться, Алиса припомнила всю полученную от возницы информацию и, придав лицу горестный вид, начала вдохновенно сочинять. - Дело в том, - сказала она, - что я мало, что помню. На нас, по-видимому, напали. Из-за стрельбы лошади понесли, и я вместе с вещами выпала из фургона. В общей суматохе никто не заметил моего исчезновения, а я так приложилась при падении, что надолго потеряла сознание и не смогла позвать на помощь. С тех пор у меня в голове какая-то каша и я даже не уверена, что могу вспомнить свою фамилию. - Бедняжка. – Весьма сухо пожалела ее неулыбчивая женщина с посеребренными ранней сединой висками и проницательными серыми глазами. По всей видимости, она была самая старшая среди своих подруг. Как заметила Алиса, именно на нее поглядывали остальные девушки, ожидая молчаливого одобрения. – А имя-то вы свое хотя бы помните? - К счастью, да, - кивнула Алиса, сочтя, что тут лучше сказать правду. – Алиса. А как зовут вас? - Я Эстелла, - со спокойным достоинством произнесла сероглазая. - А я Ширли, - звонко пропела красотка в розовом. - Долли, - смущенно улыбнувшись, сказала до сих пор хранившая молчание девушка с влажными, точно у пугливого олененка, глазами и изумительной карамельного оттенка кожей. - Приятно познакомится, Алиса, но дабы нам всем избежать неприятных открытий по приезду в Бастл, я должна у вас спросить, - неожиданно холодным тоном заявила Эстелла, - вы понимаете, с кем сейчас говорите? Ожидая от Алисы ответа, женщины напряженно замолчали, ощетинившись колючими и странно уязвимыми взглядами. Алиса растерялась. - Мы проститутки, милочка. – Сжалившись над ней, в конце концов, пояснила Бренди. – И при том, самые лучшие! Нас специально выписал месье Филипп для своего нового заведения из Нового Орлеана. Он обещает нам отличный процент, и право самим решать, кого обслуживать. Уже догадываясь о чем-то подобном, Алиса махнула рукой и сказала. - Кто у нас без греха. Я вот, например, тоже далеко не монашка. В ответ на ее реплику заулыбалась даже сдержанная Эстелла. Атмосфера в дилижансе вновь сделалась шумной и душевной. - Если бы я лично не знала месье Филиппа, – дерзким напористым голоском заявила всем Кэм, - я бы нипочем не рискнула сунуть свой нос в эти дикие места! Но он обещал, что у каждой из нас будет своя хорошо отделанная комната и два выходных в неделю! Это больше, чем я могла бы иметь у мадам Редс. - Говорят, - подала голос обычно предпочитающая отмалчиваться Долли, - что здесь, на западе, очень мало женщин. Говорят даже, что не редко случается, некоторые ковбои женятся на девушках, подобных нам. В голосе Долли звучала плохо скрытая надежда, что так с нею и случится. В ответ ее наивным мечтам Ширли скептически фыркнула, но под предостерегающим взглядом Эстеллы осеклась и промолчала. - А чем занимаешься ты? – Вновь вспомнив про Алису, по-свойски спросила ее Кэм. Девушка откровенно разглядывала ее необычный наряд. Про себя Алиса уже некоторое время обдумывала ответ на этот вопрос. Она понимала, что по меркам текущего века на ней слишком мало одежды даже с точки зрения женщин определенного сорта. Единственным приходящим на ум пояснением, позволяющим усыпить подозрения, было... - Я актриса. – Замирая в душе от страха, бодро заявила она, надеясь, что ее не начнут расспрашивать о сыгранных ролях. Невозможно было представить, какой репертуар был принят в театральных труппах в Америке конца девятнадцатого века. Уж точно не пьесы Чехова. - Это многое объясняет. – Многозначительно протянула Эстелла. - У вас, надо сказать, очень подходящая внешность для данной профессии. После прозвучавшего признания Алиса несколько смутилась и попыталась посмотреть на себя глазами своих попутчиц. Крашеные в красновато-медный цвет волосы (где интересно теперь брать краску на поддержание избранного колора?). Яркие серо-голубые глаза, чаще всего взирающие на своего собеседника с добродушной иронией. Нежная светлая кожа, на которую, тем не менее, всегда хорошо ложился густой бронзовый загар (спасибо за это смуглым предкам с Кавказа). Аккуратный бутон бледно-розовых губ (совсем не отвечающий моде на широкие пухлые рты ее родного времени). Пожалуй, резковато вылепленные скулы. Четко очерченный подбородок с едва заметной ямочкой (им Алиса особенно гордилась – по ее мнению, подбородок придавал ее лицу некоторую пикантность и решительность). В остальном внешность девушки состояла из тонких не слишком выразительных черт, что при определенной подаче позволяло ей выглядеть то наивной милашкой, то роковой красоткой. Фигура у Алисы была скорее пышная, нежели худощавая, но к счастью не грузная, чем часто грешат фигуры с крупной грудью. Талия присутствовала, хотя и не поражала крутизной плавных изгибов и переходов. Ноги длинные, с изящными лодыжками, такие впору снимать в рекламе капроновых колготок. А вот бедра Алисе казались слишком широкими, что при выборе джинс порой превращалось в настоящую проблему. "Ну, в этом-то веке, - с некоторым удовлетворением подумала она, - таких сложностей наверняка не возникнет." - А это - мой сценический костюм. – Понимая, что следует как-то объяснить свой вызывающий прикид, сообщила она. - Боюсь, в нем не стоит появляться на людях. - Это верно подмечено, милочка. – Согласилась Бренди, вторя утвердительным кивкам остальных