Аннотация:

Повезло познать настоящую Страсть? Это прекрасно. Только главное сейчас – не погрязнуть в ней настолько, чтобы это сломало любую волю и засосало губительней, чем болото...

Невозможно устоять (Кристюша)

– Хочешь?

Чуть хрипловатый шепот, будто касание, прошелся по коже. Так, что хочется застонать, выгнутся, податься к тебе.

Но нельзя!

– Нет! – И плевать, что шепчу это так же сипло, что голос выдает меня.

Главное – это отойти. Не сдаться. Сохранить жалкую маску спокойствия.

– Очень хочешь. – Удовлетворённая, ленивая усмешка так и слышится в твоем голосе.

И как бы я ни мотала головой, как бы ни пыталась избежать касаний, тепла твоего тела... Бесполезно и бессмысленно это. Поэтому делаем хорошую мину при плохой игре и... Что там дальше, я додумать не успела.

Развернув меня за руку к себе, ты все-таки целуешь. И уже это ломает меня. Мою волю, сопротивление.

– Вот видишь, сладкая. Я был прав... – мурлычешь в губы. – Ты хочешь.

И смысл мне теперь это отрицать, когда я секунду назад впускала твой язык в рот и со страстью отвечала на каждый выпад?

Ответ, впрочем, и не требуется. И ты просто вновь целуешь, прижав к стене и зажав руки над головой. Ласкаешь мой язык, бедрами прижимаясь ко мне, чем погружаешь меня в пучину желаний.

И я сейчас уже совсем не думаю, что собиралась любыми путями избегать соблазна в твоем лице и поставить окончательную точку в наших отношениях.

Порочных, неправильных и таких пагубных для меня отношениях.

* * *

О том, насколько банально все начиналось, я вспоминать не любила.

Но сейчас, лежа после очередного умопомрачительного секса, я отчего-то мысленно воспроизвела эту встречу.

Обычное знакомство в кафе. Звонки друг другу каждый день. Первое свидание с рестораном и долгим разговором в темноте машины под моим окном. Совместная ночь уже на третьем свидании, потому что не смогла устоять, уже тогда не сумела сказать «Нет».

Когда я поняла, что пропадаю?

Наутро, когда ты с улыбкой ушел, подарив нежный поцелуй? Или когда заметила кольцо на пальце на следующий день, потому что ты забыл его снять? А может, и вовсе я пропала, когда, даже несмотря на честное: «Женат», я все еще не смогла тебя возненавидеть?..

А вот чистой после этого я для самой себя уже не была. Себя я презирала. За слабость, за то, что довольствуюсь ролью любовницы и, возможно, – не единственной.

До сих пор ненавижу, что не могу все это прекратить, уйти, оттолкнуть.

– В чем дело, Ань? – сонно шепчешь, ладонью скользя по моему животу, кончиками пальцев поглаживая кожу.

И уже это опять будит во мне страсть. А уж когда рука добирается до груди и накрывает ее, я еле сдерживаю стон. И соски вмиг превратились в твердые бусинки.

Предательское тело...

– Ни в чем. И давай лучше спать, – предлагаю, пока еще есть какая-то толика разума.

– У меня другая мысль.

Так игриво, ласково. И я закусываю губу, чтобы не выдохнуть согласие на твою «другую мысль».

– Не надо... – Еще одна попытка, но ты уже губами скользишь по шее, вызывая дрожь в теле, заставляя фактически простонать: – Стас!

– Тише, Анечка... Я же только начал, – лукаво улыбаешься глазами, и возвращаешься к поцелуям, только теперь уже твой язык скользит по коже, а пальцам ты чертишь круги вокруг болезненно возбужденного соска.

Опять кусаю нижнюю губу. А уже через секунду нахожу твой рот, чтобы проделать тоже самое с твоей губой.

Шипишь. Так эротично, горячо. И это совсем немного, но тешит самолюбие. Это и твое возбуждение, упирающееся мне в бедро.

