Аннотация:

Ольга и Сергей встретились вновь через много лет и не смогли противостоять непреодолимому влечению, возникшему между ними...

Антея

Оленька

За окном синел поздний зимний рассвет. Муж Оли на несколько дней уехал по делам из Петербурга, поэтому Сергей с Олей позволили себе роскошь провести в гостинице ночь. Проснувшись, Сергей увидел,  что Оля, полураздетая, сидит у зеркала и как-то грустно и вопросительно вглядывается в своё отражение. В её облике, в изгибе полуобнажённой спины было что-то такое удивительно беззащитное и трогательное, что у Сергея защемило сердце. Он соскочил с кровати, мгновенно оказавшись возле неё, опустился на колени и стал целовать шелковистую кожу, тёплую, нежную. Ольга, обернувшись к нему, обняла его голову.  Уткнулась ему в волосы, тёмные, густые, жестковатые,   и, не удержавшись, стала  целовать  их, ласково проводя рукой по прядям. Грудь её невольно оказалась у его губ, и он немедленно покрыл её лёгкими, летящими поцелуями, становящимися всё более продолжительными и горячими. Ольга, тихо охнув, слегка выгнула спину, подставляя её ближе к его губам, ставшими жадными и нетерпеливыми. Сергей поднялся, подхватил свою драгоценную ношу и понёс  к кровати. Позже, держа спящую Олю в объятиях, даже и сейчас, во сне с чуть грустным выражением на милом лице Сергей вспоминал.... 
По липовой аллее, которой заканчивался фруктовый сад у их дома,  он видел бегущую к нему пятилетнюю, темнокудрую девочку, радостно,  звонко кричащую: Серж, Серж!»- с размаху упиравшуюся к нему в живот, крепко обнимая. Затем Оленька поднимала личико с сияющими глазами и спрашивала: «Ты мне рад, Серж?»
Её родители, Садовские, помещики средней руки, жили в соседнем имении. Матери их были дружны и, они, бывало, частенько в то лето приезжали на вечернее чаепитие к ним в Кудряши. Серж с высоты своих  важных одиннадцати лет покровительственно улыбался, брал её за пухленькую ручку и шёл показывать зайчонка,  которого привёз в подарок дядя, заядлый охотник. Оленька была такая милая, и, несмотря на то, что была мала, ему с ней было совсем нескучно, она умела так внимательно слушать, когда Сергей рассказывал о приключениях, прочитанных в книгах: об отважном д’Артаньяне, о детях капитана Гранта, о поисках сокровищ.  Ах, эти чудесные летние вечера! С полыхающим закатом небом, с душистыми запахами редкостных цветов на клумбах, выращивать которые была большая охотница, мама Серёжи. С неспешными разговорами на открытой веранде, за столом, накрытым белой камчатной скатертью, посреди которого стоял важный пузатый самовар, до блеска начищенный.
Затем была гимназия, университет. Сергей приехал на каникулы и был удивлён, встретив Оленьку, превратившейся из пухленькой девочки в тоненькую девушку, миловидную, темноглазую с пушистой тёмно-русой косой. Сам Сергей в свои двадцать лет был высоким с ладной широкоплечей фигурой, зеленоглазым и русоволосым. Она приехала к ним с матерью.
«А что Серёжа, узнал свою старую поклонницу?» - спросил отец, кивнув на Оленьку. Оля взглянула на него, вспыхнула, но взгляд не отвела. Сергей,  подошёл, улыбнулся, взял ручку и поцеловал тонкие пальчики. Затем  присел к столу и, выпив чаю с вкусными медовыми пряниками, встал, собираясь подняться к себе, как вдруг отец, глядя на него смеющимися глазами, предложил: « А не прогуляться ли вам с Оленькой,  погода прекрасная, чем слушать наши стариковские разговоры».  Сергей, вопросительно взглянув на Олю и заметив неуверенность и робость в её глазах, почему-то развеселился. Встал, подошёл к ней и протянул руку. И вот они, гуляя, углубились в аллеи старого сада. Сергей был в ударе:  острил, рассказывал забавные истории, расспрашивал Оленьку об её гимназических подругах.  