девушек. - На тебе даже корсета нет, а поддержать тебе явно есть что. – Намекая на полный третий размер Алисы, посмеиваясь, заметила она. - Но ничего более пристойного у меня с собой, к сожалению, нет. – Огорчилась Алиса. - А тот здоровенный сундук? - Там полно всякого барахла, но все это костюмы для представлений. - А деньги, может быть, у тебя есть немного наличных, тогда в магазине готового платья ты могла бы подобрать себе что-нибудь более подходящее. – Предположила Долли, явно тронутая выдуманными злоключениями попутчицы. Опасаясь раскрывать все карты перед едва знакомыми женщинами, Алиса дальновидно умолчала о припрятанных золотых украшениях и отрицательно покачала головой. - Тогда, мы просто обязаны тебе помочь! – Решительно заявила Ширли. – У нас, по-моему, один размер, я могла бы одолжить тебе одно из своих платьев. Не успела Алиса радостно согласиться, как Бренди закатила глаза и громко возразила. - Ничего не скажешь, отличная идея, да она в твоих тряпках будет выглядеть не многим лучше этого. – Двумя пальцами она приподняла подол Алисиной юбки, демонстрируя на просвет шокирующую прозрачность шифоновой материи. У той, конечно же, был подклад, но он по современной моде не доходил и до колен. - Нет уж, она наденет мое платье, да и лезть за ним далеко не нужно, оно у меня тут, с собой. – И выудив из-под сидения пухлый саквояж, Бренди энергично извлекла на свет ярко-синий ворох бесчисленных рюшей и фистонов. - А как же корсет? – Не унималась Ширли, явно задетая высказыванием Бренди о ее пристрастиях в одежде. - Корсет ей одолжит Долли, - сообщила Эстелла, - она у нас самая худенькая и вполне может без него. - Да-да, конечно, - смущенно согласилась Долли, и принялась расстегивать пуговки своего простого (если, конечно, сравнивать его с нарядами остальных женщин) платья. - А волосы мы тебе уберем наверх. – Оживленно защебетала Кэм, и принялась не мешкая скручивать пышные локоны Алисы в аккуратные спирали и подкалывать их к затылку. - Перчатки! – вспомнила Бренди. – Каждой уважающей себя девушки обязательно нужны перчатки! - У меня есть запасные. – Довольная, что все же может поучаствовать в процессе перевоплощения, громко сообщила Ширли. – Распустив тесемки своего ридикюля, она достала практичную черную пару и протянула их девушке. - Еще тебя нужно нарумянить! Уж больно ты бледна. – Неодобрительно заметила Бренди, уже в следующее мгновение исправляя данную оплошность. Поражая Алису запасливостью, она выудила из-за корсажа меленькую баночку с коралловыми румянами и принялась энергично натирать ее щеки. Девушке только что и оставалось довериться ловким рукам «желтой шляпки», про себя уповая на счастливое завершение это авантюры с переодеванием. Ее приятно удивляла столь редкая готовность женщин, поделиться с попавшей в беду незнакомкой своим, наверняка не без труда нажитым, имуществом. - Спасибо вам! – Выждав, пока стихнет веселый поток женской речи, с большим чувством сказала девушкам Алиса. – Вы так помогаете мне, хотя мы едва знакомы! Я обязательно, как только мне представиться подобная возможность, отблагодарю всех вас. Она любовно пригладила оборку своего нового платья, с розовеющим лицом вспоминая изумленные возгласы женщин, обнаруживших на ней во время переодевания кружевной лифчик с идущими ему в комплект совершенно не пристойными трусиками танго. - Ах, милочка, - взмахнув белокожей ручкой, томно проворковала Бренди, - помогать тебе одно удовольствие. К тому же, что-то мне подсказывает, что мы с тобой еще не единожды свидимся. К тому же мы не имеем ничего против твоей благодарности. – Она лукаво подмигнула. – Девушки нашего сорта просто обязаны помогать друг другу. Все мы здесь считаем так, верно, Эстелла? - Верно. – Подтвердила ее слова сероглазая. – Вот уже как второй год мы держимся вместе. В такой профессии, как наша, очень важно иметь людей, которым можно довериться в трудной момент. Скажите, Алиса, я слышу в вашем разговоре странный акцент. Вы из каких мест? – с настырностью бойцовского пса продолжала допытываться Эстелла. - Мои родители родом из России, но я родилась здесь. Вернее на Аляске. – Лихо выдумывала Алиса очередные подробности своей новой биографии. – Но на Аляске мы прожили не долго. Отец был болен страстью к перемене мест. Впрочем, как и матушка. Они много путешествовали, ну и я, разумеется, вместе с ними. Папа неплохо играл на скрипке, а мама здорово пела и танцевала. В итоге мы сменили несколько театральных трупп. И, кажется, одно время даже выступали за океаном. – Тут она болезненно поморщилась и приложила руку к виску. – Не уверена, что тут я ничего не путаю. Голова просто трещит. - Похоже, у тебя сотрясение. – Авторитетно заметила Ширли, которая, как в последствие выяснилось, была ипохондриком и питала странную тягу к медицине. Она знала сто один рецепт от любой хвори, чаще всего не слишком благонадежный и подозрительно отдающий колдовством или шаманством. - Тебя часом не тошнит? – поспешно уточнила она. - Немного. – Честно призналась Алиса, которую и в самом деле ощутимо подташнивало, только вовсе не от удара головой, которого ясное дело не было, а от собственной смелости перед лицом шокирующих обстоятельств. - Ширли, отстань он нее, - велела Бренди, - милочку, скорее всего, просто укачало.
