Краткое содержание предыдущих глав:

Итак, отправляясь в долгожданную тур-поездку по Испании, Алиса загадочным образом попала в Бастл-сити, зажиточный городок на юго-западе Техаса второй половины 19 века. Столкнувшись с предубеждениями и снобизмом добропорядочной части городского населения и потому не сумев найти себе достойную работу, она устроилась певицей в салун месье Филиппа, где стала пользоваться большой популярностью у публики. Примерно в тоже время, в город прибывает новый шериф, Александр Дэвис, в прошлом известный охотник за головами, желающий остепениться и начать вести более респектабельный образ жизни. Однако его желаниям не суждено сбыться, ибо мисс Алиса намерена просить нового шерифа о небольшом одолжении...

Девушка раскрыла ридикюль и, достав из него сложенный вчетверо лист бумаги, развернула его и положила на стол, предусмотрительно разместив так, чтобы Александру было удобно читать. Это оказался список. В нем экстравагантными синими чернилами значился добрый десяток фамилий. Рядом шли пояснения.

– Что это? – Удивился шериф.

– Список жителей города, которыми совершенно необходимо заняться. – Просительно сообщила она своим чарующим голосом.

– С какой стати, позвольте уточнить, я должен это делать? – Александр постарался не быть слишком резким.

– Тут же все написано, – терпеливо пояснила девушка и, наклонившись над столом, указала пальцем на приписки. – Мистер Кларк регулярно избивает свою жену. Мистер Нортон заставляет своих детей голодать за малейшую провинность. Мисс Миллер в целях воспитания и выработки характера запирает своих воспитанников в чулан, в котором нет света и практически нечем дышать. Мистер Фоллер заставляет свою дочь обслуживать его дружков, если ему вдруг случается проигрывать в карты, при этом он запрещает девочке учиться и даже посещать церковь. Мистер...

– Достаточно. – Перебил ее шериф, видя, что посетительница намерена зачитать весь обличительный список до конца. – Чего вы хотите от меня?

– Я хочу, чтобы вы отреагировали на сигнал и разобрались с этим произволом. – Все так же спокойно уточнила молодая женщина.

Меж тем, Александр, никогда не отличавшийся способностью вежливо вести абсурдные беседы, почувствовал, что начинает раздражаться.

– С какой стати, мисс, я буду вмешиваться в частную жизнь уважаемых семей города?

– С такой, что подобное обращение с женщинами и детьми аморально, преступно и недопустимо! – Наконец проявив свой темперамент, убежденно заявила пташка месье Филиппа. – Но в этом городе, как только речь заходит о подобных вещах, все враз становятся слепыми и глухими. – Она удрученно развела руками. – Больше всего меня поражает накрахмаленное общество трезвости, эти напыщенные благочестивые курицы столько разглагольствуют о добродетели, воздержании и милосердии, что, похоже, всерьез уверовали в собственную безгрешность. А на деле единственное, чем они занимаются, – мешают людям спокойно жить. Причем вовсе не тем, кому действительно стоило бы помешать. Случай с мистером Фолером, этим мерзким трусливым хорьком, особенно вопиющ. Им, я думаю, нам следует заняться в первую очередь.

– Нам?

Александр никогда не был особо высокого мнения об умственных способностях женщин, но эта конкретная представительницы данного рода-племени только что убедила его в том, что в своей прежней оценке он был черезчур великодушен. Хотя с тем, как она разложила деятельности местного общества трезвости, Александр, не мог не согласиться. Эти застегнутые на все пуговицы матроны, чопорные и спесивые, недвусмысленно дали ему понять, что ждут от нового шерифа поведения, достойного примерного христианина. Что по сути сводилось к трем правилам – не потреблять спиртное, не сквернословить, каждое воскресенье исправно посещать церковь и избегать как чумы доступных девиц. Привыкший за свою тридцативосьмилетнюю жизнь руководствоваться исключительно собственными правилам, Александр вежливо разъяснил дамам, что на звание примерного христианина он никогда не претендовал, и вероятно именно поэтому ему и предложили место покойного шерифа Медигана.