Впрочем, размышляю об этом я не долго. Ведь ласки-то ты не прекращаешь. И уж точно твоя рука не «стоит» на мете, уже ловко пробираясь к местечку между ног. Пара движений, еще больше увлажнивших меня, и я уже сама приподнимаю бедра в попытке быть ближе к твоим пальцам. А ты все кружишь вокруг, да не входишь. Легко нажимаешь, но мне уже этого мало.

– Хватит!..

– Что хватит? Скажи.

– Не мучай, войди.

– Вот этим? – С вопросом ты одновременно вводишь два пальца, отчего я вскрикиваю. – Или этим? – Вынимаешь пальцы и прижимаешься членом ко мне.

Не могу говорить от скрутившего желания. А ты продолжаешь дразнить, лаская губами, руками, языком...

– Ста-а-ас! – жалобно, просяще.

– Да? – хрипло, глухо.

Ответить мне не даешь, накрывая губы. Целуя жестко и напористо, покусывая то язык, то губки. И я уже просто задыхаюсь от этого всего. Тело колотит, находясь на грани, но не пересекая ее.

Наверное, от этого я уже и отпустила все тормоза. Перекатилась на твердое, упругое тело, располагаясь так, чтобы твоя плоть касалась моей, и чуть шевельнулась, вызывая синхронный стон.

– Знаешь, – задыхаясь, – в эту игру можно и вдвоем играть...

Твои глаза загораются еще ярче. Понравилось? Судя по тому, как ты сжал мне бедра, – да.

– Ну, играй, Анечка...

«Отвечая», я медленно приподнялась и плавно опустилась. Откинула голову от наслаждения. Застонала от такой наполненности. И неподвижно замерла, дразня и себя и его. 

А затем – те же движения вверх и вниз. Заново. И так же тягуче, плавно, неторопливо.

Тела обоих взмокли от напряжения, а твои руки напряженно и даже чуть больно сжали мои бока. А я... А я сходила с ума от этого процесса, от скольжения, понимая, что растворяюсь в тебе, теряю себя, и задыхаюсь от этой поглощающей страсти.

Ты не выдержал, как ни странно, первым. Рывком перевернул, закинул ноги себе на плечи, отчего проникновение было особенно острым и глубоким, и начал двигаться чуть грубо, резко, быстро. И я уже не стонала, а рыдала практически.

А в конце, как и всегда с тобой, закричала. От пронзающего до кончиков пальцев наслаждения, от накрывшей с головой волны удовольствия. Через секунду кончил и ты, протяжно и громко застонав.

И я в очередной раз поняла, что еще одна частичка меня исчезла. Ты забрал еще кусочек сердца...

Но даже ужаса оттого, что я так вот теряюсь в тебе, сейчас не было.

Только усталость, хриплое и тяжелое дыхание да бешеный стук сердца.

* * *

– Уходишь?

– Да. На работу пора.

– Угу. И жена дома, небось, ждет...

Как ни стараюсь, в мой сарказм проскальзывает горечь и отголосок боли.

Острый, колкий взгляд на меня не производит впечатления. Лишь приподнимаю бровь, искривляя губы в подобии улыбки.

– Не надо так смотреть. Собрался – иди, я не держу.

Вру. Я мысленно умоляю тебя не уходить. Но тебе об этом знать незачем.

– Я вернусь, – твердо и непререкаемо.

Отвожу глаза, отворачиваюсь. И не выдерживая, уточняю:

– Зачем? Не получил еще все, что хотел?

Подходишь сзади, целуешь в затылок и бескомпромиссно заявляешь короткое: «Нет». А после уходишь, заставляя меня опять чувствовать себя одинокой. И испачканной в этой ситуации, как в грязи.

* * *

Не ожидала тебя увидеть в своем скромном кабинете. Спустя сутки после последней встречи, кстати.