- Скорее уж она захмелела. – Хихикнув, озвучила свою версию Кэм. Внезапно, Алиса поняла, что ее и в правду малость развезло на жаре. - Думаю, тебе стоит подремать. – Посоветовала Эстелла. – Да и нам всем не помешает сделать то же самое, не стоит пугать наших будущих клиентов изможденными лицами. Возражать никто не стал. Духота в дилижансе стояла одуряющая, усталость наваливалась даже после незначительных усилий, так что возможность небольшого сна казалась весьма привлекательной. Утомленная удивительными событиями, Алиса привалилась к дощатой стенке кареты и провалилась в спасительный сон.
2
В Бастл-Сити дилижанс прибыл без опоздания, ровно в два часа по полудню, о чем громко возвестили круглые часы на ратушной башне. На всем пути его следования, исключая явление одинокой путницы посреди выжженной солнцем прерии, с ним больше ничего не случилось. Что в своем роде было большой удачей, так как после внезапной смерти шерифа Медигана от укуса гремучей змеи в конце июля, бандиты, обитающие в окрестностях Бастл, совершенно обнаглели и распоясались. Утешало только то, что со дня на день должен был приехать новый шериф, по слухам, чрезвычайно жесткий законник, бывший стрелок, герой юга[3] и охотник за головами - Александр Девис. Дата его приезда была известна лишь приблизительно, однако пропустить столь важное событие желающих было не много, отчего дилижанс, который курсировал между Далласом и Дентоном, выходил встречать едва ли не весь Бастл-Сити. К счастью, случалось это не чаще двух раз в неделю, и уже успело превратиться в небольшое парадное шествие во главе с первыми лицами города (председателем совета, банкиром, тремя самыми крупными землевладельцами, плешивым пастором и красавцем доктором), разумеется, под строгим надзором женского общества трезвости в его полном составе. Явление из недр долгожданного дилижанса ярких, точно райские птички, проституток, специально выписанных для недавно отстроенного салуна француза месье Филиппа аж из самого Нового Орлеана, вызвало у встречающих реакцию далекую от сдержанного любопытства. На площади поднялся отдающий в ушах раздражающим зудом гомон, среди которого легко можно было разобрать как восторг, так и резкое недовольство. Собравшись с духом, Алиса выпорхнула из дилижанса последней. Поспешивший ей на помощь возница с облегчением улыбнулся, завидев на девушке привычную для его взгляда одежду. Он отвязал ее внушительную поклажу и, отчаянно краснея, отказался от предложенной в уплату за проезд золотой цепочки. Не придумав иного способа его отблагодарить, Алиса робко поцеловала мужчину в иссушенную солнцем и ветром щеку, чем вызвала шквал аналогичных просьб из числа наблюдающих за ее появлением мужчин. - Не стоит благодарности, мэм. – Приподняв над головой шляпу, с большим достоинством ответил возница и принялся за багаж ее попутчиц.
К вечеру Алисе пришлось признать, что, даже не смотря на беспрецедентное везение в самом начале приключения, далеко не все в ее нынешнем положении обстояло так радужно, как ей того хотелось. То, что по первости казалось таким счастливым стечением обстоятельств, теперь сильно осложняло девушке задачу занять достойное положение среди местного общества. Хорошо хоть, что ее визит в банк оказался успешным. За свои украшения она выручила кое-какую сумму, что позволило ей сроком на месяц снять номер в гостинице, хотя и единственной в Бастл, но зато весьма добротной. А вот с работой у Алисы ничего не выходило. Появление ее в копании падших женщин, с которыми она к тому же имела неосторожность тепло распрощаться, свели ее шансы найти себе приличную работу попросту к нулю. Надо ли говорить, что услуги дипломированного психолога в Баст-Сити не являлись вещью первой необходимости. Более того, вообще сомнительно, что заикнись она о наличие у нее высшего образования, ей вообще хоть кто-нибудь поверил. Женщинам не полагалось блистать интеллектом, им даже уметь читать не всегда было полезно, а уж ежели женщина к тому же еще и красавица... В общем, уже к концу своего первого дня пребывания в этом безнадежно дремучем времени, Алиса призналась себе, что является ярой и непримиримой суфражисткой! Спустя четыре дня своих бесплодных мытарств по части работы ей пришлось признать еще две очевидных истины. Первая: что жизнь на диком западе далека от чего-то захватывающего. И вторая: что репутация молодой женщины - материя очень тонкая и, в ее случае, изрядно помятая. Это сильно обескураживало Алису, потому как она не видела за собой никакого особого греха, позволяющего прохожим дамочкам подбирать подолы своих убогих юбок при ее приближении. Раньше Алисе казалось, что латинская Америка послевоенного периода была местом очень благодатным для вольнолюбивых и революционно мыслящих личностей. Она по наивности предполагала, что эта теория столь же верна, как для мужчин, так и для женщин, но оказалось, что она сильно заблуждалась. Жизнь благовоспитанной мисс из