– Нам?! – Прерывая поток недавних воспоминаний, возмущенно повторил он, когда девушка подтвердила свои намерения превратить его в местного шута царственным наклоном головы. – Ради всего святого, мисс, я что, по-вашему, похож на болвана, или вы это так вздумали надо мной шутить?

– Вовсе нет. – Спокойно и доброжелательно возразила певичка, – я и не думала с вами шутить. По-вашему сутенерство и растление несовершеннолетних является подходящим предметом для шуток? – А затем видимо не удержалась и дерзко заметила. – А на счет того, болван вы или нет, об этом мне сложно судить, я вас слишком мало знаю.

До слуха Александра, из ушей которого уже вот-вот должен был повалить пар, долетел приглушенный смешок заместителя. Кинув на Адама предупреждающий взгляд, шериф вновь уставился на дамочку.

– Но я очень надеюсь, что ваши бойцовские, – она с одобрением отметила ширину и мощь его плеч, чем немного смягчила мужской гнев, – интеллектуальные, – тут пташка сделала многозначительную паузу, толи подтверждая умственные способности Александра, толи сомневаясь в них, что вызвало у него острое желание разложить нахалку на коленях и хорошенько отшлепать. – А самое главное, душевные качества, – пока шериф придавался упоительным фантазиям, начинающим принимать явный эротический уклон, продолжала свое перечисление девушка, – не дадут вам отмахнуться от своего гражданского долга и станут причиной, позволяющей наконец-то призвать к ответу всех тех, кто так чудовищно глумится над законами морали и человеколюбия!

Завороженный невиданной наглостью девицы, изысканными оборотами и пылкостью речи, заместитель восхищенно присвистнул, а шериф едва сдержал отчаянный стон. Девица явно была не проста и как минимум могла похвастаться хорошим образованием. Так мудрено изъясняться в Техасе умел далеко не каждый, и уже наверняка нашлось бы совсем немного людей, додумавшихся явится в контору шерифа не с просьбой утихомирить перепивших погонщиков скота, а с требованием исполнить свой гражданский долг и запретить старой ведьме запирать детей в чулан. Вообще-то, Александр был вовсе не против припугнуть старуху и всех тех, кто имел «счастье» угодить в черный список этой горячей штучки, но было в ней что-то такое, что выводило его из себя, провоцируя на бурное выяснение отношений. Таких склонностей Александр за собой никогда прежде не обнаруживал, и от того в первые же минуты данного разговора утвердился в намерении держаться от странноватой мисс Алисы Кэрол подальше.

– Мисс, при всем моем уважении, боюсь, я ничем не могу вам помочь. – В голосе шерифа звучала сталь. – К моим должностным обязанностям относятся грабежи, драки, шулерство, мелкие и крупные потасовки, а вы, похоже, перепутали меня с Бостонским комитетом нравственности. Запертыми в чулан детьми я не занимаюсь. – Радуясь, что молодая женщина не может прочитать его мысли, Александр сделала для себя пометку, позже по-тихому разобраться и с мисс Миллер, и с мистером Фолером, и еще с этим, как там его, мистером Нортоном.

– Как вы можете так говорить?! – Не скрывая осуждающего разочарования, воскликнула певичка. – Ну поймите же, если всем этим несчастным не поможем мы, то этого не сделает никто. Я могла бы заняться их психологическим состоянием, но пока в их жизнях существуют подобные обстоятельства, никакая терапия не даст положительных результатов.

– Что-то я никак не пойму, мисс, – в какой-то момент даже усомнившись в здравости рассудка сидящей перед ним дамочки, уточнил шериф, – о какой такой терапии идет речь, вы что, доктор?