Поэтому первое время молчу, лишь удивленно наблюдая за твоим передвижением.

– Стас? Что... что ты тут забыл?

– Тебя, – хмыкаешь, обходя стол, и, не давая мне шанса встать, упираешься в подлокотники кресла ладонями.

– Ты можешь нормально объяснить?!

– Могу. И объясню. Но потом.

Когда же сие произойдет, я уточнить не успела. Потому что ты рывком выдергиваешься меня с места и целуешь так жадно, что я тут же забываю возмущение. В твоих касаниях столько нужды, будто не только для меня эти сутки были адскими, будто и ты сходил с ума, скучая.

– Хочу тебя. Прямо здесь, сладкая. Ты ведь позволишь?..

Черт! Я же на работе! Дверь не закрыта. Из горизонтальных поверхностей тут только стол. И...

Все эти отговорки ты смел еще до их озвучивания, вновь целуя меня, на этот раз нежнее, и лаская руками поясницу. И когда только успел пробраться под блузку?..

Затем резкий поворот, и ты уже стоишь сзади, вжимаясь бедрами в ягодицы. Ладонью фиксируешь голову, держа меня за подбородок. А второй смело, уверенно вынимаешь пуговицы из петелек. И вскоре уже, распахнув полы блузки, накрываешь ладонью ноющую грудь. Сквозь кружева ласкаешь, гладишь, сжимаешь.

Стон просто невозможно сдержать, как бы мне этого ни хотелось.

– Громче, – тихий шепот на ушко, и ты тут же кусаешь мочку, не сильно, но так чувственно, что я невольно подчиняюсь приказу и стону уже громче.

– Стас, прекрати-и-и, – собирая жалкие остатки воли, умоляю, но при этом выгибаюсь, потому что ты уже ласкаешь языком чувствительную точку за ушком.

– Нет, – всего одно слово, и ты скользишь рукой под юбку, словно ставя точку в этом разговоре.

И ведь верно рассчитал! Как только ты прикоснулся сквозь ткань трусиков ко мне, я уже точно не могу просить остановится. Я теперь жажду продолжения. И ты даешь мне это, пальцами ныряя под тонкую преграду и проводя ими по влажной плоти. Обводишь клитор, отчего я готова почти кричать.

– Какая ты мокренькая... Это же все мне?

От такой чуть пошлой фразы я готова кончить. Просто от звучания этого голоса, смысла слов, ну и от продолжающихся ласковых поглаживаний.

– Скажи, мне? – настаиваешь, проникая, наконец-то, одним пальцем внутрь.

– Тебе! – выдыхаю вместе с громким стоном.

– Прекрасно... А теперь давай-ка мы избавимся от этих тряпок. Хочу чувствовать только тебя, без преград.

Я уже на все согласна. Поэтому киваю, помогая тебе стянуть с меня все. А потом совместными усилиями мы срываем одежду и с тебя.

Видя твое возбуждение, я не в силах сдержаться, тяну руку к члену. Сжав его, отчего ты прошипел сквозь зубы, медленно скольжу по всей длине ладошкой. Чуть ускоряюсь, желая свести тебя с ума так же, как ты это со мной делаешь.

По твоему хриплому дыханию и прикрытым от удовольствия векам точно понимаю, что ты наслаждаешься. И это такой кайф для меня...

Хотя где-то глубоко внутри знаю, что не должна от этого я так возбуждаться, радоваться. Ты ведь не мой...

А все равно, лаская тебя, я и сама прихожу в экстаз.

– Хватит, сладкая.

Ты останавливаешь меня, убирая руку прочь. И одним движением приподнимаешь, усаживая на стол.

Охнув от неожиданности, я не сразу понимаю, что ты задумал. Пока ты не разводишь ноги и, наклонившись, не начинаешь поцелуями спускаться к лону. Вот ты целуешь животик, языком ласкаешь пупок и уже вскоре добираешься до цели.