добропорядочной семьи здесь все еще оставалась жестко регламентированной. Молодые девушки не путешествовали в одиночку. Не носили облегающие платья с золотыми пуговицами, а именно такое было на ней в день приезда, и не важно, что ее грудь была закрыта аж до подбородка, а корсет не только стеснял движения, но и мешал дышать. Также они ни в коем случае не красились, не обнимались при всем городе с проститутками и не целовались с молодым ковбоем, пусть даже всего лишь в щечку, и пусть даже он спас им жизнь. И уж тем более, добропорядочные мисс не заказывали в свой номер целую бутылку виски, чтобы снять стресс и ощущение потерянности. А еще, приличные и, что самое главное, умные мисс знали, что в таких городках, как Бастл, подобные новости уже через час становились известны самому последнему подзаборному псу, и на утро даже тот будет смотреть на них с презрительным неодобрением! Все это и еще многое другое Алиса успешно уяснила, не проведя в Бастл-Сити и недели. Никто не хотел брать ее на работу, потому что или не доверял, или считал недостаточно нравственной, или же недостаточно нравственной, но зато достаточно привлекательной, ее считала чья-нибудь ревнивая жена, что, впрочем, приводило к тем же результатам. Мужчин в Бастл оказалось и в самом деле намного больше женщин. Не сказать, что Алиса этому сильно радовалась. Чаще всего они принадлежали к виду «ковбой-вонючий-обыкновенный», зарабатывая на жизнь трудом сезонных работников или погонщиков скота. Некоторые из них были фермерами, контингент немногим получше, но в основе своей такой же нечесаный и мало возбуждающий, как и первый вид. Они-то как раз весьма благодушно отнеслись к ее появлению в городе, но толку от этого было грамм, а проблем целый воз. Привыкшая активно расточать вокруг себя женские флюиды, Алиса парочкой отработанных взглядов и бархатным голоском так вскружила головы двум каким-то не в меру мнительным простакам, что те, без малейшего с ее стороны поощрения, с энтузиазмом набили друг другу морды. Случилось это на вторые сутки после заселения девушки в гостиницу. В результате драки, временный заместитель отсутствующего шерифа посадил пылких ухажеров на пару ночей за решетку, а Алиса была вынуждена давать унизительные пояснения о причинах произошедшего. Случившееся оказалось очередным гвоздем в гроб ее репутации, но тогда Алиса была еще далека от того, чтобы впасть в уныние. Теперь же ее состояние как раз приближалось к отметке «жизнь-клозет-быть-мне-путаной», и по сему замечательному поводу Алиса и заказала себе в номер вторую бутылку скандально-известного виски. В воскресенье, когда все богобоязненные жители Бастл, полируя напыщенными задами дубовые скамейки в местной церкви, старательно внимали проповедям своего плешивого пастора Олдрича, Алиса переступила порог самого роскошного на всем восточном побережье реки Триннити салуна с пафосным названием «Райские кущи». «Кущами» владел всем известный месье Филипп, француз голубых кровей, молодой и щеголеватый, славящийся изысканными манерами и мертвой деловой хваткой. Наслышанная о его любви к прекрасному полу, Алиса была полна решимости выторговать для себя работу, позволяющую выжить, и при этом не скатится на самое дно. Для делового визита, честно говоря, было рановато. В десять утра салун мирно спал, набираясь сил к предстоящему вечеру. В главном зале царил прохладный полумрак, полы были чисто намыты, стулья поставлены на столы. Барная стойка блестела свежим лаком, пузатые бутылки в громадном буфете красовались раритетными наклейками. - Бедняжки, - прошептала Алиса, - если бы вы знали, как вас потреплет во времена Сухого закона. - Вы что-то сказали, мисс? – Заставив девушку вздрогнуть, спросил Алису улыбчивый мальчик лет четырнадцати со шваброй в руках. По всей видимости, подросток наводил здесь порядок, пока салун был пуст, а она каким-то образом его проглядела. - Да так, пустяки. – Тепло ему улыбнувшись, выкрутилась Алиса. – Привет, меня зовут Алиса, а как твое имя? - Тим. – С готовностью назвался мальчишка. – Тим Уэйн, мисс. А я вас знаю! Вы та женщина, которая сказала миссис Уивер, «что лучше быть честной распутницей, чем застегнутой на все пуговицы лицемерной снобкой». – Так, словно повторял эти слова бесчисленное количество раз, с готовностью процитировал он. - Вы моя героиня, мисс! - неожиданно признался он. - Да, Тим, это я. Спасибо за поддержку, похоже, ты - единственный, кому мой поступок показался геройским. – Покаянно призналась Алиса. – Наверное, я все же погорячилась, но та тетка так допекла меня. Упомянутое случилось на третий день злоключений госпожи Ларионовой в Бастл. При ее неуклюжей попытке купить себе удобное платье на смену, в помещение лавки, где она как раз расплачивалась за обновку, вдруг влетела разъяренная жена хозяина (в общем-то, милого толстячка по имени Фред) и громогласно заявила, что де распутниц они не обслуживают! Уже изрядно утомленная неприветливым