Девушка на мгновение смутилась, было видно, что она старательно подыскивает слова, способные придать смысл той тарабарщине, которую она только что несла.

– В некотором роде да. – Сгладив абсурдность своей новости ослепительной улыбкой, призналась она, – вы слышали что-нибудь о Зигмунде Фрейде? Это австрийский врач, психиатр, открывший революционный метод в лечении душевных расстройств. Называется он психоанализ. И хотя данный метод был создан для работы с больными людьми, он вполне может помочь и людям здоровым, но немного заплутавшим. Если вы мне не верите, я могу принести вам книгу, в ней все доходчиво объясняется.

Рассказ певички увлек шерифа, вот только что-то тут не сходилось. Мужчина не мог понять, что именно, но то, что женщина многое от него скрывает, отчетливо проступило в его сознании.

– Любопытно, – стараясь вывести ее на чистую воду, заметил Александр, – а откуда у девушки вашей профессии вдруг такие глубокие познания?

– Не знаю, что именно вы имеете в виду, говоря про мою профессию, но вообще-то стать певицей в салуне мне пришлось в силу некоторых обстоятельств. А на само деле я – потомственная актриса, и для более глубокого проникновения во внутренний мир своих героинь мне необходимо тонкое знание человеческой природы. И в этом смысле психоанализ очень помогает.

«Врет», – с гончим азартом заключил про себя Александр, хотя отдал должное тому, что врет отменно.

– Понятно.

– Ну так вы вмешаетесь? – Не желая капитулировать, с надеждой спросила она.

– Нет. – Отрезал шериф и даже не потрудился изобразить вежливое сожаление.

– Хорошо, – поудобней устроившись на стуле, примирительно изрекла она, – тогда давайте заключим договор.

– Договор?

А Александр то был уверен, что тема спасения заблудших душ наконец-то исчерпана.

– Да, договор. – С проскочившим в голосе обещанием, подтвердила девица. – Вы помогаете мне восстановить справедливость, а я за каждый ваш акт доброй воли, – оправдывая свою репутацию заправской кокетки, она томно повела плечом и, буквально ошпарив Александра горящим взглядом из-под густых ресниц, подвела шерифа к опасной грани возбуждения, – буду награждать вас французским поцелуем.

Пока он старался взять под контроль возникшее меж ними влечение, в разговор влез Адам.

– Французский? – Явно прибывая в таком же взбудораженном состоянии, как и его начальник, переспросил он.

– С языком. – Со знанием дела пояснила Алиса, не отрывая при этом горящего взгляда от Александра.

– О Боже! – хрипло прошептал первый помощник шерифа и умоляюще забормотал. – Сэр, если вы не против... – Он запнулся и перевел дыхание. – Я бы с удовольствием помог мисс в ее добром деле.

– Не сомневаюсь Адам, что без удовольствия тут бы не обошлось. – Александр почувствовал, как новая порция крови устремилась в район его ширинки. – Но нет, ты не будешь помогать мисс Кэрол.

Помощник даже не постарался скрыть огорчения.

– Сходи-ка лучше прогуляйся, по-моему уже давно пора сделать обход и удостоверится, что на улицах города все спокойно.

– Слушаюсь, сэр. – Не решаясь перечить, мужчина нахлобучил шляпу и попрощался с девушкой. – Всего добро, мисс Алиса.

– До свидания, Адам, жду вас на наше вечернее представление.

– Он сегодня дежурит. – Испытывая тайное злорадство, прервал обмен любезностями Александр.

Занеся ногу над порогом, Адам пожирал нежно улыбающуюся ему певичку жадными глазами и разве что не плакал от досады.

– Тогда завтра. – Утешила его девица и послала воздушный поцелуй.

Бедняга тут же повеселел и, мастерски насвистывая, шагнул за порог.