И она постепенно перестала его дичиться, улыбаясь, слушала его, закончила терзать сорванный по дороге цветок. Они зашли в самый глухой уголок сада. Сквозь ветви деревьев просвечивало солнце, медово пахли травы, в воздухе было разлито какое-то томление. И Сергей, заметив пушинку от одуванчика на волосах Ольги, осторожно убрал её, она подняла к нему милое личико, и Сергей вдруг привлёк к себе её и стал целовать это прелестное, доверчиво поднятое к нему лицо, сначала нежно, а затем  всё более пылко. Оля сначала пыталась вырваться, освободиться из его объятий, но затем вдруг сама обвила его шею тонкими руками, прильнула к нему всем своим юным гибким телом. Сергею показалось, что мир взорвался в ослепительной вспышке. Он неистово, страстно стал целовать её в каком-то диком порыве, сминая её нежные губы, его руки, блуждая по её, ставшему податливым телу, прижимали к себе. Ему хотелось одного: слиться с ней сейчас, в этот миг, в одно целое. Как ему удалось остановиться вовремя, один бог знает.
Вернувшись с Оленькой домой, не смотрящей на него, и сразу ставшей молчаливой, он не в силах сейчас ни с кем разговаривать, поднялся сразу к себе, на прощанье поцелуем коснувшись её руки, и вдруг заметил мелькнувшую обиду в её глазах.
«Господи, что за наваждение, ведь она же совсем ребёнок, ей же ещё нет пятнадцати лет. Но при воспоминании об её гибком теле, пушистой головке, пахнущей нежно ландышем, в нём вспыхнул такой огонь, что он невольно прислонился головой к прохладной стене, стараясь успокоиться. Утром Сергей уехал, объявив ошеломлённым родителям, что обещался приятелю непременно быть у него.
Они встретились через много лет, в Петербурге. Сергей, закончив учебу, работал в Министерстве путей сообщения. Он оказался толковым инженером и быстро продвигался по служебной лестнице. Однажды Сергей получил приглашение на  благотворительный бал  в Дворянском собрании. Перед балом был небольшой концерт любителей и Сергея, немного опоздавшего и только вошедшего в зал сразу привлекли звуки одного из вальсов Шопена, а затем он не мог оторвать глаз от женщины, игравшей его на рояле. Она была в платье какого-то огненного цвета и сама напоминала дивный экзотический цветок. Его поразило её лицо, прекрасное и вдохновенное. «Кто это?» – спросил он у приятеля, пришедшего вместе с ним.
«Это дочь Садовского, она недавно вышла замуж за купца- миллионера Шергина, папочка то её проигрался в пух и прах, вот и пришлось выходить замуж за деньги. А хороша необыкновенно! Супруг её, смотри, у колонны стоит, набычившись, не сводит с неё взгляда. Да, за таким цветком нужен глаз да глаз».
Сергей взглянул на её мужа, лет пятидесяти, кряжистого, с тяжёлым взглядом серых глаз под кустистыми бровями, впрочем, очень импозантного в ладно сидящем на нём фраке.
 А потом они танцевали с Ольгой вальс, и Сергей легко кружа её по зеркальному паркету, и глядя в эти тёмные глаза, тепло и чуть грустно улыбавшиеся ему, понял, что он пропал. Казалось, какая-то таинственная сила не давала ему  отвести свой взгляд от этого милого, слегка раскрасневшегося лица. После танца они вышли в  сад, прогулялись  под мерцавшими в небе звёздами, в весеннем благоухании сада. Вспомнили детство, посмеялись немного над вспомнившимися забавными случаями. Затем Сергей отвёл Ольгу в дом, где их встретил её муж. Оля представила их друг другу. Муж, немедленно взял её собственническим жестом под руку, и увёл. Оля, обернувшись, только и успела ласково улыбнуться ему.
Сергей стал бывать всюду, где мог встретить Шергиных, но так получалось, что наедине им больше не пришлось быть, только изредка ему удавалось потанцевать с ней.
Ночью Оля являлась ему во снах, чувственных, эротичных, он просыпался среди сбитых простыней и не мог  уснуть до утра. Это стало наваждением, он каждую минуту, думал о ней, об Оленьке.  А ещё он жестоко ревновал. Не только к мужу, но и ко всем, кто танцевал с ней, касался её, с кем она, как казалось ему, слишком ласково разговаривала.