обхождением местных «леди», Алиса не выдержала и вспылила. Прижав к груди оплаченный товар, она подошла к позеленевшей от собственной желчи бабе, выдав ей ту самую фразу, которую с таким восторгом пересказал ей Тим. Друзей у Алисы, конечно, после этого не прибавилось, но о сказанном она не жалела. Девушка не имела привычки сносить хамство, посему решила, что не будет мириться с ним и теперь. - Что вы, мисс! Миссис Уивер не нравится очень многим, она злющая, как старый хряк мистера Тода. Что бы вы ни сделали, все не так, к тому же она люто ненавидит всех симпатичных девушек и дико ревнива. Мистер Уивер боится ее, как огня. Каждый год она предлагает сжечь Веселый квартал, а живущих в нем девушек облить смолой и извалять в перьях. Но на это никто не согласится, потому что без прости... - Я поняла тебя, Тим, - испытывая странную неловкость слышать из уст малолетнего парнишки рассуждения, почему городу не обойтись без проституток, прервала его откровения Алиса. – Я вот что собственно хотела. Мне очень нужно поговорить с хозяином, месье Филиппом. - А он спит, мисс. Все еще спят, у нас тут по-другому не бывает, вы приходите часам к трем, месье как раз позавтракает и сядет разбираться со счетами. Предложение было дельным, но Алису так изводила неопределенность, что она больше не желала ждать. - Ну, а все-таки, Тим, может быть, ты специально для меня сходишь посмотреть, вдруг месье проснулся? Мне, правда, очень нужно! - Ладно. – Протянул мальчик, положил швабру и направился к неприметной двери, спрятанной под массивной с резными балясинами лестнице. – Подождите немного, я быстро! Алисе наконец-то повезло. Владельцу «Райских кущ» не спалось, он как раз заканчивал свой туалет, когда к нему в апартаменты заглянул Тим и с придыханием сообщил, что с ним желает поговорить «та самая леди!». Заинтригованный Филипп поспешил навстречу к наделавшей в Бастл-Сити не мало шума персоне. Мисс Алиса Кэрол, так девушка представилась, его не разочаровала. Высокая и статная, с аппетитными формами, прямо так и просящимися в руки, она смотрела на него смеющимися глазами, заметно волнуясь, но, при этом, не сбавляя развеселившего мужчину напора. Она еще не произнесла и половины заготовленной речи, а он уже был готов дать ей все, что та у него попросит, а просила девушка всего лишь работу, даже если это распугает всех его клиентов. Чего, разумеется, никогда не случится, так как на такую красотку мужчины будут валом валить, охотно прощаясь со своими кровными за одну лишь перспективу удалится в ее личный будуар. Обслуживать клиентов насильно Филлип своих девушек не заставлял, хотя, разумеется, и не препятствовал, если кому-то из них хотелось увеличить свой гонорар, работая лежа на спине. В понимании «для успешного бизнеса» вовсе не требовалось крайних мер, зачем принуждать кого-то к чему бы то ни было, если всегда найдется тот, кто за разумную плату будет делать это добровольно и с огоньком. Этого самого огня в ожидающей его решения мисс Кэрол было с избытком. - Так кем же вы все-таки хотите у меня работать, мисс? - понимая, что девушка, в отличие от убежденной в обратном кучки напыщенных матрон, вовсе не относится к сорту доступных женщин. Таких он, видит Бог, навидался предостаточно. Филиппу было до чертиком интересно узнать, какое применение для себя видит Алиса в его салуне. - Ну, я не знаю. Я могла бы принимать заказы и разносить выпивку. - У меня не ресторан, мисс Кэрол, клиенты прекрасно справляются сами. Но вы могли бы присоединиться к моим пташкам и развлекать посетителей приятной беседой и легким флиртом? – сделал он ей встречное предложение. - Но... - Спать с ними я вас не принуждаю. Все остается на ваше усмотрение. - Но... - Алиса замялась, - понимаете, боюсь, из-за привычной для меня манеры поведения... могут возникнуть определенные недоразумения... в общем, вы наверняка слышали о той потасовке, что случилась из-за меня во вторник? - Слышал. – Подтвердил ее опасения француз. - Может вы в чем-то и правы. Хотя я не слишком по сему поводу беспокоюсь, у меня отличные вышибалы. А чем вы, позвольте спросить, мисс, занимались до своего приезда в Бастл-Сити? Настолько складно, насколько это вообще возможно, Алиса поведала хозяину салуну историю про Аляску, нападение, амнезию и актерскую стезю. - Актриса? – выслушав ее с изрядным недоверием в умных глазах, переспросил месье Филипп. Алиса утвердительно кивнула. Француз задумался. - Magnifique[4]! – вдруг, словно озаренный некой потрясающей идей, громко воскликнул мужчина. – Я уже как месяц ищу девушку, которая могла бы сносно петь и была не дурна собой. Возможно, вы окажитесь как раз тем, что я ищу. Скажите скорее, душа моя, вы поете? Алиса поняла, что это тот шанс, который нельзя упускать. К тому же она всегда мечтала стать певицей. - Пою. – Вознося господу страстные молитвы, чтобы французу понравились ее певческие потуги, с несколько нервной улыбкой на губах сказала она.