– Итак. – Побуждая свою гостью вновь обратить на него внимание, грубовато заявил шериф. – Вы предлагаете мне себя в обмен на услугу. – Он подцепил список и помахал им в воздухе.

– Я предлагаю не себя, а свой поцелуй. – Поправила его Алиса, и Александр с удивлением отметил, что, похоже, его трактовка сего скандального предложения, ее оскорбила.

– А если я захочу большего?

Он уже дико хотел большего, лихорадочно пытаясь вспомнить, когда в последний раз столь внезапно и столь сильно желал женщину?

– Мистер Девис! – выпустив наружу свое возмущение, женщина вскочила со стула.

От ее порывистых движений тонкая материя блузки натянулась, и мужчина увидел кружевной контур ее нижнего белья. Александра почувствовал, как вновь нестерпимый жар затопил его напряженное до предела тело.

– Если вы хотите со мной спать, – все больше и больше, распаляя его воображение, тоном ущемленной добродетели, заявила пташка, – то вам, мистер Дэвис, придется за мной поухаживать! И только потом... если вы-таки сумеете завоевать мое доверие, я, возможно, и впущу вас в свою постель. Так что либо соглашайтесь на поцелуй, либо я попытаюсь уговорить кого-нибудь более сговорчивого.

Шериф нахмурился и машинально оттянул ворот щегольской батистовой сорочки. Он вспотел, ему не хватало воздуха. Каждое ее слово, произнесенное этим дьявольским сладострастным голоском, играючи лишало его самообладания, и к тому же, будь он проклят, но Александр действительно опасался, что она найдет для своего безумного проекта другого исполнителя.

– Я согласен. – Мрачный, точно туман над свежей могилой, сказал бывший охотник за головами. – Но я требую аванс, в конце концов, я должен убедиться, что награда стоит затраченных усилий.

IV

Раньше, до своего фантастичного визита в позапрошлое столетие, Алиса частенько мечтала о том, как здорово было бы жить не в загаженном и безумном двадцать первом веке, а во времена благородных рыцарей или все тех же ковбоев, чьи образы представлялись ей до крайности романтичным. Но когда ее типичная для наивных барышень фантазия взяла, да и осуществилась, девушка испытала настоящий культурный шок. Больше всего ее, конечно, возмущало отношение к детям. Практически повсеместно к ним относились как к маленьким взрослым, предъявляя требования немногим более мягкие, чем к людям зрелым и физически развитым. У большинства из них практически не было детства, зато была масса непосильных обязанностей и полнейшая беззащитность перед произволом старших. С малых лет они работали наравне со своими родителями, подрывая здоровье и нередко не доживая даже до первого класса местной школы.

При таком положении дел христианские догмы о милосердии и любви к ближнему, Алиса не могла это не признать, несколько облегчали участь маленьких человечков, но все же, на взгляд ее современников, ситуация выглядела удручающе безнадежной.

Не прошло и месяца, проведенного Алисой в роли одной из пташек Филиппа, как девушка стала задумываться, что возможно, цепочка невероятных событий, по вине которых она и попала в Бастл-Сити, имела под собой некий высший смысл. Она, конечно же, сознавала, что в одиночку ей врядли удастся излечить от жестокосердия привыкших к изматывающему труду и скорым суждениям горожан, но не спешила она и расписываться в собственном бессилии. Госпожа Ларионова свято верила в то, что любые изменения начинаются с малого.

Собрать информацию о том, с чего именно стоит начать восстанавливать попранную справедливость, труда не составило. Салун традиционно являлся местом, где непрерывным потоком курсировали самые разнообразные слухи. А учитывая профессиональную способность Алисы собирать и анализировать информацию приватного толка, довольно скоро у нее появился список главных злодеев города. С ним-то она и наведалась в контору шерифа. Причем, к мистеру Девису она направилась также далеко не случайно. Кое-что из услышанного о нем позволяло судить, что новый шериф достаточно крут, дабы рискнуть хорошенько перетряхнуть грязное бельишко некоторых распоясавшихся персон. Более того, учитывая репутацию бывшего судебного маршала, данный маневр, скорее всего, сошел бы ему с рук, а то и вовсе вызвал бы одобрение. Во всяком случае, навряд ли кто-либо решился вступить с ним в открытое противостояние. Ужас, застывший в глазах терроризировавшего более года округу Бастл знаменитого головореза по кличке Нечестивец, надолго запомниться жителям городка.