После первого же прикосновения к клитору, я выгибаюсь, почти готовая от этого движения достичь вершины. А ты продолжаешь, обводишь круговым движением этот бугорок и спускаешься еще ниже, входя языком в меня. Вскрикиваю от удовольствия, цепляясь пальцами за краешек стола.

И когда ты, приподняв голову, довольно улыбаешься и вкрадчиво шепчешь: «Невероятно вкусная», я понимаю, что больше не выдержу.

– Пожалуйста, Стас...

– Что мне сделать, Анечка? Скажи... – изгибаешь бровь, опять лаская меня пальцами и внимательно наблюдая за выражением лица.

Но мне не стыдно. Я уже перешла за ту грань, когда есть смущение. Сейчас мне только и хочется, что достичь удовольствия, потому что тело уже ломит и колотит.

– Пожалуйста, – вновь выгибаясь, умоляю я.

– Хочешь кончить? – словно не понимая, уточняешь ты.

Вместо ответа издаю жалобный стон. И ты, наконец-то, даешь мне то, что я хочу. Вновь наклонившись, ты языком проходишь по донельзя влажным складкам и затем резко вводишь внутрь два пальца. Пара таких движений, и я, выгнувшись, взрываюсь. Задыхаюсь, что-то выкрикиваю. Правда тихо, потому что успела зажать рот ладонью.

Я все еще мелко подрагиваю, когда ты стаскиваешь меня со стола и поворачиваешь спиной к себе. Ноги дрожат, и если бы ты не поддерживал меня за бедра, да я не уперлась руками в столешницу, то точно бы упала.

Только ты совсем не намерен дать мне отойти от пережитого наслаждения. Плавным движением ты входишь в меня, заставляя хныкающе простонать.

– Еще раз? – шепчешь в шею чуть ниже затылка, отчего волосы становятся по «стойке смирно», а возбуждение накрывает новой волной.

– Не могу...

– Можешь, сладкая. – Языком повторив линию позвоночника на моей выгнувшейся спине, ты одной рукой пробираешься к груди.Мой стон-ответ совпадает с очередным движением, когда ты почти полностью выходишь, а затем резко входишь до упора. 

Зажимаешь сосочек и уверенно повторяешь:

– Сможешь. Только в этот раз со мной, да, Анечка?

Я промолчала, кусая губу. Но уже скоро ответ дало мое тело, которое взорвалось в оргазме в очередной раз, но теперь действительно вместе с тобой.

* * *

– Ты понимаешь, что мне теперь стыдно выходить в приемную? Потому что все точно слышали всё и поняли, чем мы тут занимались?! – Раздраженно запахиваю блузку, стараясь от всего происходящего не стать совсем уж как рак красной. – Вот как мне теперь выйти за дверь? Черт, зачем ты вообще приходил? Зачем...

– Выходи за меня, – спокойно перебиваешь, отчего я замираю, начиная сомневаться в собственном слухе.

– Что?

– Я вчера подал на развод. Нас с женой давно уже ничего не связывало, и мы все равно собирались это сделать. Претензий друг к другу мы не имеем, имущество уже договорились, как разделить. Детей нет. Так что разведут нас быстро. И поэтому я уже сейчас хочу, чтобы ты дала согласие на замужество. – Пауза, видимо, данная мне на осмысление, и настойчивый вопрос: – Так ты выйдешь за меня?

Я сразу подумала, что это такая шутка. Это было первой мыслью, которая пропала, когда я внимательно на тебя глянула. Ты был серьезен и с напряжением ждал ответа от меня.

Это совсем выбило из колеи. И одновременно наполнило душу какой-то странной легкостью.

Задохнувшись от смеси радости, неверия и надежды, я пару раз моргнула и только потом смогла с непередаваемой интонацией выдохнуть: «Да»...

Рассказ участвует в борьбе за звание "Знойная ботва"