3
Александр Девис по кличке Беспощадный, новый шериф осиротевшего Бастл-Сити, прибыл в город в полдень 25 августа 1872 в неожиданной компании и злой как дьявол. Едва распахнулась дверь оправдавшего их надежды дилижанса, как перед собравшимся его приветствовать жителям неугомонного Бастл предстала удивительная картина. Окровавленные, но живые, скрученные по рукам и ногам пеньковой веревкой, из утробы дорожной кареты вывалились два избитых мужика, в которых почти тут же были опознаны терроризировавшие всю округу Нечестивиц и его ближайший приспешник, чьего имени никто так и не смог припомнить. Лишь вслед за их эффектным падением на площади появился и сам долгожданный законник, сразив всю женскую половину встречающих ростом, массой и общей умопомрачительностью своей ослепительной внешности. Александр был высок, светловолос и синеглаз. Однако, при данных признаках, внешне он был далек от образа какого-нибудь там слащавого херувима. Взгляд его выразительных, глубоко посаженых глаз был жесток и непроницаем. Красиво очерченный рот плотно сжат, уголки скорбно опущены. Нависнув над поверженными преступниками, он почему-то улыбнулся, от чего один из бедолаг описался и жалобно заскулил. На что Александр улыбнулся еще шире, став похожим на оскалившегося перед смертоносным броском зверя. Медведя-людоеда, не меньше. Бандит упал в обморок. Толпа замерла в благоговейном трепете. - Господа, – обращаясь ко всем сразу и в то же время ни к кому конкретно, сказал новый шериф, приподняв шляпу. – Где мой помощник? - Я тут, сэр. – Несколько робея, хотя никогда не причислял себя к трусам, с напускной бравадой отозвался Адам Кларк и выступил вперед. Он был не столь высок ростом, как его новый начальник, но зато плечист и силен, как полуторагодовалый бык герефордской породы. На него он, кстати, и походил внешне. Массивное тело с буграми литых мускул, широкая шея, выступающая вперед челюсть, тяжелые надбровные дуги и туповатый взгляд. Прекрасный исполнитель, - мгновенно оценил своего подчиненного Александр, - но, к сожалению, не больше. - Проследи, чтобы этих двоих доставили по адресу. - Отрывисто приказал он. - Господа, - вновь приподняв шляпу, обратился мужчина к онемевшей толпе, - был рад познакомиться, а теперь простите, меня ждут неотложные дела. Казалось, на мгновение в городе смолкли даже собаки. Не шумела непоседливая детвора. Миссис Паркер не бранила своего вечно пьяного мужа. Даже ветер притих, перестав гонять обрывок листовки с надписью «Разыскивается», пока легкой походкой бывший охотник за головами по кличке Беспощядный шел к зданию телеграфа. Когда же он, наконец, скрылся за надрывно скрипнувшей дверью, все на площади в секунду ожило и забурлило. Бастл-Сити наконец-то обрел хозяина.
***
Вибрируя всем телом от одолевающего ее мандража, Алиса стояла в тесном кружке своих новоявленных подруг, на перебой уверяющих ее в том, что причин для сильных волнений не существует. Что голос у нее чудесный, песни на редкость хороши, а будь это даже и не так, за такие роскошные ножки любой ковбой простит все что угодно. Алиса в этом не была так уверена, хотя и могла предположить, что возможность глазеть на затянутые в сетчатые чулки ноги способна примирить неизбалованных зрелищем открытой женской плоти мужчин дикого запада с некоторыми недостатками ее концертной программы. На том она и стояла, побуждая себя не трусить и сделать все, дабы впредь иметь законное право гордо величать себя певицей! Это твой шанс, - повторяла про себя Алиса, стараясь собраться и успокоиться. Заиграло вступление. Во время репетиций девушка довольно долго привыкала к резковатому звучанию концертино, банджо и гармоники, диковато оттеняющих более мелодичные звуки благородного фортепьяно. Положив одну руку на бедро, легкой танцующей походкой новая пташка «Райских кущ» вышла на небольшую дощатую сцену салуна. Золотистые модельные туфельки, вызвавшие при извлечении их из чемодана море завистливых ахов и вздохов, ладно сидели на роскошных ножках Алисы, дерзко выглядывающих сквозь разрез сатиновой желтой юбки. Она вообще вся была желтая (не считая черных чулок), словно канарейка, и, к счастью, этот цвет оказался Алисе к лицу. Волосы нарочито небрежно заколоты наверх, на шее бархотка, верхняя часть груди и плечи обнажены. И сколько Алиса не пыталась втолковать месье Филиппу, что иногда закрытость более притягательна, убедить хозяина заведения подыскать для нее более скромный наряд ей так и не удалось. - Закрытости этим парням хватает и в повседневной жизни, а сюда они приходят, чтобы насладиться совсем иными видами. - Посмеиваясь, возражал ей француз, и Алисе приходилось мириться с этой нехитрой истиной. Тряхнув рыжеволосой головой так, что длинные, украшенные крупными стразами серьги, поймав свет газовых ламп, заискрились веселым разноцветьем, девушка, как ее учила словоохотливая Бренди, выставила стройную ножку вперед и, приняв игривый вид, запела.