По досадному стечению обстоятельств Алисе так и не удалось поглазеть на шерифа, прежде чем свести с ним личное знакомство. Он почему-то не спешил посетить «Райские кущи», а разыскать его в городе среди дня, оставшись при этом незамеченной, не стоило и пытаться. Преследующая ее повсюду сомнительная популярность, ощутимо мешала подобной разведке. Именно поэтому Алиса испытала легкий шок, когда, перешагнув порог конторы, она внезапно столкнулась с самым неотразимым образчиком мужской породы, который ей когда-либо случалось видеть. И дело было не только в широченных плечах, внушительном росте и безупречных чертах породистого лица. Не в насмешливых, глубоко посаженных глазах василькового цвета, наглых и как будто раздевающих ее, не в грубоватом, но хорошо поставленном голосе с богатыми модуляциями и бархатистым тембром. И даже не в том, что у нее чертовски долго не было секса, а поднявшийся навстречу мужчина одним своим видом пробуждал крайне непристойные мысли. А в том, что, глядя на него, Алиса впервые в жизни осознала, что на самом деле стоит за понятием истинной мужественности. Никогда прежде она не ощущала столько силы и обманчиво укрощенной цивилизованной упаковкой дорогой одежды животной мощи, как это случилось с ней в присутствие нового шерифа Бастл-Сити. Мужчина подавлял и в тоже время внушал чувство незыблемой надежности. Чисто инстинктивно Алисе хотелось «сложить покорно лапки и умолять его почесать ей брюшко», но здравый смысл вкупе с пресловутой женской гордостью, конечно же, удержали ее от столь неосмотрительных действий. Правда, ненадолго.

– Вы помогаете мне восстановить справедливость, а я за каждый подобный акт доброй волибуду награждать вас французским поцелуем. – С апломбом сказала она, и вдруг с ужасом поняла, в какую ловушку (видимо вконец ошалев от сокрушительного обаяния сексуального мужика) она саму себя загнала.

Хотя, с другой стороны, следовало признать, что подобный способ утолить свое любопытство по части того, насколько хорошо мистер Девис целуется, намного лучше, чем просто перелезть через разделяющий их стол и впиться в его красивый рот, который, кстати, с завидным упрямством сыплет в ее адрес обидными отказами.

Не без злорадства Алиса отметила про себя, как быстро после ее скандального предложения шериф выпроводил из конторы своего помощника. Не сказать, что девушке сильно польстили последовавшие вслед за этим намеки на ни к чему не обязывающий секс (все же Алиса всегда отличалась разборчивостью), но и сбить ее с избранного пути красавчику шерифу не удалось.

– Я согласен. Но я требую аванс, в конце концов, я должен убедиться, что награда стоит затраченных усилий.

Услышав последние слова своего будущего союзника, Алиса опешила. Почему-то она совсем не ожидала, что ее фантазия по части «Он, она и беспредельный экстаз» столь быстро начнут воплощаться в реальность. Отказать в «авансе» она, понятное дело, не могла. Напряженный взгляд пылающих голубым огнем глаз ей ясно об этом намекал. Он словно сообщал: «Только попробуй пойти на попятный, детка, и договору конец». Алиса возбудилась. Дыхание перехватило, а сердце забилось где-то в горле.

– Так что же, мисс Кэрол, – откинувшись на спинку скрипнувшего стула, плотоядно протянул шериф, – вы позволите мне отведать вкус ваших очаровательно-бесстыдных губ? – И приглашающе похлопал по своей ноге.