Оля же себя вела с ним ровно и чуть прохладно.  Во время их редких разговоров, беседовала с ним только на нейтральные темы.
Сергей, не в силах более выносить это напряжение, эту мучительную, казалось, убивающую его страсть,  взял отпуск, решив съездить к родителям, жившим безвыездно в имении, надеясь там, в родных местах, справиться со своей внезапно настигшей его любовью. Перед отъездом не выдержал и решился зайти с визитом, проститься.                                                                                                               
  Оля была дома одна, но встретила его так спокойно, безмятежно, что поговорив о погоде и еще, о каких-то незначительных событиях, Сергей почувствовал такую боль в сердце, что понял, ему больше не выдержать. Он, встал и, поцеловав на прощанье  руку, сказал, глядя Ольге в глаза, что сегодня уезжает и, затем, повернувшись, пошёл. Сергей дошёл почти до двери, когда услышал: «Сергей Владимирович, почему Вы уезжаете, зачем?»
Обернувшись к ней, Сергей сказал: «Разве Вам Ольга Михайловна, не всё равно? Судя по Вашему равнодушию, холодности, я для Вас то- же самое, что и неодушевлённые предметы, окружающие Вас! Он повернулся вновь к двери и вдруг услышал: «Это не так. Серёжа не уезжайте, я умру здесь с тоски по Вас!» 
Сергей вмиг оказался рядом, взглянул в её страдающие, полные слёз глаза и крепко обняв, прижал к себе: « Милая моя, родная, любимая, - он не мог говорить дальше, горло его сжали спазмы, и поцеловал её. Их поцелуй был томительно- долгим. Она прильнула к нему всем телом, обвила руками его за шею. Поцелуи становились всё   неистовее.... Он овладел ей здесь же, в гостиной на узком диванчике. Видно ангел оберегал их, потому что никто их не застал.
Они стали любовниками. С тех пор встречались в номерах этой гостиницы на Васильевском острове, хозяин которой обладал отличным достоинством: был не любопытен и немногословен. Сергей с нежностью взглянул на спящую Ольгу, пора будить, а так жаль. Волосы её разметались по подушке, лицо разрумянилось, сейчас она напоминала ему ту юную девушку давней весной. Он осторожно коснулся щеки поцелуем. Ольга потянулась как-то по-кошачьи, и прильнула к нему, крепко обняв.
Уже стоя у двери, одетая: она всегда выходила первая, а Сергей, стоя у окна, наблюдал с тоской, как она уходит, Ольга вдруг  сказала, что в последнее время у неё такое ощущение, что за ней наблюдают, что у неё чувство, будто на улице за ней кто-то следит.
Сергей похолодел, но не подал виду. Ответил ей спокойно, не желая испугать: «Оля, похоже, у тебя развилась мания преследования, дорогая. Но будь, пожалуйста, осторожнее, мой ангел».  Она приподнялась на цыпочки,  поцеловала его легко на прощанье. И ушла.
 
На другой день Сергей ужинал с приятелем в ресторане. И тот с аппетитом закусывая, спросил его: »Ты слышал сногсшибательную новость?»
«Какую? - ответствовал Сергей, лениво потягивая золотистое вино из бокала.
«Этот купец-миллионщик, Шергин, представляешь, застрелил свою жену, а потом застрелился сам. Говорят, у неё был любовник.  Да и странно было бы, если бы у такой красавицы не было любовника.  Сергей, ты что-то побледнел, может быть, вино дурного качества?»  Сергей словно окаменел, затем сказав приятелю, что-то извинительное, вышел из ресторана. Ему не хватало воздуха, он рванул галстук и пошёл дальше, не разбирая дороги. И вдруг резко остановился, словно воочию увидел: как темнокудрая девочка бежит к нему по липовой аллее, звонко выкрикивая его имя и протягивая ему навстречу руки...  Сергей, остановив экипаж, дал адрес особняка Шергина.
 
 
Оля, не умерла, она выжила. Сергей не отходил от неё, наплевав на пересуды.  Как только ей стало лучше, они уехали в Швейцарию, где и обвенчались.