Жил-был Анри IV, Он славный был король, Ля-ля-ля-ля, бум-бум...
Войну любил он страшно Ля-ля-ля-ля, бум-бум...
"Черт возьми! – думала Алиса, - а я и в самом деле неплохо пою." По крайней мере, местные скотоводы и наемные рабочие, пришедшие в этот вечер с конкретной целью поглазеть на скандально известную в городе девицу, внимали ей, открыв рты и затаив дыхание. Может, в том была повинна броская внешность исполнительности, а может, приятный сильный голос, которым она пела о любившем выпить короле, месье Филипп не взялся бы однозначно утверждать, единственное, что он мог сказать с полной уверенностью, что, приняв мисс Кэрол на работу, он сделал еще одно удачное вложение своих капиталов. Аппетитная и раскованная, более всего, она очаровывала ореолом некой неиспорченности, что для девушек подобной профессии было крайне не типично. Глядя на нее, возникало обманчивое впечатление, что петь полураздетой в гнезде всевозможных пороков - занятие едва ли не благочестивое. И зрителям, похоже, такой самообман пришелся по душе.
Однажды смерть старуха Пришла за ним с клюкой, Ее ударил в ухо Не трезвою он рукой! Ла-ла-ла-ла бум-бум...
Алиса взмахнула ножкой и, обыгрывая текст песни, изобразила игривый хук справа. Зрители одобрительно загудели. Стоящие по бокам сцены вышибалы, месье Филипп предусмотрительно озаботился о том, чтобы разгоряченные зазывным видом новой служащей салуна не полезли в порыве чувств на сцену, многозначительно скрестили руки на груди.
Еще любил он женщин Ля-ля-ля-ля, бум-бум...
Но смерть полна коварства, Ля-ля-ля-ля, бум-бум...
От этого удара Ла-ла-ла-ла бум-бум...
Музыка смолкла. - За Анри, старого нечестивца! – Выкрикнул кто-то под последний аккорд, и салун наполнился довольным смехом и звуками наполняемых стаканов. - За Анри! - За мисс Алису! – Стало доноситься со всех сторон, перемежаясь с нестройным шумом громких аплодисментов. Порозовев от удовольствия, Алиса с достоинством поклонилась и, послав ковбоям воздушный поцелуй, удалилась со сцены. - Ты была великолепна! – Заключив свежеиспеченную певицу в жаркие объятья, воскликнула Бренди. – Клиенты пьют и смеются, хозяин щурится, как сытый кот, а девочки уже устали отвечать на расспросы о тебе! - Я надеюсь, они говорят им, что я не работаю в комнатах наверху?! – Забеспокоилась Алиса. - Ну конечно, можешь быть спокойна, хотя с таким успехом ты могла бы озолотиться. - Нет уж, не в золоте счастье, я как-нибудь обойдусь своими песенками. Бренди засмеялась громким, грудным смехом. - Это ты так говоришь, потому что тебе пока подходящий парень не встретился, а вот как встретится, так ты точно песенками не отделаешься. Алиса отмахнулась. Перспектива заводить роман в Бастл-Сити не казалась ей удачной идеей. Очень не хотелось залечивать сердечные раны, если ей вдруг случится вернуться в свое время. Что вполне могло произойти, учитывая, как непредсказуемо она оказалась здесь. Впрочем, мыслями о возможном романе девушка себе голову не забивала. У нее доставало хлопот по части выживания в условиях двуличного общества американского запада конца 19 века и без воображаемых проблем. К тому же, подходящих в кавалеры мужчин в Бастл-Сити было раз-два, и обчелся. Не высокие, не слишком чистоплотные, с плохими зубами и вредными привычками... Словом, местные мачо совсем не вдохновляли Алису на амурные дела.