– Позволю. – Облизав пересохшие губы, взволнованно пискнула Алиса и как загипнотизированная обошла стол и осторожно опустилась на его колено.

Шериф хоть и старался выглядеть невозмутимым, задышал чаще. Его рука с длинными ухоженными пальцами легла Алисе под грудь, смело лаская чувствительное полукружие сквозь тонкую ткань.

– Ты не носишь корсет? – Хрипло спросил он, уткнувшись носом в чувствительную впадину между скулой и шеей. Его горячие дыхание порождало в Алисе сладкую дрожь предвкушения.

– Не сегодня, – ответила она. – Слишком жарко.

– Как в пекле. – Согласился шериф и, запустив вторую руку в ее волосы, предложил. – Давай подкинем в эту топку дров.

А затем он ее поцеловал. Алиса затрепетала и, отринув всякую сдержанность, ответила на голодные движения его губ. Поцелуй получился таким же раскаленным, как обожженная земля песчаных прерий. Если Алиса и считала когда-то, что знает, что такое плотская страсть, то теперь, плавясь в объятьях бывшего судебного маршала от неконтролируемого желания, она отчетливо поняла, как сильно не сей счет ошибалась. Тело горело и покалывало. Голова кружилась. А его руки... Почти полностью расстегнули ее блузку!

– Господи Иисусе!!! – Придушенно выдохнул мужчина, обнаружив под целомудренным белым хлопком кружевные чашечки розового бюстгальтера.

Этот розовый комплект нижнего белья был у Алисы любимым, ее сочное, молодое тело смотрелось в нем весьма эффектно, а для глаз неизбалованных подобными изысками мужчин девятнадцатого века должно быть и вовсе убийственно.

Осознав, в каком состояние находиться ее одежда, Алиса испугано вскочила и, обежав стол в обратном направлении, принялась лихорадочно застегивать блузку.

– Ну так как? – Восстановив дыхание, с вызовом спросила она. – Надеюсь, аванс вас не разочаровал?

– Я вот что скажу вам, мисс. – Александр Девис все же не выдержал и расстегнул ворот своей рубашки, – Помочь я вам помогу. В пределах разумного, конечно. – Его глаза предостерегающе сузились. – Однако, если вы до сих пор всерьез рассчитываете, что наше сотрудничество обойдется вам в дюжину поцелуев, то вы слишком наивны...

Таким образом на спокойной жизни шерифа Девиса был поставлен жирный крест. Самым разумным, по его мнению, было бы поскорее убраться из Бастл-сити подальше от мисс Алисы и ее будоражащей «начинки».

Перед глазами Александра всплыл образ роскошной груди, живописно обтянутой полупрозрачным кружевом. Он раздраженно выругался, когда осознал, что его руки будто бы сами собой оглаживают воображаемые окружности. Но больше всего шерифа бесило, что он сожалеет не о том, что позволил втянуть себя в сомнительную сделку и при этом зашел так далеко, что едва не разложил скандальную девицу в рабочие часы в собственной конторе, а о том, что упустил возможность ощутить в своих ладонях атласную тяжесть ее трепещущей плоти.

Еще ни одна женщина не производила на Александра столь сильного впечатления. А пытались, по чести, многие. Его внешность и репутация крутого законника вкупе с родовитостью и манерами старого юга приманили к нему не одну красавицу, но ни одна из них не сумела так потрясти его воображение, как это сделала мисс Кэрол.

Подумать только, певичка, пекущаяся о моральном облике города! Что может быть смешней?

Шериф, добровольно участвующий в этом бессмысленном и глупом занятии. Что может быть абсурдней?

Только шериф, делающий это за поцелуи.

Дав указания заместителю, Александр надвинул на глаза стетсон и направился в салун с твердым намерением расторгнуть нелепое соглашение.