***
Эта работа обещала быть легкой и незамысловатой. Процветающий городишко, расположенный вблизи водной артерии на севере Техаса, не слишком людный, не слишком пыльный, но в то же время достаточно цивилизованный и благоустроенный для того, чтобы обосноваться в нем с комфортом, обещал Александру Девису все прелести степенной жизни. Так думал новый шериф Бастл-сити, телеграфируя мэру города о своем согласии занять пустующую должность. И так бы все обстояло, если бы за неделю до его прибытия в город не заявилась некая мисс Алиса Кэрол и не взорвала до того размеренный порядок жизни Бастл, превратив его в труху. Несчастные случаи (пока к счастью без смертельных исходов), нелепые недоразумения, споры, ругань, потасовки и прочие неприятности тянулись за этой певичкой из салуна вездесущим шлейфом. Шериф, будучи стражем правопорядка, вынужденно разгребал всю эту страшно раздражающую его мелочевку и попутно ярился не хуже дикого мустанга. Девять лет своей жизни он посвятил охоте за беглыми преступниками, сначала в роли вольного стрелка, затем в статусе судебного маршала. Девять лет! И вот теперь, когда прежние рискованные занятия и тяга к перемене мест более не рождали в его душе ничего, кроме усталости, и он наконец решился пустить корни в сим благонравном городке, как на горизонте возникла эта бедовая дамочка, и все его тщательно выпестованные планы о спокойной жизни полетели чертям под хвост. Александр взвыл от досады, уносясь мыслями в тот день, когда имел несчастье познакомиться с мисс Кэрол, так сказать, лично. Шел пятый день его непыльной службы в должности шерифа Бастл-сити. Парочка заурядных пьяных драк да одно мелкое воровство – вот и все правонарушения, коими порадовал его Бастл за столь не долгий срок. К тому времени Александр уже обзавелся жильем, двухэтажным добротным домом с белеными стенами и просторной верандой. До него дом принадлежал не так давно почившей вдове, у которой не оказалось ни завещания, ни родственников, из-за чего дом в итоге отошел в собственность города, а затем, за вполне приемлемую цену, и к нему. Следить за порядком в доме шериф нанял приходящую экономку, пожилую, но чрезвычайно крепкую женщину, миссис Хант, немку по матери, шведку по отцу. Это была волевая, немногословная женщина, с выразительными светло-голубыми глазами, прямым длинным носом и худощавой подвижной фигурой. Женщина (язык не поворачивался назвать ее старушкой, хотя миссис Хант и разменяла седьмой десяток) приходила к Александру три раза в неделю, дабы заняться тем, чем обычно занимается примерная жена в отсутствие любимого мужа, проще говоря, миссис Хант убирала, готовила и относила накопившиеся грязное белье прачке. Экономка устраивала Александра во всем, исключая готовки, повариха из миссис Хант, прямо говоря, была не важная. Но мужчина легко решил это затруднение, заведя традицию обедать в небольшом семейном ресторанчике при пансионе, где подавали вкуснейшую сдобу и жаркое. Словом, не прошло и недели, как жизнь нового шерифа приняла приятный и отлаженный ритм. Вплоть до того момента, когда в его контору, довольно просторную комнату на два окна, внутренняя дверь из которой вела в камеры предварительного заключения, благоухая ароматами ванили и флердоранжа, не впорхнула мисс Алиса Кэрол собственной персоной. Ее гладкую, покрытую легким загаром кожу, выгодно оттеняла белоснежная блузка несколько странного покроя, а талию утягивал широкий украшенный металлическими заклепками пояс. Из-под пояса струилась темно-зеленая юбка, вполне себе обычная, что превращало наряд незнакомки в нечто более-менее приличное, хотя и не отменяло странного ощущения интригующей новизны. Словно девушка была редкой тропической птичкой, по ошибке, залетевшей в суровые северные широты. Подтверждая мелькающие в голове Александра образы яркого оперения, незнакомка оказалась обладательницей целой гривы красновато-медных волос и ярких серо-голубых глаз. Едва, постукивая каблучками своих новеньких ботинок, она переступила порог конторы, как его заместитель Адам радостно вскочил со стула и, расплывшись в идиотской улыбочке, проблеял: - Мисс Алиса! - Здравствуйте, Адам. – Улыбнувшись ему, как доброму знакомому, сказала она и обратила свое внимание на шерифа. Будучи джентльменом, более того, джентльменом южанином, впитавшим почтительное отношение к женщине с молоком матери, Александр почтительно поднялся из-за стола и, слегка склонив белокурую голову, представился. - Александр Девис, мисс, шериф, чем могу служить? - Алиса Кэрол, - назвала девушка свое имя и протянула изящную ладошку для рукопожатия, - певица. В голове шерифа мелькнуло узнавание. Уж не та ли это пташка Филиппа, о которой судачит вся половозрелая часть мужского населения Бастл-сити?! Из рассказов своего помощника ему было известно, что девушка работает в салуне «Райские кущи», снимает жилье в гостинице и, по слухам, упорно держит оборону против многочисленных охотников залезть к ней под юбку. Из женщин дружбу водит исключительно с проститутками, и среди охотников побиться об заклад уже заключаются пари на предмет ее благосклонности. Неожиданно Александр поймал себя на мысли, что и сам совсем не прочь уложить красотку на белые простыни. - Мне нужна ваша помощь, шериф. – Заставив его устыдиться собственных желаний, отвечая на вопрос, сообщила девушка. Голос ее звучал мягко, с легким нераспознаваемым акцентом, что придавало ему особое очарование и мелодичность. - Я вас внимательно слушаю, мисс. – Предложив девушке присесть, мужчина опустился на стул и стал ждать дальнейшего развития событий. Если бы он тогда мог предвидеть, чем для него обернется визит этой девицы, то позабыл бы про свое южное воспитание и выставил ее за дверь.
[1] Саундтрек к фильму «Золото Маккены» 1969 г. [2] Bustle – суета, переполох анг. [3] Имеется в виду гражданская война между Севером и Югом 1861-1865 гг. [4] Великолепно! |
Главное помещение салуна, в этот вечер было забито под завязку и густой, тяжелый дым от дешевых сигар и самокруток плотным маревом висел под потолком. Шум от незамысловатых мужских разговоров, звона рюмок и бокалов, громыхания отодвигаемых и задвигаемых стульев, а также громкого женского смеха, стоял одуряющий. В первые мгновения своего появления Алиса в серьез опасалась, что без рупора донести до здешней публики содержание своей песни окажется делом напрасным, но, вдруг, стоило ей только открыть рот, как большая часть всех посторонних шумов стихла, и ее голос легко и свободно наполнил «Райские кущи».
Мне понравилось!